We’re foot—slog—slog—slog—sloggin' over Africa —
Foot—foot—foot—foot—sloggin' over Africa —
(Boots—boots—boots—boots—movin' up an' down again!)
There's no discharge in the war!

Он никогда не думал, что усталость может быть такой убийственной. Даже когда ему приходилось сидеть у постели Наннали, выматываясь и физически и душевно, и в итоге они поссорились, он по крайней мере находил какие-то резервы сил - но сейчас остались какие-то жалкие их крохи, которых хватало только чтобы вместе со всеми брести вперед, уходя от преследования. Он видел опасность и раньше... Но только сейчас понял, насколько все может быть плохо, когда битва превращается в разгром и бегство. Враг, от которого можно только убегать. Нехватка патронов, медикаментов, еды, воды, сил... И самое страшное - отсутствие желания сражаться. Скорее уж большинство действовало как автоматы, каким-то чудом удерживаясь от альтернативы - лечь и умереть или потратить на себя пулю.

Но наверное, это лишь вопрос времени, когда кто-то не выдержит.

То, что Астрид и Ламейра рассказывали про Алжир, было страшно... Но сейчас это превратилось в реальность. В реальность бесконечных шагов с врагами, наступающими на пятки, по африканской земле, которую он назвал новым домом - но сейчас этот дом их постепенно убивал. Его и всех, кто следовал за ним и Уилл. Тех немногих, кто успел выдвинуться вперед - но не успел вернуться, когда все усилия пошли прахом и их отрезали от берега вместе с разведгруппой морской пехоты старшего лейтенанта Хэнсона, с которым Кэмпбелл уже успел подружиться на Мадагаскаре. Кроме этого и людей из 501-го, с Дунканом был его отряд, собранный из рейнджеров, "Морских Котиков" и африканского пополнения. Кроме этого в компанию затесался молчаливый боец "Руки", откликавшийся только на позывной B-0679, которого к Дункану приставил Пеллеон, мотивировав это тем, что за Кэмпбеллом надо кому-то приглядывать, чтобы тот раньше времени не отбросил коньки и не довел принцессу до инфаркта во цвете лет. Дункан, подумав, не нашел возражений. Вот только от истощения и смерти их пока защищал скорее Мордекай, находивший дорогу - хотелось надеяться, он найдет им возможность передохнуть раньше, чем они начнут умирать, учитывая количество раненых. Кэмпбелл разве что был рад, что с ним  были те из его товарищей, кому не привыкать к жестоким испытаниям - Ламейра, Зола, Болторез, Цирроз и ведьма Ахуитцотля, заботившаяся о раненых весьма эффективно. Как она сама заявила, воин должен умирать в бою, на жертвеннике, в крайнем случае на женщине, но уж никак не медленно загибаться от ран и истощения. Так что тем, кто не хочет на жертвенник, лучше постараться выздоравливать поскорее и выполнять ее предписания.

Пока что это помогало.

Пока что.

Дункан уже даже не думал что скоро свалится - он просто не чувствовал, жив он или не очень, автоматически делал то, что советовали Зола и Ламейра, и просто знал, что в какой-то момент уже не сможет не то что идти, а даже ехать на Коне, который  пугающе притих в последние дни.

Все что было у рыцаря - решимость идти, пока идется. Повторять, что ему есть куда и к кому вернуться. Но с каждым шагом все это казалось каким-то далеким сном о жизни другого человека, а не полуживого бродяги, передвигающего ноги не столько силой воли, сколько вообще непонятно чем и как.

Возможно, просто двигаясь в ритме песни, звучащей где-то на краю сознания, и куда отчетливее - в пустом городе. И в бар он тоже втащился по инерции, лишь чувствуя смутно зарождающееся желание...

...Позвонить.

- Телефон... - Было его первым словом, когда он сконцентрировался на  родственнике Азиконды. И не сразу заметил второго, тоже знакомого ему человек.

- Опаньки. Чтоб мне помереть, это тот самый парень-мясорубка из поезда. Присаживайся, выпьем. - Заметил тот самый таинственный стрелок, с которым Дункан сражался в вагоне-морозильнике. Теперь юноша понял, кого ему тот напоминал, не столько внешне, как своим пропито-циничным имиджем. Рыцарь как раз на Рождество видел своего дядю Брендона, хоть и дистанционно, и понял, что эти двое явно бы поладили, в процессе взорвав пару-тройку баров. А третьим с ними был бы Мордекай, не считая десятка шлюх, живых или не очень.

- Телефон! - Дункану было плевать, будет ли сейчас дуэльный рецидив.

- Не. Сначала лекарство. - Голос усатого типа неожиданно принял форму категорической рекомендации, а сам он покосился на отъехавшую в более добрый мир Уилл, задумался, покачал головой и достал другую бутылку с неразборчивой этикеткой, которую и сунул Дункану, - Пей, ковбой. Пей, пока живой.

Юноша не нашел в себе сил сопротивляться, да и просто хотел выпить хоть чего-нибудь. Ощущения... Он бы не решился их описывать, да и физически не мог какие-то минут пять, просто осев на стул и вытаращившись в астрал, а потом нашел слова:

- Ох ^%^$^&%^%!...

- Да, как-то так это пойло и называется. - Хмыкнул Док, ибо это был он.

В глазах Дункана наконец-то забрезжила жизнь, правда, один глаз слегка косил, а второй дергался. Жизнь взяла свое и сделала выводы, что ей надо:

- А можно ещё, но со льдом?

- Растешь, парень. Прям как один мой друг, когда вынимал палку из задницы... - Док ностальгически вздохнул и наполнил стаканы, пока остальные соображали закуску из какой-никакой еды, благодаря открытому коням-людоедам неограниченному кредиту, - Сензи, найди мелкому телефон и пожрать, пока я его чиню!

Починка рыцаря потребовала еще стакан коктейля "Оргазм Маргариты Наваррской в Варфоломеевскую Ночь", но по крайней мере, Дункан пришел в сознание окончательно, а его ответ на вопрос Дока, что он видит ("Нет, не птеродактили, а вороны. Нет, не синие, а оранжевые.") убедил дуэлянта-алкаша, что парень готов к сеансу связи. Сензиконда, нацепивший кепку службы связи (рядом не было Шерифа, чтобы его за это вздернуть) и товарищи Дункана (которые как раз доползли - не всегда фигурально - до бара) окружили рыцаря, которому таки дали средство связи... Именно что "средство".

Трудно было описать это подобие телефона, дополненное путем ремонта некоторой долей спичек и желудей. Но оно хотя бы в теории могло что-то передать своим и в итоге - Наннали. Увы, только передать - получить ответ не представлялось возможным, убедиться что сообщения дошли - тоже. Пришлось действовать на удачу, моля всех известных богов из разных пантеонов. Ламейра даже вспомнил особые литании ремонта, которые подцепил у лучшего механика "Красноплечих" (девчушки лет шестнадцати, верящей что с найтмерами можно разговаривать и они услышат), полагая, что сейчас и оружие врага сгодится.

Так что все что им удалось - отправить сообщения командованию и принцессе о том, что они живы и продолжат бой, а также с координатами, где. Дункан мог только надеяться... Но теперь он хотя бы это мог. Хоть что-то. И решимость выжить вернулась - немного, но уже что-то.

- Следующее что мы сделаем - захватим нормальные средства связи. Всех кто против, я скормлю Коню. - Заявил он. И не без труда встав и наскоро заглотив что-то условно съедобное, оценил обстановку.

Хреновую, надо сказать. Если командиры более-менее пришли в себя, то общая картина удручала - солдаты, добравшись до возможности отдохнуть и поесть, просто повалились где ни попадя, перестав удерживать себя на ногах силой воли или неведомой фигней. Лишь наиболее стойкие организовали какое-то подобие охранного периметра и разместили нормально раненых, осмотрев которых, ведьма тоже пришла в бар, устроившись на коленях у Дока, которого явно все устраивало (ведьму тоже).

- Проклятье, нас же с потрохами сейчас сожрут, если догонят. Док, Сензиконда... Можно их примерно как меня? Ну... Починить?

Отредактировано Duncan Campbell (2019-10-28 15:50:29)

Дункану было страшно. Нет, это был не тот страх, от которого бьет дрожь, трясутся поджилки и опускаются руки, скорее рассудочное понимание, что им, скорее всего, крышка. Причем что так, что этак. Он видел достаточно, чтобы идея сдаваться колдунам даже не рассматривалась, все кончится примерно тем же самым, что и сражение, только еще хуже, потому что это уже точно не будет относительно быстрая смерть от пули или копья.

Проще говоря, рыцарь в полной мере осознавал, что в итоге он может не вернуться к принцессе, а вместе с ним - и люди, ставшие для него боевыми товарищами. И даже в случае каким-то чудом одержанной победы многие умрут. Об этом он и думал по дороге обратно, но не испытывал сомнений, что драться надо - чтобы спасти хоть кого-то. Чтобы вернуться к Наннали. Просто потому что хрен вам, чертовы упыри. Просто потому что он хочет видеть как этого колдуна принесут в жертву этому, как его... Шипе-Тотеку по всем правилам (после рассказа ведьмы даже в 501-м многие пошли в кусты проблеваться), а перед этим можно напомнить ему предложение сдаться.

