После похожих на аккуратные плесневелые коробки домов центрального Петербурга, черная структура металлургических заводов предоставляла приятный контраст. Там, за высокими заборами, день и ночь рычали плавильни и печи, свистели станки и стучали молоты, создавая великолепную, хаотическую какофонию. Эта музыка технологии отдавалась стократным эхом по ушам и словно бы складывалась в неразличимые слова в голове Мелиссы, но та по большому счету игнорировала подобные наваждения. Несмотря на искушение заглянуть в ларек в небольшой коммерческой зоне для рабочих, затесавшейся меж бетонных заборов, девушка ограничилась белковым батончиком, уверенной походкой рассекая сырую подтаявшую слякоть нечищенного тротуара, черную от сажи.

Конечно, ориентирование в незнакомых индустриальных пространствах были, в каком-то роде, её специальностью. Пусть ей и не довелось войти на найтмере в Улан-Батор или Алма-Ату, но в теоретической подготовке Мелисса преуспела значительно больше, чем она себе дозволяла признавать. Чувство вины за то, в чем она провалилась и гордыня её лживой легенды были как затмение для настоящей гордости за свои достижения. Поэтому, большую часть времени она о них и не помнила.

Это не помешало ей, впрочем, инстинктивно преодолеть достаточно незамысловатую индустриальную застройку промзоны, будучи погруженной в мысли. Основная дорога к парадному входу была, несомненно, расчищена и обозначена мириадом баннеров всех возможных спонсоров и участников - но пойти по той дороге означало попасться прямо на камеры журналистов и наверняка получить множество режущих душу вопросов, никак не связанных с мотоциклами. Мелисса не могла знать этого наверняка, однако от греха подальше всё же сторонилась публичности.

Наконец, дорога вывела её к забору, ограждающему мототрек. На первый взгляд, периметр достаточно неплохо охранялся - при условии, что ты не посвящен в позиции и маршруты охранников. Мелисса, слава Богу, была из тех, кого ЧОПовцы не могли не ввести в курс дела. Её целью были три громадные доменные печи, высящиеся на окраине полигона. Будучи украшены флагами и сменяющимися голографическими изображениями портретов участников мотозабега, именно эти пустые внутри конструкции были переоборудованы в ангары и раздевалки. А грузовые ворота, используемые для подгруза транспорта, команд и запчастей, были её избавлением от скучной части этого сорвенования. Ну, или по крайней мере от самой скучной из них.

При приближении Мелиссы к этим воротам, четыре охранника на входе насторожились, однако Мелисса, уже предвосхищая слова их "капитана", без лишних церемоний и пустых слов показала свой паспорт в накладной обложке с фамильным гербом.

- Думаю, мы все здесь понимаем, что я имею право находиться тут? Вопросов нет? Это хорошо.

Проецируя уверенность, Мелисса не замедлилась ни на шаг, выходя из сырых сугробов по щиколотку на расчищенную асфальтную дорогу. Жизнь в семье олигарха и служба в русской армии научили её, что если ты достаточно важен и не даешь кому-то из подчиненных возможности сказать что-то поперек твоей линии, то у них не останется выбора кроме как подчиниться. В конце концов, какова альтернатива? Сказать своему нанимателю, что он неправильно тобой командует? Тем не менее, намерения следовало закрепить, так что Мелисса остановилась у плеча командира ЧОПовцев - лучше не провоцировать его, агрессируя на подчиненных. А то он еще начнет ощущать себя ответственным за них...

- Если угодно, можете сообщить отцу, мне всё равно. Уверена, что ему лучше разозлиться на меня сейчас, чем на вас за недоносительство потом, vous me comprenez? В любом случае, это явно предпочтительнее, чем пытаться остановить меня и потенциально сорвать мотозабег.

Вместо ответа, охранник лишь посмотрел на Мелиссу взглядом, который ясно давал понимать, что он и не собирался её останавливать и что они с ней не враги и что она могла бы просто молча пройти дальше, показав свой паспорт, и что она зря коптит воздух своими язвительными речами и если уж она так переживает за мотогонку то могла бы уже пойти и готовиться, а не тратить своё время на бессмысленные разборки с собственной охраной, потому что он уже не первый день на службе у олигарха и умеет понимать, когда нужно закрывать глаза на капризы богатеньких девочек. Короче - раздражен.

