Принцессе становится неловко. Почти. Памятная половинка тарелки действительно хранится среди её старых вещей. Тех, что остались в столице — Юфи уезжала налегке. Тащить с собой все свои сокровища, в особенности детские, было бы глупым. Мысленно она проводит пальцем по боку скола, словно наяву ощущая его шероховатость. Главное не коснуться тонких граней, тогда не будет крови. Это её детский секрет, принцессам совершенно не полагается играть подобными вещами. То было одним из немногих утешительных доказательств существования брата и сестры.

А теперь, вот она, снова перед ней и снова слишком далеко:

— Конечно, — Юфи смотрит внимательно, почти изучающее — с подарком не прогадала. — Когда ты туда ездила?

Юфемия не волнуется о безопасности такой поездки и неприятных воспоминаниях для сестренки. На вилле прошла большая часть их детства — это светлое и беззаботное время для всех. К тому же, она уверена, что всё имущество правящей семьи содержится в порядке. Среди них очень много импульсивных людей, готовых удивить своими неожиданными визитами. Потому Юфи совсем не удивлена — это нормально для Наны, отправиться туда после стольких лет.

Она хочет вспомнит брата, императрицу и многих других людей, но не решается. Смутно ощущается легкая обида — ей Лулу не звонил, но прячется под гнетом совести — она тоже не вспомнила. Паузы в разговоре ощущаются напряженными, смятение не рассеялось с началом разговора. Теперь их разделяет не только прожитые раздельно годы и тяжесть одного эгоистичного решения, но и большое расстояние.

— Я... — Юфи давит тяжелый вздох, подбирая совсем нелегкие слова, — всё ещё злюсь... — дальше выходит ещё тяжелее, — что ты оказалась взрослее меня.

Самой Юфи с трудом удалось принять выбранное для неё наказание. Она проводила время в мыслях о лазейках, надеждах и их отрицании — Шнайзель никогда не шутит в политических делах. И получить освобождение такой ценой было тяжелее всего, словно спавшие на миг цепи сплелись сильнее. Только теперь Юфемия готова об этом говорить, правда смотрит совсем не на Наннали, а в оконное стекло, где смутно отражается сама.

Решимость пропадает, стоит Юфи увидеть собственные глаза, поскольку так всё оказалось сложнее. Глупо и нелепо, она смогла сказать то, что её терзает, так и не посмотрев на Нану. ЮФи даже не уверена в том, что сестренка её расслышала, комната связи просторна и окно достаточно далеко. Она по-прежнему сжимает подоконник пальцами, вцепившись до побелевших костяшек. И теперь она смотрит в себя.

— Я!.. — восклицание умирает проглоченным воздухом, Юфи порывисто возвращается назад к экрану. — Должна идти, береги себя.

Принцессы не выказывают уязвимых эмоции, потому голос Юфи поставлен так, словно она обращается к публике. Она знает, Нана поймет полутона, но верит в то, что их можно списать на плохую связь. Отчетливая картинка гаснет, прежде чем она договаривает предложение. Пальцы слишком торопливо разрывают связь, оставляя третью принцессу наедине с собой переживать уязвимость.

Браслет твердо и уверено обхватывает запястье, но блеск драгоценных камней меркнет перед мягким полумраком комнаты, смазанным горячим теплом. Юфемия знает, что сестра наверняка будет переживать, и обещает — опять же, себе — обязательно созвониться снова. Или, оставив всё позади, наведаться в гости.

Эпизод завершен