Так что идея Уилл заставила его впасть в короткий ступор. Он не ждал такого... Просто не ждал, что она все еще не понимает, куда они попали. Собственно, это и помешало ему сразу пойти с ней поговорить или вмешаться в беседу Мордекая с солдатами, итог которой он уже мог предсказать. Он просто обошел своих.  Золу было можно не спрашивать - она была готова драться всегда, а подчиненных ей негров, заваливших тест на храбрость, поубивала задолго до высадки, так что ее взвод был не так велик, зато обладал высокой моралью, подкрепленной топором. Болторез от души высказал все что думает о дикарях с той стороны и пораженцах с этой, и вторая часть повлияла на услышавших не хуже отстрела паникеров. Ламейра гордо заявил, что он, виконт Луис ди Соза Ламейра из Новой Коимбры, что в Бразилии, капитан армии Священной Британской Империи, лишь однажды сдался в плен и только одному человеку готов сдаться снова, а её среди этих выродков нет, так что пошли они все (Зола заметно заинтересовалась). С остальными было примерно также. Ведьма заявила, что боги жаждут жертв и вообще, она хочет чтобы ей построили пирамиду и уж она отправит всех воинов куда следует, в кои-то веки раз наберется народу на достойное жертвоприношение. Джим Хэнсон пофигистически  пожал плечами:

- Semper Fi, Кэмпбелл. Морпехи сдаваться не обучены.

Можно сказать, что в его части бойцов царило относительное единодушие... И тут подошел Мордекай. Дункан выслушал и вздохнул - идея кое-что ему напоминала. Разве что в тот раз ему не грозила опасность быть совращенным на почве безысходности. Да и если уж подумать... Не один раз такое бывало.

- Опять двадцать пять... - Покачал он головой, - Добром это не кончится.

И все же отправился в подсобку. Великое благо - в полной мере осознавать, что выхода нет, так ну и черт с ним, выйдем через вход. По словам Ламейры, русские всегда так поступают, так чем британцы хуже?

- Уилл, давай договоримся. Ты не пытаешься меня соблазнить, а я не стреляю тебе в живот. - Пресек он самую проблемную часть разговора прямо с порога. Уилл, которая уже приготовилась к атаке, увидев Дункана, даже отступила назад от таких раскладов, широко раскрыв глаза. Она, вероятно, могла бы не поверить... В обычной обстановке. Но сейчас на физиономии рыцаря была написана фаталистическая готовность убивать, а рука действительно в характерном жесте опустилась к кобуре, напоминая, что быстро и точно стрелять парня учил Шериф и после "Дуэли отморозков" парень с удвоенным рвением взялся за тренировки в этой области.

Мысленно Дункан возблагодарил Ахуитцотля (и прочих богов, никого не обидел, но в текущей ситуации отбитые ацтекские боги выглядели более уместно) за то, что трюк сработал и выиграл ему немного времени. Ему не хотелось прибегать к крайним мерам или трахать Уилл.

- А теперь давай поговорим. Садись на пол, терять нечего. - Дункан не стал возражать, когда Уилл привалилась к его плечу, это уже не тянуло на соблазнение. Её слова... Ну да, может в этом всем и не было ни смысла, ни разума. Но на разум он давно наплевал, указав ему на место. Причина... Да.

- Уилл, ты помнишь, каким я к вам пришел? А теперь у меня отряд отморозков и конь-людоед. А мне, черт дери, всего семнадцать, ты об этом думала? У меня недолеченное ПТСР было еще до вас, но знаешь, оно меня уже не беспокоит. Почему? Да потому что тут я такой пи...ц вижу чуть не каждый день! Потому что мой брат мертв и даже тела не нашли. Потому что девушка, которую я люблю, из-за чертовой политики и братца-выродка замужем за лысым бармалеем, который за благо страны родную дочь продал, чего уж там о чужой принцессе говорить. И да, именно поэтому я и пошел учиться к Кимбли, хотя мне рассказали, на что он способен и поначалу меня тошнило от всего этого, а страшно мне бывает до сих пор... Даже сейчас я понимаю, что при любом раскладе многие не увидят завтрашнего рассвета. И знаешь что?

Он резко развернул Уилл из зоны комфорта к себе, глядя ей в глаза:

- Я не остановлюсь. Я давно знаю, что когда-нибудь будет битва, где я останусь один, никто больше не пойдет. И все равно буду драться, потому что, мать твою, есть вещи, которые этого стоят! Я не Бота и если придется выбирать между Наннали и Британией, то пусть Британия провалится в Ад! Потому что черт дери, я хочу быть с Наннали, жениться на ней и завести кучу детей, и убью нахрен насмерть с концами всех, любого кто стоит на пути, будь то Бота, Чарльз Британский или эти жалкие несколько тысяч папуасов! Даже если мне придется заковырять ложкой каждого отдельно! - Выпалил он, - Оно того стоит - и у тебя тоже такое должно быть. Уилл мать твою Рэйвен, встань и дерись, иначе больше никогда не покатаешься с Сандерс на танке, не сможешь сплясать джигу в жилетке из кожи колдуна на празднике Шипе-Тотека, не погладишь котика и... Много чего ещё.

Уилл испуганно заморгала, постепенно понимая, что вообще-то перед ней не милый семнадцатилетний юноша, а нечто иное, порожденное совместными усилиями принцессы Наннали, полковника Кимбли, Африки и даже думать не хочется чего еще и она вообще-то наедине с этим вот в подсобке города-призрака. Но хуже того, она начала проникаться его духом и лишь по инерции прошептала, напоминая кролика перед удавом:

- Но я... Я не смогу...

- Сможешь. У тебя есть толпа самых безумных и кровожадных сукиных детей во всей Африке, которые просто немного устали. И есть я. Устанешь - потащу. Будешь умирать - добью, чтобы не мучилась и не попала в плен. Веди нас. Приказывай. Кого мне убить? Что мне разрушить? Я это сделаю, чтобы мы все выбрались отсюда.

Уилл молчала - может немного, а может и долго. В течении этих минут что-то в ней умирало, но что-то прорывалось на его место, заставляя осознать происходящее так, как видел его Дункан. Возможно, вспоминать что-то, ради чего стоило действовать. Она тяжело выдохнула и подняла глаза, в которых горела злость, но злость конструктивная, действенная и опасная:

- Ладно. Я поведу вас. Пути назад все равно нет. Ты ведь этого хочешь? Неважно, какой ад нас ждет. Всех вас. Я поведу вас.

Уилл честно попыталась встать, но ноги подкосились и она снова повисла на Дункане, но уже как-то иначе, как будто сбросила тяжкий груз.

- Через полчасика, ладно? А сейчас, майор Кэмпбелл, я приказываю посидеть тут со мной, погладить по голове и рассказать сказку, какую-нибудь мифологическую хрень или хотя бы стишок. Выполнять, а то яйца отстрелю и принцессу ты уже не порадуешь!

Дункан улыбнулся:

- Так точно. Так... - Он задумался, но строки пришли сами собой, и в стенах подсобки уверенно прозвучали стихи поэта, который хорошо понимал, каково людям в такие моменты...

Быть может, в болотном Бенгале,
Где все превращается в прах,
Быть может, в горах Трансвааля,
Быть может - в афганских горах,

Запомни молитву простую,
Всегда повторяй и везде:
Врагу - предпоследнюю пулю,
Последнюю пулю - себе!

- Пойдет... - Вздохнула Уилл, - Самое то. А теперь пошли убивать. Слушай, где ты так научился успокаивать?

- Две сестры и одна принцесса.

Триумфальное возвращение Уилл прошло на пять с плюсом, Дункан на вопросы, как он делает магию, лишь улыбался. Между тем вовсю шла подготовка к битве - всм раздали оружие, те, кто сейчас не был нужен, разбрелись по местам отдыха, в частности Ламейра и Зола отправились в неизвестном направлении укреплять боевой дух, но это всех устраивало - все знали, что когда дойдет до резни, эти двое всегда оказываются на месте первыми. Болторез занялся примерно тем же с кем-то из женского контингента, пообещав рассказать им о том, что у шотландца под килтом. Ведьма, прибрав нескольких незанятых солдат, приступила к возведению на основе бывшей мэрии некоего подобия эрзац-пирамиды, так как будущих жертв вокруг города было много и она рассчитывала этим попользоваться. Док сидел в тени и флегматично наблюдал за процессом. Кажется, он хорошо знал что будет, и не беспокоился.

Так что Кэмпбелл с чистой совестью собрал Цирроза, и котиков-рейнджеров (длительная совместная служба привела к тому, что одних от других уже было трудно отличить) и пошел минировать город, вспоминая уроки Экстона. После некоторого времени, убедившись что все идет как надо, Цирроз снова куда-то свалил, сказав что у него есть пара идей для разведки и он присоединится попозже. Дункан же, немного воодушевившись небольшой моральной победой в деле с Уилл, вернулся ближе к закату к штабному бару:

- Порядок, что могли - то сделали, будет фейеверк. Что дальше?

