Наконец получившая от Рихтера немного свободного времени, Катарина буквально летела над землей, окрыленная воспоминаниями о прошедшей ночи. Спасенный когда-то давно ею солдат был так мил с ней, а потом, потом…
При мысли о том, что было потом, Катарина неизменно покрывалась красными пятнами, чем вызывала целую кучу недоумевающих взглядов, но спрашивать никто особо не решался. Мог бы спросить брат, но в его присутствии у Катарины хватало работы, чтобы не витать в облаках и не думать о чем-то лишнем.
Влетев в казарму, Катарина остановилась под цепким взглядом Ефрейтора Ренэйт, покрылась краской от ее слов, смешно выпучила глаза и доооолго-долго смотрела на нее, чтобы в конце концов выдать ровно один вопрос, полный детской веры в чудеса и наивности:
- Как ты узнала?

Отредактировано Катарина Рихтер (2014-02-20 20:05:27)

Катарина робко приблизилась и села на самый краешек кровати. Лицо ее до самой макушки покрылось яркой-яркой краской, почти пунцовой. Катарина долго рассматривала свои коленки, которые за время пребывания в шестой бронетанковой окрепли и уплотнились, а потом подняла жалобный взгляд на Ренэйт – мол, может не надо рассказывать?
Но нет, девушка явно настроена решительно. Одного взгляда достаточно было, чтобы это понять, и Катарина заблеяла, как невинная овечка из песенки:
- М-м-м-м-манфред, - робко пропела она, крепко-крепко зажмурившись. Делиться душевными секретами с девушками Катарине еще не доводилось. Это же называется «дружбой»?

Рихтер?! Катарина подняла глаза на подругу пытаясь понять – это она подумала что-то не то, или просто завет Катарину по фамилии?
- Ренэйт, ты в порядке? – Пискнула девушка, подскакивая на ноги и протягивая к ней руки, желая уговорить сесть спокойно. Ренэйт всегда такая – шебутная, активная. Катарина ее долгое время боялась.
- К-какие романы с начальством? – Выпучила девчушка глаза, испуганно глядя на прекрасную немку и не понимая, о чем она. И тут же покраснела, опуская глаза. – Манфред немного старше, это да… Но я не думала, что это так уж страшно…
В голове тут же пронеслись картины непродолжительного общения с сыном генерала Боты. Катарина не знала, сколько ему лет, но даже поседевший от пережитой травмы, он все равно не выглядел старше брата, скорее даже моложе лет на пять. У Манфреда молодое лицо, белые зубы и светлые глаза. А ей, Катарине, уже скоро двадцать. Разница не так уж и велика, насколько могла считать сама девушка.
И откуда вообще Ренэйт знает Манфреда? Что за ерунда?..

Полгода?! Но ведь Манфред у них чуть больше месяца!
Катарина выпучила глаза, побледнела и пребывала в таком шоке, что даже не могла заплакать от ужаса и накативших переживаний. Ренэйт тоже нравится Манфред? Но почему именно она?.. Она же такая хорошая!
При словах о мужике, Катарина вспыхнула, а из глаз брызнули слезы. У нее никогда не было, даже поцелуй вчерашний был первым в ее жизни! Как Ренэйт могла о ней такое подумать? Что за кошмар творится в столь прекрасный день?
- Не было у меня никого, - расплакалась она в голос, зажмурившись от обиды и неприятной тряски, которую Тэресия не останавливала ни на секунду, но та ее совершенно не слышала. Освободившись из хватки, Катарина попыталась отскочить в сторону, как ее учили, но споткнулась и навернулась, больно приложившись копчиком.
- Я не змея, - пропищала она, желая защититься. – Я не хочу с тобой драться, Рэнейт! Я же не знала, что у вас что-то серьезное, - Катарина плакала, размазывая сопли и слезы по лицу, но не отводила перепуганного взгляда от подруги. – Прости меня, пожалуйста!
Кто же знал, что все так обернется… Кто знал, что Рэнейт тоже нравится Манфред?.. Если бы Катарина знала – она бы к нему вообще не подходила, только почему же она столько времени молчала?
- Клянусь, я больше не подойду к нему, - прохныкала Катарина, чувствуя, как больно сжимается сердце и как не хочется ей давать это обещание. У Манфреда такая красивая улыбка, а глаза – самые добрые и красивые, какие ей доводилось видеть, но если это счастье Рэнейт, то она не имеет права вставать между ними!

