Отредактировано Shinichiro Tamaki (2025-02-20 07:29:13)

Последний аккорд растворился в воздухе, словно дым от взорвавшейся звезды. Ладони бились друг о друга — сотни, тысячи, слепые и яростные. Пинк опустил смычок, ощущая, как пот стекает по спине под черным пиджаком. "Еще один кирпич в стене", — подумал он, вспоминая, как Ривалз, синеволосый чудак с клавишами, выпалил название группы. "Пинк Флойд". Звучало как диагноз.

— Блестяще, просто блестяще! — Ривалз вскочил, встряхивая прядью цвета электрик. — Ты слышал, как они орут? Мы — суперзвезды!

Пинк кивнул, улыбка скользнула по лицу, как тень. Его пальцы машинально проверили кобуру под левой подмышкой. Холод металла успокаивал. В толпе мелькнуло движение — трое в темном, слишком аккуратных, слишком медленных. Женщина в кожаном пальто, темнокожая, с взглядом скальпеля. Ее рука скользнула к уху. Рация.

— Ривалз, — Пинк схватил его за локоть, — пора.

— Что? Но мы же...

Грохот разорвал небо. Не фейерверк — выстрел. Толпа замерла, затем взорвалась криками. Пуристы ворвались на площадь, стволы метали огненные плевки. Первые тела рухнули, как срезанные марионетки.

— Беги! — Пинк толкнул Ривалза в спину, сам прыгнул со сцены.

Воздух гудел пулями. Он пригнулся, скользя между телами. Дверь главного корпуса — тридцать метров. Студентка в розовом упала рядом, хватая ртом воздух. Пинк подхватил ее, толкая вперед.

— Не оглядывайся! — крикнул он, чувствуя, как пуля прожгла рукав.

Агенты тайной полиции шли клином, стараясь не стрелять. Женщина в пальто жестом приказала окружить сцену. Я. Им нужен я.

— В здание! — Пинк распахнул дверь, втолкнув внутрь кучку студентов.

Коридор поглотил их, запах мела и страха. Он обернулся — за спиной метались тени. Пуристы? Агенты? Неважно. Рука потянулась к пистолету.

— Закрывай! — Пинк уперся плечом в тяжелую дверь, пока студенты тащили столы.

Стекло в окне разлетелось осколками. Через дыру протянулся ствол. Пинк выстрелил на звук — глухой стон, тело рухнуло.

— Кто вы?! — заорал кто-то снаружи.

— Декоратор, — бросил Пинк, перезаряжая магазин. — Пришел обои поменять.

За дверью засмеялись. Студенты. Хорошо. Страх убивает быстрее пуль.

Он прислонился к стене, слушая гул затихающей стрельбы. В кармане ждал флакон с таблетками от одного из тех приятелей Крис — единственная нить к прошлому. Кеннеди. Джек. Война в голове.

— Что дальше? — прошептал Ривалз, дергая его за рукав.

Пинк взглянул на треснувшие часы. 14:55.

— Дальше, — он щелкнул затвором, — мы строим стену. Кирпич за кирпичом.

Где-то вдалеке завыли сирены. Игра только начиналась.

Коридор дышал прерывисто, как раненый зверь. Студенты жались к стенам, глаза — выжженные дыры на бледных лицах. Пожилой преподаватель с седыми вибрами тыкал пальцем в схему эвакуации:
— Бомбоубежище. В подвале. Там стальные двери...
— Слишком далеко, — Пинк перехватил его взгляд. — Они уже в здании. Лифтовые шахты?
— Заварены.
— Тогда библиотека. Толстые стены, один вход. — Он кивнул на группу. — Бегите. Не шумите.

Девушка с окровавленным рукавом всхлипнула:
— А ты?
— Я задержу гостей. — Пинк достал пистолет, проверил магазин. Пули — для других.

Они растворились в полутьме, как тени. Он остался слушать: скрип ботинок по плитке, лязг затвора. Пятеро. Идут строем.

Класс 3-B. Парты, сдвинутые к окнам, доска с недописанным уравнением. Пинк приоткрыл дверь, встал за ней.

Первый агент вошел, прикрываясь стволом. Пинк ударил ребром ладони в горло. Тот захрипел, рухнув на колени. Пистолет выскользнул из пальцев. Слишком громко.

