По любым вопросам обращаться

к Vladimir Makarov

(discord: punshpwnz)

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP Для размещения ваших баннеров в шапке форума напишите администрации.

Code Geass

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn VI. Turmoil » 19.12.17. One Nonchalant Day


19.12.17. One Nonchalant Day

Сообщений 1 страница 10 из 10

1

1. Дата: 19 декабря 2017 года
2. Время старта: 10:30
3. Время окончания: 18:00
4. Погода: помещения. Снаружи - облачно, небольшой снегопад, переходящий в дождь, +2°С, слабый ветер
5. Персонажи: Чарльз Британский, Марианна Британская, Аня Альстрейм
6. Место действия: Британия, HMFS "Великая Британия" (точное местоположение засекречено)
7. Игровая ситуация: Вечно холодная Аня шагает на поклон к Императору - картина совсем не редкая на борту "ВБ", не так ли? Только вот причина её пришествия сегодня совсем отличная от обычных докладов о том, что докладывать не о чем. На самом деле, это даже не сама мисс Альстрейм направляет свои стопы к Чарльзу, а её второе я! Что могло случится, чтобы заставить безвременно погибшую Марианну так нагло воспользоваться своей властью над девочкой-рыцарем?
8. Текущая очерёдность: Марианна, Чарльз

Созданный мной эпизод не влечет за собой серьезных сюжетных последствий. Мной гарантируется соответствие шаблону названия эпизода и полное заполнение шапки эпизода на момент завершения эпизода

+3

2

Ожидание томило. Тревога копошилась в душе. Теории о произошедшем плодились и сцеплялись друг с другом с самых противоестественных и порнографических позах, создавая такой клубок несуществующих интриг, что любой конспиролог мира снял бы шляпу в знак своего поражения. И, не находя себе выхода, все эти эмоции в конце-концов сходились в одной точке.

- Господи, как же скучно чего-то ждать внутри тебя!

Была ли Марианна сама виной этой скучности своего второго "я"? Вполне. Осознание своей вины, однако, не освобождает от желания взять и отшлёпать розоволосую девчонку за то, как она медленно всё делает. Ходит. Говорит. Ест. Существует. Ну... Нет, это уже перебор, конечно. Она не делает ничего плохого, хотя бы сознательно, а ход времени, как ни крути, ни ускорить никак. Может быть, с помощью Гиасса? Озадачить бы этим вопросом кого следует.

Сознание Пятой болталось без дела в своём пузыре несуществования, пока Аня мерно спала. Спала как ребёнок, тихонько сопя своим небольшим носиком и самую малость потея от перехода в очередной цикл глубокого сна. Циферблат электронных часов (который призрачная попутчица спящей, конечно же, видеть не могла, но от безделия раз за разом воображала до последней детальки) отсчитывал минуты до наступления нового дня. Мирная картина, одним словом, существующая в вакууме незнания, как мир функционирует на самом деле, какие силы им управляют, и как центры этих сил соотносятся друг с другом.

Ведь на самом деле что-то могло случится. Прямо сейчас!.. В следующую секунду. Ещё. Через пару.
...
Ладно. Не случится. АГА! ... Нет, нет. Ничего.

На самом деле, был ли достаточно дождаться 19-го декабря? Не слишком ли малый срок? Что если надо подождать будет всего ещё сутки, и всё вернётся на круги своя? Гадкая человеческая природа противилась потенциальным изменениям в жизни Марианны, хотя по сути та не имела против них ничего против. Просто... Привычно? Уютно в этой пятнадцатилетней колыбели. Все ходы расписаны наперёд. Даже если прямо сейчас разбудить девочку и как-то сказать ей - "Твори что хочешь!" - любой её шаг заранее предугадан и учтён. В этом состоянии, безусловно, есть свои плюсы.

Однако изменения были всё же желанны. Даже если будет больно и сложно, хотелось чего-то нового. Того самого, что хорошо забыто и покоится на соседней полке с той, откуда люди искусства тянут "новые" формы и идеи, когда своих не остаётся.

- Пятьдесят пять секунд. Шесть. Семь. Восемь. Девять... 19-е число. Наконец-то.

Вообще, по-хорошему, Марианна могла поднять Аню самостоятельно. Вскочить словно кто-то завопил над ухом, одеться и дерануть кое-куда во всю прыть. Но, во-первых, это было слишком уж нетерпеливо с её стороны, во-вторых, слишком глупо, а в-третьих, хоть разум её свеж, стоит ему вцепиться в тело бедняжки Альстрейм, и усталость тут же напомнит о себе, упираясь и пихая обратно в сон. Но ничего. Теперь, когда этот чёртов день уже начался, каждая секунда приближала её к концу многодневного выжидания в неизвестности.


