[npc]58[/npc]

Ха, все-таки признала. Уголки губ дрогнули в неуловимой улыбке – Рави гордился сестрой и ее острым умом, пусть даже этот ум и шел подчас не в благое русло. Действительно хорошо, что признала, пусть и нагрубила герцогу прилюдно. Извиниться перед британским послом потом – проще, чем пережить бурю негодования Тришны. В конце концов, посол – не Император, переживет… Переживет? Рави не то чтобы обеспокоен, но размышляет о возможных проблемах. Ничего, он уладит это позднее.

В голосе Лакшми слышится угроза – или это привычный к ее выходкам старший брат эту самую угрозу слышит, ожидая справедливого гнева в свой адрес. Рави остался безмятежен и умиротворен, как махараджа на переговорах с британским послом.

На самом деле, гостям несказанно повезло посетить Индию в самое удачное для этого время. Не слишком жарко днем и чуть прохладно ночью, а как цветет ухоженная зелень! Двери, ведущие во внутренний двор, выпустили участников прогулки на свежий воздух. Позади остались музыка, гомон голосов и гневно-разочарованный взор Акила, а впереди манила поднявшаяся над горизонтом луна.

Будь сейчас светло, гости бы обомлели от красоты дворцовых садов, но и лишь подсвеченные тропинки, ведущие вокруг длинного каскада фонтанов, давали представление о том, насколько велико это пространство. Темные силуэты верхушек высоченных пальм резко контрастировали в лунном свете, тогда как освещенными оставались только самые их основания, тонущие в ровно подстриженной траве.

У самого основания каскада, к которому еще предстояло спуститься, можно было бы насладиться видом белоснежных статуй, символизировавших богатство и власть махараджи, окруженных высаженными заботливыми руками дворцовых садовников цветами. Конечно, будь на небе солнце, а не луна.

Рави ведет гостей к лестнице, ведущей с просторного приступка к первому ярусу фонтанных каскадов. Вполне возможно, что на этом ярусе их прогулка и завершится – едва ли Лакшми хватит терпения, а британцу и японкам – сил. В другой раз, быть может, они смогут посмотреть всю эту красоту пристальнее и в более спокойной обстановке. Рави верил, что однажды эта более спокойная обстановка точно случится – просто не сегодня. И вот уж чего, а терпения наследницу махараджи было не занимать.

– Будьте осторожны при спуске, – заботливо предупредил он гостей, обращая взор к Харухи, ради которой это вообще произносилось, но руку протянул к сестре. По мере спуска он затеял непринужденный и одухотворенный монолог об истории создания дворцового сада: когда и кем был заложен первый камень, кто высадил первую пальму, откуда и почему взялись именно такие символы на перилах. Скучную историческую справку Рави ловко подавал мягким и ласковым тоном, а его собственная увлеченность этим вопросом едва ли могла гостей равнодушными – по крайней мере, он сам так думал.

Лишь оказавшись подле чаши первого из фонтанов, Рави прервался и отпустил ручку дражайшей сестры, уступая ей право дальше вести рассказ... Или диалог. Лучше диалог.

