-...после того, как переброска танковых дивизий к границе будет завершена, я хочу, чтобы солдаты генерала Гота заняли позиции для обороны Берлина, - когда дверь кабинета открылась, Штерн стоял спиной к ней, склонившись над картой Германии. Рядом с ним был капитан Карл Райнер Воллен, как обычно с чёрной повязкой на левом глазу. Сложив за спиной руки, он слушал своего командира, в то время, как генерал-майор делал пометки о расположении войск заговорщиков на карте. Он первым обернулся, когда русские вошли в кабинет. Останавливать их не стали - назначено.
- Мы не можем исключать вероятность прорыва роботизированных подразделений к столице, для этого придётся возводить укрепления не только на побережье, но и укрепить сухопутную границу.
Оторвавшись от карты, немец обернулся. Его лицо, как обычно, осталось спокойным, но в душе Штерн ликовал. То, что "красноплечие" приняли его приглашение было практически невероятно. После того, что произошло в Сане...
"Неужели, он всё-таки явился? Что-ж, посмотрим насколько сильны старые обиды и крепка ли старая дружба."
Конрад не верил своим глазам. Он практически не надеялся на то, что "красноплечие" поддержат его, но присутствие Александра и Крестовского-старшего вселяло надежду на то, что Германия может обрести верного и могучего союзника в лице России. Во всяком случае, к слову Сергея Крестовского прислушаются, сейчас нужно было избежать войны на восточном фронте. Войны, в которой Германия была бы обречена на поражение.
- Добро пожаловать в Берлин, господа, - отозвался генерал-майор, - Александр, я слышал о том, что произошло на Ближнем Востоке. Сожалею.
Штерн крепко пожал руку старого товарища и кивнул Сергею Крестовскому, приветствуя "железного генерала" и старого соратника Ганнибала Боты, чей портрет русские не могли не заметить.
- Встреча с вами для меня большая честь, герр генерал, - сказал он и обратился уже к капитанам, - обойдёмся без формальностей, сейчас на них нет ни времени, ни желания. Располагайтесь, разговор будет долгим.

- По крайней мере, на этот раз я и не ждал чьей-то помощи. - Покачал головой Алекс и перевел взгляд на портрет, - Тоже упражняешься? Я попросил Кошкина разрисовать мишени, изображающие пехоту на полигоне.
- Только на половине я изобразил Вас, генерал-майор. Для справедливости. - Ухмыльнулся Кошкин, располагаясь вместе с остальными. Черный юмор всегда выручал "Красноплечих" в любой ситуации. Генерал Крестовский посмотрел на портрет, чуть улыбнулся.
- Штерн, знаете почему я пришел говорить, а не за вашей головой? У вас, в отличие от Ганнибала, хватило ума меня пригласить.

- Я и тогда не мог прийти тебе на помощь, Крестовский, - нахмурился немец, - мы уже обсуждали это. Приказ есть приказ и для германского офицера это не обсуждается. Вот только дело в том, что эти приказы отдают идиоты. Александр. Герр генерал. Господа и Чёрная Валькирия. Я всеми силами участвую в государственной измене и рассчитываю на вашу помощь.
Эти слова были сказаны совершенно спокойно, только капитан Воллен напрягся. Он понимал, что русских всё-таки больше, но если генерал-майор Штерн решил довериться "красноплечим", он не будет хвататься за пистолет. Всё-таки, Конрад рисковал. Но этот риск был оправдан.

- Долго вы доходили до этой мысли про идиотов... - Проворчала Новикова. Слова об измене все они встретили неожиданно  спокойно. Возможно потому, что любой русский человек хоть раз да ругал власть или получал от нее пинка в той или иной форме. Капитаны пока что ждали. Они были не из тех, кто властью обласкан, каждый из них добивался всего сам. Пожалуй, разве что Крестовские были  изначально в неплохом положении, вот только это им не помогло.
- Ну не убеждать же тебя, что это нехорошо. - Хмыкнул Алекс, - Зная тебя, полдела уже сделано или скоро будет, а Бота и все с ним связанное - часть плана. Рассказывай, как именно и кому точно собираешься изменять и причем тут мы. Генерал Крестовский кивнул. Он давно отвык от громких фраз. предпочитая выслушивать то, что можно подвергнуть анализу на слабые места и перспективы. Измена сама по себе в ЕС уже далеко не новость.

