Утро ветреного дня выдалось на редкость славным. Провести больше десяти часов в самолёте и буквально вернуться в прошлое на аж целых 16 часов, оказавшись на своей малой родине в полночь... Странное чувство, очень странное. Для Корнелии, привыкшей если оседать, то надолго, такие частые перелёты были всё равно, что для рядового британца сосед с дрелью — в век информационных технологий до неё нет-нет да долетали шутки из нижних слоёв общества. Казалось бы, что не всё так радужно.

Но нет. Бытовым мелочам, к которым Корнелия бесспорно относила смену часовых поясов, просто так не сломить железную волю Богини Победы.

Как настоящий стратег она во всём она искала преимущества. Нашлось оно и теперь: благодаря локальному путешествию во времени Корнелия успела не только вернуться в свой великолепный особняк, но и как следует отоспаться перед важной встречей. Как любой военный она искренне ценила хороший сон. Так что даже дурные мысли, которые навеял на неё разговор со Шнайзелем, не помешали ей получить билет на концерт Рианнон в первом ряду, и тут же провалиться в мир ярких снов, стоило лишь голове коснуться подушки.

Потому теперь, оказавшись на заднем сиденье подоспевшего идеально в срок чёрного седана, Корнелия чувствовала себя выспавшейся. Да ещё и сытой, вдобавок: она не упускала возможности позавтракать тем, что на фронте достать проблематично. В этот раз на её столе оказались деликатесная ветчина, грибы, тосты, инжир и спелый грейпфрут. Всю дорогу Корнелия сосредоточено изучала отчёты, полученные прямиком от командующих с Ближнего Востока. Ситуация была скверной и Корнелию совершенно не радовала. Сердцем и душой она рвалась в бой. Не то по зову природы, не то чтобы заглушить хоть как-то кулуарные события последних дней. Ей не хотелось впутываться в то, что происходит внутри Британии. Но разум, как и всегда, круто разворачивал Корнелию, опустив ручник. И тот факт, что контрнаступление на Ближнем Востоке не было возможным, заставляло Корнелию почувствовать себя беспомощной. А Великая Британия, зависшая над просторами Африки, готовящейся вот-вот оказать под протекторатом самого могущественного государства на Земле, так и вовсе вызывала мысли тревожные: а не окажется ли Корнелия выброшена в пустоту? Не станет ли она очередным рудиментом, чьи жертвы больше не будут нужны? Это чувство нарастало по мере приближения к Генштабу. Потому что если не Ближний Восток, то... Куда? Проситься в Азию, на русско-китайскую границу и защищать одних варваров от других? Сражаться не за Британию вовсе, а за очередной отсталый народец, набивший оскомину от желания союзничать настолько, что бедный первый принц Одиссей оказался вынужден взять в жёны малолетнюю императрицу, которая в любой момент рискует потерять свою легитимность.

Говорят, что война не меняется. Но за последние полгода она изменилась сильно, очень сильно: всё меньше и меньше на поле брани места рыцарским подвигам, всё больше и больше войны в закулисье, где никто не видит, а вместе с тем и непрямых столкновений. Русский террорист использует химическое оружие, превращая героическое наступление на Ближнем Востоке в настоящую трагедию, что стала первым кирпичом в фундаменте, заложенного у большого отступления с позиций. А затем и Евросоюз решает лицемерно стереть с лица земли целую сакурадайтовую станцию, обрекая на гибель тысячи работников тылового обеспечения. А в ответ на это Британия вновь садится на стол переговоров. Не к такой войне готовилась Корнелия. Совсем не к такой.

Автомобиль остановился у помпезных врат, ведущих к зданию генштаба. Коротко и ёмко поблагодарив водителя, Корнелия вышла из автомобиля, оправляя свой мундир и направилась внутрь. Оказавшись в холле, она приложила пропуск на входе и оказалась внутри. Атмосфера в генштабе царила спокойная. Во второй половине дня это нередко становилось нормой. Разве что появление таких людей, как Корнелия, могло нередко расшевелить логово всея приказов, уходящих на фронт. Так и сейчас присутствующие не могли не заметить уверенной походку направившуюся к просторной переговорной Богиню Победы и каждый считал своим долгом непременно поприветствовать её, такую строгую и глухую к любым похвалам.

Оказавшись у переговорной, Корнелия решительно распахнула дверь и размашистой походкой вошла внутрь, так что лишь шлицы кителя колыхались над широкими бёдрами.