Второй рванул на звук. Пинк поймал его руку с тазером, провернул локтем. Хруст. Вопль. Удар коленом в солнечное сплетение — агент сложился, как бумажный журавль.

Третий метнул нож. Лезвие вонзилось в доску. Пинк рванул к нему, используя парту как трамплин. Локоть в челюсть — агент отлетел к шкафу, разбив стекло. Осколки дождем посыпались на пол.

Четвертый и пятый ворвались вместе. Один — громила с дубинкой, второй — гибкий, с нунчаками.

Громила замахнулся. Пинк прыгнул на стол, ударил пяткой по ключице. Тот рухнул, выронив дубинку. Нунчаки свистнули у виска. Пинк поймал цепь, дернул на себя. Агент влетел в него грудью. Удар головой в переносицу — хруст хряща.

Громила попытался встать. Пинк схватил дубинку, вогнал в подколенный сгиб. Сухожилие щелкнуло. Вопль.

Последний агент, с перекошенным носом, полез за пистолетом. Пинк наступил ему на кисть, пригвоздив к полу.
— Скажи Кеннеди... — он наклонился, вынимая клипсу из оружия, — ...что я еще не закончил.

Кровь стучала в висках. Он собрал пистолеты, выбросил магазины в окно. На полу — тела, издающие хрипы, стоны, но живые. Все живые.

Из рации упавшего агента прошипел голос:
— ...Флойд... живым...

Он раздавил устройство каблуком. Время кончилось. Дымка воспоминаний рассеялась, оставив лишь горький привкус. Джек. Серебристые волосы, щенок — всё, что он знал о ней. Теперь и этого могло не стать. Рука сжала пистолет, будто пытаясь выжать ответы из холодного металла.

— Мотылёк, — голос сорвался в тишину, как камень в колодец. Рация молчала. Мёртв? Схвачен? Крис, Вилетта — та же тишина. Он швырнул наушник в стену. Пластик треснул, как череп предателя.

Коридор пожирал шаги, глотая свет из разбитых окон. Пинк двигался вдоль стен, тень среди теней. Запасной выход должен быть не один. Если повезёт.

Пинк прошёл насквозь несколько учебных корпусов, то и дело встречая перепуганных студентов, не обращавших никакого внимания на странного мужчину. Он вышел через запасной выход и, увидев вдалеке здание с часовой башней, осмотрелся и направился туда в надежде, что основная часть нападавших будет занята в основных корпусах.

Музыка ворвалась внезапно, стоило ему только открыть дверь — виолончели, переплетённые с электронным гулом. Лунная соната, но перерождённая в монстра. Он прижался к дверному косяку, заглянув в щель.

Двое. Юноша в чёрном костюме с светлой окантовкой вдоль лацканов, болтающемся на хрупких плечах. Девушка в жёлтом пиджаке — движения точные, как удар часовой стрелки. Они кружились, но это не был танец. Это был поединок. Она вела, он пытался не сломаться.

Пинк распахнул дверь. Музыка захлебнулась тишиной.

— Вечеринка отменяется, — бросил он, голос — сталь, обёрнутая в шёлк. — Вооружённые психи на подходе. Библиотека. Толстые стены.

Юноша замер, пальцы дрогнули на талии партнёрши. Его глаза метнулись к выходу, но ноги не сдвинулись. Девушка же повернула голову — медленно, как автомат на треноге. Взгляд пустой, словно выжженные окна заброшенного дома.

Пинк щёлкнул затвором, давясь горечью предупреждения:
— У вас минута. Или станете мишенью для их игр.

Он не стал ждать ответа. Не его дело. Коридор снова поглотил его, уводя вдаль. Но в горле застрял ком: Джек, Мотылёк, Крис… Все шестерёнки, выпавшие из механизма. Он прибавил шаг. Пистолет ждал. Память ждала. А война — никогда не ждала.

[nick]Пинк Флойд[/nick][icon]https://i.imgur.com/9Y9zilm.png[/icon][sign] [/sign][fld4]Личная страница[/fld4][fld1] [/fld1]

Он отпустил её талию, будто небрежно опрокидывая выпитую стопку на столешницу. Музыка захлебнулась, но в голове заиграло другое — стук каблуков по бетону, перемалывание мозговой жвачки. Через стены, через время, через дерьмовую жизнь. Пинк Флойд. Имя врезалось, как сигарета в ладонь пьяницы.

