«Тщ-щ...»
Ворох мыслей шёпотом проносится в голове африканки, когда БТР оказывается вне зоны видимости, а затем с той стороны раздаётся громкий взрыв, от которого, даже песок под ногами мелко начинает испуганно дрожать. Кажется, то гремит не взрыв снарядов под задорные автоматные очереди, а сама пустыня воет от боли, взывая к своим богам, чтобы те избавили её от чужаков, пришедших забрать то, что им не принадлежит.
— Ọ ga - akwụsị ... N'oge na - adịghị anya¹, — с губ Шарам слетает такая тихая клятва, что только пустыня, только эти земля и могла её услышать,  больше — никто.
Шарам внимательно осмотрелась по сторонам, в полуприсяде придвинувшись к углу одного из домов. Плохо. С оружием здесь в одиночку не погуляешь. Мамба осмотрелась и, заприметив стоявшую у стены присыпанную сверху жёлтым песком кипу из ящиков, отстегнула лямку автомата, принявшись один за другим извлекать из разгрузки запасные магазины. Если продолжать движение, то налегке. В одиночку против толпы огневая мощь будет бесполезна — всё равно погибнешь, убивай не убивай. А вот скорость может помочь не только спасти свою чёрную задницу, но и убить зазевавшегося врага, что было излюбленной тактикой знойной африканки. Мамба разрядила автомат и засунула его между ящиками и стеной, аккуратно подвинув их, чтобы оружие не было видно ни с какой из сторон, после чего сгрузила магазины в ящик-пенал, что стоял вдали от всех — пусть и расходники, за которые никто в Легионе не спросит, но в будущем они вполне могут спасти жизни Мамбы.
Избавившись от ненужного в нынешней ситуации оружия и оставив себе только нож, дымовую и осколочную гранаты, пистолет да пару магазинов к нему, Шарам покинула укрытие и, прокравшись к углу соседнего дома, замерла. Как ей подобраться к зданию телецентра, если возле него туда-сюда снуют назойливые патрули? Ей нужно подстраховка, хоть какая-то. Гарантия того, что у неё будет хотя бы иллюзия первого шанса.
Мамба поднесла к глазам бинокль и принялась внимательно осматривать точку интереса, изучая обстановку и расположение охранников. Оборона у этого здания была хоть куда. Ломанись они сюда всей толпой — точно половина бы полегла. Жаль, многие забывают про правило одиночки, что всегда работало в обе стороны, но гласило: там где толпа не сможет, одиночка — выйдет сухим из воды.
Быть может, переодеться? Но эти люди из патрулей не идиоты! Они не позволят какой-то случайной бабке подойти близко к охраняемому объекту. Ещё и обыщут ведь. И, если нож Шарам и могла спрятать, к примеру, в ботинке, то как быть с гранатами? Тот же нож помимо ботинка можно и в интимном месте держать, был бы он складной. А гранаты даже при всём желании не удастся сложить и туда пропихнуть, если только ты не какая-нибудь порнозвезда.
Нет, проникать на территорию в одежде — точно плохо. А вот если просто подобраться поближе, а у периметра где-то скинуть, чтобы снайперы раньше времени наверх своим командирам не доложили и не принялись вести обстрел неопознанной цели... Да, сильный ветер спасал, но Шарам никакого представления не имела о том, что там за люди пялятся в оптический прицел.
Поэтому идея с одеждой показалась чернокожей наиболее здравой. Обогнув дом, старательно скрываясь за зарослями невысокого кустарника, Мамба осмотрела постройку ещё раз и принялась размышлять, где она может достать женскую одежду, способную скрыть военную форму и вооружение.

1. Это закончится... Скоро.

