Гостям, быть может, Вилла могла показаться излишнее легкомысленной и безрассудной девчонкой. Кто ещё будет расхаживать спиной назад по старой избитой временем лестнице, задорно отстукивая каблуками неведомую мелодию? Гостьи не догадывались о том, что Вилла дышала вместе с этими камнями и карта Белой гавани прочно прорисовалась в ней с каждым годом, проведенным здесь.
Пятнадцать лет не тот возраст для удивления от беспорядочности связей. Вилла, бывало, заставала кухарок за неприличными делами со стражей. Но глаза всё равно расширились от удивления, а после девушка рассмеялась, позволяя Элии себя обогнать, и развернулась, чтобы следовать рядом с леди Сантагар.
— Вероятно хорошо иметь много братьев и сестер, леди Элия? — Задорно спросила Вилла, скрывая свою скуку от столь запутанных экскурсах в чужое родственное древо, и продолжила: — Вы, вероятно, имели честь вчера видеть мою сестру Винафрид. Раньше она часто гуляла со мной, но сейчас строит из себя важную шишку, да и матушке на меня наговаривает!
Мандерли надулась, сдувая с лица непослушные зелёные прядки и немедля перешла к другому разговору. Несмотря на неприкрытое недовольство, Вилла никогда не позволяя себе обсуждать свою сестру или же семью. Сказанного было достаточно.
— Людоеды живут по ту сторону Стены, леди Элия, — Вилла помрачнела. Никто не любил говорить о том, что за стеной, но птицы иногда приносили вести от чёрной стражи. — Боюсь, за подобными историями вам нужно к Ночному дозору. Мы почти пришли.

Стены Волчьего логова недружелюбно возвышались над девушками, из арок вдоль лестницы будто тянуло более сильным холодом, выстуженным в грехах тех, кто здесь жил. Вилла ускорила шаг и обогнала южанку, вырвавшуюся вперед. Огромное уродливое чардрево поприветствовало гостей легким шуршанием, словно старый дед оборачивался на проказниц-внучек и затихло — не более чем игра ветра в ветвях.
— Это Богороща.
Вилла будто резюмировала. Огромное дерево повлекло за собой гибель всего живого в Волчьем логове, объяло стены своими ветвями, разрушило многие ходы. Совсем недалеко за стенами был слышен лишь шум волн, да должен был стоять сильный рыбный запах — рынок был ещё ближе, чем море. Но здесь властвовала тишина.
— Среди стражи ходят байки про то, что заключенные здесь сходят с ума, — Вилла немного приукрасила реальность. — Хотите прогуляться дальше? Нужно быть осторожным, корни коварны. Есть ли у вас подобные места?
Мандерли адресовала последние вопросы молчаливой леди Сантагар. За весь путь южанка лишь одергивала свою спутницу и не вступала в их разговор, предпочитая молча следовать.

Они вас видят, детки.

Развесив свои ветви, прочно пустив свои корни и раскрошив окружающий камень, древо дремало. Вилла замерла, замолчала в поисках ответа на неожиданный вопрос. Вера, впитанная с молоком матери и колыбельными песнями нянь, встрепенулась в ней, вглядываясь в душу. Вилла юна, порывиста, впечатлительна. Вилла не стремится к Семерым, почитая их издалека, склоняя голову при виде служителей и вознося молитвы ночами. И ветви Древа, в которых она выросла, легкий шелест ветра был шепотом Старых богов. Нет, Вилла не предала своей веры. Юная девочка видит ложь во многом, но не в своей вере.
— Мы славу Семерым поем, да сохранят они наш дом, — звонкий голос взлетел к сводам древа, пробился сквозь стылый воздух и развеял сумрак сомнения. Встрепенулись и пленники, — их было мало, но гостьям о них не стоило знать, — стража на мгновение сбилась с шага и вновь ускорила его. Младшая леди была здесь частой гостьей и её голос, беспечно разрывающий дремлющую тишину, уже давно не был неожиданностью.
— Я верю, леди Сантагар, — Вилла сопроводила свой ответ легкой улыбкой, столь очевидно скрывающей секреты юной хозяйки. Мандерли поспешила вперед, подхватила Элию под локоть, уберегая от мнимого падения.
Вилла заметила заминку в ровной речи, заметила и эмоции южанок при виде внутреннего двора. Она не спешила выдавать свои тайны, не понимая ещё — намеренно ли Сильва избежала ответа, от неразговорчивости или же ей уже есть что скрыть? Быть может, южанка впечатлена настолько, что потеряла дар речи?
Вилла хихикнула в меховой воротник, поспешила вперед. Ей стоило ещё много показать. Порыв солёного ветра погладил снежные шапки на камнях, стряхнул их слегка, позволяя редким снежинкам закружиться по внутреннему двору, оседая на волосах девушек.
— Сноу, — кивнула Вилла, подтверждая и впитывая интересный факт — Сэнд. Как же звали бастардов более дальних земель? — В них кровь Севера, но они не имеют никаких прав, мои леди.
Мандерли слегка смутилась своим же словам. Две гостьи, столь похожие и столь разные. Одна тиха и опасна, как зыбучий песок, другая говорлива и поспешна, подобно миражам в пустынях. Вилла много читала и ей самой казались такие ассоциации верными, но она не знала как обращаться к ним, не расстроив никого. "Не разговаривать же мне с воздухом", — расстроено думала Вилла, в попытках выбрать верное обращение.
— Прикоснитесь, — спокойно попросила Вилла, когда они приблизились к древу, успешно миновав его корни. Здесь, под кроной древа, болтать не хотелось. Хотелось слушать воздух, смотреть в небо сквозь ветви, искать верную дорогу и не нарушать эту тишину ни в коем случае. А после прикрыть свои глаза, чтобы были силы продолжить путь.
"Позже покажу им камеры и ту лестницу, хотя на неё нас не пустят. Матушка точно запретила, а то и Винафрид приложила руку", — Вилле вспомнился вечерний разговор с сестрой, от чего она нахмурилась. А лестницу показать хотелось — крутая, осыпавшаяся, ведущая совсем к морю. Это было одним из любимых мест Виллы, как же упустить такое захватывающее зрелище?
— Есть ли у вас подобные места, леди Элия? — Настойчиво повторила свой вопрос Вилла, обращаясь к самой разговорчивой южанке. Мандерли вовсе не хотела похвастаться тем, что у неё есть, а у её гостей совсем нет. Девушке было интересно, она изнывала от желания узнать, а после, если всё будет хорошо, быть может она сможет поехать к ним в гости?