Ренли действительно не успел отреагировать инстинктивно - и к лучшему. Если бы успел до того как его скрутили - вполне вероятно, сделал бы что-то лишнее. А так... Ну, мог только надеяться что  его доставка до камеры далась им нелегко (принц знал о том как нелегко тащить захваченного пленника и знал, как сделать этот процесс сложнее для исполнителей). Сопротивлялся, понимая что бесполезно - такое прокатывает только в кино или если появляется реальный шанс. 

Этого шанса ему не дали. Знали, с кем имеют дело.

Злость, шок, все прочее... Это все дожидалось своего времени. Безликая охрана была так себе целью для этого, поэтому принц позволил заключить себя в камеру и обыскать, как будто потеряв волю к сопротивлению. Лишь когда гвардейцы ушли, он дал волю чувствам, от души врезав кулаком по стене и весьма красочно изложив в пустоту свое мнение о происходящем, возможно, неплохо расширив лексикон наблюдателей, если только те раньше не служили в морской пехоте (после нее трудно научить новому в ругани). Досталось, разумеется, и глубокоуважаемому отцу, хоть и от души и в красках, но скорее рикошетом - это все же было не направленное обращение, а выброс эмоций, сбросивший пар - и оставивший пустоту.

Ренли рухнул на кровать, оставшись наедине со своими мыслями и... Гневом? Разочарованием? Страхом перед возможной участью? Всем сразу? Сложно сказать. Принц просто пытался сдержать это все и начать думать. Не как озлобленная и загнанная в угол жертва в ожидании расправы, а как тот, кто заслужил своё звание и положение.

Это нелегко ему далось. Даже с великими свершениями, в такие моменты  невольно вспоминаешь, что тебе всего-то слегка за двадцать и осознаешь,  что вляпался в такое дерьмо, что весьма короткая жизнь может здесь и закончиться. И хорошо если это будет просто смерть, а не что-то похуже. Умереть можно по-разному. Если то что ему сообщили, правда, то вполне себе можно ждать что официально Ренли ла Британия отсюда выйдет - но в реальности от его личности не останется ничего прежнего. Да, он не торопился верить в сказки - но признавал это как часть одного из наиболее поганых вариантов развития событий, и теперь имел хороший повод его ждать. Но только идиот ждет, забившись в угол...

И потому спустя время принц встал. И приступил к делу.

Изучить новое обиталище. Размеры, имеющиеся предметы, все детали. Вряд ли тут есть возможность сбежать, но учесть все возможное - это часть работы по выживанию. Возможности, ясное дело, не было. Так что хоть и комфортабельная, но все же камера. Удобный у Чарльза кораблик. Интересно, а система сброса неугодных с высоты в километр-два через люк в полу тут есть? Он бы не удивился. Итак, уютная камера для изоляции неугодных прямо под боком. Что бы это могло значить?

Снова пора вспомнить уроки. Вот уж не думал, что придется при таких обстоятельствах.

Им хорошенько втолковали, чем они рискуют, вступая в силы спецназначения. Операции, о которых никто не знает, задания, которых никто официально не давал - это могло закончится чем-то похуже чем просто смерть на чужбине. И для объяснений, насколько хуже может быть, был агент Корт, знавший это на личном опыте.

Хуже - это когда вас берут живьем. Когда эвакуация не состоялась и вас бросили среди врагов. Такое бывает - из жестокой необходимости или просто по ошибке, и бывает чаще чем принято говорить. Но Корту было начхать на "принято", он целенаправленно заставлял их все прочувствовать, имитировал подобные ситуации на тренировках, делал все, чтобы  заставить уйти тех, кто слаб для этого... А может и просто издевался, отыгрываясь за свои истории такого рода. Но урок был усвоен.

Будь готов к тому, что попадешься, не сумеешь сбежать и не успеешь себя убить. К тому, что за тобой никто не придет, потому что операции, в которой ты участвовал, не было никогда. Что в итоге даже самых крутых и несгибаемых найдут как сломать. Или ты выйдешь - но останется от тебя не так уж много.

