С заходом солнца последние лучи света угасали, словно засыхающая кровь, струящаяся из раны горизонта, поглощенные тяжелым одеялом серых облаков. Мрачное предчувствие разливалось по пустынным равнинам Ливии, словно саван. Кагами крепче сжал рукоять своего пистолета, каждый мускул его тела напрягся в ожидании. Местность была столь же негостеприимной, как любая другая, с которой он сталкивался: бесконечные просторы каменистой почвы и редкая растительность простирались до самого горизонта, нарушаемые лишь случайными возвышенностями.

— Слей остатки топливо, — голос Кагами резал тишину, как наточенное лезвие. Его слова были лишены эмоций, но звучали уверено. Двигатель квадроцикла затих, когда он слез с него, оставляя транспортное средство позади — словно забытого часового на одиноком посту.

Воздух был холодным несмотря на приобретённую им с наступлением сумерек лёгкость, шепотом прокрадываясь сквозь ткань его серого плаща, заставляя тот развеваться в еле ощутимом ледяном ветре. Силуэт Кагами выделялся на фоне темнеющего неба; его движения были методичны, точны и безжалостно целеустремлённы.

Никакие признаки жизни не нарушали этот пустынный пейзаж. Луна изредка, еле-еле выглядывала сквозь толстые облака лишь тонким серпом, окрашивая окрестности в оттенки серого. Они уже оставили за собой Маддират и Савкнаг — крохотные точки на этом необъятном полотне — небольшие поселения размером с крупные деревни за десять и двадцать километров от Ваддана к юго-западу соответственно. Теперь они продвигались дальше, внутрь страны к окраинам крепости сепаратистов.

Плащ Кагами сливался воедино с его темно-серой униформой по мере того, как он двигался к краю каменистой возвышенности, чтобы понять, что ожидает их впереди — крепость, спрятанную за очередным возвышением на этой волнистой пустоши. Сейчас строение хорошо охранялось не только сепаратистами, но и естественными защитными сооружениями, возведенными природой ещё задолго до появления людей. Им предстоял еще как минимум час пути, прежде чем они сможем точно разглядеть всё, скрывающееся в песчаных объятиях.

— Наяда, — тихо окликнул он ученицу, не оборачиваясь назад; его голос уносился на том же холодном ветру который казался намеренно пронизывающим до костей. — Будь начеку.

Кагами знал, что она беспрекословно выполнит сказанное им, даже если он сам этого не видит из своего нынешнего положения. Каждое нервное окончание находилось настороже; здесь нет места самоуспокоенности, особенно, когда они глубоко внутри территории врага без ничего кроме собственных умов и оружия, отделяющих их от мира за гранью жизни.

Ночная тьма казалась более осязаемой, чем обычно, — как будто она скрывала в своей вуали суть, а не просто была отсутствием света, и каждый шаг вперед становился похож на пробирание через патоку, состоящую не только из физического сопротивления, но и из слоев невидимой опасности, таящейся незримо, но ощутимо близко.

С практической лёгкостью, выработанной бесчисленными миссиями подобными этой (и гораздо более опасными), он проверил своё снаряжение: убедился что пистолет снят с предохранителя но надежно закреплен в кобуре доступной при необходимости; дважды проверил запасные магазины, закрепленные эффективно поперёк разгрузки; отрегулировал очки ночного видения, закрепленные сверху шлема готовые к немедленному использованию, если потребуется.

— Все чисто, — подтвердил Кагами и, передав сообщение Урсуле, убедился, что поблизости нет никакой угрозы. — Я возьму рюкзак с зарядами. Если все пойдет не по плану и со мной что-то случится, не позволяй сепаратистам заполучить их в свои руки. Они и так опережают нас больше, чем следовало бы.

Он вытянул руку и указал вдаль.

— Видишь тот холм? Он находится примерно в часе ходьбы отсюда. Оттуда мы сможем наблюдать за крепостью. Будем перемещаться осторожно, но без ущерба скорости. Если увидишь в небе дрон, замри и не двигайтесь. Мы будем держаться скалистых участков местности, чтобы лучше скрыться.

Повернувшись к Урсуле, он посмотрел на нее ровным и серьезным взглядом, который едва можно было различить в прорезях баллистической маски.

— Дай мне знать, когда будешь готова выдвигаться.

