По любым вопросам обращаться

к Vladimir Makarov

(Telegram, Discord: punshpwnz)

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP Для размещения ваших баннеров в шапке форума напишите администрации.

Code Geass

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn IV. Unity » 23.10.17. Атимормия


23.10.17. Атимормия

Сообщений 1 страница 16 из 16

1

1. Дата: 23 окт
2. Время старта: 18:00
3. Время окончания: 20:00
4. Погода: 23 ноября 2017 года. Ближе к ночи - дождь!
5. Персонажи: Рубен, Наннали, Дункан
6. Место действия: Претория, особняк Ганнибала Боты
7. Игровая ситуация: Рубен прибывает в ЮАР и в первую же очередь, игнорируя все формальности, отправляется к принцессе Наннали, нуждающейся в его поддержке.
8. Текущая очередность: Рубен, Наннали, Дункан.

Созданный мной эпизод не влечет за собой серьезных сюжетных последствий. Мной гарантируется соответствие шаблону названия эпизода и полное заполнение шапки эпизода на момент завершения эпизода

0

2

Пассажирский лайнер в небе над Южной Америкой и Атлантикой.

  Перелет в союзную на данный момент Южную Африку прошел без особых задержек и осложнений, так что новоназначенный сотрудник секретарского корпуса Пендрагона и личный секретарь принцессы-герцогини Наннали ви Британия, позволил себе расслабиться и большую часть полета  отсыпался, хотя сон вышел беспокойным, как часто бывало в последние годы – прерываемый размышлениями о прошлом и будущем.

  Насколько Рубен Эшфорд был не в форме пять дней назад, настолько спокойным и целеустремленным был сейчас. Длительное напряжение последнего месяца дало о себе знать пожилому директору, доставив прислуге и Дженкинсу изрядных хлопот. Но усилиями домашнего врача и примчавшейся в эшфордский особняк Клэр, всё обошлось. Было немного неожиданно видеть как взволнованна младшая  сестра, ухаживая за тем, кого можно считать косвенным виновником смерти ей первенца.
Семь лет назад, на похоронах Эдрика и Корвина, после той молчаливой тяжести и немых укоров, которые излучала враз подурневшая от горя женщина, казалось что отношения испорченны окончательно. Рубен не задавал вопрос, как Клэр узнала об ухудшении состояния здоровья брата, а тот и не спрашивал, приняв её заботу как должное, позволив уложить себя на кушетку и как следует пройти курс терапии. Пока Эшфорд  был вынужден отдыхать, они помногу и долго, избегая неприятных тем, беседовали о семейных делах, о прошлых помолвках старшей наследницы семьи,  о возможной скорой свадьбе – и Клэр убеждала, что разница в возрасте это не так уж и страшно, если сравнивать с её ранним браком.

  Мадам Вильсон – Эшфорд  была уверенна, что с мужем ей несказанно повезло, а то, что он был старше её на одиннадцать лет, никак не повлияло на их взаимоотношения.  На что Эшфорд доказывал, что инициатором свадьбы была мать Милли, желающая «дочке счастья», а на деле стремящаяся вернуть себе возможность вновь ощутить себя «светской львицей», и он, глава семьи, ни за что бы не дал согласия на помолвку и знакомство  с будущим женихом, если бы Миллай, как и её бабушка в молодости, не заявила о своем согласии во имя блага рода Эшфорд.
Да, Ллойд в целом выглядел вполне достойной парой. Хотя учитывая его страсть к науке, весьма вероятно, что граф Асплунд видел во внучке директора Фонда лишь доступ к семейным архивам, в том числе разработкам имперского ученого Альберта Эйнштейна.  И Эшфорд заявил сестре, что перед свадьбой, если он ещё даст на неё согласие, он по всем правилам допроса жестко поговорит с женихом на тему любви  и семейной жизни. На что госпожа Вильсон заметила, что не ему, сделавшим не одну женщину несчастной, учить графа.  Но как брат с сестрой не старались избежать неприятных тем, вопроса о том, зачем Рубен принял назначение и что он собирается делать дальше, избежать не удалось…

   Среди направляющихся в ЮАР сотрудников британского дипломатического персонала, торгово – экономических представительств, военных и гражданских служащих, пожилой мужчина в костюме, с кожаным портфелем, который держал всегда при себе, не выделялся и не привлекал особого внимания, что не могло не радовать. Все же в лицо бывшего стаст-секретаря знают немногие – не настолько публичной персоной он был последние семь лет, а сам перелет  проходил в относительной тайне от дворца и Пендрагона.

О назначении секретаря и советника, временного управделами герцогини Йоханессбургской, Британия узнает из короткой заметки дворцовой пресс-службы, как только Эшфорд прибудет на место и приступит к выполнению обязанностей, и даже «Глас императора» не сочтет нужным отметить внезапное возвращение из забвения ранее опального тронного советника. А узнав, многие  с сарказмом заметят, что бывший временщик при Чарльза и его любимой жене умудрился пристроиться при наследнице – инвалиде на хорошо оплачиваемую должность для пенсионеров.  Кто-то на том успокоится, но есть и те, кто насторожиться – ведь принца Лелуша ещё не нашли, а главного виновника пропажи наследников никак не покарали, и даже поощрили "пенсионной" должностью.

Впрочем, раздумья о столичном «гадюшнике» советник оставил на потом, а сейчас ему было нужно как можно быстрее встретиться с принцессой и продумать дальнейшие действия.   В каждый вылетающий в Южную Африку авиалайнере были забронированы места для срочно командированных дипработников, потому Эшфорд внес себя в списки пассажиров в последний момент, и отправился без слуг и персонала, с минимумом личных вещей – а потому в ближайшее время «хвостов» и «жучков» можно было не опасаться, да и сложно будет вести наблюдение за советником на южноафриканской территории.

Конечно, среди летевших одним с Рубеном рейсом пассажиров  определенно было немало сотрудников разведслужб под прикрытием, и наверняка кто-то из них опознал директора. Вряд ли буры позволят британским разведслужбам безнаказанно заниматься грязными делами. Скорее наоборот – буры возьмут под плотную  «опеку» прибывшего из Британии. И весьма вероятно, что будут работать совместно с охраной, приставленной к принцем Ренли. Адмирал клялся защищать девочку – и сомнительно, что даже Буйвол мог бы ему помешать, а если верить намекам господина «Олсена», то молодой принц и  генерал - африканер, бывший одним из наиболее неумолимых противников британской экспансии, вполне нашли общий язык.

– Внимание. Господа пассажиры, прошу вас сесть на свои места и пристегнуться. Наш самолет заходит на посадку. –  Голос из динамика вывел Эшфорда из размышлений. Выполнив указание, мужчина принялся рассматривать небо над Преторией. Начиная с Монтевидео, большая часть времени самолет летел над ночным океаном, так что однообразные виды за бортом не располагали к длительному созерцанию.  За полчаса до того, как борт пересек  береговую линию,  южноафриканцы  несколько раз выслали сопровождение лайнеру в виде двух боевых самолетов, Рубен не поддался всеобщему ажиотажу пассажиров, впервые видевших боевые машины грозных буров вблизи. Быстро оценив обстановку за бортом, советник облокотился на подушку и прикрыл веки.
Несомненно, его ждали напряженные сутки, и следовало воспользоваться  оставшимся   временем с пользой  уже немолодого организма.  Однако  оживленное обсуждение  мешало сосредоточиться, и волей-неволей советник присоединился к окружающим. Британцы не испугались, а прильнув к иллюминаторам, принялись активно фотографировать через иллюминаторы  и  стараться рассмотреть каждый шов на истребителях.  Невооруженный недавний грозный враг , которого казалось, можно было коснуться, манил словно яркий свет – мотылька. 

Эшфрод же предпочел любоваться мастерством пилотов, четко выдерживающих дистанцию.  Непохоже на демонстрацию силы или попытку напомнить прибывающим, кто в доме хозяин.   Самолеты не несли боевых ракет, а почему-то по двое  больших  подкрыльевых контейнеров. Память выдала, что  контейнеры имеют большое сходство с системами активных радиолокационных помех и системами сброса тепловых ловушек.  Нет сомнений, летчики истребителей  под символикой золотого орла   защищали пассажирский лайнер от опасностей.  Забавное наблюдение – видимо, опознавательных знаков Евросоюза ни «Чита», ни двух двигательный «Фокке-Везер», не несли  с самого момента сборки в ЮАР, поскольку вблизи можно было видеть, что следов свежей краски на фюзеляже и киле нет.

– Господа, наш рейс находится в воздушном пространстве Афро-Британии. – Яркая девушка – креолка в униформе стюардессы британских авиалиний широко улыбнулась, получив в ответ одобрительный гул и аплодисменты. – Как вы можете видеть, наши союзники и новые подданные короны  с почетом сопровождают нас.
    Пассажиры сразу принялись острить по поводу «афробританцев», и экс-советнику короны, который знал о бурах не понаслышке,  пришлось бороться с желанием резко осадить гордецов.  Им ещё предстоит понять, что ЮАР вовсе не новая колония, не покоренный сектор, и африканеры – не «номера». У буров своя честь и гордость, и куда больше оснований смотреть на «хаки» свысока, поскольку за столетие войн  ни сила Льва, ни  мудрость Змеи, не  дала возможность распространить власть короны над югом Черного континента, столкнувшись с достойными противниками.  «Остриг  британского льва я,  змею пустил я на обед.»  – Директору внезапно вспомнился один из издевательских куплетов южноафриканской «народной» пропаганды. Империя считала потерю Капского доминиона унижением, сравнимым с Изгнанием, и не раз обрушивала свою мощь на «белых дикарей» - и каждый раз проигрывала.

Truth and hope in our Fatherland! And death to every foe! – Из динамиков раздался гимн Британии, и Эшфорд поморщился. С пропагандой явно переборщили – слушать гимн полагалось стоя, а как могли встать пристегнутые пассажиры? Стараясь отвлечься от назойливой мелодии, въевшуюся в кровь державного мужа, советник  уделил оставшемуся до посадки времени размышлениям, раз уж подремать не выйдет. Никогда не помешает тщательно обдумать и взвесить будущие шаги, поскольку права на ошибку не имеет. Пусть он теперь и действовал сам, не втягивая родных, но от действий советника-секретаря зависит судьба его подопечной –  генерал-губернатора, герцогини и принцессы Наннали ви Британия.

