По любым вопросам обращаться

к Vladimir Makarov

(Telegram, Discord: punshpwnz)

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP Для размещения ваших баннеров в шапке форума напишите администрации.

Code Geass

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn VI. Turmoil » 14.12.17. Карфаген


14.12.17. Карфаген

Сообщений 1 страница 13 из 13

1

1. Дата: 14 декабря 2017 года
2. Время старта: 21:00
3. Время окончания: 23:00
4. Погода: На улице сильный мороз, в помещениях штаба при помощи кондиционеров поддерживается комфортная температура.
5. Персонажи: Алина Тихомирова, Станислав Мальченко
6. Место действия: Российская Империя, Москва, штаб ЧВК «Легион»
7. Игровая ситуация: Алина твёрдо решила завязать с алкоголем и вернуться к своим непосредственным обязанностям, но для этого ей нужно встретиться со Станиславом Васильевичем и доказать ему всю серьёзность своих намерений. Чем закончится их разговор на сей раз?
8. Текущая очередность: По договорённости.

Созданный мной эпизод не влечет за собой серьезных сюжетных последствий. Мной гарантируется соответствие шаблону названия эпизода и полное заполнение шапки эпизода на момент завершения эпизода

+3

2

[indent]Пустынные коридоры тягостно давят царящим в них молчанием, усиливаемым мёртвым светом ламп. Шаги отражаются от стен, множатся, будто бы не один человек твердой поступью следует по известному маршруту, а целая толпа. Но сегодня Алину ведёт уверенность, которой хватит на целую армию.

[indent]— Он у себя? — по привычке спрашивает поздняя посетительница, когда уже держит ладонь на дверной ручке, и, не дождавшись ответа, змея без спроса проникает в обитель кричащей роскоши и внешнего спокойствия.

[indent]Её встречает тишина темного кабинета. Его хозяин отсутствует, совсем не позаботившись о безопасности, — никого больше не ждёт в такой час. А вопрос, прозвучавший ранее, обращён в пустоту — секретарша упорхнула домой, как только закончился рабочий день, подальше от бесконечных белых листов планов и документации. Выбившись из ритма, отсчитывающего будни легионеров, и запутавшись в себе, потеряться в реальности, оказывается, очень просто.

[indent]Кобра покидает кабинет и, прикрывая за собой осторожно дверь, вздрагивает от кажущегося слишком громким щелчка. В поисках Станислава вкрадчивой поступью Алина обходит этаж и видит, наконец, знакомый костюм.
Бесшумно она подходит к строгой фигуре, что стоит у окна. Какое-то время они молчат и смотрят вниз на неровный профиль Москвы, освещенный фонарями и вывесками, каждый думает о чем-то своём.

[indent]— Здравствуй, Стас, — нарушает посетительница тишину, поворачивая к мужчине голову.

[indent]— Здравствуй, Алина, — в её манере отвечает директор, горделиво взирающий на раскинувшийся у его ног город. — Мне кажется, или сегодня ты трезвее обычного? - Стас даже не удостаивает Кобру своим взглядом. Лишь продолжает и продолжает смотреть на московские высотки.

[indent]Днём он был гораздо разговорчивее, и пусть многое было невпопад, но эмоционального Мальченко Алине в разы проще понимать, нежели когда он предстаёт перед ней строгим начальником, каким, в общем-то, ему следует быть для неё всегда. Но они слишком давно начали эту опасную игру, а останавливаться никто из них не собирается, потому что никто не хочет отдавать другому победу. Чересчур вожделенными становятся каждые их встречи, как и сопровождающее их хождение по краю, и даже связанная некими обязательствами и серьёзными отношениями с Владимиром Кобра уже не совсем понимает, где тонкая грань, к которой, дабы сохранить благоразумие, не стоит даже приближаться. Но сегодня не тот вечер, когда она собирается в очередной раз попадаться на наживку или расставлять собственные сети для Станислава. Впервые за много лет она хочет поговорить исключительно по рабочему вопросу, и пока что Алина намерена следовать собственным установкам.

[indent]— Не уделишь мне немного своего времени? — вопросом на вопрос отвечает она и сдерживается, чтобы не тронуть галстук авторитетного и недвижимого мужчины. Кобре не по себе от нарочито серьёзного Станислава Васильевича, с которым ей предстоит очень непростой разговор один на один.

