Для сильного организма, пусть и потрепанного не самым здоровым образом жизни (в это понятие легко и просто включались не только обыкновенное пьянство и кутежи пополам с развратом, но и периодическое попадание в тело кусков металла на больших скоростях, ожоги, удары черепушкой о предметы и так далее), полученные в последнем бою травмы оказались крайне досадным, но, всё же - недоразумением. Организм этот, видавший и не такое, всеми силами пытался восстановиться, причем как можно быстрее. Нет, ещё быстрее! И ещё! Это всего лишь контузия, несколько ушибов, последствия перегрузок, помноженные на общую измотанность вояки и приправленные сверху далеко не тепличными условиями пребывания в какой-то времянке вместо полноценного госпиталя с палатами, подкидным дураком и медсестричками! Увы, возмущенно скакать и топать ногами, требуя свою порцию роскоши, как-то не получалось. Даже глаза, и те приходилось открывать так натужно, будто японец-полукровка внезапно оказался в шкуре сказочного Вия, приспешники которого, даром что бесы, где-то пропили вилы для поднимания век. Попытки помочь себе руками не привели ни к чему, кроме вялого подергивания забинтованных конечностей, а всё происходящее слишком уж сильно напоминало полевой госпиталь не в степях Казахстана, а в зачуханном лагере японских повстанцев, где ему как-то раз приходилось отлеживаться после очередной аварии, в ходе которой бедолагу изрядно нашпиговало осколками. Вот тогда было примерно то же самое - потолок темный невнятный, шум какой-то по сторонам неведомый. И плохо, очень плохо. Разве что башка трещала меньше. Где он вообще? Что произошло? Откуда эта дурацкая обстановка, зачем, почему? Ему ведь нужно идти, нельзя просто лежать овощем, очередная партия "Бураи" сама себя не испытает! Обрывочные воспоминания о России, службе в здешних роботизированных войсках - всё это казалось если не бредом сумасшедшего (ну кто ж его туда возьмет-то?), то плодом больного воображения уж точно.
- Доктор? Где доктор?
Его голос был хрипловатым, пересохшие губы вообще шевелились крайне неохотно, а открыть глаза в полную силу... ну да, вилы пропиты, бесенята разбежались. Руки не слушаются. Ничего, и не от такого отходил, чай не неженка какая. Ему и в самом деле нужно идти и делать то, что он должен. Испытывать боевые машины, в которые потом закупорят вдохновленную молодежь и погонят на убой. Делать так, чтобы у них был хотя бы призрачный шанс уцелеть. Хотя, если уж по-хорошему - а не послать ли их всех к демонам-Они? Глупую борьбу за страну, которую сами довели до войны. Глупые идеалы, которые точно никому не помогут победить, только лишат Японию целого поколения талантливых граждан, чью энергию можно было применить иначе. Нет. Брехня. Нужно сражаться дальше. Где этот доктор, чтоб его?! Путем неимоверного напряжения, ему удалось, наконец, открыть глаза достаточно широко, чтобы осмотреться получше. Ну да, так и есть. Палатка, набитая измочаленными бедолагами. Небось, после очередного рейда тут очутились, с британцами шутки плохи. Так, а это кто? Физиономия, вроде как, не сильно напоминает азиатскую, хотя кажется смутно знакомой. Кто-то из тех, кого он самолично обучал пилотированию хотя бы на уровне "не делай так, иначе убьешься"? Пожалуй. Для серьезного бойца молодая, для медперсонала слишком уж неуместно выглядит здесь. Ладно, чего гадать?
- Ты... кто такая? Что ты здесь делаешь?
Понятное дело, что попытки выяснить правду сопровождались репликами на японском языке, который считался сейчас единственно уместным средством общения. Чтобы связать посетительницу с какими-то другими краями, другими эпизодами из жизни, пожалуй, требовалось меньше походить на квадратный японский арбуз, столь же бессмысленно-неподвижный, сколь и капитан российской армии, внезапно утративший понимание того, что эта армия вообще существует.

Громкий голос больно резанул по ушам, отдаваясь в голове неприятным звоном. Слова... вроде бы, понятные, но какие-то необычные. Стоп. Это что, русский? Откуда на базе русская, да ещё и с его мечом, который отцом подарен давным-давно? Который никому и никогда? Садао дергается вперёд, но тут же обессиленно падает обратно, борясь с последствиями сильнейшего головокружения. Нет. Сейчас у него не получится осуществить задуманное, быть может - чуть позже. Когда самочувствие не будет столь отвратительным. Когда этот отбитый бифштекс из японской говядины вновь человеком станет. Пока что он будет терпеть. Наблюдать. Изучать. Задавать вопросы слабым голосом, перемежая слова двух разных языков и временами путаясь. Судя по поганому состоянию, потрепало его изрядно, придётся задержаться здесь... где-то на недельку. Ничего, оформят как командировку, быть может - даже приплатят сверху. Хотя не в деньгах дело, разумеется. Совершенно не в деньгах.
- Что произошло? Новая партия "Бураи" оказалась бракованной? Мало того, что там кондиционеры - дрянь, так ещё и... катапульта сработала как-то не так?
