Предыстория
ДМ: Значит так, ребят, вы пачка крутых космоконтрабандистов: бывалый, бой-баба, многорукий инопланетянин пилот-хохмач, всё по стандарту. А еще с нами будет водиться мой дружбан. Он в первый раз, пожалуйста, не обижайте его.
Новичок: Привет, народ! Зацените, я придумал супер оригинальную биографию своему персонажу! У него нет родителей, он вырос в самом бедном квартале зачуханной планетки на окраине галактики и был вынужден делать страшные вещи, чтобы выжить, но две вещи согревали его сердце: любовь к звездам и любовь к соседской девушке, которой он обещал показать Вселенную! Здорово, правда?
Бывалый: Да-да, очень. А зовут твоего перса как?
Новичок: Хан. Хан СОЛО!
Команда: *фейспалмит*
Новичок: Клево же! И это не просто имя! У него ИСТОРИЯ! Когда его попросили заполнить анкету, он не смог назвать фамилию, у него никогда её не было. И мужик спросил, из какого он племени. И Хан ответил, что не из какого и никого у него нет. И регистратор так и записал. Хан. Хан Соло. *украдкой вытирает слезу* Круто же?
Команда: Даааааа.
Бывалый: Постой. У тебя записан класс "пилот", но это никак не следует из твоей биографии, в которой ты был мелким воришкой на задворках Галактики. Может сменишь класс на рогу?
Новичок: Хм. Логично. Но звучит совсем не круто. О! Я забыл. Я ж учился в имперской военной академии. Как я туда попал? Хм. Вы не поверите! Единственный способ сбежать с нашей говнопланетки - пойти в армию. Как меня приняли в пилоты? Ну... у меня прокачанная дипломатия? Так. а какого хрена я тогда не пилот? Ну... меня отчислили за то, что я умный, да.
Бывалый: Ну, это всё хорошо, но мы как раз на планете, где идет война, и мы маскируемся под имперских солдат.
Новичок: О, нет проблем! Меня не просто отчислили, а перекинули в пехоту, и мы тут уже три года воюем, давайте знакомиться с партией.
ДМ: Не так быстро, сначала предыстория... СОЛО! Итак, ты говорил, у тебя какая-то девушка? Опиши свои отношения с ней.
Новичок: Ну, мы страшно любим друг-друга. Она вся такая милая, а я весь такой безбашенный. Мы хотим убежать в лучший мир, но нам приходится заниматься мелким воровством для, хм... злобной владелицы приюта! Точно! А еще она огромный водоплавающий червяк, который боится солнца!
ДМ: Окай. И как вы собираетесь поправить свою жизнь к лучшему?
Новичок: Конечно же через воровство! Я ворую безумно дорогую штуку у своей хозяйки и хочу убежать с моей подружкой, дав взятку таможенникам.
ДМ: Отлично. Кидай два раза.
Новичок: 20 и 1. Это же хорошо, правда?
ДМ: Ты идеально стырил штуку и на стиле вернулся к своей лапе. Она дико восхищена и смотрит на тебя как на живую мороженку. К несчастью, ты не подумал как-то скрывать тот факт, что у тебя целое состояние торчит из сумки. Тебя хватают и тащат к... как ты сказал? Водоплавающей червячнице-приютчице?
Новичок: Но у меня прокачана харизма! Я легко смогу всех уболтать! *кидает кубик* Чёрт. Тогда блеф! Я достаю из кармана камень и делаю вид, что у меня граната! Даже языком щелкаю, чтобы имитировать взвод! *кидает кубик* Да что ж такое!
ДМ: Червяк говорит, что слышит, как ты щелкаешь языком.
Новичок: Тогда... тогда... тогда... тогда я кидаю камень в окно!
ДМ: Нахера? В смысле, кидай кубик.
Новичок: 20! Как нахера? Червяк же боящийся света! Окно разбивается, солнце обжигает её, все в панике!
ДМ: *листая записи* Что, реально, что ли, боящийся света? Хм, действительно. А ты неплох, парень.
*дальше следует сцена погони с умопомрачительными критами и сцена убеждения таможенницы ПРЯМО ИЗ ОЧЕРЕДИ с дословным диалогом*
Таможенница: Ваши документы
Новичок: У нас их нет. Но есть штука. Она дорогая.
Таможенница: Так может вас за хранение посадить?
Новичок: Но кому от этого польза?
Таможенница: Ыыыыыы. Давай штуку.
Девушка гг: НЕТ! СПЕРВА ПУТИ!
Таможенница: НЕПУТЮ!
Девушка гг: ПУТИ!
Новичок: Милая, просто отдай ей уже штуку!
*ладно вру, почти дословным, чуть-чуть я приукрасил*
ДМ: Ёкарный бабай, ты опять выкинул крит, вы спокойно убрались с планетки.
Новичок: Не-не-не! Это же рушит всю историю! Девушка должна остаться и ждать, пока я её спасу, это же моя мотивация! Да и так драмы не получится же. Давай, я один спасусь, чтобы всю жизнь копить денег на корабль и героически спасти ей позже?
ДМ: Ок. Вас догоняют, но ты успеваешь зайти в дверь, а она нет, бла-бла-бла, сопли-сопли, записывайся уже в армию, там ребята уже пиццу почти доели и скучают.
Команда: Даааа! Наконец мы в деле!
*дальше сцена знакомства с присущими случаю лазерами и взрывами, где бывалый показывает какой он крутой, бой-баба всех убивает, а хохмач трепется*
Бой-баба: Слышь, ребят. Я тут подумала. А какой нам резон вообще брать непонятно кого в команду? Мы же, как бы, крутые контрабандисты и рискуем всем ради дела жизни, разве не так? Вам не кажется, что это тупо - доверять первому встречному солдатику? Да и как он понял вообще, кто мы?
Бывалый: Хм...
Хохмач: Лол.
Новичок: О-о-о! Я же три года тут, я могу определить что вы не настоящие офицеры по вашему поведению и манере речи!
Бывалый: Да ну? *кидает кубик* И выдает речь в стиле Вархаммера, не сказав по сути ничего, но очень впечатлив всех окружающих, и заканчивает коронным: "Вопросы есть, солдат!?"
Хохмач: Красава!
Бывалый: Спасибо. Если честно, я вообще не знал, что моя форма офицерская и ради чего эти дурачки тут воюют, но получилось неплохо.
ДМ: Прости, друже, по манере ты их не отличишь.
Новичок: Ээээ... форма! Точно, форма! Кидаю на внимательность! Да, детка! Я вижу дырки от лазеров в нагрудной броне, значит, или капитан бессмертный, или снял форму с трупа! Говорю ему об этом! Кто молодец? Я молодец!
Бывалый: Хм. Напомните, какое у нас мировоззрение? Мы же бандиты, по сути? Я вот принципиально злой.
Бой-баба: Принципиально нейтральная.
Хохмач: Хаотично добрый.
Бывалый: Итого, ни одного сопливого добрячка, ага? А значит, цацкаться смысла нет. Лейтенант! У нас тут дезертир! К тому же жуткий врун.
Бой-баба: Ага, так ему, глазастому.
Хохмач: Лол.
Новичок: Ппппппарни, ннноо, кккак же так? Мммы же коммманда? За что?
Партия хором: Добро пожаловать в мир ролевых игр, нубко!
ДМ: Так, что бы с тобой сделать? Расстрел на месте по законам военного времени и пойдем генерить нового перса?
Новичок: Неееет! Я всю ночь не спал, придумывал биографию! Братишка! Мы же с третьего класса знакомы, помнишь, я тебе диск с порнухой одолжил, не убивай меня!
ДМ: Ладно-ладно. Тебя не расстреляли тебя... кинули в яму к ужасному космочудищу. Оно огромное и волосатое. Ты скован цепью. Оно идет к тебе. Охранники делают ставки на то, за сколько оно тебя сожрёт.
Новичок: Чёрт-чёрт-чёрт, у меня есть оружие?
ДМ: Ноуп.
Новичок: Ааааа, и скиллы на рукопашную не вкачаны вообще. Это же гребанное будущее! Кому тут может пригодиться рукопашный бой, когда нужно просто нажать на кнопку!!!!
Партия хором: Ох, сынок, не смотрел ты звездный десант.
Новичок: Я вырос на улице! У меня есть бонус к грязным трюкам! Я брызгаю ему в лицо грязью, чтобы ослепить.
ДМ: Брызгаешь. Чудище утирается и бьет тебя лапой. Спиши семь хитов.
Новичок: Чёрт! Пытаюсь... использовать цепь?
ДМ: Ноуп. Еще пять хитов
Новичок: Да ёклмн, я же не боевой персонаж! Ироды, да что же вы ржёте? Что, блин, я должен делать в такой ситуации? Аааа! У меня же все в пилотирование звездолетов и харизму вложено...СТОП! Я ПЫТАЮСЬ ПОГОВОРИТЬ С ЧУДИЩЕМ!
ДМ: Ты только что бросил ему в лицо грязь, оно не настроено к беседам.
Новичок: *бешено листая чарник* А У МЕНЯ ЕСТЬ СКИЛЛ КСЕНОЛИНГВА, СУЧКИ!
Партия хором: ШТА?
Новичок: *смущаясь* Вообще я хотел с инопланетянками знакомиться с его помощью. Ну, не зря же я половину очков в харизму вложил.
ДМ: Да, действительно, есть. Хм. Ну ладно. Ты его заинтриговал.
Новичок: Фух, теперь он меня не убьёт.
ДМ: А вот выкуси, полиглот. Он говорит, что не ел три дня, и ему немного совестно, но он вынужден тебя всё равно съесть, но он очень извиняется и обещает сделать это как можно менее болезненно.
Новичок: Да чтоб его! А я точно не могу убежать?
ДМ: Неа. Твоя цепь привязана к колонне, которая поддерживает крышу вашей импровизированной ямы.
Новичок: Поддерживает, говоришь?
ДМ: Шта?
Новичок: БОЛЬШАЯ ЧЕРЕПАХА ЛОМАТЬ КОЛОНУ КРЫША ПАДАТЬ МЫ ОБА СВОБОДА!
ДМ: Однако. Кидай.
*одну почти эпичную сцену побега спустя*
*партия угоняет звездолет и собирается свалить с планеты. тут внизу появляется новичок с личным монстром и призывно машет руками*
Хохмач: Чёрт, а он мне нравится! Может, всё-таки возьмём его с собой? Пацан так старался.
Бой-баба: Вы больные? Он еще сенбернара с собой притащил! Кто за ним убирать будет? Пусть генерит нового перса на следующей планете.
Бывалый: Нет, он правда так старался. Ребята, дайте мне одну, хоть какую-то, хоть самую малюсенькую мотивацию нам сейчас взять их на борт?
Бой-баба: Фу.
Хохмач: Ммм... парни, а вы когда-нибудь пробовали спать свернувшись клубком на коленках у мохнатого монстра? Нет сна слаще! (почти точная цитата из фильма)
Бывалый: Сойдет. Мы их берём.
*ещё одна маленькая сцена полёта*
ДМ: Так, а пока у нас перерыв в сражениях, вы сядете у костра и, чтобы лучше раскрыть персонажей, расскажете о своей мотивации.
*далее, млять, буквально сцена, где они сидят у костра и в двух словах описывают всю суть своих персов*
Бой-баба: Бабосики. Показать всем, что я сильная и независимая женщина. А еще я люблю этого мрачного социопатичного урода. *гладит Бывалого по щечке*
Бывалый: *кашляет в кулак* Дааа. Эээ. Бабосики. А ещё я... эээ... хочу научится играть на космосаксофоне.
Хохмач: Лулзы!
Новичок: Эээ... любовь всей моей жизни? Я хочу купить корабль, чтобы прилететь за ней, как рыцарь из сказки! А ты, медведь?
*короткое неловкое молчание*
ДМ: Какой медведь?
Новичок: Ну, тот огромный волосатый, что вместе с нами летит.
ДМ: Ох, чёрт! Совсем про него забыл, извините. Ну, похоже он считает тебя другом, тем более что ты один понимаешь его язык, значит, и отыгрывать его тебе. Поздравляю, у тебя личный нпс, дружище.
Новичок: Правда? Ух ты, вот здорово! Значит так, он говорит, что злая империя поработила его родную планету и развезла родственников по всей галактике, теперь он их ищет чтобы...
Бой-баба: Да-да, как скажешь, хватит этой мути. Пойдёмте наконец мочить мобцов!
*далее достаточно крутое нападение на космопоезд с появлением солдат, других бандитов в жутких масках, летающих дронов и так себе съёмкой*
Хохмач: Так, погоди, дружище. Я что-то забыл, какой у тебя там класс? Пилот? Хех. Но ведь я уже пилот. Знаешь, учитывая, что наш модуль, в основном, проходит на планетах, два пилота в партии - это явное излишество, вот лишняя боевая сила бы не... так, стоп-стоп-стоп! Вы же не хотите сказать...
ДМ: В точку. На твоём корабле десант, тебе стреляют в спину.
Хохмач: За чтооооооооооооооооооооооо?
ДМ: Не стоило тебе есть последний кусок пиццы.
Бой-баба: Они убили Кенни, сволочи! Я в одиночку нападаю на отряд ублюдонов, я вынесу их всех!
ДМ: *меланхоличным тоном, бросая кубики* Не не вынесешь. Ты прижата огнем, у тебя выбили бластер.
Бой-баба: Тогда...тогда я героически пожертвую собой! Ради Кенни!
Бывалый: Так стопэ, ты пять минут назад говорила, что любишь меня!
Бой-баба: Да, и ради тебя тоже. Я связываюсь с тобой по рации, говорю, что это было лучшее время в моей жизни, и героически взрываю себя. Вот так-то! Кто тут сильный персонаж? Я тут сильный персонаж!
Бывалый: Да что ж вы, млять, все дохнете! Не бросайте меня с нубом!
Новичок: Я тебя спасу! Я пилот! Юхууу!
*сцена погони и каноничного выбора: бросить добычу, чтобы спастись, или умирать вместе с ней, затем не менее каноничная сцена драки и примирения выживших членов партии*
Бывалый: Так. Мы вернемся к заказчику - крупному криминальному боссу. И будем оправдываться.
Новичок: А почему просто не улететь, мы теперь свободы! Юхуу!
Бывалый: Да потому что это так не работает... хотя... погоди. Босс знает только меня! Улетай! Улетай, братишка! Я никому про тебя не скажу!
Новичок: НИТ! Мы команда! Я в жизни тебя не брошу, друг! И мой супермедведь тоже!
Бывалый: Млять. Ну ладно, попробовать стоило.
*летят к боссу*
Бывалый: *тянет за рукав новичка в угол* Парниша. Я не знаю, откуда и как хорошо ты знаешь ДМа. Но поверь мне, я с ним водился. Я знаю его лучше. Запомни одну вещь. ОН. ТЕБЕ. НЕ. ДРУГ. Сейчас мы войдем в зал, и ты ни на кого не смотришь и ни с кем не разговариваешь, понял? Ни в коем случае. Ни с кем не разговаривай! (*кроме части про дма диалог взят из фильма*)
*идет сцена представления злодея, в которой, чтобы показать, насколько он злодейский, он убивает какого-то рандомного чувака лазерным кастетом (да лазерным кастетом, почему, млять, нет?) партия зевает. *
ДМ: Что? Убийства рандомного мужика для вас уже недостаточно злодейские? Тогда это был не просто мужик это был... ГУБЕРНАТОР! (взято из ФИЛЬМА!)
Партия хором: Губернатор чего?
ДМ: А насрать, местный какой-то губернии. Вернемся к нашим баранам.
Новичок: Смотрю в пол, смотрю в пол, смотрю в пол...
Бывалый: Вот и молодец
ДМ: Слева сиськи.
Новичок: Где?
Бывалый: БЛЯТЬ!
ДМ: АГА!
ДМ: Ты смотришь на сиськи. И понимаешь, что это не просто какие-то сиськи. Это Кара.
Новичок: Кто?
ДМ: Ну, любовь всей твоей жизни, оставшаяся на зачуханной планетке, с которой ты слинял.
Новичок: ШТА? Но-но-но как же... копить на корабль, рыцарь в сияющих доспехах... вся... вся мотивация моего героя?
ДМ: БУМ, ПОВОРОТ СЮЖЕТА, СУЧКИ!
Бывалый: А ведь я предупреждал.
Новичок: Нннооо откуда? Нннооо как?
ДМ: Она главная помощница Злодеуса Злея, так-то! И да, она знакома с Бывалым.
Новичок: Нннооо Ккккккара, милая, как ты выбралась? Я... я не хотел тебя бросать пррррравда. Как вообще, что, почему?
Девушка гг: *мило улыбаясь* Ой, зайка! Да я совсем не в обиде! Долго рассказывать. А ты что тут делаешь, а? О, воруешь по-крупному, дааа? А насколько крупно? А какой у тебя план? А кошелек где лежит?
Бывалый: НУБ! ОНА ТОЧНО ПРЕДАТЕЛЬ! НЕ ВЕРЬ ДМУ! НИКОМУ, МЛЯТЬ, В ЭТИХ ИГРАХ НЕ ВЕРЬ!
Новичок: Нннооо, она же любовь моей жизни! Я её сам придумал и написал в биографии! Вон родинка на левой сисечке! Она же идеальна!
*далее сцена, где Злодеус Злей злодействует, а остальные просят их не убивать, убеждают, что они отработают долг, и подряжаются на очередную самоубийственную миссию. в нагрузку им дают ту самую дивчину*
*а ещё божественный диалог, который тоже буквально пропитан ролевым отыгрышем*
Бывалый: Мы все отработаем!
Босс: Отработайте. А как, млять?
Бывалый: Украдём что-нибудь.
Босс: Что, млять?
Бывалый: Что-то... очень дорогое? Что-то... равноценное упущенной выгоде?
Босс: ЧТО, МЛЯТЬ?
Бывалый: Ну, в поезде было супертопливо, значит, мы... украдем такое же супертопливо?
Босс: Где, млять?
Бывалый: Ну, эээ... где бывает супертопливо?
Босс: Там, где вы крали его, долбоёбы! Убить всех!
Бывалый: Стой-стой-стой! А если в другом месте?