+15

3

Несмотря на то, что он уже поздоровался с ней, Стас не спешит отвечать, как и не спешит поворачиваться к своей нежданной гостье, позволяя себе вальяжничать и не торопиться угождать припозднившейся посетительнице. Он слишком много работает, чтобы позволять остальным пользоваться этим. Даже если это Алина.
«Интересно, — внезапно думается молчаливому директору. — Мне показалось, или сегодня, когда там была эта толпа дармоедов с плакатами,  Тихомирова была трезва, как стёклышко?»
И больше, чем продолжать упорно заставлять её ждать, Стас медленно, всем корпусом, манерно переставляя ногу с места на место, как солдат в строю, поворачивается лицом к гостье, вдыхая носом древесный аромат новой мебели и тянущейся к нему из приоткрытого окна зимней свежести... И ни единой нотки перегара!
— Я не могу отказать в этой просьбе, особенно учитывая то, что сейчас ты абсолютно трезвая, — по его лицу лениво проползает слабая, но искренняя улыбка.
А ведь ему несказанно повезло. Пойди он к ней этим вечером, воспользовавшись запасной парой ключей… Его печени и почкам точно было бы несдобровать. И вот вопрос, что же хуже: осушить цистерну коньяка напару с Коброй или поползти в сторону лифтов с намятыми боками? А ведь удар Кобры, как показали тесты во время проведения отбора, оказался не меньше семи сотен килограмм здесь не то, что почки с печенью лопнут — следом треснут кости, навыкат уйдут глаза и вместе с кровью через уши начнёт извилина за извилиной вытекать мозг. Всё это натолкнуло Стаса на мысль о том, что ему стоит куда плотнее заниматься подготовкой своих небольших авантюр, знать о которых не стоило, пожалуй, никому в Легионе. И, будет он трижды проклят, если скажет, что не огорчился пришедшей трезвой, как стёклышко, Алине. Расслабляющие вечера, наполненные интимными запахами вперемешку с цветочным ароматом свежестиранного белья едва ли можно чем-то заменить... Особенно тогда, когда ты пашешь, как проклятый, на трёх работах, и вообще не имеешь времени на отдых, чуть ли не каждый вечер засыпая у себя в офисе под мерный гул вентиляции. Но сейчас — именно сейчас, стоило взять себя в руки. И кто бы знал, насколько тяжело это давалось Стасу в последние дни! Он прекрасно помнил, что этим днём едва не принялся своими силами разгонять разгневанную толпу демонстрантов. И кто знает, что бы произошло, если бы не чуткость Тихомировой и Кламски, столь удачно оказавшихся поблизости. Ещё и утреннее заседание в московском штабе партии вышло напряжённым из-за не расхождений в годовых отчётах.
— Так что ты хотела? — помедлив немного, наконец, уточняет Мальченко, старательно скрывая свою усталость и отсутствие особого желания что-либо решать.
Всё, чего ему действительно хочется сейчас — упасть в кровать и расслабиться. И хорошо, если бы эта кровать не была пустой.

[icon]https://pp.userapi.com/c639231/v639231809/2dcca/8oYpEY2x_8Y.jpg[/icon][status]Party Like a Russian[/status][nick]Станислав Мальченко[/nick][fld4]Личная страница[/fld4][sign]Hello, Dolly[/sign][fld1]Анкета персонажа [/fld1]

+14

4

[indent]Подумать только, как сразу меняется весь расклад, как меняется отношение, стоит только прийти абсолютно трезвой, на сутки отказавшись горячительного.

[indent]— Я хотела поговорить, — в отличие от Станилава, Алина себе улыбок не позволяет, отдаёт мысленные приказы мышцам, чтобы не дёргались уголки губ, нервно и насмешливо, прикусывает язык, чтобы не сорвалось с него лишнее, ядовито-язвительное. На трезвую голову это получается гораздо лучше, потому что не распаляет ничего изнутри, нельзя найти оправдание нелогичным поступкам, но только богам известно, как непросто даётся сохранять дисциплину заместителю начальника по дисциплинарной части Легиона. Кобра, как не прискорбно ей это осознавать, уже давно начала свой путь с вершины горы к подножью, в притягательную топь, из которой так сложно подняться: из образцового солдата, вселявшего ужас в сердца врагов, из источника вдохновения, из прорвавшейся сквозь время и мифы амазонки она превращалась в запутавшуюся бабу, нашедшую утешение в бутылке. Как только эта мысль прорывается сквозь опутывающий кокон убаюкавшей алкогольной пелены, Алину охватывает злость и она начинает винить в этом себя, потому что распустилась, Вову, из-за которого алкоголь стал слаще поцелуев... и Мальченко - оплот идеальности, что совсем рядом, и его хочется запятнать своими руками и вывести из равновесия всеми доступными способами. Но пока она не начнёт с себя, ничего не изменится, поэтому и стоит сейчас Тихомирова на прямых ногах перед Стасом без грамма алкоголя в крови и смотрит мужчине в глаза, а в сухом горле стоит ком, но ничего не помешает ей сегодня.

[indent]— О многом, — продолжает она решительно, упреждая логичный вопрос. — Но, кроме работы, ещё и о том, о чём не стоит говорить за пределами твоего кабинета, — Алина, как никто другой, знает, что начальник очень много внимания уделяет вопросам безопасности, поэтому лучшего места для откровенного разговора двум бывшим сотрудникам спецслужб не найти. Кобра никогда бы не пришла в такое время, чтобы решить только рабочие вопросы, не стала бы отнимать часы у занятого начальника, отведённые на священный сон. Но детали того, о чём она хочет спросить у Мальченко, после того, как они разрешат все вопросы с её восстановлением — Алина не хочет допускать мысли, что что-то может пойти не так — мужчине лучше не знать, они ему не понравятся. Не одной ей не просто возвращаться мыслями в Латинскую Америку, ведь так?..

[indent]— Идём, — коротко, всё ещё напряжённо отвечает Стас и указывает в сторону.

[indent]Вместе они неторопливо следуют по коридору, отмеряя каждый шаг, словно оттягивая какой-то неумолимо приближающийся момент. И только Алина думает, что знает, какой. Минуют пустующий стол, Мальченко толкает дверь и, нащупав переключатель, включает свет.

[indent]— Как ты вообще? — Алина щурится, прикрывая глаза, что привыкли к постоянному полумраку, и задаёт банальный вопрос, звучащий больше для проформы. — Я бы хотела начать с рабочих вопросов, — она занимает место в кресле напротив Станислава, откидывается на спинку и скрещивает руки на груди, не сводя немигающего взгляда с никуда не спешащего Мальченко. Даже если ему и хочется поскорее от неё отделаться, Кобра чертовски благодарна, что Стас ничем не выдаёт это, хоть и смертельно устал. Она тоже, но только по другим причинам, о которых ему предстоит узнать.