Вот только Корт учил и тому, что все-таки можно сделать даже в таком положении. Изучить свою камеру, поискать пути побега - хуже вряд ли будет. Не дергаться. Но в первую очередь - понять, что от тебя хотят и зачем. Это многое решает. А еще - сохранить силы и форму, понадобятся для побега или чтобы немного дольше протянуть, тоже вариант. Так что наблюдатели могли подтвердить что оба дня заключения принц не забывал делать зарядку и смотреть новости. Изолироваться от мира глупо - может еще и вернешься туда.

И он думал. Итак, камера. Комфорт, надежность, изоляция. Вероятно, и от средств связи тоже. Никаких действий или попыток его ломать или настроить на что-то - разве что расслабить перед реальным решением проблемы. Ожидание. Чарльз имел возможность и причину на некоторое время просто запереть сына - но вряд ли собирался все так и оставлять. Все еще принимает окончательное решение? Возможно. Вряд ли он ждал принца и вряд ли с такими вопросами и рассказами. Но по отцу не скажешь о чем он думает, "читаемость" у него хуже чем у акулы, от которой никогда не знаешь чего ждать. Вопрос в том, каким это решение может быть...

У Чарльза вряд ли были  проблемы с тем, чтобы  разобраться с неугодным сыном любым доступным способом от изгнания до расстрела на месте. Причину придумать можно, обеспечить правдоподобность тоже. Причин жалеть явно нет. Видимо, тут есть неочевидные обстоятельства, которые требуют времени. Раздумий. Возможно - проверок и запросов куда следует. Вполне разумно.

И тут надо перейти от отстраненного анализа к... Более личному. К их конкретной ситуации. И вот тут становилось не по себе. Если бы то, что узнал Ренли, было просто дезинформацией и чушью, вряд ли бы понадобилось такое решение. Скорее бы из него вытрясли подробности дезинформации и в лучшем случае посоветовали бы не обращать внимания на такую чушь и уж точно не доставать этим отца. Убедительно посоветовали бы. А могли бы и снять с должности с понижением. Но это все довольно простые меры, не требующие выжидания - даже если Чарльзу нужно было время, Ренли могли бы в это время допрашивать ушлые ребята из госбезопасности, тут как раз время терять не стоит. Впрочем, в новостях ничего не было о его отстранении или аресте, чтобы никто ничего не заподозрил, возможно. Но все же не было причин особо медлить...

...И применять такие формулировки. Ренли точно был уверен что "безумие" было не очень подходящим для ситуации - его  можно было обвинить в излишней доверчивости к сомнительной информации, но принц достаточно четко высказал необходимый уровень скепсиса, так что нет, это не очень на то похоже. И все же... В этот момент отец говорил не для публики, а для него. Что бы это могло значить в этом случае?

"- You are as insane as your mother is."

Ещё и это. А ведь если так подумать, то и Габриэллу в полной мере не назвать "безумной" - да, есть одно четкое нарушение, но все же мать в остальном не утратила ясности мышления, потому принц и обратил на это внимание, не списывая на психологическую травму. Стоп. А что если...?!

Отец не тратит лишних слов. И говорит именно то, что хочет сказать, даже если смысл не буквален и не очевиден. А если дело не в безумии, а в тождестве случившегося с Ренли и его матерью? В момент, когда до принца дошла эта мысль, наблюдатели могли доложить что принц ходил по комнате как зверь в клетке, явно пораженный какой-то мыслью и не уверенный, что хочет ее принимать.

Потому что если допустить что Ренли действительно прав в своих подозрениях, то слова Чарльза  нужно понимать иначе. "С тобой случилось то же самое, что и с ней". Подтверждение случившегося? Пока Ренли сомневался и проверял, было легче. Сейчас его невольно пробрала дрожь. Допустить окончательно всерьез чью-то возможность покопаться в твоем разуме было нелегко. Если уж на то пошло... Искажение памяти и личности можно назвать безумием.

И тогда возникает вопрос - а что еще может оказаться правдой? Ведь если считать разговор с Лелушем истиной, Ренли и тогда во многом уверен не был, немалая часть была подозрениями и предположениями на основе немногих фактов.  Если обобщить... Похоже что принц действительно затронул то, чего не должен был и скорее всего факт чистки памяти был правдой. И тогда неудивительно, что отец предпочел слишком осведомленного сына запереть от греха подальше и оценить обстановку. Рано уверяться в этом - но быть готовым стоит.