Отредактировано Duncan Campbell (2019-10-29 20:28:13)

Незадолго до боя

Ламейра с Золой, нашедшие и благополучно  сломавшие в процессе взаимного укрепления боевого духа двуспальную кровать колониальных времен, отдыхали перед боем, когда Зола, потянувшись как дикая кошка,  облизнулась и задала вопрос:

- Ты говорил о женщине, которой ты сдался. Расскажи. Не верю, что она принудила тебя силой или страхом. - В вопросе дикой африканки было скорее любопытство, чем ревность, благо она знала Ламейру хорошо и понимала, что для того, чтобы заставить его сложить оружие, нужно нечто особенное. Так что он тоже не смутился и кивнул:

- Та еще история. Помнишь про Алжир? Я тогда был как Дункан поначалу, такой же наивный, а нам еще и втирали, что противник нам во всем уступает, но врали как Азиконда  на распродаже. Хер там. Бота не только найтмеров наклепал, но и заказал на где-то на амазоне русских психов, которые дрались не хуже нас. Да еще и главной была не Астрид, а дебил Мактир. Вот мы и оказались примерно в такой же жопе как сейчас, но на пятки наступали такие же вояки, как и мы. Мой взвод и все что осталось от еще парочки прижали так, что мы уже не подбирали раненых. И вот сидим мы на позициях в какой-то деревне, а перед ними лежат трупы и не очень, и нельзя даже выйти. Хорхе, в которым мы выпустились из академии, лежал посреди улицы и звал мать, и было видно, что ему кранты... Я уже примеривался пристрелить его, но я тогда был еще  молодой и руки дрожали. - Ламейра вздохнул, - И вдруг со стороны врага кто-то орет в мегафон, что сейчас к нам идет переговорщик насчет сдачи. Мы думали послать их куда следует, но решили - а к черту, пусть потрендит, может и пристрелим, раз терять нечего. Понимаешь, после выходок Мактира в плену нам вообще ничяего не светило. Сидим, ждем и видим как к нам идет шикарная баба в костюме пилота, который на ней чуть не лопается. И костюмчик не бурский, а черный с красным, то есть она из "Красноплечих". Ну все, думаем, конец. Эти ребята нас что так, что этак закопают. Наслышаны. А поговорить идет не иначе как  для издевательства. Но видать смелая, раз так сунулась. И вот я вижу в прицел, что она топает прямо к Хорхе, и аж застыл, жду что будет. Уилл, наверное, позвала бы врача, который уже никак бы бедняге не помог. Генерал Фонтейн добила бы, чтоб не мучился. Айсард, наверное, прошла бы мимо и не заметила. И вот я думаю - если эта сука пройдет мимо, я ее завалю и плевать что будет дальше. И знаешь что?

- Ни то, ни другое? - Зола явно заинтересовалась, и поняла, к чему идет.

- В точку. Я как будто встретился с милашкой Горгоной, обращавшей людей в камень, когда увидел, что она сделала. А она выкинула чертов белый флаг, села прямо в пыль и положила голову Хорхе себе на колени.  И шептала ему что-то такое... Что она здесь, и все хорошо, хотя ни черта хорошего не было. Как будто она была его матерью. Гладила по голове. И закрыла ему глаза, когда он умер. - Он покачал головой, как будто до сих пор не мог в это поверить, - Такого просто не могло быть, но было. Я никогда особо не верил во всех этих святых из церковных историй. А тут одна такая заявилась прямо сюда. И я решил что пошло оно все, но в святых стрелять я не подписывался. Не буду я ее валить. Не после такого. Этож все равно что родную мать пристрелить. Но знаешь, это был не конец. Она встала и я увидел в прицел слезы. А потом она подошла ближе и начала на нас орать так, как будто вот-вот заплачет снова. На кошмарной смеси английского с немецким, но что-то никого не тянуло ржать. Орала, что мы уже выполнили свой чертов долг, армия отошла и мы не должны тут умирать теперь, что всех нас дома кто-то ждет и нельзя заставлять их пройти через вот это вот все. Дурь полная... Вот  только  она была права. И я сказал что мы сдаемся и лучше я пристрелю тех кто не согласен, чем  эту женщину.

Зола явно задумалась - вся ее жизнь противоречила таким историям, но она знала Ламейру и не сомневалась в его мужестве, да и даже в ее душе что-то отзывалось на такой уровень доброты, что она уже превращается в безумную храбрость. Русская женщина явно была отбита на всю голову, но... Это было круто.

- Самое веселье потом началось. Приперся какой-то юарский упырь и потребовал сдать пленных ему. И эта дамочка натурально взбесилась. Кто у вас тут из зверей своих детенышей защищает как больной псих?

- Слоны, наверное.

- Вот и представь что-то такое, но только помесь с еще парой опаснейших тварей и в виде человека. Она на весь Алжир орала, что этот офицер может пойти на х...й, и если Бота имеет что-то против, то он может пойти туда же и с этим офицером поразвлечься. А мы - ее пленные и она нас забирает. Знаешь, африканеры не трусы, но этот все равно чуть не наложил в штаны. Не говоря уже о том, что с ней были ее подчиненные и они наставили на него стволы вообще без смущения. Короче, она нас забрала к себе и оказалось, что взяла нас в плен не абы кто, а сама Черная Валькирия. Самая страшная баба-пилот с той стороны фронта, хуже была разве что Потрошилка. Вот тут-то все и охренели по второму разу.

- Хм, сильнее тебя? - Снова оживилась Зола, затронув привычную тему. Гуманизм она обсуждать еще не была готова, вполне ощутив  тот же культурный шок, что и Ламейра.

- В пешем строю не думаю, но как пилот... Сейчас я разве что поравнялся с ней, а тогда был ей на один зуб. Крутая. И вот выходит что и святая вдобавок. Потом-то я разобрался немного. Её бесило, что детям воевать приходится, а по их меркам у нас многие за детей сойдут, Дункан тот же, или я тогда, да и у них таких хватало - просто потому что весь мир воюет. А она тут еще и насмотрелась на то что Бота и Мактир вытворяли и ей эта резня была совсем не в радость. Так что формально мы были в плену, но заботились о нас вполне. Мммм... Пирожки. Такая вот история. Кузина Дункана тоже у них в плену побывала - говорит, ничего не поменялось. В бою головорезы, в миру - лапочки. Странные они, эти русские.

Зола рассмеялась.

- Это уж точно. Но клёвые. - И задумавшись, добавила вполне серьезно и тихо основную мысль этого рассказа, - Доброта - страшная сила.

***

Между тем, ведьма силами не слишком умотавшихся солдат придала  мэрии при помощи досок и брезента вид пирамиды и решила что и так сойдет. Но оставался жертвенник и вот тут начались проблемы. Как известно, правильное ацтекское жертвоприношение заключается в вырывании у жертвы сердца, после чего это сердце растирается об жертвенник. Каменный. Постоянно таскать с собой здоровенный камень походная жизнь не позволяла, так что нужно было импровизировать. Цементный блок имел недостаточную зернистость. Кирпичи тоже и выглядели как профанация идеи. Дома были построены из чего попало и оно тоже не годилось. Группа поддержки начала постепенно отползать от ведьмы, понимая, что добром это не кончится, но тут подоспел Сензиконда:

- Мадам-сеньорита-ведьма-жрица, разрешите предложить вам этот отличный набор для молодых домохозяек, включающий в себя ряд полезных столовых приборов и новейшую четырехстороннюю терку, которая должна вам подойти!

Ведьма тихо зарычала и начала нащупывать обсидиановый нож.

- Ты... Ты предлагаешь мне свершать священные древние ритуалы ТЕРКОЙ?!! Из набора для домохозяек?!

- Для молодых домохозяек. - Сензиконда явно привык не теряться с проблемными клиентами и продолжил, пока у ведьмы не заполнилась шкала священной ярости, - Отличная сталь, четыре степени измельчения точно вас удовлетворят, она легкая, не ржавеет и ее можно взять в поход! И я добавлю к набору  штопор для вина!

Сработало - ведьма успела понять что если бы у Сензиконды был жертвенник, то он бы его уже ей продал, а терка, вообще-то, is fine too, и даже боги идут в ногу со временем, а нормальных алтарей днем с огнем не сыщешь...

- И бутылку лучшего вина, чтобы проверить, как он работает, прямо сейчас! Тащи свой товар, торговец, и не медли, жертвы будут уже скоро. Отрядам Пеленающих и Поглощающих приготовиться!

Судя по воплям, она была права. Негры явно решали, кто более достоин чести (или кого не жалко выпнуть на врага первым), и вот-вот могли прийти к консенсусу. Так что битва должна была случиться уже скоро и боги увидят достаточно крови.

***

Дункан действительно без проблем согласился с идеей, и отправился со своими войсками занимать позиции, не забыв послать Уилл ободряющую улыбку в духе 501-го, прежде чем надвинуть на голову шлем, до сих пор украшенный рисунком зубастой пасти какой-то южноамериканской нечисти и как бы не самого Ахуитцотля, судя по явным отклонениям от нормальной биологии. Учитывая что над пастью еще в ту памятную "Ночь живых британцев" постаралась одна из рейнджеров, Дункану воспитание не позволило обижать её, убрав эти ужасы (впрочем, весьма неплохо нарисованные), а потом он привык.

Его люди были готовы, и идею восприняли философски - бойцы Дункана уже привыкли, а морпехи были согласны поэкономить патроны, а потому примкнули штыки и приготовили томагавки и саперные лопатки. Болторез достал в дополнение к своему символическому оружию ещё и здоровый полуторный меч. У негров были штыки на винтовках, мачете и топоры, рейнджеры, спасибо Циррозу, были вооружены весьма разнообразными орудиями убийства... Можно было сказать - его люди были готовы. Он разместил их в нескольких местах и теперь они ждали, испытывая искушение бросится в бой, но не нарушая приказа Уилл.

Неудивительно, что как только стало можно - началось пришествие демонов, которое сопровождалось боевым кличем вернувшихся Золы и Ламейры, благодаря дикарке, исполненном на понятном для местных языке:

- За принцессу Наннали - серпом по яйцам!!!

