В библиотеке царила тишина. Алексей пришел сюда заранее и уже довольно долго бродил между стеллажами, осматривая фолианты. Старые тома источали тот особенный ни с чем не сравнимый аромат, что так завораживал его с детства. Он обожал дедов кабинет. Массивный письменный стол темного дуба под зеленым сукном и лампой. Высокие шкафы под потолок. И книги. Шиллер, Гёте, Шопенгауэр… Под обложками стояли цифры “1876”, “1910”, был даже старый том “Песни Нибелунгов”, датируемый 1789 годом. Осторожно, словно Моисей по Скрижалям Завета, маленький Леша водил пальцем по готическим буквам, познавая наравне с русской немецкую речь, язык матери. Дед рассказывал – в его словах сквозила горечь – об огромной библиотеке в замке Эдельштайн, принадлежавшем его отцу, герцогу Отто. О цветном витраже с белым эдельвейсом, что венчал собой панорамное окно. И когда закатное солнце опускалось в Северное море, витраж бросал на книжные полки лучи зеленого и кремово-белого цветов…

И сейчас, в высоком зале Зимнего дворца, декабрьским днем, непередаваемое чувство умиротворения вновь охватило душу Ланского. Казалось, здесь правит разум, знание, одухотворенный покой. И от осознания, что во дворце ныне безопасных мест – нет – иллюзия становилась еще горше…

Суетливые шаги. Цесаревна. Алексей занял пост у входных створчатых дверей.

Она вошла, цокая каблуками и легко шурша юбкой. Красивая. Юная и свежая. До сего дня Ланскому ни разу не довелось видеть ее воочию, лишь фотографии в газетах и репортажи по телевидению. И он удивился, на экране девушка казалась высокой, между тем он возвышался над ней наголову.

Цесаревна неуверенно огляделась. По Алексею лишь скользнула взглядом, словно он был предметом интерьера. Его это не обидело. Тем лучше, что она воспринимает его присутствие как должное, это не вызывает подозрений. Девушка прошла вглубь галереи и позвала Светлану Аксакову. Пора начинать играть роль.

- Прошу простить, Ваше Высочество, - Алексей вытянулся по струнке, подняв глаза к люстре. – Никого из посетителей в данный момент нет. Если Вы позволите, могу ли я Вам помочь?

Отредактировано Алексей Ланской (2019-03-25 01:10:30)

Интересно, высокомерие это следствие воспитания в августейшей семье, или за него ген какой монарший отвечает?

Алексей смиренно улыбнулся и отчеканил:

- Кавалергард Его Величества Алексей Викторович Старожилов. По приказу командира гарнизона охраняю пост библиотечного крыла. Если позволите, госпожа, поясню, что вступил в должность менее месяца назад, и возможно до сего дня Вы меня не встречали.

Покойный государь явно имел слабость к блондинкам. Цесаревна скорее всего унаследовала внешность матери, а вдовствующая императрица Елизавета, как и ее сестра Светлана также были светловолосыми. Хм. Хорошо, наверное, быть царем. Если не умирать не ко времени, так, пожалуй, вообще красота.

Спина затекла, проклятущая золотая ливрея немилосердно жала подмышками. Алексей невольно потянулся и развел затекшие плечи, сразу же поймав недовольный взгляд царевны.

- Прошу простить, госпожа. Эта форма скроена крайне неудобно. Не сочтите за нахальство, но если Вам не сложно, пожалуйста, попросите государя ввести для свиты что-нибудь более практичное.

Отредактировано Алексей Ланской (2019-03-13 20:59:41)

- Никак нет, госпожа. Я заступил на около часа тому, с тех пор ни одного посетителя до Вас, - ответил Алексей.

Ну да, а на что ты рассчитывал своей просьбой? Что августейшая снизойдет до неудобства слуги? Чем старше становился Алексей и чем больше узнавал мир большой политики, тем сильнее сознавал, что для лиц наверху обычный народ – и простые граждане и даже мелкая знать – не имеют значения. От слова совсем. И ладно бы эти люди были власть предержащими. Но нет. Уж полвека как нет. С тех пор как продули в той ненужной войне. И царь, и князья и двор – фикция, без реальных полномочий. Страной руководят чиновники. И даже силовики делают больше дворянства. Разве что у кого-нибудь из князей ныне есть промышленный капитал и они лоббируют интересы отрасли.

«Эти долгие годы и своды правил,
Королева царствует, но не правит,
Королева сходит с ума медленно, незаметно».

И изменений не предвидится, у царской семьи нет власти. Зато гонору хоть отбавляй. Как Вы допустили, государь Николай Александрович, тогда, в 50-е, зачем Вы начали ту войну…

Отредактировано Алексей Ланской (2019-03-25 01:07:15)

Раздосадованный, Алексей, однако, не подал вида и, щелкнув каблуками, вышел из библиотеки. «Вы, батенька, редкостный идиот. Клинический. Ну чего стоило соврать, придумать что-то про ту же Аксакову? Если верить Изварину, Светлана у него на крючке и буде нужно, подтвердит любую мою придумку. Нет, решил честно играть в стражника. И чего добился? Как есть идиот».