И поэтому последние часы до визита принц просто читал книгу, как человек, который уже сделал все выводы и просто решил больше не насиловать свой разум. А заодно Ренли заметил, что такого вот спокойного чтения у него в последние месяцы было ой как немного - так что нельзя сказать что заключение не принесло ему пользы.

===

Посетители? Сюрприз. Вряд ли бы Чарльз стал так представляться. Ренли встал, чуть заметно напрягшись на случай, если произошедшее даст ему шанс или наоборот, явно пообещает что-то такое, перед чем неплохо бы напоследок кого-то прихватить с собой, чтобы не обидно было.

Но к тому, что это будет Наннали, он совершенно не был готов и вздрогнул. Зачем? Почему она? Что вообще это значит? Все расчеты были бесполезны, это не вписывалось никуда. На взгляд Ренли, при любом из возможных вариантов Наннали  меньше всего подходила для посещения.

Психологическое воздействие? Настроенный на паранойю разум выбрал вариант. Может и так, только зачем? Вывести его из себя? Заставить раскрыться? Есть более простые способы.  И самое главное - ладно он, но какой смысл сюда втягивать её? Ренли болезненно ощутил, что он стоит на тонком льду, а в темной глубине внизу проплывают монстры. Неверный шаг - и сожрут. Визит Наннали к отцу, теперь к нему... Чего он коснулся,неосторожно думая, что догадался об истине?

Лихорадочные мысли бурлили в голове, но Ренли все же был живым человеком.

- Наннали?! Зачем ты... Здесь? Почему? - Честная, искренняя озадаченность и тревога. Принц не обращает внимания на то, есть гвардеец или нет, все равно они тут под контролем, кто бы сомневался. Он подходит, опускается на корточки, касается ее руки - не время для лжи и умалчивайний, он не знает, сколько им дано времени и увидит ли ее вообще снова. А если увидит - будет ли это все еще тот же Ренли, что и сейчас?

Ее вопрос снова бьет в точку. И принц внезапно осознает, что это похуже чем  вести речи перед отцом. Тут другая история. Совсем. Он поднимает взгляд,  вверх, не на сестру, а в сторону предполагаемых камер.

"Зачем ты втянул её? Чего тебе нужно?"

Даже если Чарльз рассчитывает узнать что-то ещё, он понимает, что Ренли не питает иллюзий и знает что беседу будут прослушивать. Ренли не скажет лишнего в плане фактов, скорее уж опустит подробности. Что тогда нового Чарльз может узнать? Рассчитывает на умение Наннали распознавать ложь, знает о нем? Возможно. Стоит ли тогда вообще говорить? 

Стоит. Он уже часть чего-то превышающего его знания... И Наннали, похоже, тоже. А это может быть последней возможностью дать рассказать ей свое видение, оставить что-то позади. А может и понять самому. И просто потому что он не будет врать сестре и ответит на ее вопрос, как брат. Иначе не может. Так что...

В жопу Чарльза. Сейчас он говорит только для сестры.

Но все же - вне зависимости от других факторов - он хочет дать ей шанс. Против своей натуры не попрешь и заботу о сестре невозможно  просто выбросить. Не сейчас. 

- Да. - Отвечает он, немного успокоившись и собравшись, - Я не буду тебе врать. Но... Наннали, я не знаю, чем это кончится, что будет  со мной... И с тобой. Я не хочу ставить тебя под удар, понимаешь?

Он догадывается, конечно, каков будет ответ... Но все же стоит попробовать.

Она повзрослела - даже с их последней встречи, буквально на глазах.

Эшфорд постарался? Фонтейн? Бота? А может быть и ни один из них. В его сестре достаточно внутренний силы, чтобы стать такой. Ей помогали, но если бы она сама не стремилась вперед, ничего бы не вышло. В этот момент Ренли осознает, насколько Габриэлла мучилась с ним когда-то - когда принц с таким же упорством и решительностью отстаивал желание пойти по стопам легендарного прадеда, при упоминании которого у ветеранов флота до сих пор начинал дергаться глаз.