И немедленно слова были подкреплены действием - клинки начали  забирать жизни и разные лишние части тела врагов. Негры в килтах цветов клана Кэмпбелл  вошли во вкус, а кому-то из них  даже запомнился краткий исторический ликбез от Айлин - один двухметровый здоровяк яростно колол штыком противника, не забывая перечислять все обиды и личные счеты клана, в которых, с его точки зрения, этот конкретный дикарь был виноват. Возможно, увидев как бодро Кэмпбелл входит во вкус наведения порядка в Африке, дикарь решил, что это личное и был не так уж неправ...

Дункан вместе с рейнджерами и морпехами вступил в бой, зажимая  пытающихся бежать   негров с фланга и разил их мечами, не задумываясь. Для него все было просто с момента начала боя - он должен вернуться отсюда. И плевать, какой ад ждет его на пути. Если уж Диармайд отбивался один от армии, преследующей его, то уж его потомок не заставит предка краснеть за себя - как бы предку самому не пришлось устыдиться.

Это его битва. Его земля, сражаться за которую он поклялся кровью и горящим крестом. И его принцесса, которая его ждет. Неважно,сколько там во тьме за факелами ещё врагов - они найдут его готовым к бою.

И вот наступила тишина, и на улицы вышли Пеленающие, чтобы брать пленных, и Поглощающие, чтобы добивать тех, кто не имел ценности для богов и разведки. Те, кто остался в живых, вовсе не были рады, их пугало то, что могло ждать попавших в лапы к демонам.

И они не ошиблись.

А над ночным городом раздались душераздирающие, леденящие кровь звуки старинного акустического оружия - шотландской волынки, предвещавшей атакующим позор и смерть от рук славных воинов. Можно играть на волынке хорошо, и вас похвалят. Можно играть плохо и вас проклянут. А можно играть как Болторез - виртуозно ужасно. И тогда враги задумаются, не убить ли им себя сразу, потому что знакомиться с тем, что издает звуки мучающихся в аду душ и радостные взвизги пытающих их демонов, никому не хотелось...

Жуткая сюита отчаяния, ужаса и мучений  плавно перетекла в дополняемый нестройным, но все более гармоничным в своей решимости пением марш, которому еще только предстояло стать самой устрашающей легендой Новой Африки -

"Campbells are coming!"

Кэмпбеллы идут. И они идут за вами.

Незадолго до событий ведьма наконец дорвалась до массовых жертвоприношений. Раньше ей не везло - если отдельные экземпляры и отправлялись на жертвенник, то не слишком много, потому что Кимбли предпочитал губить негров в бою, а пропаганду того, что жертвоприношение - выбор настоящего воина, полковник запретил на основании того, что дезертирства не допустит даже посредством жертвенника и обсидианового ножа. Кимбли она уважала- не всякий профессионал способен так ловко вырвать сердце живому человеку - и не стала спорить, но теперь настало её время...

Пленные негры и так не ждали ничего хорошего, исходя из личного опыта и жутких слухов, но когда увидели замаскированное под пирамиду здание городской администрации (громко сказано, но все же...), им стало не по себе. Не то чтобы концепция отправки пленных на пиршественный стол или жертвенник им была чужда, но когда вместо жертвенника письменный стол давно покойного главы города, в органайзере на нем коллекция обсидиановых ножей, а посреди стола гордо возвышается, поблескивая в свете факелов, терка из набора для молодых домохозяек... Тут у даже самого привычного  кончится самообладание.

А потом из тени вышла ведьма в ритуальных одеяниях и золотых украшениях, привезенных с собой или добытых в набегах на колдунов и одобренных советом ведьм как допустимые для ритуалов. И, положив руку на терку, величественно ткнула пальцем в одного из пленников:

- Этого вперед! - И умиротворенно улыбнулась, - Ну, слава Ахуицотлю, понеслась!

Негра закрепили на алтаре, и ведьма, распевая священные гимны, лихо вскрыла ему грудную клетку в нужном месте и молниеносным движением руки сильной и независимой ацтекской домохозяйки вырвала мерзкому африканскому мужику сердце и начала лихо его измельчать той самой теркой на глазах у ассистентов, незанятых бойцов, оставшихся пленников и Болтореза с камерой. Первопроходимец на жертвеннике, как потом говорили, даже успел увидеть что с его сердцем делают, и в это можно было поверить - ведь глаз у трупа дергался еще какое-то время после смерти. У ещё живых негров - дергался заранее и вряд ли только глаз... Про терку их никто не предупреждал.

Сбросив кровавую кашу в миску из того же набора, на которую наскоро был нанесен лик божества, ведьма удовлетворенно хмыкнула и подмигнула Сензиконде, у которого от сердца отлегло - ведь его предупредили, что гарантию по несоответствию требованиям клиента ведьмы взыскивают тоже через жертвенник и ответственным за это богом назначен Шипе-Тотек. (и, разумеется, добрый Док немедленно посвятил негра в детали того, как именно этот бог взыскивает долги, удивив ведьму своей эрудицией)

- Вот что значит немецкое качество в правильных руках. - Подвела итог ведьма и скомандовала, - Следующий! И да начнется с Африки наша реконкиста!

Ацтекские боги откуда-то извне наблюдали за Африкой, безумно хохоча...

***

Дункан повернулся к Уилл, и просто кивком указал ей на догорающий в развалинах какого-то здания грызовик, к решетке радиатора  которого был пришпилен копьем вождь атакующих, его голову прикрывал шлем в форме головы хищной рептилии с раскрытой пастью, полной зубов:

- Меня сбил грузовик. Потом я сбил грузовик и отхожу от своего героизма. - Устало сообщил он, - Тебе с подробностями или так сойдет?

Он сам пытался вспомнить и осознать, как вообще до этого дошло...

....Дункан на этот раз снова был во второй линии, вместе с морпехами организовав опорные пункты в баре и окрестностях, благо у них были пулеметы и вообще в среднем больше нормального снаряжения и дисциплины. Рыцарь понимал, что если все пойдет плохо - а судя по количеству негров, пойдет - то  это может стать последней линией обороны. Он, как и все, чувствовал в наступившей тишине какой-то подвох. И  был прав - негры скрытно кинулись на стены, и преуспели - у врага тоже были продвинутые дикари. Оставалось только драться и его бойцы, пока не вступая в ближний бой, прикрывали соратников с крыш и вторых этажей домов. Но было ясно что это ненадолго - враг наступал и вот уже бойцы Золы  использовали винтовки скорее как копья, а она сама орудовала дробовиком-топором рядом с Ламейрой. В бой пришлось вступить всем, даже конюху-ветеринару-зоотехнику УРоРРуР’Р’Ру... Да, кажется его именно так звали. Странный пришелец из пустынь с непроизносимым именем, постоянно замотанный какими-то бинтами, оказался именно тем, кто был нужен Виктору Кригу - экспертом по уходу за лошадьми и вообще любой живностью. Впрочем, в бою он тоже был хорош, ловко орудуя каким-то аналогом копья и издавая устрашающие боевые кличи. Дункан уже собирался присоединиться - Уилл и остальным приходилось туго - когда в рации раздался предупреждающий крик Келла:

- Бронегрузовик с пулеметом на два часа!

Дункану хватило времени ровно на то, чтобы понять что грузовик, протаранив баррикады, несется прямо мимо его позиции, поливая всех из пулемета и как раз проезжает под окном... Думал рыцарь недолго - с воинственным кличем он просто спрыгнул вниз прямо на машину, держа в руке меч. Обернуться пулеметчик успел, успел даже начать разворачивать пулемет, пока рыцарь пытался сохранить равновесие на несущемся по улице броневозе, но дальше уже Кэмпбелл действовал быстро - рванул вперед и со всей силы вогнал меч куда-то в крепление пулемета, заклинив поворотный механизм. Скрежет металла и ушедшая куда-то в дикарей очередь подсказали пулеметчику, что сегодня не его день, а удар вторым мечом это подтвердил, негр захрипел и безжизненно сполз в люк, но тут водитель сообразил, что что-то пошло не так и начал маневрировать.

Все что оставалось Дункану - схватиться за пулемет, но на особо резком повороте  что-то хрустнуло - это потом он понял что сломался меч - и пулемет крутанулся на турели, а рыцарь чуть не вылетел с грузовика, который притормозил и юношу швырнуло вперед, на капот.

Если бы не уроки Джейд, скорее всего, его бы переехало колесами броневоза. Но реакции хватило, уроки не были забыты и парень с силой вогнал второй клинок в капот, повиснув на нем и ругаясь, потому что теперь, распластавшись на капоте грузовика, всем телом ощущал любые ухабы. А потом он поднял глаза и встретился лицом к лицу с монстром. За рулем адской машины сидел никто иной как вождь Нзинга Нкува, облаченный в боевой костюм, состоящий из не пойми чего, обильно украшенного кожей варанов и крокодила, а вместо шлема было что-то вроде головы ящера, в пасть которой понатыкали зубов от разных тварей.