Мао прислонился к стене, мокрый от пота, как барный пол в пятницу вечером. Его мозг — ржавая антенна, ловящая сигналы. Пять трупов? Нет. Пять дырявых кукол, копошащихся в лужах собственного стыда. "Все живые" — мысль Пинка просочилась, как пиво сквозь треснувшую кружку. Мао усмехнулся. Идиот. Добряк-убийца.

В черепе Пинка метались частоты: Вилетта-Крис-Мотылёк. Три призрака в радиоэфире. Мао втянул воздух, будто нюхал дешёвый одеколон из подпольного магазина. "Мёртв? Схвачен?" Отчаяние кислое, как вино из бумажного пакета.

Девочка. Джек. Серебристые волосы — ключ от сейфа с прошлым. Мао вытер ладонью рот. Все они ищут кого-то: одни — спасения, другие — дозу забвения. Пинк цеплялся за девчонку, как алкаш за последний доллар перед закрытием рюмочной.

За окном грохнуло. Пуристы. Мысли Пинка скользнули по этому слову, как крыса по канализационной трубе. "Накрылось медным тазом". Мао засмеялся. Всё всегда накрывается. Особенно когда надеешься.

Пистолет. Один магазин. Нож в ботинке — тупой, как воспоминания о вчерашней попойке. Пинк тащился к библиотеке, волоча за собой шлейф трусливых студентов. Мао плюнул на пол. Герои — они как прокладки: одноразовые, липкие, полные дерьма.

— Не враг, — бросил он в сторону СС, не глядя. Голос хриплый, будто простуженный саксофон. — А лишь ещё один кирпич в стене, забывший своё прошлое... — он махнул рукой в сторону шума, — ...слишком занятый самокопанием, чтобы обращать внимание хоть на что-то вокруг, кроме самого себя. Но я бы его остерегался. Боюсь, такому херу мне нечего противопоставить.

Сирены выли за окном, перекрывая крики. Где-то рвали фейерверки, превращая день в дешёвое ночное шоу.

Он взглянул на СС краем глаза. Она стояла, как витрина дорогого магазина — безупречная, недоступная. Его пальцы сжались. Читать её? Нельзя. Нельзя. Нельзя. Как щёлкать зажигалкой у бензоколонки.

— Пойдём, — буркнул он, толкая дверь плечом. — Похоже, в этот раз вечеринку решили закатить эти ваши... Пуристы. Главное — не идти за Пинк Флойдом, если не хотим нарваться на тайную полицию.

Где-то там, в этой бойне, металась девочка с серебряными волосами. Где-то там, в чьей-то черепной коробке, лежал ответ на вопрос, который он боялся задать.

Он шёл, не оглядываясь, зная, что СС последует. Как тень, как долг, как последняя рюмка перед тем, как рухнуть лицом в канаву.

В голове гудело. Пинк. Джек. Пуристы. Тайная Полиция. Он зажмурился. Иногда хотелось вырвать антенну. Иногда — напиться до чертиков, как с тем японцем из Ордена, что, сам не зная, сливал в его череп, как в мусорное ведро, свои помои, а Мао копошился в этом навозе, как трупный червь.

Да. Хотелось напиться.

Но он шёл. Потому что завтра всегда наступает, даже если сегодня ты уже мёртв.

Крики врезались в уши, как вилка в торт. Кевин замер, сахарная вата прилипла к ладони липким розовым пауком. Взрыв? Фейерверк? Нет — взрослые бежали, давя друг друга, лица искорёжены, как жвачка под ботинком. Джек дернула его за рукав, щенок заскулил, вцепившись зубами в её юбку.

— Эй, ты же знаешь тут потайные ходы? — Кевин выпалил, вытирая ватой пот со лба. Сахар осыпался на ресницы. — Я видел в мультике! Там, где трубы и... и пауки!

Он рванул в сторону, не дожидаясь ответа. Главный вход пылал — найтмеры ревели, как драконы из его книжки-раскраски. Тётя Патриция говорила: "Взрослые — они как пингвины — толпой лезут в одну дырку!" Значит, надо искать другую.

Обходной путь оказался за горой ящиков с попкорном. Кевин пролез под столом, зацепив помпоном за гвоздь. Шапка осталась висеть, как малиновый флаг.

