По любым вопросам обращаться

к Vladimir Makarov

(Telegram, Discord: punshpwnz)

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP Для размещения ваших баннеров в шапке форума напишите администрации.

Code Geass

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn VI. Turmoil » 14.12.17. Хлеба и зрелищ


14.12.17. Хлеба и зрелищ

Сообщений 1 страница 16 из 16

1

1. Дата: 14 декабря 2017 года
2. Время старта: 15:00
3. Время окончания: 19:00
4. Погода: Всё утро и весь день шёл сильный снег, нещадно засыпая улицы городов в европейской части России. Ртутный столбик термометра упал до отметки -18°С. Дворники, кутаясь в тёплые тулупы от холодного ветра, не покладая рук трудились до самого вечера, сгребая в сугробы последствия снегопада. Только под конец рабочего дня они смогли вздохнуть спокойно, отправляя на стоянку снегоуборочные машины, когда небо немного прояснилось.
5. Персонажи: Алина Тихомирова, Станислав Мальченко, Бен Кламски, Симидзу Нозоми
6. Место действия: Российская Империя, Москва, штаб ЧВК «Легион»
7. Игровая ситуация: В «Легионе» во всю готовятся к встрече Нового Года. Те, кто не уехал к семьям, а также не был отправлен на задание в Ливию, по большей части занимались своими делами и на территории комплекса осталось не больше двадцати наёмников, которые косвенно принимали участие в украшении комплекса. Некоторые помогали украшать здание гирляндами, а некоторые просто торчали на улице, с нетерпением ожидая, когда, наконец, привезут большую, настоящую живую ель.
Но, как водится, не всё идёт так, как планировалось и примерно с двух часов дня за высоким забором начинает собираться толпа гражданских с транспарантами...
8. Текущая очередность: По договорённости

Созданный мной эпизод не влечет за собой серьезных сюжетных последствий. Мной гарантируется соответствие шаблону названия эпизода и полное заполнение шапки эпизода на момент завершения эпизода

+4

2

Проверки, которыми буквально обкладывали Бена, шли одна за другой. На протяжение уже трёх дней ему с самого раннего утра приходилось ехать из Выхино, где он снимал скромную развалившуюся однушку, для того, чтобы в очередной раз встретиться с людьми не иначе как из ГСБ. Мальченко не распространялся, но понять, откуда у него всё ещё остался доступ к личным данным каждого сотрудника, было несложно. Да и специалистов по полиграфу он для своих наёмников явно не нанимал.
Похоже, что за это время Мальченко совсем не изменился. Он всегда был достаточно хитёр и пронырлив. Не всегда, разумеется, его навыки применялись во благо. Но во всём остальном Станислав Васильевич оставался для Бена образцовым командиром, который не стремился выслужиться и плевать хотел на штаб, если тот лез не в своё дело.
Так и сейчас Кламски с большим доверием относился ко всем процедурам, которым подвергал его Мальченко.
Собеседования из раза в раз проводились в подсобном помещении у кадровиков. Дверь туда, по словам самого Станислава, до этого открывалась не более десяти раз. Кого только проверяли на полиграфе — оставалось неясным. Но Бен и не спешил узнавать — прекрасно понимал, как могут отнестись к тому, кто на первых же порах задаёт слишком много вопросов.
— Закончили? — миловидная девушка, работающая за стойкой в холле, заулыбалась вышедшему из отдела кадров Бену.
Этот вопрос уже успел стать привычным, с каждым разом рискуя превратиться в ощущение дежавю. И в этот пятничный день звучал из уст молоденькой белокурой красавицы особенно радостно. Кламски с пониманием улыбнулся в ответ — за тот год, что он проработал в Беларуси, он успел хорошо познать то, что сейчас испытывала эта сотрудница. Работая пять дней в неделю, начинаешь с особенным трепетом относиться к выходным, и каждые — как отдельный праздник.
— Нет, — коротко ответил Кламски, как между делом упираясь локтём на стойку. — Впереди меня ждёт ещё не одно собеседование с большим начальством.
Восхищённый взгляд девчушки уже который день переполняло любопытство к загадочному мужчине в плаще, разговаривать с которым приходят люди из неизвестной никому организации в сопровождении самого директора, который в этот самый момент продолжал находиться в комнате с полиграфом, беседуя с проверяющими.
— Что же вы там делаете такое интересное? — несдержанно выдала она, подаваясь вперёд. — Никого так при поступлении сюда как вас не проверяли.
Рассказывать, разумеется, ничего было нельзя. Все эти беседы — не для ушей. И вряд ли кто-то ещё, кроме директора и проверяющих, узнает об их содержании.
— Ну, знаете ли, — Кламски выбрал тактику остранённых бесед, непринуждённо взяв пальцами новогоднюю ёлочную игрушку, которой была украшена пушистая лесная красавица на стойке, и принявшись её рассматривать. — Должность директора по безопасности требует множества уточнений. Связь с прежними работодателями и всё такое... Ну, вы знаете, что бережёного Бог бережёт.
В этом он не соврал. И это же можно было разглашать без зазрения совести. Ведь именно такой официальный предлог использовали для всех прочих, когда речь шла о визитах Бена.
— А я уже знаю, что вы на место директора безопасности пробуетесь, — девушка гордо засияла. — У нас давно говорили об этом. Да и пора бы уже Станиславу Васильевичу помощников завести. Он, бедненький, на трёх работах пашет, а здесь так вообще за десятерых работает! Представляете, никого уже нет, кроме охраны, а он в двенадцатом часу только через турникеты пробивает! Девчонки из табельной всякий раз от шок оправиться не могут, сколько же можно работать так!
Бен внимательно слушал, про себя отмечая всякую информацию, что может ему пригодиться. Ведь торопиться некуда, а знания лишними не бывают. Девчонка продолжала тараторить, да так жалостливо рассказывала про Мальченко, что Кламски стало искренне жаль этого политика-инноватора-креативщика.
— Ничего, — Бен утешительно улыбнулся. — Скоро полегче будет. Авось не в одиннадцать, а хотя бы в шесть будет уходить.
Кламски вздохнул, посмотрев на часы, собираясь ретироваться — пожалуй, единственное место, куда он сейчас торопился, было уютное мексиканское кафе в торговом центре за забором.
— Пойду я. А вам — хороших выходных, — похлопав девушку ладонью, Бен попрощался и отправился восвояси.
Морозный ветер нещадно обжигал щёки. Кламски, которому за время жизни в Латинской Америке полюбилась тёплая погода, ускорил шаг, стремясь поскорее убраться в тепло. И даже предпраздничная, немного суматошная обстановка, не прибавляла желания находиться в этом холоде хоть сколько-нибудь.
Вот только уже у самой проходной Кламски встал, как вкопанный, не без удивления и подозрения вглядываясь в шумное столпотворение за оградой. В руках людей были всевозможные плакаты, напечатанная на листах А4 и А3, у многих они же были прибиты к доскам.
— Транспаранты что ли? — недовольно пробормотал вслух Кламски и подошёл ближе к шестиметровому забору, почти вплотную прильнув к сетке, чтобы получше рассмотреть собравшуюся толпу.

