Прошлый день был наполнен ходьбой и исследованием Пендрагона - она это помнила ясно, правда, её сопровождающий чуть подустал, но она оплачивала его расходы в тот день. Честный обмен охраны на еду и времяпрепровождения с третьим рыцарем. День пролетел быстро, оставив её наедине со своими мыслями о прошлом и настоящем: реально ли леди Марианна умерла, почему она забыла о своём детстве, кто стал причиной для всего этого - её собственный разум или что-то большее. Поиск по картинкам прошлого за ночь ничего не дал, а выйти на связь с Наннали в её текущем положении - огромная сложность из-за напряжённых отношений в Империи. Ей бы хотелось расспросить её о прошлом, но это подождёт. Ответы можно получить и самостоятельно, правда путь к ним может быть тернист - ведь доктор Эриксон как-то потерял свою дочь в этих "водах"? Ей точно не хотелось пасть в этой битве.

Привезли её в больницу как обычно на лимузине, но без охраны - район был полностью безопасным. Вчерашнее пальто, вчерашние наушники и лишь красный свитер она поменяла на рубашку с жилеткой. Картинки в планшете женщины были не особо интересны и она уткнулась в свой телефон, бродя по больнице. Он полностью подчинил себе интерьер больницы? Слишком...странно всё это. Неужели для него это как якорь, о котором он рассказывал, который относит его в прошлое и говорит, что совершать в настоящем? Прямо как она.

Подойдя к двери, перед этим съев пару конфет на входе она отсчитала по телефону ровно 12:00, засняв коридор на камеру. Такой же стук как и вчера - мышечная память привыкла к сотням стуков в дверь. Она потянула за ручку вниз, отпирая новенькую синеватую дверь.

Где-то за зданием прогремел гром, а на входной коврик госпиталя стали капать первые капли зимнего дождя. Как бы ей хотелось, чтобы это был снег. Он более спокойный для разума, хотя под дождь думается более глубоко, но обычно всё сводится к сиденью на форумах. Скучно.

Шаг внутрь кабинета. Он же должен быть убран?

-Доктор Эриксон, это Аня Альстрейм, Вооружённые Силы СБИ. Приветствую вас, - она закрыла за собой дверь с полупрозрачным стеклом и машинально повесила на стойку для одежды зонт и свою верхнюю одежду - материал был тот же, мысль о чём приятно удивла Аню. Достаточно мелка деталь в её голове обрела форму.

Отредактировано Anya Alstreim (2025-04-10 22:10:04)

Вот как выглядел кабинет имперского доктора: минимум личного — только функциональная простота кабинета, не лишённая обаяния извечного синего моря, но китов нигде не было видно. Они слегка успокаивали своим видом Аню: было в них что-то извечно доброе.
Линия ровных шагов вплоть до кушетки — Аня провела рукой по ткани, оценивающе на мгновение сузив взгляд.

—Похоже на военные разработки системы управления найтмерами через шлемы с мониторами, — она хотела было потрогать покоящийся шлем, но быстро отдёрнула руку, — Используются для упрощения введения боя из кабин. Установка аналогов его в моей машине была бы эффективной. И интересной.

Аня прислушалась к гулу сервера, закрепив его в памяти, как и звук вибрации, схожий с взрывами глубоководных бомб. Это было необходимо. К запаху начинающегося дождя прибавлялись едва различимые нотки чистящих средств и запах самой системы — провода тоже имеют свои свойства. Аня села, сняв ботинки и улеглась на чуть наклоненную белую плоскость ткани — это было далеко не так удобно как у доктора дома, что печалило. Обычно в  книгах и фильмах которые она помнила такое погружение служило завязкой для основной концы сюжета — на мгновение от больничной атмосферы и судьбы дочери Эриксона её внутренности съёжились так, будто она вставала с тёплой кровати в мороз. Аня сильная — должно быть достаточно. Провал операции не допустим ни для неё, ни для доктора: они оба желают вернуть то, что им дорого, пускай и разными способами. Скучно сегодня не будет.