Этот обмен взглядами продлился всего мгновение, после чего выражение охранника вновь сменилось на каменное и бессмертно лояльное поступающей на его карту зарплате, однако этого позора было достаточно, чтобы испортить Мелиссе настроение, уже было приподнявшееся от прогулки по вонючей слякоти по закоулкам черной промзоны. Класс. Скоро она совсем съедет с катушек от этой инертной жизни в столице.

Нужно было что-то менять в своём бессмысленном гедонистическом существовании. Иначе беседы с психологом больше не будут помогать. Иначе она будет понимать язык голосов, которые говорят с ней отовсюду.

Раздосадованная и злая на себя внутри, но всё такая же непогрешимая снаружи, Мелисса отвратила взгляд от дежурно доставшего рацию и сообщившего о её прибытии мужчины. Быстрым - но не слишком - шагом она направилась к собственному ангару через общие складские помещения этого остова доменных печей. Настало время спокойно переодеться, помедитировать, как было её традицией, и подготовиться к соревнованию

Мелисса осознала, что с ней заговорили еще до того, как странный мужик у импровизированного входа в ангары с логотипом "Черных Князей" открыл рот. Осанка, взгляд, да и в целом некая... непоколебимая аура, как у статуи, привлекли её внимание достаточно, чтобы она прервала свои обыкновенные внутренние монологи и рассуждения о собственной ничтожности.

Где-то позади, в начале "тоннеля", захлопнулась железная грузовая дверь, и волна воздуха от хлопка ополовинила почти выкуренную сигарету незнакомца, обрушив пепельную часть.

— он затянулся еще раз, вновь формируя длинный отрезок пепла на своей наверняка химозной сигарете. Мелисса, понятное дело, была весьма привычна к запаху дыма - она просыпалась и засыпала с ним, как с каким-то проклятием. Каждый раз, когда ей начинало казаться, что это просто её собственные галлюцинации, кто-нибудь нет-нет да подмечал этот неприятный одор.

Мелисса выждала мгновенную паузу. В основном оценивая безымянного механика и не представляя, какое ему до неё дело. Неужто ему так скучно за полчаса до старта? Что ж, она найдет, чем занять этого работягу. Сосредоточенное выражение лица в полумраке коридора сменилось на слезливую дамскую рожицу, бровки выгнулись домиком, а безупречная ровная осанка приобрела небольшую понурость, отчего и без того невысокая Мелисса стала выглядеть еще меньше.

Ложь ей не в новинку.

- Вы знаете... нет, я не потерялась - я приходила наведать моего... доброго знакомого, хотела принести ему его счастливые карманные часы, но... Но..! - её голос надломился в смеси усмешки и ложной боли - Пока я пыталась разыскать его ангар в этом лабиринте, вы представляете! Потеряла! Умоляю, дорогой гражданин, вы здесь местный, всё видите, всё знаете - помогите, прошу, даме в беде!

Она всхлипнула, пусть и не смогла выдавить из себя слезу. Глаза у Мелиссы всегда были очень сухими. Она надеялась, что смазливого личика и темноты будет достаточно, чтобы замаскировать звуки циничной, бесцельной издевки, так и скользящей сквозь её голос. Мужики всё равно всегда обращают больше внимания на слова и внешность, а не на интонацию. Каждый хочет быть героем для принцессы.

- Он работает в ангаре 11 - в её ангаре - но я не успела туда даже зайти! Как вы думаете, может ли быть такое, что его часы были украдены?

Отредактировано Melissa "Marevo" (2025-03-15 22:32:09)

Мелисса подавила вздох. Ну конечно, сегодня же гонка - она надела крутой красный мотоциклетный костюм, придававший скорости, а не тот, который она носит, чтобы ветер не жёг её шрамы. Обтягивающий красно-бело-золотой, с ровными и элегантными линиями и гигантским стилизованным под более модерновый стиль герб Огонь-Догоновских во всю спину и плотно обтянутую задницу. Неудивительно, что в этом костюме она не может надурить даже обычного работягу - куртки с мехом и пары зимних сапог явно недостаточно, чтобы скрыть её сегодняшнюю идентичность.