Если что индусы умели делать выше всяких похвал, если чем и занимались во все свободное от работы, еды и танцев время, если перед чем преклонялись, что обожествляли, чему готовы были служить, так это красоте… Несмотря на врожденную медлительность, некоторую величественную лень и неспешность в принятии решений и филигранному профессионализму в мотании нервов и мороке головы всем присутствующим, великий Махараджа действительно заботился о том, чтобы великолепие, богатство, величие и, конечно, красота его дворца, его угодий и его парка сразу бросалась в глаза, как при дневном ярком свете, так и вечером, так же и в ночи, поэтому зрелище, открывшееся перед небольшой, но жутко теплой компанией, вполне заслуживало и внимания, и некоторых ахов-охов, хотя бы вежливых, со стороны тех, кто еще не имел счастья это зрелище видеть! Несмотря на полный и категорический восторг от всего, что она успела подхватить в Британии, несмотря на горячую любовь и желание свалить туда немедленно, вот сейчас, нет, еще вчера, девушка была настоящей дочерью своей страны, и сейчас невольно улыбнулась удовлетворенной, спокойной улыбкой, куда как более красивой и настоящей, чем сейчас, недавно, одаривала невыносимого британского зануду и остальных великих и могучих мира сего.
"Ах, дедушка, вот умеешь же ты! В смысле, слуг набирать с руками не из попы, чтобы такое тут устроили! Ладно, убедил, не стану сегодня добивать тебя до конца, так и быть, все, сейчас быстренько расскажу несколько сказок, чтобы с придыханием и паузами в нужных, наиболее трагичных местах, и мирно свалю себе …мммм… еще стоит подумать, куда именно и где провести вечер! Кстати, и Рави обрадуется – вон как пялится на эту красавицу! Прямо как я на британца, только с точностью наоборот!"
Милостиво приняв руку брата, вложила теплые нежные пальчики, подхватила край длинного сари, церемонно соскользнула с небольшого холмика ступенек и остановилась, оборачиваясь к гостям, уже не слишком пытаясь улыбаться, просто рассматривая их внимательно и готовясь к самому скучному и надоедливому – развлечению этих самых гостей. А ведь когда-то ей нравилось просто гулять по этому саду, любоваться цветами и фонтаном, наслаждаться пением птиц, рисовать, черпая здесь именно вдохновение, самой придумывать истории, рассказывать потом мелодичным своим голоском Рави, смеяться с ним, снова гулять, и каждую встречу с неизвестными ей людьми, с гостями дедушки, раньше она воспринимала с удовольствием, восхищением, энтузиазмом, изо всех сил стараясь не опорочить честь дедушки и свою собственную, быть послушной старалась и чудесной индийской …
"Куклой на цепочке. Ну ладно, ладно, так и быть, пообещала же! Итак, давным давно…"
Брат выпустил руку, наконец, Лакшми выпустила краешек сари, вздернула подбородок, напустила оперативно туману в черные сливовые глазищи, распахнула ротик, приготовляясь вдохновенно нести всякую романтическую чушь о влюбленных и соловьях, как ее бесцеремонно, но очень умело опередили! Удивленно вздернула темную ниточку брови, обернулась уже конкретно к британцу и еще более удивленно услышала, ЧТО именно он говорит!
"Он че, серьезно??? Он серьезно считает, что меня интересует проблема падших женщин в Индии??? Он соображает, что он говорит??? О, и кстати, не одна я подслушиваю! Ну надо же, какой любопытный, хм."
Если бы герцог Ричмондский знал Тришну чуть дольше и ближе, он сразу бы заметил, как нехорошо, красивыми черными огоньками зажглись ее слишком выразительные для скромной индийской девушки глазищи, как сердито побледнело смуглое личико, как вроде бы рассеянно, а на самом деле жестом откровенного раздражения унизанные драгоценными перстнями пальчики сжались, поглаживая эти самые перстни успокаивающе – ну она ж уже пообещала сама себе не сердить деда и не выступать тут по полной! Этот британец оказался тем самым фактором вдруг, мимо которого никак не удавалось пройти спокойно, и он сейчас явно и неприкрыто издевался! Да, издевался, потому что только идиот действительно решит, что в Индии остро и ярко может стоять проблема приютов для падших женщин! В Индии нет падших женщин по определению своему, это все так замалчивается и тщательно прячется, пуритански прикрываясь драгоценными коврами и замазываясь благовониями всякими, что ни о каких приютах не может быть и речи. Однако невыносимый герцог продолжал гнуть свою линию, глядя на нее серьезно и невозмутимо, и, судя по всему, правда думал и надеялся, что она сейчас, прямо тут, посредине сада, у фонтана, начнет выдавать ему экономическую раскладку всего своего плана???
"Я его придушу! Приду ночью, влезу к нему в окно, притворюсь одной из падших женщин, и придушу подушкой! Дедушка не будет ругать, я уверена!"
- Почему вас заинтересовал именно этот момент, герцог Ричмондский, почему? Вас, лично? Ведь мы с дедушкой говорили о многом, но вы выделили именно проблему приютов для падших женщин…
Не спеша немедленно выдавать ответы на все его вопросы и сразу, Лакшми быстренько, умело и очень зеркально отразила его же интерес на него же самого, подчеркнув и ЕГО интерес, и саму ТЕМУ, и соединив эти два понятия в одно целое, так недоуменно хлопнув ресницами, что становилось ясно – он явно какой-то жуткий извращенец, раз прицепился к бедной, невинной девушке с падшими женщинами сейчас.
- Да, Рави всегда помогает мне. Именно на его опыт и знания я и опираюсь обычно, когда собираюсь начать какое-либо дело.
"Ага, щас. Угу. Экономические площадки, сектор проблематики, ох, божечки мой!"
- Мне кажется, вы слегка преувеличиваете масштабы выдвигаемой мной идеи, мой дорогой герцог Ричмондский.
"Я идеальна, нет, дедушка, ты слышал, как я только что вежливо сообщила ему, что говорить об экономических площадках в свете трех-четырех несчастных приютиков, которыми я планировала выбесить тебя, мягко говоря, фигня и чушь полная??? Рави! Ты же любишь экономику, я ее ненавижу, ну спасай! Интересно, а как он сейчас будет морщиться и ежиться от «мой дорогой»? Наверняка его никто еще так нагло и сразу не присваивал себе. К нему вообще так кто-то обращался??? Да не, не обращался, он же не людей вокруг видит, а кошельки, вложения, выгоду и цифирки в глазах!"
- Эта проблема не столь обширна и велика, что занимать целый сектор экономики Индии, понимаете?
"Да ну ясно, понимаете! Зачем тогда пытаетесь довести меня до белого каления??? Нет, придушу! Решено! Вечером надо зайти к Арандхати, чтобы душить веселее было."
- Однако если вы заинтересовались этим моментом и считаете его потенциально удачным вложением своих капиталов, я ни за что не откажусь от подобного финансового вливания, и оно вполне может стать отличным началом для дальнейшего диалога наших государств.
"Охренеть. Я – прирожденный политик. Все дипломаты могут пойти и откусить! Дедушка, нет, ну ты слышал, как я только что одновременно и произвела категорически отрицательное впечатление и получила высокий титул дуры года в глазах этого напыщенного и высокомерного красивого компьютера в брюках? Нет, ну ты оцени!"

Приглашение осмотреть сад? Почему бы и нет? В конце-концов, если дворцовое убранство столь красиво, то уж это-то место должно будет захватить дух ещё больше! Плюс, получится прочь от толпы увести Кагую - чем меньше ушей вокруг, тем меньше шансов что кто-то услышит что-то ненужное или неправильное, верно? Не то чтобы "Харухи" принимала окончательное решение... Да и Принцесса тоже, видимо.