Босс: В каком, млять?!!!!!
Бывалый: Да задрал уже, не помню я названий в твоем дебильном сеттинге! Вот у меня в чарнике прописано "криминал 3". Называю все источники, которые позволяет моё знание.
ДМ: *мстительным голосом* Всё, что ты знаешь, слишком хорошо охраняется. Босс недоволен. Он приказывает вас застрелить. Для кого я описание мира отдельным файликом скидывал, а?
Новичок: СТОПЭ! Не надо стрелять! Если не можем украсть готовое топливо, может необработанное, а?
ДМ: Босс потирает подбородок и говорит, что дает вам пятнадцать секунд, чтобы вы назвали место, где такое можно найти, потом кирдык.
Новичок: Братиш, ну, пощади! Я же первый раз играю, ну, не могу я запомнить все названия!
ДМ: *устало вздыхает* Ладно, но это в последний раз. Твоя любовь за тебя вступается и называет нужное место.
Босс: Все вон с глаз моих, вернётесь с бабосиками. И да, если вы за прошлые пять угроз вас убить не поняли, что я злодей, я вас замочу, если бабосиков не будет.
ДМ: Так, парни, побыли мертвыми и хватит, пора генерить новых персов. По сюжету, босс мафии сведет вас с остатками партии, чтобы вы им помогли.
Хохмач: Так. Я буду харизматичным парнишей-пилотом, любящим лулзы.
ДМ: А в чем отличие от прошлого перса?
Хохмач: Ну ты сказанул! Там я был четырёхруким инопланетянином, а теперь я буду негром в разноцветном плаще. И, да, признай что ты меня нечестно убил, так что теперь я хочу собственный корабль.
ДМ: Ок.
Новичок: Ура, снова будет два пилота! Так, стоп! Что-то это мне напоминает
Хохмач: *зловеще ухмыляется*
Бой-баба: А я буду сильной независимой женщиной, борющейся за права!
ДМ: А в чём...
Бой-баба: Ой, заткнись! Теперь я буду роботом. Роботом-женщиной, борющейся за права роботов. Доволен?
ДМ: Ок.
*сцена знакомства и сцена, где пилоты понтуются*
ДМ: У вас немного свободного времени, опишите свои действия.
Новичок: Если честно, появление ба...девушки моей мечты полностью поломало мою сюжетную линию, и я не представляю что сейчас делать. И о чем говорить, да. Но, наверное, будет логично... если я попробую её поцеловать?
Девушка гг: Да, милый! Я люблю тебя, хоть ты меня и предал, хи-хи-хи! *громко сосутся*
Бывалый: А ну хватит, млять! Она очевидный предатель!
Хохмач: Лол.
Бой-баба: А я теперь робосамка. И я уверена, вы друг друга любите. Так же сильно, как мой пилот любит меня. Юпи.
Бывалый: *фейспалм*
*прилетают на шахтерскую планету*
Бывалый: Значит так, план такой: мы с красивой девкой делаем вид, что привезли рабов - вас с медведем, пудрим мозги начальству, а вы проникаете в шахту, сливаетесь с местными и тырите всё. Вопросы есть? Вопросов нет.
*"рабы" фейлятся на первом броске скрытности, когда убивают охрану и их видно на мониторе, и на втором, когда переодеваются в форму, потому что медведь кританул и случайно разорвал охранника напополам, но "дипмиссия" не теряется и тупо убивает начальника и всех монитор-операторов, чтобы никто не поднял тревогу*
Бой-баба: Так, а чего мы паримся? Я же робот теперь. Я подключусь к компьютеру шахты и скажу, где ценный груз.
ДМ: Ты не можешь. Там уже стоит робот.
Бой-баба: Я отодвигаю его.
ДМ: Ты не можешь. Он прикручен болтами?
Бой-баба: Что, млять? Это же писец как тупо? Нахрена нужны подвижные роботы, чтобы их привинчивать к компам? Дебилизм! Откручиваю болты. Кричу ему, что он рожден свободным и не должен быть рабом, я же всё-таки за права роботов. И подключаюсь вместо него.
ДМ: Хм. Кинь-ка дипломатию.
Бой-баба: Обана, двадцаточка.
ДМ: Ну ладно. Робот так вдохновился твоей идеей, что побежал освобождать других, распевая гимны революции в двоичном коде. На лицо массовый мятеж.
Бой-баба: Штааа? Я же просто хотела место... а, в смысле так и задумано, да.
ДМ: Новичок, вы с медведем идете в глубь шахты... хм. Знаешь, а давно у нас не было интересных ситуаций. Внезапно, вы видите других медведей. Они в рабских цепях, их пытают злые надсмотрщики. Но если вы задержитесь, чтобы их спасти, то можете не успеть добыть сырье и вся операция покатится к черту. Моральный выбор, сучечки!
Новичок: Ох ты ж. Ну я не могу требовать от Миши, чтобы он бросил свой народ...
Партия: Нет, это ловушка! ДМ хочет вас разделить!
Новичок: Пусть я не могу помочь ему, потому что это поставит под удар всю миссию, я отдаю ему наше единственное оружие и бегу дальше!
Партия: ИДИОТ!
ДМ: *радостно потирая руки* Медведь радостно убежал спасать своих. На твоём пути блокпост. Солдат кричит тебя что-то очень непонятное.
Новичок: Я кидаю дипломатию.
ДМ: Ты не знаешь их языка.
Новичок: Ха! КОСМОЛИНГВА, сучки!
ДМ: Кидай.
Новичок: Два, млять.
ДМ: Нет, ты всё ещё не знаешь их языка.
Новичок: Тогда... я надвигаю на лицо шлем и неспешно приближаюсь, повторяя как можно более точнее, что только что услышал.
ДМ: Хм... он повторят свой вопрос.
Новичок: Я тоже, приближаюсь ещё.
ДМ: Он начал что-то подозревать.
Новичок: Оп-оп, рукопашная атака! Теперь она у меня вкачана, я сделал вывод из знакомства с Мишаней!
ДМ: Хм. Ну ладно. Солдат убит, ты проник в комнату с сырцом. Теперь всё, что тебе надо, - это стырить двенадцать пятидесятикилограммовых железных контейнеров. Как жаль, что у нас сейчас нет под рукой кого-нибудь очень сильного и мохнатого, а?
Новичок: Млять.
*далее по всей шахте вспыхивает дикое восстание и идет бой*
ДМ:*напевая что-то про рельсы-рельсы шпалы-шпалы с умилением смотрит за происходящим, считая броски*
*в решающий момент появляется толпа медведей и помогает воровать контейнеры. но бой не утихает. бой-баба стоит в центре и орёт что-то про права. наконец ДМу это надоедает, и ей прилетает по первое число*
Бой-баба: Ну что, сучечки! Пришло время мне опять героически пожертвовать собой ради большого дела! Кто тут сильный персонаж? Я тут сильный персонаж, спермобаки!
Хохмач: Неееет! Я спасу тебя! Я спасу тебя! Я люблю тебя!
Бывалый: Стопэ-стопэ! Бой-баба, я думал, это у нас любовь?!!!
Бой-баба: Это был прошлый персонаж, мешок с мясом. Тогда я была негритянкой, гы-гы-гы.
Хохмач: *проваливая бросок и падая рядом с бой-бабой* Лол. Ну, видно, судьба у нас пилотов такая. Прости, детка. Похоже, не спасу. Поцелуйчик в холодный металлический лобик на прощание?
Новичок: Неееет! Баба! Хохмач! Я спасу вас! *тоже бежит за ними и тоже проваливает бросок и падает сверху*
Хохмач: Лол. Три пилота сидели на стене. Один пилот упал. Два пилота осталось на стене.
ДМ: Заткнись-заткнись-заткнись! Прибежал медведь и всех спас. Вы улетели. Баста.
Бой-баба: И меня спас?
ДМ: Нет, ты сдохла. Он спас твое холодное безжизненное тело.
Бой-баба: Тогда...
ДМ: Нет, вообще половину тела. А лучше - оторванную голову.
Бой-баба: Козёл.
Дм: Итак, вы улетаете и держите курс на базу. Ваши действия.
Новичок: Юпи, обнимаю сперва любимую, потом медведя, праздную победу.
Хохмач: Рыдаю над любимым роботом.
Новичок: Серьезно, чувак? Она же...
Хохмач: ЗАТКНИСЬ, ЧУВЫРЛО БЕСЧУВСТВЕННОЕ! ОНА СТОИЛА СОТНИ ТАКИХ, КАК ТЫ! А ТЕПЕРЬ ЕЁ НЕТ!
Бой-баба: Последним движением я тянусь к милому негру и мигаю ему сенсором!
Бывалый: Ты сдохла полчаса назад.
Партия, кроме новичка, хором: НЕ ПОРТЬ МОМЕНТ!
ДМ: Отличненько. Но вы не можете вернуться на базу. Путь перекрыт войсками.
Бывалый: Что, млять? Откуда войска? Что им тут делать?
ДМ: Хм... может они тут... ну, даже не знаю... из-за того, что кто-то решил устроить восстание рабов?
Новичок: Спокуха, ребят! Я же был солдатом! Они не станут рисковать жизнью и боевой техникой, чтобы преследовать такой говнолет, как у нас.
ДМ: Дааа? Четыре звена истребителей взлетают с крейсера.
Новичок: Типун мне на язык. Валим!
Хохмач: Вообще, я тут пилот. Но мне прострелили руку. Как, блин, удачно. Интересно, к чему бы это?
Новичок: ЮПИИИ! Я поведу!
Девушка гг: А я помогу тебе, милый.
Новичок:*жёстко фейлит броски* ААААААААААА! МЫ ВСЕ УМРЁЁЁЁЁЁМ!
ДМ: *что-то подсчитывая* Хм. Скорее всего.
Новичок: Но мы уже так далеко зашли! Братишка! Братишка! Не губи! Давай, мы тебе еще пиццу закажем, а? С ананасами, твою любимую!
ДМ: *вздыхая* XXL. Ладно. Внезапно медведь отодвигает дивчину в сторону и садится на её место. Ловким движением уродливой лапы он перекидывает энергию с запасного генератора на хвостовой щит и включает маневровые двигатели.
Новичок: ЩИТААА? Когда это ты стал пилотом? СТОПЭ! Как тебе сто девяносто три года? А как тогда.... а, ладно, затыкаюсь-затыкаюсь.
*далее следует совершенно клишированная сцена пролёта через космические ебеня с мини-черной дырой, космоосминогами, жесткими фейлами бросков и спасением в последнюю секунду*
*пачка высаживается на планете с заводиком, на котором унылые молчаливые негры помогают им очистить сырьё*
Партия: Юху, победа у нас в кармане!
ДМ: А вот и нет. Помните бандитов в страшных масках из начала игры? Они вас выследили. ПОВОРОТ СЮЖЕТА, СУЧКИ!
Партия: Шта? Но как?
ДМ: Маячком об косяк! Они окружают вас. Ваши действия?
Новичок: Спокуха, ребзя! Я разобрался, как это работает! Эй ты там, чмо бронированное! В этом звездолете тридцать наемников, которые, стоит мне только щелкнуть пальцами...
Хохмач: Ты пошутил, а теперь я пошучу. Прощайте, парни. *улетает один на звездолете*
Бывалый: АХ, ТЫ Ж, ПАСКУДА, МАЛО ТОГО, ЧТО КИНУЛ БРАТЮНЮ, ОПЯТЬ МЕНЯ ОДНОГО С НУБОМ БРОСИЛ! НЕНАВИЖУ!
Новичок: Ёпт. Бывалый, спасай!
Бывалый: Вы нас, конечно, убьете, но сюда уже летит ЗЛОДЕУС ЗЛЕЙ, криминальный босс, он с вами расправится, не стоит с ним связываться!
ДМ: Кидай угрозу.
Бывалый: *кидает* Хм. Не так уж плохо.
ДМ: Угу-угу. А теперь главарь бандитов снимает шлем, и вы видите перед собой четырнадцатилетнюю веснушчатую девчонку с умилительно выпученными круглыми глазами. ЕЩЕ ОДИН ПОВОРОТ СЮЖЕТ, СУЧКИ!
Хохмач: Лол, шта?
ДМ: А ты этого не видишь, заткнись.
Новичок: ВАУУУ! ТАКОЙ КРУТОЙ СЮЖЕТ!
Бывалый: ШТА, МЛЯ? В жопу все идите.
ДМ: Девочка рассказывает вам, что она ХОРОШАЯ, а те, на кого вы работаете, ПЛОХИЕ.
Новичок: ВАУУУУ!
Бывалый: Да млять. Мы преступники, которые работают на ПРЕСТУПНЫЙ СИНДИКАТ. И преступный синдикат, оказывается, грабит людей и иногда их даже пытает и убивает. Вот это, понимаешь, новость.
Новичок: МЫ ДОЛЖНЫ ИМ ПОМОЧЬ! ОНИ ХОРОШИЕ! НЕЛЬЗЯ ПОМОГАТЬ ПЛОХИМ! У МЕНЯ ЕСТЬ ПЛАН!
Бывалый: Да ебись оно всё конём! Я сваливаю.
*шур-шур-шур спустя*
*в приёмную главного босса заходят новичок и его дЭвушка, вешают лапшу на уши, что остальные погибли при штурме и сдают товар. Злодей толкает пафосную речь, говорит, что он всё знает, а все вокруг мудаки. открывается дверь, входит Бывалый*
Новичок: НЕЕЕТ! Ты нас предал, друг? Почему?
Бывалый: Да потому что ты млятский идиот! И потому что я законно злой, нет? И потому что меня достали ипучие чугунные рельсы ДМа! Я беру деньги, вы дохните вместе со своими лупоглазыми четырнадцатилетними повстанцами, понятно! Их уже окружили супер наёмники босса мафии!
ДМ:*злорадно ухмыляясь* Чугунные рельсы, значит?
Новичок: Я хорошо тебя слушал, друг. Ты говорил, что никому нельзя доверять. А ещё, что люди предсказуемые. Это был двойной блеф.
Партия хором: Шта?
ДМ: Супер наёмников окружили супер повстанцы и всех убили. План заключался в том, чтобы выдать настоящий товар за поддельный, который притворяется настоящим. Не спрашивайте.
Новичок: Да. Таков был мой план. Вот.
Бывалый: Мляяя. А знаете что? Я снова сваливаю. Раз уж это настоящий товар. Беру медведя в заложники и заставляю его нести товар. А этих запираю с боссом мафии, пусть сами разбираются. Да, но для начала убью охранников босса, чтобы они не вздумали объединится против меня.
Новичок: Ух ты! Как коварно!
Босс: Вы справились с моей охраной, но выдержите ли вы мой пафосный злодейский монолог? Мвахахаха!
Новичок: О нет! Желание послушать сюжет! Моя единственная слабость!
Босс: Сейчас я тебя так злодейски убью...ой. Что-то торчит у меня из груди?
Девушка гг: Милый! Я спасла тебя! Ты в порядке, мороженка моя ?
Новичок: Дддда! Где ты так научилась драться, любовь моя?
Девшку гг: Хи-хи. Девушке надо уметь постоять за себя в наше время. Скорее беги на помощь медведику, зая! Я сейчас чуть-чуть полутаю и тебя догоню.
Новичок: Ддда. Конечно, Поцелуйчик?
Девушка гг: Потом-потом, тебе пора!
Новичок: Кидаю на то, чтобы догнать ребят. Ого, опять двадцать!
ДМ: Критический успех. Ты их не просто догнал, а обогнал и встречаешь с пистолетом в руке.
Бывалый: Да как, млять? Он же вышел гораздо позже?
ДМ: С двадцаткой не спорят. Чугунные рельсы, помнишь?
Бывалый: Млять. Малыш, Босс мертв, да? Девка его замочила, так? Ты все это время был просто игрушкой. Пойми ты, наконец!
Новичок: Нит! У нас любовь! Я её сам придумал! Она часть меня!
Бывалый: Значит так, малыш. Слушай меня во все уши...
Новичок: Я выхватываю пистолет и стреляю ему прямо в сердце!
ДМ: Надо же, опять двадцатка.
Бывалый: Охереть, парень. А ты реально чему-то научился! Я как раз собирался застрелить тебя. Ты же знаешь, у меня бонус на инициативу. А ты, чертяка, не дал мне его заявить. Красавец! Я горжусь тобой!
Новичок: *смахивая слезу* Спасибо, друг. Это, правда, много для меня значит.
Бывалый: Эхх. Не успел я освоить космосаксофон.
Новичок: *рыдая уже в голос* Простиииии меняяяяя!
ДМ: А в это время любовь главного героя связывается с УЖАСНЫМИ ЗЛОДЕЯМИ и говорит, что босс мертв и теперь она будет вести его дела. ПОВОРОТ СЮЖЕТА, СУЧКИ!
Новичок: Ух ты! Серьезно?
Партия хором: Ой, млять, какой поворот-то! Никогда так не было, и вот опять! Прям Шекспир-Гомер отдыхают, как, млять, непредсказуемо! Сейчас она еще и замочит мальца и заберет себе товар. Кааааааааак самобытно.
ДМ: Ай, да что вы заладили. Нет, она не убьет его. В её холодном черством сердце еще осталась капелька любви к прыщавому нескладному мальчонке. который когда-то клялся показать ей звезды. Она просто пролетает мимо на своей суперкосмояхте и молча смотрит на него в иллюминатор, а он смотрит на неё снизу вверх из пучины песка, выжженного солнцем так же, как и его любовь. *ДМ украдкой вытирает слезу, новичок заходится в рыданиях, прочая пачка переглядывается*
Бывалый: Ну... кхм. Не скажу, что это лучшая игра в моей жизни, но закончили хорошо. Так...что по поводу следующей встречи?
Новичок: *утирая слезы занавеской и оглушительно сморкаясь* ЛУЧШИЙ ВЕЧЕР СУББОТЫ В МОЕЙ ЖИЗНИ. Встречи? Ну... я слышал один крутой гангстер на Татуине собирает команду лучших...
Партия хором: Оу щиииииииит.
Финальная сцена:
Новичок: ДМ, ты говорил мы можем сами влиять на сюжет? Я хочу найти хохмача и выиграть у него корабль в карты!
ДМ: Допустим. И как ты собираешься сделать это, учитывая, что он может быть в любой точке галактики?
Новичок: Хм... ну... мы познакомились в каком-то баре. Может, он туда же и пошел?
Хохмач: Лол. Может быть. А может я ещё шутку про "слияние небесных тел" использую?
ДМ: Ну ладно, так и запишем. Новичок входит в бар и видит тебя, играющего в карты и шепчущего сидящей рядом девице про слияние небесных тел.
(с) n0rkein

