Телевизор на стене беззвучно крутил повтор скучнейшего крикетного матча чемпионата местной лиги. Бились друг с другом за право первенства две команды 11 сектора. И тот факт, что раскосые «британцы» с пожалованным гражданством ожидаемо уступали своим более опытным оппонентам, несказанно грел душу уже вполне согревшейся с дороги Вилетте. Потянувшись в карман длинного пурпурного кителя, что висел на вешалке рядом с уютным угловым диванчиком, на котором в ожидании мистера Смола сидела Вилетта и потягивала кофе, она вытащила бумажник и на всякий случай положила его к окну рядом с собой. Невольно взор девушки замер на величественном белом здании, возвышающимся за панорамными стёклами. Мерцая как рождественская ёлка всеми цветами неоновой радуги, оно подобно стражу-гиганту на посту взирало на город, раскинувшийся у подножья. Невольно создаётся впечатление, что под надзором такого надёжного смотрящего, британцы могут спать спокойно и ничего не бояться. Ложное, увы. И в глубине души Вилетта очень хотела, чтобы всё оказалось наоборот. Но никуда нельзя деться от осознания, что если они ничего не сделают, то и никому, кроме них, дела до происходящего не будет.

Ждать мистера Смола долго не пришлось. Вилетта сразу узнала его. Ещё бы. Таких людей, как Смол, видно за версту. Вопреки своей фамилии он оказался гораздо выше, чем Вилетта себе представляла, который раз убеждаясь в том, что в книжках столько же лжи, сколько и правды. Просто правда на виду, а ложь всегда прячется за словами.

— Мисс глава? — Вилетта опешила, но не могла скрыть удовольствия от того, что её так назвали. — Интересно... Мистер советник.

Дождавшись, пока тот займёт своё место, Вилетта подняла руку и щелчком пальцев подозвала официанта в фирменном фартучке этого бара.

— Я пока решилась только на кофе. Стараюсь не есть в непроверенных местах без совета бывалых, — призналась она, ухмыльнувшись правым уголком рта. — Так что, мистер советник, посоветуйте мне, пожалуйста, что-нибудь не слишком тяжёлое.

Ещё бы: свою фигуру Вилетта берегла как зеницу ока, так что в это время жирная пища уже была непозволительна той, кто так болезненно гордится своим телом. И даже мысль о том, что если она хочет получить титул и стать достойной его представительницей, ей придётся продолжать свой род, жертвуя красотой своего тела, не то чтобы пугала — скорее, отвращала. Была похожа на ложку отборной грязи в бочке варенья из грецких орехов.

Ответ мистера советника Вилетте пришёлся по душе, что девушка незамедлительно продемонстрировала довольной улыбкой и взмахом густых ресниц. Она, безусловно, лучше большинства британцев, да уж и тем более людей всей планеты, разбиралась в тонких нюансах соотношения БЖУ в рационе, пользе аминокислот, суточной витаминной норме и других вещах, которые на деле были совершенно просты, но по каким-то причинам широким массам недоступны, чем пользовались более ушлые и более беспринципные люди, торгуя лицом, платными курсами и волшебными таблетками. Чего-то там грамм и нету драм. Шикарно.

— Я смотрю, вы цените традиции, мистер советник, — с особым изяществом подметила Вилетта, переведя взгляд на официанта. — Ну, вы ведь слышали мистера советника, не так ли? Овощи, будьте любезны, на пару, либо свежие. А ростбиф я предпочитаю с кровью.

Что же, даже если предстоящий разговор ни к чему не приведёт, то хотя бы начало вечера было многообещающим. Обычно Вилетта обходилась совсем уж лёгким ужином, а иногда и вовсе пропускала. Но поскольку еда — это одна из слабостей любого здорового человека, то вечер обещал быть томным.

Приняв заказ, официант поспешил удалиться. Через минут десять им должны принести столовые приборы. А пока они могут поговорить. Да и кофе ещё не остыл. Очень кстати, учитывая, что разговор предстоял не из простых.

— Итак, мистер советник. Спасибо, что откликнулись. Тянуть с причиной приглашения не буду: у нас очень мало времени. А потому что мне бы хотелось услышать о принятом решении за нашим ужином, — улыбка исчезла с лица Вилетты так же быстро, как и появилась — теперь ей было вовсе не до шуток. — У нас проблемы.

