Если быть честным, проект "вернуться в строй" был далеко от идеала - еще ни одна чья бы то ни было попытка просто взять и начать делать все, чем пренебрегал или делал, но спустя рукава, не оказалась в полной мере успешной. Зато как приятно смотреть на круглые глаза подчиненных, чей командир внезапно начал вести себя как живой человек, а не средней сохранности умертвие, стерегущее вместо кургана целый полк с переменным успехом. Как будто у самого глаза открылись, распахнуло ставни ветром в лицо. А ведь казалось, он плохо держит дистанцию между собой и ими, на деле же держал, и еще какую.  Вроде вот он я, слуга царю, отец солдатам, обращайтесь - ан нет. Оказывается, наорать на набедокурившего и утешить попавшего в беду, к примеру - две стороны одной монеты под названием "неравнодушие" и без одного другое не очень-то работает. Никто не доверится тому, кто не откроется сам. Он пытался избежать этого, не показывая своего отношения, а люди, наверное, видели нечто неприятное. Человека, пытающегося любой ценой делать хорошую мину при плохой игре, даже с теми, кто явно осознавал реальное положение дел. Скольких он этим обидел? Новикову, Риту, Наташу, Кошкина, Рудина - да что уж там, всю их старую гвардию, тех, кто знал его лучше всего, в чем-то даже лучше родной матери. До сих пор тошно - а и хорошо, а и славно. Не позволит забыть, пока он это из себя не вытравит.

Сразу взять и уйти он не смог, навалилась все еще запущенная им за те окаянные времена работа. Даже имея идеальную команду (пусть даже от такого "идеала" армейские бюрократы и формалисты скрежетали зубами на радость всем нормальным воякам), людей, которые за годы сработались до возможного предела, нелегко разгребать дела подразделения, которое хронически пребывает в каком-то броуновском движении, превращается во что-то большее и объединяет в себе несовместимое типа пилотов-обалдуев, танкистов-музыкантов и мотопехов-отморозков. Не говоря уже о том, что трудно это и в мирное время, а они на войне и почти каждый день хоть мелкие вылазки, но случаются.  Снабжение, разведка, раненые,  новобранцы - хоть что-то из этого потребует личного участия командира полка, а если он - Крестовский, то все еще хуже. Полковник, взявший прежний курс на то, чтобы во все вникать и ко всем нуждающимся проявлять внимание, был обречен на влезания в дела, которые по уставу, вовсе не должны были его касаться. Но есть устав, а есть то, как надо и хочется поступать. И на поле боя второй кодекс важнее первого, только не стоит говорить это вслух. Вот и выходило, что Алекс снова начал заниматься всякой ерундой - и, казалось бы, прошло всего ничего, а уже потянулись люди. За справедливостью, за душевной беседой, да просто затем, чтобы на жизнь пожаловаться под видом дела. На кого-то рявкнуть приходится, кому-то пару добрых слов сказать, а кто-то и правда выведет на проблему посерьезнее, чем очередная драка или чьи-то личные неурядицы.

Крестовкий, проводив вроде бы последнего "клиента" - накопилось же, пока он пребывал в моральной отключке чуть менее чем полностью - почувствовал себя вымотанным, как будто толкал найтмер от Петербурга до Казахстана вручную. Вот только закрыв дверь в кабинет и приложившись к трофейному британскому виски (после посиделок с Павлом утащил с собой, нагло свалив все на венценосную особу, когда Новикова поинтересовалась, какие это стратегические совещания потребовали такого количества) - чисто символически, правда, в качестве альтернативы желанию пальнуть в кого-то из табельного оружия - улыбался. Да, примерно так же позитивно и чуть безумно, как во время разговора с Леей. Нужен все-таки этим балбесам отец-командир, нужен - видно же, что с многим ни к Новиковой, ни к кому еще не пошли, его дожидались. Устал, убил бы некоторых, но на душе полегчало. Как будто каждый, мотая нервы командиру, чем-то делился в ответ, напоминая Алексу, что тот не один и не дадут ему покоя.