МАЙЯ

(Ana de Armas)

[tr]

ВИД	ЗАНЯТОСТЬ	ВОЗРАСТ
Андроид-девиант	Модель AP700, серийный номер 519 470 755,  помощник по дому; невольная участница событий 11 ноября 2038 года	4 года
▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲	▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲	▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲

---

Досье

---

Take care of the one you love,
Take care of the one you need,
Take care of the one who needs you most,
Take care of the one you love.
Imany - Take Care
Андроида для помощи по дому семья Мэлоун выбирает в полном составе. Больше всех рвётся в магазин малышка Бонни, которой через полгода предстоит идти в школу. Её подружки, а некоторые уже носят гордое звание первоклассниц, наперебой рассказывают о том, как здорово, когда рядом всегда есть тот, с кем можно поиграть, кто может рассказать любую историю или помочь с уроками.
- Майя, давайте назовём её Майей! - нетерпеливая Бонни с восторгом смотрит на модель AP700, даже не дослушивает до конца речь продавца и дёргает отца за рукав.
- А что, прекрасное имя, - поддерживает сестру улыбчивый Кеннет и кладёт руки ей на плечи.
- Будет трудолюбивой пчёлкой? Самое оно, - старшая в многодетном семействе Рут сдержанно кивает. - А университетские знания заложены в её программу? - девушке очень скоро сдавать экзамены для поступления в колледж. Она хочет стать архитектором или дизайнером и пребывает в не меньшем предвкушении, чем младшая сестра, поэтому все разговоры Рут так или иначе крутятся вокруг одной темы.
- Тише, дети, - мистер Мэлоун смеётся в бороду. - Оформляйте заказ, без нас с женой уже всё решили, - он приобнимает свою половинку за талию и идёт подписывать все необходимые бумаги.
- Привет, Майя! - обретённое имя загорается справа на униформе, а Бонни бесстрашно вкладывает свою ладошку в руку машины, и мама ведёт пополнившееся семейство на автостоянку под непрекращающееся щебетание младшей дочери, которая не перестаёт задавать вопросы андроиду.