Пытливый взгляд затаившейся змеи пробирался по песчаной улице малоэтажной застройки, оценивая сложившуюся ситуацию. Вариант с раздеванием был отброшен сразу же. Можно сказать — не рассматривался вовсе. Даже будучи непревзойдённой в вопросах скрытой нейтрализации практически любой живой цели, она не хотела ввязываться в это сейчас: любая случайность может стоить ей не только идеи, но и жизни, а риск её появления — выше некуда. Нельзя быть хозяином ситуации, находясь в пустыне. Стоит тебе хотя бы краешком мысли поставить себя на ступень выше гостя, как тут же будешь сброшен вниз хозяйкой, что не терпит конкурентов.
Автомобиль привлёк отдельное внимание женщины. Но он не мог стать основной частью её плана из-за вышеупомянутых рисков. Вряд ли там может быть что-то полезное, да и стоит он на открытом месте — хоть людей на улице было и не так много, пытаться забраться внутрь всё ещё было безрассудно. Да, быстро. Но ненадёжно. И шумно. Одна лишь скорость не сможет защитить Мамбу от пулемётной очереди.
А вот окно, очень кстати раскрытое прямо над ней, было наиболее притягательным объектом внимания из всего, что ей удалось заметить. Добраться легко — соорудить небольшую конструкцию из ящиков, уцепиться за край откоса — всего делов! Да и в квартирах всегда можно найти куда больше, чем на улице или в автомобиле. Конечно же, вероятность того, что там не окажется столь необходимой ей женской одежды, тоже была. Но стремительно забравшись внутрь и осмотревшись — много ли она потеряет? Да и риски практически отсутствуют, ведь из окна не доносилось ни детского смеха, ни голосов дикторов из телевизора, ни звона посуды. Значит, дом скорее всего пустует, либо хозяин сидит где-нибудь в подвале, затаив дыхание, либо всё на том же втором этаже. Иного варианта и быть не могло: на окраине города война, буквально в пятиста метрах отсюда взрываются разрываются снаряды. Многие стараются убраться подальше отсюда. Поэтому Шарам делала ставку именно на то, что дом всё-таки пустует.
Определившись, Шарам принялась один за другим пододвигать ящики ближе друг к другу, внимательно озираясь по сторонам, чтобы её никто не увидел. Она старалась делать это максимально бесшумно на случай, если в доме всё-таки кто-нибудь есть, а потом выходило у неё очень медленно. И всё это время не умолкали звучавшие со стороны главной дороги пулемётные очереди, а где-то вдали над домами взмыло в этот момент облако дыма — артиллерия отработала.
«Наша», — сдувая капельку пота со скулы подумала Шарам и подхватила с земли тяжеленный ящик, надув губы, после чего поставила его на получившуюся конструкцию. Должна выдержать.
Проверив её на прочность, Шарам немного передохнула, размяв руки и, ловко вскарабкавшись сперва на один, затем на второй, подпрыгнула и ухватилась за подоконник. Кисти напряглись. Мамба почувствовала, как приложенное усилие приятно тянет спину и рывком вскарабкалась на откос, ныряя в прохладную темноту квартиры и осматриваясь.