Вот и получается, что пусть и для не слишком большого количества не слишком адекватных людей, но все же именно он, Александр Крестовский, не просто руководитель, а свой, родной и даже немного незаменимый. Даже сейчас и особенно сейчас. И это уже само по себе основание для всего остального. Верно, Оля? Верно, Лейка?

Отредактировано Alex Cross (2018-01-23 20:34:44)

Для остальных это была очередная "тестовая" вылазка. Хорошо иметь экспериментальную машину, всегда можно оправдать свои действия чем-то подобным, и не отвечать на лишние вопросы - особенно когда рядом понимающие люди, которые их не будут задавать и прикроют. А совесть успокоить можно честным сбором данных в процессе. Крышка люка задвинулась, отрезая его от окружающих. Крестовский не держал связь, только на пульте горел зеленый огонек телеметрии - если вдруг с машиной что-то начнет происходить не то, техники узнают и вызовут команду поддержки. Но им делать этого не придется, Алекс просто хотел побыть один, подальше от всех.

За спиной остались двери ангара, под лэндспиннерами поскрипывал снег, движок "Сорок Седьмого" разгонялся на полную мощность. Он соврал бы, сказав, что не любит свою работу, пусть и невозможно в ней было отгородиться от войны и вовсе избежать участия в схватках - в отличие от самолета, который может перевозить сообщения или людей, найтмер по определению предназначен для боев. Поэтому Алекс всегда был - порой слишком - осторожен с этим чувством.

Но не в этот раз - сейчас он просто радовался тому, как своевольная машина подчиняется его командам, уносясь подальше от базы, хоть и на подконтрольную территорию. Вираж, разворот, вихрь поднятого в воздух снега - без цели, просто потому что может. Потому что здесь, в кабине найтмера, он на своем месте и сейчас Алексу нужно это ощущение. Подъем в гору дается нелегко даже на этой машине, но он справляется и останавливает найтмер на уступе, надежно зафиксировав его. Где-то там, внизу, видно базу, но Алекс отводит камеру в сторону - не нужно. Все системы в режим ожидания, чтобы найтмер только принимал сигналы и сохранял тепло в течение достаточно долгого времени. Ему хватит.

Это оказалось нелегко. Тишина в кабине и только  свои мысли, ведь пусть этот найтмер и казался ему порой каким-то механическим зверем, сейчас зверь заснул в ожидании движения и боя, а для полковника пришла пора судить самого себя.
Любовь. Насколько же люди истрепали и извратили это слово за века, приписывая то ему какие-то свои значения, то это определение  делам, такого названия не заслуживающим, и Алекс не был исключением. Сколько раз он ошибался? Первые юношеские романы - ерунда. На первую ошибку есть право у всех и она мало чему учит, в юности ты переоцениваешь и плохое и хорошее. Да, кое-что отшибло ему желание искать кого-то "на гражданке", но не в любви же дело было, а во взглядах на жизнь. Так что - нет, нету от того опыта толку, кроме разве что знания, что бывает что-то, что можно честно называть любовью, но оно слишком легко в итоге проходит. Хотя слишком - это в сравнении с чем?

С Рысей, наверное. Хотя там как раз началом была не любовь. Уважение. Понимание. Товарищество в бою. Важность человека, которая переросла простые определения любви или дружбы, существуя вне их. Причем важность взаимная, исключающая зависимость и подчинение. Да, он был ее учеником и подчиненным, но это было временным - люди растут и она умела видеть в нем потенциал. Была любовь? Была, еще как. Потому что прежде нее появились близость и доверие. Потому-то слова Леи и задели глубоко, напомнив об этом. Потому-то он и решил что такой, как Ольга, в его жизни больше не будет. Тогда это казалось решением - он признал невозвратимую потерю и стиснув зубы, пошел дальше.