И ах, как оно того стоило! Может быть, график Кагуи довольно плотен, но как можно жертвовать возможностью увидеть подобные райские кущи? Освещённые только так, чтобы создать атмосферу тёплой, но всё же таинственной ночи; тихие, лишь с тихим и редким шумом со стороны дворца; полные фонтанов, статуй и цветов, названия которых Каллен не хотелось сейчас вспоминать... Вот как надо распоряжаться богатством! Не то чтобы "мисс Сакурай" хотела быть растратчицей и гедонисткой, но извините - какой смысл сидеть на прибыли, если нельзя порой вот так вот развернуться? Красота - это не только радость для глаз, или реклама, или маска для чего-то ужасного. Красота ещё и расслабляет, настраивает на нужный лад, поддерживает присутствие духа!
Короче говоря, Каллен было сложно скрыть восторг, вызванный прогулкой, и её глаза заблестели от желания осмотреть как можно больше всего, не сбиваясь со своего темпа подле Кагуи. Заодно у Рави было теперь намного больше возможностей беспрепятсвенно полюбоваться очаровательной телохранительницей, красные локоны на лбу которой то и дело качались влево и вправо при виде очередной клумбы. Без внимания его, к слову, не оставили - рассказ о саде девушка выслушала с настоящим интересом, и даже, может быть, ввернула пару простых вопросов в подходящий момент. В иной ситуации она, может быть даже, решилась бы вступить и в более "серьёзный" диалог - когда ещё можно поговорить с индийским принцем? Который, к тому же, так неожиданно, но приятно дёргал за струнки сердца телохранительницы: в Ордене было не очень удобно как-то общаться друг с другом на уровне, отличным от "соратник с соратником", а в Академии личина флегматичной слабачки вкупе с некоторыми бзиками кое-кого на расовой почве не позволяла толком общаться с кем-то кроме шубутного студсовета. Потому сейчас, после изначального смущения и небольшого волнения, Каллен было очень приятно быть объектом внимания. Опять-таки, кому это не приятно?

От всех этих тёплых ощущений она даже слегка оттаяла по отношению к Лакшми, энергично занятой созданием себе неприятностей.
- Вот видишь, куда тебя язык твой завёл? И не только тебя, а ещё и брата, и дедушку тоже! Ты ими дорожить должна, как собой! - Каллен было совсем непонятно, как можно столь настырно создавать близким проблемы. Будь она на её месте, она бы из кожи вон вылезла бы, чтобы не доставить брату неудобств! Шепнуть бы ей на ухо об этом, припугнуть даже - вот не станет вдруг рядом Рави, ты же с ума сойдёшь! Цени своих родных, они совсем, совсем, СОВСЕМ не данность!

Вот, вот пример уже тут - британец-Фредерик уже ухватился за этих несчастных падших женщин! Чёрт его знает, о чём он там думает - то ли издевается, то ли уже задумал заиметь себе свой личный приютик-гаремчик, то ли ещё что-то... Важно одно - отбрехаться теперь будет ой как сложно!
- Хотя он тоже гад, конечно. Ясно же что Лакшми это всё наплела только чтобы привлечь внимание. Чего ты привязался к этим падшим женщинам, в конце-концов!?
Когда Кагуя отходит к ней, Каллен кидает в графа Леннокса ощутимо холодный взгляд. Они вышли совсем за иным, зачем ты травишь настроение? Неужто ради экспансии Британия схватится за любую нить, даже, чёрт возьми это слово уже, падшую?
Следом, она слегка виновато косится на Рави. Ей бы хотелось помочь хотя бы ему (ну и его сестрёнке-дурочке тоже, хорошо), но увы - она и её подзащитная тут "как бы с СБИ". Стоит им открыть рот - и тут же вся эта гадкая шарада даст трещину, и этот бизнесмен немедленно выглядит шанс для себя поиметь что-то ещё с несчастной Японии.

Отредактировано Kallen Kozuki (2017-10-26 21:59:57)

