На лице, бледном от осевшей на щеках известочной пыли, перемазанном грязными следами пальцев, - не кумадори, конечно, но что-то к тому очень близкое, не женщина, а странный дух ёкай, - улыбку почти не заметно. Да она и не улыбается, лишь на секунду задирает верхнюю губу, приоткрывая неровный ряд зубов и длинноватый клык. Совершенно по-волчьи, в противовес истине ее имени. А может не в противовес, а в насмешку.
Немец, конечно же, этого не увидит, но Урсула и не ему подает сигналы о том, что жива еще, что все в порядке. Что они все еще живы. Тому, чье присутствие для нее пока единственно важно.
- Дима, - она так редко называет его по имени, предпочитая ему издевательский позывной, или исковерканную нарочно псевдонемецким окончанием фамилию, что сейчас что-то меняется в глазах напарника, готового к любой истине, что она может на него обрушить, - Я понимаю, что ты не псих. Но из нас двоих с этой дурой справиться можешь только ты. Постарайся не подохнуть, и не дай высунуться макаке с гранатометом. Иначе нам п***а, понимаешь?
Русский кивает медленно, отвечая ей отзеркаленной ухмылкой, - ничего, прорвемся, Димитриди, где наша не пропадала?
Где она только не пропадала.

Для самой Наяды было бы хорошим решением сменить позицию, ибо эта была засвечена по самое не могу, но высунуться лишний раз не получалось, а потому пришлось довольствоваться тем, что есть, и надеяться, что зловредные обезьяны не настолько рассержены потерей своей крупнокалиберной игрушки, чтобы отомстить выстрелом из гранатомета прямо по ней. Хотя кто их знает, что там в их черных головенках? Может она своей выходкой, - ладно-ладно, не она, а Малыш, но изначально-то мысль была ее, и пусть ливийцы об этом не знали, Наяда не собиралась снимать с себя лавры, чтобы высушить и бросить их в суп, - разозлила каких-то древних африканских богов?

Изредка женщине удавалось высунуть нос, чтобы пальнуть в какого-нибудь особо резвого повстанца, но далеко не так часто, как ей бы того хотелось, и как того требовала ситуация. Все-таки, трех человек для защиты было критически мало. Осколок кирпича, выбитого из стены совсем рядом с ее головой, и чиркнувший Урсулу по щеке, словно тонким лезвием, заставил гречанку злобно зашипеть. В голове и без того гудело, словно в большом колоколе - истерические выкрики атакующих раздражали до той степени, что хотелось лично высадить каждому в открытую пасть по целой обойме. Наяда понимала, что этой какофонией ливийцы подбадривают себя и своих товарищей, но ей была чужда привычка многих выкрикивать в бою какие-либо кличи. «Убиваешь - убивай молча, умираешь - умирай молча», - говорил ей когда-то мужчина с злыми глазами и кривой ухмылкой. Однажды она уже выдержала его урок, и не собиралась отступаться от него сейчас, пусть и хотела материться в голос на долго возящегося с ДШК напарника. А потому только злобно щурилась, чувствуя, как немеет лицо и течет по щеке быстро остывающая капля крови, добавляющая ее маске больше красок.
Главное, чтобы эта маска не стала посмертной.

Отредактировано Урсула Димитриди (2018-12-17 03:18:44)