+13

5

— Паршиво, как ещё, — Стас недовольно качает головой.
А как иначе? Последние месяцы жизни Мальченко протекали в стенах этих чёртовых помещений. Каждый день, по 12 часов, а то и больше, они как молчаливые тюремные надзиратели стояли над душой Станислава, окружив его со всех сторон. Чуть только поднимешь взгляд, как натыкаешься на одного из них: смотри, вот он, никуда не делся. И в такт тиканью антикварных настенных часов беззвучно напомнит: «Работай, солнце ещё высоко!» А Мальченко только и останется, что сжимать зубы и продолжать корпеть над бумагами и договорами, мало-помалу лишаясь самообладания, тонуса, прикармливать ставшую уже почти ручной хроническую усталость, срываться, увидев очередную статью, подлую, лживую от заглавия до подписи автора. И это в то время, когда всякий случайно встреченный им в коридоре или во дворе человек улыбается, даже смеётся; в то время, пока окружающие видятся с родными, друзьями, радуются, смеются, грустят. Стас всё отдал бы за такую жизнь. Весёлую, беззаботную, а главное — настоящую. Но ему некогда. У него тут планы-финансы-отчёты. Договора, баснословные суммы, откаты и голодные рты из всех существующих и даже не существующих органов управления и министерств, и каждый из этих самых ртов хочет набить себе карман за чужой счёт. Жить так невозможно. Потому что это — не жизнь. Существование. Бремя. Ноша, которую хочется свалить со своих плеч и забыться.
Чтобы так жить нужно самому быть невозможным.
— Потому что пока я сижу здесь, мимо меня идёт то, что происходит в «Симаргл», я совершенно упускаю из вида, как проходит внедрение наших миопротезов, а ещё до сих пор в старом режиме трудится новый совет директоров «Стрелы», я опять совершенно не уделяю внимание дочери, я едва успеваю на заседания в Госдуму, а ещё эти бездельники с транспарантами — сами ничерта не делают и другим не дают. Грёбанные правозащитники. Поднимают бучу из ничего, а сами в любой теме плавают, как говно в раковине. Видела, что сейчас пишут эти сраные демократы в своих газетах? Бизнесмен во главе банды головорезов в парламенте, Россия дойная корова, прогрессивная Европа, давайте равняться на запад, Британия всегда воевала с Евросоюзом, а ещё...

[icon]https://pp.userapi.com/c639231/v639231809/2dcca/8oYpEY2x_8Y.jpg[/icon][status]Party Like a Russian[/status][nick]Станислав Мальченко[/nick][fld4]Личная страница[/fld4][sign]Hello, Dolly[/sign][fld1]Анкета персонажа [/fld1]

+14

6

[indent]Тихомирову иногда не способен удержать в рамках ни самый искусный заклинатель, ни она сама, и когда змея вырывается на свободу, она теряет ориентацию, от безумной смеси свободы и страха не признаёт никого и знает лишь то, что нужно впиваться во всех, кто окажется в опасной близости, и впрыскивать яд, не различая смертельно опасных доз. Когда Алина приходит в себя, она беззащитна, иссушена яростью, а в горле сухость, но приходится находить слова и совершать поступки, порой забывая о гордости, чтобы ликвидировать последствия собственной несдержанности, брать ответственность за зверя, живущего много лет внутри.

[indent]— ...трудности с кадрами в «Легионе», извечные спутники — усталость и недосып — и миллион других сверхважных дел на одного тебя, — перебивает Алина, продолжая самостоятельно бесконечный список проблем Мальченко, подводя черту и не забывая намекнуть о себе между строк — она всё понимает и почти раскаивается. — Но есть что-то из этого обширного списка, что волнует тебя больше всего? — разговор, кажется, уходит не в то русло, но как может Кобра не выслушать поток откровений из уст начальника, как может не выказать участие, когда это так ему нужно, и не конкретно сейчас, а всегда.

[indent]— А что, я могу выбирать? — Стас растерянно пожимает плечами. — Мог бы, чему отдать приоритет — тогда бы сказал. А так над этим даже думать бессмысленно.

[indent]— Мне неведомы сложные игры больших людей, я немного далека от всего этого, разве что могу лишь посочувствовать, но сегодня ты занят мной, так что мои вопросы поволнуют тебя немного больше всего остального, — вкрадчиво произносит Кобра, позволяя себе наконец улыбку. — Ты разрешишь мне вернуться к своим обязанностям? Если да, то на каких условиях? — с радикально другим, подчеркнуто серьёзным настроем спрашивает она резко. Сегодня Алина непривычно деловая, ей самой противно от роли идеальной подчиненной, но если это нужно для её восстановления… она готова и на это.

[indent]Алина сейчас скована ледяным спокойствием: спрятала ядовитые клыки и убрала подальше острые шпильки собственной язвительности, — но ей после очередной бури внутри очень холодно, и вовсе не из-за шумящего под потолком кондиционера, потому что он работает на тепло, да и дополнительно от внешних факторов её оберегает кофта под горло с длинными рукавами. Не хватает топлива её внутреннему огню, он ищет добычу, медленно пожирает изнутри, и даже сутки без подпитки в виде алкоголя, сумасшедших выходок или тепла чужого тела — слишком много. Остаётся надежда на привычный ход жизни в штабе, который должен вернуть и её в колею. Кобре жизненно необходимо умыться потом и кровью, вновь ощутить железный привкус во рту, потому что других путей для неё пока нет, или она продолжит бесконтрольно разрушать всё вокруг себя. Вот только будет ли достаточно одного лишь желания для отпущения всех её грехов перед Мальченко?

