Оказавшись на балконе, Лотарь тоже облокотился на перила. Удостоив рыцаря мимолетным взглядом, он сфокусировал свое внимание на принцессе. Он собирался с ней познакомиться, но сейчас, стоя перед ней, бур не знал, с чего начать разговор.
- Как вы относитесь к своей свадьбе, ваше высочество? - спросил Лотарь спустя недолгого молчания.

Наннали не знала, что ответить.
Правду? "Я защищала сестру от вас", - не слишком-то вежливо и подходяще для знакомства с новой семьей. "Мне страшно", - слишком откровенно для принцессы Британской Империи.
Быть может, немного лукавства? "Я счастлива", - язык не поворачивается. "Мне все здесь очень нравится", - слишком откровенная ложь.
- Я... Ганнибал Бота очень добр ко мне, - уклончиво ответила Наннали, не решаясь говорить за себя. Не тот собеседник, не тот вопрос, чтобы раскрывать душу. - И, боюсь, я не способна оценить масштаба приготовлений, - пальчики коснулись висков. обращая внимание собеседника на слепые глаза. - Остается только довериться окружающим, что все хорошо.
"Окружающим", да не всем. Дункан бы точно такого не сказал.

Дункан только огромным усилием воли удержался от того, чтобы не поинтересоваться прямо у Лотаря, как, черт дери, можно относиться к подобному. Впрочем, парням проще - чтобы дать собеседнику без слов понять, что его вопрос, мягко говоря, неуместен, рыцарю достаточно было резко отлипнуть от перил и забрать назад все попытки Лотаря оправдаться. Кэмпбелл понял, что сейчас его бесит именно то, что Лотарь чувствовал себя в чем-то там ущемленным. Возможно, при иных обстоятельствах было бы иначе, но Дункану сейчас точно было плевать, сколько там раз и с какой силой национальную и мужскую гордость Лотаря прищемили. По сравнению с участью Наннали это было ничто. Так что теперь во взгляде читалось коротко и ясно: "Убью".
Вот только слова Наннали подпортили  все, заставив рыцаря вздрогнуть. То, как она старалась держаться, как подбирала эти слова... Жертва, и сама же старается никого не обидеть. Как так можно? И именно  боль и тревога во взгляде Дункана сейчас были, и не на Лотаря он смотрел, а на свою принцессу. Сейчас бы обнять, утешить, унести отсюда... Но этого права он отныне и навсегда лишен.

Лотарь внимательно следил за реакцией Наннали. Реакция Кэмпбелла тоже не осталась без внимания: по его взгляду было ясно, что африканеру надо быть осторожнее с вопросами, а не то свадьба может закончиться эпическим скандалом. И не важно, кто из парней умрет - журналисты будут только рады такой сенсации. Решив сменить тему для сглаживания ситуации, он глубоко вздохнул и  спросил.
- Как вы познакомились с сэром Дунканом? - ему было интересно, какие отношения связывают принцессу и рыцаря.

Смена темы пошла Наннали на пользу - она улыбнулась, мягко и искренне.
- Мы с Марией, сестрой Дункана, были близкими подругами, - честно ответила девочка, тут же, однако, мрачнея. - Когда я еще училась в школе... Она нас и познакомила

Дункан похолодел. Один неудобный вопрос - еще полбеды. Но когда человек откровенно давит на больное место, как будто знает, как задеть... Кэмпбелл ведь не сомневался, что его отношение к Наннали и происходящему с ней видно окружающим за милю. А значит... Он отчаянным усилием заставил себя хоть немного держаться в рамках.
- Ваша Светлость, не думаю что сейчас стоит расспрашивать Ее Высочество о прошлой жизни, которую уже не вернуть, причем по вине, в том числе, и вашей семьи.  - Голос звучал холодно, и давал понять - дальше будут уже не слова, но Кэмпбелл все же решил дать шанс, - Я все же надеюсь, что Вы это не специально.

- Пожалуйста, - тихо попросила Наннали, не решаясь осаждать рыцаря в присутствии Лотаря, но все же ощущая невообразимый дискомфорт от того, что он так бросался на ее защиту. - Все в порядке. Я рада вспомнить это время. Оно ведь действительно было счастливым, - она улыбнулась, вновь пытаясь загладить вину. - Помнишь ту девушку со скрипкой? Гвендолин.

По голосу рыцаря Лотарь понял, что ходит по тонкому льду. И слова Наннали не успокоили Кемпбелла, тот вовсе положил руку на рукоять меча.
- Нет, не специально, - проскрежетал сквозь зубы Бота младший. Его правая рука в этот момент потянулась за ножом в кармане.