Да, её надолго так не хватило. Позволив своей подопечной покушать и сделать утренние дела (которых, в общем-то, даже в пустые дни было довольно много), Марианна без особых церемоний спихнула Аню с трона сознания и направила свои шаги в сторону самой защищённой и секретной части небесного судна - в покои Чарльза.

Один пост охраны, другой, третий...

И вот, наконец, Он сам. Целый. Спокойный. Один. Ничего не случилось? Точнее, никого не случилось? Свою часть ритуала-прикрытия Императрица исполняет как положено. "Аня" входит внутрь ровным шагом и встаёт, склонившись перед Владыкой, готовая докладывать о делах государственных и слушать, какую волю надо нести прочь из этой комнаты... Но это всё фальш. Сегодня - заметная невооружённым взглядом, ибо негоже Рыцарю смотреть на Повелителя с таким требовательным, вопросительным взглядом и приподнятой в ожидании бровью, словно это Чарльз должен отвечать перед ней.

Её губы плотно сомкнуты, но вопрос слышно и без всяких звуков. Задан он одним лишь присутствием и датой календаря.

+4

3

Почему девятнадцатое число?
На самом деле, никакого даже подобия настоящей причины. Выбрано просто наугад - так, чтобы подождать приличное время, и чтобы линкор вернулся на домашнюю базу для...
Доработки.
И вот, чудесное утро во временном тронном зале Великой Британии, с каждым днём всё упорнее грозившем стать постоянным. Весь обычный утренний моцион по профилактике смерти совершён. Первым на сегодня делом - первой аудиенцией - конечно, Марианна.
И последней тоже. Кто, как не они, заслужил?
Крошечный розовый вихрь врывается в помещение. Нет, Императрица не бежала, не захлёбывалась спешкой - негоже всё же, негоже Ане, обладательнице спокойствия поистине арктического, носиться пулей по коридорам - но внутренней силы несла в себе никак не меньше.
Действительно.
Нет нужды говорить.
Охрана покидает зал, оставляя хрупкую, но такую упрямую девочку наедине с живым камнем, для многих олицетворяющим саму Британию.
Как проводили они личные минуты? О, Чарльз знал, что думают вокруг.
Он сам положил начало этому обману.
Взрастил полюбовно, как скромный амбициозный принц - ядовитого змеёнка для подушки любимого старшего брата. Скрывать Аню, сдерживаясь от любого даже подобия личного контакта с супругой, оказалось слишком тяжело - пришлось выдать её за обычное несерьёзное увлечение, рискнуть в попытке спрятать на самом видном месте...

Получилось.
Понял ли VV тогда? Это ли толкнуло его к действию? Или так и остался в неведении до упора?
- Быть может, этот заскорузлый старик ещё удивит тебя, братец.
Секунды тянулись в безмолвии.
Холодный, безразличный взгляд строгого пурпура давил сверху на комично щуплую фигурку Рыцаря.
Сейчас уста Императора разомкнутся и прозвучит "Зачем ты тратишь моё время?".
Но нет.
Срок вышел.
И скоро им не будут нужны маски.
Глаза Чарльза награждают терпение Марианны теплом, а губы трогает столь неестественная на фоне всеохватывающей горечи их жизни улыбка.
- Он не вернулся.
Разразив тишину такой краткой, непонятной никому кроме них двоих, но неописуемо торжествующей фразой, он решительно и резко поднялся с трона, сбрасывая разом и груз со спины, гнувший к земле с самого две тысячи девятого, и пару десятков лет заодно.
Император позволил себе наконец-то встретить жену гордым, сверкающим видом истинного, достойного Правителя Мироздания. Того, за кого выходила. Не изломанного тяжёлой судьбою мученика.
Долго, преступно долго ждали они этой возможности.
А теперь вся почти пустующая Великая Британия была в их распоряжении.

+3

4

В первый момент, ощущения подводят Марианну. За восемь долгих лет жизни "на лезвии" она выучила себя всегда ожидать плохого... Нет, худшего развития событий. Всегда что-то может пойти не так. Любой план может обратиться в пыль. Когда ты - королева, которая может сразу махнуть через всю доску в одно движение, обскакав всех прочих, только сильнейший форс-мажор может обернуться действительно серьёзной Проблемой. Но она уже давно была рыцарем - фигурой, которая, даже владей ты ей в мастерстве, всё равно будет уступать многим в большинстве ситуаций. В таком положении уметь принимать удары - навык жизненно важный, чтобы не наделать ошибок. И не лишиться рассудка при всём этом.