+14

7

Станислав удивлённо поднимает взгляд, отрываясь от разложенных по столу бумаг. Вот уж наглёж! Но что ещё он мог ожидать от Алины, мать её, Тихомировой? Предложения сходить на примирительный пикник в преддверии Нового, мать его, Года? Если змея была голодна, она бросалась на добычу, не дожидаясь, пока ей пожелают приятного аппетита.
— Тобой? — с издевкой в голосе переспрашивает он, откидываясь на спинку кресла, и закидывает ногу на ногу. — Хорошо звучит. Заманчиво. Тобой...
Со всей надменностью кичливого гурмана он смакует изысканное слово, облизнув губы, ни на секунду не спуская взгляда с Алины, что выжидающе смотрела на него, но вместо одобрения натыкалась лишь на хитрый прищур сфинкса, позарившегося на оставленное в кухне лакомство.
— У меня не так много времени на себя, а ты хочешь, чтобы я тобой занимался, — чувствуя себя хозяином положения, Стас принялся чванно покачиваться в кресле взад-вперёд, не издавая при этом ни одного постороннего звука — как там, у мужчины всегда должны быть ключи от спальни и кухни? — Условия для всех одинаковы. Ты контракт читала? Сколько я тебе могу твоё поведение с рук спускать? Где это видано, чтобы заведующего дисциплинарной частью приходилось отстранять за неудовлетворительную дисциплину? Происходи это в ГСБ лет семь назад, тебя бы выперли оттуда за милую душу. На что ты рассчитывала? Быть может на то, что я сделаю для тебя исключение?
Мальченко говорит быстрее, чем обычно, то и дело поднимая руку, чтобы Алина ненароком не влезла в его монолог — Станислав терпеть не любил, когда в его разговор вмешиваются, особенно если это делает глупая, пускай и красивая баба. И отдельно он не хотел вмешательства Алины,тем более — сейчас. Мальченко встаёт и авантажно идёт по периметру стола, проводя пальцем по его гладкой поверхности, словно нарочно заставляя Тихомирову переводить взгляд.
— И какого же исключения ты хотела в этом случае? — палец соскальзывает со стола, смахивая с его краёв пыль, и касается кисти Алины, поднимаясь вверх по напряжённому запястью, спрятанному за водолазкой, плечу и замирает у шеи, соприкасаясь всей фалангой и слегка надавливая, словно пытаясь прощупать пульс. — Чего ждала?
Вторая рука касается плеча Алины и Станислав неподвижно застывает у неё за спиной. Горячее дыхание едва заметно колышет растрёпанные волосы цвета воронёной стали, а палец соскальзывает туда, где под тонкой водолазкой прячется чуть выступающая ключица.
— Я недавно с маркетологом своим беседовал. Показал ему свою ручку и сказал, мол, продай мне её. И он продал. А ты — сможешь ли ты продать мне себя?
Улыбка змеится на лице Мальченко — пусть это зачтётся как комплимент от шефа.

[icon]https://pp.userapi.com/c639231/v639231809/2dcca/8oYpEY2x_8Y.jpg[/icon][status]Party Like a Russian[/status][nick]Станислав Мальченко[/nick][fld4]Личная страница[/fld4][sign]Hello, Dolly[/sign][fld1]Анкета персонажа [/fld1]

+13

8

Rest in peace, сломанный компромисс
С невыносимым я и легкостью бытия
Rest in peace, спите спокойно, мисс
Будто никто не знал, чем кончится сериал(с)

[indent]Разговор не то поле боя, на котором Алина чувствует своё превосходство, особенно, когда он происходит не на её территории и не по её правилам. Волнительной авантюрой было заваливаться к Мальченко нетрезвой, навязывать ему свою компанию и держать на максимально короткой дистанции. Алкоголь лихо расширял границы дозволенного, помогал не думать о том, кто был за океаном, зато по полной позволял наслаждаться играми с начальством, согревая изнутри, спускаясь по организму и оседая лёгкой, приятной тяжестью в низу живота. А теперь... теперь Тихомировой приходится платить за свою вольность, которую Стас вправе считать высшим проявление наглости и неуважения, что совсем не соответствует действительности, когда она так тепло к нему относится и едва сдерживается, чтобы заботливо не поправить галстук, на пару миллиметров съехавший набок.

[indent]К счастью, естественной преградой всем импульсивным порывам Тихомировой выступает деревянный стол, на котором ей гораздо больше нравилось сидеть, невзначай касаясь Станислава. Только бы не сказать сейчас ничего лишнего, но как же это сложно, когда Мальченко знает, за какие ниточки дергать, что припомнить и как посмотреть, чтобы всколыхнуть внутри то, что змея всеми силами пытается удержать в спячке.

[indent]Стас сейчас хозяин положения, царь горы, демонстрирует это и небрежной позой, и пренебрежительным тоном в голосе. Отчитывает Кобру, словно перед ним провинившаяся школьница, а не женщина, выкованная в горниле войн и смертей. Ещё и руку вскидывает, будто собаке отдаёт команду "сидеть", будто бы Тихомирову действительно можно этим заставить замолчать. Алина из принципа слова не скажет, пока он не даст ей высказаться, и это правило тоже установила она сама себе ещё перед тем, как пересекла порог кабинета начальника, но не Станислав.

[indent]Всю пафосную обвинительную речь мужчины Алина могла бы разобрать по кирпичикам и учинить очередную словесную перепалку. Любой из тех, кто отправляется на задания Легиона, подписанным контрактом может воспользоваться в качестве туалетной бумаги. И Кобра была бы первой из тех, кто бы это сделал. Потому что под шквалом пуль, в тылу врага, на секретной миссии - всюду, где рука об руку сопровождает смерть, нет тех, кто поклоняется бюрократии и ханжеству. Стас, кажется, перепутал Легион с Государственной думой, как ещё объяснить неадекватное количество планерок, совещаний и отчетности? Пусть этим занимаются те, кто привык отсиживаться в кабинетах, даже в ГСБ не было такого дурдома. И у Алины не было причин для вызывающего поведения семь лет назад, а сейчас их предостаточно.