Также и сейчас за улыбкой Наннали стояла сильная воля ее матери... А может и отца, что уж тут скажешь. Наследие есть наследие. Мы получаем его помимо желания - но решаем, что с ним делать. И Ренли невольно улыбается:

- Совсем взрослая. Мне точно еще можно брать тебя на руки? - Умение шутить даже на краю могилы не так-то просто отнять, но вместе с шуткой в голосе принца уважение. Жест понят - Ренли встает, подвозит кресло сестры поближе к кровати, садится сам, снова берет ее руку.

- Я расскажу то, что знаю, но я  не знаю, что из этого истина. - Честно предупредил он, - Не так давно со мной связался информатор, которому я доверяю. Он напомнил мне нашу с ним беседу и оказалось, что я не помню немалую ее часть. Не просто забыл детали - не помню, как будто ее не было вовсе, хотя он прокрутил мне запись разговора. Выглядело так, как будто мне и остальным, кто знал детали, стерли память. Судя по записи, мы говорили об обнаруженных мной лабораториях и исследованиях Кловиса, где изучалась возможность некоторых людей влиять на чужое сознание - манипулировать памятью, навязывать свою волю и так далее. Мне не удалось получить прямое подтверждение что такое возможно, но косвенных доказательств было немало, в том числе и обстоятельства гибели Кловиса. Он вел эти исследования сам, тайно, но свидетели упоминали, что этим также занимается Император, и если об этом станет ему известно, то они понесут кару.

Ренли не сказал этого напрямую, но нетрудно было допустить, что Кловиса эта кара как раз и настигла.  Но он сам не был уверен до конца ни в записи, ни сейчас и потому не стал высказывать это подозрение.  Наннали должна знать факты - пусть даже ложные - а не подозрения.

- Я не знал, можно ли это принимать на веру - слишком уж фантастично. Но у любой информации есть источник и причина. Я пробовал проверить что-то, сопоставить обстоятельства, но не успел получить подтверждение или опровержение. Единственное что заставило меня задуматься... Ты можешь не знать, но с определенного момента моя мать забыла о смерти Кловиса, как будто ее и не было. Во всем остальном она осталась в полностью здравом уме и это было странно. Тем более, я знал что  до этого она стойко переносила горе, это не было похоже на то, как проявляются моральные травмы. Это заставило меня задуматься - мать тоже была среди тех, кто знал о произошедшем, если верит записи. И ее память действительно заметно пострадала.

Он помолчал, понимая что сестре нелегко сейчас анализировать эту информацию - слишком много всего, слишком тяжелые наводит мысли и подозрения.

- У меня были вопросы к отцу - о судьбе Империи, о том, что мы делаем. И когда я пришел сюда, я решился рассказать ему все это. Особенно после того как увидел что его охрана снаряжена так, словно защищается от того воздействия, которое изучал Кловис, оно по его данным действовало через  контакт с глазами. - И если это правда, то Наннали защищена, и на том спасибо, - Вот после этого он и приказал отправить меня под арест, сказав напоследок "You are as insane as your mother is." - Снова пауза, - Я не знаю, что об этом думать. Но если бы это все было просто мистификацией... Думаю, я бы отделался выговором за доверчивость или простым снятием с поста. Так что я не знаю. А ты среди тех немногих, кто знает о моем положении и единственная, кого допустили сюда. Возможно, тебе и твоим суждениям он доверяет больше.

Да, это пугало и тревожило, особенно учитывая что принц так и не знал, чего на самом деле коснулся и какую роль играет Наннали в этом. Легко валить все на злого отца, избавившегося от ненужной дочери... Только вот ни черта не сходится. И Ренли действительно испытывал страх - не панику, а  скорее осознание неизвестной угрозы их будущему.

Рассказывать все ей тяжелее, чем отцу.  С Чарльзом  было иначе, принц с самого начала знал что идет именно на риск и если ошибется, то мало не покажется, и оказался прав. А с Наннали... Здесь он боялся потерять ее доверие. Сестра чувствовала любую фальшь, а тут он и сам-то не был уверен, чему можно доверять. Боялся подвергнуть её большей опасности - которую и сам-то крайне смутно представлял. Снова прогулка по льду... И на этот раз рискует не он один.

- Да. - Он догадывается, о чем может думать Наннали, и добавляет, - Эту силу в документах называли "гиасс".