+10

3

Праздник к нам приходит, или… Очередной вздох, вырвавшийся с уст японки служил ознаменованием начала той самой поры, когда желание провалиться куда-нибудь подальше становилось настолько сильным, буквально кричащим, то и дело побуждая бедняжку вплотную зарываться в работу.
А что делать, если её практически нет?
В том то и дело, что попытка бегства была провалена чуть ли не с самого начала. Можно было прикинуться ветошью и не отсвечивать, оставаясь проводить свои тихие, длиной с вечность, часы, укрывшись в своём кабинете. Если бы только не одно «но»… Вечно улыбающееся лицо другой надоедливой японки, приставшей к Смерти как банный лист, и не отлипающий чтобы та не говорила. Прекрасно понимая, что разговорами тут не поможешь, была попытка найти укрытие в собственной квартире выданной Легионом. И… тщетно. Заведомо проигрышная ситуация, учитывая, что противник и так знал об этом убежище.
Итог противостояния был не утешительным, даже самой Смерти пришлось, подняв белый флаг, полностью ретироваться, попутно наблюдая ликования на лице столь странной, но всё же приятной персоны. Причём, сама Нозоми не могла сказать, в чём именно заключалась её притягательность. Просто нахождение рядом Сакаты Йори приносило в душу чуть больше спокойствия, чем обычно. Впрочем, осознание сего факта ничуть не добавило поинтов к её гордости, попутно принимая удары своей давнишней ученицы, Симидзу ничего не оставалось кроме как запрячься в эту самую «наряжающую команду». Задаваясь одним и тем же вопросом: Когда это она стала настолько сильно на меня влиять? Но этот вопрос остался без какого-либо ответа. Как минимум потому, что на его поиски банально не было времени. Проведя последние несколько часов в компании столь сомнительных личностей, блуждая по зданию Легиона и абсолютно не понимая, чего именно она вообще тут забыла – Симидзу Нозоми, наконец, нашла уединение на крыльце главного здания. Плавно наблюдая за собирающейся толпой с транспарантами, японка то и дело ловила себя на мысли о том, что это явно не её ума дело. И приключений на сегодня было предостаточно. Сама того не осознавая, что была в числе тех, кто дожидался приезда ели. Хотя, об этом явно позже…
Приметив выходящего мужчину в плаще, японке сразу же на ум пришло имя.
«Бен Кламски… Его персона последнее время стала появляться тут всё чаще. Впрочем, это не моё дело».
Однако любопытство сгубило кошку. Убить время за разговором с личностью, которую обсуждали последнее время весь женский персонал Легиона. Причём стоит уточнить – свободный. Было явно не то, чтобы плохой идеей. К тому же, теперь у неё появилось «какое-то неотложное дело», которое она не может рассказать Сакате, связанное как раз с этим мужчиной. Как раз именно это и нужно было ей, в случае необходимых переговоров с враждующей стороной. Дабы её оставили в покое раз и навсегда.
Что же… Попытка не пытка.

- Куда более логично задаться вопросом о том, зачем они вообще тут собрались.

Вслух заметила Нозоми, поравнявшись с Беном, который в этот же момент пытался лучше рассмотреть собравшуюся толпу. Само это действо нисколько не интересовало японку, так что на Кламски смотрели несколько усталые, алые глаза, не представляющие в данный момент абсолютно никакой опасности. О личности носящей столь редкий цвет глаз гадать не приходилось, слухи всегда бегут впереди паровоза. Посему, даже если мужчина и не знал, с кем имел честь сейчас познакомиться, представляться сама японка явно не спешила. Да и сам её вид – тёмная униформа Легиона, поверх которой был женский бушлат, говорил сам за себя. Единственно, что сразу бросалось в глаза, это национальность девушки и её явная не заинтересованность в данном разговоре. Что всячески противоречило с самими действиям незнакомки, возможно, тем самым подогревая интерес обратной стороны.

- А вас тут явно уже успели запомнить. Уже уходите?