[indent]В голове Тихомировой появляется даже крамольная мысль, что надо было присоединиться к толпе, которая утром собиралась снести этот отгроханный со всем шиком муравейник, а его жильцов закатать в асфальт и присыпать снегом. Легиону давно была нужна подобного рода встряска, а то бумаги перебирать всяк горазд и правилами перед носом трясти, а как что серьезное, так совсем другие люди решают проблемы.

[indent]Алина не успевает достойно ответить - Мальченко не позволяет ей ни опомнится, ни продумать иную стратегию - всё превращается в гремучую смесь, излюбленную приправу этих особенных вечеров, когда они оба сдерживают то ли гнев, то ли страсть и подменяют понятия, говоря о работе на расстоянии дыхания. Стас уже совсем близко, теперь не её, а его пальцы выводят линии по её коже, сквозь одежду. Кобра старается размеренно дышать, но скрыть пульс, участившийся от горячих прикосновений, будто бы невзначай, она не в силах.

[indent]Это слишком похоже на сделку с дьяволом. Вот он стоит позади, его увещевания оборачивают мягкой тканью тревожные колокольчики в голове, он сулит возвращение на должность, покой и тепло мужских объятий, нужно только ответить так, чтобы ему понравилось, тогда вознаграждением станет не только благосклонная улыбка, но и что-то большее.

[indent]- Продать себя?.. - повторяет Алина, и паутина, умело сотканная Станиславом, рвётся - до Тихомировой наконец-то доходит истинный смысл его слов. Она пытается резко встать, но руки Мальченко крепко держат, словно он ожидал, что она воспротивится этому, их касания уже не греют, а обжигают раскаленным металлом. Мысли начинают в беспорядке метаться в голове, Алина понимает, что ловушка почти захлопнулась, но не сама ли она подвела и себя, и Стаса к этому? Теперь не так важно, кто начал эту игру, гораздо важнее определить, у кого достаточно сил её закончить. Воспоминания заглушили очередной приступ ярости: она продавала себя, осознано или нет, за похвалу или деньги, с детства, с тех самых пор, как попала в "Барс". Её внешность, её послужной список, её имя - всё служило вызовом окружающему миру, или рекламой - смотря с какой стороны посмотреть. Мальченко хочет услышать что-то особенное? Она исполнит это его желание, но только убедительная просьба товар с витрины руками не трогать.

[indent]- Хорошо, Станислав Васильевич, - Алина мягким касанием ладони просит его дать ей встать и, поднявшись, не торопится с тем, чтобы повернуться к мужчине. Ей есть, чем его удивить - не один Стас наращивает мускулатуру. Алина занимает место на своем излюбленном столе, чтобы начальник видел её, чтобы можно было смотреть друг другу глаза в глаза,  и, поджав губы, начинает медленно тянуть водолазку, обнажая сантиметр за сантиметром смуглую кожу и свой идеальный пресс - результат бесполезной работы в зале не на результат, а ради внешнего вида. Кобра останавливается чуть обнажив соблазнительные полукружия, подчеркнутые гладкой черной тканью белья.

[indent]- Алина "Кобра" Тихомирова, тридцать пять лет, но ни годы, ни мудаки меня не берут, - хрипло произносит она, не сводя со Станислава пронзительного взгляда. Алина не загадывает наперед, но предвкушает продолжения, сделав свой ход.

+13

9

[indent] Хочу.

[indent] Простое короткое слово. Четыре буквы, два слога. На то, чтобы произнести его, среднестатистический человек едва ли потратит больше секунды. Каждый ребёнок с детства к нему приучен. В устах детей, особенно тех, которые пока ещё не думают, что же положить в школьный рюкзак, оно становится самым сильным, превращаясь в главную слабость всех матерей и отцов. Слово, острое как штык-нож винтовки времён Первой Мировой, приставленный к горлу собственных родителей, загнанных в угол. Слово, как звонкая монета, упавшая ребром. Слово, развязавшее куда больше войн, чем бесконечно тянущиеся с незапамятных времён споры о том, чей же Бог, всё-таки, лучше. Слово, ставшее причиной гибели тысяч жертв серийных маньяков, ходивших по той же земле, что и они на протяжении всего существования человечества. Слово, сосредоточившее в себе всю первобытную мощь и силу инстинктов, стаей чёрных кошек скребущих за дверьми бессознательного. Слово, стоящее за каждым выстрелом. Слово, стоящее за каждым взмахом меча. Слово, стоящее за каждой изменой. Слово, стоявшее за каждой смертью.

[indent]  Говорят, что слово может спасти и погубить. Так говорили романтики эпохи ренесанса. И хочу — одно из таких слов. Оно встаёт между людьми подобно кривому зеркалу: там, где один погибает, второй — заслуживает спасение. И вся присущая ему хрупкость — обманчива. В руках мастера и осколок — грозное оружие. И даже не произнесённое, оно всё ещё опасней, чем лезвие ножа.

[indent] Особенно — в его руках. И достав нож — режь.

[indent] — Впечатляет, — клинок, сверкнувший на миг в приглушённом свете сияющей люстры под потолком роскошного кабинета, в любую секунду готовый коснуться позвонков на шее Алины и нырнуть вниз, со свистом рассекая ткань не нужной одежды, оставил за собой лишь звон, растекающийся по помещению. — Напомни мне пригласить тебя на летучку с нашими маркетологами: хочу на живом примере показать им, как нужно создавать рекламу.

[indent] Станислав покачнулся и, кончиками пальцев упираясь в край стола, всем корпусом приблизился к Алине, глядя на неё из-под маски своего лица, точно палач, склонившийся над приговорённым. Сейчас он был готов поклясться, что чувствовал её горячее ровное дыхание на своих губах. Но... Он всегда хотел другого. Увидеть, почувствовать совсем не это. Капризный взгляд, пытливо впивающийся в глаза женщины, жаждал получить намного больше, чем то, что может дать идеально сложенное тело Алины. Набравшись терпения, он ждал. Смотрел, затаив дыхание, замершей мимикой давая понять, что шоу должно продолжаться.