Аня показала большой палец, когда она поудобней устроившись под шлемом — остаток света за окном исчез, уступив серости неба:

—Если это вопрос, то я не хочу вспоминать… — а что она не хотела вспоминать? Память вернётся, но люди и события на них могут быть уже в ином мире. Она не хотела грустить по тому, что она не могла исправить, если это было возможно и с холодом в голосе она продолжила, помедлив:
—…то, за что меня уже не смогут простить или я не смогу это исправить. Человека нет — я не смогу извинится. События нет — я не смогу это исправить. Я слышала на форумах, что очень грустно и нудно так жить.

Она убрала заколки с волос — они розовым потоком спали на плечи и грудь. Телефон скользнул вниз, на живот. Глаза чуть прикрыты, чтобы сфокусироваться на уже пройденных якорях реальности: шум, запах…

—Я готова. Можете надевать. Что мне нужно делать?

Отредактировано Anya Alstreim (2025-04-13 23:04:30)

- Хорошо, - прошлый опыт погружения уже был для неё знаком, за исключением шлема на её голове. Она действительно была похожа на дайвера. Закрыть глаза - сфокусироваться на звуках: первое - дыхание себя и доктора. Одновременно не думать и думать, одновременно не сбить свой ритм и думать о ритме лёгких доктора. Её мысли лишь отражают дыхание человека перед ней. Доктор Эриксон, должно быть, должен быть был крайне напряжён: черты лица обрисовались в предштормовые волны у берега - грузность, напряжённость и готовность сорваться всем потоком вниз. Опять смотрит на девушку...Кассандру, вроде бы - так звали его дочь. Аня лишь надеялась на профессионализм свой и его - утонуть в подсознании, навечно быть запертой под тоннами маслянистой воды ей совсем не хотелось. Нужно было верить в профессионализм их обоих - они оба достигнут того, чего хотят в этот раз.

Пузырьки под водой, обжигающее солнце поверхности, проходящее через тонкий слой морской пены смешались воедино - воспоминания о прошедшем опыте возобладали над потоками сознание девушки. Размеренный прибрежный пляж, напоминающий полукруг предстал перед воображаемым взглядом закрытых глаз - для курорта было слишком малолюдно, а точнее - не было никого: скалы, песок и в отдалении облачка, изредка перекрывающие солнце. Бросить взгляд на руки было страшно - их закрывала пена побережья. Воздух наполнен солью, йодом и чем-то медицински-расслабляющим - она не могла понять чем, но это что-то крутилось на языке. Комната находилась на створках сознания, для неё нужно было лишь отдалится и представить, что тебя и вовсе нет на пляжу. Шумы машин, писк компьютера, но это было так далеко - ей нужно было вновь порыскать своим сознанием там для перехода дальше, вниз - она уставилась в синеву пространства перед ней.

"Разве пена не приносит с собой ядовитые газы водорослей из-под поверхности океана штормами?" - она осмотрелась, но не обнаружила и намёка на шторм в этом месте. Она задумалась: её просили найти дыхание - она его нашла. Пятнадцать вздохов за примерно минуту. Она не была профильным сапёром и её максимум - это точные секунд 30, а после - неточности и сбивки. Аня уставилась в небо, подвигала лёгкими ногами, разгоняя воду и закрыла глаза, мысленно вернувшись к звукам и ощущениям из кабинета, который она всё ещё крепко ощущала. Такие правдоподобные картинки в её голове мог воспроизводить лишь искуснейший прибор - или же это была она сама? Инструмент не способен делать всё сам - ему нужен оператор, коим она и вызвалась быть. Осталось дождаться команды из центра. Поиск дальше, в угол комнаты, к шкафу звуками, напоминающими шёпот из магической шкатулки. 

Нужно было найти часы или этот мистический шум должен был подойти?