Манфред, поймав на прицел очередного повстанца, плавно надавил на спусковой крючок, собираясь послать в поганца короткую очередь и тем самым прекратить его бестолковое существование. К сожалению, винтовка имела на этот счёт какие-то свои планы - осечка стала неожиданным и неприятным сюрпризом, заставив немца спрятаться за массивным столом администратора, на какое-то время выйдя из боя. Он привычно нащупал указательным пальцем рычаг затвора, потянул назад уже двумя, добавив в работу средний - патрон вылетел из выбрасывателя, со звоном покатившись по полу. Секундное затишье стало непозволительной роскошью - и за неё пришлось заплатить почти сразу же, когда по толстому дереву, выбивая щепу и грохоча, забарабанили пули из какого-нибудь "Калашникова", изрядно нервируя хотя бы и тем, что стол, мать его так, пулями пробивался! Заработал тяжелый пулемет, мгновенно перекрыв своим басовитым ревом все окружающие звуки - и, буквально через пару секунд, раздался ужасающий грохот, как будто взрыв произошел совсем-совсем рядом с Манфредом, который, казалось, мог ощутить незримую, но от этого не менее смертоносную ударную волну, прокатившуюся по помещению. Дело было плохо, очень плохо, но даже здесь не обошлось без удачных моментов в виде поднятой взрывом пыли. Такое себе прикрытие, да и когда на башку падает штукатурка, это даже в шлеме неприятно, ведь здание уже не кажется таким уж прочным - но выбирать не приходилось, и наёмник рванул прочь из ненадежного укрытия, краем глаза замечая, что на месте пулеметной точки всё раскурочено очень уж основательно для хорошего самочувствия здоровяка, который управлял ДШК. Увы и ах, ему помочь уже не получится, только отстреливаться от наседающих поганцев, пользуясь тем, что в глубине помещения его не так хорошо видно. Осознание того, что их здесь вскорости задавят числом, не добавляло радости, как и отсутствие хоть какого-то подкрепления. Умирать вдали от дома. каким бы он ни был, неприятно. Хотя умирать вообще, надо сказать, неприятно. Очередная очередь, закончившаяся клацаньем - патроны закончились, а затворная задержка банально отключена, чтобы лишний раз не накапливалась грязь. Отомкнув магазин, Рихтер просто бросил его на пол, не имея желания возиться с подсумками. Не до того, ей-богу, не до того...
- Эй, баба дикая! Давай сюда, отходим!
Переорать звуки стрельбы сложно, но поставленный голос человека, прошедшего через весь цикл превращения из солдата в офицера, справляется с задачей, донося информацию, что дело их - швах, и нужно драпать выше, занимая оборону там. Слишком много врагов, чтобы удерживать этаж, хоть отсюда и бесконечно сподручнее отстреливаться, чем из-за угла в коридоре выше. Ещё немного, и стоит вспомнить про артиллерию, огонь на себя и прочие глупые геройства, но пока что - огонь на подавление, чтобы попритихли ненадолго, а там уж будь, что будет.

Повстанцы наседали с огромным энтузиазмом, хоть больше и не вели огонь из тяжелого вооружения. Их оставалось достаточно, чтобы захватить здание, которое, вроде как, и не являлось основной целью, но проблема была в координации, атака велась с одного направления, без особых затей и изысков. Хотя им это и не требовалось, задавить числом и огневой мощью - вполне себе тактика. Пулеметчику не повезло - кумулятивная струя размолотила в клочья правую руку, искорежив до кучи драгоценный ДШК, поэтому шансы защитников таяли на глазах.

Артуру пришлось очень быстро осознать, что топает он по колено в какой-то непонятной субстанции, откровенно напоминающей дерьмо, с соответствующим запахом и мерзким чавканьем. Иначе было никак, углубление с гадостью появилось впереди, будто бы специально размещенное здесь для немецких наемников, желающих выбраться наружу, оно становилось всё глубже, глубже, глубже... пока внезапно ноги Артура не ушли под воду, которая тут же сомкнулась над головой, покрывая лицо влажной пеленой. Ощущение от утопления было весьма неприятным, до того неприятным, что наёмник... пришёл в себя в тесном десантном отсеке бронетранспортера, ощущая, что ан голову ему вылили, по меньшей мере, половину ведра воды, обычной и довольно тёплой.
- Леман, подъём, хватит бездельничать!
Глаза едва ли смогут сфокусироваться на говорящем, но ясно, что это немец, да и голос вполне знакомый. Машину слегка потряхивало, но, по ощущениям, ехали они довольно-таки медленно, откровенно осторожничая и  не желая вновь попасть в засаду сродни первой.
- Давай, приходи в себя, лежебока, повалялся в какой-то вонючей дыре, поспал, пора и честь знать. Отто говорит, мы так будем целую вечность тащиться, придётся послать часть солдат в авангарде, и ты выглядишь, как доброволец.
Беглый осмотр самого себя поведает, что удар по голове действительно был, вот только пострадала не винтовка, а дорогущий, сложный прибор под названием "тепловизор". Впрочем, таковой можно реквизировать у валяющегося неподалеку товарища, угодившего под снайперскую пулю и оттого не сильно желающего куда-то идти. Он был жив, да, но сила удара была избыточной для хорошего самочувствия. Бронетранспортер остановился, сделав это достаточно резко. Послышались командные вопли Отто, непонятные, а оттого даже немного пугающие. Ему явно что-то было нужно от сослуживцев, причём как можно быстрее.