Вытянув из небольшой сумки небольшой семидюймовый планшет, по соседству с которым всё ещё лежал не тронутый планшет Джеремии, пусть и увесистый, но слишком важный, чтобы оставлять его без присмотра, она разблокировала экран по отпечатку и раскрыла перед мистером советником новость.

— Полиция нашла подозреваемого уже через сутки, — Вилетта принялась неспешно раскрывать подробности разговора. — На данный момент это не стали широко разглашать. Но, зная политику прежнего и нынешнего генерал-губернатора, это не продлится долго. Мистер советник, подозреваемым в убийстве этого психотерапевта стал один из наших соратников. Его зовут Дункан Найт. Входил в состав нашего военнизированного батальона в 11 секторе. Бывший командир группы - Кьюэлл Сореси. Он и его сослуживцы уже засветились однажды, во время инцидента с одиннадцатым Куруруги Сузаку. Потом их командира перевели на фронт между Китайской Федерацией и Российской Империей. А Найт и все остальные продолжили службу во благо Британии здесь.

Вилетта говорила всё напряжённее и напряжённее. По сосредоточенному выражению лица было легко понять, что ситуация ей нисколько не нравится, и решить её она хочет как можно быстрее.

— Доказательства у полиции железные. Отпечатки, кровь, отсутствие внятного алиби плюс засветился на камерах. Психиатр же был известен не только благодаря своей работе, но и благодаря неоднозначным высказываниям. Он оказался одним из тех, кто поддерживал политику нашего премьер-министра Ренли, — Вилетта сделала паузу, позволяя своему собеседнику обдумать сказанное и сложить два плюс два. — Понимаете теперь, мистер советник, насколько всё плохо? А учитывая прошлый инцидент с Куруруги, всё ещё хуже. Я верю в нашу систему правосудия, но сейчас она периодически даёт трещину. А это значит, что скорее всего натасканные на толерантность к проигравшим копы будут выбивать из Найта показания против себя самого. Репутация нашей фракции, мистер советник, и без того шаткая. А этот инцидент... Громкий инцидент, может положить начало конца. Никого из пуристов 11 сектора не пускают даже просто поговорить с Найтом. Но вы — человек новый. К тому же, вы советник генерал-губернатора и у вас особые привилегии на этот счёт. И я бы, разумеется, не стала к вам обращаться, если бы Найт не отрицал вину. Но мне известно, что он её отрицает. И отрицает яро, но не предоставляет внятных доказательств. Я склонна предполагать, что Найт что-то скрывает и не хочет этим делиться с кем-то посторонним. Так может быть вы его сможете вразумить? Всё-таки, мы, пуристы, все в одной лодке. А если у вас подбирать аргументы получается так же хорошо, как вкусные и полезные блюда, то у вас это проблем вызвать не должно. Что думаете по этому поводу, господин советник?

Напряжение. Внутри, снаружи. В мышцах, во взгляде. Смол мог ответить ей что угодно. Но надежда на то, что это дело ещё можно распутать в положительную сторону для пуристов, Вилетта искренне верила. А может быть и восстановить, если получится. Её мало интересовал психиатр, не в пример того, как сильно пеклась девушка о благосостоянии пуристов, сдавших свои позиции на политической арене после смерти Джеремии.

— Лояльна в меру своих личных убеждений, — отчеканила Вилетта твёрдо и чётко прежде, чем отвечать на все заданные вопросы . — А дальше уже жизнь расставит всё по местам, и тогда станет понятно, было ли это оправдано.

Она приняла из рук Лесли планшет и внимательно изучила написанное. Интернету она, разумеется, не особо доверяла. И тем более тем, кто там пишет. Большинство людей, она точно знала, те ещё фантазёры, в чью привычку уже прочно вошёл весь этот карнавал. Но здравый смысл подсказывал, что и правду писать так же могли. Но Вилетту это лишь путало.

— Я бы так же не стала верить всему, что пишут в Интернете, — поделилась она, особенно когда стало ясно, что мистер советник тоже не лыком шит и не собирается вслепую верить. — И вместо того, чтобы гадать, можно верить или нет, мы можем проверить информацию сами. Либо подождать, пока полиция выпустит официальное заявление, чего лично мне не хотелось бы.