Ещё один неловкий обмен фразами с еще одним мужиком. Отличное начало дня! Мелисса закатила глаза за спиной незнакомца, гадая, не стоило ли ей сегодня прогулять это важное событие и просто запереться в своей квартире как обычно, растрачивая часы на компьютер и сомнительные форумы. В любом случае, сейчас надлежало оставить попытки поиздеваться над другим и вести себя нормально. Холодно, безразлично и сухо.

- Итак. Ты, выходит, крутой из своей группы? Механик "Князей", поставивший перекур с леди в красном выше собственного сюзерена и его победы в рыцарском турнире? - Мелисса рассматривала высоченные потолки и далекие отверстия в их вершинах - некогда трубы, а сегодня бетонные шатры. Не делало место более комфортным, впрочем.

У "крутого" была своеобразная походка. Может, он и выглядел беспечно, но знающий человек не мог не подметить определенную военную выправку - твердость, определенный грохот при соприкосновении подошвы и непоколебимого плаца, поднятый подбородок. Просто-механики, в представлении девушки, так не ходили. Мелисса бездушно улыбнулась.

- На фронте ты поступил так же? Решил, что проливать кровь в степи или в болоте или на сопках ниже твоего достоинства, а столичная жизнь, мутные деньги и мотоциклы нет?

Отредактировано Melissa "Marevo" (2025-03-17 01:46:23)

О, пытаемся сбежать, не так ли? Погрузились во внутренние монологи и воспоминания и ведем себя так, будто мы тут все главные герои, хах. Как типично для мужиков ощущать себя этим романтическим странником над морем тумана. Все такие израненные и обиженные судьбой, такие волевые. Такие эгоцентричные. Невольно задаешься вопросом, откуда тогда берутся все тщедушные, подлые и жадные?

Мелисса не была до конца уверена, был ли этот крутой крайне спокоен или же наоборот уязвлен её словами - как не была она уверена и в том, что эти две позиции взаимоисключаемы или вообще раздельны. Разумеется, необходимо было проследовать - всё равно им было по пути, и скоро уже мотогонка, и останавливаться в коридоре было бы для неё нехарактерно.

- Ах, так выходит что ты еще и ненавистник разрушения. Как мило и человечно. Оставил смертоносную профессию, долг и честь позади из страха перед собственной способностью к уничтожению и убийству? Понимаю, я сама почти месяц отходила после своего первого боя и настоящих убийств. Хотя, быть может, так и не отошла. Мне часто снится смерть в огне. - девушка, конечно, умолчала, что речь не о физической смерти её врагов, а о ней самой.

Они вышли за поворот - как раз к бело-красному пластиковому фронту, налепленному на стену ангара №11. Ангара Огонь-Догоновских. Здесь Мелисса остановилась, не преследуя больше странноватого мужчину, но и решив уже начинать сматывать удочки в этом странном разговоре с ним. Создавалось впечатление, что он существует в какой-то самостоятельной временной линии, а не её мире, и слышит лишь отголоски её слов.

- Жаль только, что твоя борьба прекратилась из-за такой мелочи, не так ли? Создается впечатление, что в мире нет идеалов, за которые стоит разорвать свою душу убийствами и умереть самому, и весь мир это просто большой фарс. Будто мы лишь прикрываемся стремлением к созиданию, ремонтом мотоциклов, сохранением памяти о наших сослуживцах и иными святынями, дабы не видеть собственного уродства, а не чтобы эти самые святыни были почитаемы.

Она пожала плечами. К сожалению, её время на пустую болтовню с чернью подошло к концу, и у Мелиссы были более важные задачи на носу - начиналась мотогонка. Что ж, хотя бы она немного отвлеклась от собственной персоны, развлекаясь с душой этого бедолаги не-то-дезертира-не-то-калеки.