Секундное промедление. Осознание накатывает медленно, словно мёд, капающий из баночки на ломоть хлеба. "Не вернулся". Восьмилетняя беготня призраков за призраками от призраков наконец закончилась. Что бы не случилось дальше, всё будет иначе - и Она сможет, наконец, расправить свои крылья вновь во всю их ширь!

Но не это радует Марианну больше всего. Удивительно - сколько она ждала этого часа? Сколько всего сделала, чтобы приблизить его и сделать возможным? Но всё это отходит на второй план. Всё это - лишь соус к главному удовольствию. К главному блюду дня, которое она поедала глазами.

Чарльз, сбросивший с себя оковы травящего душу горя. Чарльз счастливый. Чарльз, в одночасье обратившийся из согнувшегося под гнётом своей ноши старца в величавого Мужа.

Воскреший из небытия образ Правителя переполнял Пятую эйфорией. Её восхищение не могло найти себе места в маленьком тельце Ани. Вот он - её любимый, желанный, обожаемый супруг! Вот какой он на самом деле!

Она всё ещё молчит. Раньше слова были ненужны - а теперь их просто не находится. Но её эмоции видны, как на ладони: глаза блестят, отражая божественный образ Её Единственного; губки расступились, пуская беззвучный выдох восхищения; всё тело замерло, не смея шевельнуться и испортить зрелище чуть сменившейся перспективой.

Ей хочется броситься в его объятья, вжаться всем телом, напрячь каждый мускул, будто надеясь слиться воедино в буквальном смысле слова - "Аня" даже вздрагивает, наконец, выйдя из благоговейного оцепенения и попытавшись исполнить своё желание - но нет. Нет. Позже. Теперь спешить уже некуда. У них ещё будет шанс упиться друг другом, как полагается.

- Ах... - поднявшись, Марианна позволяет новообретённой свободе влиться внутрь её тела одним глубоким, сладким вздохом. Она в воздухе, в каждом движении, везде! Хватай и пей её большими глотками, кашляй от своей жадности, проливай на грудь, но пей ещё и ещё!

- Это очень приятные новости! - нарочито официально, словно о каком-то новом приятном ей указе, молвит Императрица, цокая каблучками своих сапог и прохаживаясь вокруг - просто так, без особой цели. Входя внутрь, она двигалась, как присуще Ане - сдержано, почти не показывая никаких феминных черт, которые пробиваются наружу лишь из-за особенностей тела юного рыцаря. Сейчас же её походка приняла свой давний, почти забытый шарм манящей элегантности качающихся бёдер и, одновременно, силы твёрдых шагов, от которых, кажется (но только кажется, зачем же портить вещи), по полу могли бы идти трещины.

- А приятные новости вдвойне приятны за хорошей трапезой. Как ты смотришь на то, чтобы выпить свежего чая и поболтать? Не знаю, правда, где. Твои покои красивы, но... Ах! Я знаю! First, show me around your ship, my love. It's size is tremendous, and yet, all I have been in are Anya's room and hangars... Surely Great Britainnia has something to show to it's Empress?

+1

5

Его жест, яркий и эффектный, Марианна встречает мягко, спокойно. Будто на мгновение поменялись местами.
Ведь именно в её стиле поражать и завораживать. В его - сохранять величественную рассудительность.
Не чудесно ли наблюдать, как именно момент упоения свободой, момент торжественного возвращения к сокрытому до сих пор от чужих глаз собственному естеству встречали они столь необычной для себя манерой?
Возвращение. Верно.
Глаза Императора провожают супругу. Её крошечное тело, пусть изменившееся за восемь долгих лет много к лучшему и перенявшее у квартирантки изрядно стиля и манер, он так и не смог принять. Зато сама Марианна, верно, свыклась, уже будто бы даже совсем не стеснённая им.
Звериная грация непринуждённого приспособления, позволившая когда-то Пятой пройти "из грязи в князи", до самого верха от полной неизвестности.
Грация, которой никогда не было у Чарльза.
Приходится приложить сознательное усилие, чтобы разглядеть за материей дух, её образ, сотканный из эфемерности движений и маннеризмов.
А разглядев, он шагает ближе, предлагая даме руку.
- Indeed it does.
И вон из этого тесного зала.