И вот оно – великолепие бессилия и гонора. Грандиозность бесстрашия и мерзость величия. Маленькая принцесса слишком прямолинейна и не в состоянии сдержать то, что её так тревожило. И это были, увы, не несчастные обездоленные проститутки и помощь им. Жаль. Как же жаль, что Леннокс не ошибся в собственных выводах! Пора уже радоваться безупречно сработавшему плану, но как-то мерзко, неприятно. И неправильно! Было бы куда интереснее, если бы герцог Ричмондский ошибался… Но судьба распорядилась иначе. И он не имел права на исправление чужих ошибок.
- Это необычно.
В отличие от Тришны, Леннокс ждал подобных вопросов, оттого говорил спокойно и мягко. Более того, он ждал и похожей реакции. Люди – существа предсказуемые и упрямые. Первое их портит. Второе – украшает.
- Меня интересует всё необычное.
Просто ответил герцог, мягко улыбнувшись. Провокация сработала на ура. Они всегда срабатывали вот так красиво, забавно и неожиданно ярко.
- Эта проблема была озвучена вами громче остальных. Даже мы с Сумераги со своих мест услышали. Хотя говорили в тот момент о бизнесе.
Он заметил. Он слышал и он запомнил. Улыбка герцога стала шире и от этого выглядела более пугающей, хотя и была поистине настоящей. Всё, что говорилось вслух приглашённым, автоматически позволялось им использовать в своих целях. Такова уж она, грязная игра власть имущих.
- Оттого, что было всё так громко и эмоционально, я попросту не мог себе позволить не поинтересоваться подобной проблемой лично у вас.
С готовностью, жарко заявил Леннокс. Ну как он мог бросить в беде юную принцессу с такой обширной и ужасающей проблемой, как бордели и проститутки?! То есть – дома для реабилитации падших женщин, да.
- Так ваши идеи столь незначительны?
Бизнес, бизнес, бизнес. Леннокс не интересовался ничем, кроме выгоды, аккурат до прошлого года. Но потом всё слишком изменилось. В его жизнь нагло ворвалась политика. Эта грязная, мерзкая игра жизнями, странами, родинами и народами. Как же противно пачкать руки во всём этом. Куда противнее, чем обсуждать возможности изыскания помощи падшим женщинам. И он бы предпочёл вести беседу именно с принцессой. Но, разумеется, понимал, что принц непременно заговорит. Не мог промолчать.
«Потому что уже достаточно боится за свою сестру. Как часто она на самом деле несёт подобные глупости? Видимо, слишком часто. Допустим».
Глупая, глупая маленькая девочка с заморским именем Тришна. Так отчаянно признаваться в своей беспомощности, глупости и попытках простейших манипуляций над правителем целого государства, и дедушкой по совместительству, это ж ещё суметь надо! Фредерик опустил взгляд и крайне внимательно уставился на клумбу, что цвела поодаль, лишь с целью не засмеяться вслух. Отчего-то эта милая девочка напомнила ему о поместье Fond de l’Etang. Там тоже было множество людей, которые любили жизнь, но ни черта не разбирались в ней. Те люди были прекрасны… своей простотой, наивностью и верой в светлое будущее. Боги, как это давно прошло…
«Она путает сектор экономики с экономической площадкой. Как же это… мило! Наивно полагать, что всё возможно решить на уровне государства. Будто бы помимо высшей власти ничего и никого не существует. Вот же. Поистине – принцесса великой страны, чья власть столь огромна и обширна, что готова завалиться на бок, выдрав с корнями древо государственности».
- А жаль.
И это – Кагуе. Ему было жаль, что такой интересный вопрос, так рьяно и открыто поднятый принцессой Индии, никого не интересовал! Даже саму Лакшми. Как печально. Как же это печально… Да что они знали о важных проблемах этого мира! В пору возмутиться. Но Леннокс понимал, как никто другой: чем меньшими знаниями обладают люди, тем выгоднее для власти.
«Зато она вполне любит неординарные ситуации. Вы знали, принц?»
Знал ли? Или предпочитал не знать? Фредерик отчего-то подумал об этом. Гостям было интересно. Более того, гости уже получили многое, что и хотели бы получить. Никто не накалял обстановку. Никто даже не думал об этом. Но… Есть такое правило: если кто-то что-то усердно прятал, стоило лишь начать разговор о поиске этого чего-то. И если оно имелось – вам, несомненно, запретят искать. Никто не подумал, что на поиски совершенно неинтересно тратить время и нервы. Боги… никто вновь не подумал об этом! Леннокс улыбнулся куда мягче, открыто и по-настоящему. Лакшми. И Нираву. Брат так занялся защитой сестры, что упустил из виду главное. Фредерику было бы жаль его, если бы он вообще знал, что такое жалость.
«Не рекомендуется видеть врага в том, кого желаешь назвать союзником».
Был ли герцог Ричмондский врагом? Нет. Был ли союзником? Тоже, нет. Посол лишь выполнял свою работу посла, не более того. Хоть и не менее.
«Он станет говорить то, что хочу услышать я. Нет – император. Ожидаемо».
И вновь всё шло по плану, герцог же слушал вполне спокойно и даже с интересом: кажется, информация увлекала его куда больше, чем живописные сады махараджи с их бесконечно красивыми клумбами и пышными кустами. Ричмондский совершенно спокойно позволил Нираву говорить то, что тот хотел сказать, не перебивая его речи и не вмешиваясь, будто он действительно приехал в Индию, чтобы послушать о её внутреннем устройстве. Разумеется, сказанное было не в новинку. Но Леннокс всё ещё молчал, продолжая слушать и о кастовой системе. И о проблемах Индии. Чем больше он слышал, тем больше разочаровывался в том, что говорил Нирав.
«Не хочу быть правым и в этом. Не хочу. Он не поддерживает её. Он пытается исправить то, что она наговорила. Наговорила ли? Ну почему, отчего же более старшие так глупы в своих отношениях с младшими? И почему меня это вообще волнует? Какая мне разница. Какая…»
Герцог разочарованно поджал губы, чуть отвернувшись, и, в случае давно продолжившегося разговора, его жест вполне можно было охарактеризовать иначе. Он разочарован услышанным от принца и принцессы. Разочарован их страной и старыми устоями, которые обязаны были быть разрушены, если кто-то тут мечтал о светлом будущем и крепкой стране – союзнике Британии. Вот что виделось всем, да и должно было видеться. А Фредерик, как ребёнок, обижался совсем на другое. На то, что принцесса не понята даже своим братом. На то, что тот напуган так сильно, что защищает вновь целую страну, забывая о самом дорогом и самом близком, что вообще у него есть – сестре.
«Не хочу это слышать».
Обида привычно переросла в злость. Ту самую, с которой было куда проще работать. Принц так поглощён спасательной операцией, что вновь допустил ошибку – Фредерик ни слова не говорил о нескольких приютах. Он говорил об экономических площадках. Он говорил о том, на какой именно масштаб рассчитываются подобные начинания. А в итоге получил то, что должен был получить – никого не интересуют конкретные проблемы. Принц боится за свою власть своей загнивающей страны! Ну что ж. В таком случае – шах и…
- Мне известно о кастовой системе этой страны.
Леннокс отчего-то не назвал её Индией. Случайно ли? Но это было совсем не главным. Он не стал развивать выгодную для себя тему, дабы окончательно и беспристрастно указать на место юной принцессе и её брату. Их нерадивости и себялюбию. Указать на несовершенства этой страны, а позже – повторить это прилюдно. Чтобы все охотно убедились в несостоятельности Индии и её правителя: настоящего. И будущего. Вместо этого герцог спокойно и даже заинтересованно продолжил говорить о своей позиции, обозначенной ранее.
- Именно поэтому меня очень заинтересовали подобные идеи вашей сестры. Я увидел в них то, что редко могу видеть – желание изменить что-либо. Но я сделал лишь одну ошибку.
Ложь. Это не было ошибкой. Но Фредерик предпочёл публично поставить минус именно себе. По сценарию идеальных людей не существует. А он – тоже человек. Такой же, как и все здесь. Герцог не ставил себя выше своих собеседников. Он попросту не имел сейчас такой цели.
- Я смел предположить, что масштабы выдвигаемой вашей сестрой идеи…
Он повторил её слова намеренно, ведь точка невозврата была пройдена именно там, где требовалось Фредерику. Принц исправлял положение не в том месте. Он не заметил, ожидаемо, куда именно велось стремительное наступление. Разведка боем закончилась слишком давно.
- …известны ей куда лучше, чем мне. И она сможет объяснить нам…
Во множественном числе, разумеется. Нам. Кагуе, и принцу, и даже очаровательной телохранительнице Сумераги. И ему, герцогу Ричмондскому.
- …свои идеи, донести всю необходимость их реализации.
Ох уж эта политика. Фредерик вновь и вновь возвращался на уровень ниже, к бизнесу, прибыли и положительным изменениям в социуме.
- А проблема действительно куда масштабней, чем могло показаться мне. Но, я надеюсь, подобные трудности не остановят вас, Ваше Высочество, в своих начинаниях и стремлениях?
Имея на руках выигрышную партию и лучшие фигуры в атаке на противника, Леннокс отчего-то не сделал свой последний ход, забросив шахматы. Британии нужна Индия, а не очередной пронумерованный сектор. Так считал сам Фредерик, и его мнения на сей счёт не знал никто.
- Порой, нужно поддерживать нечто неординарное и смелое, если имеются стремления изменить целый мир в лучшую и полезную сторону.
Мягкая улыбка была настоящей, как и спокойный взгляд, направленный прямиком на принца. Поймёт ли он, о чём сказал герцог? Поймёт ли…