[icon]https://i.imgur.com/n4auA1g.png[/icon][nick]Уильям Кагами[/nick][status]Никто[/status][sign] [/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

Небо было мрачного серого цвета, словно сами небеса были утяжелены тяжестью их миссии. Над бескрайней Ливийской пустыней зловеще сгущались тучи - призрачная увертюра к симфонии войны, которая должна была вот-вот разразиться. Острый, как осколки обсидиана, взгляд Кагами с орлиной точностью сканировал песчаные просторы под собой.

Его позиция находилась на небольшом возвышении, откуда открывался вид на волнистое море песчаных дюн, бесконечно простиравшихся до самого горизонта. Суровый ветер проносился по засушливому ландшафту, унося с собой песчинки, которые под слабым солнечным светом плясали, как золотые призраки.

Он подошел к их квадроциклу, припаркованному на этом холме за небольшой дюной. Его изрезанные контуры и песочный цвет позволяли ему органично вписаться в суровое окружение.

Присев рядом с их снаряжением — двумя сумками, потрепанными в бесчисленных стычках и наполненными инструментами, необходимыми для выживания и достижения успеха, — он начал распаковывать вещи. Кагами тяжело вдыхал охлажденный пустынный воздух, методично выполняя свою задачу.

Первой из защитного чехла появилась снайперская винтовка. Он взял ее в руки с благоговением: кончики пальцев скользили по гладкому стволу, словно художник, любующийся своим шедевром. Следом появился рюкзак, набитый зарядами сакурадайта - небольшой, но смертоносной взрывчатки, способной превратить горы в кротовые холмики.

Рядом с ним лежал моток прочных серых строп, терпеливо дожидавшихся своего часа в этом танце с опасностью и надежно закрепленных на его боковом ремне.

Сигнал Урсулы о готовности переключил его внимание с их снаряжения на нее. Его глаза на мгновение встретились с ее глазами, прежде чем он без промедления махнул ей рукой.

— Выступаем, — прорезал удушливую тишину голос Кагами, что словно рябь на тихой воде, запустил события, которые вскоре откликнутся в этой пустыне.

Один час до начала первой фазы

Неровная, каменистая местность под ботинками Кагами была привычной и удобной — каждый неровный выступ, каждый шатающийся камень были для него вызовом. Он нашел склон, который спускался в тень, его неровные края смягчались темнотой. Это было удобно и практично - так они смогут выиграть время.

— Попробуем здесь, — объявил он, и его голос зазвучал среди окружающих скал. — Мы выиграем около десяти минут.

С легкостью опытного альпиниста и незаметностью затаившегося хищника Кагами начал спуск. Каждый его шаг был размеренным и продуманным, когда он преодолевал узкие и широкие уступы. Случалось, что он случайно оступался на рыхлом щебне, но это его не останавливало — в его походке чувствовалась непоколебимая уверенность, выработанная годами выживания в таких суровых условиях.

Оказавшись внизу, Кагами сделал паузу, чтобы осмотреть окрестности — его глаза сканировали их на предмет угроз сверху, где могли затаиться вражеские дроны. Плотный облачный покров обеспечивал им дополнительный слой защиты, благодаря чему любопытным глазам было сложнее заметить их в этой огромной ливийской пустыне.

Убедившись, что пока они одни, Кагами дождался Урсулу и отправился к цели — обозначенному холму, зловеще вырисовывающемуся на фоне лунного неба. Их путь оставлял на песке слабые следы — небольшие углубления, едва заметные даже при ближайшем рассмотрении.

— Почему ты решила пойти в Легион? — тихо спросил он Урсулу, пока они шли по видимой ему одному тропе. Он слегка замедлил шаг, чтобы она не напрягала слух из-за шума ветра, завывающего над бесплодными дюнами.

— Это не одна из крупнейших ЧВК в Европе, — продолжал он. — Но зато с крупной рекламной компанией. Думал, такое не совсем для тебя. В то же время, у них не так уж много послужных списков, если не считать прошлых достижений тех, кто присоединился к ней по контракту... И крайне скандальная репутация.

Он косвенно, но недвусмысленно упомянул солдат из печально известной Шестой бронетанковой, которые присоединились к ней после того, как была сорвана их попытка переворота. Их репутация мгновенно снискала им дурную славу в военных кругах, сделав их лучшими кандидатами в наемники. Именно там и оказались такие люди, как Урсула, — личности, не знавшие ничего, кроме солдатской жизни.