Пробираться вперед становилось все труднее, жидкая субстанция на полу сильно все усложняла. Похожа она была на жидкое дерьмо и вероятно им и являлась. Канализация, в конце концов, но почему ее вдруг стало так много? Когда он только попал в эту канализацию, жидкости на полу было минимум, а теперь по колено. Насколько ему было известно из физики, жидкости так себя не ведут и равномерно заполняют все доступное пространство. Каких-то уклонов и впадин, где она могла застаиваться, тоже не было. Странно все это, с этим местом явно что-то не так. Артур отметил себе это мысленной галочкой, пообещав себе разобраться со всем, когда выберется, но выбраться ему оказалось не суждено. Ноги, да и весь он сам резко уши под воду. Первой его реакцией было поднять над головой и спасти винтовку, ибо кто он тут такой без оружия, но когда Леман ушел в эту субстанцию с головой, дело было уже не в спасении оружия или снаряжения, а в спасении собственной жизни. Наемник выпустил оружие из рук и яростно работал всеми конечностями, дабы вынырнуть и удержаться наплаву, а в следующее мгновение очнулся внутри бронетранспортера он вылитого на него ведра воды. Первые мгновения он вообще не понимал, что происходит и где он находится. Наемник инстинктивно подскочил, размахивая руками и жадно глотая ртом воздух, пока мозг не осознал, что тело в принципе то не тонет.
Спустя какое-то время, Леман понял, что не тонет и вообще не в канализации, а внутри боевой машины. Голова гудела как пустой котел, по которому вдарили половником, а со зрением вообще все плохо, фокуса ноль, все расплывается. В прочем, довольно скоро глаза уже начали восстанавливать свой функционал, и Артур даже узнал сидящего рядом Гайера. Именно его голос звучал только что, и, судя по всему, именно он привел в чувство получившего по голове Лемана.
-Да-да, я в порядке сейчас иду.
На самом деле Леман сразу никуда не пошел, а сидел и втыкал еще несколько минут, пока не восстановились основные органы чувств. Заодно закинул в себя кое-какие препараты из аптечки, что б стимулировать себя на восстановление и еще унять звон в голове. Пока сидел, понемногу осознавал что произошло. Судя по всему, при взрыве получил по голове и провалялся, ловя галюны в какой-то канаве, пока свои не вытащили и не принесли сюда. Оружие оказалось целым и невредимым, а вот тепловизору пришел конец. Прискорбно, придется купить новый, а пока реквизировать прибор у своего раненного товарища. Ему все равно не надо, а Леману еще пригодиться. Тем более Гайер говорил, что Артуру придется выдвигаться куда-то вперед авангардом. Восстановив боеспособность организма, Леман проверил снаряжение, забрал тепловизор, пополнил запас гранат, боеприпасов и всего прочего. Еще и гранатомет прихватил, мало ли что. Вдруг придется технику останавливать или огневую точку потушить. Проделав все манипуляции, и все как следует, проверив, наемник, наконец, поднялся и покинул боевой транспорт с одним единственным намерением - узнать, что там этому Отто надо и чем Леман может быть полезен сейчас?