–  Эйн, твейн, дройн,виер.. . – Советник  стал вполголоса отсчитывать до ста на дойч-африкаансе.  Весьма вероятно, что его пребывание в Африке затянется, так что следовало начинать думать на языке людей, у которых гостит Наннали, ставшая их формальным правителем, а по сути – добровольным заложником.  Фортуна обожает насмешки, но в его случае  решила веселиться от души.  Ситуация  до смешного схожа с событиями семилетней давности, когда бывший королевский фаворит  рванул в Японию спасать детей Марианны,  глубоко  в сердце загнав горе от потерь. И вот снова  Наннали стала почетной заложницей среди ранее враждебного  Британии народа. Оставалось только надеяться, что её содержат куда лучше, чем на вилле Куруруги.    Девятнадцать лет назад  тогда ещё советник при Втором рыцаре Круга Марианне  Ламперуж, Эшфорд  успел относительно хорошо выучить германизированный диалект языка белого населения Южной Африки,  благо выпускник Колчестера знал немецкий как родной.  Диалект   бур-африкаанса, на котором говорили коренные африканеры, потомки голландских и французских кальвинистов, советник не посчитал нужным изучать, как и диалекты капских малайцев, многомиллионных «цветных» - большинство из вышеперечисленных вполне понимали немецкий. В ЮАР был введен евростандарт университетского образования, а потому и разговорным французским владело  большинство армейских офицеров и интеллигенции.

  Но куда большее внимание уделил изучению истории региона. Государство относительно молодое,  сформировавшееся в борьбе с британцами, и выстоявшее во многом благодаря волнам европейских   переселенцев «немецкой волны», привлеченных лозунгом «каждому белому – земля», которые смешались с коренными бурами и англоязычными подданными Британии, предавшими корону, посчитав теории Дарвина и его последователей богохульством. Массовое переселение европейцев в африканские колонии после мировой войны и последовавшей серии локальных конфликтов, окончательно сформировали облик южноафриканского государства как «малой Европы», и как гегемона на Черном континенте, бросающего вызов не только планам Британии закрепиться на африканских берегах, но и чрезмерному давлению Парижа, Брюсселя и Берлина. И видимо,  давление  евроэлиты в последние годы возросло до такой степени, что африканеры решили пойти на союз с давним противником.
Ничего невозможного - конфликт со Старой Европой, видевших африканеров на вторых ролях поставщиков сырья, десятилетиями подспудно тлел, но симпатии германоафриканцев к родине предков были столь сильны, что любые недоразумения быстро улаживались, и ЮАР даже вошла в ЕС как полноправный член.

  И чтобы Ганнибал Бота и его соратники выступили против Европы, тем более Германии, требовались весьма серьезные причины.  Общение с представителями Министерства иностранных дел   оставило впечатление, что имперский дипкорпус был поражен и растерян фактом переговоров и успешного заключения вассального договора с   теми, кто с колыбельных узнавал, что Британия, «хаки» - извечный враг бурского народа.  Мидовцам приходилось  в авральном порядке формировать  посольскую миссию, с прилагающимся штатом переводчиков. Ирония была в том, что гражданских переводчиков с диалектов африкаанса британские университеты практически не выпускали, так что пришлось привлекать  военных и сотрудников спецслужб, которым приходилось взвалить на себя рутину бумажной работы.

  Имперская пресса подавала соглашение как грандиозный успех отечественной дипломатии, вот только источники единодушно свидетельствовали, что в МИД костерят "белых дикарей" на все лады, поскольку те внезапно достойно проявили себя на дипломатическом поле не хуже, чем на поле брани, не позволив себя надуть даже по самым незначительным пунктам, заодно не преминув вставить британским переговорщикам немало обидных "шпилек". Чего стоит случай, когда имперская сторона потребовала перевести с бурского тексты соглашения, а африканеры и перевели на международный французский, не уступив даже в такой мелочи. Что сказать, умело посмеялись над гордыней британских дипломатов, не знавших языка нового союзника.

Отредактировано Рубен К. Эшфорд (2015-12-27 08:29:20)

+2

3

С выполнением обещаний принцессы всем окружающим приходилось терпеливо ждать.

Она обещала выучить их язык, но ни одно слово так и не осело на устах, замирая в горле предательским комом. Наннали слушала, слышала – думала так – и ничего не могла повторить, не хотела. Ничего из сказанного репетиторами не запоминалось, и изо дня в день терпеливым преподавателям приходилось повторять молчаливой девочке одно и то же. Одной ее не оставляли, но отвечать она не торопилась. Шесть долгих дней прошли в тяжелом молчании: все ждали, когда же принцесса скажет хоть слово. Принцесса кивала, жестами просила оставить ее одну – и молчала.

Она обещала принять новую веру, но, к радости Юмико, слишком тревожной была девочка, чтобы рвать последнюю ниточку, что связывала ее с потерянным братом. Они с Лелушем не были верующими, но были крещены по католическим обрядам, и Наннали молчала об этом тоже: кто бы понял без слов, как боится она потерять последнюю, тлеющую на последнем издыхании искорку надежды?

Она обещала не сдаваться – и это получалось хуже всего. Вечно занятый делами Ганнибал Бота заходил перед сном – проведать маленькую заложницу, но и с ним она говорить не желала. Ни слова она больше не сказала и Дункану, что не отходил от нее ни на шаг – слугам пришлось смириться и принести еще одну кровать в покои принцессы, чтобы рыцарь не заработал себе бронхит, лежа на полу, или искривление позвоночника, уснув сидя. Он держал Наннали за руку вопреки всем ее попыткам отстраниться. По ночам она много плакала, а разбуженная Дунканом снова молчала, держа в себе какую-то страшную тайну, которую боялась раскрыть даже ему.

Крест Кэмпбеллов она ему так и не вернула, сжимая его в ладони и беззвучно молясь всякий раз, когда рыцарь все же был вынужден оставить ее одну.

Говорили с ней и о делах – самые мирные из них, будь то строительство нового памятника, открытие музея или организация открытых чтений британской литературы для африканских студентов. Говорить о чем-то более серьезном, о происшествиях в мире и о событиях в 11 секторе, похоже, ее окружению запретили, и Наннали тихо тонула в собственных страхах, неведении и абсолютного нежелания не то что спрашивать – вообще знать что-либо.

"Она не хочет жить", – как-то услышала она тихую фразу из уст одного из врачей. Маленькая обуза с удивительной легкостью приняла эти слова в свое сердце, найдя в них оправдание собственной слабости. Все так и есть. Просто. Не хочет. Жить. Как удобно, право.

О прибытии Рубена Эшфорда ей сообщили как минимум трижды и заранее, но как и вся прочая информация, эта тоже не задержалась в голове. Наннали кивала, соглашаясь – и абсолютно не осознавая, о ком ей говорят, зачем и что вообще происходит. Черный мир кружился вокруг, неожиданно легкая, звеняще пустая голова наполнялась звуками подчас бессвязными, непонятными, лишенными какого-либо смысла. Зачем кому-то нужно приходить к ней? Зачем они заставляют ее есть и пить? Зачем с ней разговаривают, что-то обсуждают? Зачем ей снятся эти скверные сны? Ей нужно не так много времени – дня три-четыре, вряд ли больше. В покое. В одиночестве. В пути к свободе для себя – и освобождению от лишнего груза окружающим.

Встречать дядюшку Рубена, которому принцесса радовалась всегда почти так же, как родной матери, принцесса не выехала – ее вывезли в просторный зал, наполненный гулким эхом. Где-то вдалеке тихо позвенькивала посуда, которую мыли в подсобных помещениях слуги. Тяжелым эхом вдавливались в мозг мужские шаги: кто-то приближался. Кто?..

+3

4

Дункан не раз думал, что больше он просто не выдержит. Если бы они с Наннали ссорились, то могли бы помириться.  Если бы ей только было плохо, он бы мог ее поддержать и утешить. А если и то и другое и она не говорит ничего, только отмалчивается и плачет по ночам, из-за чего ему приходится ночевать с ней рядом, наплевав на приличия? И если не отпускает еще одна своя боль? Кэмпбелл привык к тому что он для принцессы поддержка, но если бы она сейчас хотя бы улыбнулась ему, хотя бы не оттолкнула... Ему было бы легче. Ведь здесь, где он мог общаться с родными только по телефону, Наннали была для него единственным близким человеком, который мог поддержать его, как тогда, когда отпускала домой... А он не мог не поехать, но в итоге избежав смерти, приехал к еще одному горю. К горю, с которым не мог ничего сделать.

Вот и выходило что ночью рыцарь стерег принцессу не пойми от чего, не требуя и не получая взамен ничего кроме слез и молчания, а днем  уходил с головой в дела, сколачивая отряд для ее защиты, уча язык, изучая обстановку... И страшась того, что ей это совсем не нужно и не поможет. А еще были звонки домой - Дункан не мог отказаться от принятого решения, не мог кому-то отдать место старшего в семье и долг заботы о близких.  Но это стоило ему дорого... Уже пришлось поругаться с Дельфиной и Юми, которые по отдельности пробовали заставить его поберечь себя ине пытаться успеть везде... А он все равно продолжил. Вот и сейчас именно он сопровождал, точнее вез Наннали на встречу с Рубеном Эшфордом, который неожиданно появился здесь - кто знает, зачем...

Больнее всего ранили недоверие и апатия принцессы - как будто она потеряла веру даже в тех немногих, кто был рядом с ней ради нее самой. А рыцарь был отражением своей принцессы - похудевший, осунувшийся, с усталыми глазами и заострившимися чертами лица, почти утративший свою теплую улыбку и смотревший на того, кто должен был войти в комнату, как на потенциальную угрозу. И лишь в начале прикоснулся к руке принцессы - ставя все на то, что ее умение чувствовать других наконец даст ему шанс достучаться...

+2

5

Спустя полчаса после посадки.
                                           
За время, пока советник добирался от аэропорта до места проживания наместницы,  он   присматривался к спутникам и происходящему, придя к   настораживающему выводу – и его попутчики, и машины, едущие чуть поодаль спереди и сзади,  охраняли прибывшего британца  со всей тщательностью и немалым профессионализмом, не привлекая к кортежу излишнего внимания.   

В сердце неприятно кольнуло – произошедшее с  личным рыцарем Четвертой принцессы было куда серьезнее, чем это пытался представить временный поверенный посольских дел в столичном министерстве. Средний сын Кэпмбеллов, брат ученицы школы Фонда и рыцарь принцессы – Рубен ещё не успел толком познакомится с юношей, но был готов принять его как близкого, если Наннали ему доверилась. А слепая девушка на удивление проницательна в плане людей. И свою руку принцесса распорола  не просто так. Не будь она  искалечена,  опытный мужчина посчитал, что между ними вспыхнули весьма серьезные чувства. А так – видимо Дункан  проникся симпатией к той, кто всегда улыбалась миру, не имея возможности видеть улыбки окружающих, и посчитал своим долгом хранить  и оберегать, а проницательная  и решительная дочь Марианны поняла и приняла его клятву.