- Не слишком хорошо. - Признался Дункан насчет скрипачки, - Но она замечательно играла.
Сложно сказать, почему именно  Гвендолин в его памяти не осталась. Может быть потому, что сейчас он не хотел вспоминать прошлое, которое не вернуть. Не только за Наннали вступился, но и сам не хотел, чтобы кто-то - особенно отродье генерала Боты - лез в это. Может быть, потому что для него существовала только одна девушка. Он уже спокойнее смотрел на парня напротив, и, собрав волю в кулак, решил все же предпочесть мир. Но только ради Наннали. Он видел жест африканера и не спешил ослаблять бдительность. Но тот, похоже, и правда только ошибся...
- Я верю вам, - Коротко и без деталей. Закрыли вопрос и все... но еще не поздно кое-кому полететь с балкона, если еще что-то ляпнет.

Наннали казалось, что она сидит на пороховой бочке: чуть что не так и мгновенно рванет. Причем доставалось именно ей, а не Дункану или Лотарю – ведь она принимала все настолько близко к сердцу, насколько только было возможно. И все, включая интонации голоса, говорило о том, что семейной близости с сыном Ганнибала Боты уже не выйдет.
Наннали хотела бы взять его за руку, но по тону поняла, что это, в общем-то, уже бесполезно и ничего не изменит. Наивное и трогательное желание поладить с новой семьей лопнуло как мыльный пузырь, разбившись о неприязнь и упрямство двух мальчишек. Разочарование проскользнуло и на лице принцессы – она резко погрустнела, хотя и не опустила носа.
Но, быть может, у Лотаря это лишь напускное? Нанали чувствовала себя так, словно сделала необычайное открытие. Конечно же, он просто тревожится, вот и невольно срывается. Он, верно, не со зла.
- Вы беспокоитесь за сестру? – Спросила девочка, поднимая лицо. Она как никто другой знала, что вот за Кассандру можно не беспокоиться – брат хороший человек и никогда не обидит девушку, какого бы она ни была происхождения.

Лотарь немного успокоился, но подобно Дункану не ослабил бдительности. Решив больше не затрагивать вопросы прошлого принцессы Британии, африканер обратил внимание на ее вопрос.
– Да беспокоюсь. Но я бы на вашем месте побеспокоился за принца Ренли.
«Чтобы он хоть до свадьбы дожил», – последнее предложение он сказал уже мысленно.

- Брат умеет за себя постоять, - улыбнулась принцесса. Ренли сильный, он и правда может все.

- Принц Ренли хороший человек. - Кивнул Дункан, радуясь смене темы, -   Так что все зависит от леди Кассандры.

- Главное, что бы он в этом убедил мою сестру. - Заявил африканер. - И какой он, принц Ренли, ваше высочество?

- Брат он... Он добрый. И сильный. Заботливый... И всегда в движении. Он совершенно не умеет отдыхать, - улыбалась Наннали, вспоминая образ того Ренли, которого помнила с детства и почти не затрагивая того, каким он стал сейчас. - Он не щадит себя, и от каждого требует равной цены - и от принцессы, и от человека простого рода. Он всегда делает то, что считает правильным, а не то, что считают правильным другие. Брат Ренли - хороший человек, правда. Я надеюсь, что ваша сестра увидит это, он достоин того, чтобы его полюбили.
Если уж не Ренли - то никто, пожалуй, не достоин.

- Если бы только в этой семье все были такие - сегодня мы не смотрели бы так друг на друга. - Дункан все же решил пойти на мировую, - И мне хочется верить, что это не навсегда, и вы с Наннали поладите. Она желает добра вашему народу.

Лотарь не стал строить психологический портрет принца адмирала по описанию его маленькой сестры. А вот заявление рыцаря, что принцесса желает добра его народу африканера немного позабавила.
- Это все, конечно, хорошо. Но, принцесса, пожалуй пора разъяснить местную специфику. А она у нас очень неоднородна…

- Ваше Высочество! – Окликнул кто-то Наннали, и девочка отвлеклась, едва успев заинтересоваться словами Лотаря. – Сейчас будут резать торт.
Девочка кивнула – пожалуй, так будет лучше для всех: отвлечься, перевести дух, перестать искать друг в друге очередного смертного врага. Дункан остынет, Лотарь – хотелось верить, что тоже. Следующий разговор их пройдет намного легче и добрее, несомненно, пусть даже сын Ганнибала Боты оказался довольно тяжелым человеком.
Только вот слепая принцесса не могла заметить, какими взглядами одарили друг друга уходящие с балкона мужчины.

Эпизод завершен