[npc]58[/npc]

Рави слишком наблюдателен, чтобы не заметить разочарованно поджатые губы посла, – и достаточно умен, чтобы сделать вид, что не заметил. Его не задевают ни слова, ни жесты Фредерика Леннокса – старший внук и наследник махараджи никогда не демонстрировал вселенских амбиций или гордыни, что затмевала бы его взор. Тихий, спокойный, вежливый Нирав возможно даже казался рохлей на фоне своей взбалмошной и дерзкой сестры. И совершенно не возражал против такого положения дел.

А правда… Да кому она нужна, эта правда?

Он вскользь, тепло улыбается Харухи – которая неожиданно продемонстрировала несдержанный, пылкий нрав. Нираву это даже нравится, хотя и вызвано недопонимание исключительно неосведомленностью совсем еще юной девушки. Ничего – он не винит ее, не обижается и даже не собирается пояснять свою мысль, потому что то, о чем Сакурай не знает, заденет ее еще больше. Одно дело – мириться с захватчиком и его довлеющей пятой, тихо, исподволь ненавидя тиранию и деспотию, нашедшую олицетворение в целом народе. Другое – понимать, что твой собственный народ не слишком далеко ушел от ненавистных британцев. Ни к чему ей это.

Отмечает Нирав и публичное признание ошибки послом – цена подобным словам велика! – и даже ту теплую поддержку, которую британец решил оказать Лакшми. Мужчина бросает взгляд на буквально расцветшую сестру, и мягко улыбается. Пусть говорят.

Конечно, это не могло быть просто так. Возможно, Фредерик надеется через Тришну повлиять на ее деда, или же – от скуки или по складу своего характера – желает увлечь молодую красавицу. Что уж тут, только слепой не увидит, насколько красива Лакшми, и хотя британец кажется довольно безразличным ко всему, что не касается его работы, ничто человеческое и ему не чуждо. Восхищение такой настоящей, живой, самобытной красой просто не может не поселиться в сердце, когда видишь юную Неру. Проживший несколько лет в Британии Рави с уверенностью может сказать – таких он на родине Фредерика не встречал.

..и пока Леннокс не пытается уколоть, оскорбить принцессу – все в порядке. «Не буду вам мешать», – коротким жестом руки и мягкой улыбкой. Желаемого Нирав добился, а в самом деле тревожить посла внутренними проблемами Индии ему даром не нужно – залезет еще, чего доброго, куда не следует.

И своим вниманием принц одаривает японок. Очаровательная, фигуристая и отчего-то засмущавшаяся Харухи кажется ему весьма раздраженной, а непрестанно улыбающаяся Кагуя – и вовсе выструганным болванчиком. Такие они, японские женщины? Воспетые в легендах идеальные жены и подруги, способные всегда и во всем поддержать своего мужчину, обеспечить его теплом, уютом и мягким советом. Сейчас у них не спрашивают их мнения, и они молчат – но чем бы поделились девушки, окажись они наедине с тем, кому они доверяют?

Вероятно, им не понравились его слова об идеологии Британии, – полагает Нирав. Это было закономерно, ведь не всякий покоренный народ готов смириться с подобным положением вещей. Кагуя была еще ребенком, когда Японию захватили, и, очевидно, воспитана в новых традициях. Молчать и мириться – такие зароки дали ей родители? Харухи – постарше. Ее мировоззрение могло сформироваться прежде, чем Британия поработила ее нацию. Она могла помнить… больше.

Объясняться и в этом случае Нирав не намерен. Сегодняшнее представление – в большей степени для британского посла, и как бы тихо не нашептал он иные слова на ушки прелестным японским леди, от уха Фредерика это не укроется. Индии не нужны проблемы с Британией. А вот проблемы с девушками Рави умеет решать сам, не приплетая сюда страну.

– Если вы не откажете мне в своем обществе, я был бы рад оставить политические дебаты до другого случая, – очаровательно улыбается он японкам, раскрытой ладонью указывая в сторону дорожки, свернувшей между двумя фонтанами. Пока Фредерик и Лакшми идут прямо, у Нирава, Харухи и Кагуи есть возможность ускользнуть от их разговора, одинаково безынтересного всем… троим? Пятерым?

Идти по этой дорожке – дело нехитрое, но Нирав улыбается лукаво, пропуская девушек вперед. Фонтаны-шутихи, подсмотренные кем-то из архитекторов сада в Петербургских садах, забрызгают дорогие костюмы, но, верно, поднимут девушкам настроение… Ну или по меньшей мере отвлекут от иных забот.