- Бота действительно был всего лишь частью плана. Операции "Валькирия", - объяснил командир дивизии призрак, - план по военному перевороту в Германии, ликвидации лояльного наполеоновскому ЕС правительства и завершение войны с Британией. Не буду лгать, его высочество Шнайзель сделал мне такое же предложение, как и Ганнибалу Боте. Но в отличие от африканера, я не собираюсь продаваться британцам. Шнайзелю пришлось согласиться на мои условия. И в числе прочего, я отказался воевать с Россией.

Вот тут все напряглись.  Откинув личные мотивы, одно дело - Британия где-то в ЮАР. Опасно, но жить можно.  А если у ворот прямо? Первым  вскинулся Кисараги. Для него Британия означала вполне очевидное - закрепление рабского положения его соотечественникам, которым и так паршиво жить где бы то ни было. Новикова придержала его за плечо, но тоже смотрела на Штерна... Понятно как. По Рудину и Кошкину было сложно сказать, о чем они думают. Возможно о том, чтобы выйти отсюда если уж и не живыми, то с головой предателя. Крестовский просто смотрел. Тяжелым, непроницаемым взглядом. Знакомство со Штерном научило его не делать скоропалительных выводов. А вот генерал заинтересовался.
- Какие основания у тебя думать, что ты переиграешь этого напыщенного педика, чью хитрость отрицать, увы, сложно? - Сергей ухмыльнулся, - Ты ведь должен понимать, что сейчас можно получить любые гарантии... И совершенно обратный результат потом.
Сделал знак офицерам не дергаться.
- И порождает ряд вопросов. Помимо личного участия в боевых действиях, есть и иные способы помочь Шнайзелю взяться за нас. Плюс  вопрос японский. Ответы ждут здесь все.

- Я дал слово майору Малкаль, - объяснил Конрад в первую очередь для капитана Широ, - что все гетто на территории Германии будут ликвидированы, а японцы станут равноправными гражданами. В то же время, терроризм и торговля рефреном будут жестоко пресекаться. Что до гарантий, герр генерал, - вздохнул Штерн, - у меня их нет. Но есть факты, сейчас ему нужна Германия, чтобы завоевать Евросоюз. Я действительно планирую объединить ЕС, но не собираюсь захватывать его так, как это делают британцы. Мне нужен сильный Евросоюз, а не дымящиеся руины. Конечно, Британия может применить оружие массового уничтожения, но зачем? Им это не выгодно. Шнайзелю нужна промышленность и, что не мало важно, опытные солдаты и офицеры, которыми располагает Евросоюз. У меня есть шанс навсегда избавиться от угрозы британского вторжения, избавить народ Германии и всей Европы от страха британского завоевания.
Конрад замолчал, давая офицерам обдумать его слова. Конечно, всем (и Штерну в том числе) было непросто смириться с тем, что Европа фактически попадала в зону влияния Шнайзеля и Британской Империи. Очень непросто.
- Вы же знаете, герр генерал, - командир шестой дивизии обратился к Крестовскому-старшему, - что эту войну мы проиграли. У Евросоюза не хватит ресурсов. Надорвётся промышленность, армия будет обескровлена и потеряет боеспособность. Тогда ЕС разделит судьбу стран, покорённых Британией. Станет очередным Сектором, потеряв свою свободу, честь и даже имя. Но есть и другой путь.

- Спрошу снова, Штерн. Как ты собираешься сохранять это положение? Британцы не смирятся с ним и просто подождут немного. Затем либо вынудят тебя так или иначе поддержать их наступление на нас, либо закрутят гайки, усыпив бдительность. В итоге ты либо окажешься в их упряжке, либо... Вернешься к той ситуации, в которой войну против них будет не выиграть.

- Мне не переиграть Шнайзеля на политической арене, - признался Штерн, - но присоединяя новые территории, Британия вынуждена растягивать свою армию, усиляя колониальные войска. В распоряжении Германии и ЕС будет боеспособная армия, вооружённая в том числе британским оружием и найтмерами. Британские инвестиции поднимут промышленность ЕС, в то время, как на Ближнем Востоке, в Японии и Южной Америке британцы будут вести непрерывную войну, теряя опытных солдат и офицеров, мы наберём сил. Империи не вечны, герр генерал. Скажите, вы действительно думаете, что я так просто согласился на предложение Шнайзеля? Вы действительно думаете, что я поставлю на карту жизни своих солдат и офицеров, ради собственных амбиций? Нет. Я обещал закончить эту войну ещё в Арденнах. И я её закончу.

- Хочется верить. - Алекс тут подал голос, - Тогда вопрос - чего конкретно ты ждешь от нас? Как минимум, нам надо будет установить границы. И с нашей стороны вряд ли окажется одна Россия.