Вождь посмотрел на Дункана. Дункан посмотрел на вождя. Оба друг другу не понравились с первого взгляда и началась адская гонка, в ходе которой вождь старательно пытался приложить рыцаря обо все что попадалось на пути и стряхнуть его с машины, немного увлекшись и забыв, где он катается. В итоге  жуткая машина сделала пару кругов по улочкам и просто через дома, передавила немало своих же негров, и вот наконец ее постиг закономерный финал - то ли кто-то уронил гранату без чеки, то ли таки сработала какая-то мина, но грузовик тряхнуло, какое-то время он даже ехал на двух правых колесах, и снова раздался отвратный хруст, и Дункана, сжимающего рукоять с обломком клинка, сбросило с капота... Вот только машина ехала уже черт-те куда совсем и влетела в домик, который оказался для нее уже слишком, в котором слегка провалилась в подвал задней частью, передняя же задралась в воздух, колеса беспомощно крутились, а из радиатора шел дым. Казалось бы, пережить это не должны были ни Дункан, ни его враг...

- Не дождетесь... - Прохрипел Дункан, пытаясь вычихать пыль и застарелые куриные перья, потому как зашвырнуло его в бывший курятник. Или не бывший. Тем не менее, он с грехом пополам встал и двинулся к машине врага, чтобы всех там добить. Увы, второй меч тоже не пережил гонки - в руках у рыцаря осталась лишь рукоять с коротким обломком лезвия. Сейчас он ещё не думал о том, что это значит - просто отбросил рукоять в сторону, чтобы подобрать потом, и достал пистолет. В машине вроде никто не шевелился, но Кэмпбелл был не дурак и подходил осторожно... Это его и спасло от лихого выпада какой-то арматуриной через обломки  решетки на месте лобового стекла машины. Он отскочил, уронив пистолет, а решетка отлетела в сторону и из кабины выскочил вождь, злой как черт и с чем-то похожим на алебарду в руке... Парой фраз он доходчиво объяснил Дункану, что собирается с ним сделать в отместку за такое унижение его водительских талантов. Впрочем, это рыцарь уже проходил, смущало только то, что у него не было под рукой привычного оружия, а вождь приближался...

Неожиданно с крыши раздался боевой клич и на ней возникла  забинтованная фигура зоотехника-убийцы. Он швырнул Дункану своё копье, сделанное явно из водопроводной трубы и  чего ни попадя, но рыцаря это сейчас вполне устраивало - после стычки с Чакой он брал уроки владения копьем у Золы. А ещё на копье был какая-то кнопка и провода, но в пылу схватки рыцарь не обратил на это внимания.

Началась жестокая схватка, вождь был опасным и сильным врагом, но и Дункан со времени вступления на землю Африке здорово вырос как воин, так что драка вышла непростой - потрепанные противники изматывали друг друга, высекая искры при столкновении своих страхолюдных орудий или хищно кружа друг вокруг друга по площадке и обмениваясь традиционными проклятиями и характеристиками противника, его предков, привычек и обычаев. Вождь даже пару раз попал таким образом в цель - не иначе как искал на врага информацию. Увлеченные дракой, они не обратили внимания, что поединок всерьез изменил расстановку сил, проредив наступающих со стороны Дункана и позволив морпехам отбить атаку и даже чем-то помочь тем, что был со стороны Уилл. Немалую роль сыграл Цирроз, скакавший по крышам не хуже горного козла и портящий жизнь вторженцам там, где они не ждали, причем к нему присоединился Болторез, сделав ситуацию для негров еще хуже. Но постарался и Сензиконда, который, став свидетелем эпического сражения, сообразил что к чему и, затесавшись в толпу, пустил среди наступающих слухи, что вождя 1) убили 2) изнасиловали 3) принесли в жертву Ахуицотлю 4) первые три пункта в произвольной последовательности 5) Прострелили колено и теперь он муж Уилл, далее см. пункт 2 6) Нифига, на деле вождь дерется с великим воином принцессы Наннали на восточной площади и можно сделать ставку на победу...

...В итоге по соседству собрались зрители с обеих сторон, пока что даже переставшие друг друга резать, а Сензиконда принял ставки и куда-то отвалил...

Дункан никак не мог пробить защиту вождя, да и аналог доспехов на нем был, так что скользящие удары обоим противникам особого вреда не причиняли, а решающий нанести не удавалось. Вот только с выносливостью у вождя было лучше, а Дункан только сегодня нормально поел. Загнанные в угол люди соображают порой на удивление быстро, и вот тут Кэмпбелл вспомнил про кнопку и что часто видел ветеринара в компании Гейдж. И когда вождь, под шкурами которого обнаружился после пары порезов чугунный нагрудник из сковородки, покрытый таинственными письменами, снова попытался лишить рыцаря головы, тот упал на одно колено, метким выпадом ударил копьем в нагрудник врага и нажал на кнопку, мысленно гадая, что все-таки в копье встроено и надеясь, что не гранатомет. Или надеясь, что именно гранатомет.

Реальность оказалась интереснее. Сверкнула искра и вождь заорал, дергаясь от разрядов тока, и только чудом откатился назад из-под удара Дункана. Он был технически грамотен и даже успел сорвать и отбросить сковородку, но это дало рыцарю время. Заорав что-то африканское и плюнув на защиту, юноша рванул вперед и буквально насадил вождя на копье, но не остановился, а впечатал его в радиатор застрявшей машины, пригвоздив к нему. И снова вдавил  кнопку до упора, не забыв улыбнуться вождю.

Дальнейшее объясняли тем, что то ли застрявший в двигателе кусок меча дошел до топливного шланга, а искра довершила дело, то ли машина давно решила загореться и как раз дождалась идеального момента, но факт - вождь искрил и горел, а Дункан, отскочив назад, облегченно вздохнул.

- Кебаб по танзанийски. Я запатентую этот рецепт...

Вокруг все притихли, и команда, болевшая за Дункана, подняла радостный вой, а те, кто болел за вождя, сообразили что их окружают, но поздно. В переулке раздались звуки волынки и Болторез начал проверку незаконного тотализатора.

- Вот как-то так. - Закончил Кэмпбелл, а потом забористо выругался и пояснил, показав Уилл обломанный меч, и на этот раз в его словах была грусть, - Уилл, я сломал свои мечи. Понимаешь, им Наннали посвящала меня в рыцари, даже шрам остался... Гадство. Так что я хочу их всех убить. Но если реально смотреть на вещи - мы уже совсем в дерьме или еще не очень?

Оказалось - очень.

В баре скопились раненые и те, кто командовал, подводя нерадостные итоги. Впрочем, кофе и бухло еще не кончились, а уставшие воины хлестали что могли и как могли, сейчас это для них тянуло максимум на легкий энергетик. Хэнсон как раз хотел взять со стола кружку, когда в окне возник недобитый негр-вторженец, протягивая к вожделенному напитку окровавленные руки:

- Коооофееее....

Наверное, еще пару дней назад даже бывалого вояку это могло бы вывести из равновесия, но Джим хладнокровно вогнал в глаз негру нож и спихнул его обратно.

- Правило номер двадцать три - не трогай кофе морпеха, если хочешь жить. - Пояснил он остальным. Док задумчиво покачал головой:

- И много их еще у тебя?

- Хватит до конца этой ночи.

Вот только до конца ещё надо было дожить и это чем дальше, тем больше превращалось в невыполнимую задачу. Несмотря на это, люди все ещё готовы были драться, приняв свою судьбу и рассчитывая взять в ад компанию. Ведьма лично перестреляла немало негров из арбалета прямо с пирамиды, не отрываясь от принесения жертв, которые  поступали к ней в ходе боя. Это вполне укрепило дух негров с этой стороны - они в полной мере осознали что бежать не просто некуда - бежать придется на врага, потому что за спиной жертвенник и терка.

- Так точно. Кажется, в следующий раз надо не скупиться на взрывчатку. Почуют успех - всей толпой ломанутся. А больше одного грузовика за раз я пока не тяну. - Дункану пока хватало сил шутить, но понятно было, что у любой храбрости есть чисто физические ограничения. Но выбора особо не было, и, уже с учетом того что пострадало в атаке, все снова разбрелись по баррикадам и постам. Предстояло прожить еще немного.

Только вот это легче сказать чем сделать.

All men are forged from a single mold, but not all soldiers are equal.
Sort them not by medals, not by rank.
The difference lies in their actions under pressure.
Some men crumble.
Some men go far.
Some men go all the way.

Звуки песни, подхваченные солдатами и дополненные волынкой Болтореза и его оруженосца, блуждающих по полю боя в поисках жертв или сюжетов для съемки, заставили их собраться в тот момент, когда казалось что силы на исходе. Отряд Дункана с самого начала брал на себя то, что требовало не численности, а мастерства и профессионализма, и дикари сполна узнали, что такое не только берсерки Золы, но и элита британской армии, забывшая разногласия, конкуренцию и обиды, чтобы драться плечом к плечу. "Морские Котики", рейнджеры и морпехи уже не заморачивались тем, кто есть кто, превратившись в единое  целое, самое смертоносное оружие на Земле. Устраивали засады, экономили патроны, выцеливали наиболее опасных врагов и приходили на помощь своим.

Но даже лучшие имеют предел физической и духовной силы - и перед самым этим пределом песня вдохнула в них еще немного жизни, чтобы сражаться, убивать и умирать. Даже у самых отбитых и отверженных из них было что-то, что можно было звать домом или семьей. Близкие люди. Любимый бар. Родные места. Трюм десантного корабля.

Что-то всегда было - и им напомнили об этом.

Дункан не был исключением - пока руки заученным до автоматизма движением наводили автомат с остатками патронов на врага, он вспоминал Рождество с Наннали. Воссоединившуюся окончательно спустя двадцать с лишним лет семью матери. Новость, от которой он чуть не упал.