Но это было ловушкой, и только теперь до него стало доходить, насколько коварной. Если бы он допустил, что может встретить человека, который действительно сможет занять ее место в его жизни, это значило бы, что этот человек должен быть, по меньшей мере настолько же значим для него, прорваться на тот же уровень близости – и только тогда услышать те самые слова от него. Возможно. А так вышло, что он и не ждал от других такого, и в итоге готов был мириться с меньшим. С заменой хоть на кого-то, лишь бы не одному. Но при этом – чтобы серьезные отношения, а не просто переспать или развлечься. (Её же ей, лучше бы так и сделал, полный батальон баб вокруг) С этого и началось, когда он за депрессией не видел желания с кем-то быть все-таки, хоть как-то. А если бы увидел? Может, задавил бы желание, посчитав недостойным, может быть, сделал бы иной выбор. Какая разница? В итоге все произошло, как произошло.

А ведь практически все если не верили, то подозревали что Элисон - только замена. Её  это задевало, его злило, но он и тогда чувствовал, что потому и злит, что правда. Не во внешности дело было, не в характере, просто в том, что он цеплялся за то, что и сам, может, не осознавал и признать не хотел.

Вот так все и началось. В тот день он впервые дал слабину и в этот раз не отдавал себе отчет, насколько. Но могло ли все пойти иначе в тот  момент? Ему казалось, что могло, теперь Крестовский видел.

Отредактировано Alex Cross (2018-01-23 20:36:49)

Сообщение, пришедшее на мобильник от – внезапно – Леи, приятно удивило самим своим появлением. Но вот текстом – в тупик поставило. Мстить? Кому и за кого? Что ты еще там, дуреха, придумала? Ох черт. Чистильщиков, что ли? Допустим, Алекс был бы рад отвернуть ему голову, но об этом ли Лея писала? Или кто другой, но тогда совсем все непонятно. Может, связано с той историей…

Мысли невежливо оборвали совпавшие почти один в один сообщение с базы и отметка на радаре таких размеров, что Алекс даже поначалу приготовился стукнуть по дисплею кулаком, чтобы  перестал показывать бред. Но нет  - вот вам, полковник, в поддержку тяжелый наземный крейсер «Тараск» под командованием полковника же Франсин Дюбуа, потому как завтра предстоит наступление. Так что извольте явиться на командный мостик и вступить во взаимодействие. Алекс ругнулся,  и пообещал что сейчас явится. Ох и явится. Склонность к некоему хулиганству возвратилась вместе с остальным…

Он подрезал сатанинский бронепоезд на повороте к базе, не обращая внимания на панические вопли французов, требующих самоидентифицироваться и вести себя прилично, благо французского не знал вовсе. Гарпун зацепился за борт, машина подтянулась, еще рывок, еще скачок – и вот уже черный найтмер с красным наплечником лихо притормозил прямо перед главным наблюдательным постом чуть ли не перед носом у командующей – та оказалась не робкого десятка, через бронестекло смотрела твердо и не пыталась убежать вглубь корабля.

- Бах. – Су-47, как мальчишка, играющий в войну при дефиците инвентаря, сложил из пальцев манипулятора символический пистолетик, наведя его на наблюдательный пост и полковницу, - Вот так выглядит атака найтмеров на крупную цель. Не будьте беспечны. Полковник Крестовский  для обсуждения взаимодействия прибыл.

Француженка покачала головой, с трудом борясь с желанием возложить на чело ладонь. Но сдержалась – видать, гордость не позволяла прилюдно сказать союзнику все, что она о нем думает.