— Сюда! — он махал Джек, пока Тангейзер нюхал лужу с газировкой. — Тут дверь! Ну, типа... полу-дверь!

Ржавая калитка скрипнула, подарив запах плесени и старой швабры. Лестница вниз — узкая, как горло бутылки. Кевин прыгнул на первую ступеньку, подмигнул Джек:

— Это как в фильме про шпионов! Только без лазеров. Пока без лазеров.

Они спускались, пока крики сверху не стали похожи на вой ветра. Тангейзер чихнул, испугавшись собственного эха. Кевин достал из кармана половинку леденца — липкую, в волосах — и сунул Джек:

— На! Сахар — он, типа, питание для смелости.

Внизу их ждал коридор с треснувшими лампочками. Где-то капало. Кевин прислушался:

— Слышишь? И я ничего не слышу. Значит, безопасно! — он фыркнул, вытирая нос рукавом. На локте обнаружил пятно от варенья — утром тётя Патриция ругалась... Эх, теперь точно попадет.

Они бежали мимо классных комнат с призрачными силуэтами парт. Кевин тыкал пальцем в таблички:

— "Кабинет химии" — фу, там воняет! "Спортзал" — о, там можно спрятаться в матах! А вот...

Дверь с надписью "КОТЕЛЬНАЯ" висела на одной петле. Кевин пихнул её ногой — внутри пахло железом и страхом.

— Не-а, — он сморщился, — Тут как в печке у Золушки. Ищем дальше!

Щенок вдруг рванул вперёд, поводок выскользнул из рук Джек. Тангейзер несся к тусклому пятну света в конце коридора.

— Он чует мороженое! — Кевин взвизгнул от восторга, — Бежим!

Они выскочили в подсобке кухни. Стеллажи с банками томатного соуса, горы бумажных стаканчиков. И... дверь на улицу. Запасной выход.

Кевин прижал палец к губам:

— Тише! Там взрослые могут быть. Плохие взрослые. С автоматами! — он изобразил ствол из пальцев, — Тыча-тыча-бум!

Через стеклянную панель виднелся учебный корпус — бетонный великан с разбитыми окнами. Кевин присел на корточки, вытащил из носка скомканную карту Академии (нарисованную фломастером на салфетке):

— Мы... эм... тут! — тыкнул в кляксу, — А надо туда! — показал на здание, где "Х" отмечал сокровищницу — по его мнению, там точно была комната с лимонадным фонтаном.

Тангейзер с зарычал на тень. Джек вцепилась в руку Кевина.

— Окей-окей, план Б! — он стянул с вешалки два белых халата, заляпанных кетчупом, — Маскировка!

Они вышли, пригнувшись, в костюмах, пахнущих пиццей. Кевин нёс щенка под мышкой, как футбольный мяч. Последние метры до запасного входа казались километром — особенно когда сзади грохнул взрыв, и дождь из конфетти (или штукатурки?) посыпался им на головы.

— Входи! — Кевин толкнул Джек в тёмный проём, сам пятился задом, размахивая халатом как флагом: — Я — капитан! Я — последний зайду! Я...

Дверь захлопнулась. Темнота вздохнула им в лицо. Тангейзер лизнул Кевину ухо.

— Ух! — он достал из кармана светящийся брелок в форме медузы. Зелёный свет выхватил из мрака стены, исписанные надписями: "ЛЮСИ + МАКС 4ЕВА", "ЭКЗАМЕНЫ — ОТМЕНЯЮТСЯ", "ЗДЕСЬ БЫЛ ВИКТОР".

Кевин ткнул в надпись смайлик:

— Виктор — это, наверное, шпион. Или привидение. Может, он нам поможет?

Где-то выше грохнули шаги. Взрослые. Нехорошие взрослые.

— Бежим дальше! — он схватил Джек за руку, — Тут должен быть... э-э-э... тоннель! Или лифт! Или хотя бы автомат с конфетами!

Они побежали по коридору, оставляя за собой след из сахарных крошек и собачьей шерсти.

Виолончели ворвались в коридор, как призрак из радио. Кевин замер — звук лизал уши сладкой жвачкой. "Это же музыка из мультика про летающих котов!" — хотел крикнуть он, но Джек уже тащила его к дверям класса. Тангейзер влетел первым, поджав хвост.