У него было достаточно причин вернуться.

Чтобы Наннали была счастлива. Чтобы матери не пришлось снова  оплакивать сына. Чтобы ещё не родившейся сестренке вместо старшего брата не осталось только надгробие, и то символическое.  Чтобы Фэйт снова не потеряла родню на войне.

Просто надо выдержать еще атаку. Или парочку.

-Fire!

И они открыли огонь. Выбирали цели, спутывая продвижение врага, и зачастую просто подавляя огнем, чтобы выиграть время до ближнего боя себе и другим, ожидая момента, когда прозвучит взрыв - их последнее средство обороны до того как в дело вступят штыки и ножи. Дункан не имел запасного меча и ведьма перед возвращением на позиции дала ему оружие из времен ацтекской империи - макуаитль, что-то среднее межу мечом и дубиной, где роль лезвия играли пластины обсидиана, острые как бритва. Сейчас рыцарь уже не стал отмахиваться от "антиквариата" и готовился его опробовать на  наступающих.

К дьяволу цивилизованное оружие и методы.

Дункан, подумав, отдал Золе приказ, когда атака начнется, действовать на свое усмотрение и нанести как можно больше урона врагу, посеяв хаос. Он знал, что у нее получится лучше всего.

Дикари уже были совсем близко, но они ждали и стреляли, зная, что нужно подманить их как можно ближе - так больше погибнет на взрывчатке. Ближе. Ещё ближе. Уже можно различить лица, в которых  жажда крови  ещё не сменилась страхом, несмотря на гибель всех предшественников. Хотя, кажется, некоторые уже понимают, что их гонят на смерть, но не могут остановиться.

Совсем близко.

И тут мир содрогнулся - достойные ученики Экстона не потратили ни грамма взрывчатки зря. Оглушенные, не готовые к взрыву негры попадали на землю или замешкались, и бойцы Кэмпбелла воспользовались этим, точными выстрелами почти в упор снимая противников - это было их работой, прагматичное и жестокое уничтожение без лишней траты патронов.

Пока они ещё могли это делать.

Но вскоре снова началась жестокая резня, потому что с таким количеством врагов о тактике пришлось забыть. Волна за волной, дикари и бандиты умирали, но не заканчивались. Дункан не сразу привык к ацтекскому мечу, но он оказался на удивление эффективен, кромсая тела врагов как и сотни лет назад. Они  отбили натиск, но на левом фланге враг прорвался и вскоре Кэмпбелл и его воины сражались фактически в окружении, в отрыве от своих, которым сейчас было не легче. Крики, выстрелы, грохот взрывов последних гранат - вот и все что они знали, не представляя, в каком положении Уилл и остальные.

На какое-то время они получили передышку, закрепившись в одном из домов, который давал какую-никакую защиту от стрел и пуль из древних мушкетов, которые у врага встречались в некотором количестве. Негры то ли отвлеклись на кого-то, то ли тоже решили взять перерыв.

- Хей, Кэмпбелл, лови! - Хэнсон улучил момент, чтобы перебросить Дункану свою вечную фляжку, в которой, как оказалось, приберег заначку виски на черный день. Сегодняшний день (это была ночь, но какая разница) под определение "черного" подпадал полностью. Дункан глотнул, но не был уверен что почувствовал вкус, хоть горло и обожгло.

- Ты как?

- Порядок, мои все живы, пара раненых. Тебе не кажется что это подозрительно?

- Что?

- Черномазые. Им бы самое время насадить нас на копья, а они чего-то ждут. Чую, готовят какую-то гадость. Пошлешь парочку своих на разведку?

- Окей. Фримен, Харди, выгляните, что там, только осторожно.

Двое бойцов - сержант Росс Харди и Айзек Фримен - кивнули и осторожно переползли в соседний дом, который уже мало от чего защищал, а оттуда на улицу. Харди докладывал по рации:

- Так. Со стороны наступления негры сами спрятались, пытаются раззадорить себя для атаки. - Это подтвержалось нестройными воплями и песнями, - Хм. С той стороны, где нас отрезали от остальных большая группа негров возится у того странного здания со статуями. Попробую глянуть, что там...

- Харди, не нарывайся!

- Все окей, сэр, я осторожно.

"Котик" осторожно прополз вдоль уцелевшей стены, затем во двор, чтобы лучше видеть здание, которое явно раньше было чьим-то частным домом с парой безвкусных статуй при входе. Вот да, жил тут когда-то очередной  "Белый господин", а что тут теперь?

- Негры что-то из здания тащат, нашли время грабить... Или... Все назад, у них пу...

Длинная очередь, прошедшаяся по стене дома и осыпавшая всех кирпичной крошкой, отлично пояснила, что именно негры откопали или принесли с собой.

- Харди, назад! - Дункан хорошо понимал, что двое разведчиков сейчас оказались под огнем почти без укрытия, ведь они просто не ждали что у этих гадов ещё осталось тяжелое вооружение. Но они ошибались и сейчас могут дорого заплатить за ошибку.

- Черт, Фримена зацепило! Прикройте... - В рации что-то затрещало и связь с Харди пропала. Выглянуть под обстрелом было трудно, и не сразу они в пыли различили что Харди тащит хромающего Фримена, пытаясь отстреливаться. Но тут ещё одна пуля достала и его и он рухнул на землю. Все пытались помочь, но дымовых гранат не осталось, а пулемет все не замолкал, прижимая их к земле и укрытиям.

Всё произошло слишком бысро, чтобы Дункан успел что-то сделать или остановить Хэнсона, который бросился на помощь бойцам, ведя огонь от бедра по пулемету и даже задев пулеметчика и выиграв время. Дункан видел, как тот подватил Харди, а Фримен с грехом пополам отползал сам, и вот они уже почти за стеной. Джим втащил Харди, у которого была прострелена нога, и вернулся за Фрименом, казалось что все обошлось...

...И тут пулемет ожил. Кто-то вскрикнул, Дункану по шлему забарабанили осколки кирпичей, и следующее что он увидел - как Хэнсон, втащив в дом Айзека, бессильно оседает на пол и под ним расползается лужа крови. Рыцарь бросился к нему, зовя медика, но ведьмы тут не было, а морпех-медик Герберт Мэлори Уэст только взглянул - и покачал головой. Все знали, что это значило, если даже "Реаниматор" не пытается помогать.

Кроме Дункана, у которого ещё не умирал на руках друг. Он сдернул шлем, пытался поддержать Хэнсона, остановить кровь... И не понимал, что уже поздно и что означает кровь, текущая изо рта Джима, с трудом открывшего глаза.

- Эй... - Прохрипел тот, лучше рыцаря понимавший, что происходит, - Я... Все. Semper Fi...

- Держись! Не закрывай глаза! Мы...

- Поздняк... Держи... Последний магазин... - Хэнсон использовал остатки сил, чтобы сунуть в руку рыцаря свой "Кольт", - Врежь им... Выведи ребят.

Лейтенант Джим Хэнсон из Теннеси, восемнадцати лет от роду, умер на чужой земле - как и многие британцы до него. Дункан какое-то время еще пытался докричаться, и лишь потом замолчал, понимая, что  его друг отдал жизнь, спасая раненых и сражаясь до последнего. Делая то, что мог бы сделать он - и также умереть.

Но он не умер, а Джим умер.

И это оказалось той последней каплей для рыцаря, дошедшего до предела, за которым уже невозможно сражаться на одном упорстве и уверенности, что все получится. Да, он держался... Но рано или поздно должно прийти первое поражение. Первая настоящая потеря, а не просто еще одна смерть на войне. То, что достанет лично его.

И внутри что-то оборвалось, как тогда, во время беседы с журналисткой, когда он вспомнил то, что память до поры до времени милосердно скрыла от него. Только вот сейчас никаких поблажек не было - он предельно ясно знал, что произошло. Он слишком много уже видел чтобы закрыть глаза...

...Но ещё недостаточно, чтобы разучиться плакать. Все напряжение, которое копилось где-то внутри, прорвалось наружу и слезы просто текли по щекам, потому что его друг лежал мертвым, и еще многим этой ночью это предстояло. Потому что даже если кто-то из них вернется домой, многие не вернутся уже никогда. Дункан просто не мог это остановить, весь груз боли и скорби о тех, кого он не мог спасти, обрушился на него сейчас. Он не был сильнее Уилл - просто продержался дольше. Но это достало и его.

Это был не страх... Или все же он. Знание, что подмоги ждать неоткуда, что будут ещё мертвые, что война в своей кровавой мясорубке перемелет ещё многих. Что придется с этим жить. Что даже если остановить войны, цена за это будет жестокой. Чтобы после такого встать и продолжить бой...

...Порой нужно просто встать и продолжить бой. Так просто - и так сложно одновременно. Просто признать, что если не ты, то кто? Что в этом есть какой-то смысл, кроме животного выживания. Что стоит возвращаться, даже если потом снова надо идти в бой. Он устало поднял голову...

...И увидел оставшихся бойцов. Сквозь слезы, как в тумане, он видел как бинтуют Харди и Фримена, которые все-таки будут жить - если он не сдастся и вытащит их. Видел устало привалившихся к стенам морпехов Хэнсона, которые почти также как он, смотрели на мертвого командира, словно надеясь, что эта смерть понарошку и он встанет - но при этом отлично зная, что нет, чуда не будет.

Не будет... Если не сотворить его самому из отчаяния, крови и того самого упорства.