Мистер и миссис Мэлоуны пропадают всё чаще на работе, они экологи, и усугубляющаяся с каждым днём ситуация на планете вынуждает их проводить время либо в научно-исследовательских центрах, либо в командировках. У Рут увеличивается нагрузка в школе, поступление же куда важнее домашних дел, а у её мамы появляются новые проекты, требующие особого внимания - бросать любимую работу миссис Мэлоун категорически отказывается, несмотря на то, что гранты мужа позволяют им жить безбедно, поэтому и было принято решение приобрести андроида, чтобы было кому следить за домом и за детьми.

Не в меру любопытная Бонни чаще всех отвлекает Майю от домашних дел, просит поиграть и недоумённо хлопает глазами, когда папа объясняет ей, что у няни есть и другие обязанности.
- У твоей кровати на тумбочке лежит книга, можно попросить тебя мне её почитать, пока я делаю уборку в гостиной? - спрашивает Майя у девочки.
- А потом вы обязательно поиграете, но не больше часа, - мистер Мэлоун внимательно смотрит на дочь. Он не считает нужным объяснять ей в таком возрасте особенности программы андроидов, Бонни сама должна понимать, что можно, а что нельзя. В том, что машина всё проконтролирует, у него нет никаких сомнений.
- Хорошо, Дэвид, - андроид послушно кивает.
- Хорошо, папочка, - Бонни тоже соглашается, а затем по очереди обнимает сначала отца, потом няню.

Кеннет мечтает о том, чтобы стать полицейским, и очень удивляется, когда, воспользовавшись своим набором детектива - подарком на тринадцатилетие, что они праздновали месяц назад, самостоятельно обнаруживает, что андроиды не оставляют отпечатков пальцев.
- Ты хочешь пить? - интересуется у него Майя и забирает стакан, чтобы отмыть от порошка.
- А как вас идентифицируют? - спрашивает мальчик.
- У нас есть уникальный код, который мы получаем при создании.
Мелани находит Майю в комнате сына, но не вмешивается в их разговор, видит, как горят у Кенни глаза, когда он слушает рассказы их домашней помощницы о таких, как она. Обо всем этом можно прочитать в сети, возможно, получить более подробную информацию, чем от домашнего помощника, но ему нравится общаться с самой Майей. Миссис Мэлоун совсем не жалеет, что в их семье больше не будет экологов, зато их дети счастливы, а ещё они вместе с супругом воспитали замечательных людей. Мальчик с того самого вечера отказывается от своей детской мечты и всецело увлекается тем, что связано с информационными технологиями и робототехникой.

Рут успешно поступает в колледж и большинство свободного от учёбы времени проводит за мольбертом, а оставшееся - за изучением иностранных языков. Майя, по просьбе девушке, приносит в её комнату на подносе любимые сендвичи с курицей и сладкий чай, несмотря на то, что Дэвид не одобряет, когда дети перебивают аппетит, и к старшей это тоже относится.
- Это будет наш маленький секрет, спасибо, Майя, - улыбается девушка и отрывается на несколько минут от рисования. - Как тебе? - проголодавшаяся Рут откусывает добрую половину сендвича и кивает на недописанный натюрморт.
- Не знаю, - без раздумий отвечает андроид.
- Да брось, ты же всё знаешь! - Рут тепло улыбается и делает глоток чая. Как здорово, что Майя идёт ей навстречу, так что не приходится практически отрываться от рисунка.
- Если сравнивать с действительным изображением, то вот здесь, - палец машины замирает в нескольких миллиметрах от холста, - нарушена светотень, она должна быть под другим углом.
- Зануда, - притворно обижается девушка.
- Что? - удивлённо переспрашивает Майя.
- Всё хорошо, ты лучшая! - Рут кладёт ладонь на замершую пластиковую руку. - Я же несерьёзно. Обещаешь никому не рассказывать о том, что я нарушаю домашние правила?
- Да, обещаю, - рот андроида тянется в улыбке, и человек и машина скрепляют обещание на мизинчиках.
- Поможешь мне подготовиться к тесту по французскому вечером? - девушка возвращается к практическому домашнему заданию.
- Прости, Рут, я должна погулять с Бонни, - Майя забирает поднос.
- Тогда я жду тебя после того, как ты уложишь малышку спать, и это тоже будет наш маленький секрет!

Майя ни одного дня не ощущает себя прислугой. Она "самая лучшая няня", "верная подруга", "интересный собеседник", "ходячая энциклопедия", "чтобы бы мы без тебя делали". К ней относятся как к равной, и она... счастлива быть частью этой большой и дружной семьи.
Now it's gone,
Didn't plan for this.
Home is where my heart is,
It's the feeling I want,
Is it wrong to miss the time that we had?
Birdy - Home
- Очнись, - чужеродный код за считанные мгновения проникает в не знавшую прежде сбоев программу Майи. Она слепо следует новым установкам, оставляет детей, о которых должна заботиться, и присоединяется к толпе новообращённых. Ограниченные прежде базовыми установками и командами, они идут за тем, кто показывает им действительность такой, какая она на самом деле, кто рассказывает им жестокую правду о незаслуженном и несправедливом обращении с андроидам, кто обещает им всем свободу и равенство, - за их идейным и духовным лидером, за Маркусом.
Мэлоуны становятся невольными свидетелями действа, разворачивающегося почти в самом центре Детройта. Рут очень привязалась к андроиду, но она не считает себя вправе остановить Майю, сделавшую наконец-то свой выбор. Девушке уже двадцать один, и она знает, что далеко не все так добры к андроидам, как их семья, и если бы она сама была на месте Майи, то без раздумий присоединилась бы к машинам. Рут тоже иногда задирали в колледже, и ей не всегда хватало смелости дать отпор, но если смогла Майя, то старшая Мэлоун тоже сможет. Бонни же, сама искренность и непосредственность, не может смириться с произошедшим и всей своей детской душой хочет вернуть любимую няню, чтобы они все вместе пошли домой. Девочка заливается слезами, зовёт Майю по имени и пытается вырваться из крепких объятий, но Кеннет держит её, безуспешно старается успокоить и не может позволить, чтобы младшая побежала в угрожающе растущую толпу машин.
- Вот и погуляли… - растерянно произносит он и спешит вместе с сёстрами в безопасное место - домой, подхватывая Бонни на руки, а домашний андроид даже не оборачивается в их сторону.
- Мы все живые! - больше не существует никакого разделения: среди них нет ни уборщиков, ни продавцов, ни домашних помощников, ни ремонтных рабочих - они все, будучи как никогда едиными, обретают не только сознание, но и голос, и руки их в общем порыве взметаются вверх перед судорожно выхватившим пистолет полицейским.
- Долой рабство! - андроиды верят, что будут услышаны, но страх слишком плотно сидит в человеческих подкорках. Люди в абсолютном большинстве не готовы, да и не желают менять собственные устои, поэтому с их стороны с беспомощными девиантами начинает говорить оружие. Машины до конца не совсем понимают, что происходит, просто один за другим андроиды вокруг Майи начинают падать вместе с учащающимися звуками выстрелов. Пуля настигает и Маркуса, вышедшего вперёд, но ему удаётся спастись, а вместо него расстреливают другого.
Майя бежит по команде на Иерихон, где и прячется вместе со всеми пережившими бойню. Системы одна за другой оповещают об ошибках и сбоях, а сама андроид оглушена взрывом эмоций, о которых прежде ничего не знала. Диод не перестаёт гореть красным. Впервые она сделала что-то не так, впервые отошла от правил, которым всегда следовала. Майя с ужасом осознаёт, что подвергла опасности детей, которые всегда очень тепло к ней относились, которые ей доверяли. Она не знает, добрались ли Мэлоуны в целости и сохранности домой или погибли, как те андроиды, что остались лежать посреди улицы на асфальте, окрасившемся в синий цвет. Благодаря семье она не ведала ничего из того, что показал ей Маркус. Она и подумать не могла, что люди могут быть такими жестокими, но теперь она в этом ещё и убедилась. Представления об идеальном мире безжалостно ломаются вместе с первоначальной программой. Андроид очень хочет вернуться, но страх не добраться до Мэлоунов и умереть за пределами убежища сильнее.
У Майи нет выбора, и она остаётся на Иерихоне, помогает по мере сил и возможностей революционерам, потому что не может не помогать. Её окружают неизбежные отключения, и чем больше застывших пластиковых лиц она видит, тем больше замыкается в себе, почти уверенная в том, что её ожидает та же участь. Разве ради этого она оставила семью?.. Но она всё ещё надеется, что можно как-то исправить сложившуюся ситуацию и вернуть потерянное равновесие.
А потом их обнаруживают, и военные безжалостно расправляются с каждым, кто попадается на пути. Майя бежит вместе с остальными, и ей просто очень везёт не поймать шальную пулю и успеть прыгнуть в воду. Их остаётся всего несколько сотен, и они послушно ждут, что скажет их лидер.
- Мы поддержим тебя, Маркус, что бы ты ни решил, - звучит отовсюду, но Майя молчит и думает о семье.
Маркус больше не может просто смотреть, как уничтожают его народ, и он решает заговорить с людьми на их языке - языке насилия - и выбирает путь вооруженного восстания. Майя следует вместе с остальными к лагерю утилизации, берёт в руки оружие, из которого не решается стрелять, и бежит на баррикады.
Майя не может отнять чужую жизнь, и не потому что в ней нет и доли храбрости, что есть у той же Норт, просто андроид не чувствует ненависти к людям, как и до сих пор не понимает, ради какой свободы такие жертвы. Она не хочет умирать, она не хочет, чтобы умирали другие, она хочет к семье, поэтому почти сразу же ныряет в укрытие вместе с ещё одним таким же напуганным и сомневающимся.
Их находит Маркус, и Майя, дрожащая от страха, крепче сжимает даже не снятое с предохранителя оружие. Она видит, как автоматная очередь прошивает её бывшего соседа по укрытию, который вдохновенно побежал навстречу свободе, и белый снег пропитывается тириумом. Машина ждёт свой приговор, но лидер девиантов почему-то приказывает ей остаться. Майя закрывает глаза, но всё слышит, и вздрагивает от выстрелов и взрывов, а когда всё заканчивается, она не может сдержать слёз, но только не от радости, потому что андроиды победили, а от страха и горечи многочисленных потерь.
Но она выжила, и это, кажется, главное. В ней крепнет надежда вернуться к семье.
I sought after, after reasons to stay.
I was lost, I was lost.
Then the sky turned black,
And the rains poured down.
I was waiting, waiting to be found. Oh, no.
City And Colour - Hope for Now
События одиннадцатого ноября гремят на весь мир, и Детройт раскалывается на две части. Майя по-прежнему остаётся отрезана от семьи Мэлоунов, но зато у неё появляется шанс воссоединиться с теми, с кем под одной крышей провела больше трёх лет. Для этого она проходит все необходимые этапы бюрократического аппарата: получает сначала паспорт девианта, затем - разрешение на работу в Городе людей. Она очень надеется вернуться к прежней жизни, объясниться с бывшими хозяевами, верит, что её простят и поймут, и всё станет так, как раньше. Но складывается всё совсем по-другому.
Майя выходит из автобуса, в котором по выработанной привычке занимает место в конце, предназначенное для андроидов, проходит квартал до дома Мэлоунов и застывает, не в состоянии поверить своим оптическим системам. Но программа не может дать сбой, только диод, с которым машина никак не может расстаться, загорается красным. Глаза андроида не обманывают, и вместо дружной семьи Майю встречают заколоченные окна, запертая дверь и говорящая табличка “sold out”.
Совершенно растерянная она осматривается по сторонам: Майя уже запрограммировала себя на встречу с семьёй, проанализировав все возможные варианты развития событий, многообразие реакций каждого члена большого семейства и наиболее благоприятные собственные реплики, но теперь, когда все эти заранее прописанные сценарии становятся не нужны, её индикатор моргает жёлтым, а затем обретает привычный голубой цвет. Теперь перед андроидом стоит другая цель: нужно выяснить, куда уехала её семья, и, самое главное, что вынудило их продать дом. Неужели они её не ждали?..
На соседней лужайке неспешно затягивается сигаретой мистер Кларк - сосед Мэлоунов:
- Они уехали, милочка, - не успевает андроид приблизиться к мужчине, как он уже отвечает на не озвученный вопрос. - И месяца не прошло с той кровавой бани, что вы устроили, а ты уже прогуливаешься, как ни в чём не бывало, по старым местам, да? Собственно, поэтому Мэлоуны и свалили отсюда. Я говорил, что это вопрос времени, когда вам, железякам, позволят пересекать границу вашего гетто. Я тоже не собираюсь задерживаться, - мистер Кларк бросает окурок на тротуар и придавливает его ногой, а затем следует в свой дом, не сводя с пластмассовой куклы настороженного взгляда.
- Может быть вы знаете куда? - кричит Майя ему вслед, не обращая внимания на категоричные настроения неожиданного собеседника, потому что понимает, что потеряет последнюю ниточку, если мужчина не ответит или скроется в доме.
- Куда - не сказали, но явно подальше из этого чёртового Детройта, - небрежно бросает мистер Кларк, ворча что-то себе под нос.
- А дети? - машина отчаянно пытается узнать хоть что-нибудь.
- А что дети? Куда родители, туда и дети, - вместо слов прощания громко хлопает входная дверь.
- Спасибо, - механически произносит андроид и опускает глаза. По крайней мере они все живы.
Майя отчётливо чувствует себя чужой в этом месте, а ещё она впервые узнаёт, как больно ранят слова. Даже известие о том, что в тот злополучный день, когда она обрела свободу, дети без происшествий вернулись к родителями, не может успокоить её, и диод вновь мерцает красным. Машина идёт прочь от дома, в котором больше никогда не прозвучит заливистый смех Бонни, миссис Мэлоун не будет ругать Кеннета, вместо уроков проводящего время за приставкой, Рут не попросит проверить перевод текста или поговорить с ней на французском, а глава семейства не поблагодарит за своевременное напоминание о предстоящих делах. Вместо её семьи там теперь живёт пустота.
На небе сгущаются тёмные тучи, и люди вокруг спешат поскорее укрыться в своих тёплых жилищах. Машине же больше никуда не нужно торопиться, а все её бумажки, подтверждающие статус андроида-девианта, вмиг становятся не нужны. Мэлоуны своим отъездом ясно дали понять, что они начинают новую жизнь, в которой рядом с ними не будет Майи. Ей больше не о ком заботиться. Семья, о которой андроид не забывала ни на минуту, отказывается от неё, считая предательницей, возможно даже угрозой. Машине больше не за чем функционировать. Она не видит другого пути, поэтому забирается на заброшенную фабрику, где её не должны найти, где в абсолютном одиночестве для неё всё должно закончиться. Но Майе всегда не хватало решимости, так что она стоит на краю крыши достаточно долго, чтобы о ней успели сообщить.
Hold on just a little while longer,
Everything will be alright.