Отредактировано Melissa "Marevo" (2025-03-18 00:52:43)

Мелисса на секунду опешила, остановившись перед дверью к своему мотоциклу. Наезд? Это уже что-то новенькое. Время будто остановилось вокруг неё, в кровь прыснул адреналин, а глаз задергался - сначала медленно, но с каждым последующим мигом всё активнее.

Мелисса резко обернулась, сдерживая себя от того, чтобы не сделать еще один шаг и не превратить это движение в прямой кик по бубенцам наглеца. Конечно, уложить этого соплежуя для неё не составило бы особого труда или последствий, ибо она находилась в домене своей фамилии, а не на публичной земле. Что-то вызывало в ней сомнения в том, что этот карапуз обладал навыками ближнего боя за пределом беспорядочных драк с ровесниками в детстве. Она же, в свою очередь, регулярно занимала свои бездельные дни тренировками и поддержанием тела в бессмысленном тонусе.

Может, это было и не зря.

Однако и здесь были свои "но". Может, уложить его было бы и просто, но пацан, видимо, по-случайности, обезопасил себя от нападения Мелиссы тем, что оспорил её правоту. А для неё, несмотря на всю её внешнюю независимость, было важно быть правой - это последнее, что сохраняло в ней здравый разум. Затыкание мальца силой не принесет ей необходимого доказательства для своей истины - и не опровергнет его слов.

Грёбаная цивилизация и её дары. В такие моменты Мелисса предпочла бы жить на каком-нибудь Ближнем Востоке или Кавказе и решать все свои проблемы ножом и пистолетом. Но увы.

- Много лишних слов, и ничего по сути дела. Пупс, коль ты не видал ужасов войны, то и не влезай в диалоги взрослых дядь и тёть, договорились? Я готова общаться с этим обиженным механиком, потому что вижу в нём эту боль и внутреннее противостояние, порожденные смертью.

Она цокнула, окинув взглядом собственно своего недавнего спутника. Её глаз прекратил дёргаться, а запах гари вокруг ослаб. Голоса немного притихли. Это было... противостояние. У неё появилась цель. Борьба. Доказательство того, что она не умерла в том гробу и что где-то глубоко под пеплом её мечтаний есть еще нечто живое. Это... возбуждало.

- Ты хочешь гонки? Будет тебе гонка. Я уделаю тебя на треке так, что СМИ будут облизывать твой позор поколениями, молокосос, и все твои будущие победы будут затмены этим печальным и позорным началом. Ты доживешь до своей безрадостной и нищей старости, ни на сутки не забывая бремя своей ошибки и будешь молить Господа, чтобы дал тебе ума не переходить дорогу Мелиссе Огонь-Догоновской. Твои потомки будут выть от смеха и стыда, когда ровесники будут им напоминать о твоем существовании, и в доме престарелых ты будешь даже среди остальных реликтов нашей эпохи выглядеть как наиболее вонючее и отвратительное дополнение к их братии.

Мелисса плюнула мальцу на сапоги, сразу после чего, воспользовавшись тем, что он отвлекся, сделала резкий выпад кулаком в его лицо. Её рука остановилась в паре сантиметров от переносицы маленького засранца, так и не достигнув цели.

- Это момент, в котором тебя учат манерам посредством боли, однако, боюсь, синяки на твой наглой роже не сыграют в мою пользу. Не расстраивайся, впрочем. Воздаяние за свою гордость ты еще получишь.

Её глаз дернулся еще несколько раз, но девушка лишь довольно усмехнулась, насладившись выражением лица новичка. Пора было уйти в ангар, оставив этих двоих наедине друг с другом. До гонки оставались последние 20 минут, и ей серьезно было необходимо помедитировать - как говорят христиане, "помолиться" - наедине с Богом.

Отредактировано Melissa "Marevo" (2025-03-18 02:05:59)

Стены пропитаны запахом одиночества и бензиновых испарений. Байк — хищник с выхлопом вместо пасти. Она не дала ему имени. Имена — это цепи, а цепи режут кожу.

Поэтому сегодня она носит чужое имя.

