В своей жизни Манфред Рихтер, уроженец славного города Кельна, умел делать многое. Что-то получалось лучше, что-то, как водится - хуже. Например, вышивать крестиком у него не выходило. А вот делать дыры в людях - вполне себе. Убедившись, что Воллен убрался с линии огня и не рискует угодить под рикошет, а также прекрасно умея считать и осознавая, что один человек не может издавать звуки за троих, немец, как следует пристроив винтовку на кромке все того же многострадального стола, "прострочил" коридор с повстанцами длинной очередью, выпустив остатки магазина с тем расчётом, чтобы попасть не напрямую - так при помощи стенки, благо что пуля лёгкая. Он как раз привычно менял магазин, даже не задумываясь над выполняемыми действиями и напоминая автомат с какого-нибудь заводского конвейера высокотехнологичной страны, когда на сцену вышли новые действующие лица. Орангутанги местного розлива, явившиеся спасать толстую задницу здешнего воеводы, были крайне везучими, им повезло дважды. Во-первых, не нарвались на мятежников, которые суть такие же обезьяны, но могут и застрелить себе подобных со спокойной совестью. Во-вторых, Рихтеру не хватило ровно пары секунд на то, чтобы сделать решето и из них. Ничего личного, господа, только рефлексы, реакция на грубое вторжение с тыла была однозначной - направить ствол на новые цели и злобно зыркать вплоть до опознания в них своих, держа палец на спусковом крючке до последнего. Ему, в сущности, было наплевать на судьбу нанимателя - если, конечно, именно эта полудохлая туша была нанимателем - как и на судьбу карликового убогого государства, которое пожирало само себя. Наплевать на то, будет это здание стоять здесь завтра, или его обратят в руины со всей округой. Наплевать на... да на всё наплевать, что не касалось напрямую выживания его и подопечных. Отметив, что это заявились "свои", офицер попросту переключился на наблюдение за вторым входом, откуда не так давно лезли "чужие". Расслабляться не стоило - хотя обезьянье повизгивание он слушал не без интереса. Они научились имитировать человеческую речь настолько правдоподобно, что временами стоило обращать внимание на неуклюжие попытки донести какую-то информацию. Например, о том, что дело их - задница.
- Отто, здесь около сотни гамадрилов по округе бегают. Прими необходимые меры.
Благо что радиостанция работала исправно, передавая на частоте "иностранной" группы именно то, что требовалось передать. О том, что данную информацию стоило бы донести и до русскоязычных, должен позаботиться их непосредственный командир, разве не так? А вот приближаться к нему с оружием в руках было идеей дурной, откровенно дурной, в иные времена за подобное можно было получить прикладом в челюсть, но избиение аборигенов, увы, было бы бесполезной тратой времени и сил.
- Карл, возьми этих вот как эскорт и вали уже отсюда. Выводи машины на оперативный простор, в город не суйся - задавят.
Дальнейшие события развивались по довольно забавному сценарию - ожил один из экранов, ожил как раз в тот момент, когда недружелюбный немец оглядывал местного солдата с мыслями о необходимости избиения оного в назидание другим... и вот именно в этот момент проявляющаяся среди ряби фигура и попала ему на глаза. Фигура эта явно не походила на тщедушных япошек, так что априори принадлежала неприятелю, местному ли гамадрилу, иностранному ли советнику, не суть. Главное - что врагу. Допуская, что, пока в помещении ещё достаточно стволов, за входом хоть кто-то присмотрит, Манфред решил уделить внимание незнакомцу. Ну как уделить...
- Бес, узнай, откуда идет сигнал и поделись этим с артиллеристами, негоже эфир засорять.
Он покамест находился достаточно далеко от микрофонов, чтобы быть услышанным... наверное. Впрочем, какая разница? Офицер с богатым прошлым, презирающий местных горе-вояк, не собирался быть посмешищем для этого вот непонятного мужика, ведя с ним какие-то там задушевные беседы. Он хочет рассказать, что узкоглазые достались врагу и теперь их жизни зависят от... бла-бла-бла..? Его ждёт сюрприз.
- Привет, обезьяна. Какого хера ты тут взялся?
Сюрприз в виде злобного немца, ругающегося на английском языке в духе портового грузчика. Во-первых, личная неприязнь. Во-вторых - начнёт обижаться, угрожать, толкать речи, в общем, занимать канал связи достаточно долго для того, чтобы его можно было накрыть вместе с дружками. Японцы? Побочные потери, если они каким-то чудом ещё живы всей своей разномастной шатией-братией. Хотя, конечно, велик был соблазн добраться туда, взять живьём и всё такое, но увы и ах - у них ещё колонна где-то плетется неразгромленная. Придется делать всё быстро и жестко, не считаясь с потерями союзников, коль уж те облажались.
НПС - Отто Пфицигентакль
Отто не ведал покоя и роздыха даже тогда, когда колонна из четырех бронемашин стремительно вылетела из лагеря на просматриваемую и простреливаемую территорию. В конце концов, не каждый день имеешь перспективы столкнуться с неприятелем, превосходящим тебя численно в разы. Более того - с неприятелем, играющим от оборонительных позиций, а иного и быть не могло. Поэтому все сохраняли предельную бдительность, ощетинившись стволами и сидя на броне, готовые в любой момент горохом посыпаться вниз и открыть заградительный огонь. Отто не был бы собой, если бы позволил каким-то здешним недотепам просто взять и перебить цвет немецкой армии, пусть и изрядно потускневший от времени и невзгод. Что ж, его предусмотрительность дала свои плоды, как и предполагалось. Враг счёл хорошей идеей атаковать в лоб, не дожидаясь шанса просто сжечь бронетранспортеры с фланга, в духе классической засады на конвои. Выстрелы! Взрывы! Опасность!
- Засада, герр гауптман.
Он доложил о происходящем в рацию достаточно флегматично, одновременно спрыгивая на землю уже с дымовой гранатой в руке. Ещё секунда - и лишившаяся предохранительного кольца железяка летит аккурат в сторону противника, через массивный корпус резко развернувшегося боком БТР. Его механик-водитель явно вознамерился прикрыть корпусом пехоту и следующий за ним транспорт, тогда как стрелок принялся беспощадно поливать позиции вражеских операторов ПТРК из тяжелого пулемета, что было красивым нарушением наставлений и возможностью отбыть в мир иной - но, чего греха таить, подобные действия были выгодны пехоте. Вслед за первой дымовой гранатой в ход пошли ещё несколько, пехота ловко покидала броню, рассредотачиваясь и готовя тепловизоры. План здоровяка был проще пареной репы - задымить, подавить, перебить. Он не собирался устраивать фланговый обход или что-то там ещё, рискуя нарваться на очередную западню - в отряде было достаточно тяжелого вооружения, чтобы сровнять с землей несколько огневых точек, что и должно произойти в ближайшее время. Однако, полагаться только на тепловизоры тоже не стоило, как не стоило и торчать возле транспорта, своей массивной тушей перегородившего часть улицы. Естественные и искусственные укрытия будут очень полезны - и здоровяк рванулся к ближайшему зданию, на бегу включая дорогущий и сложнейший прибор наблюдения. Оставшиеся бронетранспортеры, пятясь, покидали зону боя - от них здесь не было толку.