+10

4

На появление незнакомой девушки, начавшей разговор на немецком с едва ощутимым где-то на кончике языка акцентом из восточной языковой группы, Бен отреагировал с небольшим запозданием. Здесь курок револьвера не приходилось держать на взводе и Кламски позволил себе небольшую расслабленность, сохраняя сосредоточенное на толпе внимание. Он нисколько не был удивлён появлению иностранки. Более того, Кламски ничуть не сомневался, что девушка, чей силуэт он мог угадать боковым зрением, не из обычного персонала.
— Не думаю, что они затевают что-то хорошее, — прокомментировал Бен, наконец, оторвавшись от созерцания толпы и обратив взор на девицу.
Одного взгляда на раскосое лицо незнакомки оказалось достаточно, чтобы объяснить присутствие изысканного акцента в её речи, а беглый осмотр внешнего вида в целом подтвердил мысль Кламски о принадлежности красноглазой красавицы к военизированным структурам «Легиона».
«Интересно, — в голове закрутилась преисполненная иронией мысль, — Она — не первая наёмница среди тех, кого мне довелось увидеть на службе у «Легиона». Стас специально отбирает к себе исключительных красоток, или это я слишком субъективен?»
— Любопытно, — не отрывая одной из рук от сетки забора, заинтересованно констатировал Бен, продолжая рассматривать экзотическую даму, которая не очень-то торопилась производить впечатление. — То ли у вас коллеги наблюдательные, то ли я слишком выделяюсь из московского колорита.
Впрочем, нужно ли её было производить впечатление? Азиатка сама по себя выглядела так, что ни в каких представлениях и эффектных выпадах не нуждалась. Гордая осанка, твёрдость во взгляде, холодная бесстрастность в голосе — это говорило о ней куда больше.
— Собрался уходить, но теперь подумываю не торопиться, — ответил Бен, снова повернув голову в сторону толпы, что с каждой минутой становилась всё громче. — Наблюдать за протестами — всегда очень интересно и познавательно.
Впрочем, пока что толпа была похожа на вывалившиеся из банки шпроты, лениво расползающиеся по тарелке с закусью и ничего действительно интересного не происходило.
— А вы здесь — на какой должности? — внимание Кламски переключилось на азиатку и он, переступая с ноги на ногу, стряхнул снег с ботинок.

Отредактировано Ben Klamsky (2017-12-26 22:41:20)

+10

5

- В противном случае их бы тут и вовсе не было.

Лениво подметила Нозоми всю не справедливость сего мира. Обычно хорошие вещи не сопровождаются подобными людьми с транспарантами, и уж тем более ради этого не собираются у окон здания военной организации наёмников. А вот что-то протестовать холодной действительности толпа всегда рада. Разве что у неё на родине мало такое случалось, до того момента, как её вообще можно было таковой называть. Когда ты больше не привязан к какой-то конкретной стране, начинаешь замечать множество любопытных вещей. Впрочем, патриотом погибшей Японии до сих пор остаётся в достатке. Но это уже совершенно другая история. И таких соплеменников она привыкла называть просто и без вкуса – идиотами.
Желание Кламски остаться тут ещё на некоторое время было более чем понятно Нозоми. Стоит выйти за ограждение, и вся эта толпа тут же оживиться, подобно стервятникам, заметившим свою мёртвую добычу. Раздерут или нет. Вряд ли. Но шуму будет много. По крайней мере, сама Симидзу без должной необходимости, предпочла бы держаться от этого всего подальше. Совершенно не нужные никому проблемы. Да и кому вообще интересно мнение толпы? Ясное дело, что большинству верхотуры абсолютно плевать. На этом строилось нынешнее общество и самое что ни на есть, будущее многих стран.

- Симидзу Нозоми. Заведующая иностранной военной частью Легиона. Приятно познакомиться.

А скажет ли ему что-то имя «Алой Смерти» или же нет, его дело. Какой бы не была его реакция в случае положительного результата, за свою жизнь эта азиатка уже успела поведать множество из них. Это давно уже перестало её удивлять или заботить. Обычно чужое мнение строится на поступках. А таковые у самой смерти были не самые хорошие. Если не сказать даже больше – просто отвратительные. Но, как говориться встречают по одёжке, а провожают… жаль, что продолжить правильно сейчас вряд ли удастся.

- Думается мне, ничем хорошим для них это уж точно не закончится. Как и большинство современных протестов. Люди совершенно разучились отстаивать своё мнение на корню. В особенности, перед другими более сильными структурами власти. А вы как думаете? – Ответ на данный вопрос поможет ей лучше понимать, что за мужчина сейчас стоит перед ней. А также, стоит ли этому человеку хоть немного доверять. В любом случае, время покажет.

Отредактировано Shimizu Nozomi (2017-12-28 05:33:08)

+10

6

Вместо того, чтобы созерцать чёрное полотно, что распростерлось на мили вокруг, Алина предпочитала идти не опуская головы и смотреть вперёд, но через стёкла солнцезащитных очков, и пусть на дворе был декабрь месяц - кого волнует её внешний вид.
Дела шли прескверно: отъезд Макарова с предполагаемой любовницей, сильный запой; отстранение с должности, пусть даже условное… Этот список можно было продолжить, но Тихомирова решила попробовать всё переиначить, и с того момента, как состоялся очень нужный разговор с Романом Малолиным прошло уже больше двенадцати часов. Именно столько времени прошло с того момента, как Тихомирова Алина, больше известная как Кобра, начала очередную попытку по изменению своей жизни. Больше двенадцати часов она не притрагивалась к бутылке. И с каждой минутой её решительность всё больше сходила на нет…
Утром у Алины закончились таблетки, не оказалось их и у Романа, обитавшего по соседству, а жить с головной болью, как известно, не самая завидная участь, и Кобра решила не только пропустить утреннюю пробежку и заглянуть в аптеку, а съездить в торгово-развлекательный комплекс “Европарк”, что располагался на Рублевском шоссе, как и штаб-квартира Легиона. Можно было посмотреть новогодние подарки друзьям и что-нибудь интересное для Станислава Васильевича, родившегося аккурат в канун Нового Года, что Алина и делала, приняв обезболивающие и несколько часов прогуливаясь по магазинам и огромному супермаркету, занявших два этажа, но ничего подходящего не нашла, впрочем не расстроилась. Тихомирова совсем не ставила себе цель закупить всё и сразу, зато у неё получилось развеяться и какое-то время не думать о том, что происходило в жизни. Надписи о предновогодних распродажах, витрины, которые уже во всю начали украшать, и улыбки консультантов в магазинчиках вселили в душу Кобры некое подобие праздника.
Когда Алина собиралась ехать обратно, ей пришла смска. Кто бы сомневался, что Кабан откажется от вредной еды с доставкой на дом. Тихомирова, наученная опытом, тут же перезвонила товарищу, чтобы не оказалось, что она взяла просто сырный воппер, а надо было двойной и с халапеньо…
Обратно автобус привез Алину на удивление быстро, минуя плотный поток автомобилей, и Тихомирова уже мысленно вручала Роме его вкусно пахнущий бумажный пакет, который занимал её левую руку, но её ждало кое-что посерьезнее московских пробок: беспокойная толпа с транспарантами преградила  путь к КПП и не пропускала машины. Кобра поправила сумку через плечо и, наплевав на инстинкт самосохранения и зайдя митингующим со спины, начала уверенно проталкиваться мимо стоящих людей. Алина хотела только одного - попасть к себе в квартиру, проблемы же Легиона её безвременно не касались - пусть Стас со всем разбирается, а еще новый директор по безопасности. Тихомирова еще точно не знала, приняли ли на эту должность Бена Кламски, оказавшегося сослуживцем из "Вымпела". Ей просто повезло услышать это от Мальченко, ведь теперь Тихомирова вообще мало что знала, и, несмотря на меньшую нервотрепку, это не было поводом для радости и уж тем более для гордости. Как и каждый новый ответный тычок локтем, от которых Кобра всё больше закипала, еле сдерживаясь, чтобы не спровоцировать драку в гуще вовсе не дружелюбных незнакомцев, пусть это и было сродни самоубийству. Но “одну из этих” уже приметили, и Алине оставалось лишь надеяться, что она успеет добраться до КПП раньше, чем собравшиеся осмелеют и, перестав ограничиваться матом и толчками, перейдут к более решительным действиям, а Тихомирова окажется в самом центре событий...