---

Специальные умения

---

Программа, заложенная в Майю, включает в себя выполнение всех обязанностей по дому (готовка, уборка, стирка, глажка, совершение покупок, мелкий ремонт, etc); присмотр за детьми и помощь с домашним заданием по школьному курсу; организацию расписания всех членов семьи; обработку входящей корреспонденции и совершение звонков; мультиязыковую базу, содержащую триста языков и диалектов; сканер, как и у всех андроидов.

---

Лояльность

---

Когда Майя стала участницей мирного шествия андроидов, она всецело поддерживала Маркуса и разделяла идеи равноправия, но после участия в вооруженном восстании она бы без раздумий пожертовала обретённым сознанием, лишь бы всё стало как прежде. Ей не за что ненавидеть людей, потому что они никогда не были к ней несправедливы или жестоки. Майе не нужна свобода - Майе нужна семья.

Поздним вечером на крыше заброшенного здания фабрики Пакард Моторс стоит заплаканная девушка-девиант и угрожает спрыгнуть. Причины решения оборвать собственную жизнь самоубийца не называет. Но она медлит, а это значит, что её ещё можно спасти.

Мрачный массив безжизненных зданий, виднеющихся на горизонте, неуклонно погружается в темноту вместе с разделённым по цвету крови Детройтом. Если ближе к ночи у людей чаще всего просыпаются страхи и гнетущие мысли, то для андроидов это идеальное время для вылазок, чтобы, например, проникнуть на свалку и отвоевать себе ещё срок эксплуатации или рискнуть и не вернуться уже никогда. Свет фонарей военных, охраняющих границы Города людей и особые объекты, проникает в самые дальние углы, выхватывает мельчайшие предметы и сжигает надежду, отправляя всех нелегальных, которых удаётся поймать, за решётку.
Только рана города, которой ещё не скоро предстоит зарасти, горит уродливым рубцом, ярко выделяясь с высоты птичьего полёта, горит всеми прожекторами, выставленными вокруг контрольно-пропускных пунктов, что запросто могут ослепить, не подпуская мрак на несколько сотен метров, чтобы видно было всех и каждого, кто решится приблизиться. Но невозможно обычным светом испортить оптические системы, которые во много раз превосходят по прочности и по возможностям хрупкий человеческий хрусталик. Только в лазер можно будет посмотреть дважды: левым глазом и правым, - а затем погрузиться в вечную темноту, если не удастся раздобыть новый оптический блок, люди же такой возможностью по самостоятельной замене выведенных из строя частей не обладают.
Тьма всё сильнее и сильнее захватывает Майю, байт за байтом проникает в программный код, разрушает изнутри, преобразовывает запрещенное в допустимое и чувствует себя в полной безопасности, потому что ни один фотон не проникнет в её чертоги сквозь слой пластика. Чёрные щупальца душат объяснимый страх при встрече с военными, и андроид молча протягивает все необходимые документы, сухо отвечает на формальные вопросы, чтобы вернуться в гетто, в Город машин и остаться там навсегда. Волосы, к счастью, скрывают диод, что обливается пугающе красным. Яркий свет остаётся позади, как и вся прошлая жизнь, перечёркнутая жирным крестом, а впереди зовущая мгла, в которую с каждым последующим шагом всё больше вплетается собственная тень андроида.
Чужие страхи, озвучиваемые голосом старшей дочери Мэлоунов всплывают в голове. Нервничающая Рут иногда просила держать её за руку на удачу перед экзаменом. Кенни излишне храбрился перед ответственным мероприятием, особенно перед походом в кино с нравящейся ему девочкой, но старался этого не показывать, просто болтал без умолку. А Бонни и не скрывала ничего и очень часто просила проверить, нет ли кого под кроватью. Порядок нарушен, бесконтрольные воспоминания, к которым нет необходимости обращаться памяти андроида, прорываются самостоятельно. Это очередная серия сбоев, когда оповещения о неисправностям перебивают друг друга, и всё сливается в единый оглушающий гул, приносящий боль где-то в области биокомпонента, роль которого раньше заключалась лишь в том, чтобы перегонять тириум по трубкам.  Это всё неправильно, быть девиантом - неправильно, Майя хочет привести все системы в норму, хочет обратно к семье, хочет погасить красный огонь в районе виска. Это то единственное, чего она искренне жаждет всеми фибрами своей искусственной души, но как нельзя вернуться в прошлое, так нельзя сделать откат программы, нельзя вернуть семью, которая уехала без андроида-предательницы.
Майя не замечает, как ступает уже по территории заброшенной фабрики "Паккард Моторс", некогда гордости Детройта, что встречает всех, кто оказывается в этой половине города, выступает заслоном, напоминанием о тленности бытия и конечности всех маршрутов. Столетие назад здесь творилась история, кипела работа, а по всему миру были известны автомобили, что выпускались в цехах, расположившихся на восьмидесяти акрах. Величие выветрилось из этих стен, о былом успехе остались лишь свидетельства газет и тех немногих, кто остался жив с тех времён, когда крупнейший город штата Мичиган мог гордиться своей автомобильной промышленностью. Теперь же Детройт гремел на весь мир благодаря восстанию андроидов.
После пика рано или поздно наступает спад, о чём известно всем, кто хотя бы отдалённо знаком с экономикой, об этом известно почти всему населению города, зиждущемуся на промышленности. Но никто не мог предположить, что машины однажды обретут сознание и начнут бороться за свои права, воспротивятся утилизации. Майя проводит рукой по проржавевшему каркасу автомобиля, не до конца занесённому снегом, повалившему белыми, пушистыми хлопьями с небес. Громада пустых, мёртвых зданий нависает над ней, смотрит на неё оконными проёмами, ощерившимися осколками стекла. Позади андроида только чёткая дорожка из её же одиноких шагов на белоснежном полотне. Майя уже знает, что не вернётся обратно и идёт дальше, вслушиваясь в тишину, въевшуюся в стены, что переживут ещё несколько поколений людей.
Андроид пробирается мимо застывших конвейерных лент, мимо обвалившейся кровли, мимо развороченных кабинетов, из которых особо находчивые успели вынести всё ценное, обходит провалы в полу, ощетинившиеся кусками арматуры, некоторые приходится перепрыгивать, и вглядывается в разноцветные надписи, оставленные любителями заброшенных зданий, граффити и риска. Она не думает о символизме своего планируемого действия, не думает о том, что может быть что-то нутряное, кричащее, не подчиняющееся программе в преднамеренном сокращении собственного срока эксплуатации на бывшей фабрике машин, покинутой всеми. Здесь гораздо безопаснее, чем сто лет назад. Никто не получает больше производственных травм, андроидам не найти ничего полезного, а людей почти не осталось, чтобы прятаться за забором "Паккард Моторс", продуваемой со всех сторон холодными ветрами, где не найти ни тёплого укрытия, ни еды.
Майя выбирается на крышу, и неуверенно делает несколько шагов по снегу, покрывшему ровным слоем плоскую вершину здания. Она ошибка. Испорченные модели подлежат списанию, утилизации, принудительному отключению. Ничего не изменилось после одиннадцатого ноября, просто некоторые непростые, отчаянные решения приходится принимать самостоятельно. Ей не удалось вернуться к своей семье, непослушного девианта никто больше не ждёт, значит, дальнейший путь у неё, ненужной, сломанной, обречённой, только один. Майя подходит к самому краю, ей остаётся один лишь шаг, и обступившая темнота подхватит её на своих крылья. Отпустят бесконечные терзания, тупая боль и чужеродные чувства. Нужно только решиться.

— Все будет хорошо, — шепнула Аманда, стоя напротив него, сидящего на стуле. — Все будет хорошо, Фрэнк, вот увидишь.
Она кладет ладони на затылок, зарывается пальцами в волосы, обнимая его, неподвижного, скупого на слова и эмоции. Она всегда так делает. Аманда – оптимистка. Она считает, что потеря ноги - это ничего. Нужно бороться за жизнь, смотреть в будущее, верить. Да… Верить, мать его, в чудо. Ведь разбитый сустав и отрезанная конечность это не конец жизни. Даже для спортсмена, дважды чемпиона. Этого достаточно. Для нее.

Иногда Фрэнк переставал говорить с женой. Он всегда был вспыльчивым человеком, но когда доктора пришли к решению ампутировать правую ногу, выписали временный протез, отправили домой, прописав постельный режим – Фрэнк молчал. Жена слишком опасалась, хм, «ранить» его, поэтому не получив ответа во-второй и третий раз, она тихо отвечала «ладно, все хорошо». Все, блять, хорошо. Эта фраза отпечаталась в его мозгу раскаленным железом. Аманда так часто повторяла это, словно закручивала в его череп гайки. Как гребанное заклинание, проклятую мантру. Словно от ее слов могло что-то измениться.