Пригнувшись, Оэохотница затаилась у окна и, поднеся к глазам окуляры бинокля, стала всматриваться в здание в поисках своей добычи. И да — о да! — она не заставила себя ждать. И обстановка внутри Мамбе совсем не понравилась: тёмные фигуры вооружённых людей то тут, то там появлялись в окнах телецентра на втором и первом этаже, методично патрулируя хорошо освещённые коридоры. Их оказалось достаточно много: оценив все внешние признаки, Шарам насчитала человек пятнадцать только внутри, тогда как само здание не сказать, что было достаточно большим. Хотя Шарам и не знала, какие вообще обычно строят телецентры. Вот в Москве есть эта исполинская башня, чей силуэт был чем-то похож на жало-хоботок какого-нибудь летучего насекомого, коими полнилась дикая саванна. Но и там живёт в несколько десятков раз больше людей, чем наверное во всём округе Гарьяна. Так или иначе, но всё сводилось к тому, что территорию этого телецентра сепаратисты контролировали целиком, чего и следовало ожидать. Стоял ребром и другой вопрос. Он касался наличия заложников. За всё время наблюдения, которое длилось по меньшей мере пятнадцать минут, Мамба так и не увидела в окнах здания ни одного гражданского. Э о означало лишь то, что сепаратисты не брали пленных и не собирались шантажировать власть.
«Стало быть, всех гражданских они спровадили прочь?» — задалась вопросом Шарам, осознавая, что сейчас должен быть рабочий день, а в таких местах работают и ещё и ночью.
Это всё упрощало. Городские жители не умеют вести себя в критических ситуациях. Они могут быть умнее, образованнее, чем те, кто рос не в каменных джунглях. Но они — все рабы рутины и привычки. Они свыклись с ними, срослись кровью и рассудком. А стоит приключиться чему-то из ряда вон, как всё идёт прахом. Лишнее внимание городских простофиль Шарам было ни к чему.
Отложив в сторону карандаш, Мамба сосредоточилась на карте, запоминая детали увиденного: ей повезло быть обладательницей довольно хорошей фотографической памятью, так что в ношении с собой корявенькой импровизированной карты необходимости не было. Африканка прошлась по комнате, открывая поочерёдно сундук и шкаф, в котором к её удаче обнаружились именно женские наряды, а не мужские. Что ж, с этим ей повезло. Выбрав себе подходящую одежду — просторный чёрный балахон, под которым можно без труда спрятать свою экипировку, Мамба подхватила его подмышку и ловко спрыгнула с окна, свесившись на руках, и почти моментально приоделась. Она хорошо знала, как одеваются городские жительницы Ближнего Востока и арабских стран Африки, так что с этим трудностей у Шарам не возникло.
Самое сложное пока ещё было впереди. Как ей поступить? Что говорить? Эти наверняка будут трындеть на арабском и едва ли знают игбо. Пушту — в самом лучшем случае. Если что-то случится, Шарам даже понять не сможет, что её просят сделать.
Она вышла из укрытия и направилась прямиком к телецентру, осторожно придерживая одежды там, где было спрятано её оружие, красивый стальной нож ручной работы, на случай, если всё выйдет из-под контроля. Решив, что наиболее оптимально будет зайти с бокового входа возле гаража, Шарам медленно приблизилась к нему, где её уже ждали готовые во всеоружие сепаратисты, вопросительно глядевшие на женщину. Тёмная кожа, видневшаяся из-под балахона, должна была сбить их с толку и усыпить бдительность. Они знают про «Легион», но ничего не знают о том, что в их составе была африканка.
— Ndo! Di m na-arụ ọrụ ebe a! Ị hụla ya?¹ — достаточно громко спросила она, обратившись к одному из солдат, отмечая, что уже давно ни с кем не изъяснялась вслух на родном языке такими длинными фразами. Впрочем Шарам и не ждала, что сепаратист её вообще поймёт. Сейчас она хотела выждать, когда обе двойки патрульных окажутся вне зоны досягаемости, чтобы как можно скорее расправиться с охраной, либо на крайний случай обманным путём попасть внутрь, что было предпочтительно, но маловероятно. Мысленно Мамба готовилась к тому, что придётся искать обходные пути.

1. Извините! Мой муж работает здесь! Вы его не видели?

«Чёрт!»
По крайней мере, Шарам надеялась, что хотя бы отдалённо прикинувшись местной, эта затея окажется не такой безумной. Но чуда не произошло. Слегка отшатнувшись, Мамба, будучи наготове, без особого труда смогла удержаться на ногах. Но увеличившаяся дистанция между ней и вооружённым, а теперь ещё и злым охранником, никак не способствовала тому, чтобы попытаться прорваться внутрь. Да и патруль, что направлялся в их сторону вдоль стены здания за забором, теперь мешался так, что никаких навыков выросшей в условиях войны и дикой природы охотницы не хватит, чтобы одолеть охрану. Нужно было подумать. На что они могут отвлечься?
Шарам отступила в сторону и как бы невзначай покрутила головой, нарочито изображая заунывные крокодильи рыдания — ну, вдруг этот сепаратист окажется не мужланом и на него сработает силы женских слёз в последний момент? Но на деле Мамба искала новый путь, тщательно обрабатывая в голове увиденное со второго этажа дома, куда она так удачно смогла проникнуть несколькими минутами ранее, и изучая обстановку.
Её внимания привлёк красный пикап с пулемётом, стоявший неподалёку. Автомобиль был конечно не грузовым, но довольно массивным — один из тех, которые медленно раскачиваются, зато потом разве что африканским слоном остановиться удастся. А тут ещё и пригорок, с которого он может ой как здорово скатиться, и который в свою очередь можно использовать в качестве укрытия. Только тут уже никаких других запасных вариантов: стоит начать, а пути назад уже и не будет. Останется лишь полагаться на свои безупречные навыки скрытности, скорости и ещё чуть-чуть на удачу.
«Desert, biko bụrụ amara.»¹
Шарам сделала довольно большой крюк, потеряв минут пять своего времени: нужно было дать охране ложную уверенность в том, что незваная гостья ушла и возвращаться не собирается, и к зданию вернулась уже с пригорка, упрятав под забор одного из домов своё одеяние, которое слишком хорошо выделялась на фоне жёлто-белой почвы.
В первую очередь её интересовал автомобиль, тот самый красный пикап с пулемётом, возле которого ещё во время её ухода ошивались двое сепаратистов, приставленных для охраны, но обязанности своим выполнявших не очень хорошо: стояли они только с одной стороны автомобиля, вальяжно облокотившись на двери кабины со стороны водительского сиденья, и о чём-то неторопливо разговаривали. Лидерам этих боевиков явно стоило быть более расторопными в выборе своих последователей: такие вот mmadụ² ставили под удар всю операцию, а то и компанию. Но это было свойственно всему современному обществу: даже в «Легионе» Шарам замечала, насколько безответственно некоторые относятся к своим поручениям, не понимая, что смерть и забава друг другу на пара. А ведь именно эти безответственные разгильдяи однажды могут прикрывать твою спину. И не прикрыть. Командиры часто боролись жёстко. Орали, делали выговоры. Шарам же отличалась изобретательностью: она просто обращала их же безответственность против них. Этот навык на войне — бесценен. Как и уроки, которые эти несобранные товарищи усвоили на всю жизнь.
И сейчас настало время преподать ещё один урок. Жаль только, что усвоить его предстоит врагам, а не союзникам.
Пригнувшись на четвереньки, Шарам, как дикий саванный хищник, принялась подкрадываться к автомобилю, пригибаясь к земле, опираясь в горячую почву лишь иссушенными мозолистыми подушечками пальцев. Оказавшись совсем рядом, она внимательно осмотрелась, после чего заглянула внутрь автомобиля. Какова вероятность, что он не заперт? Случись что, разве будет у этих парней время на открытие дверей? Автоматики никакой, всё древнее, как скрижали племенных шаманов. А это значит, что закрывать двери автомобиля они просто не будут. Учитывая небольшой склон, Мамба довольно быстро догадалась, что автомобиль стоит на ручнике. Поэтому всё, что требовалось от неё сейчас — постараться неслышно открыть дверь. Лишь бы она не щёлкнула. Так что перед этим рискованным действием наёмница решила на всякий случай ещё раз изучить обстановку вокруг.