Кабинет биологии встретил скелетом в углу и банками с жуками. Кевин швырнул халат на учительский стол, превратив его в флаг пиратского корабля. "Тссс!" — прижал палец к губам, хотя музыка теперь гремела громче сирен. За окном мелькнули тени — взрослые с фонарями играли в догонялки с войной.

Он полез под парту, вытащив из кармана половинку шоколадки. "На, — сунул Джек, — это как камуфляж. От сладкого они нас не увидят!" Щенок слизал крошки с пола, чихнув в такт скрипке.

Мордашка леди Лоуренс в момент ловли телефона - произведение искусства. Так выглядят люди, у которых примерно совсем не получается врать и юлить, в момент когда они чувствуют что вот-вот придётся, но надеются что пронесёт. В случае леди-рыцаря - что Господь сохранит.

...И, очевидно, Он действительно был на стороне юной девы в затруднительном положении - по крайней мере Каллен и виду не подала что опознала крамольное произведение или подумала что-то не то, а сомневаться в её искренности Вирджиния даже не подумала. Так что подавив вздох облегчения в зародыше,  направляется на поиски вкусняшек.

- Да не надо со мной так формально... Что? - Смысл доходит не моментально, Лоуренс широко открывает глаза, но похоже, быстро соображает, что к чему - историю о принцессе, втайне учившейся в Эшфорде, знают все, особенно учитывая, сколько ещё сюрпризов преподнесла всем Наннали Британская.

- Вот это номер... То есть я и принцесс видела, и много кого, некоторых и не видеть бы лучше...
- Замечает она, и поясняет, - Но это же не то что по-настоящему общаться и дружить, или там видеться в школе... А какая она была? Мы ту запись, где её спасли, по нескольку раз смотрели. Прямо как в легендах, понимаешь? Принцесса, чудесное спасение и верный рыцарь. Кто ж знал...

...Просто в реальной жизни, даже если началось сказочно, дальше может пойти далеко не по законам сказки. И вот юный рыцарь устраивает локальный геноцид африканских колдунов, а прекрасная принцесса - бунт против Императора... А школьным друзьям и всему миру теперь с этим жить.

***

Смена кадров - и вот вместо уже почти дружеской беседы и перекуса они прячутся в медпункте в надежде что прямо всё террористы прочёсывать не будут. Им повезло - когда две девушки с аппетитом начали уплетать творения кулинарного клуба и слушали неизвестную доселе, пронизывающую музыку, Лоуренс смогла выделить прекрасно знакомый звук, которому не место было в симфонии праздника...

...И они бежали. На счастье рыцаря, Каллен оказалась из тех, кто в стрессовых ситуациях способен собраться с силами и действовать, пусть даже и исключительно ради побега от угрозы. Ничего странного - желание выжить здорово мобилизует ресурсы организма, даже если в целом здоровье не слишком сильное.

Так себе укрытие. такие места проверяют, и рано или поздно придут либо прятаться, либо искать спрятавшихся, либо использовать аптечку по прямому назначению. И едва отдышавшись, Вирджиния начинает действовать. Она прекрасно успела разглядеть достаточно деталей, чтобы сопоставить происходящее, и сейчас её лицо...

...Способно напугать.

Это уже не горячий праведный гнев в адрес гопника, это чистая холодная ярость. Готовность убивать столько, сколько потребуется - подкреплённая явным желанием это сделать. И ярость не мешает Вирджинии готовиться к бою вполне осознанно и даже хладнокровно. Сбросить плащ и мундир. Подтянуть перевязь с мечом и кобуру. Вытащить отнюдь не церемониальный  боевой KAP-40А1, проверить магазин - тот что в пистолете и запасной. Коротко, резко высказать несколько слов в коммуникатор*. И только с уверенностью что она готова - посмотреть на Каллен и осторожно взять ту за плечи, заглянуть в глаза:

- Ты в порядке? Дыши медленно, всё будет хорошо. Я тут. - Убедившись, что та слушает её, продолжает, - Слушай. Нам тут оставаться долго нельзя, найдут. Знаешь место где укрыться? Мои у актового зала, но их тоже всего двое, и ключ от найтмера у меня... Эх, мне бы туда, я бы их отвлекла на себя. А там и помощь подоспеет.