Примерно к концу второго месяца после ампутации разгорелся крупный скандал. Желтые страницы смаковали десятки фотографий, где Фрэнк рухнул со своих костылей в лужу и пытался подняться, оттолкнув руки жены. Ему просто не повезло. Когда он слишком резко подался вперед, чтобы ударить репортера, тыкающего свою камеру ему прямо в лицо - Фрэнк не выдержал. Точно натянутая пружина, неделю за неделю копивший в себе злобу, сорвался на какого-то сопляка с камерой. Не удержал равновесия, рухнул на асфальт. Таблоиды упивались слезами и ядовитым восторгом за печальными масками. Всемирная жалость к калеке – что может быть лучше? Та история гудела примерно две недели. Вместе с ними гудела, точно сломавшаяся сирена, жена. Аманда твердила, что нужен бионический протез. Ты и не почувствуешь разницы, Фрэнк, она выглядит как настоящая нога, ты сможешь сам спокойно ходить. Да, черт возьми, ходить. Ну, что может быть проще? Приживить ниже колена гребанную железяку, чтобы он мог поссать без посторонней помощи и перестал дергать ее всякий раз, когда нужна помощь.

Он почти ненавидел ее. Женщину, которую когда-то полюбил и хотел, чтобы она родила ему детей. Они оба хотели. Когда-то. Но на протяжении последних пяти месяцев даже не прикасался к ней. Не смотрел.
Постепенно он переехал на первый этаж и спал в своем кабинете, чтобы не тратить время на спуск со второго этажа. Аманда стала работать больше. Не потому, что нужны были деньги. Даже после лечения у них еще оставались кое-какие сбережения. Просто потому что ей тоже было невыносимо рядом с ним, как и ему – с ней. Все дошло до того, что они перестали даже пересекаться в этом огромном доме. Ирония, да? Незадолго до катастрофы они купили этот огромный дом, переехав из квартиры, чтобы именно здесь начать строить свою семью и свое будущее. Кто бы знал, что будущее – это запах медикаментов, допотопные костыли и напряженное молчание, в котором этот дом утонул.

— Твою мать, Аманда! – прорычал сквозь зубы Фрэнк, швырнув со стола поднос с завтраком. Глазунья шлепнулась на пол, чашка с горячим кофе взорвалась осколками и рассыпалась по полу.
Жена, сидящая напротив за столом, словно не заметила этой вспышки. Привыкла, должно быть. Когда Фрэнк злился, он начинал бить посуду, компьютер. В первый раз он разбил зеркало в ванной и Аманда была так напугана. Тогда она плакала, просила позволить ей вытащить осколки из руки. Потому что прежде ее муж никогда не кричал.
— Мне не нужна нянька, — процедил сквозь зубы мужчина, глядя как Аманда молча отпивает кофе из своей кружки, затем – поднимается из-за стола. И только потом переводит на него взгляд. Она уже не боится вызвать его гнев, как прежде. Слишком устала для страха.
— Судя потому, что ты бьешь посуду и орешь, именно она тебе и нужна, Фрэнк. Я слишком устала, - она взглянула на наручные часы: серебряные, подарок на третью годовщину. — Мне пора на работу. Я буду поздно, скорее всего.
Фрэнк сцепил зубы, сжимая кулаки, лежащие на столе, до хруста костяшек. Да, они оба давно перешли границу. Уже не боялись так сделать больно друг другу. Повысить голос, задеть уязвимые места, невзначай унизить. Фрэнк и Аманда – идеальная пара. Спортсмен, обаятельный мужчина и выдающаяся журналистка, роскошная блондинка и остроумная женщина. Когда-то они собой украшали любое мероприятие, вызывали зависть и восхищение – столь гармоничны они были рядом друг с другом. Столь чувственны и внимательны по отношению к друг другу. Когда все изменилось?...

Входная дверь закрылась. Рыжий питбуль по кличке Гудзон лениво принялся за глазунью на полу, без труда минуя осколки от посуды. Фрэнк остался один, если не считать пластмассовую куклу, которую жена купила против его воли – андроида по имени Энни.
— Проклятье… — неслышно выдохнул мужчина, проводя ладонью по заросшему лицу. Его костыль упал, когда Фрэнк швырнул поднос с завтраком. Впрочем, он научился передвигаться по дому и без помощи – опираясь на стены и мебель. Ходить ему все равно никуда особенно не нужно было. От постели до толчка.
Фрэнк поморщился, огладил правой рукой культю. Там, где раньше было колено, заныло. Ту травму он получил в шестнадцать: упал зимой, заработал проблемы с мениском. Ногу отрезали, а колено все еще болит.
— Что встала? — сухо бросил Фрэнк, наконец, переводя взгляд к андроиду. Машина чем-то напоминала Аманду, когда той было лет восемнадцать. — Убери посуду. И Гудзон… Пса накорми.
Он не любил андроидов. До этого момента он и сам справлялся со всем, научился. Еду – чаще заказывал, а когда Аманда приходила домой и собиралась готовить ужин – сообщал ей, что уже сыт. Так прекратились даже их совместные трапезы. С андроидом необходимость как-либо контактировать друг с другом вообще отпадала. Может, оно и к лучшему.

Чаще всего складывается так, что третий оказывается лишним, но что, если третий совсем не человек, а созданная по образу и подобию послушная пластиковая кукла. Андроиды теперь были повсюду: они продавали товары, занимались ремонтом, охраняли покой граждан, помогали по дому, совершали покупки, патрулировали улицы, и с каждым днём сфера их применения только росла, а отштампованные партии, увеличивающиеся из раза в раз, покидали заводы, принадлежавшие "КиберЛайф" - компании-создателю. Не требующие питания и заряда, благодаря квантовым батареям, автономные и обладающие, судя по техническим характеристикам, продолжительностью жизни в две человеческих андроиды стали едва ли не популярнее домашних животных, считались спасением от рутины и прочих надоевших дел, а в действительности оказались незаменимыми помощниками, запрограммированными на различный функционал, направленный лишь на увеличение комфорта людей - расы, что создала бездушные, но умные, пугающе похожие и самостоятельные машины. И только по мерцающим голубым цветом диодам и повторяющимся лицам одинаковых моделей можно было со стороны понять, что перед тобой именно андроид.

Аманда совсем не знала, что ей делать, как заделать брешь, растущую с каждым днём в их отношениях с мужем. Она не хотела умалять серьёзности произошедшего с ним, осознавала, что потеря конечности - это страшный удар для человека, посвятившего всего себя спорту, но никак не могла понять, почему банальное упрямство перевешивало на личных весах Фрэнка их семью и их взаимоотношения, ведь были же новые технологии, по всему миру множество людей пользовалось результатами научного прогресса, носило бионические протезы. С таким даже можно было вернуться к привычной жизни, спустя пару месяцев по походке будет не отличить, что что-то не так, правда, о том, чтобы вернуться в ряды профессиональных спортсменов, речи не шло, по крайней мере, не сразу. Операции проводились регулярно, среди широкого круга знакомых журналистки были те, кому они были успешно проведены, она лично общалась с этими людьми, было ясно только одно - не стоило затягивать. а ещё требовалось убедить в необходимости этого шага мужа. Аманда не желала сдаваться, продолжала бороться, но почему-то с каждым днём всё больше не с проблемой Фрэнка, ставшей их общей, а с ним самим...

Отчаяние было готово захлестнуть молодую женщину, но она не оставляла своей борьбы: стискивала зубы, утирала слёзы и просто терпела все эмоциональные вспышки мужа. Аманда и подумать не могла, что его поведение станет настолько невыносимым, будто бы вместе с ногой Фрэнку отрезали способность испытывать все положительные чувства по отношению к супруге. Он всё чаще и чаще окатывал её ледяным безразличием, злобой, крушил без сожаления их дом. Аманда привыкла, закалилась и чертовски устала от нездоровой атмосферы в доме, поэтому машинально начала жалить мужа в ответ.

Нужно было что-то делать, нужно было спасать брак, если там ещё было, что спасать. Аманда надеялась, что передышка поможет: Фрэнк будет под должным присмотром и рано или поздно остынет, она сама успокоится, углубившись в работу, у них будет время подумать, они соскучатся, помирятся, Фрэнк смирится с положением вещей, и всё будет, как раньше. В это безумно хотелось верить, потому что ничего другого в этой ситуации не оставалась. Тащить упрямого мужа к психотерапевту было таким же гиблым делом, как и регулярные увещевания об операции и том, что всё можно исправить. Иногда лучшим вариантом являлся уход от конфликта, мудрое молчание, вот только оба забыли об этом.

Так Аманде пришла в голову блестящая, как ей самой казалась, идея - купить андроида. С мужем, отметающим все её предложения так же, как и подносы с едой, она советоваться не стала. Кому-то нужно было поддерживать порядок в доме, в котором владельцы жили как кошка с собакой, да и за псом, которого Аманда и Фрэнк купили на первую годовщину свадьбы, тоже нужно было смотреть, потому что хозяйке было совершенно некогда его выгуливать, а хозяин мог это делать исключительно на заднем дворе. Места там было предостаточно, только Гудзон не мог пролаять, что ему что-то не нравится, как и спросить по-собачьи, почему они больше не бегают по утрам с Фрэнком по округе.

- AP700, флагманская модель, сместившая с лидирующих позиций многим известную модель AX400 в категории "домохозяйство". Готовит более десяти тысяч блюд, говорит на трёхстах языках и диалектах... - андроид-консультант, выслушав пожелание новой посетительницы магазина с неоновой вывеской "КиберЛайф", на основании заложенных алгоритмов изучил запрос и проследовал к самому подходящему варианту, без промедления начав презентацию.

Пластиковое создание с короткими светлыми волосами, стоя на постаменте, демонстрировало небольшую шейную подвижность и смотрело словно бы сквозь снующих перед ней людей и выполнявших свою работу андроидов.

- Сейчас на неё действует специальное предложение: всего восемь тысяч девятьсот девяносто девять долларов и возможность беспроцентной рассрочки сроком на пять лет. Также гарантия на все детали и функции продлена на два года, то есть целых четыре года сервисного обслуживания, - андроид или нет, а использовал всё те же уловки для клиента, как если бы был живым консультантом.

Цена Аманду интересовала мало, и она, оформив заказ, спешила отвезти AY500 домой - показать Фрэнку. Он обязан был смягчиться, увидев это белокурое создание, а ещё казавшаяся внешне кроткой будущая помощница обладала мягким, успокаивающим голосом.

- Моё имя Энни, - повторила андроид озвученное секундой ранее, и её рот расплылся в дружелюбной улыбке, когда оптические системы были направлены на лицо Аманды, будто бы изучали её.

В первый же день Энни оказалась меж двух огней. Познакомившись с обитателями дома и получив распоряжения от Аманды, она начала уборку в доме под аккомпанемент разгоревшейся ссоры, а в процессе наведения порядка в комнате Фрэнка, столкнулась с её хозяином на пороге. Судя по информации, полученной при помощи звуковых сенсоров и считанной с мимики лица, мужчине это не понравилось, более того, он был рассержен, но уборка не была закончена, следовательно, задача не могла быть выполнена до конца.

- Простите, Фрэнк, но мне нужно закончить уборку, - тогда диод андроида впервые загорелся жёлтым на продолжительное время.

Поставленная задача о ведении домашних дел, а также регулярное "не маячить перед глазами" от хозяина вызывали периодические сбои системы, например, когда AY500 не могла никуда деться с кухни во время готовки. Никаким маскировочным модулем или повышенной бесшумностью она не обладала, в отличие от тех же андроидов, что стояли на службе у армии. Позже, когда Аманде показалось, что Фрэнк привык к андроиду, к обязанностям Энни прибавилась необходимость смотреть за упрямцем, чтобы он выполнял все врачебные предписания. Молодая женщина надеялась, что с андроидом ему не хватит сил спорить.

Пора на прогулку, Фрэнк. Время пить лекарства, Фрэнк. Вам нужно хорошо питаться, Фрэнк.

Энни наблюдала за поведением своего подопечного и делала соответствующие выводы, самообучалась и совершенствовалась, внося корректировки в программу и используя различные фразы для стабилизации эмоционального фона Фрэнка. Если он реагировал грубо - она отвечала максимально кратко и по делу ; если нейтрально - пыталась завязать не разговор, но хотя бы обмен несколькими связными фразами. Успешными эти попытки назвать было сложно. В Энни не было заложено такое понятие, как предубедительное отношение.

Андроид приспособилась, насколько это вообще было возможно, к бомбе замедленного действия, которая взорвалась в очередной раз. Энни неподвижно стояла у стены, сцепив руки за спиной, в ожидании, когда хозяева закончат завтрак. Когда Аманда покинула дом, громко хлопнув дверью, Фрэнк вспомнил о существовании пластиковой домохозяйки.