Ииии... в этот момент явился Манфред, которого, как и Отто, всуе лучше не поминать. Более того, если Пфицигентакль еще не проявляет свою злобную натуру при свидетелях, то вот Рихтер...
-Офицерские чулки это замечательно, Ренэйт. Только вот боюсь огорчить, но выпускают их ровно на той же фабрике, что и простые, для гражданских. Или ты ожидаешь, что у них орел на заднице и черепа на коленках?
Рихтер еще и подкрадываться умел незаметно. Более того, он любил это делать. Тем более, в родной казарме, где каждая скрипящая половица давно известна, как старый друг... или недруг - по ситуации. Впрочем, девушки оказались слишком уж увлечены разговором и едва ли заметили бы даже марширующего в полный рост Рихтера, отбивающего такт тяжеленными сапогами. А тут - крадется, зараза. В облегченных ботинках. Неторопливо и навострив уши. Вот только не понимал он ничего из того, что мог расслышать. Ясно, что старшая чему-то учит младшему... причем, судя по тому, что Катарина то ли хныкает, то ли готова это сделать, учит плохому.
-В общем, дамские посиделки это, конечно, хорошо, но что-то у вас тут до мордобоя этак дойдет. А обижать Катарину без риска получить пулю в колено...
Буднично пообещал он расправу. Именно буднично, что подразумевало обязательное выполнение этого обещания. Ну что ему, в конце концов, еще одно простреленное колено на жизненном пути? Экие мелочи... Зато сестру обижать не будут. Хотя Ренэйт, вроде бы, не враг себе. В общем, разбираться надо.

Отредактировано Манфред Рихтер (2014-03-03 10:02:41)

Поднятая на ноги Катарина долго не могла прийти в себя и по инерции пускала сопли и слезы, во все два перепуганных глаза таращась на внезапно сменившую гнев на милость Ренэйт. Что делать – девушка в упор не знала, и заморгала лишь когда подверглась принудительному отряхиванию формы (и то хорошо, а то мало ли что подумает командир?).
Упрямо молчала Катарина и слушая подробные инструкции о том, как надо вести себя с мужиками. Строить, крутить… Фантазия упорно подносила картины домика из ног Манфреда и кручения на офисном стуле. Зрелище, должно быть, странное, но если Ренэйт так говорит, то надо будет попробовать…
- В-в одних чулках?.. – Повторила она за подругой, теряя всякую нить повествования, а заодно возможность плакать. Но ведь чулки это не так уж и плохо, да?.. Катарина мысленно запомнила, что еще ей надо раздобыть для счастливой семейной жизни.
- Ж-ж-жеребец? – Глаза девчушки грозили вылезти из орбит, в отчаянном ужасе разглядывая лицо подруги. – Но о-он не похож…
Это правда! В лице Манфреда не было ни капли лошадиного! И зубы у него нормальные! Ренэйт, наверное, что-то попутала…
Опускаясь все глубже и глубже на самое дно состояния полнейшего охреневания от ситуации, Катарина едва не плюхнулась на попу вновь, пытаясь переварить все сказанное Тэресией.
Подводя итоги: староват, опытный, жеребец (!), чулки, строить, крутить.
Может быть, для Ренэйт это и было очевидно, то бедной Катарине предстояло все это осознать, понять, в идеале – куда-нибудь записать, потому что столько умных советов за раз воспринимаются тяжело. Девчушка зашарила по карманам в поисках блокнота, а вытащив его, тут же выронила от нового шока.
- Но я же и так легко доступна! – Возразила она. – Я всему взводу носки зашиваю, если просят…
От немой сцены хлеще ревизорской ситуацию спас подкравшийся сзади… Нет, не Отто. Манфред. Который Рихтер. Правда первая же фраза брата повергла Катарину в новую порцию ступора. Орел на заднице?!
Вечно спокойный и невозмутимый Рихтер был неумолим в своих угрозах, и в другой ситуации Катарина кинулась бы грудью на амбразуры, защищаю подругу – но она столько всего поведала своей юной падаванше, что невинное дитя пребывало в том состоянии, когда можно с трудом стоять и изредка хлопать длиннющими ресницами.
Да-да! Катарина Рихтер, 19 лет, полное отсутствие не то что опыта, даже просто и банально полового воспитания – можно даже клеймо на лоб ставить.
Подруга, однако, в защите не нуждалась – напротив, сама кинулась на Манфреда… Да еще и с кулаками!
- Б-братик п-пе… - Одного короткого взгляда на Рихтера хватило, чтобы не продолжать это слово, чтобы не схлопотать… Нет, вовсе не кулак в челюсть, но развлечений на плацу на ближайший месяц точно! Побледневшая в один миг Катарина немедленно покрылась красными пятнами по щекам и все-таки плюхнулась наконец на несчастную попу, снизу вверх разглядывая брата, о котором только что узнала столько нового. Это вытеснило ВСЕ – даже мысли о Манфреде, поцелуях, жеребцах, чулках и строительстве. – М-манфред?.. – Неуверенно позвала она, надеясь, что командир сейчас же все опровергнет.

