Рёв двигателя огласил парковку под аккомпанемент нескладной симфонии противоугонных сирен. Пуристы, без того на взводе из-за всего случившегося, встрепенулись и вскинули пушки, ощетинившись стволами, словно перепуганный дикобраз.

Если бы дикобраз мог стрелять.

Летящий прямиком на них фургон прошили сразу несколькими очередями. Многослойное защитное стекло брызнуло мелким безвредным крошевом, осев скомканной блестящей газетёнкой. Безрезультатно. Вместо бесславно погибшего водителя, посмевшего посягнуть на них, пуристы увидели лишь зловеще пустой провал салона и искромсанное пулями кресло.

Алиса не смогла наблюдать — а жаль, ох как же жаль, какое горе! Но горевать пока ещё не довелось. Когда вся, целиком, занята делами поважнее, непросто найти время на такие мелочи. Зарядив ключом по ещё одной машине, она бросилась прочь, прыжком перекатившись в соседний ряд под лихо вскинувшей ей волосы своим свистом шальной очередью, нервно пущенной на новый звук.

И вот теперь — теперь она смогла взглянуть. И погрустить о том, что упустила.

Не в силах вынудить фургон остановиться, пуристы бросились врассыпную под жуткий грохот, рёв и визг. С педалью газа, зажатой до упора, грузовик-смертник врезался в припаркованную легковушку, смяв её и впечатав в соседку без большого труда. И ещё одну. Остановился только на третьей, натужно гудя и прожигая шины.

Заметив оставшегося в опасном одиночестве бойца, Алиса немедленно сорвалась с места резвой тигриной поступью, скользя меж машинами ловко и бесшумно, как тень, под триумфальный грохот барабанов сердца в ушах. Мир потемнел и сузился до одной лишь цели — и чёткого, последовательного маршрута к ней.

Фургон, наконец, затих, издав последний вопль предсмертной агонии, после очереди от найтмера. Едва успевшему вдохнуть пуристу, подкравшись сзади, накинули на шею газовый ключ. Алиса, фиксируя импровизированный рычаг локтями, ухватилась за его голову (чтобы уж точно не выкрутился и не сбежал) и, выдохнув, придавила, заваливая хрипящую жертву на себя, пока ноги не оторвутся от земли.

Без спешки. Медленно, уверенно.

Технично.

— Ш-ш-ш... — Ласково прошептала она обмякающему реквизиту. И, свалив на землю и отстегнув его шлем, игриво чмокнула в лобик.

— Прайс!

Придя, видимо, в себя, кто-то догадался устроить перекличку. Но среди орущих сирен, после таких приключений, да ещё и с непонятными врагами поблизости... Можно ведь сразу и не ответить?

Сорвав прочь докучливые маску и балаклаву, Алиса жадно впилась в помутневший взгляд своим, озаряя лицо захваченного пуриста закатным заревом улыбки.

— Прайс, мать твою налево одиннадцатым в казарму, отвечай!

— Да здесь я! — Гаркнул в ответ Прайс, спешно напяливая экипировку обратно, и поспешил к своим. И добавил, тоном пополам обиженным и виноватым: — Маму не трожь.

— Не про**ывайся! — Раздражённо ответил командир. — Особенно когда такая дичь происходит! А ну быстро всем прочесать округу, и продолжаем. У нас и так времени нет... Ещё на призраков охотиться!

Кто-то криво "напел" знаменитую песенку в безнадёжной попытке разрядить обстановку. Прайс отдал честь и расхохотался.

А потом схватил гранату, дёрнул чеку и бросил отряду прямо под ноги.

На ценные комментарии про матушку времени теперь уже ни у кого не нашлось. С матерными восклицаниями пуристы разбежались вновь, куда глаза глядят, перекатываясь в укрытия за автомобилями. Один из них вдруг ухом ощутил, с холодком в душе, щекотный выдох: — Приветики!~ — А потом — ключ на шее.

Второму не повезло оказаться наедине с Прайсом. Товарищ, свихнувшийся вконец, оглушил его ударом под дых, приложил лицом об капот, и грубо избавил глаза от защиты, силой вынуждая взглянуть в нужную сторону.

— Вот те два!~ Вот те три~ Бриг, скотина, посмотри!~ — С ядовитой радостью напевала Алиса в мыслях.