Пантера пристегивает щитки. Наколенники — холодный пластик, напоминающий броню пресс-конференций, где вечно пропадал отец. Она бросает взгляд на стену: там когда-то висел плакат с лозунгом «Время решительных действий!». Теперь только ржавый гвоздь, торчащий из бетона, как обломок обещаний. Инструменты разложены по линеечке. Гаечный ключ — ровно под углом 45 градусов к динамометрическому. Отец бы одобрил. Он любит порядок.

— Скучно, — говорит она пустоте. Голос звенит, как стекло, брошенное в мусорный бак.

Она проверяет тормоза. Колодки стискивают диск — звук, похожий на скрежет зубов на закрытых совещаниях. В кармане куртки лежит телефон. 27 пропущенных. Ей нужно проверять, чтобы знать — от кого они.

Гаражная дверь скрипит, впуская полосу света. Пантера не оборачивается. Тень на асфальте — долговязая, в галстуке.

— Вам нельзя здесь находиться, — голос из тени.

Она заводит байк. Двигатель взрывается каскадом децибел, смывая слова. Тень отшатывается. В зеркале заднего вида — только её глаза. Зеленые. Как трава за окном, куда её не выпускали после шести.

Стартовая линия.

Она подъезжает последней. Чёрный спортбайк растворяется среди кричащих расцветок, как тире в предложении из восклицательных знаков. Шлем — матовый, без узоров. Лицо — призрак за забралом.

Справа — баннер с гербом Огонь-Догоновских. Пантера щелкает замком на перчатке. Звук — точь-в-точь как щелчок ручки, которой отец подписывал отказы на её школьные поездки.

В кармане — ключ от гаража №13. Она сжимает его, пока сталь не впивается в ладонь. Боль — напоминание: сегодня её правила. Её повороты. Её тихий бунт, который не услышат под рёвом моторов.

Судья поднимает флаг. Пантера вдыхает, как тогда, в четырнадцать, перед прыжком с крыши сарая в озеро. Только сейчас вместо воды — асфальт, ждущий, чтобы её обжечь.

Январское солнце висело низко, и его излишне холодный свет резал глаза вкупе с ветрами Финского залива. Бессмертное светило отражалось от хромированных поверхностей мотоциклов, как от окованных в барды рыцарских коней. Быть может, под словом "рыцарь" было принято понимать совершенно иное - но прямо здесь и сейчас, мало у кого оставались сомнения или желание спорить о словах.

Воздух был прозрачен и звонок подобно стеклу, но в нем витало что-то тяжелое, почти осязаемое — напряжение, смешанное с запахом бензина, гари и металла. Старый завод, некогда дышащий огнем и копотью, теперь стоял как монумент новой эпохи, переродившийся в храм скорости и азарта. Его кирпичные стены, покрытые инеем, казались древними руинами, а ало-серебряные рекламные баннеры "ОГ" — яркими, но чуждыми пятнами на этом фоне.

Толпа зрителей клубилась на трибунах, и их дыхание поднималось вверх, как дым от сигарет. Глаза и камеры блестели, неподвижно замерев в предвкушении, как некое потустороннее всевидящее чудовище. Они жаждали зрелища, но в их взглядах читалось что-то большее: некий зверский страх, врожденное в каждого примата опасение перед могучими хищниками. Шум моторов, еще не заглушенный ревом гонки, напоминал чуткое похрапывание спящих волков, а голоса людей сливались в единый гул с рёвом моторов, сотрясая даже самую твердь бетона, на коем всё зиждется в этом мире.

Гонщики, закутанные в кожу и металл, стояли рядом со своими машинами, словно тени, готовые раствориться в свете. Их лица, скрытые за шлемами, были непроницаемы, но в каждом движении чувствовалась напряженная энергия, как у тигра перед прыжком. Они знали, что здесь, на этом треке, их ждет не просто гонка, а битва, где ставка — не только победа, но и, быть может сама жизнь. По крайней мере это ощущали те, кто уже однажды ею рисковал. Смерть никогда не заявляла о своём присутствии слишком громко - но знакомые с её поступью не могли перепутать старуху с кем-либо еще.