А, может, обратиться к Кеннеди на этот случай? Ведь он довольно добродушно был настроен к Вилетте. И даже вызвался проводить. Такой галантный, вежливый мужчина. Аж хотелось закрыть глаза на его возраст, благородную седину, морщины и устроить так, чтобы провожать он её отправился до самой постели.

— Правда это или нет, я попробую выяснить, — пообещала Вилетта, честно собираясь связаться с Кеннеди сразу после того, как их встреча с Лесли закончится, независимо от результата, который всё же обещал быть положительным. — Сореси со всеми был в хороших отношениях, особенно с вверенным ему подразделением. Не знаю насчёт самого Найта, но об исключениях я не слышала. Почти все пуристы — убеждённые стоики, мистер советник. Едва ли весть о гибели командира могла не оставить след в его сердце, но я уверена, что это событие Найт перенёс бы стойко.

Она не судила по себе, разумеется. Наоборот, мысленно Вилетта противопоставила себя остальным. Всё-таки, Джеремия был для неё кем-то большим, чем просто командиром. Могло ли такое связывать Найта и Сореси? Сомнительно. А что, если его сестра?.. Да нет. Глупости.

— На данный момент я не знаю, какие отношения связывали Черчилля и Найта. Расследование ведут в закрытом порядке. Но, если действительно есть отпечатки, значит Найт и правда был у Черчилля дома. А если он не виновен, то был ли он дома у Черчилля впервые? Эти вопросы, которые нужно задавать Найту в том числе.

Вилетта задумчиво посмотрела в зал, выискивая взглядом официанта. Но времени прошло не так уж много, хотя ей казалось, что попытки прийти к некоему умозаключению длятся вечность.

— И, всё же, я рассчитывала, что расследование нам проводить не придётся, — вздохнула Вилетта, вновь переведя взгляд на Лесли. — Не знаю, как вы, а я — не следак. Тем не менее, с данными по этому пациенту я попробую помочь. Но мне кажется, что всё это — просто совпадение, не более, и никакой связи с Найтом мы там не обнаружим.

А вот вопрос личный заставил Вилетту поколебаться. Да так, что она задумалась теперь уже куда глубже, разглядывая чашку с уже начавшим остывать кофе, когда им с Лесли всё тот же официант принёс столовые приборы. Два набора, вопреки тому, что Лесли остановился на кофе.

— Выгорит план или нет зависит от реального положения дел. Если убийство — дело рук Найта, то единственное, чего я хочу, чтобы его не ассоциировали с идеологий пуристов, когда дело дойдёт до вынесения приговора и обдумывания руководством сектора последствий происходящего.

Для этого, конечно, может понадобиться помощь Ренли. Лучшее, что тот сможет сделать — оставить расследование в тени, не демонстрируя итоги широкой общественности.

— А если он к убийству непричастен, то я хочу во что бы то ни стало добиться для него оправдания. Психотерапевт меня мало интересует. Как и то, чем он занимался. Умер и умер. А вот судьба нашей фракции — это другой разговор. И за неё я хочу побороться. Ради собственных убеждений. И ради доброго имени покойного маркграфа Готтвальда. Я не собираюсь сворачивать с выбранного много лет назад пути только из-за этого случая. Надеюсь, вы понимаете меня, мистер советник.

— Мистер Смол, — Вилетта, чьё выражение лица до последних секунд выражало полное единодушие, едва заметно помрачнела, а её голос, зазвучавший не без интонаций подозрений, сделался мрачнее. — Мы с вами и так по одну сторону баррикад, разве что на разных линиях фронта. Но почему ваша просьба об услуге звучит так, словно мы пытаемся совершить сделку? Мы не в том положении, чтобы торговаться и, когда наша фракция переживает такие непростые времена, долг каждого пуриста — помогать ближнему. По мере своих сил, разумеется. Я же не прошу рисковать многим. А если нужна моя помощь, то вы можете на неё рассчитывать так же, как я рассчитываю на вашу.

Столовые приборы в этот раз разложили одновременно с подачей блюд. Горячий суп-пюре оказался перед Вилеттой как раз вовремя — прежде, чем она продолжила, ненароком подумав о том, что традиция проводить подобные встречи в общественных местах, себя изжила. В конце концов, к такому чаще всего прибегают только если нужно в чём-то ограничить себя или собеседника.