В какой момент и каким чудом она вдруг осталась с послом Британии практически наедине, Лакшми не поняла, однако, удивленно оглянувшись и ничуть не скрывая своего удивления, тем не менее выяснила, что да, это именно так. Не испугалась, спокойно посмотрела на своего в высшей степени … странного собеседника - таких до сих пор она не видела и не встречала – и ответила на его равнодушно-вежливую мягкую какую-то улыбку своей рассеянно-отстраненной. На душе после всего лишь нескольких слов этого человека воцарился конкретный такой сумбур и полный Хаос, девушка поняла, что ничерта уже не понимает, кто тут друг, а кто враг, что запуталась и, судя по всему, запутал ее именно он, Фредерик Леннокс, кем бы он там ни являлся, кем бы не хотел казаться.
- Конечно, пойдемте, я покажу вам дорогу обратно. Правда, для этого придется потерпеть мое общество еще немного.
Неожиданно усмехнулась своими темно-вишневыми губками, отвернулась и решительно, как и все, что она делала и творила, шагнула несколько небольших, но упрямых шагов вперед, по довольно узкой, но вполне приемлемой для двоих тропинке, ведущей туда-то в сторону, куда именно – знала явно только принцесса. А она сейчас не спешила делиться с ним своим знанием. Почему? Сама Лакшми еще не поняла и не желала думать об этом, потому что мысли несомненно привели бы к нескольким абсолютно не нравящимся ей выводам: Фредерик Леннокс выслушал ее, понял и поддержал, и он пока – ЕДИНСТВЕННЫЙ, кто понял ее правильно, и теперь ей просто не хочется так вот взять и отпустить свою новую игрушку, ту, которая оказалась куда как интереснее всех остальных чертовых игрушек в этом чертовом, таком изумительно красивом в своем чертовом великолепии дворце!
- В Индии спасать морских котиков было бы проблематично, так что тут я вам ничего интересного не поведаю… Как, впрочем, и про приюты больше. Но ведь вас это не интересует? Я? Не найду?!
Только что такая тихая, спокойная и жутко разумненькая, принцесса вспыхнула, очаровательно покраснев, злость шла ей как нельзя лучше, однако сейчас она не думала о своей внешности абсолютно! Только что желающая пообщаться с этим вот мужчиной еще немного, тут же передумала, рассердилась и возмущенно фыркнула, сразу накрыв медным индийским тазом все приличия и церемонии – да как он смел подумать даже, что она не найдет выход обратно!
"Кстати, отличная идея! Действительно, а почему бы и не найти??? Интересно, как он поведет себя, когда стемнеет окончательно, а мы несколько часов проблуждаем по зарослям этих ухоженных джунглей! Наверняка запросит пощады уже через полчаса и… И зачем мне это?"
Девушка коротко вздохнула, понимая в глубине души, что желание вредничать и увести посла куда угодно, только не во дворец, высказано чем угодно, только не попыткой отомстить ему сейчас. Нет, это было абсолютно другое, с чем опять же, мириться не собиралась, поэтому замолчала, сдвинула тоненькие смоляные ниточки бровей и еще более решительно скользнула по тропинке, не сомневаясь, что посол следует за ней.
- Нет, вы не перебили меня, вы поступили совсем наоборот, уловив, когда мне следовало замолчать, вы почему-то… помогли мне? Зачем вы поступили так?
Абсолютно спокойно, с подкупающей наивностью, явно наигранной, полуобернулась к нему, слегка сбавила шаг, поравнялась, не пытаясь больше ни взять под руку, ни коснуться или подойти еще ближе, установив свои правила хотя бы в этой, короткой прогулке. Да, она хотела, чтобы он говорил с ней дальше, а еще она желала услышать ответы на свои вопросы, и ответы эти она не могла получить ни у Рави, ни у дедушки, ни у кого иного, кроме самого Фредерика Леннокса. А если Лакшми чего-то желала, она не любила ни медлить, ни ждать, ни уж тем более не собиралась бояться его, как боялись… да, боялись эти две девушки, так умело увлеченные Рави куда-то в противоположную сторону. А еще она хотела продолжать с ним беседу, очень хотела, потому что он слушал ее, он ее слышал, и пусть даже он ничерта не был заинтересован в приютах для шлюх, он принял эту ее идею именно как… настоящую, взрослую, умную в чем-то и полезную идею, а не как прихоть глупенькой, никчемной, слишком красивой куклы! Наверное именно поэтому не позволив ему и рта раскрыть в ответ на свои слишком прямолинейные и неуместные вопросы, Лакшми снова улыбнулась, продолжая неспешно идти.
- Индийские легенды странные и непонятные порой, однако… Если вы настаиваете, я расскажу одну. О той, в честь кого назвали меня однажды. Один человек захотел огромного богатства. Он знал, что когда жрецы обращаются к богам за дождем, чаще всего засухи не бывает. И он обратился напрямую к богине богатства, золота, денег – к Богине Лакшми. Она не ответила просящему. Не ответила ни на его молитвы, ни на подношения, ни на жертвы, принесенные ей правильно и должным образом. Человек огорчился, понял, что чем-то прогневил Богиню, он молился в течение десяти долгих лет, не получив ни единого ответа. В конечном итоге он узрел призрачную иллюзорность богатства, стал счастлив и ушел в отшельники, в Гималаях. Однажды, в медитации, он увидел перед собой женщину, красивую, светящуюся, яркую и блестящую, как будто из чистого золота. Он сразу узнал Богиню, которой молился столько времени и которую столько времени просил. Он спросил, почему же она так невзлюбила его, зачем же пришла сейчас, когда ему не нужно богатство и он счастлив? Богиня ответила: «Я слишком любила тебя и слишком желала добра, чтобы появиться к тебе раньше». Так вот, к чему это я…
Неожиданно рассмеялась, полуобернулась, рассматривая собеседника искоса, хитрыми черными сливовыми глазами, огромными и пушистыми в обрамлении угольно-черных ресниц, на минутку взгляд стал серьезным – девушка изучала и думала. Вслух.
- Почему-то мне кажется, что все ваше состояние вы сделали себе сами… без помощи Светлых Богов или окружающих. Почему-то мне кажется именно так. Еще мне кажется, что вы не приняли бы помощи Богов, даже если бы верили в них. Просто мне так кажется.