И вот теперь юноша, ради которого его принцесса пролила клятвенную кровь, едва не погиб в непонятной катастрофе. 
Запугивание не дало своих результатов при телефонных разговорах с поверенным в делах – тот отделывался общими фразами, но советник понял, что последствия весьма серьезны . Осознавая, насколько сильный удар получила девушка, Эшфорд действовал максимально быстро, насколько позволяло здоровье и контроль Клэр. Пришлось приостановить ряд начинаний в столице, но с делами Пендрагона он успеет разобраться, а сейчас должен быть рядом с принцессой, помогая той справиться с шоковым состоянием. Прошлое потрясение стоило ей зрения, и были причины опасаться, что сейчас вновь случиться обострение. В течение всего дня и ночи полета Рубен боролся с искушением позвонить  к Рэйчел. Семь лет назад двоюродная сестра - главрач обследовала Наннали, возможно сейчас вновь понадобиться её опыт.

  Не вздумай никому звонить.   В происходящем и твоя вина, старик. Так что расхлебывай всё сам, своими руками. Клэр дала тебе хороший совет – вот и действуй. А близких больше не втягивай в махинации. Им до сих пор тошно. Ты ведь понимаешь, почему  Рэйчел  впоследствии  отказалась от своего первоначального медзаключения? Хватит с неё проблем.

  В попытке заглушить чувство тревоги, мужчина  занялся просмотром окружающих видов сквозь  затемненное стекло. Происходящее на территории нового союзника было вполне естественно  – и боевые самолеты с защитными системами, сопровождавшие лайнер, и усиленные меры безопасности в аэропорту, и кортеж. Ещё полгода назад эта страна была абсолютно враждебной, и столетнее противостояние оставило свои следы, потому вероятность враждебных действий против британцев высока – от протестных выступлений с плакатами и бросанием тяжелых предметов, до полноценных терактов.
  Власти явно учитывали угрозу со стороны радикально настроенных националистов – африканеров, и уровень безопасности в Претории был выше всяких похвал.  Возможно, некоторые пассажиры авиалайнера и могли считать, что данные меры – следствие страха перед британцами, то Рубен понимал, что африканеры сохраняют порядок, защищают жизнь британцев и свою честь. Так что пары «айзенягеров» с навешанными системами слежения и контроля, патрули бронемашин полиции и территориальной обороны на улицах и перекрестках,  регулярные полеты вертолетов, виделись вполне уместной предосторожностью, в том числе одним видом охлаждая «горячие головы» среди своих.  В аэровокзале барон едва удержался  дать  саркастичную отповедь  хвастливым заявлениям одного из чиновников, что укрепления юаровцы приготовили для отражения неотвратимого удара Британии, и тот факт, что  в глубине своей страныбуры готовились к войне, есть следствие их страха перед мощью Льва и Змеи. Очевидно же, что не внешняя угроза, а превентивные меры безопасности против прокатившихся по южноафриканским городам беспорядков. И как мог судить за время наблюдения за проносящимися улицами Претории, чрезвычайные меры не служили препятствием к привычному ритму жизни столицы, скорее даже наоборот – способствовали.  В  ведущей по факту войну на два фронта Южноафриканской республике было куда спокойнее, чем в оплоте британцев в захваченной Японии, в Нео-Токио.

Генерал и герцог Бота явно контролировал обстановку, ничего не оставляя на волю случайности, что весьма для него характерно.
  Можно увидеть иронию судьбы, что после заявления наместницы касаемо своего заместителя, официальные полномочия Буйвола стали формально куда шире, чем он имел в составе Евросоюза. Ранее он опирался в основном на свой авторитет, а теперь получил достойный своим заслугам статус из рук бывших врагов. Фортуна дама веселая, верно, генерал?

  Эшфорд считал, что правильно поступил, отказавшись от предоставленного британской дипмиссией транспорта и сопровождения, а выбрал машину присланную южноафриканцами. Коротко отдав указание комитету по встрече, что советник и секретарь наместницы и герцогини Йоханессбургской прибыл и принимает все дела прямо по прибытию в особняк. Встречающие попытались возразить, что по протоколу Рубен был обязан навестить резиденцию Комиссии по Интеграции, но советник обратился к поприветствовавшему его члену делегации союзников.  Причиной столь вопиющего нарушения этикета в первую очередь было стремление увидеть дочь Марианны как можно скорее, но были и еще пару моментов. Во первых, Эшфорд никак не желал быть обязанным теперешнему госсоветнику графу Корку, который не преминет продемонстрировать свою власть и разницу в положении бывшему фавориту императора. И во вторых, машина дипслужбы ЮАР была бронированным БМВ, чья защита скрывалась под слоем краски и бутафории. И сопровождение было под стать транспорту.

Двое молчаливых рослых и сильных чернокожих, в униформе водителя и носильщика, сидели на переднем сидении. Мужчины были несомненно из зулусов - союзников южноафриканцев и вероятно -ветераны из командосс. Их могучие торсы скрывали бронежилеты и кобуры — это наметанный на такое глаз экс-царедворца заметил, да и их жилистые руки были сами по себе опасным оружием.
Учтивый джентльмен, белый южноафриканец с видом типичного конторского работника, на хорошем британском интересовавшийся как прошел полет и чем он может быть полезен, представился сотрудником местной дипмиссии.
  Только вот слишком уж вы меня быстро вычислили в группе пассажиров, а ведь видите меня впервые и фотографии в руках не держите. Работа в дипкорпусе она такая - там ценят внимательных и наблюдательных. По крайне мере, с вами за мою безопасность могу не беспокоиться.

И когда Эшфорд заявил, что желает прибыть в особняк наместницы как можно скорее, встречающий без колебаний согласился, и два негра ловко закинул багаж, пока "клерк" открыл гостю заднюю дверь, уверяя что его по возможности, доставят как можно скорее. Следовательно, он имел определенные указания от вышестоящих не препятствовать  и всячески содействовать посещению особняка Боты гостем из Британии сразу в день прибытия. Это было хорошим знаком - скрывать бурам было нечего.

Отредактировано Рубен К. Эшфорд (2016-01-07 18:31:08)

+3

6

Поездка. За пяти минут до прибытия.

Разговор с молчаливыми и сосредоточенными спутниками не клеился – да Рубен и не стремился   разговорить  , не мешая тем  выполнять свою работу.  Тем более, южноафриканцы разговаривали между собой на чистом бур-африкаансе, в котором британец половину слов не понимал.  Было только понятно, что водитель изредка спрашивал  у белого «дипсотрудника», как лучше проехать, а «клерк» отдавал точные указания.
Советник Эшфорд недолго смог размышлять о постороннем, и его мысли вновь возвращались к факту, что вскоре он увидит наместницу, им предстоят длительные разговоры,  и щекотливых тем не избежать.
Чувство тревоги за девочку, не уходившее который день, вполне обьяснимо: советник подсознательно боялся встречи со своей проницательной госпожой, и беспокоился за её самочувствие. Слишком много пришлось перенести жившей до того размеренной и спокойной, как для инвалида, жизнью, одиннадцатой принцессе. Слишком часто ей пришлось принимать на себя груз ответственности – до этого ведь всё решал брат.  У директора лишь усмешку вызывали слухи, что и свадьба с Ботой, и отвод кандидатуры Шнайзеля – следствие козней рода Ла Британия.
Глупцы невежественные. Им не понять, что слепота и искалеченные ноги сковывают лишь тело, но не волю, не сердце.  Они забыли, кем была её мать? Моя госпожа не смирилась с горькой участью, и бросает вызов судьбе и заботливым до тошноты окружающим. Верно понимаю вас, моя госпожа? Не сдавайтесь, даже если самые близкие люди не одобряют ваши действия – им ведь сложно понять вас. И не пытайтесь убедить, вымаливать – просто заставьте считаться с собой в том числе и тех, кто искренне печется о вас. Я же по мере сил и возможностей буду оказывать содействие. – Вот примерно в таком ключе пойдет их диалог. У девушки нет резона доверять человеку, которого она хорошо знает только по голосу, а в лицо возможно уже и забыла. О патриархе давшей убежище семье Наннали будет судить только по обрывистым(?) детским воспоминаниям, и в первую очередь – по рассказам наиболее близкого ей человека, старшего брата. Поздно корить себя, что не потрудился чаще заглядывать к Ламперужам, ограничившись короткими визитами. Доверие и содействие герцогини следует ещё заслужить немалой работой, а не только долгими беседами. Нана уже в шесть лет, несмотря на своё озорство и гиперактивность, была весьма проницательным и понимающим ребенком, и Рубен подозревал, что в условиях ограниченной подвижности её интуиция развилась ещё больше. Говорят, что слепые улавливают смену интонаций в голосе у человека, начинающего лгать.  Лгать своей госпоже Рубен и не думал, даже наоборот – если она решилась стать полноценным политическим игроком, с ней следует быть предельно откровенной.

И работать наместнице и её секретарю придется в окружении людей, которых Эшфорд, будучи статссоветником, ещё десять лет назад воспринимал как врагов – и даже историю и культуру южноафриканской державы изучал только для того, чтобы лучше понимать наиболее из неумолимых врагов Льва и Змеи. Теперь же ситуация поменялась кардинально, и Эшфорд  на данный момент  имел смутное представлении о том, какие следует приложить усилия, чтобы юаровцы оставались в статусе почетных союзников как можно дольше. Если же вражда вспыхнет с новой силой – то к тому времени Южная Африка должна видеть врага в Британии, но не в Наннали и её сторонниках, в первую очередь Ренли Британском. Никуда от этого принца не деться, если он хочет помочь  наследникам рода Ви.