Если бы различные чувства человека можно было представить каждое по отдельности, в виде множества зеркальных отражений, то сейчас та часть Урсулы, что отвечала за полное безразличие, разбавленное лишь холодной логикой и умением шевелить конечностями, стояла над той, что отвечала за эмоциональную ее сторону, способную на какой-то конфликт с самой собой. Стояла, безразлично занеся приклад над затылком, чтобы в следующую секунду опустить его резким движением, и наблюдать, как тело сползает ей под ноги.
На какую-то секунду перед глазами женщины помутнело, словно размывая изображение, а к горлу подкатил вязкий комок желчи. В ушах звенело, словно кто-то надел ей на голову кастрюлю и хорошенечко приложил сверху половником. Урсула меланхолично отметила, что легкое сотрясение мозга ей, похоже, обеспечено. Голос, что отвечал за юмор, цинично подметил, что сотрясать там нечего, а значит и волноваться не о чем. Личность, отвечающая за отслеживание внешнего мира напомнила, что пора бы делать ноги, и желательно быстро.

Звук появился так же резко, как и пропал. Словно кто-то невидимый выкрутил рубильник на максимум. Димитриди быстро сняла с шеи мертвеца автомат, вешая его себе за плечо, - оставлять обезьянам оружие она не собиралась, - заменила магазин своей винтовки и поспешила в ту сторону, где скрылся немец, не забывая, впрочем, отслеживать ситуацию снаружи здания. Пусть на какое-то время гансу и удалось заставить повстанцев спрятать головы, получить пулю в спину из-за собственной невнимательности гречанке совсем не хотелось.

Если бы у нее было чуть больше времени и ресурсов, она бы предпочла заминировать тело Кузнецова, заставляя его послужить выживанию напарницы еще раз. Но так как в этот раз контракт был не того типа, на который берут с собой пару гранат и весь мир в придачу, минировать было нечем. Хорошо еще, что Урсула на поддалась на уговоры заменить свою снайперку чем-нибудь другим, согласившись лишь на то, чтобы сократить железо до облегченного варианта, и то отказалась скрутить прицел. Без винтовки она чувствовала себя так, словно стояла посреди африканской прерии в одном белье. Кое-кто из ЧВК шутил, что Димитриди даже спит с ней, как ребенок с плюшевым медведем, на что гречанка лишь кривила губы в подобии усмешки. Потому что в этом предположении было не так уж много лжи. Не в обнимку, конечно, но на расстоянии вытянутой руки, так, чтобы дотянуться в любой момент. Параноики живут дольше, чем идиоты, которые ждут от жизни только хорошего.
Димитриди мысленно пообещала себе, что если выберется отсюда живой, то будет носить с собой парочку гранат даже собираясь в сортир. Просто на всякий случай.

До двери, за которой скрылся «легионер» оставалась пара шагов, когда один из нигеров, все-таки, высунул нос из убежища. Теперь они были очень осторожны, не желая лезть на рожон, но стоит им заметить, что женщина осталась тут одна, попрут как миленькие. И наверняка преуспеют в своем желании сделать из нее кучу кровоточащего измолотого мяса. Потерей тяжелого вооружения нигеры были явно разозлены. Урсула выстрелила, особо не целясь, заставляя коричневую макушку исчезнуть в оконном проеме. Не понятно, попала она, или он просто спрятался, услышав звук выстрела. Но это было не так важно. Важно было то, что женщина, уперлась спиной в дверь, и ввалилась к немцу, занимая позицию по другую сторону двери от него и прислоняясь лопатками к стене, лишая повстанцев возможности прикончить себя.

Она слышит их осторожные шаги там, по ту сторону. Осторожные шаги трусливых шакалов, обступающих мертвого льва. Осторожные шаги черномазых тварей, приближающиеся к двери. Урсула улыбается хищно, целясь в тихо приоткрывающиеся створки. И нажимает на спусковой крючок тогда, когда появляется фигура чужака. Дважды, чтобы наверняка.