Экскурсия по "Великой Британии" в исполнении Императора - пожалуй, самое элитное развлечение в мире. Кто же достоин его, если не Марианна?
Нет.
Какое ещё могло бы быть достойно её?
Немногочисленная охрана и экипаж, оставшиеся на посту даже во время стоянки, вовремя разбегаются с пути, создавая волшебную иллюзию уединения. Иллюзию ли? Если в конфиденциальности происходящего нет сомнений, если иллюзия так хороша, кто вправе обвинять её в иллюзорности?
Человек волен творить свою реальность сам.
- Себастьян хорошо постарался, чтобы поднять всё это в воздух. И конечно, прислушивался к моим пожеланиям касательно дизайна и наполнения.
Его широкие шаги не отдаются в коридоре хорошо знакомой всем, лично знавшим Императора, ультимативной тяжестью. Здесь некому показывать избыток силы и воли.
Он просто дома. С глазу на глаз со своим, чудом спасённым, счастьем.
- The ship is enormous.
Почти миля размаха и несколько этажей.
Три взлётно-посадочные палубы.
- Но занят по большей части казармами, складами и ангарами.
Комнаты экипажа, гвардия, авиация, десант, грузовые и технические помещения.
Чего стоят одни реакторные залы.
- So I had to compromise. Рассчитывать лишь на узкий круг самых доверенных лиц во всём остальном.
Он пытался создать дворец-крепость, и, безусловно, преуспел больше в последнем.
Но если ограничиться лишь посвящёнными и приближенными... Дюжина человек? Две дюжины?
- Yet, I deem the result more than acceptable.
То и дворцовая часть более чем удалась.

Достигнув финала прогулки, Чарльз и Марианна вышли во внутренний сад - или даже парк, если рассуждать смело - в унисон со вспышкой оживших, освещающих его, ламп.
Будь "Великая Британия" сейчас в небе - смогли бы и разверзнуть кров, впуская на листву лучи живого солнца.
- Would this be to your liking, my love?
Небольшой парк линкора был вдохновлён самыми любимыми ими элементами и парка виллы Ариэс, и парка Элейн, и многих других мест, о которых - особенно обо всех сразу - вряд ли в целом мире кроме их двоих даже догадывался кто-то.
Они стояли сейчас вдвоём над ним, на балконе ближе к крыше, а ухоженная зелень тянулась в другой конец зала, словно до невидимого горизонта.
Не зная чертежей и забыв о критике здравого смысла, тут несложно поддаться мастерски выстроенному эстетическому обману, воображая себе поистине необъятный простор императорских угодий, неведомо как втиснутых в крошечное - в сравнении - помещение.
Вокруг умиротворённо разносились звуки природы. Птицы, шелест...

+2

6

Свобода! Пьянящая, сладкая свобода! Её можно было ощутить буквально всем телом! Вдохнуть полной грудью, потрогать, попробовать кусочек на зуб! Восемь долгих лет ей приходилось семенить по коридорам Пендрагона и многих других местечек в роли Ани. Восемь лет пряток, пустого взгляда, чужой походки... Словно вся энергия и мощь, которую сейчас не демонстрировал Чарльз, ушла в тельце юного Рыцаря Круга, которая наперекор ожиданиям всех и вся вышагивала гордо, едва ли не задирая свой маленький носик. Хотя метаморфоза её была удивительна для тех немногих свидетелей необычной прогулки, все они как один могли ощутить - вот так должны выглядеть лучшие из лучших, выбранные Императором в качестве агентов воли самой Британии!

- Парящий дворец... Звучит как нечто совершенно фантастическое. Заставляет задуматься, что ещё может вскоре стать былью, не правда ли? Когда я увидела это чудо в первый раз, я не сразу поверила, что такая громада действительно сможет взлететь. Но вы справились. Ты справился, - безусловно, не один Чарльз был ответственен за постройку Восьмого чуда света, но... Кто собрал всех этих инженеров вместе? Кто дал им ресурсы? Кто дал им саму идею, вектор, в направлении которого они работали?

Выйдя в сад, Марианна слегка замирает, моргая глазами. Старые образы пускают пузыри из омута памяти, и надо хоть пару секунд, чтобы выловить их, отмыть от ила и сравнить с тем, что её глаза видели сейчас.

- ... Oh my. I didn't quite expect you to do that. It's beautiful, and in a way I can't really express in words... Похоже на сон, в котором воспоминания смешиваются вместе настолько по-настоящему, что проснувшись, не сразу понимаешь, явь это была или иллюзия, - искорки в глазах императрицы блестят особенно ярко, когда она наконец отрывается от вида парка, чтобы взглянуть на любимого. - Пойдём же! Я хочу пройтись по этим тропинкам, по этому сну наяву!