Отредактировано Anya Alstreim (2025-04-17 14:16:04)

Мириады стёклышек резко пролетели перед глазами, растворяясь во всплески воды — они прибывали с новой силой. Она была уже не на пляжу: доктор уже окунул её в собственные тёмные воды и оставалось лишь полностью отдаться течению. В его квартире это было менее у для ума девушки — Аня хотела было ухватится за рыбку цвета зелёной хвои и мелким текстом, но их стайка встрепенулась и уплыла вниз, мелькая блестками светоотражателей-огоньков в глубине. Это было жутко, возможно, даже завораживающе.

Её собственное "Я" было поистине органичным местом: аккуратная морская впадина с множеством тайн, словно сундук затонувшего британского фрегата, разбазарившего все свои запасы кораллам да рыбам.

—Я вижу всё, доктор. Полное собрание воспоминаний в моей собственной голове,—но до остального ещё предстояло "спустится" — Океан — это я. Но пока я не принадлежу этому месту и оно не принадлежит мне. Продолжаем спуск. Мне нужно туда.

Аня стиснула руки до белоты в костяшках, но привычного дискомфорта не почувствовала — не в полной мере. Оставалась ещё две ступени, которые нужно преодолеть: следующий звук должен был быть часами, но комната часов не имела. Мозг не находил возможности в реальности, пока в своём дрейфе не поймал звук того серверного шкафа, шумевшего в такт. Словно заведённая шкатулка он издавал звуки своими кулоерами и потоками электричества — морские винты субмарины раскачивались, рассекая гладь. "Тук-тик-тик" — винт вентилятора касался водоросли-провода, ритмично наигрывав мотив шестерней.

Шкатулка одновременно шептала и наскрипывала свои глубинные мотивы — оставалась лишь подчинится органам слуха, вырвав из комнаты нужный ключик для взвода.

"Вдох-выдох-тик, вдох-выдох-так" — второй звук был найден. Осталось лишь закрыть глаза и войти в себя словно подводные бомбы, но главное не увлекаться. Никогда не жги пути к отступлению — кто знает, в какую ловушку может загнать себя человек.

"Паника, страх, ступор — синонимы" — она четко сообразила, откинув сомнения и переливания, разрывающие её перед тем, что она искала сознательную жизнь — "Я не должна боятся себя. Только не сейчас, когда я так близко. После всё наладится. Аня, плыви!".

Лёгкое толчок, похожий на прикосновение ладоней, и она погрузилась дальше сквозь радужные кораллы-флешкарты, разбитые рамки фото-ракушек и живых рыб-мыслей. Решимость столкнутся второй раз с глубиной и тенями что были там — посмотреть самой себе в мозаично-красные глаза.

Лицо девушки застыло в ожидании — уголки губ чуть изогнулись, а рот слегка открыт, словно она выбирала себе новый костюм на скучный приём, её хмурые глаза спрятались под шлемом, полностью сфокусировались на водовороте событий.

Отредактировано Anya Alstreim (2025-04-23 22:58:44)

Страх. Бесконечно черное ничего поглощало все вокруг, оно было этим "всем" и одновременно "ничем". Нос, уши, язык, глаза и тактильные чувства стали исчезать, перемешиваться с мыслями. Белоснежный лист сознания нещадно, словно губка напивался и разбухал, оставляя частицы в вышине света. Концепция времени переставала существовать в этом так называемом пространстве, оставляя место лишь ужасу и всеобъемлющему смятению. Стоило ли вообще существовать сейчас, в данный момент ? Она действительно что-то потеряла, но что именно — Аня не могла припомнить. Нужно ли ей было вообще переживать по этому поводу или забвение — лучший выход её недолгой жизни?

Летящий перед ней комок шерсти бессмысленно мяукал, жалобно всматриваясь в лицо своей ещё существующей хозяйки. Он барахтался, пытаясь вырваться из всеобъемлющих нитей, связавших Аню — плотность стяжек и ремней невозможно чёрного "ничего" сковывала, не позволяя шевельнуть частями тела, смысл которых принялся ускользать.

