Давно привычная маска, которую Рихтер предпочитал надевать перед каждым, кого он не считал условно «своим», с лязгом захлопнулась на лице немца, являя миру твердолобого офицера. К счастью Урсула, в последние недели находящаяся рядом со своим командиром почти неотлучно, научилась различать, когда нужно воспринимать его слова всерьёз, а когда стоило вычленить из приказа только ту часть, что предназначена непосредственно ей, а не является игрой на публику. Женщина кивнула, почесав в затылке, и неуютно повела плечами.

Мысль о том, что где-то неподалёку ошивается целый отряд Азизов, изрядно действовала на нервы. Интересно, чем он их там кормит. Стероидами? Впрочем, совершенно не обязательно все в этом неведомом отряде являлись мутантами-переростками, вроде встреченного ими в закрытом районе головореза. Могли быть и другие специалисты. Как тот стрелок, например. Урсула написала о встрече с этим вундеркиндом в рапорте, и запретила себе думать о том, откуда тот герой комиксов вообще взялся, но сейчас мысли сами вернулись к произошедшему на крыше многоэтажки. Едва ли тот снайпер работал на Аида, но и для них он не был союзником. Потому что союзники не появляются в облаке волшебных страз, и не пропадают потом, сделав одну-единственную глупость, и едва не угробив к чертям всю операцию своим геройством. Димитриди нахмурилась и усилием воли перевела мысли в нужное русло. Хер бы с ним, со стрелком. И с отрядом «Цербер» (на этой мысли гречанка отчётливо скрипнула зубами, в очередной раз поразившись наглости этой обезьяны, покусившейся на святое) тоже хер. Пока. Сейчас у них есть проблемы пострашнее, потому как если местные гарнизоны тоже перешли на сторону сепаратистов, в городе станет ещё жарче.

— Артиллерия и медики тоже продали свои задницы вашему Мессие? — устало спросила наёмница, злобно сверля пленного взглядом, — И, кстати, мне чисто для себя любопытно... полковник аль-Хатиб, бывший командир местного гарнизона. Он ведь не работал на вашу п*здобратию, верно? Вы подставили его, чтобы заменить своим человеком.
Полковник, конечно, был знатным мудаком, но вот на предателя он был совсем не похож. Слишком уж нервничал, когда наёмники заявились к нему в гости. Обычный проворовавшийся хер, который очень боится, что о его тёмных делишках доложат кому-то повыше. Например министру обороны, который был очень должен «Легиону» за спасение своей жопы из штаба. Местные сепаратисты, как гречанка уже успела заметить, были настолько свято уверены в собственной правоте, что не стали бы нервничать в подобной ситуации.
И если её догадки сейчас окажутся верными, значит помощи от местного гарнизона наёмникам больше ждать не следует. Не то чтоб раньше эта помощь была сильно заметна, но наличие рядом гнезда сепаратистов подарком не выглядело.

— Кто из ваших имеет прямую связь с Аидом? Как нам выйти на него? На какой частоте располагается ваш канал?
Естественно каналы меняются, это даже песчаному червяку понятно. Но быть может ещё не успели? С дерзкого налёта наёмников на закрытый район прошло не так уж много времени.

Женщина опустила веки и потёрла их подушечками пальцев, пытаясь подавить зевок. Спать хотелось зверски, а арабский незнайка начинал раздражать всё сильнее с каждой минутой. Что-то подсказывало Димитриди, что знает он куда больше, чем говорит. Что и не удивительно, конечно. Фанатично преданный делу сепаратизма мальчишка едва ли вывалит всю известную ему информацию на врагов. Скорее попытается запутать и наврать с три короба, чтобы поднасрать противнику хотя бы так.
Во славу Аллаха, конечно же.
— Откуда тебе известно про альтернативные средства связи? — поинтересовалась гречанка, покачиваясь на месте и внимательно глядя на своего пленника, — Как именно выглядят те, о которых тебе известно?