Оказавшись внизу, у клумб, лавочек, кустиков, отдельно растущих цветов и вообще зелени, девушку словно подменили. Статная и гордая Марианна осталась позади, оставив место Марианне жизнелюбивой, упивающейся всем приятным и хорошим без всякого стеснения. Зачем бы ей? Если тебе хорошо, то это не стоит... Нельзя скрывать!
Вот раскидистая сирень - её аромат надо вдохнуть полной грудью. Вот милая альпийская горочка - её обязательно следует обойти со всех сторон. Вот кусты шиповника - и пальчикам, несмотря ни на что, очень хочется ощутить эти уколы, чтобы тут же загладить их бархатом распустившихся рядом цветков. Оставив Чарльза слегка позади, прогуливаться в своём темпе, Пятая почти вальсировала вокруг, освежая все до последнего ощущения, столь долго теплившиеся в ней в виде воспоминаний, которые, как бережно их не храни, имели свойство со временем тускнеть и терять свою форму.

Наконец, когда её душа усытилась парком (в первом приближении хотя бы), счастливая чета устроилась на одну из лавочек, чтобы позволить окружающему зелёному простору оградить их от мира. И... Тишина. Она продолжается несколько минут, или секунд, или даже не несколько, прежде чем Марианна тихо хихикает.

- Ну вот, небольшой конфуз вышел. Столько времени мы хотели с тобой поговорить просто так, а как настал момент...

Хихикнув ещё раз (позволив лишь капле неуверенности скользнуть наружу), девушка откидывает голову и смотрит в небеса, хоть бы и сквозь потолок.

- Одиночество как сильнейший наркотик, не находишь? Стоит увлечься им на некоторое время, как уже привыкаешь намертво. При этом за собой это очень сложно заметить, если нет примера под рукой, - обе ладошки пошлёпали гладкие и худенькие колени Ани. - И всё же даже неловкое молчание с тобой мне очень по душе. Мы словно школьники, которые ещё не знают, как выражать свои чувства...

Кстати о них, о школьниках - надо бы сделать запись в дневничке. Подумав об этом, императрица вынимает заветную машинку из кармана, но, уже поддевая пальцем край откидного экрана, заговаривает вновь и тормозит.

- А это ведь неплохо, как думаешь? Наша первая встреча была совсем не как у школьников. Кажется, тогда всё случилось само собой - нужные слова, нужные жесты... Нужные чувства. - вспоминая свои старые привычки, Марианна тянет ручку к любимому, но время спохватывается. Её брови слегка поднимаются, а с губ слетает беззвучный вздох - увы, сейчас подобный флирт совсем невозможен. Для Него. Будь у Неё стимул достаточно сильный - и она бы допустила некоторую порчу "прокатного" тела. Небольшую. Всё-таки "первый раз" - это в первую очередь в голове и сердце, а не где-то ещё.

- Так что мы теперь с тобой официально прошли все стадии романа! Ну, хотя бы я. Пятая как-никак!

Что она не может выразить телом, то тут же подхватывает личико - пусть мисс Альстрейм и юна, но нрав, прячущийся в ней, скрыть невозможно, и в хитрой улыбке Чарльз увидит все игривые и колкие намёки. Она никогда не была против многоженства, но кто сказал, что поэтому нельзя съехидничать как следует?

+3

7

Он справился.
Ах, если бы. Чарльз, видит бог, с большой радостью и гордостью бы взял на себя любую дозу авторства чудесного парящего линкора... Имей эта доза место.
Прототипы Системы Парения разработали ещё при Эшфорде, а до ума довели Асплунд и Фамирес.
Саму идею парящего судна родил в полушутку Себастьян же.
Арсенал скомпоновал кто-то из собранной им команды.
Да и на прочие элементы, ставшие частью финальной конструкции, есть публичные патенты.
Ни в одном не значится автором "зи Британия".
Каков же тогда его вклад? Несколько сотен подписей и печатей? Решения по дизайну и отдельным не техническим вопросам? Взятая ответственность и выделенный из собственного необъятного кармана бюджет?
Император был исключительно горд за достижение своего государства, но не льстил себе ни на грамм: он - заказчик, а не соавтор.
- Мы справились.
Так и отвечал он - с гордостью заказчика.
- Даже если "Великая Британия" ужасно покажет себя в бою, я доволен уж и тем, как замечательно она справилась с ролью твоего подарка.