В конце концов, пусть уж у сестры будут все зацепки. У неё больше шансов покинуть это место. Ещё одно из правил выживания - продолжать выполнение своего долга, передать его тем, кто сможет довести дело до конца, не дать пропасть зря из-за отчаяния или надежды. И просто желание, чтобы хотя бы сестра не пострадала и могла избежать опасности. Ещё бы это все как-то совместить... Но следующие её слова приносят принцу такое облегчение, которого он сам не ожидал.

Она - верит. Пока ему верят те, кого он любит... Есть силы, чтобы не даваться никогда.

- Спасибо. - За доверие. За ту поддержку, которую не найти нигде больше. Ренли многое сделал чтобы снова обнять сестру - и тем больше был страх что она оттолкнет его. Не оттолкнула. Несмотря на то, что он говорит и правда безумные вещи, истинность которых не ведает и сам.

...Но за облегчением следует тревога и понимание, почему Наннали смогла прийти к нему.

Она тоже что-то знает, что-то такое, что недоступно большинству. Тот её разговор с отцом... О чем он был? Принц  осознает, но пока лишь молча слушает. И - очень, очень внимательно. Во что бы они ни были втянуты - это бой без права на ошибку. В том числе и ошибку, которую он - как и практически все - совершил когда-то.

Ему не хочется признавать, что поступок Чарльза был... Защитой? Не только из-за того что он в это не хотел верить. Ещё и из-за того, что как солдат, понимал - шансы  детей выжить в стране, ставшей врагом британцев, под авиаударами и артобстрелами, среди  ожесточенных боев, были преступно малы. На уровне чуда. Какова могла быть угроза, чтобы от нее надо было так защищать?

Гарантированной смертью или чем-то худшим. 

Даже если в душе он ненавидит эту правду и методы отца как старший брат Наннали и Лелуша, как воин он понимает, что теперь последние кусочки мозаики становятся на свои места и все обретает смысл и причину. Он верит Наннали. И значит, за тем, что случилось, скрывается не просто деспотия Чарльза и политические игры - похоже, где-то рядом, слишком близко к ним, есть настоящее зло, которое не так-то просто уничтожить.

Но необходимо. Иначе им не видать  жизни. Убегать, прятаться, жертвовать всем, изгонять тех, кого любишь - это не жизнь. Но теперь он хотя бы знает, что происходит. Возможно, они упускают детали и знают не всё, но сестра сумела понять происходящее. Раньше он связывал все с отцом... Это было ошибкой. Третья сила  делала понятнее все - и неочевидные цели, и средства защиты, и жестокие меры. Знать бы, какое место отведено тут им... Отец не просто так позволил Наннали понять это всё - её выводы доказывают это. Ренли не торопился прощать отца за все что он делал, неважно с какой целью, но он нашел в себе силы принять ситуацию. И понял, что тоже должен кое-что сообщить.  Сложно сказать, какие там у отца приборы, но он лично не помнил таких, которые бы на короткой дистанции превосходили слух его вынужденно слепой - вот теперь-то и с этим все яснее - сестры.

- Вот оно как... - Просто тихо, и затем, наклонившись к её уху - чтобы исключить возможность читать с камеры по губам - почти неслышно для любого, кроме Наннали, добавляет, - Лелуш знает, это он рассказал мне.

Предупрежден - значит, вооружен. Брат умен и многое сможет додумать или выяснить, не нарываясь. Выходит, самое важное из доступного ему тогда Ренли сделал. Лелуша не постигнет судьба Марианны и Кловиса... В этот момент Ренли чувствует гнев и ненависть. Кем бы ни был этот таинственный убийца, он - и те силы, с которыми он связан - уже слишком много причинили вреда и боли его семье. С этим надо покончить. А для этого - выжить, вернуть свободу, быть паинькой на словах - и искать защиту и оружие, ждать момента, чтобы нанести удар так, чтобы враг уже не встал никогда. Да, это непросто даже для Чарльза... Но это не значит что способа нет вовсе. Надо просто найти.

"Воин не пытается понять зло и не вступает с ним в союз. Воин искореняет зло." Сейчас Ренли лучше понимал эти слова. Можно применять уловки, обман, обходные маневры, но итоговая цель не должна измениться или быть забыта. Тот, кто угрожает его близким, отнимая их жизни или память должен быть беспощадно и окончательно уничтожен вместе со всеми, кто этому мешает.