[indent] Ничто не мешало ему получить всё прямо сейчас. И они оба это понимали: Стас, принявший наступательную позу, и Алина, обнажающая душу вместе с телом. Бритвенно острое лезвие лежало у пульсирующей артерии на шее, в любой момент готовое сделать кованное из стали тело мягким и податливым. Но...

[indent] Тело не имеет смысла и веса без решимости его отдать. Без неё — то просто оболочка, обросшая мышцами. Пустой сосуд, из которого нельзя напиться. И на каждую их встречу Стас приходил, готовый раз за разом препарировать Алину, вытаскивая всё её нутро наружу, лишь бы заполучить не тело, но столь вожделенную им решимость этим телом пожертвовать.

[icon]https://pp.userapi.com/c639231/v639231809/2dcca/8oYpEY2x_8Y.jpg[/icon][status]Party Like a Russian[/status][nick]Станислав Мальченко[/nick][fld4]Личная страница[/fld4][sign]Hello, Dolly[/sign][fld1]Анкета персонажа [/fld1]

+12

10

What a wicked thing to do to make me dream of you. (с)

[indent]Этим вечером Алина и Станислав должны были просто провести переговоры по разные стороны стола, но запреты и ограничения - идеальная приманка для хищных натур, особенно когда они ведут скрытую борьбу на интерес друг с другом. Что бы они ни делали, они все равно оказываются слишком близко. Законы физики в очередной раз сильнее норм морали, и ведомая силой притяжения Кобра перемещается на стол своего начальника, принимая излюбленную позу, дразнит идеальным телом, а Мальченко, противоположный полюс магнита, загипнотизированный зрелищем, разыгрываемым только для него одного, сокращает дистанцию, не давая Алине передохнуть. Они кружат, словно боксёры на ринге, обмениваются редкими, но меткими ударами, изучив досконально слабые места друг друга, но умудряются следовать последним сдерживающим правилам, не забывая о том, что они на работе. Для них мало рабочего дня, поэтому они встречаются позже, когда никто не может помешать решить те вопросы, о которых другим знать не следует. Им недостаточно видеть друг друга только на официальных планерках, во время покрытых мраком и тайной визитов или в сладких запретных снах. Им мало и того, что они сейчас готовы предложить друг другу. Но пока что ни у него, ни у неё не хватает решимости отринуть тех, кто стоит за спиной, чтобы чувствовать не только тяжёлое влажное дыхание, но и преодолеть предостерегающе дребезжащую между ними грань, толщина которой измеряется миллиметрами воздуха.

[indent]- Это исключительная демонстрация моих разносторонних способностей, Станислав Васильевич. Вашим маркетологам летучка дорого обойдется. Пусть учатся самостоятельно.

[indent]Слова - передышка, не более, перерыв между раундами, но сколько проникновенности в официальном обращении, каждый звук которого медленно формируют полные губы. Только "Стас" на прерывистом выдохе в шею могло бы посоперничать сейчас с именем-отчеством, но Алина помнит об уважении, которое необходимо выказывать начальству... и капле обожания в океане их подчеркнуто делового разговора.

Надо бы снова напомнить о цели своего визита, но это так нелепо находясь в призывной позе с задернутой кофтой под внимательным, препарирующим взглядом. Стас умеет грамотно подводить к черте, обставляя всё так, будто бы не он вынуждает принимать спонтанные решения, продиктованные его желаниями, - настоящий политик и лидер, как по жизни, так и в текущей ситуации.

[indent]Лисья ухмылка растягивается на довольном лице начальника, а его ладонь, ведомая отчаянным порывом Алины, обжигает касанием её накачанный живот, на мгновение отключая голову и отдавая мучительно сладким спазмом внизу. Вот только не одна Кобра сейчас едва сдерживается, судя по тому, как натянулись брюки Мальченко в области паха - достаточно одного беглого взгляда и рефлекторного движения губ, чтобы затем снова углубиться в поиски ответов на вопросы в его зелёных глазах, похожих на тёмно-изумрудные омуты сейчас.

[indent]- Так я могу вернуться к своим обязанностям? - с придыханием повторяет главный вопрос вечера Алина, не убирая своей руки с его, будто бы этим она может его ограничить, зато точно пока ещё может удержать себя от касания дорогой ткани.

[indent]Она чувствует лопатками угол ринга, но очередные три минуты только начались, а вокруг них никого, кто мог бы бросить спасительное белое полотенце. В этот раз они дойдут до конца?..

+13

11

[indent] Наглая. Стас медленно убрал свою ладонь из-под её. Бесцеремонная. Поднял взгляд, посмотрев Алине в лицо. Чёртова эгоистка. Ухмыльнулся, и снова отвёл глаза. Ведь он всю жизнь был такой же. Что стряслось теперь? Стас готов поклясться, что сдался бы ей на месте, с поднятыми руками и развевающимися белыми трусами на ожидающей в витрине своего часа трости с золотистым имперским орнаментом у оголовья. Ту, которую он непременно возьмёт собой, однажды выйдя перед многотысячной толпой, готовой поприветствовать своего премьер-министра. И не если, а когда.

[indent] — Можешь, — на выдохе сказал он, полуприкрыв глаза. — Куда я денусь. Я могу заплатить любые деньги, чтобы заставить кого угодно делать что угодно. Опустить одних. Возвысить других. И даже оплатить летучку маркетологам. Но мы слишком давно знакомы, чтобы я считал, что будто бы могу заставить тебя что-то не делать, если ты уже вознамерилась.