Вспыхнувшая жизнью, светлой резвой радостью от вида парка Марианна отражается на лице мужа улыбкой. Да. Верно.
Сегодня ей можно - нужно - быть именно такой.
Шаги вниз, и потом по живописной узкой аллее - и впрямь будто прогулка среди любимых воспоминаний.
Парк Элейн, на берегу озера в котором случилось их первое "свидание". Всё планировалось формально; скорее уж собеседование без капли романтики. Но Марианна - подумать только, ещё совсем тогда на вид девочка, да наедине с самим Императором который-ей-в-отцы-годится - своей естественной, дикой, уверенной прямотой организовала ему не то что капли, а мощный поток не знакомых до тех пор чувств.
Сад центрального дворца, где Чарльз крайне редко отказывал себе в удовольствии повидаться с любимым из Рыцарей Круга.
Живописные угодья виллы Ариэс, попасть куда с супругой и детьми всегда было той самой драгоценной отдушиной.
И многое другое.

Тишина обволакивает, окрашивая момент волшебством, затягивает... И затягивается.
- Или наоборот, Мари. Знаем свои чувства слишком хорошо, чтобы размениваться словами.
И правда ведь. Одиночество вместе.
Если задуматься, они и раньше, как имели такую возможность, редко проводили время за оживлёнными беседами.
Быстрая, непоседливая Марианна и неспешный, спокойный Чарльз сочетались удивительным контрастом, иногда окрашивая друг друга в непривычный цвет. То муж сподвигнет супругу уняться на часик, и просто побыть вместе, наслаждаясь совместной тихой минуткой; то она соблазнит его влезть вместе в своего робота (где, между прочим, и без того человеку императорской комплекции тесновато), а потом рванёт с хохотом и гиканьем, делая первой и единственной мыслью в голове пассажира обречённую радость факту, что лицо его не видно снаружи.
- Пятая... А ведь, оставайся ты в политике все эти года, немало школьников называло бы сегодня цифру "пять" первой.
Разве не так?
А вот колкость в намёк пущена откровенно зря. Глядя в лицо Ани, покамест замещающей его любимой собственное, Чарльз сам приподымает уголок рта выше, принимая вызов.
- И ты подумай только, что получат на юбилей Эвелина и Габриэлла, если пятой я посвятил парящий линкор.
И это - ещё не всё. Случается беспрецедентное.
Протянувшуюся и остановившуюся на полпути девичью ладошку он берёт в свою. Как и должно быть.
Полностью принять "новое" тело Марианны невозможно даже и за тысячу лет. Образ слишком целен. Слишком хорош.
Но привыкнуть, воспринимать её настоящую под лишь временным, исключительно временным слоем чужой плоти... Дай годик-другой - и задача выполнимая. С лёгким неудобством. Сродни касаниям в перчатках.
И пусть сейчас подобные мелочи уже практически не важны... Никакая радость не будет лишней для них, так долго себе отказывавших,
Со спокойным вздохом Чарльз подымает глаза к кронам деревьев, прислушиваясь к звукам вокруг и своим ощущениям.
Да. Справа - она.
Не Аня, почему-то говорящая как Мари, а именно сама Мари в теле Ани.
Всё-таки получилось. Именно сегодня.
Судьба вновь благосклонна к ним.

- Ты жалеешь об упущенном детстве, Мари? Как я помню, у нас обоих его оборвали крайне рано.
Обоих. Здесь впору бы вспомнить третьего... Но ему больше нет места в их жизни и их разговоре.
Пусть бежит прочь из них, как сбежал из Культа. Без следа.

+2

8

Колкость в ответ? А почему бы и нет? Тыкать друг друга иголочками тоже бывает приятно! Особенно если знаешь куда и как.

- Ах так? Ну что же - я с интересом посмотрю на их подарки! - от наигранной ревности губки Императрицы поднимаются в ехидной улыбке. - И только теперь попробуй не переплюнуть себя!

Дело, конечно, не в подарках - в чувствах. И какие бы чувства Чарльз не испытывал к другим консортам, они не имеют к Марианне никакого отношения, и едва ли нужны ей. Нет, конечно, полностью жадность побороть невозможно - в глубине души безусловно она хотела бы иметь любимого всего, а не делить с кем-то ещё... Но эта эмоция принадлежит не ей самой, а некому праобразу женщины, который прячется во всех дамах, девушках, девочках, старушках, ведьмах и так далее. Кто-то позволяет этой почти животной сущности руководить собой - но не она.

Хотя "держать себя в руках" бывает порой сложно.