+10

7

Бен продолжал с интересом изучать толпу. Это тот навык, которому достаточно хорошо учили на занятиях в ГСБ. Не понимая психологии толпы ты никогда не сможешь действовать достаточно эффективно в городских условиях. Так и сейчас, Кламски старался извлечь максимальное количество информации, которая была заметна невооружённым глазом. Состав группы людей был весьма разношёрстным. Но больше всего было людей среднего возраста. Тем, кому едва перевалило за сорок, но чьи лица уже во всю были изрыхлены видневшимися на лбу и в уголках рта морщинами.
Отдельный интерес вызывали и надписи на транспарантах, которые стали хорошо видны, когда по мере увеличения толпы, они один за другим стали подниматься над головами людей.
«Долой национализм!»
«Нет личной армии!»
«Стасон, выйди вон!»
— Интеллектом они точно не блещут, — этот ответ на вопрос Нозоми показался Бену наиболее красноречивым. — День другой, беда всё та же. И даже лозунги не меняются. Впрочем...
Бен неожиданно замолк и обратил свой зоркий взгляд в сторону остановки, от которой только-только отъехал рейсовый автобус, курсирующий по Рублёвскому шоссе до ближайшего метро. Именно на нём Кламски который день приезжал к отстроенному комплексу на очередную проверку.
Но заинтересовала Бена вовсе не остановка. Он прищурился. От небольшой группы молодых людей, что высадились из того же автобуса, отделилась фигура, отчётливо знакомой пружинистой походкой направляющаяся в сторону комплекса. В её руках находился довольно приметный бумажный пакет с логотипом одного из ресторанных заведений быстрого питания, вывески которого мелькали чуть ли не на каждом торговом центре, через раз встречая и на рекламных щитах, особенно когда запускали очередную сезонную акцию.
Конечно же, Кламски даже спустя год узнал ничуть не изменившуюся бывшую коллегу, с которой им довелось видеться на корабле, во время отплытия из Латинской Америки. Даже издали она была всё так же прекрасна, грациозна. Никуда не исчез и неоспоримый вкус в выборе одежды. Исключительный стиль всегда выделял её среди своих сослуживцев.
— Подожди секунду, — Бен мягко похлопал Нозоми по плечу и направился в сторону КПП.
Сердце подсказывало недоброе. На автоматизме Бен приложил пропуск к считывающему устройству. Зелёная лампочка над турникетом загорелась почти мгновенно, для верности подтвердив вменяемость устройства двойным сигналом. Словив удивлённые взгляды охранника, Бен пулей вылетел с КПП, направляясь к толпе, которая уже принялась во всю обступать Алину, так не кстати очутившейся здесь в самый разгар бесцельного протеста.
— Так, господа, расходимся, уступаем место женщине, не борзеем, — подняв руки, Кламски попытался оттеснить одного из самых молодых среди протестующих, чтобы Алина спокойно миновала препятствия. Когда же тот попытался возразить, Бен попросту усилил давление и встретился с ним взглядом. — Эй, студент. Уголовный кодекс ещё никто не отменял. Вы тут все под камерами, если ещё неясно. Попробуешь дёрнуться как-то не так в её сторону — улетишь на пятнадцать суток и получишь привет в университет.
От Бена буквально веяло холодом. Ни агрессии, ни злости. Полный самоконтроль и холодный расчёт, как и всегда, оставались самыми верными и надёжными товарищами в сложной ситуации.