[indent] Стас мягко оттолкнул Алину назад, холодно посмотрел на неё, но высекаемые искры из усталых глаз с потрохами выдавали всё то, что он чувствовал на самом деле, ясно показывая, насколько тяжело ему даётся каждое принятое им решение. Но так надо. Если бы месяц-два назад ему кто-то сказал, что будет вот так, он бы разве что у виска пальцем покрутил и едва ли поверил, что ни с того ни с сего Стас просто вот взял и отпустил эту рыбу назад в океан. Но сейчас Стас угодил в ловушку собственных амбиций: поддайся он одной из своих величайших слабостей, и на любой перспективе премьерства можно было бы ставить жирный крест. Политика не терпит чужих слабостей. Она цепляется за них когтями и вырывает вместе с сердцем.

[indent]  Поиграли и хватит. Взрослые люди. А до сих пор устраивают эти спектакли для неизвестных безмолвных зрителей из далёкого измерения, искренне надеясь получить от них заветные десять баллов, дарующих заветный путь в следующий этап.

[indent] — Жду тебя утром, к одиннадцати часам, — обогнув стол, Стас изо всех сил постарался скрыть полный тумана взгляд. — У меня там...

[indent] Стас кивнул в сторону тёмного шкафа, где на одной из полок, где раньше стоял бюст Николая II, взгромоздилась внушительная кипа бумаг, размером со стандартную пачку листов А4.

[indent] — Скопились кое-какие вопросы и жалобы от наших бойцов, — с показушно-виноватыми интонациями в голосе сказал продолжил Станислав. — А у меня времени этим никак не было заняться. А кроме тебя — и некому. Остальные даже приступать не стали. Зато обещаний было сколько...

[icon]https://pp.userapi.com/c639231/v639231809/2dcca/8oYpEY2x_8Y.jpg[/icon][status]Party Like a Russian[/status][nick]Станислав Мальченко[/nick][fld4]Личная страница[/fld4][sign]Hello, Dolly[/sign][fld1]Анкета персонажа [/fld1]

+10

12

Escape the Fate - Hate Me

[indent]Желаемое достигнуто. Можно уходить. Не уходить - бежать, виляя хвостом, прижав к груди заветное - не разобранную пачку документации и улыбаясь елейно самому справедливому и понимающему на свете начальнику. За дверью, деликатно прикрыв её за собой, пуститься вприпрыжку, не выпуская сокровище из рук, занести к себе папку, а после обязательно заглянуть к Роману, чтобы обменяться новостями и, наплевав на установки, выпить рюмку текилы за успех отчаянного дела, почему бы не на брудершафт. Засидеться за разговорами до поздней ночи, дыша полной грудью, будто бы всё как всегда, и после сладкого сна вернуться к долгожданным рабочим будням. Столь оптимистичные планы, разве может им кто помешать?

[indent]Только прежде Алине приходится невозмутимо оправить кофту и встать со стола, хотя, какая разница, если Станислав Васильевич, окатив её очередной дежурной фразой, упомянув и упрямство, и принципиальность Кобры, больше не удостаивает свою подчиненную и взглядом, а ладонь отнимает, словно от прокаженной. Оставалось так мало до ворот рая, но Мальченко решает по-своему и сбрасывает Алину с заоблачных вершин. Жёстко, резко, бескомпромиссно. Вместо того, чтобы проявить милосердие, заглушить муки совести и утолить голод изнывающей от безделья и одиночества женщины, Стас показывает её место - подле ног, уложив на лопатки не действиями, а отсутствием оных, холодным безразличием, не хуже радиации пронизывающим всё тело насквозь. Он здесь хозяин, начальник и бог, она же зазнавшаяся подчинённая, которой остаётся только глотать обиду, проклиная его за глаза.

[indent]Но почему? «Почему?!» - рвётся отчаянным криком наружу вопрос, но ни звука не издаёт потрясенная Алина. Возвращение к работе стоило всех её привилегий, и они, в отличие от акций «Симаргла», за один вечер потеряли в цене. Она больше не чувствует их особую, в чём-то неправильную, потому и не разглашаемую связь со Стасом. Все нити истлели, как и остатки надежды на ответный, хотя бы небрежный взгляд не в её сторону, так в сторону стола. А как же вожделение на дне его глаз, подёрнутых мутной поволокой? А напряжение, не придуманное, с трудом сдерживаемое, сосредоточившееся под тканью брюк?.. Как же...

[indent]Она почти готова смириться с этим положением дел и уползти к себе - зализывать раны и думать над своим поведением. Но Стасу, видимо, недостаточно того, что он уязвил Алину, отвергнув её. Образец святости нашёлся, который никогда не опаивал свою и чужую совесть, ради заключения сделки, способную погубить душу. Кобра была готова, в здравом уме и памяти, без капли алкоголя в крови, подписать собственной кровью совсем другой контракт, принесённый Станиславу Васильевичу на согласование, но начальство считает, что её максимум - возня с ненавистными бумагами и жалобами.

[indent]- Конечно, я этим займусь, - неожиданно кротко отвечает Алина, только губы сжимает в тонкую полоску, одёргивая кофту. И чай непременно принесёт оптимальной температуры с одной или двумя ложками сахара, в зависимости от настроения Станислава Васильевича. И уставшие плечи разомнёт, с дозволения начальника. Всё для него сделает, особенно после сегодняшнего. Честно-честно.

[indent]- Я ознакомлюсь с фронтом работ? - Тихомирова, не дожидаясь ответа, устремляется к одинокой стопке документов, которые даром никому не сдались и теперь тяжким бременем должны были лечь на её плечи. Но не лягут. - Я тут подумала... - Алина берёт в руки стопку и подходит к Стасу, перебирая бумаги и не решаясь посмотреть ему в глаза, словно её гложет чувство вины, которое Мальченко хотел ей вменить.