1. Пустыня, прошу, будь милостива.
2. В языке игбо человек неотделим от личности и индивидуальности, поэтому для обозначения этих трёх ипостасей используется именно слово «человек»

Вибрации от грохота взрывов в городе всколыхнули пустыню, которая вторила им отдаляющимися раскатами над барханами, и сюда волна доносила лишь жалкие, но очень громкие остатки ужаса, с рёвом сладострастия на части разрывающего воздух где-то недалеко.
Это её шанс. Выждать, внять своему внутреннему отсчёту времени, а затем... Щелчок дверного звонка заглушает очередной грохот взрыва. Двое ротозеев даже ухом не повели — лишь дружно повернули головы в сторону истекающего кровью города. Шарам улыбается, поправляя клетчатый платок.
«Сколь верёвочке не виться — а всё конец ей есть», — вспоминает она свою любимую русскую пословицу.
Ведь рано или поздно всё встаёт на свои места и каждый оказывается там, где ему положено быть. И она приложит к этому максимум усилий.
Нырнув в бардачок, Шарам пошарилась в нём, проверяя его на всякий случай — вдруг что-то ещё завалялось в дальних углах? Но кроме мятых пачек из-под жвачки, утрамбованной россыпи сигаретного табака и увиденного ей ранее телефона, Мамба ничего не смогла найти. Что за телефон? Зачем он? Старый, потрёпанный... Что интересно — заблокирована только клавиатура, и как следовало ожидать — надписи на арабском. Ей он без надобности, но может быть в дальнейшем языки из «Легиона» смогут найти что-то важное?
Проверив, чтобы устройство стояло на беззвучном режиме, Шарам убрала его в свободный подсумок, а затем, мысленно помолившись духам, провернуло ручник вниз и, не закрывая двери на замок, обогнула машину и слегка подтолкнула навстречу катастрофе, чтобы не терять времени, а затем змеёй скользнула обратно под склон, отдаляясь как можно дальше от автомобиля и ближе к главному входу, надеясь на то, что воспользовавшись переполохом ей удастся прошмыгнуть мимо отвлечённой охраны.