А в чём ограничивал её Смол? Уж явно в не в том, чтобы сорвать с него одежду и повалить на тахту: Вилетта, как ни странно, никогда бы не стала спать на первом свидании. Тем более, что каждое свидание — это встреча, но не каждая встреча — свидание.

— И, пока у нас с вами равные цели и равные задачи, мы остаёмся равными, мистер Смол, — проводив официанта взглядом, сказала Вилетта, пробуя суп на вкус. — М-м, а ваш совет и правда оказался к месту. Надеюсь, что и ростбиф меня не разочарует.

Вилетта сделала ещё несколько проб, зачерпывая блюдо по-полной и лишь убеждаясь в том, что суп-пюре и правда хорош. Особенно для столь небольшого заведения.

— Насчёт отпечатков есть одна мысль, мистер Смол, — Вилетта оторвалась от блюда, сверкнув глазами. — Но мне потребуется время. Зато потом мы сможем уверенно утверждать, настоящие они или нет.

Да, верно. Кеннеди. Козырь, которые Вилетта не собиралась пока раскрывать.

Ха. Ещё бы. Вилетта умеет дружить с правильными людьми. И, пускай знакомство с Кеннеди оказалось чистой случайностью, лишь им она не ограничивалась. Взять того же Ренли. Но пока она не хотела прибегать к помощи премьер-министра. Вряд ли он откажет — . Но не того полёта птица, чтобы дёргать из-за убитого психотерапевта. Проблема местечковая, а потом и решать её нужно своими силами, покуда нет признаков, что она касается чего-то большего, чем только фракции пуристов.

...которая, похоже, не то чтобы волновала мистера Смола. Но это всего лишь Вилетта, до сих пор привязанная к наследию Джеремии, верная последовательница его идеалов, его пути. Пути, который попытался отнять у них Зеро. Вилетта была так зла на него, что одно лишь воспоминание едва не заставило её выпустить из рук ложку. Суп не расплескался во все стороны лишь по той причине, что его уже оставалось совсем немного.

— И всё-таки, вы продолжаете торговаться, — заметила Вилетта с улыбкой. — И теперь продаёте мне комплименты со всей чуткостью и хладнокровием настоящей акулы маркетинга. Что ж, должно быть, советник при генерал-губернаторе и должен быть таким. В одном вы правы: несмотря на трудности коммуникации между солдатом и чиновником, одна должность будет куда эффективнее при наличии другой. Поэтому, если потребуется помощь, можете на меня рассчитывать. В том числе и касаемо связей: магия в нашем мире невозможна, но не ошибается только тот, кто ничего не делает. Мы можем верить этому человеку.

Даже более чем. А потому светить лишний раз знакомством с Кеннеди Вилетта не хотела. Мало ли, что могут подумать, особенно после того, как Кеннеди заинтересовался делом Джеремии: ставить его под удар и заставлять вникать в это дело было так же неправильно, как прибегать к помощи Ренли — нецелесообразно на данном этапе. Да и небезопасно. Если за смертью Джеремии стоит нечто большее, чем роковая случайность, то в этом наверняка помешан кто-то из британской элиты. Иначе кому ещё могла бы быть выгодна такая глупая, совершенно бесславная гибель лидера одной из важнейших фракций Священной Британской Империи?

Странные дела происходили в секторе. Тучи сгущались. И неясно всё ещё, с какого же берега ждать цунами. А потому Вилетта была готова встречать опасность отовсюду. Даже если угрожать она будет из самой Преисподней.

— Так, значит, по рукам? — закончив с супом и в ожидании ростбифа Вилетта решила подытожить основную тему их разговора. — Я соберу информацию по отпечаткам и пациенту, и в свою очередь могу рассчитывать, что вы попробуете пробиться на свидание с Найтом. Всё так?

Обсудить... Вилетта глубоко задумалась, а ей в это самое время принесли и сочный ростбиф с аппетитными овощами. Над подачей шеф-повар явно постарался: Вилетте, привыкшей к дорогим приёмам и банкетам, было даже немного жаль притрагиваться к блюду, а где-то в груди загудело то чувство, что заставляет молодых покорительниц интернета фотографировать свою еду. В этом что-то было. Но Вилетта понимала это с трудом. Труд и физподготовка научили её не делать из еды культ.