Отредактировано Урсула Димитриди (2019-01-28 10:37:00)

Она поняла всё верно - и встретила подонка так тепло, что греться дальше тот будет в адском пекле, веки вечные, бесплатно, за счет собственных дурацких амбиций революционера-освободителя. Таких идиотов Манфред не любил ещё и потому, что сам когда-то попытался стать одним из них... с очень уж печальными последствиями. Впрочем, ладно, горевать он потом будет, когда выберется отсюда, ну а покамест - отжать "усики", блокирующие кольцо, из-за которых любой любитель выдернуть его зубами без них же и останется. Короткий кивок - готовность к броску. Раз - долой кольцо. Два - повернуться поудобнее. Три - слегка толкнуть рукой ближайшую к себе створку двери, без всяких суперменств вроде пинков и грозных воплей. Небольшой металлический шар устремляется в помещение, уже на лету теряя скобу и тем самым окончательно становясь орудием убийства. Торчать в проеме, приглашая нашпиговать своё тело свинцом, Рихтер не собирался, более того - отпрянул, прижался к стене инстинктивно. Вопли, прервавшиеся взрывом... и снова вопли через несколько секунд, но уже не полные ярости и ужаса одновременно, а нечто, близкое к паникующим шимпанзе. Им не понравилось то, что потери довольно велики? То ли ещё будет. Сейчас бы, пользуясь их растерянностью, ворваться обратно в помещение и зачистить его толком, но риск, что какой-нибудь умник уже держит дверь на прицеле, слишком уж велик. Нет уж, есть другая идея, рискованная, но чуть менее склонная привести наёмников к передозировке свинцом. Окна, разумеется. Через них можно выбраться на оперативный, так сказать, простор, да и вообще - выбраться.
- Держи дверь.
Непонятно, способна ли баба с винтовкой на выполнение сложных комбинаций приказов, но вот методично отстреливать всех, кто вскорости сюда полезет - отчего бы нет? Тем временем, можно аккуратно обойти всё это безобразие с фланга, при удаче - зажать с двух сторон и перестрелять. Ну или удрать назад, если противник опять окажется в количестве целой толпы,едва ли они ожидают найти защитника здания не внутри. Впрочем... все планы рухнули в один миг, стоило только попытаться разбить остекление молодецким ударом приклада. Ага. Десять раз! Здешние макаки позаботились о своей шкуре заранее, установив в наиболее очевидном и уязвимом месте пуленепробиваемые стекла, о которые можно колотиться хоть целую вечность. М-да, проблема. Теперь только и остается, что здесь куковать, пожалуй что. Вернее - не совсем здесь, ближе к лестнице лучше уйти, так оно безопаснее. Пока Эйтыбаба прикрывает тылы - Манфред быстро перемещается на выбранную позицию, опускается на колено и готовит винтовку к стрельбе. Теперь её очередь, причем бежать к нему, а не в другую сторону, перекрестный огонь это благодать, но не когда есть существенный риск перебить друг друга.
- Эй, бегом сюда!
Патронов у них остается не так уж и много, но, если придется отходить этажом выше,появится возможность подобрать "Калашников" с какого-нибудь трупа. Тоже неплохой себе вариант, хотя явно не в идеальном состоянии и патроны дрянные. На крайний случай, однако, сойдет. На самый крайний случай.

