Клаусу было плохо.

Не то чтобы паршиво, но точно бывало лучше. Мелькающие за окном машины огни вечернего города расплывались в пролетающих мимо снежинках, сознание расплывалось куда-то за пределы черепной коробки.

Внутри теперь много не хватало. Он метался там, где раньше были воспоминания, как в дурацком кошмаре, где ты у себя дома, но двери открываются в пустоту, а за каждым окном разный пейзаж. Здесь же каждый пустой дверной проём пугал только в первую секунду, затем приходило по-буддийски спокойное понимание, что «так было надо». Но самое главное — на месте цели, без которой СС было невозможно существовать, образовалась дыра в форме человека. Эту дыру до крови из носу нужно было как можно скорее закрыть.

Ужасно жарко в этом пуховике. Или это просто жар.

Всё так же прислоняясь виском к холодному стеклу, Клаус со своего переднего пассажирского сиденья скосил глаза на девушку за рулём. Взгляд привычно просканировал офицера на предмет опасности; интересно, как быстро он может выхватить у неё тазер и перехватить руль? Проверки ради. Клаус зачем-то затаил дыхание, будто мог прислушаться к её сердцебиению.

Мало кто был бы так спокоен в присутствии СС в том состоянии, в котором сейчас был Шестой. Но, конечно, не Фурукава. Он пару раз видел, как легко она утихомиривает его «сиблингов». Плохая, пожалуй, идея… Да и не была Садако плохим человеком, чтобы устраивать ей проблемы. С ней, вроде, можно было весело пообщаться. Вроде бы?.. О чём они когда-либо говорили?..

Ну вот, опять. Ещё одна дверь вникуда. Рыжая наседка из Института предупреждала, что так будет какое-то время, а потом всё будет хорошо. И когда его представят его «цели», всё будет и вовсе нормально. Скорее бы уже.

Красный сигнал светофора заставил Клауса закатить глаза с драматичным мученическим стоном. Кажется, они их все собрали с момента въезда в город. Хотелось уже вырвать дверь и самостоятельно добежать до места. Только неприметный автомобиль был усилен как раз на подобный случай.

— Дако, долго ещё? — кое-что паршивец о ней помнил, а именно, что это прозвище её раздражает. Шестой выпрямился в кресле, расстёгивая пуховик.

— Клянусь, ещё немного и я рехнусь.

Отредактировано Erna Felicia Nachtigall (2025-01-28 09:36:13)

Близится время встречи, а Александра все не спешит с вердиктом: как относиться к неожиданному «подарку» от старшего братца? Причин для сомнений, признаться, у принцессы появилось немало. Или, быть может, виной ее запятнанная совесть?

Алексей всегда был крайне заботлив, но это… Уже слишком?

Это…

Принцесса в задумчивости обхватывает себя за острые плечи, между бровей на мгновение залегает складочка.

Первым порывом было отказаться. Однако от подарков государя не отказываются. Более того, их принимают с учтиво-елейным выражением на устах и обещаниями еще век молиться за здравие благодетеля.

Александра же ограничивается одной из своих вежливых улыбок, белым снежком припорошившей недоверие к столь широкому жесту. Благо император не станет серчать на свою сестрицу за излишнюю сдержанность. Не станет же?

Как на месте нынешней Александры отреагировала бы прежняя Сашенька? Радовалась бы? Смутилась? Осерчала? Была ли она — прежняя? Или всю сознательную жизнь скрывала суть под чуждой личиной?

Призрак былого мелькнул и тут же пропал, оставив после себя едва заметную горечь.

Совершенный солдат…

Перед встречей со своим «ангелом хранителем» Саша успевает навести справки. Информации не так много, но кое-что все же удается узнать. Секретный проект, люди с едва ли не сверхъестественными способностями… Александра критически относится к подобным эпитетам, и все же заслуги Инеи — той самой телохранительницы императора — могли заставить уверовать даже закоренелого скептика.

Саше со многим пришлось столкнуться в последнее время, оттого вопрос ее безопасности стоит очень остро, однако… Алексей стремится защитить сестру от внешних врагов или от нее самой? Что если таким «даром» государь убивает двух зайцев разом: проявляет заботу о младшей сестрице, приставив к ней своего человека, который не позволит ей натворить «глупостей»?

Не станет ли подобная «безопасность» очередной золотой клеткой для мятежной принцессы? Или, быть может, даст ей в руки ключ, который сумеет открыть любую дверь?

Разум полнится подозрениями, которые цесаревна не в силах унять. Вдруг брат уже знает, о чем помышляет младшенькая? Мог ли Паша рассказать ему?

Когда Александре докладывают о прибытии гостей, она, одетая в строгое платье цвета грозы, стоит подле окна. Руки сложены на груди, а спина идеально прямая, как и положено принцессе. Распущенные волосы перехвачены бархатной лентой, теряющейся в пепельных локонах.