- Поддержки в войне против ЕС, - прямо ответил Штерн, - со своей стороны я гарантирую России безопасность со стороны Германии и объединённого Евросоюза. Рано или поздно Британия попытается завоевать и Россию, - Конрад усмехнулся, - но ни я, ни германская армия в этом участвовать не будем. На стороне британцев, во всяком случае. Если Россия начнёт войну по завоеванию Восточной Европы, мы подпишем мир и установленые границы, а территории от Украины до Балкан с православным и лояльным России славянским населением перейдут к России. Но это только наброски плана.

- Это уже план. - Крестовский-старший хищно улыбнулся, - Просто раньше он шел туговато... А сейчас уже нет. Вы с Ботой чертовы вероломные двуличные ублюдки, но толчок вы дали знатный. Со многими мы даже воевать не будем. Возможно. А как быть с теми, кто не слишком строго относится к одному из лагерей?
- Я не предавал свою родину, - возразил Штерн, - не шёл против своей присяги. И старых друзей я тоже не предавал, иначе вы бы не были сейчас здесь.
- Оставим в стороне вопросы морали. Мы тут все не ангелы. - Махнул рукой Алекс, - Отец спрашивал о тех странах, позиция которых сомнительна, а территория спорна.
- Я не хочу строить утопию, - признался Штерн, - всем придётя сделать свой выбор. Или пасть перед Британией. - К черту утопии. - Подал голос Кошкин, - Надо просто решить, кто куда не полезет. А то увлечемся борьбой с утопиями и сцепимся... А бритты только рады будут подтолкнуть.
- Достойные слова, капитан, - кивнул Штерн, - пройдёмте к карте?
- Не будем время терять. - Кивнул генерал, следуя именно туда, - За Югославию я спокоен. Украина, Белоруссия, Румыния и Болгария могут оказаться чуть более проблемны, но в пределах разумного. Греки, пожалуй, тоже - лучше крепкие тылы, чем с турками наедине. А вот за турок точно ручаться бы не стал, учитывая что именно к ним бегут  из Ближневосточной. Там все весьма непредсказуемо. Ваше мнение по Прибалтике?
- Финляндия настроена прогермански, - высказал свою точку зрения немец, - Швеция всегда старалась сохранять нейтралитет, но это в первую очередь лютеранские страны, которые тяготеют к ЕС больше, чем к своему восточному соседу. Но вот что беспокоит меня, герр генерал... Даже если вы поддержите меня, вы не российское правительство.
- Над этим я как раз собирался поработать, Штерн. В наше время нельзя позволять себе роскошь "демократии", - Крестовский  вздохнул, - Но как всегда у нас, не попробуешь - не узнаешь. Тут только к лучшему, что вы  путаете всем игру. И опять же, я скорее о южном береге моря. Некоторые страны там стали уже в полной мере прогерманскими, но у некоторых найдется то, что ранее принадлежало нам.
- Вопрос только в территориях, - предположил Конрад, - прежде чем обсуждать этот вопрос, нужно завершить "Валькирию", пока разговоры о переделе Европы преждевременны. Не забывайте, что мне придётся считаться с моими британскими союзниками.
Штерн склонился над картой, всматриваясь в спорные территории, о которых говорил Крестовский.
- Я пригласил вас не для того, чтобы говорить о политике. Куда важнее подписание договора о ненападении между Германией и Россией. Дело в том, что согласно "Валькирии" Германия сохраняет за собой право принятия внешнеполитических решений и это позволяет мне подписать договор об установлении границ территорий, вторжение германской армии на которые повлечёт вступление России в войну. Тем самым мы избежим ненужного кровопролития. А пока вы думаете над моим предложением, герр генерал... Александр, я могу рассчитывать на "красноплечих"?
Штерн задал этот вопрос прямо, такой же ответ он хотел получить от Крестовского. Между ними было много дурного - смерть любимой женщины Крестовского, выбитая челюсть Штерна. Но всё-таки, эти люди вместе сражались против китайских агрессоров на берегах амура и в конце концов они прощались, как друзья. Если батальон Кросса поддержит Конрада, это будет козырной картой в его рукаве. Конечно, не тузом, но уж точно валетом.