— Предатели! — Загорланил Прайс, кидаясь с кулаками на очередного сослуживца. Пойманный Алисой новобранец выпустил очередь в воздух с паническим воплем, а второй, совершенно игнорируя сломанный нос и кровоподтёки на лице, вытащил и метнул дымовую шашку.

Едва только оправившийся от фургонного полтергейста командир оказался посреди совершенного в своём хаосе дурдома. Крики, удары, выстрелы со всех сторон, напрочь застилающий обзор треклятый антитепловизорный дым, что должен был в итоге помочь им уйти... И какофония не думающих затихать сирен поверх всего.

Схватив рацию и пригнувшись, он попытался выбраться на чистый воздух вслепую, короткими перебежками, заодно сумбурно объясняя старшим, в какой бардак они угодили. На ровном месте! Не пойми кто! Из ниоткуда!

Его доклад прервался на полуслове глухим ударом.

Пилот найтмера не ощущал себя настолько бесполезным, наверное, ещё никогда. А что делать-то? Не видно нихрена, одни всполохи. Стрелять просто так? По всем подряд, без разбору?.. По врагам — а где враги? Кто враги?!

Лучшее, что он придумал — медленно отступать, крича через динамик о необходимости всем взять себя в руки и перегруппироваться. И, увидев, как из дыма вышли двое товарищей — поначалу даже вздохнул с облегчением.

А затем товарищи, петляя меж машинами, кинулись на него. Один — бросил ещё дымовую шашку под найтмер. А второй, как мигом позже пилот осознал с морозом по коже, подобрался вплотную с гранатой — и однозначным намерением засунуть её куда-нибудь в сустав.

Инстинкт самосохранения победил. Нервы сдали, и бронированная машина одним движением превратила нападающего камикадзе в лепёшку. Расстреляв в клочья второго безумца, заляпанный кровью и неприглядным фаршем найтмер рванул на всех парах с парковки прочь, подальше, заполняя эфир истошными воплями с общим смыслом где-то между "Они все рехнулись" и "Он лопнул, как гнилой помидор!".

Стремительно отступая, пилот уже не обратил внимания на то, как у него за спиной взревел двигатель и визгнули покрышки. Вышедшая из ступора девушка в "пативене" увела его прочь с ничуть не меньшим энтузиазмом.

Всё затихло. Одна за другой, умолкли даже сирены. Густые клубы дыма расползались по парковке, гонимые ветром.[nick]Alice[/nick][status]Entertaining Fire[/status][icon]https://i.imgur.com/gzFWogk.png[/icon][sign]And maybe I enjoy it just a little bit~[/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

Запыленный склад спортивного инвентаря, расположившийся среди деревьев чуть поодаль от дороги, был построен совсем недавно - по крайней мере, Алисия не встречала его на картах, которые рутинно просмотрела перед операцией больше для того, чтобы не заблудиться, нежели для обеспечения безопасности. Тем ироничнее прозвучала ремарка Софии о том, что ди Санчо изучала планы кампуса... Нервный пот - не от страха, а от трепета перед справедливым замечанием благородного рыцаря справедливости - выступил на лбу Алисии, её рука задвигалась вдоль лезвия шпаги быстрее, оттирая бессмертную сталь от крови и серого вещества. Как школьница, она избегала взгляда старших Тамплиеров, прячась под шляпой. Впрочем, дрожжащее перо предавало её нервозность не меньше, чем это могло бы сделать лицо.

"Мы обречены!!!"

Вся троица была в напряжении. Глядя на раскуроченную топором грудь одного террориста и пробитый стилетом в глаз череп второго, она сожалела, что не отнеслась к подготовке более основательно. С одной стороны, нападающие определенно не ожидали серьезного сопротивления в школе. С другой стороны, теперь-то они примерно представляют, что в кампусе действуют враждебные им силы, и первоначальная фора защитников справедливости скоро обернется применением вражеских найтмеров, агрессивный свист которых раздавался над территорией.

- Алисия?

- А! Так точно, миледи! - девушка неуместно-комично отбросила прочь испорченную кровью тряпку, вытянувшись по струнке и сделав то, чего так старательно избегала - посмотрела в глаза Софии.

В них она, впрочем, прочитала не укор и не злобу, а адреналин, мрачную решимость, принятие своих невысоких шансов и тревожные попытки мозга заставить туловище найти способ выжить любой ценой, сталкивающиеся с благородным, но ультимативно чуждым эгоистической человеческой натуре устремлением защищать слабых. Молодая Мария, сама еще практически школьница, с другой стороны, была в ужасе и растерянности. Она много насмотрелась за такой короткий период времени для своего возраста. Алисия могла лишь гадать, как бы она вела себя, если бы и сама оказалась на её месте.