Это был её шанс. Возможно единственный. Возможно даже последний.
Проследив за тем, как опешившие сепаратисты пытаются осознать последствия учинённого Шарам беспредела, змея, не дожидаясь, пока те придут в себя, выглянула из-за пригорка, рассматривая окружение. Чисто. Никого. Охрана в спешке оставила свои посты не то взглянуть на произошедшее, не то, устав от стояния на посту, решив, что наконец началась война и можно пострелять в неверных.
Недолго думая, Мамба ловко вскарабкалась на пригорок и, только лишь коснулась мысками ровной поверхности, гепардом рванула на полусогнутых к главному входу, после чего перекатилась за мешки с песком и застыла. Дальше выбор был невелик: либо пытаться обойти здание и всё-таки зайти с запасного входа, либо через главный. Но чем она жертвует? Попытаться обойти — значит рискнуть столкнуться с патрулём в тесном проходе, где слева — глухие стены да закрытые окна, а справа — сетка забора, за которой куча охранников, которые хоть и не особо исполнительные, но зато — вооружены автоматами. И эта глухая стена слева имеет все шансы стать расстрельной. Воспользоваться окнами тоже не выход — открытых среди них не было. Оставался только главный вход. Что там должно быть? Холл? Приёмная? Если подумать, то Шарам никогда не была в телецентрах. А вдруг там сразу огромная операторская? Главное — не пожалеть, что рискнула пойти на эту авантюру. А что толку? Всё, что нужно было сделать — уже сделано, а отступать стало рано ещё минуту назад, когда она скатывала с горки этот пикап.
Секунда за секундой время утекало сквозь пальцы, а за спиной, метрах в двадцати от Шарам, раздавалась неотчётливые и совершенно непонятные эмоциональные арабские ругательства. Заложив нож в ладонь, Мамба подкралась вплотную к зданию на корточках и, изо всех сил стараясь не наделать лишнего шума, чуть приоткрыла дверь, свободной рукой потянув её на себя.

«Что... Что это?»
Непонятные скрежет, доносившийся из глубин здания, заставил Шарам помедлить, прежде, чем она ворвалась внутрь и, приблизившись к одной из дверей, затаилась, прислушиваясь к происходящему в коридоре. Звук как будто бы шёл оттуда... Но и не совсем. Словно этот коридор был связан с каким-то большим помещением, где сейчас происходила какая-то работа, и почему-то Шарам была уверена — работа очень нехорошая.
Мамба никак в толк не могла взять, что могло стать источником звука, пока в памяти не всплыл план, который она зарисовала на бумаге, рассматривая телестудию в бинокль.
«Гараж... Там ведь был гараж!»
Теперь понятно. В самом гараже может находиться что угодно: от обычного пикапа, типа того, который она только что столкнула с горы, до бронетранспортёра или танка.
«Ndị nna ochie! Meere ebere!»
А вот это уже очень плохо! Ведь не так далеко воюют её товарищи! И если что-то подобное действительно окажется в гараже, это значит лишь то, что сейчас оно может готовиться к выезду.
Но какими бы предположения ни были: их надо проверить. Ведь если они окажутся верны, Шарам должна... Шарам обязана что-то с этим сделать! Иначе её друзьям и соратникам придётся несладко!
Но для начала нужно внимательно изучить коридор. Мамба затаилась и внимательно осмотрелась по сторонам, стараясь не выдавать себя.

«Они явно непрофессионалы», — смекнула Шарам, рассматривая проходящего мимо неё боевика. — «Военные, с которыми мне приходилось иметь дело в молодости, никогда не оставили бы одного человека патрулировать внутри здания, а тем более — оставлять двери без охраны».
Но эти мысли Шарам додумывала уже потом. Тогда, когда цепкие пальцы мёртвой хваткой обхватили шею зазевавшегося врага, а нож, оставляя тонкий еле заметный алый след, надавил на то место, где находилась артерия.
— Английский? Русский? — надавливая чуть сильнее прошипела Шарам.
Заложник лишь пробурчал что-то в ответ на басурманском, да ещё и попытался это сделать громче, чем это устраивало Мамбу. А она очень не любила, когда нарушают её правила игры.
— Ответ неверный, — Шарам оттаскивает боевика в помещение и, зажав ему рот рукой, опускает вниз за стойкой ресепшена, одновременно с этим проникая ножом под смуглую кожу. Бордовая кровь брызжет на пол, оставляя под трупом небольшую лужицу. В груди ритмами шаманских там-тамов звучат прощальные удары.
«Кто бы ты ни был — теперь ты спишь с духами».
Затолкав тело убиенного врага под стойку, чтобы особо не выделялся, Мамба осторожно зашла в коридор и осмотрелась. В этой части никакой двери в гараж не было. Значит, она могла быть в другой — не может же быть, чтобы вход осуществлялся только снаружи? Прокрадываясь вдоль стены, Шарам сосредоточенно продолжала вслушиваясь не столько в происходящее там, сколько в возможные шаги в этом коридоре и прилегающих к нему комнатах в соседнем крыле — чтобы вовремя отреагировать и хотя бы метнуть нож, чтобы сбить инициативу. И волей-неволей, но в голову всё же прокралась одна занудная мысль — буквально продолжение тех, что предшествовали хладнокровному убийству.
«А что если их просто слишком мало и всю свою охрану они сосредоточили снаружи? Или же просто не видели смысла охранять что-то внутри?»
И всё ещё неясно, что находилось в гараже. Пробравшись к дальнему углу коридора, Шарам удивлённо вскинула бровь: и тут никого. Что это вообще за охранные мероприятия?! Впрочем, ей же легче, но вопросы вроде «зачем?» и «почему?» повисли в воздухе.
И всё же чутьё не обмануло - в этой части коридора обнаружилась та самая предполагаемая дверь, ведущая в самое большое помещение этого здания, потолки которого, как Мамба только сейчас поняла, были ну очень высокими. Она приблизилась к двери, приготовив нож и, прижавшись к стене, повернула ручку, приоткрывая таинство происходящего в гараже.