+8

8

Ох и непросто было Алине держать себя в руках, когда со всех сторон летели голословные обвинения, а самые смелые толкали её из стороны в сторону. Гнев зарождался где-то в самой груди, поднимался по трахее, нестерпимо обжигая, и выходил через ноздри, остывая. Опасный клубок безумия неумолимо рос внутри, распаляя, подначивая Кобру, что мысленно уже ломала кости человеку слева и стирала кулаком улыбку со смазливого лица студента, возникшего прямо перед ней. Алина сглотнула, почти ощущая будоражащий вкус крови во рту, и стиснула зубы.
Но ни всей этой разношерстной толпе, ни отдельно взятому молодняку с активной политической позицией, ни Макарову, будь он трижды неладен, не удастся вывести её из равновесия в ответственный момент, как бы ни стучал в висках адреналин и ни бушевали гормоны. Остыть горячей голове помог и неслабый мороз, сковавший щеки и без труда атаковавший пальцы под перчатками. Драться в такой ситуации - не иначе, как переломы зарабатывать и простуду до кучи, чтоб было.
Смирившись со своей незавидной участью, но прекрасно зная, что всему есть конец, Кобра не останавливалась, чтоб не оказаться заблокированной толпой, и почти самостоятельно преодолела живой барьер перед КПП, как услышала показавшийся очень знакомым голос. "Уступаем место женщине?.. Это мне что ли?" - Алина дёрнула уголком губ, едва сдержав улыбку, и рефлекторно повернула голову в сторону источника звука, всматриваясь в лица. Ждать, пока толпа переключится на мужчину, появившегося с той стороны забора, было неразумно, и Кобра, всё ещё мысленно удивляясь факту, что кто-то пришёл ей на помощь, и поспешила навстречу нежданной подмоге, достаточно эффективно усмирявшей ещё одного активного студента...
Преодолев быстрым шагом под свист толпы КПП, Алина услышала два последовательных характерных звука при прикладывании карточки и, убедившись, что мужчина в порядке, прошла несколько метров вперёд, а затем повернулась, чтобы получше осмотреть смельчака, вышедшего ей навстречу.
- Obrigada, - по привычке на португальском произнесла Кобра, поднимая на лоб очки. - Алина Сергеевна Тихомирова, заместитель командира по дисциплинарной части, - она сняла перчатку с правой руки, порадовавшись, что пакет с припасами для Романа тоже цел, и протянула ладонь для рукопожатия. - Кого имею честь поблагодарить за... - начала было она, но осеклась, ещё раз всмотревшись в лицо мужчины. - Вениамин? - невольно улыбнувшись, спросила Алина, а потом сложила в голове два и два. Она помнила только одного человека из "Вымпела" по фамилии Кламски, но подумала точно так же, как когда-то в отношении Сергея Тихомирова, сославшись на одинаковые фамилии. И оба раза ошиблась, потому что теперь, когда Кобра стояла лицом к лицу с мужчиной, не узнать сослуживца было невозможно. - Или правильнее будет теперь называть тебя Беном? - засмеялась Тихомирова. - Можно поздравить с назначением или ещё рано?
Увидеть Вениамина в "Легионе" Алина ну никак не ожидала, особенно после стольких лет тишины, когда о нём не было ничего слышно. Но у каждого вымпеловца были свои скелеты в шкафу, которые, порой, спасали им жизнь. Так что Кобра просто искренне порадовалась своему сослуживцу, которого видела теперь перед собой живым и здоровым.

+8

9

O prazer é meu, — Бен заулыбался, немного удивившись тому, что Кобра не смогла сразу узнать его, и на ходу кивнул смекнувшей о происходящем напротив комплекса охране. — Você me reconhece agora?
Кламски засмеялся и, хлопнув Алину по плечу, кивнул головой в сторону дверей, осмотревшись по сторонам, пытаясь отыскать оставленную скоропостижно после знакомства Нозоми. К этому моменту её и след простыл. Куда подевалась японка — оставалось только гадать.
— Неужели ты не догадалась? — добродушная улыбка не сходила с губ Бена, который был весьма рад встретить Алину здесь.
Заложив руки за спину, он неторопливо шёл по протоптанной заснеженной тропе, через которую был виден чёрный мокрый асфальт.
— Меня пока ещё не утвердили, — сказал он, разведя руками. — И даже не проверили. Должен признать, что как управленец Стас столь же хорош, как и командир. Так скрупулёзно подходить к принятию на должность нового директора безопасности может только личность его габаритов.
Встреченные по пути сотрудники ведомственной охраны направились в сторону КПП. Похоже, только сейчас они получили прямое указание сделать что-то с скоплением людей, преградивших проезд.
— И часто тут возникают такие сборища? — большой палец Бена указал на толпу, шум которой всё разрастался и разрастался.
Во что это могло вылиться? Почему? Кто организатор? Если учесть, что Мальченко стал одной из самых видных фигур русской политики с претензией к выходу на европейскую арену, эта акция вполне могла быть спланирована сторонниками демократических сил. Другие ЧВК? Очень маловероятно. Кто захочет тягаться с таким гигантом, как «Легион», который с точки зрения любого инфоповода возник из ниоткуда, как чёрт из табакерки? Правозащитники? Ну нет, пацифистские движения в Европе настолько непопулярны, что такие акции в Российской Империи для них — нонсенс. Они просто не смогли бы обрести такого количества сторонников.
А ещё было во всём этом сборище что-то, что не давало Бену покоя с самого их появления, когда ещё он и Нозоми стояли за оградой, наблюдая за происходящим со стороны. Кламски даже не сразу понял, что именно. И только сейчас, отходя от толпы, он осознал: кроме него некому было оттеснить толпу. Не было рядом на подхвате никого, кто мог бы на законных основаниях мгновенно урезонить толпу в случае, если она начнёт вести себя излишне агрессивно. И ведь верно: во всем этом многообразии людей всех лиц и возрастов не было замечено Беном ни одного сотрудника органов охранения правопорядка. Получается, эта акция не согласована? Но подождите: это Рублёвское шоссе! Московская силиконовая долина. Неужели их до сих пор никто не остановил? Этого быть не может. Получается, полицию не стали присылать умышленно?
В голове Бена закрутился маховик административного и уголовного права. Если они стоят на месте, не используют мегафонов-громкоговорителей, то это определённо пикет. Значит, они должны были согласовать его не ранее чем за 3 дня до сегодняшнего. Да даже если бы согласование было бы не менее, чем за день — этого вполне достаточно для того, чтобы объявить патрулям поощрение в виде выходного, оставив на задворках штатные службы быстрого реагирования на случай срабатывания тревожных кнопок в магазинах, крупных офисах и супермаркетах. И, если Бен прав...
«Тогда это точно дело рук нашего правительства».