Мысленное усилие эфемерным мозгом— её дрожащая от страха рука тянется всё выше и выше, к верху колодца в попытке забрать себе ту часть, которая должна была принадлежать ей: так казалось её сознанию, задушенному слоем тёмных нитей-пут, скрежет их по плоти исчезающего тела-сознания.

Пальцы правой руки извивались, с несуществующим рёвом рвя кройку бездны. Ещё несколько томительных мгновений в переставшем значить времени и её пальчик задел лапку почти черного как смоль кота с серебряным пятном на лбу. Сначала палец, а затем уже рука целиком проталкивает это иномирное чудо к груди Ани — левая рука слишком глубоко повязала в киселе и почти не ощущалась Аниным сознанием как своя собственная.
Рывок воли и кот оказался на животе девушки, всё более агрессивно мяукая в её сохранившееся лицо.

—Хотя бы ты здесь… — её глаза устремились вверх к сокращающейся точке придаваемого значения "чего-то", а скорость и беззвучный гул все возрастал. Было бы здорово будь скорость помедленнее — давление бездны ощущается всё сильнее. Она задрала голову к низу, в самую глубь и заглянула туда с полными ужаса глазами. Он контролировал её. Абсолютная темень, которую нужно прорезать как затвердевающее желе чтобы убить страх.

Котик замурлыкал и вновь посмотрел проникновенно в глаза Ани — остаточный файл её памяти или же кроличья нора, способный привести её к другим таким же как он?
Закрыть почти залепленные глаза — теперь тьма была действительно настоящей, как ночь с созвездиями видений и лунной сталью век — ей нужно лишь протянуть руку и она оседлает ночь.

Знакомое чувство: прямо как далёкий пляж отозвалось в руке — сотканный из тьмы и серебра штурвал, который она не побоялась дёрнуть. Страх и неуверенность, копившиеся всё падение было отринуты сохранившейся решимостью, отодвинувшей тьму лишь на секунду которой хватило, чтобы огородится от ужаса.

"Найтмер" — она вспомнила это слово. Слово, способное закрыться на время от окружающего мира и исполнить возложенные задачи. Мурчание котика превратилось в рык сотен лошадиных сил — тьма слезла с глаз, отступив и полностью поглотилась оболочкой глубоководной машины. До боли знакомая кабина пестрила отражениями, тенями и запахами — тёмные огни свисали с углов, языками тёмного огня оформляя броню и внутренности. Датчик-циклоп на месте головы обратился в тёмный жемчуг, раздирающий тьму в оболочке бронированной маски скафандра, а кабина наполнилась шумами обретающего значение моря.
Датчики ходили ходуном, то появляясь, то исчезая на приборной панели, словно само пространство было не уверено в этом — до крови сжав материализовавшийся регулятор скорости Аня снизила скорость пикирующего вниз найтмера до умеренных значений. Сжимаемая давлением тёмносталь хрипела, но держалась, разрезая "ничего".

Впервые за это погружение она почувствовала себя спокойно. Шум прилива, родное место — тут её никто и ничто не будет контролировать. Она хотело было одарить это непривычное место редкой улыбкой третьего рыцаря, но в момент опомнилась, на подсознательном уровне поняв, в какой ситуации она оказалась. Ей оставалось лишь прорваться в сердце тьмы, где так многое было запечатано.

Отредактировано Anya Alstreim (2025-04-29 01:32:47)

— Привет-привет! — звук рассыпался, как конфетти из пережжённого сахара. — Ого, а тут кто-то есть? Серьёзно? Блин, я думала, это место настроено на режим «вечный потолок + тишина²».

Запах ворвался внезапно: карамель, подгоревшая ровно настолько, чтобы пахнуть грехом, и яблоки — не те, что с ветки, а те, что месяц лежали в бардачке ржавой машины. Сладковато-кислый, с налётом пыли из параллельных вселенных.

— Слушай, ты... э-э-э... — голос закатил глаза, невидимо, но ощутимо. — Ты точно должна быть внутри этой штуки? Потому что, по моим подсчётам, тут вообще-то должен быть вакуум, приправленный криками чаек из '78 года. Ну или хотя бы экран с ошибкой «404 — душа не найдена».

