Soy mujer,
soy de hiel, soy de miel, soy de piel.
Debilidad y poder,
fuego que quema.
(с)
В тот самый момент, когда шальная пуля разорвала её легкое, а боль начала занимать место устремившейся на свободу крови, Алина уже готова была шагнуть в полыхающую тьму. Но в последний момент успела ухватиться за руку, не позволившую ей уйти, и увидеть лицо, встретившее её на выходе из туннеля…
Она иногда видела его перед собой, только не могла понять, мерещившийся ли это отблеск родного костра в череде капельниц, смены повязок и мелькающих белых халатах или же ладонь на её руке и теплое дыхание на пересохших искусанных губах были действительностью. «Francisco, por favor…»¹ - тяжелое ранение и последующая операция не только ослабили Кобру физически, но и смягчили её душевно. И пусть тело ещё не слушалось, она знала, что он прочитает невысказанное в её глазах… И у них ещё будет время, чтобы поблагодарить друг друга за всё.
Две недели Кобра заряжалась собственными гневом и болью и копила силы, пролетев в итоге огненным смерчем по персоналу, чтобы доказать после потрясения, что она и только она хозяйка своей жизни и с ней обязаны считаться! Добившись своего, она расслабленно сидела, наблюдая за работой мастера, выводившего контуры дракона на её ноге. Алина не сказала Диазу, что это Его она навсегда запечатлевает на своем теле, однако за процессом нанесения калаверы он не наблюдал, а во время первой многочасовой процедуры взгляд бразильца прожигал её сильнее, чем игла татуировочной машины. Что ж, он с достоинством принял её вызов, а она готова ответить за свою самовольность…
Новые тату стали новым источником хорошего настроения Кобры, и она уже охотнее общалась с медперсоналом, стремясь как можно скорее покинуть стены палаты-убежища. Ей дали почувствовать себя не солдатом, а женщиной, чьи желания исполняются, к чьим словам прислушиваются и в чьих объятиях нуждаются.
В последний визит его смуглое лицо приблизилось настолько близко, что она почувствовала запах мятный конфет. А их вкус ещё надолго остался на её губах. И только медсестра, у которой нашлись такие же, угостив, скрасила её затянувшееся одиночество, конец которому он должен был положить. Просто был обязан. Она верила ему. И даже поражение не могло пошатнуть эту веру.
И вот он здесь.
- Olá, Francisco…² – лицо Кобры озарилось улыбкой, и она села в кровати. - Leve-me, - отчетливо прошептала она, не отрываясь от его темных глаз.
Забери меня. Возьми меня. Только не позволяй мне томиться в одиночестве.

¹Франциско, спасибо (порт.)
²Здравствуй, Франциско (порт.)

«Отвлечься?..» Хорошо, Алина отвлечется, но перед этим вынудит Франциско пожалеть о своей… Просьбе ли? Или мягком приказе? Этому мужчине, дышащему ей прямо в шею из-за разницы в росте, но так и норовящему распалить её чувства, придется потерпеть, прежде чем Кобра признает его полную власть над собой.
- De accor~rdo, - чувственно произносит девушка, прокатывая «р» по небу, и потягивается, нарочно не смотря на Диаза.
- Анна, принесите мою одежду, пожалуйста, - ей не нужно знать наверняка, кто из медсестёр здесь. Она уже научилась чувствовать их затылком и различать по шуршанию накрахмаленных халатов или по неизбежным касаниям, когда они меняют ей повязку – белое напоминание о ранении, под которым скрыт шрам. Позже она будет воспринимать его с гордостью, а пока что на ней белый флаг – свидетельство беззащитности и готовности сдаться. Но у неё ещё есть время, чтобы собраться, и змея будет тянуть его, наслаждаясь, как с каждым мгновением будет гипнотизировать свою избранную жертву все больше и больше.
Кобра уже откинула простыню и теперь неподвижно сидит, оперевшись ладонями о кровать сзади, а подбородок положив на правое плечо. Сейчас на ней топ без бретелек зеленого цвета и свободные короткие шорты. Ничем не стесненная грудь мерно вздымается и опускается.
- Благодарю, Анна, - заранее приготовленный комплект одежды опускается рядом с Алиной на кровати.
Встав с кровати и повернувшись спиной к Диазу, Алина медленно снимает топ и наклоняется, чтобы взять чёрную кофту на одно плечо с длинными рукавами, лежащую сверху. Кобра на правой лопатке смотрит на мужчину и двигается вместе с хозяйкой.
Девушка уже почти продела руки в кофту, как вспоминает о небольшой мелочи.
- Анна, я совсем забыла про крем… - Алина проводит рукой над левым плечом, где красуется её портрет с калаверой. И пусть Франциско тоже проходил этапы нанесения татуировки и её последующего приживления… Она знает, как оправдаться, так как мазь для заживления требуется только в первую неделю. – SPF не ниже 20, я надеюсь? – девушка улыбается в ответ на утвердительный кивок и берет тюбик.
Всё также неторопливо она выдавливает небольшое количество крема на ладонь и тонким слоем наносит на левое плечо, поднятая при этом рука открывает Диазу прекрасный обзор на её грудь, которая оказывается такого же шоколадного цвета, как и остальное тело Кобры.
Алина по-прежнему не смотрит на него. Она ещё успеет взойти на костер его взгляда. Как только обработка заканчивается, она натягивает кофту, немного поморщившись и прикусив губу, когда легкую боль вызывает резкое движение правой руки.
Дальше она садится на кровать и принимается наносить солнцезащитный крем на дракона. Она бы с удовольствием предложила сделать это Франциско, но… он сам лишил себя такого права. Нехорошо заставлять девушку ждать, особенно так долго. И пусть пара часов – пустяк по сравнению с месяцем… Кобра не намерена делать поблажки.
Организованное представление уже малость наскучивает самой актрисе, так что оставшаяся больничная одежда очень быстро слетает с её ножек, а её место занимают свободного покроя длинные брюки песочного цвета, которые, при желании, превращаются в шорты.
- Я готова, - извещает Алина Диаза, словно его и не было здесь, закончив завязывать волосы платком, и, по-прежнему избегая его взгляда, идёт вперёд к выходу.