Впрочем, сомнительно, чтобы в ближайшее время союзные отношения Претории и Пендрагона, скрепленные брачными узами и перспективой доступа к африканской сокровищнице природных ресурсов, будут омрачены чсем то, кроме дипломатической «войны бумаг, протоколов и указаний». Не для того Белый принц затеял столь хитромудрую комбинацию со свадьбами и соглашением, чтобы разрушить всё в одночасье. Не в его стиле подобное.
Госпоже куда безопаснее в Африке, чем оставаться в Пендрагоне. Даже если она по воскресеньям купаеться в бассейне с гиппопотамами. – Позволили себе пошутить советник. Вероятно, ему предстоит провести ближайшие годы  на этой земле, так что близких и родину он, уже немолодой мужчина, может уже и не увидеть. Подобная перспектива не пугала старого дворянина – его жизнь способствовала смирению с  тем фактом, что он рано или поздно упокоиться в семейном склепе. И всё чаще с возрастом приходящие мысли о кончине были лишь поводом к раздумьям и расчетливому планированию.  Оставалось только молиться высшим силам, чтобы позволили продержаться его порядком изношенному организму как можно  дольше, и чтобы его разум оставался таким же острым, как в зрелости.
Мы приехали, сэр Эшфорд. Вас уже готовы встретить. – Голос «дипсотрудника» вывел барона из размышлений. Надо же, так задумался, что пропустил момент, когда машина въехала на территорию особняка. Ну что же, пока представиться  «комитету по встрече», который собрался на крыльце и площадке, как британец мог видеть через затемненное стекло.

+2

7

Особняк семьи Бота.

— Советник и секретарь Её Высочества, герцогини – наместницы, Наннали ви Британия, сэр Рубен Эшфорд. – Представился старец собравшимся обитателям роскошного особняка, пока чернокожие верзилы  доставали багаж. Группа людей, встретивших гостя  на крыльце и площадке для автомашин, была немногочисленной, но весьма пестрой по  составу, словно в библейском Вавилоне.  Хоть составляй каталог национальных типов Афро-Британии: белые африканцы – из персонала и в униформе охранников, цветные и чернокожие слуги. Особняком выделялась группа британских солдат, но Эшфорд отметил, что те не держались обособленно от  остальных жильцов, как и те от них – видимо стороны свыклись с необычным соседством или же атмосфера  особняка способствовала сближению. Это было замечательно, что «комитет по встрече» был невелик – Эшфорд с содроганием  вспомнил толпу, которую ему пришлось преодолевать в аэропорту, тщательно маскируя свой страх.  Пока советник не знал, как воспринимать обстоятельство, что обитатели собрались вместе встретить британца – возможно, в этом доме жильцы и слуги не имели секретов друг от друга, а возможно, они приучены любую перемену  принимать коллективно.

Наше почтение, господин советник. Приветствуем вас в доме господина генерала и герцога Ганнибала Боты. – Первым взял речь пожилой африканер весьма достойного, словно почтенный лорд, вида.  Не родным британоанглийским  мужчина владел в совершенстве, без акцента.– Мажордом господина Боты, Стефан Террбланш, к вашим услугам.

– Рад знакомству, батлер Террбланш.  С сегодняшнего дня приступаю к исполнению своих обязанностей. Прошу разрешения на встречу с госпожой наместницей. – Африканер хорошо владел британским, но предпочел свою должность назвать на германизированном варианте. Что ж, британец понял подтекст и в свою очередь сделал свой «укол». Можно не сомневаться, что   гость видел перед собой неформального главу поместья, судя по тому, как он держался в окружении жильцов, и как те реагировали на него. Этот человек привык распоряжаться в роскошном поместье, и возможно, в пределах этого дома не стесняется отдавать приказы и хозяину. Но Эшфорд решил сразу брать африканского буйвола за рога, и обозначить для управителя своё видение статуса в усадьбе.
– К вашему визиту всё готово.  Но мы не ждали, что вы посетите этот дом сразу после прилета.– Сделав небольшую паузу,  продолжил домоуправитель.  Верно, на взгляд умудренного африканера, приехавший британец, которого явно сослали на малозначимую должность при наместнице, обязан посетить в первую очередь британскую миссию, дабы засвидетельствовать почтение лорду Корку и его заместителю – оскорбленному Шенльбергу. 
– Моя верность и служба касается только госпожи принцессы и герцогини.  Остальные могут подождать. – Видимо, южноафриканцу ещё не предоставили полный расклад биографии внезапно назначенного советника. Или наоборот – предоставили, и он сделал определенные выводы, какие делало большинство британцев. Но сейчас, в диалоге глаза-в-глаза, мажордом  решил не доверять бумаге, а лично убедиться в пришельце.
Вам следовало позвонить лично в этот дом. Генерал-губернатор ждет в холле, сэр Эшфорд. Следуйте за мной. О ваших вещах позаботятся. – Стефан кивнул сопровождению за спиной британца, которые вновь  засуетились с разгрузкой . Случайные люди у Боты явно не служили – у домоправителя в каждом жесте и слове сквозил фамильный аристократизм. Интересно, немец или потомок гугенотских африканеров? И этот молодой дипсотрудник, представившийся Карлом  Преллером, следовавший за британцем словно тень – тоже не из случайных людей.

Одну минуту. – Вперед вышла женщина в униформе Королевской Морской Пехоты, с внешностью типичной латинос. В руках смуглокожая держала комбинированный детектор, как опознал Эшфорд – весьма сложная и дорогостоящая вещь,  рядом с ней следовали двое рослых солдат. – Капитан Дельфина Тенорио. Я должна вас осмотреть. Приказ Четвертого принца.
– Исполняйте приказ, капитан. – Выразил согласие советник и протянул  свой кейс стоявшему подле капитана морпеху с таким же, как у командира, детектором. Ренли явно не экономил на безопасности опекаемой принцессы. Угрозы от немногословной и решительного вида женщины он не ощутил, хоть та буквально сверлила гостя взглядом, словно держа того на прицеле.
Нас не уведомили заранее, кого назначили на должность советника госпожи Наннали.  Объясните! – Даму явно не смущал статус гостя, даже наоборот –  она всем видом выражала недоверие к прибывшему из столицы явному политику и дворянину,  водя вдоль его тела детектором.
О моем назначении был уведомлен буквально четыре дня назад. До этого рассматривались несколько кандидатур. – Настороженная встреча со стороны британцев вполне объяснима, поскольку оставленные Четвертым  «опекуны» только позавчера узнали, кто именно прилетит из Британии. С учетом произошедшего в Секторе -11, их нервозность более чем объяснима. Новых инструкций от принца могли и не получить – у того забот выше головы, так что действовали согласно старым указаниям.

Почему вы приехали так быстро, барон? Вы не посетили  родное диппредставительство, а сразу поехали сюда. – Буры никак не реагировали на досмотр, в том числе управляющий и дипсотрудник. Видимо, имела место договоренность о порядке встречи нежданных гостей с родины.  Усердно исполняющая свой долг капитан могла бы так и не стараться, поскольку новые подданные империи охраняли принцессу  весьма достойно, и в первую очередь от её соотечественников – это стало ясно ещё по мерам безопасности в аэропорту. – Ваш багаж – что в нем? И кто вас рекомендовал на этот пост, барон? Почему вы лично не уведомили Его Высочество, что прилетаете?

–  О причинах  нарушения мною надлежащих формальностей уже уведомлен господин мажордом Террбланш – Нахалку следовало ставить на место, поскольку капитан решила перейти черту. Нет сомнений – пожалованная латинос, не испытывающая пиетета перед титулованными. Тенорио вполне подходила для встречи высокостатусных гостей – такая не спасует и проведет надлежащий обыск. Но у неё явно не было стопора в своей нелюбви к аристократии, чего она не скрывала. – В багаже  – личные вещи. Вскоре прибудет новый багаж, так что постарайтесь, чтобы это для  людей Его Высочества не стало неожиданностью. –  Рубен решил отплатить капитану завуалированной грубостью, указав что в её солдатах видит лишь подчиненных Ренли – и не более.
Что касается назначения. – Интересно, капитан знакома с бюрократическими процедурами дворца? – То согласно протоколу и закону империи, данный пост возможно занять лишь после одобрения и подписи вышестоящей особы, которыми является Первый и Второй председатели Имперского совета, они же – Его Высочество Одиссей ю Британия и Её Высочество Гвиневра су Британия. Также подпись имею право поставить и более вышестоящие особы. Вы получили ответы? Поскольку личный досмотр завершен, прошу разрешить мне следовать дальше, поскольку считаю проявлением неуважения заставлять ждать наместницу и господина управителя. Оставляю багаж на вас и сотрудников охраны  – код на замках  «2009».

Эшфорд решительно шагнул в сторону двери, следуя за мажордомом, по пути взяв из рук морпеха просканированный кейс..

Отредактировано Рубен К. Эшфорд (2017-09-08 19:42:57)

+2

8

Холл.

Пожалуй, лишь сила характера позволила Рубену К. Эшфорду представиться по правилам этикета, поскольку при виде изможденной девочки на языке советника завертелись с десяток ругательств на различных языках в адрес стоящих подле коляски людей - юношу-британца и девушку-японку с униформе прислуги.  Старец был потрясен, но потрясение быстро улетучивалось под волной гнева. А у Эшфорда в состоянии злости разум не туманился, а наоборот – барон начинал четко и ясно мыслить, и решительно действовать.  А действовать надо было срочно – принцесса выглядела даже хуже, чем тогда, в той злополучной палате реанимации семь лет назад.
Ваше Высочество, госпожа наместник… – Эшфорд замялся ненадолго, пытаясь не метать громы в каждом слове. За Наннали явно ухаживали, но видимо   состояние принцессы повергало в уныние весь особняк, и вошедший в холл гость буквально ощутил ауру давящей безнадежности.  Понятно и ожидаемо, что нервное расстройство поразило девочку, но ведь и её окружение было впору отправлять в неврологический диспансер. – С удовольствием представлюсь Вам как полагается, и приму делопроизводство Вашего кабинета, но чуть позже и не в этом помещении.  Должен представиться вашему окружению, потому прошу уделить ещё немного вашего времени.
Старец пытался, чтобы сказанное прозвучало мягко и заботливо, но выходило неважно, потому приветственную речь британец отчеканил, с пунктуацией выговаривая каждое слово, стараясь унять злость. С этим безучастным и измученным видом всегда улыбавшейся слепой девочки нужно было срочно делать что-то. И на стоящего рядом юношу, рыцаря чести, надежды мало. Парень вызывал ассоциацию с потерянным испуганным породистым щенком, которого нужно погладить и накормить, а не мужчиной, готовым хранить и оберегать. Впрочем, с ним как раз можно не церемониться!

Управляющий распорядком?– Британец развернулся к  мажордому Стефану, заговорив на дойч-африкаанс. – Прошу вас отдать необходимые распоряжения, и перенести мой багаж в ближайшую к покоям супруги генерала и лорда Боты – даже если это помещение для прислуги. Персонал можете поселить в выделенных для меня покоях. Благодарю вас за помощь, мажордом.