- Полковник Дюбуа. Проходите внутрь и говорите по-русски, мне так будет легче, – Сама она говорила хорошо, а о причинах нелюбви к немецкому нетрудно было догадаться – хватало и исторических, и вполне жизненных. Дюбуа чем-то напомнила Лисовецкую, хоть и выглядела и вела себя иначе. Видимо тем, что тоже была уже не слишком молода и повидала всякое. Чувства свои она скрывала, однако не слишком одобрительно косилась на Алекса с его шинелью поверх пилотского комбинезона, отсутствием фуражки и неуставными патлами.

- Умеете эффектно появиться. Надеюсь, сражаетесь и командуете не хуже. Перейдем к делу – я должна ввести вас в курс операции и дать информацию о «Тараске».

Холодновато приняли, ну и черт с ним. Крестовский терпеливо выдержал ритуал знакомства с офицерским составом, рассказ о вооружении и возможностях корабля, а также ознакомился с довольно простым планом операции – выдвинуться на встречу китайцам, пытающимся отбросить русских от Павлодара и раскатать их по степи тонким слоем. Кружкой дегтя было то, что у конкретно этих китайцев имелись в арсенале британские найтмеры и китайская мобильная крепость, так что вместо тотального доминирования выходило некоторое равновесие сил.

Разобравшись с этим, Дюбуа не стала выгонять Крестовского на мороз сразу, а предложила побеседовать в кают-компании за бокалом вина. После сугубо официального разговора это было немного неожиданно, но отказываться Алекс не стал. Полковница и правда разогнала всех офицеров и они остались наедине. Алекса подобное не смутило, хотя и немного обеспокоило – он понимал, что Дюбуа не планирует его совращать для закрепления союза (нет, она была еще очень даже, просто не тот человек), но у нее явно была причина. Эта не станет тратить время на лишнее гостеприимство и посиделки. Он и не стал ждать вопросов.

- Полковник, начистоту – у меня сомнения, что эта махина действительно пригодна для серьезного наступления. Ничего личного, но…

- Взаимно. Я не доверяю вам, вашим людям, разведданным, и у меня нет времени убедиться в надежности. И да, я не вполне доверяю этому крейсеру, как и вы. – Не без некоторой мрачной иронии заметила Франсин, - Но приказ есть приказ, надеюсь, что и вы это понимаете, хоть и похожи скорее на разбойника с большой дороги, чем на светлый образ русского офицера, который я, наивная девчонка, лелеяла в своей душе с детства на основе классической литературы.

- Не в бровь а в глаз, полковник. Но как бы то ни было, вам придется завтра положиться на меня и моих ребят. Как и мне на вашу огневую мощь и меткость. Не тот случай, чтобы свалить все на одного.

- Не тот. Совершенно. Начистоту, говорите? Будет начистоту. Мое прибытие – идеология больше чем война, иначе вам бы прислали пару нормальных дивизий. Год для Франции выдался неудачный и командование хочет поставить точку в вопросе о сомнениях в нашей верности Евросоюзу, а промышленники – доказать что деньги не потрачены в пустую. Для победителей, разумеется, заготовлены призы, для проигравших – не будем о грустном. Не волнуйтесь, пушки и ракеты у меня не декоративные и я не делаю дела наполовину. Но судить итоги будут и по вашему отчету, кем бы вы там ни были.

- Дайте угадаю – вы предлагаете некое соглашение?

- Да, хоть мне это и противно. Предсказать ход боя не берусь, но если придем к успеху – не откажите в услуге, подыграйте настолько, насколько вам позволяет честь офицера. Слышала, что, вопреки слухам, у вас она есть.

- Припрятана на черный день где-то очень глубоко, - Алекс действительно всерьез задумался. Дело было грязное, конечно, Дюбуа и не пыталась сделать вид, что все обстоит иначе, напротив, давала понять, что ей противно. Но, по крайней мере, все  выглядело честно. А ему нужны союзники – все, кого он сможет найти.