НПС - Отто Пфицигентакль

Быстрый и решительный бег громилы оказался прерван самым бестактным образом - плотным огнем в его сторону, из-за чего Отто грузно шлепнулся на землю, явно не желая умирать здесь и сейчас. Шлепнулся достаточно расчетливо - он, понятное дело, не пренебрегал чудесами современных технологий, так что противника засек чуть раньше, но позволил вскинуть оружие, и уже потом начал падать, становясь менее удобной мишенью. Его ведомые, понятное дело, идиотами не были, поэтому рассредотачивались весьма сноровисто, чтобы получить более выгодные позиции, да и помереть, в случае чего, не всей кодлой сразу. Судя по всему, им противостояли человек пять, своего рода арьергард, мобильная группа, которая также спешила в сторону штаба и теперь завязла в перестрелке. Небольшой дворик, где всё это происходило, отводил на скоротечную перестрелку всего несколько десятков секунд в лучшем случае, больно близко столкнулись отряды. Укрытий, как таковых, не наблюдалось - вернее, подобием укрытия можно было назвать покосившийся деревянный забор, за которым пытался прятаться один из ливийцев, но он простреливается очень даже легко. На звуки боя в собственном тылу непременно отреагируют основные силы повстанцев, поэтому медлить не стоило - и вот немцы уже открыли огонь, не тратя время на гранаты и маскировку своих позиций дымами. Местные революционеры отстали от них ненамного, также вдарив из всех своих стволов так, что эхо выстрелов, многократно отразившись от окружающих убогих домишек, слилось в свирепый рокот, возвещающий об очередном кровопролитии.

Бабахнуло за дверью от души, так, что Урсула даже присвистнула. И, судя по воплям бандерлогов, досталось им знатно. Это хорошо, значит какое-то время они не полезут сюда, и не будут портить им кровь. Димитриди облизала губы, давя в себе приступ тошноты. Голова, из-за сотрясения, кружилась немилосердно, хотелось забиться куда-нибудь в темный угол, обхватить виски руками и тихо скулить. Или хотя бы намахнуть стопку-другую чего покрепче. Но ни то, ни другое, наемнице пока не светило, так что оставалось только взять себя в руки и сглатывать горькую из-за желчи слюну.

Впрочем, для выполнения последнего приказа, полученного от немца, которому Урса с легкостью отдала руководство, - Димитриди вообще легко подстраивалась под любое командование, после Анхорана кто угодно казался вменяемым, - не требовалось много думать.
Пока он с упорством дятла пытался пробить бронированное стекло, женщина молча целилась в сторону предполагаемого противника, чтобы отправить к праотцам любого, кто окажется достаточно бодрым и тупым для того, чтобы сунуться к ним.

Судя по всему, план немца оказался провальным, потому что дальнейшие попытки проделать в стекле дыру он не предпринимает, отбегает куда-то в сторону, - она не смотрит на него, сосредоточенная на одном, на том, чтобы не позволить врагу прорваться сюда, - и зовет-приказывает присоединиться к нему. Урсула отступает спиной, не прекращая наблюдение за дверью, облизывает с сухих губ привкус крови, пыли и известки.
- Нам нужно наверх, - она не повышает голоса, но уверена, что ее услышит только тот, для кого это предназначено, - Там мы сможем занять удобную позицию для обороны.

Наверняка он понимает это и без ее ценных указаний, но Димитриди, все же, озвучивает свою позицию. Чтобы не забывал о том, что у нее есть свое мнение о происходящем, и она не просто передвижная единица с еще одной пушкой.
- Идем, - она поднимается осторожно, спиной вперед, мягко нащупывая сапогами ступени, - Пока тебе жопу осколками не нашпиговали.
Он же не один такой умный, и мало ли у кого-то из обезьян найдется граната? А обезьяны, как известно, совершенно не способны обращаться с тонкой техникой. Мало ли дернут, уронят, закатится она в ту часть здания, где наемники сейчас засели... к Дьяволу такие сюрпризы. Урсула предпочитала видеть себя целой, и хотя бы относительно здоровой. А этот ганс, если ему так хочется, может оставаться тут. Надолго ли ему хватит патронов?

Дойдя до первой поворотной площадки, она опускает ствол в пол, выдыхая. Теперь она под прикрытием лестницы, и в безопасности хотя бы на какое-то время.
Наемница цыкнула зубом и припустила на второй этаж. Там пока нет обезьян, да и можно посмотреть, что происходит на улице, через окна. На крайний случай можно найти наименее заполненную черномазыми территорию и спрыгнуть туда, чтобы потом зайти с тыла и устроить недобиткам, оставшимся на первом этаже, бразильский карнавал. Тут, конечно, есть немалая вероятность нарваться на пулю от немца, если он предпочтет остаться внизу, но кто не рискует, того потом не расстреливают вместе с командиром, приставив спиной к гнилой деревянной стене.