Отредактировано Ben Klamsky (2018-01-29 00:05:10)

+8

10

- Sim, te reconheço... - совсем по-другому говорит Кобра на португальском, не прикрывается привычным сарказмом, даже улыбается непривычно искренне и светло. - В твоём гардеробе всё ещё остались те забавные сапоги со шпорами? - с озорным прищуром продолжает она на своём любимом языке и вторит смехом мужчине, даже кажется, будто бы живой блеск появляется на секунду в её глазах, но через секунду они оказываются за тёмными стёклами солнцезащитных очков - Алина позволяет читать себя ровно столько, сколько считает нужным, а следом надевает перчатку на покрасневшую от мороза руку.
- О да, он тот ещё формалист, но тебе ли не знать важность всей этой многоступенчатой процедуры, - Алина следует за Беном по протоптанной дорожке, но даже то, что она видит лишь его спину, не мешает их разговору. Когда заговаривают о работе, процент звучащих канцеляризмов зашкаливает, но ведь так и на деле, когда копаешься в бумагах, решаешь дела, носишься, улаживая тонкости, вносишь исправления, чтобы всё было по единому образцу... Кобра старается не думать о том, что даже необходимая бумажная часть её обязанностей интересней, чем поиски развлечений за пределами штаба или поиск истины на дне бутылки в одиночестве в четырёх стенах, и желание серьёзно поговорить со Стасом о восстановлении только крепнет в Алине. А ещё она не без доли внутреннего раздражения в адрес всё того же Мальченко надеется, что Вениамин не знает о её нелепом временном отстранении.
- Такое - впервые, - абсолютно спокойно реагирует на происходящее вокруг Кобра, останавливаясь лишь затем, чтобы пропустить мужчин в форме, спешащих в сторону толпы, словно бы не имеет никакого отношения к "Легиону". Да и вообще Тихомирова не кажется ни смущенной, ни удивленной тем фактом, которым завуалированно, в лучших традициях тайных агентов из Латинской Америки поделился с ней Кламски - её разговорчивым спутником, возвращавшимся на корабле в Россию, оказался именно он. Алина не испытывает даже досаду, что не смогла разгадать эту загадку раньше. Отголоски проявления Коброй эмоций прозвучали на языке мятежной свободы и оказались погребенными под равнодушием, как Москва в середине декабря под снегом.
- Это неудивительно, ведь организация наращивает свою мощь, но я уверена, что ответственные справятся с этим недоразумением, - находит, что ответить Алина, хоть и делает это из уважения к Бену, чем по каким-то другим причинам, и произносит всё с подчеркнутым спокойствием, будто бы и не было никакой проблемы с неконтролируемой толпе, будто бы сама Кобра на себе не ощутила и физически, и эмоционально готовый выплеснуться на любого подвернувшегося гнев. Не говорить же прямо, что ей теперь всё равно, хоть по кирпичикам пусть штаб растащат, когда её там не будет. Что-либо, относящееся к ЧВК, волнует Алину ровно до тех пор, пока касается её лично. И подобный настрой со стороны Кобры будет сохраняться, пока руководство не поменяет своё к ней отношение, как в лице Мальченко, так и Макарова, не очень-то торопившегося возвращаться. Если же с Владимиром что-то случится, то Алина знает, с какой одноглазой содрать шкуру.
- А где ты сейчас живёшь? - меняет тему разговора Тихомирова, но дальнейший диалог приходится отложить обоим, потому что из главного входа появляется сам Станислав Васильевич. В голове Алины проносится известная фраза про директора.

+7

11

[icon]https://pp.userapi.com/c639231/v639231809/2dcca/8oYpEY2x_8Y.jpg[/icon][status]Party Like a Russian[/status][nick]Станислав Мальченко[/nick][fld4]Личная страница[/fld4][sign]Hello, Dolly[/sign][fld1]Анкета персонажа [/fld1]

— Опять? — Стас вышагивает под заснеженному тротуару размашистой походкой, изрекая полную праведного гнева и усталого недовольства тираду. — Да что им всё неймётся?
Директор ловко перешагивает через сугроб у тротуара, продавливая под своим весом толстую снежную корку, засунув руки в распахнутое пальто.
— У людей предпраздничное настроение без пяти минут, а они опять за своё принялись! Куда, чёрт возьми, смотрит полиция, будь у моего ЧОПа больше прав, я бы...
Но договорить Мальченко не успел — аккурат в этот момент его переносицу, строго между глаз, с характерным треском, поразил внушительных размеров снаряд, брызгами оросив лицо и верхнюю часть дорогого итальянского пальто.
— Ах вы сучата! — не выбирая выражений, Стас, не обращая уже особого внимания ни на Алину, ни на Кламски, к которым он тем временем приблизился на расстояние вытянутой руки, сделал несколько шагов в сторону протестующих. — Да чтоб тебе яйца в жизнь не есть, сраный тунеядец, который едой швыряется! Сдохни без аминокислот, животное!
Не выбирая выражений, Мальченко смахнул с лица растекающийся по нему белок вперемешку с налипшей скорлупой, а затем наклонился к ближайшему сугробу и, взяв в руки охапку снега, при этом грозно шипя от обжигающего холода, наспех скатал из него небольшой, но идеально ровный шар, какой только мог получиться у закоренелого перфекциониста. Буквально через секунду этот снежок устремился в сторону протестующих и, миновав забор, угодил одному из них в лицо.
— Я надеюсь, что это именно ты, маслёнок! — гневно прокричал Мальченко, потирая друг о друга раскрасневшиеся руки — такова была цена возможности слепить снежок в столь страшный, пусть и не самый сильный, мороз. — Вот уроды, а?
Наклонившись к сугробу повторно, он принялся растирать снегом перепачканное пальто.