- К тому и вел, Штерн. - Усмехнулся генерал Крестовский, - Мне нужно будет называть людям цену и цели. То, за что будет литься кровь... А она будет. Не все из тех, с кем я думал о будущем, дожили до этого дня, еще меньше доживет о победы. Но я всегда знал, когда дело того стоит. Александр, теперь решать тебе и за себя.
Крестовский снова посмотрел на Штерна долгим взглядом, словно испытывая его. Он потерял слишком многое, чтобы бояться за себя, но за ним шли другие. И сейчас они смотрят на него, слушают его решение, которое в любом случае толкнет их на риск и возможное поражение, которое кончится  смертью.
- Да, можешь. - Сказал он, - Верно, ребята?
- Да, командир. Я предпочту сразиться за будущее, чем видеть, как нас его лишают. - Новикова встала.
- Так я тебя одну и отпустил. - Улыбнулся Широ, - За наш дом и семью стоит драться.
- Постреляю вволю, с меня и хватит. - Кошкин предпочел пошутить даже в такой момент.
- С тобой. - Коротко ответил Рудин.

- Спасибо, - напряжение, повисшее в кабинете пока Крестовский принимал решение, едва ли не ощущалось физически. И наконец-то оно исчезло, - я не хочу утопить Европу в крови, моя цель уничтожить старый режим ЕС, объединить то, что от него останется. Поэтому, придётся тщательно планировать боевые операции так, чтобы избежать лишних жертв, как среди мирного населения, так и среди личного состава армий. Однако остался ещё один вопрос, герр генерал. Теперь мы с генералом Ботой снова окажемся по одноу сторону баррикад, на этот раз под британскими флагами. Вы понимаете о чём я.
- Мне будет интересно, какую рожу скорчит Ганнибал, узнав об этом. - Заметил генерал, - Честно говоря, я пока не уверен, чего ждать от него, так что будь внимателен. Но если он  в отличие от вас полезет в Россию или к ее союзникам - встретит того, кто знает его уловки и привычки. И щадить не будет.
- Иронично, но только благодаря его предательству "Валькирия" стала возможна... - Штерн бросил меланхоличный взгляд на портрет Ганнибала Боты.
- И вы с ним доказали, что любой идеализм можно переломить, загнав человека в соответствующую ситуацию. - Добавил Алекс, - Причем ведь Бота сделал даже больше... Как, впрочем, и Шнайзель. Пытаться сделать союзников из тех, кто десятилетиями резал друг другу глотки без каких-либо сомнений... Посмотрим, что из этого выйдет.
- Я никогда не был идеалистом, - невесело улыбнулся Штерн, - но я люблю свою Родину, а мысль о том, во что британская военная машина может превратить Германию... Лучше умереть, стараясь предотвратить это, чем склониться и смотреть. В конце концов, меня запомнят предателем, или героем. И, если честно, меня тошнит от обоих титулов.
- Кому ты это говоришь? Мы используем страх как оружие, стараясь казаться более дикими и жестокими, чем есть. Поэтому я стараюсь не думать о своей характеристике в учебниках, лучше уж о тех решениях, которые принимал сам.
- Значит, в Аду будем вариться в одном котле. Где-то между католическим и православным,- Штерн поймал себя на мысли, что подхватил настрой капитана Кошкина.
- О да. Если только не посчитают язычниками и не возьмут в Вальгаллу. - Крестовский чуть улыбнулся, - Мне часто кажется, что этим миром все-таки  еще правят те боги.
- Тогда нам повезло, - кивнул Штерн, - но вернёмся к делу. Твой батальон понадобится мне на европейских линиях фронта, в первую очередь как психологическое оружие. Лейла Малкаль обещала, что W-0 не станет вмешиваться, а значит удара в спину от пилотов на "Александрах" мы не получим. Но если на передовой будут сражаться "красноплечие" я уверен, британские военные наблюдатели доложат об этом Шнайзелю. Это будет неплохим началом переговоров.
- Куда мы с передовой-то денемся? - Это уже был Кисараги, - Это наш дом. Особенно сейчас.
- Но вы всю жизнь убивали британцев. Вас учили их ненавидеть... - ответил ему Штерн, имевший привычку говорить с офицерами ниже его по званию, как с равными, во многом потому, что в таком случае была больше вероятность услышать от них по-настоящему стоящие идеи, - Скажите, капитан, вам не отвратительна перспектива сражаться бок о бок с теми, кто встал под знамёна Империи? Какой бы ни была моя цель, мне придётся завоевать Европу для Шнайзеля. Точнее, для Британии, мне безразлично кто в Империи принимает решения.