В ответ на стандартные, обычные, такие привычные красивому ушку слова вежливости, и о том, что он не против с ней прогуляться, и о том, что поддержит любую, предложенную ею тему, Лакшми вежливо, спокойно и крайне равнодушно улыбнулась, принимая, естественно.. но не обратив на это ровно никакого внимания, так как и он же не вкладывал в эти слова свои ровно ни единой капельки смысла! Ну естественно, у него не было сейчас другого выхода, как прогуляться с ней, ведь она так захотела, а он был таким британским джентельменом до мозга костей!!! Ну само собой он поддержит любую тему, которую изволит предложить ее Величество, потому что он ОБЯЗАН сделать это! И вроде все было красиво, и вроде ее самолюбие не пострадало, наоборот, было тщательно приглажено и обласкано, как и полагается в обществе, где так или иначе существует поклонение и ценность красоты, но почему-то…
"Не поняла. Это мне сейчас кажется, или он мной просто манипулирует??? Стоп, ведь это он решил, что я выведу его обратно, он же, ведь это он взял и сделал так, что у меня особого выбора не было! Ведь это он тактично намекнул, что я ничерта тут не понимаю в дорожках-тропинках и способна заблудиться в собственном саду, как глупая овца! Ох, черт, да что он такое вообще???"
Вежливый и высокомерный оттенок улыбки слегка померк, однако Лакшми не остановилась, продолжая идти рядом, держась в некотором отдалении, словно не решив толком, можно ли ему доверять настолько, чтобы небрежно продеть ручку под его локоть, заставив таким образом смириться еще и со вторжением в личное пространство… в свое, к слову, пускать не собираясь.
- Для того, кто изучал нашу страну немного, вы слишком хорошо разбираетесь в психологии жителей нашей, неизведанной пока вами, страны.
Уколола не больно, хмыкнула, как только они оторвались от основной компании, тон и манера поведения принцессы слегка, но довольно ощутимо изменились – она в какой-то момент перестала ощущать в нем врага, значит, не имело смысла и защищаться дальше. Кроме того, грубить в ответ на абсолютное спокойствие, вежливость и нейтралитет было бы чистой воды идиотизмом. Лакшми не была идиоткой. Хуже всего было то, что и дурочкой она тож не была, а вот это уже огорчало и дедушку, и брата иногда, которые постоянно и часто против своей воли замечали в ней этот недостаток для настоящей индийской девушки, в головке которой должны были быть муж, дети, снова муж… ну и муж, в крайнем уже случае! Как Царь, Бог и Воинский Начальник.
- Да, в основном у нас предпочитают молчать…
Рассеянно проводила взглядом ярко-оранжевый куст, мельком подумав, что с садовником и его помощниками дедушке повезло несказанно, отвлеченно кивнула, показывая, что слышит его слова и принимает участие в разговоре, как ни странно, заинтересовавшем ее вдруг намного больше, чем все, что происходило за этот вечер, в общем. Да, ей сейчас было… если не хорошо, то вполне себе комфортно… Это странное явление она собиралась тщательно обдумать потом, в компании Ари, конечно, которая плохого никогда не советовала, а уж в мужиках так и вовсе разбиралась куда как лучше и опытнее, чем Лакшми!!! Которая в этом плане конкретно от подружки отставала, тормозила и вообще могла бы быть и посмелее…
- Я скажу вам больше – у нас предпочитают не слышать слишком громко говорящих.
Снова усмехнулась, на этот раз улыбка была довольно невеселой, однако исчезла с красивой мордочки так быстро, мгновенно, что даже следа ее невозможно было заметить. Лакшми не собиралась тут никому из присутствующих ныть или жаловаться! Она все свои проблемы привыкла решать сама, а если для этого требовалось пройти по чьим-то головам, то… то не надо было разбрасывать свои тупенькие головы по той дорожке, по которой она планировала идти!
- Однако, как видите, и в Индии люди бывают разные, скажем, беседа с Рави, моим братом, принесла бы пользу и вам, и ему тоже, если б продлилась немного дольше.
Нет, Лакшми не собиралась давать Индию в обиду, как бы не тормозил ее мудрый дедушка с ответами на основные вопросы, кроме того, она не собиралась и позволять этому полному самолюбования и самоуверенности британцу перешагивать через ее брата, который, сейчас или позже, а все же являлся будущим правителем этой страны! Почему-то у нее осталось неприятное впечатление, что через Рави и правда перешагнули, красиво, аккуратно, попутно прихватив ее с собой, и это ощущение заставило напрячься – да че такое происходит?
- Вы всего лишь сын герцога.
Остановилась, внезапно ощутив буквально затылком, виском, краем нежной персиковой щеки слишком цепкий и пристальный взгляд, чем это сейчас дозволялось бы ему, обернулась, тоже глянула в упор, внимательно и оценивающе, ничуть не менее оценивающе, чем он осмеливался рассматривать ее.
- Вы меня считаете настолько глупой, чтобы я сейчас вот взяла и поверила, что вы действительно настолько любите самоуничижаться? К слову, как мы уже выяснили, я слышала ваш титул целиком и полностью, а еще, уж извините, с вами достаточно поговорить несколько минут, чтобы понять, что ум ваш слишком рационален и холоден, чтобы вот так просто удовольствоваться полученным по наследству. Так что даже если у вас что-то и было изначально, я не сомневаюсь, что вы умножили и преумножили, я угадала? Не сердитесь, это я пытаюсь сделать комплимент сейчас, однако выходит из рук вон – я не привыкла делать комплименты мужчинам. Благодарю вас.
Чисто автоматически вложила тонкие, унизанные перстнями пальчики в протянутую его ладонь, с некоторым удивлением ощутила теплоту живого человеческого тела –кажется, она и правда уже увлеклась беседой, позабыв, что с ней абсолютно чужой мужчина?! Слегка напряженно огляделась и тут же снова успокоилась, приняв обычный, высокомерно-красивый вид идеальной индийской куколки – они не оставались наедине, рядом, буквально рукой подать, прогуливались такие же парочки, только куда как более знакомые и женатые местами!
- Спасибо. Итак…
Так же автоматически, как за момент до того, пальчики попытались покинуть руку, он помог ей спуститься, все, довольно и хватит, однако вдруг, каким-то чудом, Фредерик Леннокс оказался куда как ближе, чем полагалось правилами приличия, а потом чет вдруг окончательно недоумевающая Лакшми выяснила, что идет с ним под руку, абсолютно не планируя ниче подобного в самом начале их пути! Удивленно хлопнула ресницами, подумала, встретилась с несколькими заинтересованно-приветственными поклонами, взглядами, подумала еще немного и важно оставила все, как есть! С другой стороны, разве у нее вообще есть хоть какая причина бояться или даже опасаться какого-то посла? Правда, посла той самой страны, куда она так горячо рвалась всю свою сознательную жизнь, но тем не менее! Как там он сказал – всего лишь сын герцога?
- Вот видите, со своей задачей я справилась – вы не заблудились и вам не грозит это больше.
Рассмеялась, как ни в чем не бывало тут же присвоив себе всю честь выхода из лабиринта, неспеша следуя с ним под руку по теперь уже не тропинке – вполне себе освещенной дорожке.
- У вас есть хобби? Чем вы занимаетесь в свободное от своих финансовых…
"…махинаций…"
- … потоков время, господин посол?
Внезапность вопроса могла сбить с толку, но Лакшми не пыталась ставить подножку сейчас, ей стало реально интересно, а чем же таким он может заниматься в свободное время??? Одни, к примеру, вышивают шелком, другие разбивают дорогущие машины и рисуют граффити на стенах дворцов. А чем увлекался он? Неожиданно странные, удивленно-аккуратные взгляды прогуливающихся высокопоставленных пар понравились, Лакшми на секунду ощутила, что ей очень идет идти рядом с этим мужчиной, слегка вздернула носик и усмехнулась. Да, с ним было… неплохо. Очень неплохо!