+5

12

— Мне куда интереснее, откуда у Станислава Васильевича столько времени, а ещё духовных и физических сил на столь неоднородные виды деятельности. Политика, наёмники, ещё и то техническое ОКБ, которое ведёт разработку протезов, военной экипировки и вооружения?
Впрочем, насчёт последнего Кламски не был уверен — экономические дела Мальченко на фоне происходящего в тени, что отбрасывают великие, Бена интересовали мало, а вот нервное напряжение генерального — это уже всеобщая проблема и одна на всех головная боль. Или одна за всех — тут уж как повезёт. А когда её последствия изливаются на всех в виде финансовых затруднений, бессмысленных юридических споров, отвлекающих от реального положения дел, и других нелицеприятных вещей, страдать начинают все. Такое Кламски неоднократно видел не предыдущих местах работы, в том числе и в пресловутом ГСБ, чем Алина тоже может похвастаться и за счёт чего она не даст Бену соврать, появись необходимости пред кем-то изъясняться.
Но не может убежать от чуткой интуиции Бена как перо отточенные интонации голоса Алины, чем-то напомнившие ему те, которые пришлось слышать на корабле ему год назад. Наученный опытом общения с категоричной военной, Бен старается не задевать её лишний раз расспросами о положении дел в Легионе. Успеет, как-никак, всё ещё впереди.
Тем не менее, Алина сама возвращает разговор в двустороннее русло, открывая фланг своих ворот для ровного навеса. Но ответить Бен едва успевает.
«Станислав Васильевич?»
Он пробивается напролом. Так, как привык. Каким его запомнил Кламски и многие другие. Напрямую. Сквозь дебри. Прошибая препятствия как какой-то лишний, не нужный элемент полосы для бега. Уверенный, решительный, злой. Но через мгновение всё это сменяют недоумение, шок, непонимание. Контраст сбивает с толку, и не может воспрепятствовать к последующему ответу. И, знаете, вот что я вам скажу: видеть политика, директора, будущего бывшего кандидата в премьер-министры, кидающимся снежками в толпу протестующих, да ещё и поливающих пусть и не самой отборной руганью, но...
«Маслята?»
...зрелище, скажем, далеко не самое воодушевляющее на подвиги во имя Российской Империи.
— Станислав Васильевич, — Бен кладёт руку на плечо Мальченко, словно это он пришёл восстанавливаться в должности руководителя, а не Бен заявился вернуться в подчинение, пусть и с значительным повышением зарплаты и должностных полномочий. — Не стоит. Это ведь провокаторы. Вас завтра же в Интернет повесят, если кто-то успел это дело заснять. Вы ведь не хотите гробить свою политическую карьеру только из-за принципов, которые помогают вам держать бразды правления в «Легионе»?
Кламски замолчал, ожидая, что обладающий ледяным спокойствием и невозмутимостью Мальченко хотя бы развернётся в его сторону.

+6

13

Станислав Васильевич широким уверенным шагом идёт по своим владениям. На лице его смешались тревога, злость и усталость. Он спешит поскорее решить все вопросы, у него без митингующих дела расписаны на недели вперёд. По спине Станислава Васильевича знающая его много лет подчинённая читает, как много всего на него навалилось. Мужчина ругается, связанный по рукам, в отличие от тех, кто согнал эту толпу к штабу.
Во взгляде Алины даже появляется сочувствие, и она хочет задать вопрос, получить инструкции, помочь, в конце концов, но настроение всех, кто находится по эту сторону забора, вмиг меняется, потому что в серьёзную грозовую тучу по имени Станислав Васильевич Мальченко прилетает яйцо.
Кобра еле сдерживает смешок, где же её серьёзность, когда у Легиона неприятности такого масштаба, когда даже директора не уважают. Алина ликует, наблюдая за тем, как неотвратимо прозрачная субстанция растекается по лицу Стаса, размазывает тонким слоем его самодовольство. Яйцо Алине жалко, потому что глядя на эту, казалось бы неаппетитную картину, она понимает, что голодна. А вот начальника - нет. Ну, упс.
Первым реагирует Вениамин, подрываясь к Станиславу, и вообще хорошо, что он тут присутствует, иначе Кобра опустилась бы до едких шуточек. Таких же нелепых, как и те проклятья, что летят из уст Мальченко в толпу вместе со снежком. А вот рядом с Кламски вести себя несерьёзно как-то неправильно.
- Поддерживаю, - Кобра подходит к мужчинам. - Достаточно того цирка, что они устроили. Опустимся до их уровня - проиграем. Вам ли это не знать, Станислав Васильевич? - Алина достаёт из бумажного пакета с обедом несколько салфеток и молча протягивает начальнику. Видок у него отменный, жаль, что сфотографировать нельзя.

+6

14

[icon]https://pp.userapi.com/c639231/v639231809/2dcca/8oYpEY2x_8Y.jpg[/icon][status]Party Like a Russian[/status][nick]Станислав Мальченко[/nick][fld4]Личная страница[/fld4][sign]Hello, Dolly[/sign][fld1]Анкета персонажа [/fld1]
Стас вышвырнул слипшуюся горсть снега в сторону дороги, отчего та с характерным приглушённым хрустом разбилась на мелкие хлопья, ударившись об асфальт, и резкими движениями потёр раскрасневшиеся ладони друг о друга, подышал, а затем убрал в карманы пальто, сжав зубы и поёжившись от мороза.
— Да знаю я, — мрачно ответил он и, недобро прищурившись, зыркнул в сторону толпы, словно прицеливаясь. — Но у меня эта челядь уже вот где сидит!
Растопырив на пальцах «козу», Стас прислонил кисть к горлу, сжав зубы, пристально всматриваясь в лицо Алины, будто бы пытаясь взглядом пробурить душу насквозь, словно сказанное им относится к Тихомировой в не меньшей степени, к чем к собранию за воротами. Кламски, конечно же, был не причём — Стас даже не особо обратил внимание на то, что тот говорил. Слишком он был зол на толпу. И ещё самую малость — на Кобру, которая подводила его раз за разом, но тут неожиданно решила воспользоваться пылившейся в отдалённых уголках её самосознания штукой, которую у нормальных людей принято называть здравомыслием. Как называла это Кобра — Мальченко не знал и знать не хотел. Потому что в последнее время Алина думала не головой, а несколько другим местом, о которых в приличном обществе говорить было не принято.
— В думе достанут и здесь не дают, — вызверился он и, развернувшись, сделал несколько шагов в сторону главного корпуса, проваливаясь в снег по щиколотку и тихо матерясь. — Да, кстати, Бен.
Мальченко развернулся, подняв палец и посмотрел на своего главного кандидата на пост одного из директоров.
— У нас будет ещё один полиграф, — уведомил он, покачивая пальцем. — Нужно прийти завтра в это же время. Возможно третий не потребуется в зависимости от того, что скажет другая наша экспертиза, но тем не менее...
В этот момент из-под пальто Мальченко раздалась приглушённая мелодия фортепиано — даже неискушенный в классической музыке человек с трёх нот смог бы безошибочно распознать в ней Лунную Сонату. Сунув руку во внутренний карман, Станислав вытащил телефон и, прервав музыку, принялся отвечать на звонок.
— Почему вы звоните мне? Я же оставил вам номер своего секретаря! Что значит не берёт трубку? А охрана? Как это?..
Махнув рукой Кламски и Тихомировой, Стас отдалился от них на достаточно большое расстояние, чтобы они не могли слышать разговор. Но несмотря на это до их ушей то и дело долетала отборная ругань, а через минуту директор вообще скрылся в здании главного корпуса.