Отмечу, господин Эшфорд, те комнаты, от которых вы столь легкомысленно отказываетесь, подойдут человеку вашего статуса куда больше. –  Террбланш был немного сбит с толку напором гостя и немецко-бурской речью, но он недаром занимал свою должность и был из тех людей, кто любые сюрпризы жизни воспринимает как должное. – В этом доме делают всё, чтобы госпожа чувствовала себя словно в кругу семьи. В кругу по настоящему близких и родных людей. – Палец в рот этому старикану не клади. И ответил Стефан на чистом немецком, намекая что владение гостем южноафриканским далеко от совершенства, и нескрываемый выпад в сторону имперских родственников Наннали. Определенно, с ним  непросто сладить.  – Имею опасения, что ваше близкое внимание может навредить госпоже ещё больше.

Наоборот, уверяю что принцессе станет лучше (Нем.). – Рубен перешел на немецкий, приняв указание мажордома не демонстрировать свой ужасный акцент.

Звучит самоуверенно (нем.). — Парировал управляющий.

Имею основания для этого. Мои действия направленные ради блага госпожи герцогини. Ваши тоже? Тогда нам не о чем спорить(нем.).

Управделами бросил взгляд в сторону   Карла Преллера, и видимо получив через зрительный контакт с «обычным клерком из дипкорпуса»  понятный лишь ему ответ, согласился с гостем.

Надеюсь, вы знаете, что делаете, сэр Эшфорд. –  Выдал свой вердикт на английском  мажордом Стефан, после чего на африкаанс отдал указания, и советник смог только понять, что его просьба в целом будет удовлетворена.

Благодарю за содействие. Я у вас в долгу. –  Рубен тоже перешел на родной английский. – Когда всё будет готово, выделите мне сопровождающего в покои. Он же может и познакомить меня с особняком.

Отредактировано Рубен К. Эшфорд (2016-02-03 19:22:20)

+3

9

– И ещё, мажордом Террбланш.  Есть ли в вашем особняке, – Британец выделил  слово «вашем», намекая что африканер в своем хозяйстве должен разбираться досконально. –  Просторное помещение с  хорошей акустикой?  И если вы предоставите в моё и герцогини распоряжение качественные звуковые системы, то буду вам благодарен вдвойне.

–  Зал на первом этаже.  Распоряжусь, чтобы помещение приготовили для госпожи Бота. – Управляющий видимо решил оказать всемерное содействие гостю. Возможно, баттлера заинтересовало, что британец собирается предпринять.  – Могу быть ещё чем-то полезен?

–  Прошу немного вашего времени. – Ответил Эшфорд и резко развернулся в сторону Наннали и её сопровождения.
Вы! Камеристка! Представьтесь. – Старец прямо посмотрел на девушку   в униформе прислуги. Он вспомнил, что уже видел японку рядом с принцессой во время телетрансляции, но времени узнать её имя не было, да это и не особо интересовало советника. Несомненно, приставлена к принцессе Третьим принцем, возможно потому, что девочка привыкла к  сиделке-японке, и брат пошел её навстречу. Интересно, принц  к подбору сиделки подошел столь же внимательно, как и Эшфорд в прошлом?

Дункан  без особой симпатии посмотрел на Рубена, но держался в пределах приличий. Этот человек вроде бы не был врагом, но и доверять ему было рано. Но рыцарь был не в том состоянии, чтобы быть особо эмоциональным и это его заметно выручило - не стал говорить  ничего лишнего, предоставив действовать Такаги. Японка была разумнее, чем он - может потому что всегда имела самое меньшее две точки зрения.

- Юмико Такаги, сержант медицинской службы и горничная Ее Высочества, - На хорошем английском отрапортовала девушка, сделав небольшой шаг вперед. В походке Юми было что-то такое, не  то чтобы противоречащее ее безобидно-милому виду (скромное черное платье, постоянно съезжающие на нос очки, робкая улыбка), но дававшее понять что девушка вовсе не слабая и способна заботиться не только о тебе.

Британец внимательно всмотрелся в девушку, встретился с ней взглядом - и опытный человек что называеться, "загривком" ощутил какую то неправильность в Юмико. Хотя на данный момент  Эшфорд не планировал излишне интересоваться окружением своей госпожи, но вьевшаяся в кости со времен дворцовой службы привычка ко всему присматриваться дала о себе знать. Очевидно же, что обычного человека Ренли бы не приставил к Наннали, и её членство в Королевском армейском медицинском корпусе было явно дело рук принца. Логично - иначе бы номерную сиделку даже из пожалованных не подпустили бы к принцессе.  Ренли выбрал девушку только ради удобства сестры, или  же были и другие соображения?   

- Советник Её Высочества, Рубен К. Эшфорд. - Маловероятно что медсестра и рыцарь чести не знали о его прибытии, но  представиться лишний раз не  помешает, даже если Юмико служанка из пожалованных.  Ради Наннали ему пригодится её содействие. - Мисс Такаги, отвезите  госпожу Наннали в помещение, которое вам укажет  управляющий Террбланш. Позаботьтесь о комфорте Одиннадцатой принцессы. Надеюсь на вашу компетентность. Выполняйте.

– Рыцарь чести Дункан  Кэмпбелл? – Советник резко сменил объект беседы. – Да, вы. Останьтесь буквально на минуту, я не задержу вас надолго...  Мисс Такаги - чего вы ждете? Поспешите ради благополучия вашей подопечной. - Поставленным командным голосом вновь отдал указание Эшфорд.

- И ещё, мисс Такаги. Доверяю вам проследить, чтобы  предоставленная управляющим звукосистема  была из тех моделей, на которых проигрывают электронные носители. Благодарю за понимание - и спасибо. - Теперь можно было вплотную заняться юношей - рыцарем.

Юмико на оба предложения только кивнула, не споря. Ее работа здесь была не в спорах, а принцессе с ней спокойнее и легче - может она и не Саёко, но сумела добиться некоторого доверия, несмотря на знакомство Наннали с Юмиэ. Такаги всегда удивлялась, если люди нормально реагировали на ее вторую сторону, но радость пересиливала. Правда, ей предстояло сказать правду еще одному человеку и это было страшно. Однако сейчас она думала отнюдь не о себе и была спокойна. Выполнить задание было бы нетрудно - она уже знала дом и его обитателей. Она лишь ласково коснулась руки принцессы - простой знак, что все хорошо. Позаботится о принцессе она, а на случай врагов есть Юмиэ. Пока она ждала указания управляющего и решения принцессы - сейчас она не знала, чего ждать от Наннали и тем более понимала что та может и отказаться уходить сейчас.

- Да, - Дункан признал что это именно он, только сейчас  явно двинувшись и проявив какие-то эмоции. Сейчас он был скорее насторожен и готов дать отпор. Прежняя доброта и приветливость его не покинули, но сейчас на них просто не было сил. Все было брошено на то, чтобы быть рядом с Наннали, не теряя при этом боеспособности. Вот и сейчас Эшфорд мог при желании заметить что Дункан не ограничивается в области оружия парными мечами, даже сейчас при нем были пистолет и нож. Может Кэмпбелл и не мог достучаться до своей принцессы, но сторожить ее еще был способен.

Так или иначе, но Наннали себя увезти позволила и Дункан с Рубеном остались, чтобы поговорить.

Отдавая указание сиделке, Эшфорд  воспользовался своим придворным опытом,  ставя себе цель проверить её реакцию на слова и приказной тон гостя из Британии. Её реакция позволила бы судить о многом – насколько японка дисциплинирована, насколько излишне самостоятельна, будет ли задавать вопросы? В первую очередь интерес представляли взаимоотношения между сиделкой и рыцарем чести. Задаст ли Кэмпбеллу немой или прямой вопрос, или исполнит  указание Эшфорда?

Такаги не стала смотреть в сторону  юного телохранителя, а сосредоточилась на управляющем. Сиделка проигнорировала рыцаря чести – видимо, не он ей приказывал. Японка –  человек Ренли без сомнения.  Это позволяло расставить приоритеты в общении.
Стефан решил не задерживаться, и заговорил с девушкой, но Эшфорд уже не обращал внимания на них, как и на зашедших в холл женщину-капитана и дипсотрудника Преллера, целиком сосредоточившись на обвешанном оружием юнце, обряженном в черную гвардейскую форму.

– Ответьте, юноша – сколько времени она в таком состоянии? – Советник  протянул кейс Дельфине Тенорио  и подождал, пока батлер, тоже не спросивший рыцаря чести позволения, и сиделка уйдут  из холла, не желая чтобы их услышала чуткая девочка.  Кэмпбелл проводил удалившихся с некоторой долей беспокойства во взгляде, но не возражал против инициатив гостя. Что ж, возможно он ещё не совсем потерян. – Что послужило причиной? Что вы предприняли?

Дункан хмуро посмотрел на Эшфорда - за прошедшее время он успел возненавидеть тех, кто жалел принцессу, но ничем не мог ей помочь или даже дать совет тем, кто пытался. И если бы и этот был такой же, разговора бы не получилось. Тех, кто не мог помочь,  и так хватало, а от слов Наннали лучше не становилось. Но этот старик явно говорил иначе, спрашивал по делу. Потому и получил ответ.

- Со времени инцидента с похищением принцессы Юфемии. Это и была причина... А потом она услышала в новостях что из-за террористов упал самолет, на котором я должен был возвращаться. Считала меня мертвым, а когда вернулся живым - легче уже не стало. Мы пытались до нее достучаться, но Наннали... Ее Высочество, - Рыцарь торопливо поправился, но Рубен мог заметить в том, как он произнес имя принцессы, неподдельную нежность и заботу, - Она как будто уже не находит сил прийти в себя.

Он покачал головой:

- Иногда мне кажется что есть еще что-то, но она ничего не говорит об этом. Мы стараемся не оставлять ее одну, как-то отвлечь... Но трудно бороться с тем, о чем понятия не имеешь. раньше ей бывало плохо, но мы хотя бы понимали, почему.

Сорвался, хоть и не в том смысле, как мог бы. Но слишком тяжело было не иметь возможности поговорить  с кем-то старшим, кто куда больше понимает, а откровенничать с Ботой он все же не мог. Да и тот явно не мог помочь. Мог ли этот старик?