Не то чтобы ей было особо интересно, но узнать стоило. Раз уж Рихтер твёрдо решил, что ему чертовски необходимо связаться с лидером этого обезьяньего войска. Интересно бы ещё знать — зачем? Неужели решил заключить с ним сделку и отвести «Легион» из-под возможного удара? Это было бы логично, учитывая, в каком положении они сейчас оказались. Логично, но противно и мерзко. Связываться с этими уродами и пытаться выкупить собственные жизни? Да пошёл он козе в трещину, этот мудак. Вместе со своим спецотрядом и рядовыми фанатиками-придурками.

Вот только Рихтер, похоже, так не считал. Насколько Урсула успела узнать своего командира, он чертовски не любил терять солдат. И был готов сделать что угодно, чтобы свести потери к минимуму. Вероятно, так проявлялось чувство вины за расстрельные списки, что он собственной рукой составлял во время «Валькирии». Возможно он просто не хотел больше никого терять, подобно тем, кто так и не вернулся из застенков контрразведки. И наверняка он был готов даже на предательство интересов страны, на которую работал, если бы это помогло сохранить жизни его людям.

Готова ли она принимать это?
Сумеет ли?
Урсула не знала ответа. С одной стороны, Манфред сейчас являлся её командиром, и её долгом было выполнять его приказы.
С другой стороны, были её собственные интересы и крестовый поход против ливийских ублюдков, оставивших в её груди пару красивых дыр.
Но не пора ли было сворачивать эту войну?  По крайней мере половина причины мстить оказалась лживой, а за собственную боль Урсула никогда не умела выставлять счёт. Просто не считала её чем-то ценным или важным.

Женщина нахмурилась, прогоняя непрошенные сейчас мысли, и уставилась на пленника в ожидании ответа.
Если Рихтер соберётся покинуть Ливию, она всё равно останется тут. До последнего вздоха.
Ненависть просто так из груди не вырежешь. Можно и не пытаться.

Отредактировано Урсула Димитриди (2021-09-28 10:44:38)

Перевести Манфреду основную информацию, тщательно избегая даже намёка на гнусную пропаганду, которой мозги араба были засраны чуть менее, чем полностью, особого труда не составило. Гораздо больше женщину сейчас занимали странные метаморфозы, происходящие с пленником. Было понятно, что ему страшно — одному на вражеской территории, без оружия и возможности хоть как-то защититься. Урсуле тоже было бы страшно, и точно так же она не показывала бы своего страха. Возможно, до определённого предела. У всех есть этот предел, надо только его нащупать.

Она резко подалась вперёд, хватая парнишку за руку и сжимая его запястье ногтями, не давая вырваться. Большой палец плотно прижался к коже, чуть ниже холма Венеры, и женщина едва заметно шевельнула губами, считая удары чужого сердца. Пульс учащённый, но не слишком. Просто... испуг? Стресс? Возбуждение?
Не удивительно.
Удивляло другое. В такой ситуации сердцебиение у нормального человека подскочило бы куда сильнее. Особенно после того, как тебя схватили за руку, оставляя на смуглой коже желтовато-белесые следы острых ногтей. Особенно, когда не знаешь, чего дальше ждать от этой странной кафир с пустыми глазами палача.
— Едва ли он скажет что-то ещё, — проговорила она, даже не поворачиваясь к командиру, но обращаясь именно к нему. — С каждым вопросом он всё больше крутит и скатывается в восхваления своего ублюдка-вождя. Едва ли мы добьёмся большего прямо сейчас. Если ты, конечно, не прикажешь мне воздействовать силой.

На лице гречанки не появилось ни одного чувства. Ни злости, ни брезгливости, ни даже какой-то заинтересованности. Только глубокие тени усталости, что пролегли под её глазами, на секунду стали чуть темнее, когда она едва заметно качнула головой. Наёмница потянулась свободной рукой к лицу сепаратиста, и осторожно, словно бы даже нежно, провела по его виску, смазывая пальцами капли липкого пота.
— Но если ты прикажешь мне это, пусть сначала позовут медика, — твёрдо проговорила Урсула, внимательно вглядываясь в тёмные провалы глаз пленного. — Я не уверена, но у меня есть странное ощущение...