— Я многим обязан их командиру, — в голосе Кагами прорезалась обречённая саркастичная усмешка — сейчас с ней словно бы заговорил не Кагами, а химические ожоги, до конца жизни отпечатавшиеся на его лице. — И я имею ввиду отнюдь не Рихтера.

[icon]https://i.imgur.com/n4auA1g.png[/icon][nick]Уильям Кагами[/nick][status]Никто[/status][sign] [/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

Кагами резко поднял руку, подавая знак остановиться. Он окинул горизонт пронзительным взглядом, точно ястреб, хладнокровно выслеживающий добычу. Отработанным движением Кагами опустил прибор ночного видения.

— Стоять, — приказал он, и его голос приглушённо вырвался из-под маски. Он вгляделся вдаль, ища любые признаки засад сепаратистов, а затем внимательно изучил небо в поисках наблюдательных FPV-дронов.

Удовлетворившись тем, что в данный момент они находятся в безопасности, Кагами поднял прибор ночного видения и, махнув рукой, вновь направился к далекому холму, который, словно часовой, возвышался над их дорогой.

— Наяда ничуть не изменилась, — сухо заметил он, используя ее старое кодовое имя с почти ностальгическим презрением — ведь речь шла о той черте, которую в ней Кагами неприкрыто любил и ненавидел одновременно. — Такая же упрямая, как и раньше. Помнишь, был однажды разговор — ещё в те времена, когда я тебя обучал, — продолжил он, не дожидаясь ответа. — Я спросил тебя, откуда в тебе столько упрямства? Во имя чего ты упорствуешь?

Он сделал небольшую паузу, а затем добавил с оттенком любопытства, за которым скрывалось безразличие:

— Может, теперь просветишь меня?

При всей его суровости и хладнокровной эффективности наемника черты, почти отцовские интонации, проскакивающие в голосе, заставляли думать, что в Урсуле все же было что-то такое, что когтями вцепилось в остатки его человечности под химическими ожогами, скрытыми слоями кевлара и бездушного баллистического материала.

Крепость показалась, когда они преодолели очередную дюну, - внушительное сооружение, силуэтом выделяющееся на фоне тусклого сумеречного неба. Она стояла как непробиваемый монолит среди колышущихся песков; секреты, погребенные глубоко в ее древних стенах, ждали открытия или уничтожения от рук Кагами.

19:45. Начало первой фазы проникновения

Тишину пустыни нарушал лишь мягкий хруст сапог по песку, когда Кагами и Урсула приближались к холму. Подъем был постепенным, но каждый шаг требовал внимательности. Глаза Кагами не переставали следить за пейзажем, его чувства были настроены на каждый шепоток ветра и движение тени.

— Не высовывайся, — пробормотал он, не терпящим возражений голосом, когда они занырнули за очередной бархан. Он опустился на одно колено, обшаривая окрестности опытным взглядом с помощью ПНВ, а затем вновь двинулся дальше.

Они двигались в тандеме, как заведенные солдаты, — каждое действие было синхронизировано, чтобы минимизировать воздействие и максимизировать эффективность. Подъём на холм оказался изнуряющим. Не доходя до вершины, Кагами снял с пояса флягу и, приложившись к ней губами, сделал несколько жадных глотков, после чего передал её Урсуле.

— О естественных нуждах лучше позаботиться сейчас, — предупредил Кагами.

***

Когда они достигли гребня холма, Кагами лег на вершине.

Он снова поднял прибор ночного видения, позволяя ему охватить взглядом темное пространство под ними. Крепость возвышалась над ними - монолит, казавшийся еще более грозным, чем можно было предположить по картам и отрывочным фотографиям.

— Больше, чем ожидалось, — шёпотом пробормотал Кагами себе под нос, настраивая фокус.

Три кирпичные наблюдательные башни стояли, как часовые, внутри крепостных стен. Их прожекторы прорезали темноту размашистыми дугами — бдительные маяки, которые могли предречь гибель любому нарушителю, попавшему в их поле зрения. Вокруг башен располагались укрепленные мешками с песком блиндажи — импровизированные бункеры, в которых дежурили вооруженные сепаратисты, усердно патрулирующие возле установленных пулеметов.