- Я верю тебе. - Ренли гладит Наннали по щеке, теперь уже сам давая ей почувствовать свое доверие и признание ее ума, сил и решительности, и снова почти неслышно добавляет, - Есть вероятность что у отца тоже есть такая сила. Видимо, её недостаточно.

Тогда чего будет достаточно для  того чтобы справиться с угрозой? Противник, которого нельзя просто убить... Уж с уничтожением у Чарльза никогда проблем не было, а сила гиасса вроде бессмертным не делает? Стоп.  Неужели  и то, о чем он пока не рискнул упоминать ни Чарльзу, ни Наннали, может оказаться правдой? Бррр. Думай, Ренли, думай... Время пришло понять, где твой настоящий враг.

- Мы должны быть осторожны - и будем. - Кивает он, - Но достаточно ли этого для отца? Поверит ли он нам? Тебе - думаю что да. А мне - не знаю.

И что сделает, если не поверит? Опять сотрет память? Принц составил для себя картину, но помнил, что могут быть пропущенные ими, но важные детали. Доверять ли Чарльзу? Будет ли он сам им доверять? Тут простой клятвы может не хватить. А с другой стороны, если все так... То возможно то, что он готовил, думая о противостоянии отцу, понадобится для другого.

- Я пришел сюда, чтобы понять, чего хочет Чарльз. До этого... Я ненавидел его из-за тебя. Потом -  задумался о том, что все не так просто. И теперь... - Ренли говорит то, что ему сказать тяжелее всего, что давит пожалуй больше чем вся свалившаяся на него ответственность, - Если все так, если у нас есть общая цель... Я готов следовать к ней. С ним. И с тобой. Пока эта война не закончится.

Слова даются с трудом - что-то внутри им сопротивляется, что-то все равно не согласно. Но воля Ренли и его умение понимать, что на самом деле важно - помогают принять решение от всей души. Даже если больно. Он пришел сюда с готовностью к тому, чтобы принять то, с чем был не согласен годами, пусть даже реальность и превзошла самые мрачные ожидания. Если у них есть враг... Он будет делать свою работу. Иначе у них просто никакого будущего не будет.

- Веришь?

Он не знает, поверит ли Чарльз, но сейчас для него вера сестры  важнее.

На этот раз он чувствует облегчение иного рода - в том, что он говорил Наннали, у него не было уверенности до конца, это были поспешные мысли, попытка перестроить картину мира на ходу, найти выход - и принц хотел не совета, а именно простого "верю" от сестры, для которой правда не просто слово, а нечто осязаемое в самом прямом смысле.

И он понимает, что на хрупких плечах Наннали сейчас тяжкий груз из-за него и других. Такое большое сердце... В маленькой, покалеченной девочке скрыт дух бойца. Их с Ренли роднит именно это - желание сделать что-то в мире лучше, дать счастье другим людям, порой забывая о своём. Не как какой-то "долг" - скорее что-то такое же естественное, как дыхание, желание, которое толкает их вперед, навстречу боли и потерям. У Наннали это сильнее и причиняет больше боли - и все равно она держится и готова защищать других. Извечный вопрос, не тот ли сильнее, кто сражается вопреки слабостям? Ренли тяжело от того, что ему придется надеяться на сестру, которая тоже рискует, заступаясь  за него... Но этот урок он давно усвоил. Выжить можно только вместе и порой приходится довериться и отпустить в бой, надеясь и веря.

И... Просто обнять, гладя по голове. Слова не нужны, они всё понимают без них. Нет. Некоторые нужны.

- Что бы ни случилось... Я люблю тебя. - Действительно, коргда есть риск потерять память, а то и часть личности, возможность открыться, сказать то, что важно - бесценна.

- Ты даже не представляешь, на что способна. - Чуть улыбается принц, когда она отстраняется. Вот уж и правда, кто кого на деле чаще спасал?

Он верит сестре. Когда-то он верил что сможет защитить её... А теперь он верит в то, что они смогут вместе. В неё. В будущее, которое у них будет. В принце может и есть сомнения, но больше нет страха. Он не один. Что бы ни случилось, наннали помогла ему удержаться на краю своей верой.