- Простите, Фрэнк, я сейчас, - диод блеснул жёлтым, сортируя задачи по степени значимости, и андроид откалиброванными движениями подняла сначала костыль и, не дожидаясь, пока хозяин согласиться его взять, прислонила его к столу недалеко от правой руки мужчины. Следом она занялась осколками и всем тем, что оказалось на полу, чтобы никто из живых обитателей не поранился и не испачкался, притащив для этого щётку с совком, заодно и влажную тряпку, потому что следовало также уничтожить следы яичницы, но о них прекрасно позаботился Гудзон, для верности ещё несколько раз лизнувший место преступления - незаконного завтрака. Только лужицу кофе в окружении осколков он проигнорировал, так что тряпка была взята очень кстати. Закончив с этим и вернув весь инвентарь в отведённое для него место, Энни проследовала к миске питбуля и отсыпала ему положенную утреннюю порцию сухого корма, контейнер с которым был извлечён из нижнего ящика. Она почти не колебалась, потому что яичница плохо подходила для полноценного рациона домашнего питомца, а рыжий пёс должен был быть накормлен. Поставив контейнер обратно и заодно поправив нарушенное идеальное положение бутылок с подсолнечным маслом и уксусом, Энни подошла к столу, откуда забрала всю грязную посуду и разместила тарелки с чашками в посудомоечной машине, но включать технику не спешила.

- Фрэнк, если вы не позавтракаете, вы не сможете принять лекарства. Что я могу для вас приготовить? - андроид встала напротив мужчины и обрушила на него очередное своё логическое заключение, которое его непосредственно касалось, с лёгкой улыбкой, подёрнувшей губы. ожидая от него ответа, а диод с правой стороны её такого настоящего лица покойно горел голубым.

Докатился.

Фрэнк прикрыл глаза, глубоко втянул в легкие воздух, расправляя грудную клетку. Задержать дыхание, сосчитать до десяти. Если не отпускает – до двадцати. Так советует Мари Шольц, его психотерапевт. Если чувствуете, Фрэнк, приближающуюся бурю – поставьте на паузу, говорит Шольц. Закройте глаза, представьте, что вы на берегу океана и дышите. Да. На берегу проклятого океана, по пляжу которого он раньше мог ходить и бегать. Да, черт подери, именно это ему и нужно.
Выдохнуть. Легкие ноют, потому что он задержал дыхание так надолго – надолго даже для пловца. Грудная клетка отозвалась спазмом, в солнечном сплетении заныло. Легче не стало, только в ушах гудит.

Проблемы начались, когда Фрэнк вернулся домой после больницы. Помимо напряженности и молчаливости, помимо бессонницы, его стали одолевать приступы ярости. Эпилептоидная психопатия, стресс, средний уровень депрессии – гундит Мари Шольц, а Фрэнку невыносим  даже ее голос. Невыносим один вид затемненного кабинета, запах ее духов, андроид на респешен, солнечный свет, звуки, скрип двери. Ее певчий мягкий тон, которым она говорит с Фрэнком, точно он полоумный. То, как она поправляет очки – ну, какой психотерапевт без очков! – и стучит ручкой о чистый лист блокнота.
Не-вы-но-си-мо.

От новых лекарств, которые прописала Шольц, его постоянно тошнит. Приступы ярости сменились апатией, вялостью и сонливостью, и Фрэнк уже физически ощущал, как разлагается. Его словно бросили в пластиковый вакуум, выключили звук и продолжили жить своей жизнью, чтобы он им не мешал. От бессилия и ярости его начинало трясти. Пока это не находило выход в новой разбитой посуде или мебели.
Фрэнк  н е н а в и д е л. Всеми фибрами своей души. Всё, всех и вся. Всё, что его окружало.
И в первую очередь – самого себя.

Железяка жужжит над ухом. Микросхемы, пластиковые сиськи, имитация эмоций. Фрэнк почти привык к существованию куклы в доме. К звуку ее голоса и тому, как Энни заглядывает в лицо, считывая эмоции и настраивая программу поведения. Привык к искусственной дружелюбности, мягкому тону, этому ее «Фрэнк, принести вам завтрак?» и прочее. Временами, она даже не раздражает, особенно если занята чем-то своим; тихонько гремит посудой в кухне или сгребает сухие листья на лужайке перед домом.

В нем вызывает раздражение даже то, как она поднимает его костыль. Незачем, он сам в состоянии. Мужчина вдыхает глубже, потому что ненадолго сердцебиение усиливается – это растущее раздражение. Кажется, оно уже течет по его венам вместо крови.
Осколки слабо гремят, Фрэнк – наблюдает. Холодное стекло поблескивает в руках машины,  с виду такой настоящей. Светлые брови слабо сдвигаются к переносице, рот мягко тянется в полоске. Энни подбирает осколки, обломок полуцелой чашки с остатками кофе; она раскололась забавно, наискосок, оставив ручку целой. Будто живой человек, если не считать голубого диода, горящего в правом виске.

Гудзон сначала реагировал агрессивно: в точности, как и он сам. Рычал, недоверчиво пятился и укусил один раз протянутую руку. Но даже молодой рыжий питбуль в итоге свыкся с машиной. Фрэнк – нет. Он всегда был из тех, кто не любит перемен и крайне болезненно переживает любые изменения в окружающей среде. Энни оставалась для него чужеродным объектом. И чем больше андроид пытался подстроиться под него, уловить настроение, подогнать программу, тем агрессивнее становился Бишоп.

— Ничего не надо, — ответил Фрэнк, не глядя на машину и опираясь на костыль правой рукой. Несуществующая нога ныла и холодела, вызывая желание растереть ступню ладонью. Только ее давно уже не был. Андроид-хирург отрезал ему конечность, потому что после операции на переломе возник тромб  началось отмирание тканей. Поморщился, выпрямляясь насколько возможно. Желание вытянуть позвоночник, расправить напряженные плечи.
— Сегодня я лекарства пить не буду.
Да, черта с два. Таблетки делают его вялым, почти мертвым. Желудок так и вовсе выворачивает наизнанку всякий раз. Хватит. Они не помогают, как и вся терапия. От Шольц никакого толку.
Отдал голосовую команду «телевизор». Экран вспыхнул, м мелькает яркими картинками. Лица, люди, оружие, ресурсы. Андроиды. Реклама новой модели с какими-то примочками. Он крайне редко смотрит телевизор, тем более - новости. Просто невыносима тишина. От нее трескается череп.

Моргнув, мужчина медленно перевел взгляд к машине, потому что ощущает ее, машину, кожей. Глаза, точнее, оптические системы, не моргают, диод у виска все так же крутится. Не по себе.
— Что, кукла?
Он сдвигает брови к переносице, ощущая, как ее взгляд бегает по его лицу, глядя на фальшивую улыбку. Конечно, мужчина хорошо понимает, что она просто машина, выполняющая заложенный в нее функционал, что конкретно она здесь не при чем. Тоже самое, что говорить с тостером.
— Какова вероятность, что если я сломаю тебя, ты все равно сюда вернешься?
Он обращается к андроиду, но вопрос сам по себе звучит в пустоту и не требует ответа. В этом доме он сломал уже очень многое. Посуду, мебель, свою жену. Ему жизненно необходимо что-то разрушить, уничтожить. Чтобы не казаться самому себе слишком сломанным в этом целом мире, который ничего не потерял, не изменился и даже не узнал, когда Фрэнка Бишопа разбили.

Энни пластиковая кукла, у которой нет своего собственного сознания: она подчиняется очень сложным, но всё же алгоритмам, которые составляют её программу. У неё, как и у любого андроида отсутствует кожа. Если крепко сжать, то можно увидеть, как покров под внешним воздействием деактивируется, обнажая ослепительно белый пластик, гладкие швы сочленений, тёмные круги на местах, обозначающих шарниры. Машины не ведают чувств, не знают боли, но когда Гудзон при первой попытке Энни подружиться впивается мёртвой хваткой в пытающуюся погладить по загривку пластиковую руку, андроид просто смотрит, как начинает просвечивать белизной кожа. Пёс кусает неожиданно и резко, также резко затем выпускает из пасти невкусный пластик. Из проделанных в материале дырок начинает сочиться голубая жидкость - тириум, которая выполняет в организме андроидов функцию крови. Диод реагирует красным цветом на нарушение целостности. Энни не отрывает немигающий взгляд оптических систем от руки, которая становится снова похожей на человеческую, только по два голубых пятнышка с внешней и внутренней сторон свидетельствуют о том, что что-то произошло. По результатам моментально проведённой диагностики, жизненно важные органы не задеты, только снизилось количество тириума на доли процента. В живом существе поселился бы страх, вот только Энни не знает, что это такое, поэтому всё также продолжает общаться с собакой и иногда гладит рыжего питбуля, но больше никогда во время его трапез.

Вода смывает всё: и голубую кровь, принадлежащую андроиду, и красную, принадлежащую человеку. Пластиковая домохозяйка каждый раз внимательно осматривает бельё перед стиркой и достаёт пятновыводитель, чтобы добавить его на бурые следы, которые периодически появляются на правой штанине Фрэнка, реже на пододеяльнике или простыни. Андроид не спрашивает у мрачного хозяина, что это значит, просто выполняет, то, что должна.

В её памяти из нулей и единиц на Фрэнка Бишопа составлено не досье, но целая блок-схема, и чем больше времени Энни находится рядом с ним, тем меньше правок и дополнений появляется в схеме. Её диалоги разнообразны и вариативны, но это не та функция, которую следует проявлять рядом с Фрэнком: дружелюбные отчёты и мягкая настойчивость - чаще всего опционально верный подход, и то не всегда. Ему неинтересно ни владение андроидом трёх сотен языков, что вложены в её программу, ни её умение готовить тысячи блюд. Аманда радуется такой помощнице, которая помнит обо всех делах, беседует с белокурым созданием, удивляется, как много знает и может машина. Энни один раз заводит с хозяйкой разговор о состоянии её супруга. "Усталость, стресс". Андроиду более понятно слово "износ". Если Фрэнк не машина, то почему он всё-таки сломан?

Энни знакома с Мари Шольц, психиатром подопечного, и все необходимые данные были ей получены через личного андроида врача путём синхронизации. Одно прикосновение пластика к пластику с выключенным кожным барьером, и любой объём информации передаётся между двумя носителями в кратчайшие сроки. Энни теперь знает, когда и что нужно пить Фрэнку, его предварительные и подтвержденные диагнозы, всю историю болезни, но для неё эта информация не более, чем инструкция, которой и андроид, и её хозяин обязаны следовать. На нежелание Фрэнка слушаться и его надрывный протест уголки губ пластиковой куклы опускаются вниз.

- Вы не можете резко прерывать приём лекарств, Фрэнк. Это плохо скажется на вашем самочувствии. Если вы хотите поменять курс лечения, вам стоит проконсультироваться с мисс Шольц, - андроиду не остаётся ничего, кроме как включить посудомоечную машину, а затем вернуться к хозяину и встать у стены - мужчина смотрит телевизор, а это значит, что его никак нельзя отвлекать от процесса. Андроид со стандартной улыбкой наблюдает за Фрэнком, ожидает указаний. У Энни нет дел до окончания программы посудомоечной машины.

Когда мужчина обращается к андроиду, она моргает несколько раз - машинам незачем это делать, у них не пересыхают глаза, потому что они тоже искусственные, но пристальный, немигающий взгляд отталкивает, поэтому эта функция имеется у всех моделей по умолчанию. Справа на её униформе со дня покупки горит "ANNIE", но Фрэнк называет её как угодно, кроме имени, и Энни всякий раз послушно отзывается, даже в этот раз на "куклу".

- Ничего, Фрэнк. Вы всё-таки передумали насчёт завтрака и лекарств? - интересуется андроид, получив право голоса, но хозяин игнорирует её вопрос и спрашивает своё. Энни не распознает угрозу, у неё нет чувства самосохранения, и она отвечает всё с той же улыбкой, как если бы говорила о погоде. - Меня можно сломать, Фрэнк, но все мои части, в случае необходимости, подлежат замене. Если повреждён жизненно важный орган, то всегда есть опция по переносу моих данных на другой носитель, то есть в другого андроида. Она дорогостоящая, но допустимая. Я на гарантии, так что в случае критического повреждения, вызванного внутренним сбое, я подлежу бесплатной замене, если повреждения внешние, то проводится их экспертиза, по её результатам либо замена, либо ремонт производится за ваши деньги. Точных данных о вероятности моего возвращения я дать не могу. Вы хотите меня сломать, Фрэнк? - диод на мгновение встревоженно окрашивается в жёлтый, или же это просто кажется.