Одно было ясно - София намеревалась плавно передать инициативу по вопросам безопасности, собственно, эксперту по безопасности. Но самое главное, София, похоже, сочла нервозность Алисии иной реакцией на ситуацию, нежели инфантильным страхом перед тем, что её наругают и отчитают.

Алисия ощутила неимоверное облегчение. Когда эмоции провинившейся перфекционистки отошли на второй план в силу своей иррелевантности, старые, подсохшие, но все еще отработанные до автоматизма инстинкты не просто воина - спецназовца - взяли верх.

Шаг первый - снизить напряженность и объединить отряд, показать, что кто-нибудь знает, что делать дальше и готов взять на себя ответственность. Паника - орудие терроризма, змий зла! Истинный рыцарь всегда стоит с гордо поднятой головой перед лицом смертельной опасности! Вдохновляя примером, он освобождает сердца и умы его подопечных от черной хватки страха!

- Отриньте страх, миледи! Отвратительные прихвостни зла думают, что победа уже у них в руках, однако поглядите на этих двоих подле наших ног! Сила справедливости истинно стоит на нашей стороне, и в сочетании с гением леди Лоуренс мы наверняка можем уверенно истребить и остальных гадов! Нам необходимо лишь совместить тактическую прозорливость с безупречными навыками боя, пройти сквозь грязные помыслы злодеятелей, и богиня Ника лично принесет все лавры на престол справедливости!

По мере того, как она продолжала свой неостановимый поток слов, её сердце начинало стучать быстрее, разжигался и огонь веры в её глазах, пламя честной храбрости, бесспорной уверенности в том, что добро всегда побеждает над злом. Это можно было бы назвать формой безумия, не будь такое усилие сознательным - адаптация одного из старых психологических трюков, которым их учили в силах особого назначения. Сфокусироваться, принять идею за абсолют, отбросить на мгновение объективность и рациональность. На поле боя нужны не ученые и аналитики, а солдаты, чья рука не дрогнет при необходимости уничтожить врага. Разница была лишь в том, что здесь, в отличие от Мексики, все враги действительно были комбатантами. Удобно, когда слепой идеал попадает пальцем в небо.

Проблема была не в том, чтобы убедить себя в правости своего дела - а в том, чтобы остановить карающий поход справедливости до того, как он зайдет слишком далеко.

- Настоящие рыцари не станут отсиживаться в этой каморке как какие-то перепуганные крыски, ожидая, пока зло настигнет их и привнесет своё черное возмездие за павших миньонов! Мы непременно должны двигаться, ибо движение жизнь, и за ради жизни мы сражаемся! - она вскочила, подняв свой кулак высоко над головой и устремив блестящие глаза к абстрактному горизонту, за которым лежала рыцарская слава.

Вопрос оставался в том, куда им идти. За лавиной бессмысленных рыцарских слов легко было потеряться - но Алисии надлежало оставаться руководителем предстоящей операции. Она достала свой телефон, в котором пусть и не было никакой связи, но оставалась сохраненная схема расположения зданий кампуса Академии Эшфорд. Решение необходимо было принять быстро - они и так профукали инициативу, просидев на этом залитом кровью складе и пытаясь осознать происходящее. Теперь же надлежало отрабатывать свой хлеб. Быть рыцарями справедливости, в существовании которых они пытались убедить мир.

Пожалуй, с точки зрения чисто Алисии как безопасника, ей надлежало немедленно эвакуировать приоритетные цели - дворянок Нирл. Окраина территории была близко, и деревья обеспечили бы им достаточное прикрытие. Единственное что нужно было избавиться от яркой одежды, тамплиерской символики (которая буквально была как красная мишень-крест) и иных атрибутов. Отступить из очевидной ловушки, перегруппироваться, скоординироваться с городскими солдатами и вместе зачистить террористов.

Но Алисия-рыцарь, разумеется, считала это неприемлемым. Избавиться от символики, а потом еще и быть на подпевке у простых солдат выглядело неблагородно, негероически и уж точно не по-рыцарски. Это бы сохранило их жизни с куда большим шансом, разумеется, и, должно быть, в конечном счете стало бы более эффективным распределением ресурсов в этой осаде, однако Тамплиеры были не просто организацией - они были идеей. Самоубийственной Недостижимой Мечтой, которая и отличала их от иных организаций Империи, вроде тех же пуристов.