Отредактировано Катарина Рихтер (2014-02-24 01:44:15)

Девчушка вначале взвизгнула, стоило Рихтеру продемонстрировать, что в казарме не бывает джентльменов и заломить пусть и привыкшую к гранатомёту, но все же женскую ручку. Да вот только долго визжать не дали – выбили хорошим ударом в живот весь воздух, заставив осесть на пол, всё ещё находясь в цепкой хватке. Ренэйт жадно пыталась поймать ртом драгоценный «О2». Женщина попросту не ожидала, что реакция командира настолько хороша, а воля его позволит не обращать внимания на прыгающие перед лицом буфера. Не будь тот в глазах Терэсии педофилом, она бы прицепила на него ярлык «голубой».

Наконец, способность нормально дышать вернулась к бой-бабе, с ней же прибежали под ручку ясность сознания и боль от всё ещё сжимаемой хватом руки.

- От же, - сплюнула она на пол желчь, да подняла изумрудны очи на обер-лейтенанта, - паскуда ты, Рихтер, - глазки слезились, губы побледнели, на лице виднелась явственная картина болевых мук.

«Танго», несмотря на весь свой боевой задор, всё же была весьма хрупкой особой для шестой бронетанковой и пока ещё не успела отбегать положенных марафонов от перевозбуждённого Пфицигентакля, чтобы окрепнуть в должной мере и сражаться с «полевым папашей» на равных. Как бы она ни старалась отцепить свободной рукой «дружеское рукопожатие» Манфреда, ничегошеньки у неё не выходило. Осталось лишь прибегнуть к хитрости, да что есть мочи укусить его за палец, постаравшись при том оторвать хоть кусочек мяса (в последнее время пайки казались всё преснее и безвкусней, а потому разнообразить свой рацион свежатинкой было не самой дурной идеей).

Вострые зубы вгрызлись в плоть обидчика и супостата, раздирая кожу и пуская тому кровь.
Ко всему прочему, девчонка решила помочь себе ещё и коготками, которыми она впилась в натренированную кисть, да что есть мочи принялась драть эпидермис, чувствуя, как один из ноготков начинает ломаться от приложенных усилий.

А вот это было уже по-настоящему болезненно. Да еще и подло - укусить за палец. Собственного командира. Да еще и спровоцировав перед этим весь конфликт, попытавшись набить ему морду. В общем, сплошное непотребство. И да, боль. Как известно,челюстные мышцы - штука весьма сильная, так что...
-ТВОЮМААААААТЬ!
Взвыл Манфред, все же, больше от неожиданности коварного трюка. Но взвыл - так что Ренэйт смело могла записать на свой счет достижение "изнахратить Рихтера и выжить". Впрочем, кто сказал, что она останется без "поощрения"? Свободной рукой Манфред перехватил и вторую руку забияки, на сей раз заломив ее так, что что-то должно было хрустнуть, а сама Ренэйт - хотя бы вскрикнуть, на миг разжав хватку зубов и высвобождая палец. И тут как будто мало ему своих проблем, еще и Катарина вмешалась, защищая причем далеко не его. Это что, женский заговор? Судя по бешеному взгляду офицера, за подобные трюки кто-то сегодня получит сполна. Причем невзирая на пол, возраст и степень родства. Ибо беспредел уже - в собственной казарме нападают. Да такого даже Отто себе не позволяет, предпочитая творить гадости с личным составом где-нибудь не там, где спит, а там, где поймает этот самый личный состав. А выходит это обычно на улице, где простора больше и шансов удрать от верзилы, вроде бы, тоже. Наивные.

Странное это зрелище – плачущая Ренэйт. Зная Тэресию скорее можно было предположить, что она весь взвод плакать заставит скорее, чем сама прольет хоть слезинку, однако ситуация прямо здесь и сейчас говорила совершенно о другом.
А брат тем временем взбесился – громко и гулко орал (и как только до сих пор не собралась вокруг них толпа?), да выворачивал руки бедному ефрейтору. И Катарине на самом деле стало немного не по себе – уж очень ее поведение напомнило ей про отца. Конечно, Манфред не такой, но… Но страшно все равно.
- Манфред, пожалуйста, отпусти ее! – Со страху Кэтти бросилась в слезы, глядя в глаза брату большими, наивными глазами, полными мольбы. На него этот взгляд никогда не действовал, но с рефлексами ничего не поделать. – Что на вас вообще нашло?
Голос предательски дрожал, а руку Катарина на всякий случай убрала подальше от бушующего обер-лейтенанта – никаких здравых мыслей, исключительно инстинкт самосохранения и страх.
Впрочем, был в арсенале малышки Кэтти уже проверенный трюк для любых ситуаций – достать табельное оружие и потыкать во всех подряд, пока не прекратят. Однако все тот же пресловутый инстинкт самосохранения подсказывал, что направлять оружие на своего брата и офицера – самая отвратительная идея, которая вообще когда-либо приходила ей в голову. Даже курсы медсестры – и те были удачнее.
Только… черт, да как остановить это безобразие?!