Она замолчала, резко разжимая свою руку и выпуская запястье сержанта и брезгливо отирая руки о штаны.
— Что ты принимал? — резко спросила она, прищуриваясь, — Стимуляторы? Энергетики? Наркотики?
Просто жажда вопросов у гречанки не вызывала. В конце концов, она лично запихала ему в рот тряпку, а после едва ли кто-то озаботился тем, чтобы напоить пацана, но... Холодный и липкий пот, замедленный от нормы в данный момент пульс, бешеный взгляд и излишняя говорливость. Что-то тут точно было не так.
Урсула не была специалистом. Но насмотреться за свои годы успела всякого.

Отредактировано Урсула Димитриди (2021-10-05 18:25:41)

Пожалуй, с него достаточно. И на сегодня и вообще. Манфреда изрядно утомил этот фанатик с загаженными мозгами, сказавший не так уж много полезного, а этот его "харам" и вовсе стал своего рода последней каплей. Мужчина раздраженно махнул рукой, даже не пытаясь делать вид, что ему интересно происходящее. Более-менее ценной информацией была система связи сепаратистов, пусть даже достаточно сложная для работы. Хотя эти люди, наверное, привыкли.
- Это всё, конечно, жутко важно и ценно. Все эти гонцы, конверты и прочие ухищрения, требующие целой толпы сторонников и не заменяющие в полной мере современные способы связи, но достаточно надёжные. Только жизнь этого дурака стоит дороже, чем набор пропагандистских глупостей, религиозного бреда и нескольких крупиц золота посреди навозной кучи.
Хотелось спать. Желательно - прямо сейчас и где-нибудь подальше от этой дрянной Ливии, норовящей сожрать его заживо. Приходилось вместо этого общаться с полоумными, да ещё и через переводчика. Тяжко. Мерзко. Скучно и тоскливо тоже. Немец поморщился, больше демонстративно, да и кто его там толком разглядит? Он не питал ненависти к балбесу-перебежчику или подобным ему жертвам обстоятельств. В конце концов, и сам не без греха. Но - работа есть работа, и останавливать этот импровизированный джихад тоже как-то нужно. Пусть даже всё, что у них получится - просто отстоять Ваддан и его округу. Если у Аида и впрямь так много сил, всё равно горстка европейцев ни на что не повлияет, а азиатов и подавно не стоило считать комбатантами. А ведь как хорошо всё начиналось - простой налёт на конвой, приди и сломай. Чёртовы сепаратисты. Чёртовы японцы. Чёртов Аид, мать его так.
- В общем, дарю этого... сепаратиста тебе. Статуса военнопленного ему не видать, как своих ушей, поэтому можешь не церемониться. Кстати, отрезать потом не забудь. Уши, в смысле.
Ему не требовалось играть роль утомлённого всем этим бардаком головореза, как не требовалось изобретать некие жесты, говорящие Урсуле, что спектакль для единственного зрителя продолжается, пусть даже и потребуется, например, поменять декорации. Она умная. Разберётся уж как-нибудь. А его, разумеется, ждут дела и заботы в изрядном ассортименте, ведь одним укреплением лагеря ограничиваться не следует. Почему бы, например, не развернуть прямо здесь часть миномётов, просто чтобы потом не дёргаться? А, и связаться с чёртовым Аидом напрямую тоже бы не повредило. Едва ли он с нетерпением ждёт вызова, но раз уж проявлял некоторый интерес, раз уж пошёл на сделку - почему бы не попытаться поговорить с ним снова? О том, что свобода японцев наверняка куплена множеством чужих жизней, он даже не задумывался, как не испытывал и подобие угрызений совести. Всё равно бы не успели, только людей зря могли потерять.
Манфред грузно двинулся к выходу, чуть было не впечатавшись головой в какую-то торчащую специально для этого железяку. Иногда ему казалось, что русские специально так проектируют свою технику, чтобы испытывать на прочность своих солдат даже в повседневной жизни. Быть может, так оно и было. Хрен их поймёшь, этих конструкторов, едва ли их заставляют кататься на собственных детищах по пустыне...