Пауза. Где-то вдали щёлкнул невидимый выключатель, и пространство дрогнуло, как плёнка на старом проекторе.

— Ладно, неважно! — засмеялась она, и смех звенел, как разбитая рюмка под ботинком. — Ты же знаешь, как это бывает. Заходишь проверить проводку в подсознании — бац, а там уже девушка в костюме подводного печенья. Кстати, у тебя есть планы на конец света? Я тут пару идей припасла. Типа, запустить все микроволновки в радиусе пяти измерений одновременно. Будет фейерверк из поп-корна и расплавленного пластика!

Запах сменился — теперь это было яблоко, разрезанное ножом из льда, и карамель, застывшая в форме митохондрии.

— Ах да, тебе, наверное, страшно? Не парься. Здесь всё ненастоящее. Ну, кроме меня. Я как раз настоящая. Или нет? — она фыркнула. — Вообще, меня зовут... хм. Давай так: представь, что я — твоя тень, если бы тень умела жарить зефир на асфальте. Рада познакомиться, короче.

Где-то в ткани реальности зашуршало, будто кто-то мял фольгу.

— Эй, а давай сыграем в игру? Я задаю вопрос, ты не отвечаешь, а потом мы обе делаем вид, что это был риторический приём! Начнём: почему ты до сих пор веришь, что твои воспоминания — это твои воспоминания?

Тишина. Но не та, что давит — та, что обнимает, как старый свитер с дыркой на локте.

— Не знаешь? Отлично! Значит, мы на правильном пути. Держи курс на оранжевую штуку внизу. Там, кстати, пахнет миндалём. Или кровью. Миндальной кровью? В общем, весело!

И исчезла. Оставив после себя эхо в виде капель карамели на несуществующем полу.

— Ой, да? Арахис? — засмеялась она, и смех рассыпался, как скорлупа под каблуком. — Ну конечно, ты же из тех, кто кладёт изюм в овсянку, да? Предсказуемо-предсказуемо!

Пространство дрогнуло, будто кто-то дёрнул за невидимую нитку. Запах сменился — теперь это был аромат жареного арахиса, смешанного с озоновой гарью.

— А знаешь, что самое смешное? — голос приблизился, словно она наклонилась к самому уху Ани, невидимая, но осязаемая. — Тот, кто нарисовал этот... интерьер, — она фыркнула, — явно думал, что чёрные кубики и оранжевые вспышки — это круто. Представляешь? Типа: «О, давайте сделаем подсознание похожим на глючный интерфейс Windows 95! Люди обожают синие экраны смерти!»

Где-то вдали щёлкнуло, и из темноты выплыл пиксельный единорог, тут же рассыпавшись в пыль.

— Но ладно. Лучше плыть в миндальную кровь, чем вариться в пустоте. Пустота пахнет... — пауза, — ну, как пустая микроволновка после взрыва поп-корна. Ты же знаешь.

Запах снова сменился — теперь это была пустота, пахнущая старыми библиотечными книгами, страницы которых съела моль.

— Вот видишь? — голос стал серьёзнее, но лишь на полторы секунды. — Если стоять, останешься там, где гниют даже мысли. А если плыть... — где-то внизу брызнули оранжевые искры, — можешь нарваться на остров из кофейных зёрен и пластиковых фламинго. Не идеал, но веселее!

Тишина зазвучала музыкой — что-то между звуком настройки радиоприёмника и жужжанием пчелы в банке.

— Кстати, о миндале... — она протянула слово, будто лизала леденец. — Держи курс, пока я не передумала и не запустила тут все блендеры одновременно.

И снова исчезла, оставив после себя лишь эхо и всё тот же медленно, с сожалением затухающий запах — яблочка и карамельки, будто бы наполняя это место смыслом, который нельзя увидеть без наблюдателя, что вот-вот уйдёт.