И над всем этим — небо, ясное и бесконечно холодное, будто равнодушный свидетель. Оно не обещало ничего, кроме света, который не грел, и тишины, которая не успокаивала. В этом микромире вдали от войны и высокой политики, лишь сталь и скорость правили бал, и оттого солнце казалось чужим, сияющим напоминанием из другого измерения, из другого временного потока.

Мелисса никуда не торопилась. Она спокойно шла меж остальных участников, по традиции самостоятельно выкатывая выданный ей раскрашенный в белый и токсично-красный гоночный мотоцикл. Дурацкая традиция, по правде сказать. Она бы предпочла прийти к уже подготовленному транспорту и насладиться зрелищем тащущих свои машины нищуков без прислуги. Но лицо необходимо сохранять - и пусть девушка преимущественно была социальным отшельником, не стоило напоминать об этом широкой российской публике, видящей в ней героя войны - и повод отвлечься от ужасов политики за просмотром чистого спорта.

Поэтому Мелисса шла с уверенной улыбкой, снятым шлемом и высоко поднятой рукой в приветствии взбудораженной толпы. Такой беспокойной - и такой безмятежной. Среди них явно не было тех, кто ощущал близящуюся поступь Жнеца, но вот у самой Мелиссы сердце было неприятно отягощено морозцем. Её интуицией.

Но это не мешало ей маскировать тики своего глаза под подмигивание девочкам-"снегурочкам" с флагами, одетым в вычурно-русские шубки и тулупы тех же цветов, что и на ней самой, однако гораздо менее приличные. Мелисса всегда гадала, как отец справляется с ревностью его жены, учитывая что он продвигает все более и более сексуализированные образы женщин в рекламе, несмотря на консервативную реакцию в общественности и самом концерне. Благо, хотя бы её саму он еще не заставил надевать купальники или иные такие платья на подобное выступление. Видимо, просто еще не додумался. Или периодически имел совесть, что маловероятно.

Простоять на старте пришлось достаточно долго - то, что она была перфекционисткой, означало лишь, что она имела тенденцию приходить раньше. Что не всегда приносило позитивные результаты. Но появление черненькой Мелисса определила безошибочно - пусть и всего за мгновение до того, как это сделала толпа, оглушив гонщиков еще более громким рёвом. По запаху - сквозь преследующую Мелиссу гарь пробились нотки морской соли и луны. Одиночество

Не самое незнакомое Мелиссе чувство.

Пантера остановила свой мотоцикл у стартовой черты. Первое, что бросалось в глаза, было, как ни странно, то, что в глаза бросаться было нечему. Не было ни бунтарских украшений, подлежащих высмеиванию, ни вычерченных кастомным шрифтом наименований холдингов или концернов или фирм по производству бытовой техники, которые вроде как нужно было уважать. Лишь сплошной, матовый, бездонный черный цвет, понятный всем вокруг сам по себе. На охоту вышла пантера - и мышкам с их цветастой клоунадой следовало бы не лезть под её когти.

Такой подход можно было уважать.

Мелисса отпустила "снегоручку", которая перестала быть очарованной её постоянными подмигиваниями еще полминуты назад, и приятельски улыбнулась черненькой, на секунду заинтриговавшись и даже позабыв про мудака, чью гоночную карьеру она сегодня хотела зачеркнуть кровью.

- Мне нравится твой стиль. Надеюсь, на дороге мы тоже увидим что-нибудь такое же лаконичное. Не хотелось бы затягивать отцовский фарс... Так что - удачи на поворотах.

Глаз наконец прекратил свои непроизвольные и становящиеся неловкими под камерами жесты флирта. На голову опустился белоснежный шлем с красным блестящим забралом и парой треугольных воздухозаборников для обеспечения кислородом. Мелисса перекинула ногу через сидение и, улыбнувшись, сфокусировалась на сигналах к старту, флагах в руках полуголых девочек и на дороге, мало обращая внимания на то, услышала ли "Багира" её в принципе, или эти нехарактерно добродушные для принцессы пожелания утонули в суете вселенной. Как и полагается доброте.

Отредактировано Melissa "Marevo" (Вчера 01:54:21)