Может ещё многие умрут... Но и эти ублюдки с их пулеметом тоже подохнут. Он поднял пистолет Хэнсона, вынул магазин, не обращая внимания, что все ещё плачет. Чего уж стыдиться, они тут все умрут или выживут.  "Есть адрес на каждом снаряде, на пуле - тем более есть!" Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь. Целых семь пуль. И ещё по столько же напоследок в револьвере и отцовском пистолете. 

Хватит. Ему хватит.

Дункан засунул фляжку Хэнсона под броню, и снял с его шеи цепочку с жетоном. Они не смогут его похоронить нормально или вывезти тело, он не тешил себя иллюзиями. Его друг, его брат по оружию будет похоронен в чужой земле у черта на рогах, и лишь где-то в Теннеси мать получит извещение и будет оплакивать сына...

Возможно, он сам поедет туда, если выберется. Пришло его время хоронить своих бойцов.

Парень выдохнул, и, не стирая слез - сами высохнут, встал. Снова взрослее чем должен был - но так надо.

- Морская пехота, приготовиться к бою! Кто старший по званию? - Вопреки всему, решимость в голосе у него была, но, не дождавшись от потерявших желание сражаться вымотанных солдат ответа сразу, он ляпнул фразу, пришедшую откуда-то из глубин памяти, - Давайте, сукины дети! Что, хотите жить вечно?!

Неожиданно довольно дурацкая фраза произвела эффект магического заклинания - в глазах не только морпехов, но и остальных появился интерес. А Док, зачем-то увлеченно отламывающий от стены доску,  покосился на Дункана и что-то пробормотал под нос. Голос первой подала девушка, обнимавшая, как последнюю надежду, слонобойный штуцер, который постоянно таскала с собой в дополнение ко всему остальному:

- Старший сержант Оливия Джейкобс, сэр!

- Я принимаю командование на вашим взводом, все ясно?

- Сэр, да, сэр!

- Так-то лучше! А теперь слушать мой приказ - сейчас мы пойдем и вые**м этих выродков их же пулеметом! Без всяких гребаных хитрых планов, просто пойдем и прикончим их! Ясно вам?!

- Есть, сэр!

- Я не слышу, мать вашу!

- ЕСТЬ, СЭР!!!!

- Тогда за мной. Пошли, пошли, пошли! - Дункан надвинул шлем и двинулся на выход. Сайкс, не без опасения глядя на командира, заметил:

- Блин, мы ж все умрем...

- Неа. - Флегматично возразил Док, наконец доломав доску и вытащив из тайника некоторые элементы женского белья, пустую бутылку, колоду карт и связку дробовиков разных эпох, один из которых он успел сунуть Дункану,который автоматически его сцапал, не задавая вопросов, - Мне давали читать весь сценарий, все путем.

- Э... Это откуда?!

- Я ж говорю, я читал сценарий. Когда надолго где-то зависаешь - прячь везде чертовы дробовики. Это тебе... Это тебе... А ты и так справишься... Пошли.

Дункан даже не задумался, откуда у него в руках взялся старинный рычажный дробовик. Есть - ну и хорошо. Сейчас ему действительно, по настоящему  стало плевать на то, что может случиться. Они будут просто драться, сколько бы ни пошло за ним.  Надо будет - он сам доведет дело до конца.

Негры уже торжествовали победу и спорили, что дальше делать - либо окончательно расстрелять дом из пулемета, либо все же пойти на штурм и всех зарезать. К тому, что  придерживашиеся до сего момента оборонительной тактики британцы просто возьмут и выйдут, оставив лишь группу прикрытия, они оказались не готовы.

Дункан просто шёл вперед, как полковник Кимбли на Мадагаскаре. Ну ладно, он был не настолько психом, так что всё-таки бежал, но все равно не затруднял себя поиском укрытий, и не обращал внимания на свистевшие над головой пули и стрелы. Легкое оружие броню "Руки" не брало, опасен был только пулемет, который как раз разворачивался в его сторону. Рыцарь даже не стал кидаться на землю, просто шел вперед и стрелял из дробовика - расстояние было небольшое, так что промахнуться было сложно, а вот пулемет в руках малоопытных негров стрелял как угодно, только не прицельно и рыцарю просто повезло - первого пулеметчика он смог свалить и выиграл время, пока его оттаскивали, стреляя по остальным.

Негры забеспокоились, потому что на них пер по прямой малоуязвимый воин, который плевать хотел на обстрел и просто выкинул дробовик, когда кончились патроны, и продолжил стрельбу из пистолета.За ним бежали и стреляли остальные, но это уже мало что добавляло к впечатлению от врага, которого, кажется, даже пули не брали. Где-то позади другие дикари попытались ворваться в дом, но подорвались на растяжках, которые оставили последние бойцы, вытаскивая раненых. Никто не заботился об укрытии, понимая что либо прорыв, либо смерть.

И вот пулемет доел последние патроны, сумев свалить лишь двух морпехов и одного из рейнджеров, а Дункан как раз дошел и вышиб мозги последнему пулеметчику, и вслед за ним все остальные ворвались в дом, дав волю ярости и желанию поквитаться за погибших друзей. Лишь Кэмпбелл просто шел и убивал, отсчитывая патроны и не обращая внимания на то, что внутренности здания явно не похожи на обычный дом...

Он как раз расстрелял все патроны, когда в проеме сбоку возник негр с арбалетом. Дункан уже успел пожалеть что полез вперед, но грохнул выстрел дробовика и негр рухнул, а за ним стоял Док с двустволкой.

- Спаси... - Не успел Дункан закончить, как  на них нацелил мушкет ещё один негр, но хлопнул выстрел и тот тоже упал, а в окне возник... Мордекай.

- Кажется, это называется Heroic Intervention. - Хмыкнул он, - Дункан, жив?

-...бо. И тебе, Мордекай. - Выдохнул юноша, - Мы живы... А где мы?

- Музей. - Пояснил Док, - Эх, когда-то тут была прелестная смотрительница... Но время безжалостно. Хорошая новость - оружие тут все рабочее, так что разбирайте, что нравится...

Плохой новостью было то, что оружие было скорее по разделу антиквариата, но жаловаться было грех и все начали вооружаться чем ни попадя. Дункан успел перехватить неплохую катану. Джейкобс недоверчиво посмотрела на него:

- Э... Сэр, вы точно умеете орудовать этой хлеборезкой? - Она участвовала во вторжении в Японию и кое-что знала о том, что с этим оружием не так-то просто сладить, но если уж удалось...

- Горничная Наннали показала мне пару приемов. - Устало улыбнулся Дункан. Рейнджеры-котики подозрительно ухмыльнулись, они-то были в курсе, о ком речь.

В любом случае, надо было поторопиться, если они хотели застать Уилл и остальных живыми. По дороге к ним присоединилась Зола, которая как раз в блужданиях по городу нашла коня, который со стаей своих сородичей, временно оставшихся без всадников, охотился на негров автономно, в итоге просто берсерки стали берсерк-кавалерией. Пока Дункан и Мордекай помогали Уилл, Зола отправилась спасать госпиталь.

И ведь получилось. Они слабо представляли как, но получилось, черт дери.

***

Когда все собрались, Дункан просто молча обнял Уилл. Готовность идти на пулемет в лоб имела свою цену и парень пытался осознать, чем он стал и стоило ли оно того,  так что обнимашек перепало не только Уилл, но и даже Золе и некоторым другим, и даже Коню, который от шока не стал откусывать Дункану что-то. Ведьме было не до обнимашек, так что ее он просто погладил по голове. Все немного охренели, но в целом уловили послание "Я рад что вы все живы, паршивцы."

Он как раз немного очухался, когда Уилл отдала приказ и не сразу понял, что она имеет в виду. Когда понял - что-то в нем хотело возмутиться, но тот Дункан, который родился сегодня на поле боя, покачал головой и ответил подтверждением приказа (у его людей были противогазы и так) и добавил:

- В жопу правила. Давайте просто их убьем.

Где-то в кармане под броней лежала небольшая связка армейских жетонов убитых бойцов из его подразделения. И он сейчас просто сделает все, чтобы этот груз не увеличился.

[indent] То что они собирались делать, было неправильно. Неправильно... Как и все что происходило здесь. Вся эта война, не имевшая ничего общего с тем, чему их учили. Весь этот безумный континент. Безумный, но уже не чужой для него. Африка уже поставила на Дункана своё клеймо и он чувствовал, что если продержится ещё немного, то поймет, почувствует, ухватит ускользающую от него истину...

[indent] Но пока что он готовился к бою, отрешившись от морали и сосредоточившись на простой задаче - выжить и вывести тех, кто надеется на него. Это он уже умел чувствовать - та отчаянная атака на пулемет  стала завершением, после которого все, кто пережил её, стали чем-то большим, чем бандой выживших из разных подразделений. И центром был он - не Империя, не  идея, просто тот человек, которому они верили и за которым шли. Сейчас, когда они уже не затыкали дыры в обороне, он видел их всех. Морпехов, Котиков, Рейнджеров, берсерков Золы, саму Золу, Ведьму, Цирроза, Болтореза, Ламейру, B-0679. И, неожиданно, Дока, который явно  прибился к компании всерьез.

[indent] - Я ... Док, слушай, а почему ты с нами? - Дункан решил прояснить все перед решающим побоищем, - Я имею в виду, при первой встречи ты меня чуть не убил. И я тебя. И ты мог свалить отсюда до того как негры замкнули кольцо.