+5

15

Проводив взглядом будущего начальника, Бен лишь развёл руками и сделал несколько шагов по тротуару в сторону Алины.
— Станиславу Васильевичу нервничать бы поменьше, — заметил он. — Не знаю, в курсе ли ты, но в психиатрических больницах имени Кащенко Москвы и Петербурга у ГСБ было на постоянной основе зарезервировано по пятьдесят мест. Когда я увольнялся, это количество из-за падения бюджета ведомства снизили до двадцати пяти. Если брать во внимание, что сейчас Станислав Васильевич испытывает проблемы с личным временем и работает сразу на трёх работах... По крайней мере тех, о которых мы знаем, то шансы загреметь в места не столь отдалённые растут как на дрожжах... Впрочем, я за этим прослежу. Ведь безопасность психического состояния не менее важна, чем безопасность физического. Впрочем...
Бен положил ладонь на плечо Кобры и улыбнулся ей. Как быстро летит время. Казалось, что ещё совсем недавно они стояли на корме судна, идущего из далёкого-далёкого седьмого сектора, где и Тихомирова и Кламски умирали и воскресали, падали и вставали, теряли и обретали.
— С этим я и сам разберусь. Буду капать ему на мозги, пока не отправится в отпуск в какую-нибудь деревеньку на Средний Урал. Расскажи лучше, какая у вас здесь обстановка? Мне пока особо не довелось познать всех прелестей работы в официальной организации наёмников, — умело, в полусаркастичной манере Бен расставлял акценты. — Кто работает? Нормальные ли бойцы в активе? Хочу чисто твои взгляды узнать. Станислав Васильевич что угодно наговорить может — я для него кадр слишком ценный.
«Даже более ценный, чем он может себе представить».
— А вот ты, — Бен делает многозначительную паузу, не отводя взгляда от Тихомировой. — Наверняка знаешь, как всё обстоит на самом деле, правда?
Чем раньше он столкнётся с действительностью — тем проще станет работать в дальнейшем. Надеяться на кого-либо ещё было бесполезно, ведь Бен никого толком не знает. А Тихомирова, пусть их и нельзя назвать даже просто друзьями наверняка не станет ничего скрывать. Ведь чувство случайных попутчиков, тех самых, которым можно выложить всё самое сокровенное, не покидало Кламски с самой их встречи на корабле. Был ли шанс, что в Тихомировой оно тоже есть? Безусловно.

+3

16

Для решения проблемы с отсутствием совести у Кобры не хватало всего-лишь одной детали, и ей оказался Кламски. Вениамин только заступал на свою должность, но его слова и намерения были полны неподдельной заботы о начальстве, и немым укором всем тем, кто доставлял ему лишние сложности, а Алина была среди таких людей в первых рядах. Она не сразу поняла, о каких трёх работах Мальченко вообще идёт речь, просто не задумывалась о том, что Стас разрывается, пыталась решить свои проблемы и развеять скуку за его счёт. Станислав никогда не то, что не прогонял её, но и не намекал, чтобы она поскорее уходила, оставила его в покое. Предлагал коньяк, беседовал, слушал порой бессвязную речь и бесконечно терпел все её выходки. Вот уж действительно пригрел на груди неблагодарную змею.
Слова Бена отрезвляют, а вместе с этим приходит неприятное осознание того, что у них всё очень и очень скверно в плане организации. Вспоминается одна из причин, по которой Алина прикладывалась к бутылке: пьяной ей не стыдно, а трезвой она помнит всё до мельчайших деталей. Пусть временный, но эффективный корректор для совести и памяти. Около семнадцати часов без алкоголя, и Кобра уже готова была послать всё к чёрту и сорваться. Скорее это не в Легионе дела шли прескверно, а у неё самой, но разве можно о таком рассказывать человеку, с которым вы столько не виделись? Только с намерением сразу снять с него розовые очки, но Алина предпочла не упоминать о своих скелетах. Слишком мало рядом осталось людей, на которых можно было положиться, а Вениамину после случая на корабле, она верила больше, чем себе.
Бен со своим обстоятельным подходом к делу точно разберётся с вопросом самочувствия Станислава лучше всех, так что Алине остаётся только кивнуть и улыбнуться в ответ собеседнику. О бойцах ей говорить в разы проще, чем о начальстве, и Кобра охотно подхватывает эту тему:
- В наших рядах только достойные бойцы. Прошли и службу безопасности, и медкомиссию, и все тесты, и мой личный отбор. Каждый. С кем-то пришлось попрощаться только из-за горячей головы, - Алина шумно вздыхает, вспоминая двух горцев, показывавших великолепные результаты, но отвратительную дисциплину, которые отправились выяснять свои отношения вне Легиона. Продолжает Кобра на португальском и гораздо тише, потому что говорит о тех вещах, о которых лучше не распространяться. - Но я не знаю, что у них за душой. Одно дело проверять бойца на полигоне, другое - идти с ним бок о бок в бой. Биографии и подноготной, что удалось достать через разные каналы, недостаточно - в голову же не залезешь. Мне хватит пальцев одной руки, чтобы перечислить всех, кому я здесь могу доверять. Советую тебе крайне внимательно подходить к выбору близкого круга. И, как там было на плакатах? «Не болтай!»- цитирует Тихомирова уже по-русски. - Не мне учить директора по безопасности, но мне льстит, что ты спросил об этом у меня. - Алина перехватывает в руках пакет с уже остывшим ужином и кивает в сторону штаба. - Пора кормить Малолина, а то ворчать будет. Береги себя, Вениамин, - она хлопает его по плечу. - Até logo!
Кобра спешит в тепло, напевая под нос одну из песен с той стороны океана. С Кламски они обязательно поговорят и обсудят всё более детально, но уже в другой раз.

Эпизод завершен

+4


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn VI. Turmoil » 14.12.17. Хлеба и зрелищ