— Знаете, мистер Смол, — взгляд Вилетты упал на планшет, лежавший в сумочке. — Есть одна тема. Скажите, как давно вы оказались в 11 секторе? Прошу прощения, не следила за вашей карьерой, но, кажется, она началась не так давно. Скажите, были ли вы знакомы лично на момент прибытия или, быть может, до него с прежним лидером фракции пуристов 11 сектора, с Джеремией Готтвальдом?

Вилетта продолжала упорно хвататься за каждую соломинку. Она чувствовала себя утопающей во всём, что навалилось на неё после гибели командира, которым она так искренне восхищалась. Почему же... Почему же он так странно себя вёл порой? Почему делал такие странные записи в планшете? Никогда ведь не жаловался на своё психическое здоровье — ведь и близко Джеремия не был похож на какого-нибудь съехавшего с катушек Брэдли. Но тут... Вилетта не знала, что думать. Пеняла на совпадение, случайность, субъективность, усталость. Но есть вещи, которые, будучи написанными чёрным по белому, нельзя ничем из этого оправдывать. То, что вообще нельзя ожидать услышать от человека, которого, казалось бы, знаешь настолько долго.

Советник Смол был тем человеком, который может знать всё и обо всех, если захочет. Быть может, он, будучи пуристом, и о Джеремии знал по долгу службы вещи, недоступные вечно занятой собой Вилетте. Если бы Смол хоть что-то знал, хоть совсем немного о том периоде, который переживал Джеремия незадолго до своей смерти... Это многое бы решило. Нет, не вернуло бы человека с того света. И проблемы бы никуда не делись. Но вот указать путь, по которому предстоит идти, гипотетические сведения могут очень хорошо.

Вилетта удивлённо изогнула бровь, слушая советника и то, как он отзывался о Джеремии. Невольно даже создалось впечатление, что тот сдерживался. Отражало ли его мнение позицию всей верхушки? Новый человек, прибывший в сектор, столь открыто выражает свою антипатию о бывшем лидере военной ячейке пуристов в разговоре с, на минутку, бывшим заместителем. Чего хочет добиться?

Вилетта стиснула зубы, со спокойным видом дослушивая Лесли, хотя внутри неприятно заскребли кошки. Предвзят? Возможно. После того, что Вилетта увидела в планшете Джеремии, она сама ни в чём не была уверена. Содержимое запутало её, заставило пересмотреть свои взгляды на происходящее. И теперь резня в гетто Эдогава не выглядела столь однозначно. За поступком, похожим на нырок в тёмный омут и поддающимся объяснению лишь при первом взгляде на него, скрывалось нечто большее. То, о чём явно стоило поговорить с Его Высочеством Ренли — дело как раз по его части и куда проще обратиться к нему, чем начинать копать самой.

Был ли Джеремия болен чем-то? Неясно. Но что-то в его поведении настораживало Вилетту в тот злополучный период незадолго до происшествия в Эдогаве. Если бы только можно было поговорить с Черчиллем лично, но... Уже слишком поздно. Вилетта мысленно ругала себя за то, что не разобралась вовремя. И, пока есть хоть какие-то ниточки, ведущие к пониманию случившегося, ей нельзя медлить и отвлекаться.

— Может и так, — на спокойном лице Вилетты, уверенным взглядом смотрящей на Лесли, не дрогнул ни один мускул. — Но жизнь — это лишь вопрос времени. Сегодня ты, завтра тебя. А значит, что сила одного человека с другими сравнима, но сама по себе не познаваема. Рано или поздно все умирают. Так что в конце концов никто не может сохранить свою силу и отчаянным нечего терять.

Да, именно отчаяние. Вот, что точнее всего описывало эту смерть ни за что. Оставалось лишь понять, можно ли что-то изменить. Пока что Вилетта могла лишь косвенно постигать произошедшее, окольными путями. Но ясно одно: в содержимое планшета Лесли посвящать не стоит. Вряд ли он захочет вообще ей помогать разбираться с тем, кого уже не считает достойным внимания.

Разве что Кеннеди, но... Неужели он сам не захотел изучить его? Что он там говорил?.. Вилетта уже и не помнила толком. Но разве тайная полиция не обладает нужными ресурсами для того, чтобы получить доступ к любой технике с простейшим шифрованием, и рядом не стоявшим с тем, которым пользуются военные? А ведь планшет именно так и был. Простым. И вопрос, почему Кеннеди не стал смотреть внутрь, оставался открытым вот уже несколько дней. Неужели и правда не захотел и решил сыграть в благородство? И это тайная полиция, которая зверствовала в начале правления Кловиса в секторе? Звучит как нечто за гранью фантастики. Зачем это Кеннеди? Чего он хочется добиться? Доверия со стороны Вилетты?