- Ладно. Суть я понял. Первое – тогда и вы моих головорезов в докладе почешите за ушком. Обещаю, будет за что. Второе. Без медалей и почетных грамот от GIAT я обойдусь, но скажем так, завести друзей в вашем командовании будет неплохо. Или хотя бы иногда получать весточку, куда и откуда ветер дует в общем и целом. Времена тяжелые, а союзники дорогого стоят. Возможно, от меня пользы будет больше, чем кажется, но об этом – после боя.

Дюбуа поняла намек. И посмотрела с интересом – видать, не ждала, что лохматый раздолбай-полковник попросит что-то такое, а не орден Почетного Легиона на грудь,  золотую модельку Тараска на полку и женскую часть экипажа в постель.

- Знаю, у вас первый бой решает все. Мы же умеем ценить услуги и поддержку. Если кто-то из нас не переживет сражения – соглашение исполнят выжившие. За военную удачу и за верность слову, Александр Крестовский.

Легкий звон  соприкоснувшихся бокалов не был похож на похоронный, но Алекс все же почувствовал в нем холодный ветерок  судьбы. Видать, драка и правда будет серьезная. Перед серьезной всегда так. Каждое слово, каждый жест кажется знаком… Знаком хрен пойми чего. Все равно все узнаешь, только когда оно сбудется. Но, покидая Тараск с бутылкой вина в кармане шинели, он улыбался. Не забыть прислать Дюбуа пирожков – пусть и не маминых, но по ее рецепту. У Наташи с Новиковой неплохо получается.

Отредактировано Alex Cross (2018-01-23 20:49:28)

Алекс явился из ангара  в логово технарей - без особой цели, просто хотелось зайти лишний раз в этот теплый дом людей и железяк, - как раз когда Наташа со своей командой распаковывала большой ящик, вынимая стопки технической документации и какие-то блоки. Кажется, извещение о прибытии чего-то осталось на столе, но он забыл. И чуть виновато сказал:

- Наташа, представь, что я ничего не знал и объясни с самого начала, что это вообще такое.

Девушка кивнула и пояснила:

- Это бортовая вспомогательная система - дополнительный компьютер  и черный ящик для найтмера, может хранить настройки для машины и помогать в управлении системами. БВС-16Н "Колобок", нам передали два прототипа, один под Су-47 и один чистый. - Она подняла крышку ящика поменьше, где в мягких креплениях покоился оранжевый шар размером с мяч. На поверхности прослеживались линии каких-то сдвижных панелей и два... "глаза"? Он не был похож на чудо техники, куда больше - на игрушку или даже что-то живое.

- Извращенцы. Как оно вообще работает? - Крестовский скептически воззрился на неведомую штуковину. После краткой лекции Наташа решила, что проще просто включить и посмотреть. Шарик, подключенный к питанию, какое-то время оставался недвижим, потом глаза засветились, по бокам поднялись люки, напоминающие уши, опустились, снова поднялись.

- Запуск... Завершен. - Механическим, но не неприятным голосом проговорило нечто. Алекс не знал, как его назвать - роботом? Вот тебе и повод проклясть то, что не пытался сунуться в юные техники, стоишь тут как полный дурак, коим в какой-то мере и являешься. Наташа пояснила:

- Он имитирует Искусственный Интеллект, на деле просто набор фраз, можно программировать. Кто-то пошутил, наверное. - Правда, судя по тону, Павлова считала это по крайней мере, неплохой идеей. Чего и ждать от девушки, которая с найтмерами разговаривает, если ей попался шарик, умеющий отвечать? Вот к гадалке не ходи, уже хочет погладить, но стесняется - если уж и Крестовский чувствовал что-то подобное.

- Нужно его на вас настроить. Чтобы запомнил.

Алекс послушно подставил лицо под сканеры говорящего шара, который какое-то время жужжал, сканируя лицо и сетчатку глаза, а потом заявил:

- Командир опознан! Имя?

- Алекс. - Машинально ответил Крестовский.