Внезапное касание любимого словно ударяет Марианну током. Застаёт врасплох. Ударяет в спину, можно сказать. Годы вынужденного воздержания заставили девушку выстроить в своих мыслях много всяких фальшивых и не очень конструкций. "Это всего лишь химические реакции". "Главное мысли, а не телесный контакт". "Наши чувства намного сильнее всяких касаний и объятий". Тщательно отшлифованные до блеска, эти оправдания помогали мириться с одиночеством и своей бестеленостью. Работали на манер перевязок и пластыря, защищая душевные раны от всякой заразы, которая вполне могла бы отравить её разум если не навсегда, то хотя бы на достаточно долгий срок, чтобы совершить какую-то ошибку.

И в мгновение ока, всё это идёт к чёрту. Приятное тепло массивной ладони, особенный рельеф (из песни слов не выкенешь) пожилой кожи, желанное давление на её косточки! Пятая чувствует себя словно жертва шторма - её швыряет прочь за борт волной ощущений, она беспомощно захлёбывается и идёт ко дну. Тельце Ани вздрагивает, её взгляд - сиюминутно стеклянеет, а ротик слегка приоткрывается, роняя беззвучный вздох. Или стон? Скорее уж второе, потому что... Потому что... Потому что это приятно!

К дьяволу эту философию, эти размышления, эту ложь! Телесная, физическая любовь имеет столько же прав на существование, сколько и "платоническая"! Эмоции и мысли это хорошо, прекрасно и чудесно - но ощущения, страсть, влечение тоже! Нельзя действительно, полностью кого-то любить, избегая одной стороны этой самой любви!

Ещё почти детские пальчики сжимают мужскую ладонь как могут крепко. Сердечко с места разгоняется до предела. Из памяти на волю вырываются зарытые и, казалось, забытые образы. Время словно замирает на мгновение, позволяя Марианне ощутить это касание со всех сторон, как если бы сомелье пробовал на вкус найденное в каких-нибудь потайных закромах вино.

- Т-ты... Так... Так не... честно... - в помутневшем взгляде "Ани" читалось Желание столь сильное, какого Чарльз никогда прежде не видел, - Исподтишка...

С тихим шелестом одежды Марианна резко прижимается к Любимому бочком, обвивая его руку так, что стряхнуть не выйдет без труда. Лишь усилием воли она останавливает себя на этом этапе, ощущая в себе полную готовность, наплевав на всё, продолжить сцену до её финала. Но нет. Нельзя. Точнее... Не стоит. Момент слишком хорош сам по себе, чтобы затмевать его чем-то иным. Вместо этого ударенная в голову чувствами бедняжка просто расслабляется, позволяя себе разомлеть в этих милых односторонних объятьях.


Резкий импульс эмоций постепенно сходит на нет. Сердце останавливает барабанную дробь. Желание делать глупости сходит на контролируемый, подвластный уровень. Что-то она ещё хотела сделать, но что?.. Да и ну его. Если это что-то важное, она вспомнит. А пока можно расслабиться... Насладиться. Вспомнить.

- Негодник ты. Такие вещи с женским сердцем делать. Так и просишь чтобы тебя в ответ тоже схватили как-нибудь... - ещё разок приятно проведя лицом по мягкому рукаву Чарльза, "Аня" встаёт, чтобы немножко размяться. И остыть тоже. Тем более что разговор переходит в другое, намного менее игривое русло.

- Жалею ли? Ни капли. - ответ быстрый, без раздумий. Ей не в чем сомневаться. - Если бы мир не отобрал его у меня, кто знает - может я не стала бы такой жадной, что научилась всегда добиваться своего? И была бы простушка Ламперуж супругой какого-нибудь непутёвого, но милого парня, и жили бы они не слишком хорошо, но и не плохо тоже. Недостаточно, чтобы хотеть что-то изменить.

- А что ты скажешь? - ведь, в конце концов, он потерял в детстве намного больше, чем у Марианны вообще было. Настолько, что сама идея сравнивать кажется бессмысленной.