- Ясное дело, этого хотелось бы испытать меньше. Я не Призрак Ганнибала все-таки. - Пожал плечами японец, - Но, если вспомнить...  Много ли в ЕС таких как  Крестовские, Малкаль, вы? По пальцам пересчитать можно. Остальным в лучшем случае было плевать на нас. В худшем - гноили нас в гетто и послылали на убой. Ольга Рысева отучила меня от той ненависти, которая на глазах как шоры. И не она одна. А ставка сейчас велика достаточно, чтобы рискнуть.
- Решение о гетто приняло правительство ЕС, - объяснил Штерн, - то самое правительство, на защиту которого надеялись японцы. Я слышал от майора Малкаль о том, как живут японцы в этих гетто и дал ей слово, что когда падёт старый режим, в Германии не будет подобного мракобесия. Что-ж, я сражался с британцами в Арденнах и уважал их, как врагов. Надеюсь, смогу уважать и как союзников. Как сказал один из моих офицеров, Корнелия хоть и злобная стерва, но воевать умеет...
- Посмотрим, что из этого выйдет. - Крестовский внес ясность, - Жизнь слишком часто корректирует планы. Сегодня мы определились с намерениями. Их исполнение покажет, насколько хорошо мы подготовились.
- Именно. Штерн, мы должны быть готовы к моменту, когда ты начнешь. - Добавил генерал, - Вне зависимости от действий Германии, это будет время замешательства. А этим надо воспользоваться. "Красноплечие" тоже подготовятся... Оформим их как одно из условий договора, чтобы польза для тебя не вышла боком нам.
- Согласен. Новость о начале "Валькирии" я не могу доверить даже самым надёжным каналам связи. Контрразведка ЕС выступит против нас, наверняка, они пролушиваю меня и переговоры германского штаба. Поэтому, я отправлю к вам одного из своих офицеров, - Штерн на секунду задумался кого-же, но выбор был практически очевиден, - ту, кому я доверяю. Капитан Широ уже познакомился с майором Курцман, я полагаю. Я отправлю её к вам, герр генерал, без копий плана или электронных файлов. Она будет в мельчайших деталях ознакомлена с "Валькирией" и составит вам копию на месте.
Новикова что-то угрожающе шепнула Широ, но он от нее только отмахнулся. Судя по всему, легкая  репетиция семейной сцены. Алекс кивнул:
- Хорошо. И еще, если есть возможность отправить еще одного - я бы взял его с собой в Румынию. На одну встречу. Генерал Хорстич и полковник Дракулешти надежные союзники, но предпочитают говорить о деле, глядя людям в глаза. - Он усмехнулся, - Особенно если вам создает проблемы контрразведка - будет полезно рукопожатие "Черной руки".
- В зависимости от даты, я бы мог отправиться лично. Капитан Воллен и майор Курцман уже вели дела шестой дивизии в моё отсутствие, а пока мы набираем союзников и копим силы.
- Дату я уточню. - Ответил Алекс, - Заодно узнаешь кое-что о прошлом Крестовских. Нам не впервой разбираться с высшей властью. - Задумался, - И почему мы никогда не могли просто собраться и выпить? Вечно то  война, то политика.
- Ничего. в шесть часов вечера после войны наверстаем. - Хмыкнул генерал, - Чтож... Мы все решили?
- Мы ещё выпьем, - пообещал Штерн, - Вы задержитесь в Берлине?
- Вряд ли надолго, теперь у нас много дел. Так что вылетим обратно, как сможем.
- Хорошо, - кивнул Штерн, - капитан Воллен, или я лично присоединимся к вам в Румынии.
Конрад протянул руку генералу Крестовскому. Перчатки на ней не было - до прихода русских, генерал-майор работал с картой. Генерал пожал руку тому, с кем рискнул связать судьбу своих планов. Он уже знал. что жизнь имеет привычку сдавать неожиданные карты и просто принял это как данность.
Скрепив договор с Крестовским-старшим крепким рукопожатием, Штерн пожал руку его сыну.
- Помнишь наш последний разговор в Сысоевке, - спросил немец, - я сказал,что однажды призову тебя сделать выбор...
- Да, теперь вот понимаю. - Алекс посмотрел на товарища, пусть и опасного, - Выходит что я его уже сделал.
- Настали тёмные времена, но теперь мы сами творим свою судьбу. И когда мы будем отдавать приказы... Опыт былых ошибок не даст нам их повторить.
Штерн отступил на шаг и обратился уже ко всем "красноплечим".
- Мы били врага под Сысоевкой, побьём и сейчас. Будем сражаться за живых... - начал он боевой клич батальона, с которым прошёл через мясорубку дальневосточных боёв.
- И в отмщение за павших. - Говорили все, но первым был  молчун и флегматик Рудин. Судя по всему, именно он - самый старший из русских, кроме генерала - сейчас услышал больше других. Впрочем, остальные ненамного отстали.

Эпизод Завершён.