Вокруг некоторых из них бессистемно припарковались квадроциклы — транспортные средства, готовые к быстрому развертыванию, а вдалеке кустарно сваренный багги, словно реликвия из апокалиптического мира будущего. Несмотря на ощущение неподвижности, весь лагерь был жутко активным; от него исходил воздух, наполненный скрытым насилием, которое только и ждет, чтобы выплеснуться на любого потенциального нападающего, достаточно глупого, чтобы бросить ему вызов.

С высоты песчаного холма Кагами и Урсула с помощью биноклей ночного видения могли разглядеть различные строения внутри крепости — запутанную сеть, которая полностью совпадала с тем, что они видели на картах, но при ближайшем рассмотрении обнаруживали скрытые глубины: здания, похожие на казармы, сгруппированные рядом со складскими помещениями; административные блоки, отделенные от жилых мест узкими переулками, едва различимыми в объективы биноклей; даже то, что смутно напоминало вертолетную площадку — чистое пространство, лишенное других тесных помещений, обозначенное лишь блеклыми очертаниями, различимыми под лунным небом, которое сейчас частично плотно затянули неподвижной стеной облака.

Патрули маршировали вдоль парапетов между бойницами, вырезанными в древних каменных стенах. Их было немало, но, если избежать прожекторов, толку от количества не было — темень стояла страшная.

Кагами медленно опустил прибор ночного видения — теперь это была не просто разведка; теперь наступала фаза планирования, где тактический гений встречался с прагматичным исполнением, обеспечивающим успех миссии, когда шансы складывались в пользу противников, засевших глубоко за укрепленными оборонительными сооружениями и стойко сопротивляющихся любой буре, которая может обрушиться на них в ближайшее время.

— Как тебе видок?

[icon]https://i.imgur.com/n4auA1g.png[/icon][nick]Уильям Кагами[/nick][status]Никто[/status][sign] [/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

Кагами всё так же занимал позицию на вершине холма, с которого открывался вид на оплот сепаратистов. Он чувствовал под собой каждую песчинку, и каждая из них напоминала ему о том, что скрытность не только про умение прятаться, но и умение видеть себя со стороны. Он повернулся к Урсуле. Его взгляд ненадолго изменился, словно в миг проскочившей в голове мысли включилось мертворожденное детское любопытство: а как она его видит?

— Прожекторы будет несложно обойти, — начал Кагами, и его голос, подобный далёкому грому за облаками, звучал низко и ровно. Его слова были размеренны и точны, как выстрел снайпера. — Некоторые замирают надолго; ты права, если внимательно наблюдать за ними, то все движения можно предсказать.

Он сделал небольшую паузу, давая ученице возможность переварить эту мудрость.

— Но по прихоти оператора они могут сработать без предупреждения и изменить траекторию. Чтобы избежать обнаружения, нам придется держаться поближе к тем песчаным возвышенностям, — он жестом указал на ряд волнистых холмов, которые органично вписывались в окружающую местность.

Острые глаза Кагами сканировали местность, с хищной точностью выслеживая наилучшую траекторию, по которой можно добраться до добычи. Он определил потенциальные убежища на их опасном пути — скопление обветренных валунов, непокорных времени и стихиям, предлагало одно из таких убежищ от назойливых прожекторов; дальше — неглубокая впадина, вырубленная древним водотоком, обещала еще одну короткую передышку.

— Эти камни станут для нас пит-стопом, — указал он на них, словно отмечая точки на невидимой карте, видимой только воинам, рожденным под луной. — А там, — его палец прочертил дугу в сторону низменности впереди — места, где земля опускалась настолько, чтобы укрыть их маленькую армию из двух человек от проникающих пальцев света. — Наша конечная точка, - продолжал Кагами с железной, как наковальня, отстраненностью, — Та затемнённая стена. Минимум света, минимум посторонних глаз.

Он кивнул в сторону слепого пятна прожекторов, идеального места для установки взрывчатки и проникновения внутрь оплота сепаратистов с помощью крюка-кошки. Нарастающие искры азарта плясали в глазах Кагами, когда он рассуждал об их плане и пытался подчинить себе хаос мироздания:

— Повезло, что они еще не успели подсветить все стены, — сухо заметил он. — Доберёмся ближе — решим, как поступим дальше. На территории крепости много построек. Надеюсь, ты внимательно изучила ту карту, которую мне удалось раздобыть.