+2

9

Вся реакция Марианны ограничивается взглядом, сбитой речью и рывком прижимающегося через мгновение к нему юного тела.
И хорошо. Больше не надо.
Волны безжалостно чёткой памяти о Ней накатывают махом, захлёстывают с головой, причудливо сливаясь с реальностью. В этот раз Чарльз не гонит их. Не тратит зря силы на безнадёжное дело.
Наслаждается.
Минуты проходят так. Вспыхнувший в Марианне жар, ни капельки не уступающий былому, угасает, согрев напоследок его старые кости.
Всё же, нужно больше, чтобы распалить его. Больше, чем кустарная имитация её настоящего тепла. Крошечного тела юной Альстрейм...
Просто недостаточно.
И Чарльз рад, что супруга понимает, что ограничивается словами и объятиями. Она всегда знала, когда требовать большего, а когда довольствоваться доступным.
Дал бы, коль бы мог. Оба знают.
- А ты всё об одном, чертовка.
Он "едко" комментирует "угрозу", наблюдая ловкие девичьи движения. Казалось бы, был для неё староват ещё когда начинали...
Смешно даже вспоминать сейчас. В сравнении.

- Мудро, Мари. Очень умный человек говорил мне как-то: "Лишь последний глупец жалеет о прошедшем".
Оставшись на скамье один, Чарльз позволил себе глубоко вдохнуть, с простым человеческим удовольствием опираясь на спинку, и насладиться лёгкостью впервые за столько лет.
Он знал, что делать дальше. И больше не сомневался.
- Он говорил, это сродни желанию убить собственного отца до встречи с матерью. Столь же бессмысленно и недальновидно.
Имя этого человека Чарльзу претит произносить вслух.
- Ты всё ещё не жалеешь, братец?..
- А я... Я глупец, Мари.
Чарльз улыбнулся. Расслабленно и просто.

- Я жалею. Не о том, чего достиг, но о том... О тех, кем пожертвовал.
Множество лиц. Бесчисленное. Он мог бы сосчитать. Зачем? Бессмысленная боль ради боли.
Среди них - Джеймс и Рубен. Наннали и Лелуш. Виктор и Марианна.
И на далёких задворках - самая первая жертва.
Наивный мальчик с добрыми, полными души глазами. С губами, поджатыми в вечной готовности зареветь. С обрамляющими лицо локонами чудесных русых волос.
Неужели Марианна полюбила его сегодняшнего? Нет.
Она, наверняка, заметила отголоски того самого принца Чарльза, которому не суждено было никогда одеть корону. Не успевшие истлеть до конца останки агнца, возложенного на алтарь Цели полсотни лет назад и указавшего дорогу тысячам следующих.
Без необходимых жертв не добиться результата.
Результат всегда стоял во главе.
В одном Виктор всегда был прав: прошлое, как ни жалей, не изменить. И отравлять им настоящее, когда оно столь прекрасно? Увольте.

Чарльз поднялся, и, сохраняя улыбку, мягко поклонился своей избраннице.
Затем - протянул в приглашении руку, второй касаясь скрытого в кармане пульта.
Над садом негромко зазвучал их любимый вальс.

+4

10

- Нет, Чарльз. Ты не глупец. Trust me on this. - улыбке любимого Марианна отвечает своей, такой же простой и чистой, как слеза девочки, в чьём теле она сейчас ютится. Настоящий глупец забыл бы о своих жертвах. Позволил бы Цели полностью поглотить его и подчинить себе, сделав своей пешкой. Глупец пытается спрятаться от боли или перестать чувствовать её, не понимая что боль движет всем и вся во Вселенной.
Чарльз же встречает боль грудью и позволяет каждой клеточке тела прочувствовать её. Он в любой момент знает и может сказать кристально ясно, Зачем и Почему он принимает то или иное решение.

И, как это бывает если не всегда, но очень часто, Император вновь оказывается прав. Сейчас нет резона думать о Серьёзных вещах. О причинах, о следствиях и о мотивах. There is a season for all things, и прямо сейчас, в этом (почти) небесном саду царит весна. Время рождения, цветов и романтики. Время удовольствия.

У Пятой снова нет слов, чтобы выразить свои эмоции. Точнее... Слова просто не нужны. Нужно действие. Жест согласия - протянутая в ответ маленькая ручка. Этот вальс она готова танцевать всегда - в чужом теле, на поле боя, оставшись без ног даже! Нужно лишь пожелать как следует, проявить чуточку импровизации, и выкинуть из головы все бестолковые мысли - то есть, практически все.


Такт музыки заменяет собой неумолимый ход времени. На эти одновременно короткие и бесконечные мгновения Чарльз и Марианна исчезают из истории. В пучине безвременья нет войн, интриг и Силы Королей. Есть лишь юные принц и простолюдинка, кружащиеся в танце и омываемые золотистым светом десятков канделябров. Этот волшебный момент запомнится им до конца жизни... А случилось это наяву, или было лишь иллюзией - право, кого волнуют такие пустяки!

Эпизод завершён

+2


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn VI. Turmoil » 19.12.17. One Nonchalant Day