«Что?!»
Шарам не могла поверить своим глазам. Нет-нет, увидеть найтмер — не такое уж диво. Но она не ожидала увидеть его здесь. Вот прям тут, в боксе телестанции! А то, что он находился в окружении сепаратистов, означало лишь одно: у этих парней есть обученные пилоты. Более того, у них есть найтмеры. Что за модель — Шарам так и не смогла определить. Ракурс неясный, да и познания не те — вот и затупила немного.
Осознание последствий пребывания найтмера здесь, а, главное, причин, пришло со значительным запозданием. Шарам смогла посчитать количество противников, оценить их вооружение, понять, что в открытый конфликт здесь лучше не вступать и...
«Это что получается... Отправься сюда вся наша группа на броне, так нас бы разом всех и... Чёрт подери, если бы Хима исполнила приказ Беса, мы бы сейчас все были мертвы. А что будет, если этот найтмер будет приведён в движение уже сейчас? Там ведь наши на юге и в штабе!»
Тревожные удары в висках, как обратный отсчёт на таймере до взрыва сакурадайтового заряда, напоминали: времени думать не оставалось. Либо Шарам будет действовать сейчас, либо её друзей и соратников...
Перед ней снова стоял выбор. Ввязаться в бой — глупо. Попытаться устранить их всех незаметно — не выйдет, там на улице ещё ватага эти хлопцев, не говоря уже про второй этаж. Убьёт одного, второго, остальные заметят. Начнётся стрельба и всё — конец.
«Жизнь и смерть во имя своего Легиона...» — речь директора организации на вступлении всплывает в памяти.
Почему он так говорил? Ведь они — наёмники. А наёмники не дают клятв никому, кроме самих себя. Но почему ей кажется, что с того самого момента, когда на груди засиял значок «Легиона», она стала чувствовать себя частью этого коллектива, частью этой семьи, частью этого племени?
Пятеро вооружены, шестой нет. Разве что...
«А что если я просто вальну этого парня в комбезе пилота?!»
Ох ты. А ведь это — выход. Если он пилот, а найтмер один, какова вероятность, что где-то неподалёку окажется и второй? Пятьдесят процентов, верно? Либо окажется, либо нет. Шарам не была сильна в математике, так что хорошо, что этого не слышал кто-то, кто разбирался бы во всём этом.
Тут вариантов появлялось несколько: классический «бей и беги», который может закончиться плохо, или предпочтительный «сиди и выжидай», который тоже закончится не очень хорошо, если Шарам будет ждать слишком долго. В то же время пилот мог бы быть весьма полезным звеном для их группировки: можно ведь что-то выяснить, если допросить? Но как оставить его в живых?
Перед Шарам возникло несколько вариантов развития событий, один опаснее и безрассуднее другого. Убить или попытаться захватить? Попытаться сделать это незаметно или быстро? А может подготовить себе пути к отступлению?
Стоило ей подумать об этом, как она тут же едва не треснула себя по лбу ладонью. Труп - она не обыскала труп! Ладно бы одна граната у неё. Но этого мало!
Пришлось вернуться. Осторожно прикрыв дверь, Шарам на цыпочках вернулась к трупу и, осмотревшись, стала рыскать в в его разгрузке.