Порой правильное решение должно быть нерациональным. Настоящий рыцарь всегда готов и жить, и умереть с непоколебимым достоинством, защищая свои идеалы и тех, кто под его защитой.

- Кхем. Прошу меня простить, миледи - перейдем к делу. - Алисия точными, даже немного резкими движениями пальцев указывала на карте на экранчике мобильного устройства называемые ею точки, - мы находимся здесь, а наш найтмер, в свою очередь, неподалеку, на спортплощадке. Таким образом, пункт отправления и пункт назначения фактически совпадают. Следовательно, предстоящая нам операция включает в себя веселый спринт до зданий Академии, нахождение леди Лоуренс, великого рыцаря, который сразит чемпионов посягнувшего на детей зла!, и её последующее сопровождение её до техники. Мы имеем следующие преимущества: малочисленность, мобильность, эффект неожиданности. Из слабостей - мы окружены со всех сторон, и у нас есть всего два... один комплект брони, а также ограниченное количество пехотного снаряжения.

Алисия-аналитик говорила не менее быстрым, отскакивающим от зубов потоком слов, однако её слова теперь имели больше отношения к делу.

- Перед нами не стоит тактической задачи истребить противника или захватить помещение - вместо этого, нам нужно лишь прорваться через возможное сопротивление и достичь Лоуренс. Предположительное место её нахождения - лазарет, и, учитывая её истинную преданность нашим идеалом и устремление защитить несчастных, перепуганных школьников - в особенности ту юную леди, что она сопровождает!. Иной информации у нас нет, и мы не можем получить свежие разведданные отсюда. Не поймите меня неправильно, но безумный рывок прямо вглубь здания нас убьет раньше, чем мы найдем Лоуренс.

Не прошло и пяти секунд с того момента, как ди Санчо выбросила свой окровавленный платок, а её сердце уже пылало, в то время как мозг, подобно биологическому компьютеру, анализировал тактическую обстановку и потенциальные угрозы. Её мышцы пребывали в расслабленной готовности, предшествующей тяжелой контр-террористической операции. Алисия чувствовала себя так, будто снова верила в то, что стоит на страже справедливости, сражаясь с наркокартелями - только теперь это были неустановленные противники, чьи низменные методы во многом развязывали руки и самим Тамплиерам. Девушка выдохнула и перестала тараторить, поправив скосившуюся шляпу и гордо пошатывающееся на сквозняке перо - она надеялась, что её слова и почти театральная (если бы не столь искренняя) самоуверенность возымеют эффект на разнервничавшихся сестер. Однако теперь она подошла к самому плану операции, и необходимо было быть ясной и услышанной.

- План, который я предлагаю, заключается в следующем. Первое - нам необходимо достигнуть раздевалки, которая должна быть прямо за поворотом дальше по дороге, но мы срежем через лес. Деревья должны обеспечить нам достаточное прикрытие, однако смею заметить, что наша униформа и символика может нивелировать это преимущество. Я не призываю от неё избавиться, но это следует иметь в виду. Второе - мы проникаем в учебные корпуса. Поскольку террористы, судя по доносящимся выстрелам, сталкиваются с сопротивлением внутри здания, могу предположить, что основная масса боев должна происходить в основных коридорах и помещениях, в то время как охранять технические проходы у террористов, по идее, нет основания. Как я уже отметила, никто не ожидает, что героическая группа рыцарей галопом помчится прямо на превосходящего, но все такого же никчемного и пугливого врага! Наш единственный шанс - воспользоваться этой неожиданностью и оставаться верным нашему кредо. Террористы в большинстве своем это просто забияки - они плохо реагируют на организованное и наглое противодействие. Третье - обнаружить Лоуренс в здании и вывести её тем же путем, каким мы пришли. В идеале, она будет находиться в лазарете, куда и направлялась - т.е. в Корпусе №2, который расположен непосредственно напротив спортивной раздевалки. Мы обеспечиваем ей прикрытие и, если понадобится, ценой своего здоровья позволяем ей достичь спортплощадки, где стоит привезенный нами найтмер.

Алисия закусила губу, мысленно представляя этот план в действии. Предвкушая три минуты огня и крови, которые могут стоить жизни ей, её сестрам по ордену, сотням детей и десяткам гостей. Сколь бы жесткое сопротивление они ни оказывали, если у террористов есть найтмеры, то у защитников нет и шансов - их могут превратить в мясную пасту задолго до того, как сюда прибудет гвардия.