   Однако духом он не пал. Ничего еще не потеряно. Да, царевна изъявила желание побыть в одиночестве. Однако, она ничего не говорила о том, как далеко он должен уйти, так ведь? Поэтому Алексей вышел, и со спокойной совестью встал у дверей снаружи. Увидеть его Александра могла лишь если остановится в дверном проеме. Постоим. Послушаем.

   Из кармана выужена бусина-микрофон. Изварин снабдил еще когда вербовал Аксакову. Маленький кругляшок телесно-розового цвета, не видный со стороны в ушной раковине, но направленно усиливающий звуки. Если царевна вздумает с кем-нибудь шептаться – он все услышит. Лишь бы только никто не вздумал под ухом орать.

- Ай!

   В бедро влетело нечто маленькое, так резко и внезапно, что Ланской пошатнулся, не успев переместить вес тела. Детский вскрик был настолько пронзительным, что ухо прострелило скрипом, и Алексей зашипел, стиснув зубы. Потряс головой, прогоняя противный звон. Вот и опробовал приблуду, scheisse…

   Мальчишка сидел на заднице на паркетном полу, смешно вытянув ноги, и, насупившись, потирал ушибленный лоб. Смотрел на Алексея с вызовом, исподлобья, но при этом настороженно, явно смущенный незнакомым человеком в знакомом месте. Маленький рыжий мальчик четырех-пяти лет. У Ланского кольнуло внутри, холодно и больно. Если бы все сложилось… Если бы Сашка не погиб, а Кира не ушла в своё горе… то у Алексея сейчас мог быть сынишка такого же примерно возраста. И такой же рыжий…

  Паренек тем временем поднялся и, оправив задравшуюся на спине курточку, изучающе смотрел на Ланского снизу вверх. Выжидающе молчал. На лбу медленно вспухала розовая шишка. Видать прямо на кобуру налетел, бедолага. У дворцовой прислуги были дети, судя по спискам сейчас в Зимнем обитало трое мальчиков и две девочки возрастом от пяти до восьми лет. Но маленький рыжий бутуз был такой всего один. Роман Романов. Цесаревич. Младший сводный брат царевны Александры. Надо же, как удачно.

   Алексей опустился на колено, чтобы быть на одной высоте с лицом мальчика. Тот продолжал сверлить его взглядом.

- Будьте осторожны, Ваше Высочество. Не все способны устоять перед Вашим напором, - Алексей улыбнулся, стремясь развеять напряжение. – Я могу помочь? Если вы ищете кого-то из родных, то могу сказать, что видел Вашу сестру. Она зашла в библиотеку, - он указал рукой, - вот, буквально только что, несколько минут назад. Хотите, я сопровожу Вас к ней?

Отредактировано Алексей Ланской (2019-05-24 00:56:36)

[indent] Александра скрывается за стеллажами. Маленький негодник некоторое время бегает вокруг них, старательно изображая пикирующий Су-25 и подрывая всякую надежду Алексея на подслушивающую бусину. Ей Богу, сколько Ланской мог вспомнить себя в детстве, и сколько он помнил Лизу, ни он ни она не производили столько шума. Наконец мальчишка устает и начинает вышагивать между полками. Воодушевленный тишиной, Алексей включает наушник. Увы, тишина продолжается недолго.

- Саша! – кричит Рома. – Саша, достань мне книжку!

[indent] Вновь пронзительный визг и скрип в ухе. Несмотря на любовь к детям, рыжий спиногрыз бесит Ланского все сильнее. Сейчас цесаревич стоит у четырехметрового дубового стеллажа и внимательно вглядывается в обложки фолиантов. Табличка на боку полки гласит : “Литература Эпохи Возрождения. Италия”. А привлекает взгляд Романа, очевидно, единственный яркий фолиант. Толстый алый том среди кучи серых и коричневых обложек. “Декамерон”, Джованни Боккаччо. Рановато, на взгляд Алексея, ребенку дошкольного возраста. Да и ребенку в принципе. Хорошо хоть не де Сад его интересует. Впрочем, что может простой кавалергард понимать в воспитании царских детей?

- Саша!

[indent] Нет ответа. Царевна, видимо, слишком увлечена беседой, чтобы отвлекаться на брата. Беседой, которую милый братец так мешает подслушать…

[indent]Осознав тщетность попыток дозваться Александру, Роман решает взять дело в свои руки. Книга стоит высоко, на высоте около двух метров. Цесаревич деловито подходит к передвижной лесенке на колесиках, пытается подвинуть к стеллажу. Лесенка трогается с места, но уже спустя полметра застревает на направляющей, грустно скрипнув несмазанным механизмом. Мальчик некоторое время тщетно дергает ее.