Каллен неуверенно переводит взгляд с Рави на Лакшми на Фредерика и обратно, пока последние не удалятся в другую сторону и не скроются в райских кущах сада. Вообще она была не против остаться в стороне от этой дискусии, да ещё от герцога Ричмондского... Но с другой стороны было как-то неуютно оставлять Лакшми одну с ним. Мало ли что он там задумал? Съесть не съест, а ведь понадкусывает! И что потом её брат будет делать? Хотя, может быть он ей просто доверяет? Может быть, знает, что сестричка его невкусная или несъедобная, когда надо?

- Ладно... Я надеюсь, он не допустил никакой ошибки. А пока можно расслабиться немного... Немножечко. Чуточку. - ущипнутое место слегка зудит ещё, напоминая что слишком сильно расслабляться не следует. Хотя бы язык держать свой при себе же. Ух, стоит им с Кагуей остаться одним - и она явно выслушает не одну ехидную шуточку. Лучше уж пока насладиться садом, прежде чем её начнут чехвостить.

Тем более что Рави предложил наконец оставить политику в стороне, за что Каллен была обеими руками за. Уж чего-чего, а этих разговоров сегодня было достаточно. Достаточно ведь, Кагуя-сама? Кажется нет - телохранительница замечает, как принцесса уже хотела начать говорить, но осеклась, услышав слова сопровождающего. "Как её хватает на всё это, ума не приложу" - пробегает в мыслях. То есть да, это всё важно, безусловно, но... Иногда надо тормозить же! Подумав об этом, "Харухи" тихо вздыхает... и резко, как молния, дёргается, подчиняясь рефлексам.

В кустах, мимо которых шла троица, что-то блеснуло и шелестнуло! Времени выяснять, что именно, нет! Выхватывать её особенное, тайное оружие для защиты подопечной - тоже! Остаётся только собственное тело и руки - первое загораживает Кагую как можно лучше, а второе - вылетает вперёд, чтобы перехватить свистящие в воздухе...

- А?..

Каллен уже приготовилась испытывать боль, сжимая клинок убийцы ладошкой. Приготовилась отбиваться от выскочивших из ниоткуда британских наёмников. Может быть даже приготовилась относительно, что это всё было подстроено, чтобы их поймать, взять в заложники. Короче говоря - телохранительские рефлексы, над которыми Каллен упорно работала всё то небольшое время какое у неё было, сработали отлично. Одно только плохо. То есть, хорошо?

- Ай!.. Вода?! - девушка слегка пятится в сторону, глядя на струйку водички, которая шутливо её поливала из кустов. Никаких убийц, ножей, пуль, планов... Только водичка. Которую она ещё и не загородила толком - капельки летят не так, как летают колюще-режущие предметы, и потому выставленную руку они слегка лишь чиркнули по ребру ладони, после приземлившись на груди и тут же сбегая по тёмному пиджаку вниз красивыми блестящими шариками.

- Нет, Харухи, меня не убивают! Я не сахарная и не растаю!

- Д-да я не... Это... Ну... - слов нет. Совершенно. Вот она выскочила, вся такая уверенная в себе, способная постоять за Кагую, побить недругов, а тут!.. Тут вода... Брызгает. И она стоит и ловит... Как кувшин.

- Пф... Бу... Это... Не очень. Смешно. Пфт! - одновременно смущаясь и пытаясь рассмеяться, Каллен смотрит на принца, сообщая ему, что шуточки его совсем не смешные. И она совсем не сдерживает смех, и у неё на лице не улыбка. И... Ой, да ну его - в следующий момент девушка закрывает рот ладошками и вдоволь смеётся, прижмурив глаза.

- Ах... На вас не попало, Сумераги-сама?

Отсмеявшись, телохранительница обращается к Кагуе, тихонько и аккуратно стряхивая остатки воды с себя прочь на травку. Благо костюм тёмный, так что влажные пятна не так заметно.