Кагами  снова сделал паузу, на этот раз не из стратегической необходимости, а из уважения — учитель признал, что ученица готова к новом испытаниям, которые проходили в горниле войны. Не первый раз им приходилось идти путём, который выберут самые смелые и отчаянные.

— Мы используем все отмеченные мной ориентиры, чтобы избежать минных полей, — его тон не был ни требовательным, ни пренебрежительным, но предлагал выбор, выработанный доверием и уважением к опыту Урсулы. — Самое главное — успеть провернуть первый этап нашего плана до того, как нас обнаружит отряд патруля. Тогда поднятия тревоги и открытого боя нам с тобой не избежать, — Кагами сделал паузу. — Может, хочешь пойти первой? Или доверишься моей памяти?

Слова Уилла прозвучали настолько уверенно, что никаких сомнений не оставалось: он вызубрил карту минных полей, окружавших крепость, буквально наизусть. И, безусловно, ожидал, что то же самое сделала Урсула. Иначе вряд ли бы он предложил ей стать ведущей, верно?

[icon]https://i.imgur.com/n4auA1g.png[/icon][nick]Уильям Кагами[/nick][status]Никто[/status][sign] [/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

Ливийская пустыня простиралась перед ними как бесконечное море теней, ее просторы были окутаны пологом густых, задумчивых облаков, застилавших небо. Воздух был тяжелым от запаха песка и затаившегося в темноте, подобно хищнику, напряжения, ощутимой тяжестью давил на чувства, пока они пробирались сквозь пелену ночи. Каждая песчинка под сапогами воспетого легендами дуэта, скрывала в себе историю многовековых войн, сливаясь в звуковой ландшафт с далекими воплями, разносимыми пустынным бризом.

Кивок Уилла был едва различим на фоне этой безвестности, однако даже этот жест был точно предопределён им заранее — так дрессировщик даёт команду к действию, предугадывая все рефлексы того, кто находится перед ним.

— Держись поближе, — прошептал он ей, и его голос пронзил гнетущую ночь, словно путеводный маяк.

По мере того как они спускались в этот ночной лабиринт, Уилл ощущал каждое изменение местности под собой — переход от мягкого песка к зазубренному камню, каждый хруст под ногами — как часть их незаметного продвижения навстречу судьбе. Холм позади них вырисовывался как удаляющийся фантом, а впереди простиралось пространство, поглощенное тенями, более глубокими, чем любая бездна, которую можно себе представить. Они периодически останавливались на своем пути, становясь единым целым с окружающей тишиной, в то время как бдительные глаза сверху с механической точностью проводили назойливые лучи прожекторов по бесплодной земле. Каждый раз, когда свет отступал обратно в объятия тьмы, они шли вперед, пока наконец не достигли убежища за утёсами, где даже жестокая стихия пустыни давала приют среди хаоса.

— Будь здесь, — тихо приказал Кагами, прежде чем поднять руку — чтобы осмотреть горизонты, ставшие невидимыми из-за затянутого тучами неба, чье гнетущее присутствие заглушало мягкое сияние звезд и полумесяца. Время тянулось бесконечно долго, пока они стояли, прижавшись к изрезанным каменным изваяниям, выветренным веками, где история оставила на памяти скалистые шрамы, понятные лишь тем, кто осмеливался слушать, выходящие за рамки земного понимания. И именно там, среди объятий природы, они нашли минутную передышку, прежде чем продолжить путь к каменным стенам, зловеще маячившим впереди, словно монолиты, поднимающиеся из сказочных пейзажей, сотканных заново из самой тьмы. Их шаг почти незаметно замедлялся по мере приближения; каждое движение тщательно оценивался на предмет возможного обнаружения незримым глазами, скрывающимися за укрепленными баррикадами, которые день за днем неустанно возводятся под бдительным командованием Аида. В этот самый момент резковатые движения Кагами могли выдать нет-нет, да проступающее перед ликом угрозы напряжение, скрывающееся под поверхностным спокойствием, олицетворяемым самим Кагами, чей облик оставался скрытым за маской, скрывающей больше, чем просто шрамы, вытравленные на плоти газом Гадюки, скользким движением перечеркнувшей его прежнюю жизнь по воле одного человека, но не забытой полностью даже сейчас, когда перед ними стоят новые задачи, возникающие заново из пепла, оставленного позади.