Подмигивает, чтобы успокоить, несмотря на то что под стальной волей её тоже страшно.

- Я спасу тебя и всех, кого смогу. Обещаю.

*Если связь работает, Лоуренс по тамплиерскому каналу предупреждает своих о положении дел

- Если подумать... То она была дейсвительно похожа на принцессу. - Каллен моргает, вспоминая немногочисленные пересечения с Наннали. - Добрая, отзывчивая, трудолюбивая... Противовес нашему тогдашнему президенту студсовета.
Хотя, конечно, на одну Милли нужно штуки две-три Наннали. А то и четыре, и пятую сверху посадить, чтобы не дёргалась.
- В отличие от её брата... Вот он был... Уф.
В голосе девушки звучат нотки раздражения. Не только из-за того что он был лентяем и откровенно не очень хорошей личностью, но и потому что сейчас, вспомнив о нём, она не может с лёгкостью снова забыть о парне.
- Хотя бы он заботился о своей сестре.
Чем он занят сейчас? И жив ли вообще? Британскому принцу, да ещё такому, должно быть несладко в мире, где его существование должно было быть тайной. С другой стороны...
Беззащитная и слабенькая Наннали ведёт восстание против своего отца - и мировой империи. Если она может такое... Кто знает, на что способен её братик.
- Во время речи Наннали, несколько раз мне казалось, что это совсем другой человек. Так что может быть, я не то что бы и "знала" её...

Во время еды и концерта, Каллен уличила момент всё же проверить свой телефон так, чтобы Лоуренс хотя бы не могла заглянуть в экран - иначе увидела бы крамолу всяко более опасную, чем "неположенная музыка". Что-то неладное творится... Но непонятно что. На фестиваль затесался кто-то, кого ищут британцы? Не могла ли это быть Алиса?..
Увы, но времени на размышления у Каллен уже не было. В одно мгновение шубутное сборище студентов и гостей превратилось в кровавую бойню, а ей с тамплиеркой пришлось бежать, бежать и бежать. И хотелось бы сказать, что она словно телепортировалась сюда и не видела, что происходило вокруг, но...

- Твари. Твари. Твари. ТВАРИ! - японо-британская кровь кипела, а рукам хотелось, чтобы в них оказалась шея кого-то из нападающих. Хотя нет, не шея. Голова. Задушить это слишком гуманно. Бить, пока не перестанут дышать - вот это другое дело!
Но эмоции это эмоции. С ними она далеко не уйдёт, особенно сейчас, когда у неё кроме кулаков ничего и нету.
Атакующие вооружены и опасны - стреляют по студентам и мирняку без задней мысли, значит тех, кто посмеет дать отпор, изрешетят мгновенно.
Свист лендспиннеров снаружи заставляет террористку облиться холодным потом - против найтмеров она совершенно бесполезна. Хотя... Если бы у неё получилось добраться до одного из них!
Но проблема ещё и в том что она не сама по себе. Лоуренс здесь! При ней она не может начать какого-либо активные действия, не попав под подозрение. К слову о ней...

- А? Д-да... Да, я в порядке... - Каллен моргает, стараясь вновь принять растерянный вид, хотя, скорее всего, было заметно всё же что она сосредоточенно о чём-то думает. Не говоря уж о том, что до медпункта она бежала, можно сказать, организованно и без паники, как подобает настоящим студентам.
- Вооружена. И не с нападающими, это хорошо. Не с нами, это плохо.
Но выбора-то нету! Сколь быстро бы ОЧР не двигались, им нужно время. Придётся как-то импровизировать. А пока-

Ключ от найтмера.

И сам найтмер. Скорее всего уже окружённый и под охраной, да и чёрт с ним. Пока Лоуренс здесь и в относительном спокойствии... И никого нет рядом... Это также решило бы проблему, когда на сцену прибудут японские силы.
Да или нет? Решать надо сейчас. Но... Нет. Лучше "нет". Тамплиерка явно хочет помочь. Если напасть на неё, это только усугубит ситуацию.
Но, в любом случае, Каллен делает себе пометку в уме об очень важном ресурсе, на который нужно будет наложить руки, если сама Вирджиния окажется неспособна им воспользоваться.