Отредактировано Duncan Campbell (2016-03-28 02:12:13)

+1

10

Старший брат ученицы его академии, избранный рыцарь одиннадцатой принцессы, Дункан Кэмпбелл – какого дьявола он делает!? Ничего не делает – сам растерян и испуган  случившимся, хоть и старается храбриться, нацепив гвардейскую форму и оружие. Произошедшее с девушкой  совсем не то, что парень ожидал на рыцарской службе, и у него на лице было написано, что рыцарь на пределе, и вот-вот сорвется, о чем сам же пожалеет.
Не. Имеете. Понятия. – Старец по слогам произнес. – Попрошу вас ещё ответить на один вопрос. Почему вы стали рыцарем чести одиннадцатой принцессы? Ради идеалов и принципов? Ради чести и долга перед родиной? Или же ради особых чувств?  То есть – ради себя или ради неё?!
Кажется, история с церемонией посвящения начинала проясняться. Сколько затаенной нежности было в случайной оговорке юноши. Но эшфордского патриарха   это не радовало, совсем.
– Впрочем, не это сейчас важно. – Королевский советник постарался вложить в голос как можно больше уверенного спокойствия и некоторой снисходительности.–Вы пробовали обращать внимание на себя, рыцарь Кэмпбелл? Если думаете, что незрячий сюзерен не увидит вашего болезненного вида, то  разочарую вас  – эта девочка проницательна, и эта способность из-за травмы только увеличилась. Не задумывались, что в том, что она в таком состоянии, есть и часть  ВАШЕЙ вины!? Ничего не желаю слушать! Для госпожи в данный момент вы  самый близкий человек, и с учетом её чувствительности — ваш негатив только усугубляет её положение!
Эшфорд перешел в наступление, не давая сбитому с толка юноше опомниться.  Выходило весьма резко и неприлично, тем более в присутствии женщины-капитана Тенорио и юаровского дипсотрудника, несомненно сотрудника бурской ШТАЗИ, но Кэмпбелла требовалось срочно выводить из полушокового состояния, а давать ему пощечины  советник посчитал неприемлемым.
– Видимо, вы рассчитывали на совсем иное, когда играли в  благородство, но не задумались ли тогда, имеете ли право присутствовать рядом с ней, быть её надеждой и опорой, глазами и ногами, а не только верным мечом? Если вы сейчас собираетесь и дальше самоуничижаться, кляня себя за беспомощность и ничтожность, то делайте это подальше от той, кого клялись защищать. – Юноша злился, и это было замечательно. Раз способен гневаться, то быстрее придет в себя. – Рыцарь чести – это нечто большее, чем стояние подле королевской особы в роскошном мундире при мече на бедре. Что вы можете сделать? Делайте все, что можете! И прямо сейчас!
Эшфорд резко развернулся к стоявшему рядом Преллеру, на лице у которого сквозило сплошное безразличие, словно он и не понимал английского.
Господин Преллер, могу ли вас попросить об одной услуге? – Спросил на английском Рубен, поборов искушение демонстрировать свои познания в африкаанс, судя по намеку  Террбланша, весьма посредственные.
Слушаю вас. –  Без заминки ответил юаровец. Интересно, а этот человек   обладает полномочиями распоряжаться в этом доме?
Помогите жене генерала Боты – Британский титул Буйвола старец опустил намеренно. – Привести её рыцаря…в порядок. Пару чарок хорошего капского ему должно хватить. Слышали, рыцарь Кэмпбелл? Желаю вас видеть подле вашей принцессы в подобающем вашему статусу виде! Даю вам пятнадцать минут на всё.

Отредактировано Рубен К. Эшфорд (2016-03-30 20:17:18)

+1

11

Как ни странно, именно вопросом Рубену удалось удержать Дункана от срыва. Потому что - нелегко ответить честно, не говоря лишнего. Да и можно ли сказать в таком деле, кто ради кого  поступает так или иначе? Вот потому рыцарь и притормозил, хоть и смотрел все равно немного зверем. Впрочем, уже зверем умным и умеющим думать. Дункан не разделял себя и Наннали - ведь если он заботился о ней, то потому что так хотел и хотел видеть ее счастливой. Только вот -  не получалось. В тот самый момент его рядом не было и он вернулся, но слишком поздно.

Хорошо хоть свои не подвели. Дельфина оставалась невозмутима, но улучила момент, чтобы многозначительно посмотреть на дипломата, давай ему понять, что "ничего не было" и инцидент не должен выйти за двери дома, что бы ни случилось. Профессионалы умеют выразить подобное одним взглядом - и жестом тоже. Тенорио несколько сместилась к Дункану,  сознательно или инстинктивно заняв позицию прикрытия. Ее взгляд не выражал угрозы - пока что. Скорее это был сигнал, что Эшфорду стоит думать о последствиях, если он намерен продолжать. Заодно вносилась ясность - Дельфина  была верна своему командиру, каким бы он ни был.

Это тоже помогло Дункану собраться с мыслями и духом, чтобы дать ответ. Рубен был прав, как бы он это ни выражал, но и сдавать позиции так просто Дункан не будет. Этот человек еще не доказал, что может стать их союзником, а Кэмпбелл уже решил что доверие - товар дорогой и разбрасываться им не стоит. Почти у каждого, кроме него, есть предел, дальше которого они ради Наннали не зайдут. Положение Ренли, патриотизм Боты, долг Фонтейн, и все прочее. И пределы Эшфорда еще предстоит понять.

- Не стоит думать, что я понимаю меньше вас, барон Эшфорд. - Тот случай, когда спокойствие говорящего не слишком успокаивает, скорее содержит прямую угрозу и предупреждение дальше не заходить, - Я благодарю вас за совет и буду рад поговорить об этом позже, без посторонних и ее Высочества, которая ждет нас.

Кэмпбелл, конечно, вряд ли мог поставить на место человека, годящегося ему в дедушки, но провести черту был способен. Когда дело касалось Наннали, Дункан вполне мог потерять свою мягкость и добродушие буквально в момент. Он покосился на Преллера, услышав идею Рубена. Тот почти незаметно кивнул - видимо решил, что во избежание конфликта так будет лучше.

- Через пятнадцать минут и не более, я буду на своем посту. - Ответил он, отходя в сторону юаровца. Впрочем, в его голосе не было подчинения, только согласие и не более. Когда те двое отошли, Тенорио не удержалась:

http://s0.uploads.ru/LH9l8.jpg

- Не стоит увлекаться такими советами, барон. Если по каждому подобному поводу применять к этим детям такие методы, не хватит ни алкоголя, ни  печени. Тут разве что Святой Деве Марии хватит терпения, но ей, увы, не до нас. - Типичная испанская очень тонкая грань между религиозностью и богохульством, была налицо, но тут Дельфина понизила голос, подойдя ближе, - А теперь без шуток. Как по мне - тут что-то большее чем нервное потрясение или депрессия. С этим-то командир Кэмпбелл бы на раз справился. - Легкая улыбка, - Так что да, нам нужна помощь. Надеюсь что ваша  подойдет.

Развивать мысль она не стала, равно как и добавлять, что будет с тем, кто вместо помощи еще навредит. Кажется, новый гость понимал, что она за фрукт и тогда сам догадается. А пока можно было подождать или проследовать в ту самую комнату.

Отредактировано Duncan Campbell (2016-04-01 03:03:51)

+2

12

– Согласен с вами, капитан.  Насчет вреда алкоголя. Но в умеренных дозах капское приносит несомненную пользу нервам и сердцу. И цивилизация научилась лечить печень, вплоть до пересадки, а вот нервы – увы нет.
Следует отдать должное молодому рыцарю чести – под давлением патриарха не раскис и не заистерил, а достойно выдержал удар.  Значит, с ним можно работать.
– Думаете, что этот старик сорвался, капитан?  Нет – это был расчет. Хотя признаю, совсем не так представлял себе встречу с госпожой и её окружением, предоставленным Четвертым принцем.  –  Рубену было интересно, показалось ли ему, или женщина действительно приготовилась защищать  Кэмпбелла?  Мера предосторожности с приказом свыше или обычная симпатия? –  И не скажу, что доволен сложившейся ситуацией.  Насчет помощи – буду делать всё, что возможно, но мне понадобиться ваша помощь. Это ради принцессы.
Смуглянка   при встрече не потребовала ни документов, ни указа о назначении, даже  гербовый перстень на левой руке не вызвал особого интереса у её внимательных глаз.  Личного досмотра гостю не устроили, медальон с шеи не сорвали.  Капитан знала о нем более чем достаточно,  и её интересовал только вопрос, почему именно он и почему сейчас.
  – Перед тем, как вы проводите меня к герцогине… Прошу показать мне, где  уборная – предпочитаю иметь чистые руки, находясь рядом с госпожой.  И также попрошу вас принести в зал с госпожой  упакованную рапиру из моего багажа. Надеюсь, ваши подчиненные не распотрошили упаковку? Впрочем неважно.  Будет лучше, если она будет в ваших руках до того момента, как  попрошу вас вручить принцессе . Вы все верно поняли – это подарок принцессе.

0

13

Саунд-драма "Голоса из прошлого".
Данный эпизод идет в виде аудиозаписи, которую Эшфорд включил в зале, куда привезли герцогиню. Поскольку в залу установлены аудиоколонки, звук четкий и ясный, что позволяет услышать многое, особенно Наннали.
– Прослушайте, принцесса. Вы имеете право это слышать. – Промолвил советник, и уже куда тише прошептал,  зная что это услышит слепая девочка с тонким слухом. – Марианна, Эдрик – помогите же ей. И мне тоже помогите.  