Отредактировано Урсула Димитриди (2019-01-29 16:58:53)

Кажется, свалить от немца и оценить обстановку на улице Димитриди решила очень вовремя, - ничего хорошего от очередного отряда движущегося в сторону здания ожидать не приходилось. Кажется, ее прогнозы на счет «пора сваливать, пока и нам жопы осколками не нашпиговали» начинал сбываться. Наемница, обильно присыпанная штукатуркой, и оттого напоминающая не то призрака, не то покойника, внимательно наблюдала за осторожно передвигающимися повстанцами. Похоже, огня сверху они не ожидали, осознав, что противник скооперировался на первом этаже. Это они зря. Очень-очень зря.
И похоже ганс ей будет должен. Много должен.

Урсула широко улыбнулась, наводя ствол на того из них, кто сжимал в руках гранаты.
- Три негритенка как-то охотились на льва, один забыл, что есть клыки и их осталось два, - экспромт вышел так себе, но на высокое звание поэта Димитриди и не претендовала.
Она была скорее художником, причем не абы каким, а мозгами по асфальту. Не самый редкий тип, зато как красиво! Гильза щелкнула по полу, откатываясь в сторону.
Второй труп отходного стишка не удостоился, потому что сочинять было некогда и лень, - Урсула скользнула вниз, усаживаясь прямо на пол, и сплюнула сквозь стиснутые зубы. Где-то внизу по асфальту сбряцала труба гранатомета, оставшиеся целыми стекла посыпались мелким крошевом под автоматной очередью, выпущенной скорее наобум, чем прицельно. Кажется, пора было сваливать с засвеченной позиции. Не стоит надеяться на то, что у оставшегося не хватит мозгов, чтобы швырнуть гранату в окно, прямо ей под ноги. Как-нибудь обойдется без таких подарков.

Димитриди, пригибаясь, отбежала подальше, за укрытие стены, и присела на корточки. По хорошему, стоило, наверное, вернуться на лестничную клетку и, в случае чего, поддержать фрица огнем из укрытия, но Димитриди, мягко говоря, задолбалась. Она уже давно была не легкой на подъем тонкой-звонкой девочкой, которая могла пробежать кросс в три километра по джунглям и не запыхаться, выжрать бутылку подозрительной мексиканской хани и не мучиться утром с похмелья и не спать пару суток и чувствовать себя человеком, а не куском собачьего говна. Организм непрозрачно намекал, что если она и дальше продолжит корчить из себя командос, то он за себя не отвечает, - откуда-то из грудной клетки поднималась волна удушливого кашля, пополам с горькой слюной и привкусом крови.
Наяда откинулась на стену, прикрыв глаза, и несколько раз глубоко вдохнула, загоняя приступ обратно. Не сейчас. Некогда корчить из себя болезную фиалку. Давай, детка, приходи в себя.

Самовнушение сработало хорошо если наполовину, но по крайней мере ей перехотелось выблевать свои легкие под ноги прямо сейчас. Димитриди тоскливо подумала о том, что заработанных за последние несколько контрактов денег ей наверняка хватит, чтобы свалить куда-нибудь в теплые края, и лечиться каким-нибудь иглоукалыванием, или еще каким экзотическим способом, вроде пожирания живых мышей. Вот только что-то подсказывало ей, что хера с два она так сделает. Война не отпустит ее даже там, так смысл пытаться убежать?

Женщина прислушалась к происходящему внизу и осторожно двинулась в сторону окна. Может быть найдется еще пара придурков, пожелавших прорваться на первый этаж. Можно будет потом выставить гансу счет за ее услуги. Ибо нех*й.

