Одиночество. Несмотря на наличие товарищей, которых можно назвать "семьёй", тело и разум не разучится оставаться одиноким и размышлять о всех деяниях, удачных или провальных. Этот раз не был исключительным, более того, в каком-то смысле Клык осознанно захотел покинуть своих товарищей. Ему было стыдно? Отчасти, но не за всё то дерьмо возле отеля, а за собственную тупость. Можно было обойтись без жертв, можно было быстро сбежать после одного выстрела, но они не сделали это, и в этом была исключительно вина Клыка - он неправильно оценил обстановку, что могло оказаться последней ошибкой в его жизни. По этому, одолжив бинокль, Клык пошёл в одиночную разведку. "Я бы тебя взял, Тацуя, но тебе нужно отдохнуть... И всем остальным тоже. Вы это заслужили, кроме меня." - с привычным ему самобичеванием, он направился блуждать по канализационному лабиринту. Вокруг были трупы, чьё разложение дошло до состояния мумии, и одному чёрту известно о том, что здесь произошло. Но что характерно, везде разбросаны разнообразные мины и ловушки, которые ждут часа активации... В отличие от людей, у них много времени на то, чтобы выполнить своё предназначение - даже похороненная в веках авиационная бомба готова рвануть, не разбираясь в том, кому посчастливилось её откопать. Так что Клык, с привычной для него осторожностью, медленно передвигается по этому "могильнику". Такое название эти катакомбы приобрели по разным причинам, от вполне логичных в рамках действительности 11 региона до крайне абсурдных, но никому не охота эти причины проверять на практике. Пройдя около 300 метров от того места, где мы остановились, была небольшая развилка в виде двери, которая наверняка ведёт к насосной или ещё каким-то очистные сооружения. "Эх... Почему мне кажется, что к хорошему ничего это не приведёт?" - немой риторический вопрос отскакивал от границ пустотного сознания рикошетом, не получая хотя бы утвердительного отклика. Отрыв дверь со всей пролетарской нежностью, ибо мало ли какая растяжка там стоит, перед Клыком открылся вид старой отопительной котельной. Одно радовало, в ней не было хоть каких-то признаков жизни, давая Евгению отдохнуть хотя бы от мизерного ощущения смерти.
— Эх... Надо проверить снаряжение. - занимаясь всем этим, его голова медленно стала наполняться тем, чем должна быть наполнена. — Не густо, но на что-то хватит. Надо быть экономным.
Запасов еды еле-еле хватало на один день сиденья в катакомбах, но зато было чем повоевать, так как патронов и взрывчатки хватало. "Только нету с кем воевать... Сука, словно леммингом себя ощущаю, аж бесит." - злость всегда на него накатывало, но в данном случае она крайне ощутима, ибо только один м#дак в этой ситуации виноват. И к несчастью для Клыка, он обитает в зеркале. Во всей этой тишине, слышаться лишь тихие капли воды из какой-нибудь трубы, а также мелкие шорохи каких-нибудь грызунов, которым посчастливилось найти чуть-чуть еды в богом забытом месте. В конечном итоге, мозги Евгения банально отказывались придумать хоть приблизительный план действий, так что единственное что оставалось в этой ситуации - лишь прилечь на холодный проржавевший пол 2 этажа, на котором он и засел. Лишь когда мозги остыли, а капли и шорохи казались громче в два раза, ему вспомнилась песня. Она была на не любимом английском, но в тоже время, несла не менее интересный смысл...
— I know that the spades are the swords of a soldier; I know that the clubs are weapons of war; I know that diamonds mean money for this art... But that's not the shape of my heart. - во всей этой гармонии тихих звуков, лишь его шёпот выбивал всё из колеи... — That's not the shape, the shape of my heart...
Возможно, в таком состоянии он пролежал 20 минут, а может целый час, но это и не важно по сути. Клык понимал, что возможно, он в последний раз остался один и в последний раз чувствует ритм собственного пульса. Ведь все пять дней, что они перебирались из одного места в другое, ему не удавалось расслабляться по настоящему и чувствовать себя живым. Клык был натуральным роботом, что выполнял конкретную задачу и действовал на пределе возможностей, мало спал и мало ел, чтобы оставалось товарищам, а сам рвался куда угодно. "Перед смертью не надышишься... Хотя похер. - Клык пытался себя растолкать, но к сожалению, сил у него на это не хватило. А может и не к сожалению.