                                                  "Аудиозапись"

– Наннали! Дочка! Ну что ты с платьем сделала? Вся голова грязная! – Раздался из динамиков громкий, но полный заботы мягкий женский голос. Марианна Молния – эту её нежную сторону знали немногие. – Госпожа Бриджетт снова наругает маму, что не слежу за тобой!
– Мамочка, я поймаля, поймаля! – Маленькая принцесса была полна восторга и энергии.
– Что ты там поймала, покажи-ка мамочке.
– Бабочку! Смотли, какая клясивая! Маме на шляпку поймала! Э..ууу— расстроилась Наннали.
– Помялась. – Вынесла вердикт Марианна.
– Я новую поймаю, маме на шляпку! – Этот ребенок просто не умел долго печалиться.
–Нана! Стой! Волосы! Платье! И..Эдрик, чего стоишь столбом? Кому сказала присмотреть за ребенком? Ты офицер безопасности, или кто? Посмотри – она же вся в колючках…Наннали, не дергайся! Сейчас почищу..Уй…Где ты их столько нашла?
– Консорт, вашу дочь на одном месте не удержишь без цепи. Как и её мать. – Невозмутимо парировал Эдрик.
— Что сказал!? Уволю! Тюленей в Арктике беречь будешь, раз тебе ребенка доверить нельзя. Чисти теперь её сам.
– Ваше Высочество… – Эдрик замялся, явно натолкнувшись на фирменное выражение лица Молнии в стиле «Терпеть не могу этих титулов, хоть и королева». – Мари, послушай – пострадало только платье, зато ребенок доволен. Лучше о своей ученице побеспокойся.
– Сестрица Корнелия! – «Топот ножек по траве».
– Нана! Иди сюда, проказница…Ой!…Уфф…— Вторая принцесса явно попыталась ухватить бойкую девочку на руки,как всегда делала.
– Сестрица?  Обеспокоенно спросила враз притихшая Нана.
– Корнелья?! – Характерный луизианский акцент пятой императрицы свидетельствовал о легкой взволнованности. – Ты в порядке? Кажется, я переборщила с выпадом.
– Нет, что вы, королева. Уже совсем не болит, хоть снова на поединок…Уй! Уфф..Не трогайте.
– А говорила – «не болит». Хватит на сегодня поединков. Эдрик, дай полотенце и воду со льдом.  Чтоб тебя! Куда я этот ящик поставила?
– Мамочка, держи!
– Любимая моя, ну кто ещё о маме позаботиться? –«Жадно глотает воду» – Фух! Нелли, держи. Попей и приложи к кисти.
– Мама, полотенце.
– Спасибо милая. Вот на кого мне ещё надеяться? Папа вечно  занят, братика учат, так что девочки заботятся о себе сами…Господи, ну что же ты с платьем сотворила? И прическа! Стой! Сядь здесь! Эдрик!! Значит так – берешь Наннали и чистишь её! И своих  «садовников» привлеки, хватит им загорать…Охраннички, ребенка вам доверить нельзя. А мы пока с Нелли поговорим о своем, женском.
– Слушаюсь, Ваше Высочество. Разрешите только пиджак повесить, жарко неимоверно.
– Будешь людей своим пистолетом пугать?

– Так и должен пугать, чтобы посторонние не увидели, как вы тут со второй принцессой в открытых мокрых купальниках рапирами размахиваете. Ваш царственный супруг не одобрит чужих взглядов на своей полуобнаженной жене.— Ответил Эдрик Эшфорд в своей невозмутимой манере.

– Зануда ты. И вообще – с чего это ещё и одобрение царственного супруга должна испрашивать? Вот не пущу его к другим императрицам государственные обязанности исполнять, и будет казне убыток.

– Королева, ваша дочь… – Робко напомнила Корнелия.

– У нас с малышкой нет тайн. Да, моя сладкая? Вот скажи сестрице, что наш отец-император в покоях других королев делает?
– Государственные обязанности! – Важно промолвила Наннали.

– А скажи сестре, что отец-император в маминой спальне делает? 

– Император маму любит, сестренка Корнелия! – Голос ребенка был абсолютно серьезен.
                                                                                                   
– Госпожа Марианна. – Казалось, Корнелия настолько смущена, что с ней покраснело и записывающее устройство.

                                                "Шипение"

– Эдрик, вешай уже свой пиджак и давай чисти платье моей дочки! И ручки ей не забудь помыть, и умыть.

« В динамике слышна возня – неугомонную малышку отводили к умывальнику, пока Марианна и Корнелия расстилали покрывало.»

– Нелли, на тебе лица нет. Это я перестаралась с нижним выпадом, или что? Тебе радоваться нужно, отличнице и первой выпускнице, по факту капитану британской армии.
– Шестой раз. Проиграла вам, королева, шестой раз. Но я рада. – В этом была вся Корнелия, с благодарностью принимающая уроки у знаменитой Вспышки, даже если успех давался с трудом.
– Ничего, скоро ты меня превзойдешь. Нашего одноглазого верзилу ты уже превзошла. Пять минут – а Бисмарк на третьей проиграл. Только ему о том не напоминай – он жутко обидчив, хоть вечно с каменной физиономией шагает. Но ты сегодня была невнимательна, потому и пропустила финт – что тебя расстроило? И не надо увиливать, Нелли! Ты ведь хотела поговорить со мной, верно? 
– Госпожа Марианна… «жадно глотает воду»
– Нелли! Быстрее рожай,  пока Наннали отвлекает этого зануду. Это насчет «Ганимеда», чтобы «потанцевать» на выпускном? Моё тебе благословение, капитан – заодно и нос зазнайке Ноннет утрешь. Я тоже с удовольствием приду, в своем кителе – а то уже запылился. Заодно и детей возьму, хорошо. И рапиру парадную навешу.
– Я не об этом. – Вторая принцесса была явно в замешательстве, если не отреагировала на предложение Марианны.– «Глоток воды» – Я подала прошение на вступление в королевскую гвардию!

Девушка выпалила своё откровение и замолчала, и лишь чуткий микрофон фиксировал напряженное дыхание женщин.

– Хорошее решение. – Прокомментировала Пятая консорт.– Мало тебе было поступления в академию, так ещё и служить хочешь. А что же консорт Эвелина? Она такое явно не одобрит. Ты и так задержала помолвки и смотрины, и свои, и своей сестры.
– Я направила каждой семье письма с печатью о расторжении помолвки.
– Правильно. Раз идешь на службу в гвардию, то никаких браков или союзов с теми, кого ты обязана подозревать по долгу служения.
– Вы одобряете, королева! – Принцесса не скрывала своей радости. –  Я стану гвардейцем и буду защищать вас. Хотите, вот сейчас поклянусь вам и вашим детям в верности…
– Капитан Корнелия! Во первых – ты ещё не принесла торжественную присягу, во вторых – у нас с тобой вид неподходящий для церемонии. Мда…Чайные посиделки в присутствии второй императрицы, после того, как станет известно о твоем заявлении, отменяются.
– Почему? - Принцесса явно была сбита с толку.
– Стрихнина сыпанет мне, или ещё хуже – слабительного. За то, что плохо влияю на её дочерей. Она в прошлый раз такой скандал учинила, чуть дворец с четырех сторон не подожгла, а когда узнает о твоем решении, быть мне бедной. Подаю дурной пример принцессам и юным аристократкам – так ведь считают?
– Она не посмеет! – Со звенящей яростью ответила девушка. «Вскочила, опрокинув столик»– Я буду защищать вас лично, и если она хоть пальцем…
– Нелли! Брось шпагу! Только хуже руке сделаешь. С гипсом пойти на празднество хочешь? Прошу тебя, не надо приставлять рапиру с горлу матери каждый раз, когда она косо смотрит в мою сторону. Тебе иногда стоит относиться к происходящему с юмором.
– Извините госпожа. Простите мне мою дерзость.
– Вот так лучше. Тебе присяга повелит не только выполнять приказы Его Величества, но и защищать всех обитателей дворца – в том числе и свою мать-королеву. Не забывай – я только лишь пятая, а Эвелина – вторая. 
– Я буду защищать всех!
Женщины замолчали, видимо обдумывая сказанное, лишь было слышно, как они шуршат пакетами

– Я тебя поддержу, в случае чего. – Прервала паузу Пятая консорт. – Ты ведь и за этим пришла, верно, Нелли?  Не бойся — напрягу этого своекорыстного и занудливого старикашку - статс-секретаря.                                                       
– Госпожа… –  Нелли за восемь лет всё так же сложно привыкнуть к юмору Молнии.
– Ну а что – пригрелся подле моего супруга, словно это не я жена императора, а он! Так что пусть от него хоть польза будет помимо этих нудных государственных дел.
– Но вам не обязательно...
– Обязательно! После того твоего обращения на аудиенции Эвелин чуть рассудка не лишилась. Потом ведь и тебе, и Юффи досталось. Так что пусть в этот раз инициатива исходит от королевского советника...Чтоб тебя! Эдрик! Держи дочку! Нана! Не лезь в эти кусты! Нелли — быстро к сестре, вызови её на дуэль.
— Дуэль? — Вторая была сбита с толку.
—Она обожает смотреть наши тренировки, так что бери её игрушечные шпаги, и пойди поиграй с ней. Расслабься, а мне предстоят размышления.

                                                     Марианна шуршит пиджаком Эдрика.

— Дядя Рубен, ты всё слышал? Знаю, что слышал. И знаешь - это неприлично, вот так подслушивать и Эдрика ещё привлекать. А вдруг мы бы про женкие проблемы беседовали – у тебя бы уши не завяли? Ладно... Постарайся помочь девочке. Ты у меня замечательный и твой лоб выдержит с десяток буйных королев. Прошу, подай это прошение Чарльзу лично. Чмокаю.

Отредактировано Рубен К. Эшфорд (2017-08-03 22:55:59)

+4

14

Глухие шаги и тихие слова. Наннали не шелохнулась, принимая любую участь и любого гостя. Голос знаком, но отражаясь в небрежной пустоте выстуженного сердца, он не находит ответа.

Лишь одно только имя вынуждает хрупкие плечи содрогнуться. Наннали кажется, что оно сродни пощечине - остро, звонко, выбивает из привычной серости бытия. Марианна Молния и после смерти умела внести сумятицу в чужие чувства.

- Наннали! Дочка! - Девочка вздрагивает уже всем телом. Поднимает голову, расправляет плечи, словно мама могла быть рядом - та, на кого нельзя было не равняться. Наннали невольно и робко улыбается - она совсем не помнит эту бабочку, но до чего тёплый у Марианны голос. Звонкий и строгий, словно предназначенный для ясных и четких команд, он в то же время требовательно нежен. Наннали уже и забыла, какой была мама, найдя её отражение в Лелуше. И - понимает вдруг - что брат не смог заменить ей Марианну, просто не мог. Он берег её и ласкал речами, тогда как мама... Мама растила её сильной и смелой.

И к глазам подступают слезы. Наннали не замечает их, завороженная родным голосом, как не чувствует и того, что её колотит дрожь. Принцесса перехватывает подлокотники кресла, с жадностью вслушиваясь в речи, что не предназначались её ушам. Но не суть их её волновала - выхватывая то, что важно было ей самой, она цепляется за слова, а не общую картину.

Совсем неважно, кто принес в этот уголок безысходности, созданный принцессой для себя, вспышку ярких чувств, метко колющих в самую душу. Важно то, что рвется наружу, грозя разворотить грудную клетку - комок боли, что спрятала Наннали в себе, над которым чахла и страдала в эгоистичном одиночестве.

- Ладно... Постарайся помочь девочке, - просит мама, и Наннали прижимает ладони к лицу, едва слышно шепча слова любви. Ей не хватает ее. Господи! Как ей ее не хватает. Теплых объятий и ласковой улыбки, добрых и откровенных слов, спрятанной в глубине глаз мудрости, которую было невозможно разглядеть крошечной дочери - и которую чувствует теперь безмерно тоскующая по матери девочка-подросток.

