Медик только кивает и продолжает работу, с Лилит не спорят, и это ему уже известно. А сама она наверняка понимает что процесс подобного исследования не такой быстрый как хотелось бы даже со всеми возможностями схрона. Но тут уже не только их головная боль. Взять анализы ещё самое простое... По крайней мере, пока пациентка - а слова Сабельниковой определяют Вторую именно так - без сознания.

В ИЭМ абы кого не берут и у идеи вырастить новых врачей и специалистов среди самих суперсолдат, есть кроме вопроса способностей и доверия, ещё и довольно мрачная причина. Нервы. Психика. Выдержать здесь долго могут ой как немногие - по крайней мере, не сломавшись или став кем-то, от кого Савичев и Мать избавятся без колебаний. Это злая ирония - большинство людей со стороны в первую очередь подумает как о "расходном материале" про кандидатов в суперсолдаты, но на деле к специалистам Института это относится ничуть не меньше... Медик постоянно имеет дело с самой жестокой стороной их деятельности, и по той же причине лишён сомнительного покоя заблокированной памяти, а  успокоительные допустимы лишь до определённого предела. Действительно справляются единицы. И этот конкретный врач, выполняя работу, не может не задумываться - а справится ли он и какова будет цена? Постепенно возникают и первые ответы.

Хирургическое вмешательство не требуется. Необходимы процедуры по очистке организма от последствий химиотерапии. Иммунитет несколько ослаблен. Питание судя по всему было нерегулярным и далёким от оптимального, предположение - низкий самоконтроль самой Второй, недостаточное внимание к этому аспекту у тех кто её использовал. Ожидаются нарушения сна. До появления точного анализа лекарств которые она принимала сложно сказать, но по всей видимости стоит ждать ломку. Для комплекса лечения необходим анализ доктора Гарьевой... А пока необходимо увидеть пробуждение, на которое намекают изменившиеся показатели. Разумеется, зафиксирована Вторая надёжно - чтобы не навредить ни другим, ни себе, наготове инъекция транквилизатора.

Мелкие, пока незаметные подергивания, попытки в наркотическом сне пошевелиться. Участившееся дыхание. И в какой-то момент Вторая распахивает глаза. Смотри невидящим взглядом секунды - а потом видит свет медицинских ламп под серым потолком схрона.

Крик - почти звериный. Тело выгибается, насколько позволяют фиксаторы, показатели скачут. Догадаться нетрудно - это страх. Злость. Агрессия. Ужас осознанной беспомощности.

То, что Вторая уже переживала в Институте. Вот только рядом не было Мамы, готовой утешить и успокоить ребёнка, сказав что всё будет хорошо.

Не будет.

Наоборот, те кто создавал Вторую, хотели использовать эту злобу как оружие и не собирались никого утешать.

Вспышка измотанной смертницы длится недолго и вот она уже затравленно поворачивает голову, насколько может, ищет взглядом своих мучителей.

Врач мог бы в любой момент вколоть ей успокоительное, оборвав кошмар.

Но решает тут Лилит.

Нетрудно заметить, что Шики, похоже, к такой атмосфере привычен - сказывается армейский опыт, да и ориентироваться даже в незнакомых помещениях обучен. Спокойно, неторопливо идёт. Но слова Тимофея заставляют его немного запнуться. Задуматься. Младший попал в то, о чём трудно не думать с его опытом. С лицами в памяти, принадлежащими тем, кому лучше бы войны и не видеть, какое там участвовать...

- Если только мы - уже хорошо. Что-то всегда будет... - Он довольно грустно смотрит куда-то мима подростка, - Только будь в мире войн поменьше - может мы бы вообще не понадобились. Таська в жизни бы воевать не полезла, если бы её дом британцы не разбомбили... Как и мой. И не она одна. У нас, кажется, только полковник и был из настоящих военных, потомственных. А остальные командиры... Там больше половины пошли потому что выбора особо не было. Или как многие наши - ну, японцы - чтобы что-то изменить. Понимаешь? Как по мне - за то чтобы поменьше людей так огребло - можно и повоевать. Или чтобы Риса не только для нас изобретала всякое, а людей лечила. Вот уж кого Мама не для войны создавала точно. - Снова улыбается и точно также грустнеет, - Война с людьми делает... Плохое. Надо с этим бороться, хоть как.

Он никогда не страдал избыточным героизмом, да и не внушали ему этого в Институте... Но достаточно было просто увидеть реальность вблизи. Подружиться с теми, кому досталось не меньше чем самому Тоно. И понять, что он может больше других, а это - чьи-то спасенные жизни. Когда Тимка говорит о своих сомнениях, юноша и правда какие-то секунды смотрит на него без особой доброты, но вместо угрозы у него в лице появляется какая-то задумчивость.

Задумчивость человека, который столкнулся с необходимостью кому-то объяснить что небо голубое, а трава - зелёная.

Для Тоно сомневаться в Маме не вариант, хотя в остальном ИЭМ - запросто. И это отнюдь не только приказы, власть которых в его случае сильно ослаблена. Сабельникова действительно никогда не подводила своих детей, да, но в случае Шики было и ещё кое-что. Опыт. Своя собственная жизнь, в которой хватало всякого - и приемная семья, и добровольная сестричка Аозаки, потом ИЭМ, и для полного счастья уже вторая по счёту боевая семья. Этот опыт прекрасно рассказал ему то, о чём молчала Лилит. Только вот у Тимофея-то его не было, и как прикажете это передать? Но юноша вспоминает как Восьмой уже пару раз косился на его очки и понимает что пример под рукой тоже неплохо... И он их снимает.

- Заметил ведь, что они простые? - Улыбается он, - Это мои старые. Мне в Институте близорукость убрали, непривычно так было... А Мама мне их принесла, уже с новыми стёклами. И сказала, чтобы я их оставил, и носил, когда не на... Войне. И добавила - так ты будешь помнить, кто ты. Всегда. И я помнил. А ты говоришь - инструменты. - Смеётся, - Это ты не видел как она меня водила гражданство получать. Всех на уши поставила... Она постоянно так делает, понимаешь? То, что со всеми этими приказами вроде и не нужно. Но - именно то что матери и делают.

И чуть задумчиво добавляет:

- А ещё она и Риту и меня послала именно туда, где  на нас никто не смотрел косо, и помогали все, и друзья появились. А так в армии ой не везде. Инея вообще во дворце живёт, теперь их запасам мороженого кранты... Смекаешь? - И немного задумавшись, добавляет, - Знаешь, а они с тем полковником - в смысле, нашим - как это по-русски... С одной яблони... Два сапога пара? В смысле, он такой же. Про Крестовского черт-те что рассказывают, а он на деле вроде отца всем в полку. Непутёвый немного, но и в беде не бросит, и выслушает, хотя вроде тоже не обязан. - И отвечаю уже на последнюю мысль младшего, добавляет, - Ерунда это - про не привязываться. На поле боя кому угодно прилететь может, шальной снаряд и любого из нас прибьёт как муху. Потому и надо каждый день жить на полную. А если что случилось - так друзья тебя и поддержат, и неважно кто они. Сам поймёшь уже скоро.

Вывод герой дня сделал самый простой - Тимофею явно не хватало здорового человеческого общения за пределами Института. Он ведь видел уже таких в армии - ершистых, со многим несогласных, недоверчивых. Причины у них были, вот только в хорошей компании такие оживали. Например, та неразлучная троица из W-0 - как бы ни держались особняком, но уже становились частью их банды. Прямо видно было переходный период...

Короче, Клаус хоть вроде командовать и помогать людям не учил прямо, но похоже, Шики учился хорошо...