Ди Санчо подняла глаза на Софию, ощущая, как в её крови увеличивается доза адреналина, как боевые инстинкты и непоколебимая вера в только что набросанный на коленке тактический план начинают затмевать разум. Необходимо было лишь одобрение Софии - и приведение рискованной, но, пожалуй, оправданной операции в исполнение.

Отредактировано Melissa "Marevo" (2025-06-09 19:41:38)

Пинк не думал. Тело взорвалось движением: пистолет — в линию прицела, палец — на спуске. Но Патриция уже не стояла. Она растворилась в полутьме у доски, и только шелест шелка выдал движение.

— Не мешай! — её голос ударил со всех сторон сразу, как эхо в колодце.

Серебристая вспышка. Нож просвистел, впившись Пинку в предплечье выше локтя. Хруст хряща, белый шок боли. Пистолет грохнулся на пол, кровь брызнула на уравнения Фурье, мелькавшие на доске.

— Блядь! — Пинк рванул нож, швырнул его в тень. Пусто.

Она материализовалась за его спиной. Холодное лезвие второго ножа коснулось сонной артерии.

— Спи, меченый, — прошептала она сладко, как морфин.

Пинк бросился вперёд, в кувырке схватив стул. Дерево взвыло, рассекая воздух. Патриция скользнула под ударом, её платье взметнулось, как крылья летучей мыши.

Топ-топ-топ. Её каблуки били дробь по плитке.

— Упрямец! — смеялась она, отпрыгивая от удара локтем.

Пинк накрыл её броском. Они рухнули на учительский стол. Пробирки с реактивами взлетели в воздух, осыпая их стеклом и едкой химической вонью. Патриция выгнулась, как змея, колено — в пах. Воздух вырвался из лёгких Пинка.

— Знаешь, что тебя выдаёт? — она прижала лезвие к его горлу, сидя верхом. — Запах страха. Горький. Как миндаль...

Пинк рванул бедром, сбрасывая её. Рука с окровавленным рукавом вцепилась в огнетушитель у стены.

Шшшш-БАМ!

Белая пена хлестнула Патриции в лицо. Она вскрикнула — впервые по-человечески. Пинк не дал опомниться: удар коленом в солнечное сплетение, захват запястья с ножом, бросок через бедро.

Она ударилась о шкаф с скелетом. Кости Говарда рассыпались дождём.

Пинк навалился, прижимая коленом её грудную клетку. Осколок пробирки впился ей в плечо.

— Кончено, — хрипел он, хватая ртом воздух.

Патриция замерла. Кровь смешивалась с пеной на её лице. Но глаза... Глаза смеялись.

Кровь капала с локтя на разбитые пробирки, шипя едкой пеной. Пинк вдавил колено глубже в грудь Патриции, чувствуя, как трещат её рёбра под чёрным шёлком.

— Что ты такое? — его голос хрипел, как перегоревший динамик.

Патриция засмеялась сквозь кровавую пену на губах. Её глаза — два аквамарина в треснувшем льду — не моргнули.

— Спроси лучше, что ты такое, кукла... — шепотом выдохнула она. — И кто сделал тебя таким.

Пинк рванул её за волосы, приподняв голову:
— Ты знаешь. Знаешь, кто я был. А я знаю, кто ты, Билли Миллиган. Что ты знаешь обо мне? Говори, живо! Что ты знаешь о том, что происходит? Что знаешь о гиассе? Что это за сила? Откуда она у тебя?

— О, наивный! — она закатила глаза, будто разглядывала невидимые узоры на потолке. — Билли? Билли лишь смотрит из щелочки... А эта сила? — её губы искривились в пародии на улыбку. — Это не сила, милый. У меня её нет. Это проклятие. Цепь на шее. Твоей... моей... — она плюнула кровью ему в лицо. — Разве не смешно? Мы — жертвы чужих экспериментов. Ты забыл себя... а я никогда не была собой.

— Кто? — он впился пальцами в её рану. — Кто влез в мой мозг? Я хочу вспомнить своё прошлое, вспомнить всё до того, как потерял память!

Патриция завизжала, но тут же перевела визг в истерический хохот:

— Снять? Ха! Ты хочешь снять гиасс? — её тело затряслось под ним. — Это как снять кожу, дорогой! Он не на тебе... Он — это ты и есть.