- Ну и ладно, - заявляет он, напыжывшись. – Достану сам.

[indent] И, прежде чем Алексей успевает его остановить, подбегает к стеллажу и начинает карабкаться наверх, используя полки в качестве лестничных ступенек. Стеллаж накреняется. Ребенок пяти-шестилетнего возраста весит около двадцати килограмм, вес немалый для антикварной мебели. Все происходит в одну секунду. Рома победно поднимает руку с вынутой книгой (держится он лишь другой рукой) – и скобы, привинчивающие стеллаж к полу вырывает с мясом из паркета. Взлетают в воздух, словно пули, заржавленные шурупы, а деревянная конструкция весом под сто килограмм начинает резко заваливаться набок. Прямо на ребенка.

[indent] Время замедлилось. Единственное, что слышал  Алексей – рев прибоя, бьющего о скалу. Но возможно это был лишь стук крови в ушах. Тело двигалось само. Словно в вязком киселе он в два прыжка достиг злосчастного стеллажа. Мальчик сорвался и с криком полетел вниз. Времени ловить уже не оставалось. Рывок, Роман схвачен за шиворот и кубарем летит на пол, в сторону от рушащейся громады мореного дуба и разлетающихся книг. Последнее, что успевает Алексей – сгруппироваться, нырнуть под низ стеллажа и сжаться в клубок, укрыв голову руками.

[indent] Адский грохот. Стеллаж падает. Но не плашмя. Сбивает соседний, тот – следующий, и так одна за другой в зале рушатся гигантские кости домино. Последняя полка с размаху выбивает окно и полуповисает на подоконнике, торча верхушкой на улице. Ледяной ветер врывается в комнату, приносит вихрь снежинок. И на несколько мгновений повисает гробовая тишина.

[indent] Тишину разрывает приглушенный упавшим стеллажом, но все равно громкий, трехэтажный немецкий мат. Кашляя, из норы, образованной упавшими конструкциями, выползает Ланской. Его счастье, что полки стояли достаточно близко и при складывании у земли осталось место… Лишь бы Роман Георгиевич не изучал немецкий язык. Хотя вряд ли царским детям преподают иностранную обсценную лексику…

[indent] Мальчик стоит ошеломленно, совершенно белый, машинально прижав книгу к груди. Из-за завала вылетает Александра, бросается к ребенку и хватает на руки. Смотрит безумными глазами сперва на него – затем на Алексея. У того ужасный вид. Бровь рассечена, правую часть лица заливает кровью. Тесная ливрея лопнула по шву в двух местах – на спине и подмышкой. Он выпрямляется, пошатываясь.

- А я говорил, Ваше Высочество, этот камзол мне мал…

Отредактировано Алексей Ланской (2019-06-07 23:52:35)

Алексей отходит к окну и прижимает пульсирующий лоб к ледяному стеклу. Мгновение острой боли, когда рассеченная бровь касается твердой поверхности, но после – ааах – блаженный холод. Струйка крови катится вниз, оставляя на окне алую полосу. Не страшно. Не было бы сотрясения, а так – терпимо. Под веками в темноте плавают радужные кольца и пятна и ощутимо кружится голова. Наконец, кажется спустя столетия, оторвавшись от стекла, он смотрит на учиненный разгром. Фолианты XVIII-XIX веков, безжалостно раздавленные тяжелыми дубовыми полками, желтые страницы, разлетевшиеся по комнате, их гоняет и треплет ветер. Мелкий снег с порывами ветра залетает в библиотеку и, уже почти не тая, ложится на поваленные стеллажи. Рома-Рома, Герострат ты малолетний, посмотри, что ты натворил…

Наконец в глазах перестает двоиться и Алексей поворачивает голову к цесаревне. Та сидит на уцелевшем в разгроме резном столе, прижимает к себе мальчишку и дрожит, заплетающимся языком шепчет благодарности.

- Не стоит, Ваше Высочество. Это моя работа. – Звучит фальшиво и ужасно шаблонно, но ничего более умного сейчас в голову не идет. – Главное, что мальчик цел. Я бы отправился в травмпункт, Вы позволите? Очень голова болит.

Алексей замолкает и вновь закрывает глаза. Вот оно как. О чем же ты так мило беседовала, голубушка, с дочкой покойного премьера? Вряд ли о чем-то серьезном, вряд ли об усопшем царе-батюшке, не телефонный это разговор. Но всяко не светские сплетни, с чего бы ты так хотела меня сплавить? Определенно, этой Лилией стоит заняться. Александру сейчас допытывать бесполезно - она в шоке. Да и подозрительно. А вот Потапова – вариант. Посмотрим.