- Так... Кхм. - девушка прикрывает глаза, чтобы очистить голову от мыслей о том, как близко к ней на самом деле возможность повлиять на происходящее, - В академии не так много настоящих укрытий... Есть проходы на нижние технические уровни, но большая их часть, насколько я знаю, заварены. Не говоря о том что нападающие могут о них знать и пользоваться ими.
В ответ на подмигивание, Каллен глубоко вздыхает и кивает.
- Спасибо, но... Я хотела бы помочь вам, мисс Лоуренс. Я... могу постоять за себя. Когда ситуация требует этого. Сейчас главное - не дать нападающим шанса укорениться в стенах академии, тогда когда прибудут н... на помощь, они не смогут спрятаться за спинами заложников. Давайте попытаемся добраться до ваших друзей, и найтмера! Но прежде...
Она оглядывается. Они же в медпункте, а значит, тут есть аптечки. И остальные припасы.
- Нам нужно взять с собой бинты, на случай мелких ран. Лечить что-то большее тут всё равно нечем... - с этими словами Каллен выуживает из шкафа несколько связок бинта и пару флаконов спирта, для обеззараживания, и половину добытого предлагает Лоуренс. Вещи небольшие, и должны вместиться в карман.

Отредактировано Kallen Kozuki (2025-04-03 19:51:20)

Голос Мио сменяется короткими гудками, и мир Ребекки схлопывается. Телефон в руке становится ужасно тяжёлым...

Одна, совсем-совсем одна теперь в этом безумии.

Пока она бежала сюда, сбивая каблуки и теряя украшения, несколько раз в кого-то врезавшись и рассадив ладони об асфальт, она всё видела — как широко может открыться человеческий рот в крике, как упруго бьёт кровь из распоротой артерии, как нелепо, подобно мешкам с песком, падают, оказывается, тела. Как щекочуще-приятно пахнет порох, несмотря на свою неестественность. Как отвратительно пахнет смерть — мочой, медью, приторно-кислой рвотой, несмотря на то что смерть — самое естественное, что может произойти с человеком.

«Я хочу жить.»

Ребекка опустилась на корточки в гримёрке, пригнув голову, закрывая ладонями уши и зажав губы между зубов, давя рвущуюся сквозь горло истерику. Её колотило так, что каблуки отбивали по полу её дрожь. Слёзы тихо падали из широко открытых глаз, не успевая скопиться на щедро прокрашенных ресницах.

Секунду назад она под руководством Мио искала в гримёрке хоть что-то полезное — ножницы, булавки, лак для волос на замену перцовке. Мио такая умная. Мио такая надёжная.

Мио… Такая спокойная?..

Скайуокер сморгнула слёзы и разомкнула губы, дыша через рот — нос уже был забит соплями намертво. Уставилась невидящим взглядом на свою промоченную слезами юбку — мокрые солёные пятна рисовали какие-то идеи Роршаха.

Мио ведь подруга Лесли. А Лесли — террорист. И Мио на сомнения Бекки сказала, что вообще-то очень даже мог… И нападавшие гаркали на чистом британском…

Скрипка смолкла будто целую вечность назад, вдали раздался визг лэндспиннеров. Прямо как в документалках про рыцарей Его Императорского Величества, только вызывая не трепет и гордость, а ужас и смятение.

Ребекка поднялась медленно, визг техники слился с писком в ушах. Оступилась назад, упираясь ладонью в стол возле кресла-мешка. Громко шмыгнула.

Может ли быть, что Мио?..

- Сука!

Скайуокер неожиданно для себя дёрнулась в сторону, цепляясь юбкой за ящик стола. Испуг был таким сильным, что суставы будто сотрясло ударом тока, вздёрнув все сухожилия, как корабельные канаты. В следующую секунду воздух выбило из лёгких столкновением с каким-то психом — пластиковые шарики, которыми было набито кресло-мешок, очень больно впились в копчик под весом двоих человек, так ещё и треснуло несколько обручей кринолина, царапая ноги.

Закричать Ребекка не успела, из-под ладони Тамаки вырвалось только гневно-перепуганное мычание, а заплаканные глаза, разительно-зелёные на фоне полопавшихся капилляров, уставились в его — с типичным островным азиатским разрезом.

В последний раз, когда одиннадцатый подошёл к Бекке слишком близко, с этим разобралась Мио. Сейчас Мио здесь не было. А Скайуокер очень, очень хотелось жить.