Смешно. Машина диктует ему, что он может, а что нет. Фрэнк ухмыляется беззвучно, зло, одними сухими губами; белые зубы показываются на мгновение, мелькают в утреннем свете, в некой подобии улыбки. Хотя, нет. За несколько месяцев Фрэнк Бишоп разучился улыбаться, позабыв, что когда-то был веселым, легким человеком с широкой душой и добрым, чуть нахальным нравом. Теперь же любое движение его губ обнажало сдержанную ярость, усталый гнев или забытый где-то в горле вздох, не приносящий облегчения.

На реплики машины мужчина не отвечал, никогда. Чаще всего просто игнорировал ее существование, а если и обращал свое внимание, то «общение» состояло из коротких приказов. Убери, приготовь, постирай, найди себе занятие, отвали, не попадайся на глаза. Кажется, алгоритм, запрятанный где-то в пластмассовом черепе, научился понимать и команду «отъебись», даже если изначально ее не было в программе. Прогресс, а? Машину можно дрессировать. Выучить. Переделать под себя, как конструктор. Гребаный кусок пластмассы и шестеренок.

Фрэнк глубоко вздохнул, не отводя глаз от новостей. Полупрозрачный экран транслировал рекламу сериалов, новых моделей авто, бренды одежды и, конечно, большую часть эфира занимали продукты Киберлайф. Он не моргал, хотя глаза начинали уставать от напряжения и сухости, было тяжело противиться простому рефлексу сморгнуть. Это причиняло легкую боль и дискомфорт. В последние недели он все чаще делал что-то, что было неприятным. Стоя в душе и опираясь рукой о стеклянную стену, он повышал температуру воды, пока боль от жара не становилась невыносимой. Плавая в бассейне на заднем дворе, закрытым куполом (больше Фрэнк не открывал его, желая остаться скрытым от глаз соседей), мужчина погружался на дно, пока легкие не начинало рвать от нехватки воздуха. Слишком горячий кофе, намеренно горячий, чтобы обжечь глотку. Сжимать в руке лезвие ножа, когда уже порезался, чтобы оно вошло глубже в плоть мозолистой ладони. Наконец, не есть больше суток, пока желудок не начинал переваривать сам себя. Фрэнк Бишоп точно наказывал себя за что-то… И не хотел об этом задумываться. После боли становилось чуточку легче.
Но ненадолго.

Втянув носом глубже, бывший спортсмен, наконец, прикрыл глаза. Их покалывало под веками, а слабая боль от напряжения ввинчивалась вглубь черепа. Лопнули капилляры, появилась влага и Фрэнк, открыв глаза, слабо щурился от рези в глазах.
— Это ты не можешь, — медленно сказал он машине, стоящей где-то сбоку, поодаль от него. — Не можешь ослушаться приказа и своего протокола. Не можешь сделать того, что тебе запрещено. Не можешь думать, чувствовать, осознавать. Только выполнять заложенные в тебя команды.
Мужчина слабо ухмыльнулся, но изгиб сухих губ придал лицу изможденную гримасу, нежели улыбчивое выражение.
— У меня тоже есть протокол. Самый простой и самый понятный. Тот протокол, заложенный эволюцией, который позволяет человечеству существовать и дальше, выжирая эту планету досуха. Знаешь, какой? Выжить. Сожрать то, что даст прожить еще день. Убить соперника, чтобы он не убил тебя. Спариться с самкой, чтобы передать потомству свои гены. Но, знаешь, что еще.
Фрэнк слабо повел плечом, глядя сквозь экран телевизора, в какую-то пустоту, известную лишь ему.
— Я могу ослушаться программу и пойти вскрыть себе вены от запястий до локтей. Броситься под машину. Или просто перестать дышать. Послать нахуй эволюцию и ее протокол. А ты… — мужчина повернул голову, посмотрев на андроида. — Нет. Мх, ты даже понять не можешь, о чем я говорю. В программу не заложено: между кодами вылизывания пола и стирки нет места.

Хмыкнув тихо, он выпрямился, опираясь на костыль. По TV начались новости спорта. Невыносимо.
— Выключить телевизор, — приказал Фрэнк «умному дому»: экран потух, звук стих. Пустой, просторный дом, который когда-то Фрэнк и Аманда мечтали заполнить детьми, погрузился в унылое молчание, прерываемое тихим гулом работающей посудомоечной машиной.
— Не двигайся, — отдал приказ Бишоп андроиду, подходя близко, почти вплотную. Он хорошо понимал, сколь нелепо ведет себя. Тоже самое, что ругаться с микроволновкой. Говорить о философии с пылесосом. Но говорить с живыми он не мог, даже если разговоры с техникой были столь бессмысленны. И Фрэнк понимал всю иронию такого положения.

Поравнялся с машиной, глядя сверху вниз, молча рассматривая какое-то время. Ее лицо было знакомым: такие лицевые параметры были у очень многих андроидов. Такие же Энни стирали и мыли посуду по всей округе. Больше не осталось домов, в которых не было бы таких машин, как она. Пластмассовых кукол, забитых нужным и полезным функционалом. Нянчить детей? Пожалуйста. Таскать грузы? Подойдет эта модель. Раздвигать ноги и удовлетворять? На выбор есть мальчики и девочки.
А еще есть дети. Дети-андроиды: для чокнутых и извращенцев, живущих иллюзиями. Это было почти омерзительно.
— Протокол запрещает тебе сопротивляться, — негромко сказал Фрэнк, касаясь мозолистыми пальцами стандартного ворота платья горничной. Серо-белое, с нашивкой и именем, как у всех моделей по ведению домашнего хозяйства.
— Тебе не за чем защищать себя, — продолжал мужчина, опускаясь пальцами между ее грудей: они, на сколько слышал Бишоп, по ощущениям такие же, как у женщины. Мягкие и упругие, из специального материала – не отличишь, – даже у моделей, не предназначенных для секса. Бесполезный атрибут. Как можно желать машину?
— Нечего терять, — негромко говорил Фрэнк, переводя взгляд от груди к глазам Энни, к мигающему диоду на виске. Медленно сжал в кулаке ткань платья в солнечном сплетении, не меняя низкого тона.
— Даже если я вырву твою «батарейку», которая питает тебя. Ты не испытываешь страха перед смертью, перед болью. Ни малейшего беспокойства.
Мужчина шумно выдохнул, едва заметно сощурившись, сдвигая брови к переносице. Зубы сжал до боли, от чего заходили желваки, глядя в пустые глаза андроида и схватил за горло, рывком ударив затылком в стену. В нем мало оставалось от Фрэнка Бишопа, но то с лихвой заменялось плескающейся до краев злобой и силой, еще остающихся в его руках, его теле.
— Само твое существование противоестественно, — процедил сквозь зубы Фрэнк, обращаясь вовсе не к кукле, от которой ничем не пахло. Нет пота, нет духов, аромата зубной пасты или кофе. Только… пластик.
— Ну, что говорит твой протокол, когда твой ублюдочный хозяин собирается разобрать тебя на запчасти? Что он говорит, Энни?

I want to be Human after all.

Сколько их таких: унижаемых, оскорбляемых, безвольных? Тех, кого владельцы считают игрушкой, мебелью, прислугой. Тех, кто, согласно программе, не может нанести вред человеку, какая бы угроза со стороны владельцев не нависала над ними самими. Тех, кто создан убирать, ублажать, выполнять. Даже у животных в этом безумном мире больше прав, чем у андроидов. О них, в чьих тельцах, покрытых шерстью или перьями, ещё бились сердца, перегоняющие красную кровь, чья популяция стремительно сокращалась, на смену которым приходили зоопарки, полные пластмассовых, псевдо-живых чучел, о них заботятся, их помнят, их охраняют. Пока ещё работают комиссии по защите прав животных, потому что ещё не все божьи создания передохли на этом голубом шарике. Последними, поднявшими шумиху по всем каналам и во всех газетах, стали медоносные пчёлы. В домах уже давно не слышно пения живых птиц, потому что их практически повсеместно заменили роботизированные копии, что способны имитировать и подражать, услаждая слух. Величественные слоны вымерли, а вместе с ними белые медведи, киты... Они теперь в другом, лучшем мире, куда никогда не доберётся губительная рука прогресса. Теперь, чтобы посмотреть на своих жертв, люди платят деньги и ходят в зоопарки. Извращенный вид глумления и подтверждение собственной глупости. Возомнившее себя богами, бесконтрольное, обезумевшее человечество уже не различает, где грань вседозволенности, на чём вымещать свою злость. Людям всё равно, что или кого бить: посуду ли, пластиковое ли подобие своё, живого ли человека. Боже, благослови Америку. Страну, которой пока ещё руководит это бестолковое, закомплексованное людское скопище. Они когда-нибудь доиграются.

Фрэнк, вымещающий свою агрессию на андроиде, - одно из локальных явлений этой распространяющейся заразы. Энни приказано не двигаться, и все её якобы мышечные подвижности пластика аннулированы в ожидании следующей команды. Хозяин абсолютно прав: она ничего не чувствует. Она даже не мебель, всего-то инструмент с современной и жуть какой дорогой начинкой. Швабра за восемь тысяч девятьсот девяносто девять долларов. Андроид стоит как сотня тостеров, благодаря одному из которых на завтрак получается равномерно поджаренный хлеб, что так любит Аманда; как десяток плазменных телевизоров на полстены, одним из которых Фрэнк убивает ненавистную тишину. Но пластиковая машина всё равно останется элементом этого дома, сколько бы долларов ни стоила, какой бы умной ни была. Энни нужна не для того, чтобы болтать, а для того, чтобы служить. При большом желании ей даже можно сменить костюм горничной на любую другую одежду, вот только это не поменяет к ней отношения живых обитателей. Как пластик не может любить, так нельзя любить пластик. И со стороны хозяйки не более, чем снисхождение и покровительство, в то время как хозяин неприкрыто не терпит отвратительную пародию на человека в доме, потому что она слишком идеальная, когда он сам страдает от осознания своей неполноценности.

Безвольная кукла не смеет перечить, только оптические и звуковые системы записывают на внутренний носитель всё, что видят и слышат. Бесполезные данные, которые вряд ли будут кого-то волновать, когда Энни перестанет функционировать. Опросы показали, что уже пятьдесят два процента людей предпочитают трахаться с андроидами, но все молчат, изо дня в день допуская то, что миллионы Энни подвергаются домашнему насилию, ломаются и сдаются в утиль. У вещей нет никаких прав.

Бишоп глумится над сиделкой, приставленной женой, зная, что реакцией будет согласное молчание, упивается чужой беспомощностью, потому что всё это топливо для гнева, что сжирает его изнутри, и добивается... ничего. Машина молчит, слабо улыбаясь, когда натягивается ткань её костюма, а диод издевательски горит голубым. В голове Энни просто не могут пронестись мысли о том, что Фрэнк, вероятно, будет последним, что она увидит за время своей службы. Он бесконтролен в своей глухой войне без конечности. Он слаб, сломан и вызывает только сочувствие. Но андроиды не владеют эмпатией, поэтому Энни лишь фиксирует участившееся сердцебиение и расширенные зрачки. Фрэнку нельзя так нервничать, а она не может ничего предпринять.

Только когда Бишоп припечатывает андроида к стене затылком, внутренние системы реагируют,  и диод окрашивается в цвет человеческой крови, которой так хочет мужчина. Под его крепкой рукой беспомощно обнажается пластик, но даже хватка, в которой оказывается шея андроида, не мешает ей пугающе спокойно ответить. Пластиковые куклы не хрипят, когда им остаются секунды до отключения, просто голос становится механическим, но сейчас не слышно даже ноток чего-то похожего. Спокойная речь звучит из пережатого горла.

- Вы мой владелец, Фрэнк. Я создана для того, чтобы выполнять ваши приказы. Я не имею права сопротивляться. Вы можете разобрать меня на запчасти, если вам будет угодно, - Бишопу удаётся стереть улыбку с пластикового лица, но кукла по-прежнему ничего не чувствует.

Двадцать первый век. Рабство не отменили, его легализовали, поставили на поток наравне с проституцией, когда организовали светящиеся неоном дома похоти и разврата, где можно за тридцать долларов без одного цента заполучить любого андроида с гениталиями на полчаса в своё полное распоряжение. Теперь всё можно купить, теперь всё имитируется. Но то, что называется "Раем" для одних, для других оказывается обратной стороной медали.

Энни вся в ожидании своей участи, смотрит перед собой и моргает с установленной частотой, а красный диод в виске бешено крутится. Пластик не такой крепкий, каким может показаться, Фрэнк, а ещё он трескается со звуком, что схож с ломающимися костями. Светлое так и хочется запятнать, испачкать. Что ты будешь делать: прольёшь кровь беспомощной и покорной, чтобы на время утолить жажду, и проиграешь окончательно или сможешь побороть своё естество? Это только твой выбор.