Он, в общем, догадался о природе своих повреждений просто методом исключения. Это не обстрел, был бы в дырочку и весь в бинтах. Не удар по кабине чем-то тяжелым на высокой скорости, не обошелся бы без переломов. Других вариантов, пожалуй, не было - если бы уронил собственный "Найтмер" на себя же, вовсе тут не лежал бы. И кто эта молодая женщина, позволяющая себе такое поведение? Обычно рекруты относились к нему более уважительно, а здесь... меч его таскает, как палку, шипит что змея подколодная. Это нужно выяснить, но немного не так, не прямым вопросом, который всё равно был проигнорирован. Говорить тяжело, фразы выходят немного рублеными, но зато уже без мешанины двух языков. Хорошо ещё, английский не вплетает, а то совсем ведь ничего не поймёт, бедолага.
- Я, случайно, не успел жениться? Ты ведешь себя так, будто вот-вот... выдашь классическую фразу про испорченные лучшие годы.
Она молодая. Симпатичная. В принципе, вполне в его вкусе, но... нет, что-то здесь не так. Найти русскую в оккупированной Японии, убедить выйти за себя замуж, притащить в ласковые объятия "Дома Киото", слишком много здесь сложностей. Пилот вздохнул и прикрыл глаза, попытавшись не провалиться в забытье. Звуки доносились будто через хороший слой воды, голова болела. Настроение - под стать, разумеется. Где доктор, в конце концов? Пусть уже объявится и выдаст неутешительный прогноз на ближайшее будущее, с отстранением от полётов и испытаний. Если так, то пусть хоть приволокут документацию, какие-никакие отчёты по происшествию, всё одно не так скучно будет. Здесь, правда, освещение такое себе, но для человека, которому доводилось листать инструкции при скудном свете небольшого фонарика, ничего особенного или необычного. Телевизор ему никто не даст, выдадут какую-нибудь благоглупость на тему вреда яркой и пестрой картинки для потрёпанных мозгов. В шахматы играть не с кем. Тоска зеленая, в общем, единственное развлечение - беседа с непонятным человеком, смутно знакомым и довольно-таки зловредно-распущенным. Это он сам её так? Хм. Вряд ли. Разве что родня какая-нибудь близкая, но что-то не припоминает Садао племянниц, двоюродных сестер и прочих возможных гостей с родины матери. Да и потом - уехала она. И вряд ли кого-то пришлет.

Реакция на слова о женитьбе удалась на славу, оказавшись забавной и болезненной одновременно. Причём если удар ножнами по животу можно было стерпеть без труда, то вот последовавшие за этим громкие звуки отдавались в голове набатом, заставляя морщиться и внутренне негодовать. Пожалуй, только это внутреннее негодование и заставляло японца оставаться в сознании и хоть как-то реагировать на внешние раздражители. Почему она так обращается с почтенным оружием?! Кто она вообще такая?! Впрочем, вместо этих вопросов прозвучало кое-что ещё. Фраза, обгоняющая разум. Вырвавшаяся как будто сама по себе. Строгая, с нотками металла в голосе, будто лязгнул затвор мощной пушки.
- Отставить истерику.
Что характерно - на русском. И что характерно же - не особо поможет, как услужливо подсказывала некстати сбоящая память. Эта зловредина, хоть и младше по возрасту и уж тем более - по званию, слишком своенравна и себе на уме, чтобы вот так запросто подчиняться. Даже - догадка пришла внезапно - даже своему командиру. Что же это, "Киото" обустраивает аналог Иностранного легиона, отправляя трепать британцев уже не только японскую молодёжь, а вообще всех, кто попался под руку? Ну ладно. Ладно, ладно, ладно, это всё потом. Гораздо интереснее - выяснить первопричину собственного дрянного состояния, в чём помочь может вот эта, как её там... а непонятно, как. Ладно, для порядку пусть будет Злюкой. Злюка явно в курсе произошедшего, коль заявилась взглянуть на него и даже не злорадствовать при этом.
- Во-первых, возьми себя в руки и успокойся. Во-вторых, представься, чтоб тебя Они покусал, по форме. В-третьих...
Мужчина чуть поморщился и ненадолго затих, пережидая вспышку головной боли, внезапную и, в общем, совершенно уместную в его ситуации. В не шибко понятной ситуации, которой предшествовал некий болезненного рода контакт головы с твёрдым предметом, не иначе. Однако нет худа без добра, можно будет немного передохнуть за счёт щедрого работодателя. Хм. Пригласить Злюку куда-нибудь, что ли? Ах да.
- В-третьих - скажи уже, что со мной произошло. В госпиталь я попал явно не из-за насморка.
Забавно, но вот чем-чем, а насморком Садао практически никогда не страдал. Не то, чтобы это сильно пригождалось ему прямо сейчас, но, достаточно будет и каких-то проблем с головой. Очередная вспышка боли. Почему Злюка такая шумная, чтоб её? Ведь лежал же нормально, нет - пришла. И теперь её голос ввинчивался в черепушку почище хорошего бура, вызывая уныние и тоску. Голос, к слову, вполне приятный в спокойном состоянии, но вот почаще бы она была спокойной, цены б не было. Тоже где-то треснулась и теперь плохо себя контролирует? Пёс её знает...