Так что когда мужчина вытянул её за собой с пола, зубы её сомкнулись на складке его ладони безо всякой брезгливости — ровнёхонько по линиям здоровья и солнца. Не до крови, но, возможно, что-то в судьбе японца перепутав навсегда.

- Тихо девчонка. Мы в одной жо*е.

Бекка захлопала глазами, будто только очнулась от ступора.

Всё-таки не одна.

Осторожно разжала зубы, туго сглотнув.

— И-извините… — пробормотала, отшатываясь назад, безо всякой скромности заправляя обратно в низкое декольте едва не выпавшую грудь. Когда кровища подтекает под полог палатки и уже хлюпает под подошвами, а за брезентом бренчат автоматные очереди, не до пунцовых щёчек и писклявых криков «хентаиии!».

— Да, отсюда можно за сцену, а оттуда через комнату с аппаратурой — в главное здание. Давки там быть не должно…

«Так Мио сказала. А стоит ли продолжать её слушать?»

Слишком много всего. Свои становятся угрозой, узкоглазые — соратниками.

«Главное жить. Разберусь потом.»

— Погодите секунду!

Ребекка подбирает пышные слои юбки, зажимая края в зубах, и рвёт из-под неё руками с треском кринолин — поломанная конструкция пинком отправляется в угол, а Скайуокер уже отпарывает половину длины юбки, которая теперь, без каркаса, волочилась бы по земле. Белая кожа под разорванными бежевыми чулками цветёт красно-синими синяками на коленях и розовыми полосами от поломанных обручей на бёдрах.

Следующими Скайуокер хватает баллончик лака для волос, ножницы, зеркальце — всё запихивается под резинки чулок, благо хоть они ещё держатся.

— Вот теперь пойдёмте, — Бекка выглядывает осторожно через косую прорезь в брезенте, — Меня Бекка зовут.

Миг. Один единственный миг. Вот веселые студенты обсуждают что-то связанное с фестивалем между собой, а вот заботливая сестра утирает лицо младшего брата или те парни, пытающиеся найти интересные сувениры. А вот этот чертов единственный миг. И атмосфера праздника и веселья наполняется криками агонии, ароматом бешеного страха вперемешку с порохом и кровью. Этим ярким запахом крови.
Будто что-то могло пойти по хорошему сценарию. Миура отпрыгивает в сторону от примерного место стрельбы, прикрывая голову руками, а вот Торасиро не успевает вовремя, хоть и скрывается от стрелков. Яркие матерные выражения вырываются из рта мужчины, чью ногу задело сразу несколько пуль, но гонимой ужасом толпе был безразличен один раненный. Но Андзин не привык кидать свои напарников, поэтому пришлось выложиться на всю и сделать сильный рывок в сторону японца, за пару секунд перекинуть того за плечо и побежать дальше.
— Ты заметил куда делать Каррен? — обманчиво спокойным голосом спросил бывший партизан, внутри скрывая бешеную ярость. Это были очередные ублюдки. Твари, стреляющие по гражданским без задней мысли и готовые использовать тех, как мясной щит. Но к сожалению силы были не равны, ведь огнестрельного оружия не было совсем, а так можно было бы повоевать. Кавабэ указал примерное направление рукой, ответив так на вопрос и сдерживая крик. — Сейчас спрячемся в здании и обработаем тебя, боец.
Более подсказок мужчине были не нужны, ведь сам выцепил взглядом алые волосы их пилота и стремился добраться до неё кратчайшим способом. Вот только были события, которые отвлекали от этой цели. И это была не стрельба. И не приказ от Тамаки, сообщающем о Алисе. Выхватив рацию, Миура четко и быстро приговорил:
— Эти ублюдки притащили нескольких найтмеров! Повторяю, вражеские найтмеры на территории школы! — на последних словах Андзин забежал в здание, пробежавшись глазами по расположенному на стене плану здания. Отметив где находиться медицинский кабинет направился туда, хоть защита Каррен в приоритете, но спасти жизнь напарнику было важнее. Полминуты и они у двери в нужное помещение. — Если кто есть в помещении не нападайте. Со мной раненый друг.
После этих слов, Миура осторожно открывает дверь, дабы одним большим шагом войти в медицинский кабинет.