Кобра хотела уйти молча и с гордо поднятой головой, оставаясь верной себе и не признавая поражения, но не смогла. Пусть в лагере её и пытались превратить в рационально мыслящую машину, но врожденные инстинкты оказались сильнее, и, лишь оказавшись на волоске от смерти, она поняла, как ей дорога жизнь. Переполнившее её чувство благодарности вылилось в незапланированные объятия с медсестрами и крепкие рукопожатия с хирургом и его ассистентами – талантливыми ребятами, которые были не по годам мудры и опытны, при этом обладали удивительным чувством юмора. А ещё наверняка неплохо управлялись с оружием, как и каждый второй в эти неспокойные для Южной Америки времена. И у Алины не было никаких других мыслей, что все они славные ребята. И ей было захотелось что-то для них сделать, показать всю широту русской души… Но она итак уже слишком много сделала, в чем ей предстоит убедиться. А Диаз… Он уже наверняка всё уладил и отблагодарил своих людей так, что они теперь Кобру век не забудут и сами благодарить будут.
Дверь позади неё закрылась, и тревоги отступили, оставив её наедине с Франциско . Оказавшись на свободе, Алина вдохнула полной грудью и взглянула на бразильское небо. Облака неумолимо двигались по небу, как и время. Её время здесь. Сколько ещё ей осталось находиться в той стране, где она открыла настоящую себя – амазонку с горящими глазами? Сколько ещё она сможет не думать о темной тучи, что движется на Россию? Сколько ещё она будет рядом с ним, вдохнувшим в неё новую жизнь?..
- А когда меня останавливали запреты? – девушка посмотрела на Диаза и улыбнулась, взяв протянутую банку, и оценивающе покрутила её в руках. – Даже твои, - открыв шипучку, Алина сделала несколько глотков, прикрыв при этом глаза от удовольствия, вновь ощущая, как во рту лопаются пузырьки газировки. – Нет ничего лучше, чем это после больничной диеты. Ну, почти ничего, - приблизившись к Диазу и чуть наклонившись, она игриво поцеловала его в губы. – Теперь твоя очередь отвлекаться от своих мыслей, - Тихомирова невинно засмеялась. – Ну что, Франциско, отпущенная с вами больная готова к выгуливанию, - подвела своеобразную черту Алина, не переставая улыбаться, и сделала ещё один хороший глоток.
И пусть песок в их часах будет сыпаться стремительнее, чем они сами того хотят, она всеми силами будет стараться продлить моменты рядом с ним. И ощущая неотвратимость расставания, она уж точно постарается сделать их незабываемыми.

Франциско приобнял её за плечо, а Алина положила руку ему на талию. И вот так они неторопливо шли по фавелам, одному Диазу было известно куда. Кобра молчала, осматриваясь, и на слова мужчины ответила лишь легкой улыбкой и кивком. Всё закончилось: всё оружие было сложено, все павшие были оплаканы, - но живые лица ранее прятавшихся людей были подтверждением тому, что её пребывание здесь не прошло бесследно.
А сейчас тайный агент России, ставшая похожей на местных жителей за месяцы, проведенные под палящим солнцем, и лидер бразильских повстанцев прекрасно смотрелись вместе как обычная прогуливающаяся пара. Алина хотела ещё положить голову на плечо Диазу, но, вспомнив, что это она слишком высокая, а не Франциско такой маленький, просто поцеловала его в висок.
О завершении прогулки явственно сказали расцепленные объятия, настороженный взгляд, охвативший округу, и уверенные шаги к подъезду. Тихомирова никогда не была у Диаза: все важные встречи организовывались на нейтральной территории. Она уважала право каждого на личное пространство, но также ей не хотелось искать подвохов, находясь на чужой территории или пользоваться преимуществами своей. И ей понравилось ещё по прибытии в Бразилию, что другая сторона поддержала её в этом, несмотря на то, что они все-таки были гостями из-за океана.
Приглашающий в квартиру жест оказался интимнее всего, что между ними было до сих пор. Алина услышала запах ароматических свечей и почувствовала теплое дыхание квартиры. Его квартиры. Диаз словно сам открывался перед ней и приглашал продолжить прогулку по темным тропам его выжженной души. Безмолвным согласием ответила Кобра, переступая через порог…
И тут же её подхватывает огненный смерч и пригвождает к стене. Кобра лихорадочно ловит губы Диаза своими и изгибается в ответ на призыв. Его руки, словно два клейма, прожигают кожу сквозь одежду, а глаза горят неутоленным голодом. Она охотно проигрывает одну за другой схватки за сантиметры её тела и отмечает про себя, что боль в правой части тела только разжигает её страсть.
- Не меньше, - шумно выдыхает Алина. И, всматриваясь в его лицо, проводя тыльной стороной ладони по шраму, понимает, что они чертовски крепко друг к другу привязаны. Когда же зажглась их первая искра?.. Она надеется, что они успеют поговорить и об этом тоже, а пока пусть балом правят чувства, а их тела будут говорить вместо них.
- Франциско… - обжигает Кобра его губы дыханием и впивается в них. Белоснежный пиджак наконец-то улетает в угол. «Пижон», - по-русски ухмыляется про себя Алина и разрывает его водолазку.