Когда Уилл и Урсула приблизились к крепостным стенам, их движения были плавным сочетанием тени и тишины. Возвышающееся строение нависло над ними, его обветренные камни сливались с потемневшим небом, подобно Талосу, склонившемуся над прибывшими аргонавтами и вот-вот готового метнуть в них свои камни.

— Новые патрули могут быть здесь с минуты на минуту, — тихо предупредил Кагами, его голос был ровным на фоне сгущающейся темноты, окутавшей их. В его словах звучала настоятельная необходимость, напоминавшая о том, как шатко они балансируют между успехом и неудачей. Эта миссия требовала от них особой сосредоточенности; колебаниям и сомнениям не было места здесь, в царстве, где властвуют тени. Уилл кивнул в знак понимания, чувствуя, как на него давит груз их общей цели.

— Наяда, — прошептал Уилл, его голос был едва слышен за тихим шелестом пустынного бриза. — Приготовь крюки.

Не дожидаясь ответа ученицы, Кагами переключил свое внимание на другую важную задачу. Ловко орудуя пальцами, он стащил с себя рюкзак, раскрыл и, вытащив содержимое, начал устанавливать заряды сакурадайта, тщательно следя за тем, чтобы каждый из них тщательно подготовлен. По мере того как он работал, он умело маскировал каждый заряд на песке, возле грубого камня крепостных стен, используя смесь песка и мусора, чтобы скрыть их от посторонних глаз.

[icon]https://i.imgur.com/n4auA1g.png[/icon][nick]Уильям Кагами[/nick][status]Никто[/status][sign] [/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

Тьма обнимала их, как старый друг, чьи объятия несут одновременно утешение и угрозу. Уилл стоял у подножия стены, наблюдая за тем, как силуэт Урсулы растворяется в ночи, её движения — плавные, но решительные, словно удар клинка, нанесённый с холодным расчётом. Он слышал свист верёвки, видел, как она взмывает вверх, цепляясь за край стены, и чувствовал, как его собственные мышцы напрягаются в ответ на её действия.

Кагами всегда знал: когда ты стоишь на краю пропасти, важно не только видеть перед собой цель, но и помнить, что тени могут скрывать больше, чем просто тьму. Его руки, обожжённые «Гадюкой», всё ещё хранили шрамы — напоминание о том, что даже самые тонкие нити судьбы способны перерезать плоть и душу. Но боль давно стала частью его существа, как ветер, что никогда не утихает в горах Фудзи.

Он поднял голову, всматриваясь в очертания крепости. Стена казалась бесконечной, её камни изъедены временем, но всё ещё прочны, как сама земля. В этот момент он позволил себе короткий вдох, чтобы успокоить разум.

Во тьме ночной,
Спит месяц за тучами.
Война уже ждёт.

Его губы чуть заметно дрогнули, произнося эти строки. Хокку пришло само собой, как будто древние духи Ямато нашептали ему слова, чтобы напомнить о хрупкости момента. Кагами не был поэтом, но в такие секунды, когда жизнь висела на волоске, он находил странное утешение в простоте японской поэзии.

Разрыв два метра. голос Урсулы эхом отразился в его ушах. Кагами кивнул, хотя она уже не могла этого видеть. Он достал из кармана пневматический пистолет, проверяя заряд. Два выстрела — два крюка. Первый для страховки, второй для уверенности. Никаких ошибок. Никаких колебаний.

Он сделал шаг назад, готовясь к броску. Его взгляд скользнул по стене, оценивая каждую трещину, каждый выступ. Всё это было частью его плана, как и то, что Урсула сейчас висела над бездной, полагаясь на него. Она не доверяла ему полностью, и он это понимал. Но доверие — это роскошь, которую они не могли себе позволить. Сейчас важнее было другое: выполнить миссию.

Кагами поднял пистолет, целясь в стену. Его палец лег на спусковой крючок, и в этот момент он почувствовал, как время замедляется. Ветер, песок, тьма — всё слилось в единое целое, оставляя лишь его, стену и задачу, которую нужно выполнить.