Нет. Есть огромное количество способов завоевать его. Особенно если ты — глава тайной полиции. И ведь он напрямую сомневался во всём случившемся. Так же, как она.

Тогда для чего он дал Вилетте возможность самой заглянуть внутрь? Ведь наверняка он был в курсе о содержимом. Не хотел разбираться сам? Едва ли. Тайная полиция страшнее особистов из Пендрагона. Потому что никто и никогда не сможет им ничего предъявить. Но даже им нужно отрабатывать бюджет. Не хотел подключать тайную полицию и сделал так, чтобы кто-то другой занялся планшетом Джеремии? Кто-то, кто точно захочет довести всё до конца? Но почему? Что заставило его так сделать?

Вилетта уже довольно долго сидела молча, даже не смотрела в тарелку, где остывал ароматнейший ростбиф с овощами. Тучи сгущались и, чем больше она думала, тем больше это дело обрастало странностями. Вилетта чувствовала, что зря забегает вперёд, но в то же время ей казалось, что она упускает нечто важное. Будто бы вокруг происходило что-то, о чём ей решили не сообщать. Так же, как Джеремия не сообщил об атаке на Эдогаву. Будь она там, всё могло бы быть по-другому.

— Я что-то проголодалась совсем, — Вилетта невинно улыбнулась, переводя тему. — Суп только аппетит подогрел. Надеюсь, вы не против, что я поем.

Она продолжила к трапезу, понимая, что так ничего и не ответила Лесли по делу. Да и не могла. Для неё на картине происходящего оставалось много чёрных пятен. А вот Лесли для себя уже всё решил. С другой стороны, он тоже не сказал того, что могло оказаться полезным, так что Вилетта нисколько не беспокоилась, оставляя вопрос без ответа: баш на баш, мистер советник.

Вилетта ела неторопливо. Медленно жевала, быстро думала. Мысли мешали получить удовольствие от еды, а ещё больше пищи для размышлений давали слова мистера Смолла. Сложно получать удовольствие, когда в голове мрак, а на сердце — груз.

— Может быть вы и правы, мистер Смол, — заключила она, подняв взгляд на советника, но совершенно без желания продолжать абстрактные беседы — Вилетта оставалась человеком дела, а не слова, так что и чесать языком ей редко когда было по нраву. — Жизни не нужны наши доводы, чтобы расставлять вещи по своим местам. Богу богово, как говорят публицисты.

Она продолжила трапезу и довольно скоро её закончила. Можно было бы заказать ещё кофе, но она ограничилась тем, что подозвала проходящего мимо официанта и в свойственной ей строгой манере попросила всего-навсего стакан минеральной воды. Где-то она точно читала, что с ней тяжёлая пища лучше усваивается. Так, конечно, считают не все, но никто ни разу и не говорил, что она действует в обратную сторону. Воду Вилетте принесли довольно быстро — при ней же официант вскрыл небольшую прозрачную бутылочку в одну унцию и наполнили стакан. Вилетта попросила счёт и незамедлительно сделала несколько глотков, чувствуя, как быстро уходит прочь жажда.

— И наше сходство, о котором вы говорите, жизнь тоже определит сама, со временем, — сказала она, оставляя полный на треть стакан на краю стола, к которому уже подошёл официант с кард-ридером, проведя по которому, Вилетта оплатила счёт. — И, я надеюсь, мы достаточно похожи, чтобы одинаково переживать за судьбу нашей фракции. Я постараюсь дать всю нужную информацию, о которой говорила, уже завтра. Обещать не могу, поскольку не от меня зависит. Но этим вопросом я займусь с утра, так что если результат и будет, то его можно ждать уже к вечеру. А пока я с вами прощаюсь, мистер Смол. Если будет, о чём поговорить, мой номер у вас уже есть.

Вилетта улыбнулась и, прихватив сумочку, поднялась с места.

— Пожелаем друг другу удачи, — сказала она напоследок. — Одной силой тут не обойтись.