[NIC]GM[/NIC][STA]Samhain[/STA][AVA]http://savepic.org/7803112.jpg[/AVA][SGN]Don't turn away[/SGN]

Почему Ральф всё ещё не бился головой об стену, или не убился дланеликом, вопрос прекраснейший из разряда невозможных к ответу. Хотя нет, однажды, после очередного доклада, как раз про то как они перевернули танк, ральф таки в истерике бился об столешню, оставив на ней трещину. Голова оказалась крепче. Старая закалка. сейчас же хотелось их банально расстрелять, а трупы забить кувалдой , сжечь из огнемёта а остатки завалить бульдозером, после чего проехаться сверху колонной танков. Вот тогда бы Ральф был спокоен как танк в музее. Рука слегка подрагивала, и уверенно тянулась к лицу, дабы не видеть и не слышать этого... Кхм. Надо было срочно что-то предпринимать. в авральном темпе, иначе девки убегут с визгом на всю базу, расколошматив ударной волной все окна в радиусе сотен километров, а в стене кабинета будет дырка от кувалды. Вероятно не одна, а серия дырок в близлежащих стенах, и торчащая из очередной стены сама кувалада. либо из земли, это как повезёт. Объект для приложения силы нашёлся. Медальон. Повертев его между пальцами, Ральф отметил, что будет жалко портить такую красоту, но доза крови в концентрированной злобе сейчас была нулевая, и злобу надо было выплеснуть, а хрустящий металл в ручищах это самое оно. Бам. Что произошло, Ральф так и не понял.

Но следующее что он понял, это то, что его трясёт, он совершенно в другом кресле, рядом с ним рычаги, а он сам в чём-то крайне крохотном. понимание пришло не сразу. В одном музее он видел старую, потрёпанную жизнью двойку панцеркампфвагена. Едва ли крупнее легковушки, панцер был всего-то с автопушкой и пулемётом, но места хватило аж на троих. И сейчас он понимал, что бредит. Но вдруг он буквально кожей почувствовал завывания и свист ветра, ощутил холод прорывающегося в обзорную щель сквозняка, почувствовал шершавое, потрескавшееся дерево рычагов и мягкую, латанную-перелатанную обивку кресла мехвода. Когда же он выглянул в смотровую щель... Волосы на загривке даже не встали дыбом, они встопорщились, словно были иглами ежа, и вполне могли посоперничать в прочности с наконечниками пик. За бортом танка водили хорошовд призраки, и они приближались. В танке не было даже намёков на стандартно предусмотренные люки, но дварф чувствовал, что машина ещё жива, и плевать, что вокруг если не болото, то что-то похожее. буквально вцепившись в рукоятки рычагов, Ральф замер, ибо через корпус начали просачиваться когтистые пальцы призраков, которые что-то мычали.
- Nein! Nein! Nein! - выпалил полковник, до побеления сжимая рукоятки, и вжимая педаль в пол. Двигатель натужно затарахтел, танк оживал. Призраки слегка приостановились, но тут-же продолжили, он уже чувствовал их холодное прикосновение, их могильную стужу. Тарахтя двигателем, танк безбожно буксовал, он был оплетён не то лианами, не то корнями.
- Давай, Давай!! - что есть мочи завопил Ральф, чувствуя, как пальцы призраков начинают его буквально протыкать, это было похоже на то, как в тело входит пуля, только медленно, или, скорее нож. Сжав зубы до скрипа и хруста, Ральф поддал газу, и танк начал медленно, но верно вылезать из распутицы, корни начали рваться, а призраки слегка отступать. Медленно, но верно, грохоча двигателем как заправский локомотив, крохотная машинка наматывала грязь и растительность на гусеницы, сдвигаясь с мёртвой точки. Казалось, что всё тело уже было в крови, и слабо слушалось, когда машина наконец вырвалась из оков плена, и буквально подскочила, взлетев, и расплескав грязь, что была под гусеницами. Нещадно тряхнуло, да к тому-же Виттманн не слабо долбанулся о приборную панель, но он был жив. Кажется.

Казалось бы, на секунду прикрыв глаза, Ральф вдруг понял, что места стало заметно больше. Он сидел в уже привычном кресле своего уже любимого "Бастиона". Места в отсеке для экипажа было более чем достаточно, особенно учитывая что два из трёх кресел отсутствовали принципиально, как и большая часть внутреннего оборудования, было лишь кресло да экран, пульты и рычаги, полагающиеся танку отсутствовали, хотя пазы всё ещё были. Ральф попросту уже запутался в происходящем. Рычаги и кнопки, предназначенные для открывания аппарели не работали, что привело его в ещё большее замешательство. Вдруг заработал экран, но не как обычно, слегка мерцая, и ярко светясь. Это было сродни отражению в зеркале, почти без света, изображение гладкое и без помех.
- Ну здравствуй. Братец - сказал человек с экрана. У Ральфа, казалось, на секунду даже остановилось сердце.
- Что, потерял дар речи? Сказать нечего? А вот у меня к тебе есть много претензий! Где ты был, когда меня убивали, когда проливалась германская кровь руками предателей. Да, ты был далеко, ты был чёрте где, давил бриташек в дальних далях!* спасал сомнительных союзничков, которые слились в итоге. А я... Я погиб в песках, в безвестности, оболганный собственным командиром, преданный армией, той армией в которую верит каждое поколение нашей семьи. А ты. Ты даже не смог ничего сделать, размяк как кусок Scheisse в кипятке. И ты ещё смеешь называться старшим братом! Да за тебя всё сделал Мантейфель! Вот у него яйца на месте, а ты, бесхребетный кусок аморфности! - Дольф всё говорил и говорил, а в душе Ральфа была пустота, звенящая и гулкая пустота. Казалось его сейчас готовы поглотить тьма и вакуум, просто всосать вникуда из этого мира. Он даже перестал толком соображать что именно происходит. Но слова будто злые пули впивались в его сознание, смысл монолога вбивался в подкорку как свая на стройке. И, можно сказать, что произошло чудо. Дварф замироточил. Пожалуй, это были его первые настоящие слёзы ещё со времён школы.
- Прости. Прости меня, если сможешь - шептали губы бородатого воителя, повторяя вновь и вновь, но глаза его уже не видели из-за слёз и шока. Он как заклинание повторял это, медленно погружаясь в пучину отчаяния.
- Прости, да? Хех. Ты жалок, брат. Но ты всё-же мой брат. Считай, что ты искупил свою вину. - услышал краем сознания танкист перед тем, как погрузиться во тьму забытия, всё так-же сжимая тот злощастный медальон.

__________
*литературный перевод, в оригинале Дольф нещадно выматерился