Выстрел. Первый крюк вонзился в камень с глухим стуком, едва различимым на фоне завываний ветра. Второй последовал за ним, создавая надёжную опору. Кагами потянул за верёвку, проверяя крепость захвата. Затем, не теряя ни секунды, начал подъём.

Его движения были точными, почти механическими. Каждый шаг, каждое движение рук выверено годами практики. Он не думал о том, что будет, если верёвка оборвётся. Не думал о том, что ждёт их внутри крепости. Сейчас его мир сузился до нескольких метров стены и тени Урсулы, маячившей где-то выше.

Когда он достиг верха, его глаза встретились с её. На мгновение между ними возникло что-то, что нельзя было выразить словами. Ни доверие, ни ненависть — просто осознание того, что они связаны одной целью. И что бы ни случилось дальше, они будут двигаться вперёд вместе. Кагами молча указал на внутренний двор крепости. Теперь начиналась самая опасная часть миссии.

Когда Кагами осторожно выглянул за край стены, его взгляд упал на внутренний двор крепости — место, где хаос и порядок балансировали на грани, словно два меча, готовые в любой момент скреститься. Двор был заполнен солдатами в тёмно-зелёной униформе сепаратистов, украшенной красными нашивками в виде змеи, свернувшейся в кольцо. На их плечах поблескивали металлические погоны с эмблемой клыкастого черепа, а на рукавах виднелись полосы, обозначающие звания. Некоторые носили бронежилеты с дополнительными карманами для боеприпасов, другие предпочитали лёгкость движений и ограничивались лишь разгрузочными жилетами, увешанными магазинами и гранатами.

Их лица были скрыты под балаклавами или кепи с широкими козырьками, защищающими от палящего солнца днём и помогающими слиться с тенями ночью. На ногах — высокие ботинки с усиленными носами, идеально подходящие для долгих марш-бросков по каменистой местности. В руках они держали автоматы, чьи глушители делали их ещё более опасными: даже случайный выстрел мог прозвучать как шёпот ветра.

Кагами пригнулся, чтобы его силуэт не выделялся на фоне ночного неба. Его взгляд скользил по двору, анализируя каждую деталь: расположение патрулей, расставленных так, чтобы контролировать каждый угол пространства; группы солдат, курящих у входа в одно из зданий; пару часовых, которые неторопливо обходили периметр, освещая фонарями тёмные закоулки.

— Информатор должен быть где-то внутри, — прошептал он, едва шевеля губами. Его голос был настолько тихим, что Урсула едва различила бы слова. — Нам придётся проверить пару зданий. Первое — административный блок. Там могут держать пленников. Если его там нет, то второе — казарма. Скорее всего, он либо там, либо…

Он не закончил фразу, но Урсула наверняка поняла, что он имел в виду — либо информатор уже мёртв.

Кагами указал рукой на небольшую нишу в стене, где тень была особенно густой. Там находился узкий карниз, ведущий к одной из боковых дверей, почти полностью скрытой за массивным генератором.

— Там можно спуститься. Безопасно, если будем двигаться быстро и без лишнего шума.

Его глаза встретились с её, и в них читалось предупреждение: никаких ошибок. Сейчас каждый их шаг мог стать последним.

Кагами первым начал движение, используя верёвку, чтобы спуститься на карниз. Его движения были точными, почти невидимыми, как у хищника, который знает, что его добыча совсем рядом. Когда он достиг ниши, он обернулся, чтобы убедиться, что Урсула следует за ним.

— Держись ближе, — прошептал он, и его голос растворился в ночи, как капля воды в песке.

Когда Кагами и Урсула приготовились спуститься, тяжёлые шаги раздались совсем близко — патруль на стене неожиданно изменил маршрут, направляясь прямо к тому месту, где они прятались. Тусклый луч фонаря скользнул по камням, заставив тени дрогнуть.

Кагами молча указал взглядом на узкий выступ слева от них — там, где карниз резко сужался до предела. Это был рискованный манёвр: один неверный шаг — и полетишь вниз. Но другого выхода не оставалось. Он жестом показал Урсуле двигаться первой, а сам приготовился прикрыть её, если что-то пойдёт не так. Время слов закончилось — теперь всё зависело от её решений.

[icon]https://i.imgur.com/n4auA1g.png[/icon][nick]Уильям Кагами[/nick][status]Никто[/status][sign] [/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]