А вслед за тихим "мама" - громкий всхлип, знаменующий собой победу лорда Эшфорда. Губы кривятся в рыданиях, и Наннали склоняется вперед, обхватывая себя руками, скулит от разрывающей ее на части муки - чтобы вскоре сорваться на крик. Страх, отчаяние, безграничная вина, нежелание жить - все меркнет в сравнении с тем величием, которая оставила после себя Марианна. Пусть даже величие это - лишь урчание грома, докатившегося до слуха девочки спустя годы.

И отзываясь на этот тихий рокот, принцесса плачет, выпуская чувства на волю, ощущая, насколько проще вдруг становится все кругом. Сил для борьбы у нее не прибавилось - но легче стала ноша, и впервые за последнюю неделю Наннали вдыхает жизнь полной грудью.

+4

15

Воистину, если бы с сегодняшнего дня официально советник Одиннадцатой – поправка, уже Четвертой, был истово верующим, то пал бы на колени и вознес молитвы всем святым. Но здесь и сейчас лишь в мыслях, храня внешнее спокойствие и уверенность, Рубен кратко, но искренне мысленно благодарил сестру. Клэр Вильсон – Эшфорд была куда лучшим педагогом, чем директор академии с семилетним стажем, который во многом остался больше политиком. Женщина уверенно указала, что Наннали в последние месяцы находилась под сильнейшим психологическим стрессом, который  умело скрывала на людях,  явно не желая окружающим больших проблем, несомненно считая что и так своей инвалидностью причиняла близким неудобства. В  моменты разговоров с  Клэр, патриарх Эшфорд не раз ощутил себя глупцом – сестра лишь на основе его подробных рассказов выдала  сведений о предполагаемом состоянии девушки и её мотивации куда больше, чем директор мог понять за семь лет. Прямо указала – происшествие с рассечением руки на церемонии посвящения личного рыцаря, потрясшее зрителей, для педагога со стажем было знаком, что Её Высочество ходит по лезвию, что психологическое состояние нестабильно, и срыв возможен в любой момент. И сестра  оказалась полностью права – но и подготовила Эшфорда к ситуации.

И потому, видя как принцесса оттаивает на глазах, как в неё  вновь возвращается жизнь, как с каждым новым голосом из прошлого подрагивают ресницы, губы и пальцы, Рубен возносил благодарность Клэр, и ощущал, что напряжение первых минут отпускает и его. Сам ведь не раз, когда груз воспоминаний  и повседневных проблем давил до желания суицида, в одиночестве кабинета прослушивал голоса Марианны, Эдрика и Корвина. И видеозаписи – в том числе с Аделаидой.
Теперь главное – не упустить момент, когда девочку «прорвет». И действовать быстро – нельзя чтобы эмоциональный всплеск усугубил теперешнее состояние. Выброс адреналина должен помочь девочке всплыть с глубины, а не утопить дочь Марианны. Лишь бы присутствующие не подумали, что Эшфорд желает задушить принцессу, и не огрели по затылку. Или эта кроткая милая японка-камеристка не выстрелила в спину.

Глубокий вдох - раз. Ощутить  и прочувствовать, как проходит воздух через горло. Как напряженность мягко покидает тело вместе с выдыхаемым воздухом. И словно крадущийся леопард перед броском, быть готовым. Только бы не упустить момент - и игнорировать окружающих. Сейчас важна лишь девочка, дочь Марианны, так похожая на мать.  Слезы, стон боли – это хорошо, значит в девушку возвращается жизнь. Главное  не позволить принцессе вновь утонуть в пучине отчаяния.

И Эшфорд момент не упустил.  В то мгновение, когда девочка зарыдала, он резво и неожиданно для окружающих, припал перед коляской на колено. Сжав зубы от боли в суставах – невовремя дал знать о себе возраст, мужчина довольно грубо разорвал  барьер из тонких, но жилистых ( Саеко действительно делала успехи в физиотерапии инвалида)  девичьих ручек.   Обняв себя, девушка вновь пыталась  закрыться от мира, причинившего ей немало страданий.  Нужно было вырвать Нану из той темноты, что поразила не только  её глаза, но и  грозившей заполонить всю суть, лишить воли и желания жить.   Дочь Марианны рванулась из вязкой удушающей гнили наружу, к свежему воздуху, и его задача вытащить ту из трясины отчаяния хоть за волосы. Потому Рубен сжал   холодные ладошки девушки до боли – в данный момент боль была для девочки средством терапии, что позволит ей сосредоточится на голосе старца.
– Ваше Высочество, принцесса… Вашей матери, консорта Марианны Молнии… Её больше нет с нами. – Грубо, жестко, безжалостно. Но действенно. Но как трудно найти нужные слова! – Но Ваша боль и моя боль тоже.  Офицер безопасности, который в тот день вычищал вас от колючек – мой сын, Эдрик Эшфорд, отец Милли.  Вместе с сыном моей младшей сестры, Корвином, он оберегал вас с матерью и братом. В день смерти Марианны, они оба погибли на вилле рядом со своей императрицей.  В те годы,  вы наверняка помните, – Стоит ли надеяться на память девочки? Нет сомнений, в своей ограниченности, та часто обращалась к воспоминаниям о счастливом  прошлом. – Всегда старался быть подле неё. До сих пор сожалею, что в тот проклятый день меня не было в Ариес, с сыном и племянником. Не смог заслонить её. Не смог принять в свое тело предназначенные ей и вам пули.

Советник  на мгновение запнулся –  дни после трагедии остались в памяти словно в тумане. Куда - то ходил, с кем то разговаривал, даже горевал недолго. Мир ещё недавно влиятельного временщика рухнул, рухнули все чаяния и надежды. Но остались дети Марианны, участь которых, как это не неприятно признавать, вырвала из оцепенения ждавшего кончины отставного статс-секретаря. Даже не осиротевшая внучка, а Лелушу и Наннали удалось вернуть к жизни главу Эшфордов. Сейчас  возвращает им долг семилетней давности. Не только за то, что дети вырвали его из отчаяния, но и за то, что его не было в ту минуту на вилле.

– Не смирился, не забыл –  до сих пор больно, особенно по ночам. Эта проклятая боль не исчезает, куда её не загоняй, как не отвлекайся.   Но не позволю боли и горю руководить  и направлять мою судьбу. Ибо жизнь моя принадлежит не только мне. Близкие, друзья и соратники по фонду, ученики и преподаватели академии – боль одного человека ничто перед ответственностью за сотни людей.  И   мы, Эшфорды по прежнему  ваши вассалы – Вас и вашего брата, и не позволю, чтобы боль об утрате стала на пути моего долга и служения.
Ошибайтесь, страдайте и принимайте как успехи, так и неудачи. Но не позволяйте своим увечьям и воспоминаниям указывать Вам, как жить и действовать. Не позвольте подлым убийцам вашей матери довершить их черное дело.    С этого дня, с этой минуты, пусть каждый ваш вдох, каждая ваша осознанное решение, будет вызовом тем, кто искалечил вас. Иначе выйдет, что им удалось не только убить Вспышку Молнии – но  им удалось убить и вас, дочь Марианны.
Но вы – живы. Пусть вы прикованы к креслу, словно Прометей цепями, вы можете мыслить, чувствовать, и выражать чувства. С тех времен, вы стали взрослее,  выросли в потрясающую красавицу. Ваше увечье, эта проклятая коляска, совсем не уродуют вас, госпожа Наннали. Сейчас смотрю на свою госпожу – и словно  Марианна воскресла.  Не позвольте вашей матери умереть в вас, прошу, принцесса Наннали.

Мужчина отпустил ладони девушки, и положил свои ей на плечо и левую щеку. Для слепых тактильный контакт очень важен – это следовало постоянно помнить и учитывать, общаясь с Четвертой. И воспользоваться тем ради госпожи.

Отредактировано Рубен К. Эшфорд (2017-09-21 10:37:38)

+6

16

Ему больно.

Глотая слезы, кусая губы и тихонько хныча от боли в сжатых мужскими руками ладонях, Наннали понимает остро: ему – больно. Не ей. Ему. Он говорит о сыне, о племяннике, о сожалениях – тех, которые на всю жизнь осели в сердце старика, потому что исправить прошлое никому не под силу.

Наннали скулит тихонько, пропуская через себя чужие чувства. Ей горько и невыносимо больно, но вместе с тем понимает вдруг, что эти руки – сильные, теплые руки – держат крепко. Как бы больно ни было ему, он стоит сейчас рядом. Он говорит. Он живет. Живет с этой болью, на которую оглядывается каждый божий день.

Он… сильный. Такой сильный, что Наннали снова плачет – но уже не за себя. За лорда Эшфорда, потерявшего в одночасье все, ради чего стоило жить… И не опустившего руки.
Тонкие ладошки сжимаются в ответ. Я здесь, – отвечает она без слов.
Я. Здесь.

И отпускает, позволяя поступать по его, лорда Эшфорда, усмотрению. И едва утихшие слезы с новой силой бегут по лицу, когда снова чувствует знакомые руки – почти родные. Наннали накрывает его ладонь своими, прижимает к щеке, ластится доверчивым запуганным зверьком. Она так запуталась. Она… такая глупая. Как могла она забыть?..
Как она посмела забыть?..


Когда слезы утихли, лорд Эшфорд продолжил говорить с ней, и, возможно, Наннали впервые за последнее время слушала кого-то с таким искренним вниманием.
Он говорил о том, что теперь стал ее советником. О тех регалиях и средствах, которые смог выбить для своей принцессы, пока оставался в столице. О том пути, который предстоит пройти, и работе, которой не следует бояться. О том, что станет для нее опорой и поддержкой. О том, что верит в маленькую принцессу и ее мечты.
У нее… была мечта. Когда-то. О ней она тоже посмела забыть – но не забыл мир, страдающий от бесконечных войн. Не забыли люди, теряющие родных и близких одного за другим.

А потом советник Эшфорд вручил ей рапиру Марианны. Девочка держалась за рукоять робко, но настойчиво – будто сомневаясь, что вообще имеет на то право, – и представляла, как держит ее Марианна. Гордая и статная, быстрая и острая, как и излюбленное ее оружие…
..сможет ли она когда-нибудь стать хоть немного похожей на маму?
Лорд Эшфорд говорит, что сможет. Наннали не уверена… но чужая вера вдохновляет.

Как бы там все ни обернулось… Она по меньшей мере попробует.

Попробует – жить.

Эпизод завершен

+7


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn IV. Unity » 23.10.17. Атимормия