Док пожал плечами:

[indent] - Если бы я дулся на всех, кто в меня стрелял, я бы лопнул. - Он усмехнулся, - Между парнями такое бывает, не бери в голову.

[indent] - И все же?

[indent] - Ты мне нравишься больше чем те еретики и скотоложцы. Напоминаешь одного моего друга... Покойного. Тоже вечно пытался быть героем и такой же упертый. Был. - Док поморщился, как бы вспоминая что-то одновременно приятное и печальное, - Попробую научить тебя, как подольше протянуть и дожить до того, когда твоя венценосная крошка расщедрится не только на обнимашки.

[indent] Дункан молча потянулся за ацтекским мечом.

[indent] - Молчу, молчу. Вот и он вечно шуток не понимал... - Док поднял руки, в одной из которых как-то незаметно оказалась бутылка, - Так, а теперь слушай сюда. Я понюхал немало газу, а противогазы могут и подвести, так что  все берёте и накатываете по стопке за принцессу Наннали. Старая добрая индейская медицина типа той, которой я тебя откачивал. Так что если увидишь что-то не то - делай вид что так и надо.

[indent] Почему-то Дункан доверял Доку, несмотря на то, что если посмотреть со стороны, то доверия тот  не внушал от слова совсем. Так что бутылка пошла по всем отрядам - едва хватило. Коням Док сначала тоже хотел налить, но посмотрел на них и передумал. Народ икал, кашлял, но жить всем хотелось и уже пофиг было на рецептуру. И вот наступил момент...

[indent] Дункан вздохнул, испытывая то поганое чувство, когда делать что-то категорически не стоит и не хочется, но придется. Как тетя Реджина, когда ради безопасности семьи пошла на сделку, вляпалась не раз черт-те во что, и в итоге увидела родную дочь только через двадцать лет. Но увидела же... Значит, и он сможет.

[indent] - Надеть противогазы, к атаке приготовиться! За наших друзей, что здесь погибли и за тех, кто нас ждет!

[indent] Где-то в городе сейчас негры зашли в ловушку и слишком поздно понимали, что их здесь ждет страшная смерть, а отряды скрытно заняли позиции. Ламейра достаточно  детально (даже слишком) расписал смерть от "гибельных туманов", чтобы даже малообразованные негры запомнили, что противогаз лучше не снимать. Знакомые лица скрылись за масками и лишь по оружию иногда можно было опознать кто есть кто. Ждать. Не вслушиваться в происходящее снаружи. Запретить себе думать о милосердии и правилах. Думать о том, сколько людей погибли или что похуже по вине этих колдунов и их приспешников.  О том, что надо сражаться жестоко сейчас - чтобы потом больше не пришлось. Уилл явно это тоже понимала и даже смогла хоть немного снять с них напряжение своей речью... Даже смутить немного. Но все же самое трудное еще было впереди.

[indent] Приказ об атаке он воспринял как избавление. Добивание потравленных тоже было не лучшим делом, но все лучше чем стоять и ждать, пока они умрут. Так что они вышли и убивали, разделившись на группы, чтобы не оставить ненароком в тылу  недобитых. Ламейра, помимо всего прочего, вспомнил пару историй о том, как морально и физически стойкие, даже пострадав от газа, ухитрялись напоследок дорого продать свою жизнь. И если с моралью  неточно, то физически живучих негров хватало. Собственно, именно поэтому отряд Дункана и оказался отдельно от остальных, когда  то ли газ просочился и вступил в реакцию с зельем, то ли оно было просроченным, то ли все уже дошли до ручки сами... Короче, туман расцвел цветами иных миров, геометрия домов слегка отъехала от классической, а в воздухе заметались на этот раз уже действительно птеродактили.

[indent] Наверное, месяц или даже неделю назад Дункан бы запаниковал или сделал какую-то фигню и нарвался бы. Но юноша уже слишком много видел и делал и его слабо волновало само наличие птеродактилей в этой реальности - хватило того, что они, пернатые (или перепончатокрылые?) суки, стояли между ним и принцессой. Так что сэр Кэмпбелл, не задумываясь, отдал приказ отразить воздушный налет и расчленил первого птеродактиля катаной, а второго ударом макауитля отправил в полет до ближайшей стены. Главное тут было не задеть своих, к счастью, у  кого-то (вроде даже у него) хватило мозгов приказать еще и отойти друг от друга на расстояние, превышавшее радиус поражения штыка или меча. Клубился синий туманчик, из зеленых птеродактилей хлестала фиолетовая кровища, всем было весело, кроме негров, которых в процессе не забывали добивать.

[indent] Но вот все немного притихло, эффект прошёл и они уже нормально осматривали дом, когда Кэмпбэлл услышал откуда-то сбоку надрывный хриплый кашель вперемешку с проклятиями на чистом британском языке. Это и не дало выстрелить на звук, рыцарь подумал что это, о ужас, кто-то из раненых, кого они не нашли и оставили умирать... Вот только вылезшего из дома человека он точно видел впервые в жизни, потому что такое не забудешь. Старый мужчина был... Мягко говоря, потрепанным. А ещё погрызенным, покусанным, поеденным, обожженным и Ахуицотль знает что ещё - на одной руке не хватало кисти и вместо нее был присобачен пиратский крюк, на одну ногу он хромал, кончик носа был явно откушен и хреново зажил, причудливо скривившись, челюсть явно ломали минимум дважды, один глаз тоже давно ничего не видел, плюс всякие шрамы и вообще   фигура старика имела вид откровенно скособоченный, но отнюдь не дряхлый. То, что пыталось его убить, явно старалось вовсю, но даже этого было недостаточно.  Опирался он на костыль, в который явно был встроен обрез винтовки, а одет был в потрепанный мундир британской армии образца этак Первой Мировой. Роль противогаза выполнял розовый шарф, который он как раз сдвинул, чтобы донести до всех свое возмущение...

[indent] - Ничего святого, презренные ублюдки! - В силу травм старик то ли шепелявил, то ли заикался, то ли картавил, то ли пытался делать все и сразу, - О времена, о нравы, когда разбавлять начинают даже хлор! Небось ещё и этими... Как их, ГМО, вот! - Он заметил Дункана и, как будто бронерыцари с катанами были нормой, обратился к нему, - Молодой человек, ну разве это не безобразие?

[indent] - Эээ... Да... Сэр. Простите, это был не наш хлор, мы не смогли проверить... - Машинально попытался оправдаться Дункан, прежде чем немного пришел в себя.

[indent] - Ох, молодежь так нетерпелива. - Вздохнул старик, и отмахнулся от полезшей к нему с медицинской помощью Ведьмы, - Не учи дедушку кашлять, чародейка! Я уже много лет кашляю и до сих пор жив, и таки где все врачи, которые меня лечили? Да на кладбище! Ох, где мои манеры...- Он поклонился и представился, - Гарри Бертоломью Кроуфорд, майор армии Священной Британской Империи, кха...  В отставке. Наверное. Извещения я не получал.

[indent] Дункан про себя подумал, что если таковое и было, то уже вполне может лежать в музее. Как бы то ни было, неубиваемый дед был свой, газ уже начал отползать в сторону от города, и пора было атаковать, что он ему и объяснил.

[indent] - Кхерх... Как всегда. Презренные зусулы и наша славная кавалерия, мать её... Дайте мне коня, юноша, и я покажу, как это делалось в старые добрые времена.

[indent] Несмотря на возражения и ожидания, старик не только попытался влезть на одного из криговских коней,  но и действительно это сделал, хоть животина и попыталась оттяпать ему ухо. Увы, большая часть майорова уха была откушена уже давно и конь промахнулся, после чего поглядел на заслуженного старпера с уважением. Дункан, впрочем, не расстроился - он и сам уже как-то поладил со своим Конем, так что не переживал из-за непонимания. Видимо, надо было просто убить и скормить милой лошадке достаточно людей... Как бы то ни было, атака кавалерии удалась и вот уже нож возмездия был готов отхватить колдуну нечто важное, но тут вмешалась Уилл. Дункан не ждал от неё такого, но и вмешиваться не стал, просто устало присев неподалеку на холм.

[indent] Уилл говорила о светлом будущем Африки и была, наверное, права... В далекой перспективе. Но Кэмпбелл уже понял то, что должен был. То, что неясно чувствовал, воздвигнув горящий крест над Мадагаскаром. Последнее слово всегда за Африкой. Она всегда будет проверять на прочность, нападать и отступать, но в итоге брать своё,делая тебя частью того неуловимого пространства мифов и легенд, укоренившихся здесь. Древние боги будут здесь жить, скрываясь в дебрях лесов и ядовитых испарениях болот, проявляя себя через людей, которым придется побороться с самим Черным Континентом за право причинять добро и нести прогресс. Даже сейчас боги и духи смотрят на них, нашептывая древнюю мудрость в уши незаметно и неотвратимо. И он, Дункан Кэмпбелл, слышал ее - пусть и лишь в дуновении ветра, уносящего ядовитый газ от города мертвых. Все то, что было здесь, останется с ним, и он станет тем, кто вместе с принцессой поведет эту землю к будущему, не игнорируя её сущность, а научившись с ней жить в мире. Ещё будут войны и смерти - но он уже знает, что за этим стоит - и приветствует Африку, как свой новый дом, поле боя и судьбу. Порой надо уметь улыбнуться после самого жестокого сражения - и даже тому, что внушает страх.

Он смог.