Её рука дернулась к разбитому скелету. Пальцы схватили берцовую кость.

— Но знаешь что? — она внезапно замерла, голос стал низким, мужским, усталым. Голосом Билли. — Тебе нужно не прошлое вспомнить...

Удар кости в висок ослепил Пинка. Он откатился, теряя сознание. Патриция вскочила, прижимая окровавленное плечо.

— ...тебе нужно вспомнить себя, — закончила она, и в глазах мелькнуло что-то древнее и печальное. — Того, кто прячется за стеной.

Она шагнула к Джек, спрятавшейся за партой. Щенок Тангейзер зарычал, шерсть дыбом.

— А пока... — Патриция протянула руку к девочке, но оглянулась на Пинка.

Он лежал ничком, мир сузился до пятна крови на линолеуме. И сознание его медленно угасло.

[nick]Пинк Флойд[/nick][icon]https://i.imgur.com/9Y9zilm.png[/icon][sign] [/sign][fld4]Личная страница[/fld4][fld1] [/fld1]

Он сидел в коридоре, прислонившись к стене с обоями, которые пахли плесенью и чьей-то забытой рвотой. В классе 3-B гремело, как в мусорном баке во время урагана. Удары, крики, звон стекла. Мао зажмурился, пытаясь пробиться сквозь стену мыслей.

Ничего.

Только белый шум.

Не просто шум — адский оркестр. Тысяча голосов в голове Патриции орала, пела, материлась на языках, которых он не знал. Саксофон безумия, барабаны паранойи, скрипка истерики. Они заглушали всё: мысли Пинка (что-то про стены и кирпичи), шепот Джек (о щенке, о страхе), даже собственный стон Мао.

— Заткнитесь! — прохрипел он, бьясь затылком о штукатурку. Пыль сыпалась на воротник. Бесполезно.

Он видел обрывки: тень ножа, вспышку огнетушителя, падающие кости. Но мысли... Мысли тонули в этом хоре сумасшедших. Как пытаться услышать каплю дождя в цунами.

Когда грохот стих, Мао вполз в класс, волоча за собой ноги, как мокрые тряпки. Воздух вонял химикатами, кровью и дорогими духами — коктейль для самоубийц.

— Он жив? — спросил он С.С., вытирая с губ слюну с кровью. Прикусил язык, пока бился головой о стену.

Она не ответила. Стояла над Пинком, как статуя скорби из дешевого бетона.

Мао плюнул.

— Значит, та женщина... — он махнул рукой в сторону распахнутого окна, — ...сбежала. С девочкой.

Оркестр в голове стихал. Не замолкал — нет, просто убавил громкость, будто кто-то повернул ручку на старой магнитоле. Сквозь какофонию пробился тонкий ручеек:

...Тангейзер... где ты?... больно... куда она меня тащит?... лестница... темно... пахнет краской...

Мысли Джек. Глупые, чистые, пахнущие детским потом и страхом.

— Слышу девочку, — пробормотал Мао, тыча пальцем в висок. — Паникует. Тащат куда-то вниз. Лестницы, краска... — он усмехнулся, вытирая нос рукавом. — Я запомню. Моя голова — чертов архив дерьма.

Внезапно он замолчал. Замер. Спина напряглась, как струна.

— Шаг...

Потом другой.

Десять пар сапог. Тяжелых, тупых. По лестнице.

— Гадство.

Мао рванулся к двери, захлопнул её. Стул, валявшийся рядом, вставил под ручку. Хлипкая преграда.

— Тайная полиция, — он прильнул к щели в косяке. — Десять стволов. Идут сюда.

За окном мелькнули малиновые береты. Пуристы патрулировали двор. Ловушка. С двух сторон.

Мао повернулся к С.С., его глаза — щелки в синяках.

— Шумел он знатно, — кивнул на Пинка. — Теперь ищут его и девочку. Девочки тут нет... — он пнул ногой окровавленный огнетушитель. — ...а вот он — есть.

Идея созрела, как гнойник:

— Вышвырнем его в коридор. Пусть забирают. Уйдут с добычей.

Он потрогал пистолет на поясе Пинка. Холодный. Тяжелый.

— А мы... — Мао усмехнулся, глядя на окно, за которым маячили пуристы, — ...попробуем слинять, пока они его вяжут. Только думай быстрее, они тут уже через минуту будут!