— Пригласите их войти, — голос звучит бесцветно, ни на йоту не выдавая тревожащих принцессу мыслей.

Если Александра не отказала, то это еще не значит, что она смирилась с решением брата. Цесаревне лишь нужно время, чтобы понять, как обратить этот подарок себе на пользу. Отыскать ключ из золотой клетки.

Заслышав шаги и звук отворяющихся дверей, Александра оборачивается, чтобы поприветствовать своих гостей.

Отредактировано Lillian far Britannia (2025-02-05 01:48:01)

— Приехали почти. Полюбуйся новым домом.

Клаус не спеша снимает пуховик и кидает его на заднее сиденье, только потом с преувеличенно скучающим видом переводит взгляд на приближающийся дворец. Правда, не успевает сдержать на мгновение подскочившие брови. Без разницы, Дако ведь сосредоточена на дороге.

— Ммм-хм, — подпирает он подбородок кулаком, сжимая губы в тонкую линию, — К такой конуре, наверное, и ошейник полагается с бриллиантами? — спрашивает он будто бы риторически, но Фурукава точно отметит необычность вопроса. Обычно СС не размышляют о своей судьбе в таких категориях — что с ними будет и за сколько их продали.

Возможно, индоктринация стала гораздо более щадящей, раз Шестому оставили возможность так размышлять хотя бы до импринтинга и не натыкаться на блок «так нужно». Возможно, Сабельникова снова приложила руку. А может, просто не было ещё совершенных солдат, которым меняли прошивку в зрелом возрасте. Побочные эффекты могут быть разными и лишь какие-то удалось теоретически предсказать.

В любом случае, мрачные размышления Шестого значения не имеют даже вслух. Раз его выпустили из ИЭМ — значит, все тесты прошёл. Ворчать может сколько угодно, но действительно нестабильного к принцессе бы не отпустили.

Вылезая из машины с грацией немецкого дога, вываливающегося из переноски для бигля, Клаус невоспитанно громко потягивается, пока Фурукава утрясает дела с охраной. Даже не смотрит в её сторону, вполне представляя взгляд, который впился ему в висок.

Вместо этого задирает голову, смотря на то, как снег падает на лепнину дворца, сверкая в жёлтом свете фонарей. На автомате запоминает, в каких окнах горит свет. Уже прикидывает планировку исходя из того, что увидел. Вертит между пальцами армейский жетон с гравировкой «06» и эмблемой Института, кусает внутреннюю сторону щеки.

Его всё это, ему кажется, бесит.

Поэтому он находит отдушину в том, чтобы сверкнуть оскалом-улыбкой каждому встречному из охраны или персонала мужчине, повернувшему за Садако голову — забавы ради. Смотрит с усмешкой, как взгляды прыгают от значка с орлом и звездой до вышитого «06» на лацкане, до таких же белых волос и голубых глаз, как у Инеи.

На самом деле всё это ему самому страшно до ужаса, но он никогда этого не признает и даже не поймёт. Страх в его первоначальную прошивку не входил. Шестой не знает, что это за отдалённо знакомое, откуда-то из очень, очень давнего прошлого чувство, заставляющее холодеть желудок.

На самом деле, у его страха много причин. Что с ним станет? Раньше его цели должны были быть уничтожены. Он имел над ними власть. Теперь он сам будет в полной власти цели. Рита в платье выглядела роскошно, но увидев те фотографии, он не удержался отпустить предположение, что, может, она у полковника ещё и с руки ест.

Но даже если так, то оказаться не принятым принцессой было ещё страшнее. Почему — этим вопросом Клаус не задавался. Просто знал, что мир рухнет сразу же. И останется он с этой дырой внутри навсегда. Наверное, так и было с его предшественниками?

Садако останавливается у какой-то двери, и сердце у Шестого замирает. Вот и всё.

Заходит, тем не менее, вслед за офицером лёгкой походкой, медлительной, дабы не обогнать Фурукаву шагами как её два. Взгляд сразу же максимально фокусируется на кукольно-красивой девушке — физически невозможно его отвести, даже когда Клаус кланяется, как учили. Получается, к слову, так, словно всю жизнь только при дворе и расхаживал. Совершенного солдата можно обучить абсолютно всему.

«Скажет Дако слово — и вот эта прелесть, которой шею можно одной рукой свернуть, будет мной командовать,» — в мыслях одно, а на лице вежливая улыбка. Немного разве что странная. «Но уж точно лучше, чем к мужику бы приставили.»

Слушает представление Садако, хмыкает к её неожиданному «буду рада помочь», но молчит, пока к нему не обратились. Стоит не по стойке смирно, но прямо.

И очень старается не забывать дышать.

Отредактировано Erna Felicia Nachtigall (2025-02-05 01:13:29)