Отредактировано Урсула Димитриди (2019-03-10 18:51:32)

Где-то там, высоко в небе, промчалось звено истребителей, снаряженных для штурмовки колонны. Манфред, понятное дело, не мог внезапно обзавестись даром предвидения и созерцать их через аж два потолка, да и сама колонна его интересовала меньше, чем собственная выживаемость, которую всячески пытались нарушить здешние злобные обитатели. Затихшие обитатели, к слову - в дверь больше никто не ломился, даже гранатами с горя не стали кидаться, то ли опасаясь отхватить собственный боеприпас под свои же ноги, то ли не имея таковых в принципе. Ещё хорошим вариантом было допустить, что поганцы просто что-то затевают, ну там орудие выкатывают гаубичное, или стены несущие минируют, но вот о таком лучше бы не думать. Просто потому, что тогда им вообще конец, быстрый и бесславный. Кто-то говорит, что в смерти позора нет, особенно если та смерть - в бою, да посреди множества врагов, павших от твоей руки. Рихтер, право же, предпочитал не становиться героем посмертно, особенно в такой дрянной ситуации. Всё, что он мог сейчас - сидеть и ждать, время от времени зло скрипя зубами от осознания собственного бессилия, да считая секунды, тянущиеся бесконечно долго. Вроде бы, с начала боя не прошло и часа, но организм, находящийся в состоянии сильного стресса, похоже, решил прибегнуть к самообману. Секунды. Казалось, их можно было потрогать рукой, так неторопливо они.. раздавшиеся неподалеку выстрелы показались ему самой лучшей в мире музыкой, мгновенно выдергивая из состояния настороженного оцепенения в бренный реальный мир. Палили очередями, злобно разряжая магазин в неведомую цель. Скорее всего, в ненормальную бабу с винтовкой, ведь едва ли Бес окажется настолько дремучим, что вылезет из безопасного командного центра на передовую. На остатки здешнего гарнизона и вовсе не было надежды, если там был в наличии хотя бы один боец, который может пойти и пострелять, то это вовсе не означает, что у него хватит на это смелости. Пальба стихла, как будто незримая рука отключила звук. Ненадолго. Раздавшийся следом истерический вопль вполне мог означать...
...что у последнего выжившего бойца расчета была при себе граната, которую он с душераздирающим ором вознамерился отправить прямиком в окно второго этажа, молодецки размахнувшись и представляя собой, в общем, довольно неплохую мишень эти краткие несколько мгновений. Поток подкреплений, вроде бы, иссяк, но надолго ли? Оставшиеся внизу боевики, похоже, не собирались лезть вперед или отступать что есть мочи - и вполне могли готовить какую-нибудь очередную пакость, вроде геройской банзай-атаки в самый неподходящий момент.

Ближайшей наблюдательной позицией для разведчика вполне мог стать самый что ни на есть обычный здешний двухэтажный дом - но много ли проку было с него при здешней застройке? Где-то далеко впереди раздались выстрелы, но это был не тот огонь, который можно было бы назвать плотным. Скорее наоборот, шмалял какой-то дурной одиночка, отчаянно опустошая магазин куда-то там. Подмоги ему, похоже, ждать уже не приходилось, если кто поблизости и оставался, явно переключатся на происходящее в собственном тылу. Кстати о тылах - где-то позади басисто зарокотал тяжелый пулемет, потом ещё один, к "концерту" добавились автоматные очереди и взрывы. Возможно, колонна немцев нарвалась на очередную засаду. Или повстанцы где-то раздобыли тяжелое оружие. А то и всё вместе. Однако, Артуру явно будет не до этого, ведь стоило ему всё-таки занять позицию на крыше, как прямо по стволу его винтовки демонстративно пополз зеленый огонек лазерного целеуказателя. Противник, судя по всему, расположился справа и чуть выше, на крыше одного из зданий, стоящих неподалеку. И, что самое занятное - не собирался стрелять, просто демонстрируя своё присутствие с явным бахвальством. Через несколько секунд огонек погас, выстрела не последовало. Возможно, это было своего рода вызовом на поединок?