- Алекс! Алекс! - Радостно - черт, и правда с эмоциями, хоть и примитивными - подтвердил шар, - Готов к работе!
Крестовский только покачал головой, похлопав рыжий сфероид по предположительно макушке, тот что-то пискнул, реагируя на смещение. Дожили, они уже с нами разговаривают. Хотя, наверное, кое-кто оценил бы степень веселого безумия, и это будет к месту, может даже пригодится в деле.

- Ладно, вставь его в "Сорок седьмой".  Говоришь, у нас их два? - Он задумался, улыбаясь.

- Да. Второй вроде запасного, все равно будут серийные модели. Так что делайте с ним что хотите, я наверное смогу его настроить.

- Я подумаю. Протестируй его и посмотри, нельзя ли наладить через них связь или подключить к чему-то. Мало ли, вдруг скучать будут друг без друга - а так хоть созвонятся. - Крестовский засмеялся, но в его голове зародилась забавная идея. Если он сможет протащить ее через начальство, может получиться неплохо - и практично и приятно. Все же давно он не испытывал чувства, что дарит кому-то удачный подарок - в первую очередь не практичный, не дорогой, а тот, который надо, пусть в шарике и совмещались все три свойства.

Прошел час войны сил добра с силами разума и технической документацией. Говорящие сфероиды оказались с норовом, и не стеснялись обозвать технарей и Крестовского балбесами и дурачьем при ошибках. Алекс поинтересовался, нельзя ли прошить колобкам субординацию, но Наташа сказала, что вряд ли, система их речи была какой-то в край извращенной, и вроде как даже самообучающейся. Если это было правдой, то шарики явно узнали много новых слов в процессе первичной наладки.

Первый, предназначенных Крестовскому, был практически готов, забит программами для Су-47 и прочими ужасами военного времени. Второй, напротив, был скорее чистым листом, содержа лишь базовое программное обеспечение. Сначала была кем-то высказана мысль выдать его Садао с его специфическим найтмером, но тот то ли вовсе не хотел связываться с мракобесной новой техникой, то ли предпочел Храброву, то ли и то и другое.  В итоге остановились на том, чтобы доводить до ума один, а второй когда-нибудь да пригодится. Алекс же, полистав одно из руководств, наткнулся на нечто интересное - а именно, возможность шифрованного канала связи между двумя "шариками", в том числе и с применением банальной мобильной связи. Кажется, КБ Сухого пало жертвой  тенденции к возможности комбинирования чего угодно с чем угодно, но Алекса это скорее обрадовало.

В итоге Наташа по его просьбе отправилась вбивать в "чистый" шарик программу шифрованной связи с шариком номер один, а смутные известия о грядущем наступлении окончательно убедили Алекса решиться на хулиганство, которое потом придется, возможно, прикрывать сотрудничеством с "Симарглом". А именно, позаимствовать второй шарик в личных целях. Совесть была относительно чиста - никаких секретных программ он там не оставил, спасибо Наташе, а сама возможность послать сообщение в Петербург и обратно в обход слежки могла пойти на пользу. Он сообщил Рэе Иствинд, что ей скоро прибудет передача для сестры, а один из проверенных бойцов, как раз заслуживший себе побывку в Питере, по приезде передал ей  колобка, сопровождаемого большим пакетом чего-то вкусного из категории того, чем в больнице не кормят (включая "фирменные" пирожки Крестовских), и коротким письмом, написанным размашистым почерком полковника:

"Привет, Лейка. Принимай передачу. Колобку не удивляйся, он полезный, с ним в больнице веселее будет, да и для шифрованной связи сгодится. Инструкция в коробке, наслаждайся. Посылаю второпях, у нас на днях кое-что будет, все стоят на ушах. О мести потом поговорим.
Счастливо.
Алекс."

Самому же полковнику предстояло сделать еще кое-что, становящееся, кажется, семейной традицией. Но чему быть, того не миновать.

Отредактировано Alex Cross (2018-01-23 20:54:33)