[indent]Так просто лишиться в один момент всего, чего так долго добивалась: репутации, должности, статуса. Так же просто, как сорвать небрежным движением паутинку, которую старательно выплетал паук полупрозрачным кружевом. И так всё равно, потому что Алина не из тех, кто забывает и прощает равнодушие. Ни смягчающих, ни отягчающих обстоятельств, трезвая голова и змеиный яд в чистом виде. Бюст Николая II уже уничтожен, и слава богу, иначе бы привлекли за тяжкие телесные, а так - почти не за что. Пусть уволит по любой статье, пусть сотрёт её в порошок, у него же деньги - он может.

[indent]- Разбирайтесь теперь самостоятельно, Станислав Васильевич, - как когда-то осколки гипсовой скульптуры разлетались о стену кабинета Мальченко, так теперь листы бумаги летят ему в лицо. - Я ухожу.

+11

13

[indent] Удивлённо изогнув бровь, Стас раздражённо вздохнул. Тихомирова, некогда одна из самых исполнительных его подчинённых, начинала всерьёз действовать ему на нервы. В ней удивительным образом  сочеталось умение оставаться исключительно полезной единицей, и умение бесить на ровном месте. И списывать это поведение подростка в период полового созревание на усталость, неопределённость и прочие жизненные неурядицы, говоря о человеке, прошедшему суровую школу седьмого управления ГСБ, более десятка сложнейших военных операций и ещё больше куда менее напряжённых — глупость. Оперативник «Вымпела», пусть и отошедший от дел службы, но продолжавший использовать полученные навыки в бою и подготовке других, при этом находясь на передовой проверки профпригодности наёмников, вступающих в ряды такой серьёзной организации, как «Легион», не должен страдать такой ерундой. Шелест разлетающихся вокруг его рабочего места документов, некогда скрупулёзно отсортированных, а теперь в хаосе расстилающихся по бархату ковра под ногами, стихает. В тишине слышно лишь ровное и глубокое дыхание не на шутку рассердившегося директора ЧВК, кричащим от негодования взглядом взирающего на подчинённую.

[indent] — Ты сейчас серьёзно? — риторический вопрос повис в воздухе, и Мальченко занял своё рабочее место, осторожно переступая через разбросанные бумаги. — Прийти с повинной и желанием вернуться к работе, устроить истерику на ровном месте перед бывшим командиром, не переставшим быть твоим руководителем. И это — Кобра, Алина Тихомирова, ставшая живой легендой и особняком стоящая среди всех прочих оперативников лучшей боевой группы в структурах? Это твоя благодарность за всё, что я сделал? В стране царит безработица, с каждым месяцем всё больше людей оказываются за чертой бедности, живут от зарплаты до зарплаты, перебиваются случайными заработками. И в этих условиях я дал тебе работу,а также и целую квартиру за бесценок в самом благоприятном районе Москвы. А ты берёшь и плюёшь в протянутую руку, ставя свои личные капризы во главу пищевой цепочке, считая, что тебе ещё что-то должны? Должно быть, я действительно плохой руководитель, раз упустил тот момент, когда Алина Тихомирова стала неблагодарной, неисполнительной и капризной...

[indent] Стас прерывается, пытаясь подобрать подобающее слово, способное охарактеризовать Алину в эту минуту, но не находит. Опускаться до оскорблений, навешивающих на неё ярлык, и проявлять слабость он не собирался. В его кабинете и без того сейчас находится непозволительно много людей, позволивших себе слабость и малодушие.

[indent] — Мне некогда разбираться с твоими прихотями, — констатирует он вместо окончания фразы. — Мне нужны люди, готовые работать. Когда речь идёт о выживании целой нации, незаменимых нет и быть не может. Если ты считаешь, что я не найду того, кто будет справляться с твоими обязанностями вместо тебя, то ты по-крупному заблуждаешься. Кто-то может считать иначе...

[indent] Вова. Ну, разумеется, Вова.

[indent] — И их фантазии я разрушать не собираюсь. В январе будет новый набор. За последнее время поступило ещё больше заявок на вступление, чем я рассчитывал. А это значит, что предстоит много работы. И, если ты отказываешься выполнять задачи своего руководителя, то будь по твоему. У меня достаточно людей на примете, что могут заменить тебя на твоей должности. И они с удовольствием приступят к выполнению своих обязанностей за те деньги, что я предлагаю.

[indent] Одним движением руки Стас освободил место на столе, сдвинув лишнее к краю — из-за Тихомировой ему придётся вновь заняться сортировкой всех документов и задержаться минимум на полчаса, а то и до полуночи. Вот ведь услужила так услужила, ничего не скажешь.

[indent] — Можешь быть свободна, — холодно сказал он, приглушённым хлопком ладони о стол поставив точку в этом животрепещущем вопросе. — С уведомлением об освобождении с должности ознакомишься утром на почте. А через недельку, когда все нужные документы будут готовы, не забудь заскочить в отдел кадров и ознакомиться со своим новым окладом. Если, конечно, твои истерики не доведут тебя до ручки, и ты не решишь бросить в трудную минуту не только меня, но и своих товарищей.

[indent] Хлопок двери, нарушивший напряжённую тишину в кабинете директора, тревожным аккордом подводит черту развернувшийся в закулисьях истории мизансцене.

Эпизод завершён

[icon]https://pp.userapi.com/c639231/v639231809/2dcca/8oYpEY2x_8Y.jpg[/icon][status]Party Like a Russian[/status][nick]Станислав Мальченко[/nick][fld4]Личная страница[/fld4][sign]Hello, Dolly[/sign][fld1]Анкета персонажа [/fld1]

+11


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn VI. Turmoil » 14.12.17. Карфаген