[NIC]GM[/NIC][STA]Samhain[/STA][AVA]http://savepic.org/7803112.jpg[/AVA][SGN]Don't turn away[/SGN]

Артур выведен из конкурса

Этот мир жесток. Этот мир не прощает ошибок. Стоит лишь один раз сойти с дороги, которая была уготована – и вот вся твоя жизнь катится в тартары. Прошлое не изменить. Будущее уже предрешено. Конец, печальный и неумолимый, словно смеется над потугами что-то исправить и с каждым прожитым днем, неделей, месяцем – все сильнее ощущается тот мерзкий запах, который возникает всякий раз, когда кровь появляется на руках. И не важно, чужая она или собственная. Запах смерти, от которого не избавиться.

Сколько он уже жил в этом месте, больше похожем на разворошенный могильник? От силы неделю, может дней пять или шесть, но не больше. Иначе бы уже умер с голоду. Как давно он в последний раз видел привычный ему старинный, но уютный особняк, лес полный дичи и свою семью, с которой он мог счастливо проводить время? Память услужливо подталкивала ему картинки воспоминаний, но в этот раз время для него словно размылось и стало походить на одну сплошную, искореженную линию, на которой и не найти точной даты... Неудивительно. Сейчас все его мысли были заполнены лишь тем, что ему необходимо выжить, но... Это было не так уж и просто. Жить в гетто чертовски сложно, особенно если все население считает тебя "британцем". Не купить провианта, ни устроиться на работе, лишь жалко проводить время в каком-то заброшенном доме, который гляди и рухнет в любой момент. Даже бомжи побрезговали жить в этом богом заброшенном месте. Все происходящие больше напоминало кошмар наяву. Без денег, еды и оружия, ослабленный и одинокий, тут его ненавидела каждая живая душа.

Катхал все сильнее чувствовал, как на его шее медленно, но неумолимо завязывается петля. Пусть он уже и не на привычном поле битвы, но ощущение приближающийся опасности напоминало о себе все сильнее и сильнее с каждым днем. Еще бы... Его тут, мягко говоря, недолюбливали. Даже просто выйдя на улицу, он встречал со стороны немногочисленных японцев нескрываемое презрение и те чуть ли не плевали ему в след. Впрочем, кто-то приступал к активным действиям и даже пытался поднять на него руку, но военный быстро показывал свое превосходство и отпускал побежденных восвояси. Они же просто гражданские, он их не мог убить, только «слегка» избить, даже если те хотели его смерти. И расплата за его слабость, под названием «гордость», еще обязательно придет по его душу. Содранные в кровь костяшки лишь доказывали то, что за все есть своя цена.

Живот резко скрутило и ирландец поджал губы. Ему сильно хотелось есть, но еды у него нет и не будет даже в ближайшей перспективе. Хоть на крыс охоться, да вот без оружия попробуй это сделать... А, что самое забавное, он не понимал причины своих мучений. Его сюда бросили, словно собаку, не сказав и слово о том, что ему нужно делать. Его выпустили из британской тюрьмы, так как за него внес взнос неизвестный ему британец, но вот о чем этот человек думал, когда просто оставил его на произвол судьбы?..

Катхал резко насторожился. Он услышал за хлипкой дверью какой-то сперва неуловимый шум, голоса... А затем дверь слетела с петель и в его убежище ворвались японцы, в глазах которых отчетливо читалась ненависть и желание убийства. Ирландец резко вскочил со своего стула, словно забыв о всем том, что терзало его недавно, готовый к неизбежный драке, которую не решить словами...
В этот раз они были хорошо готовы. Напали впятером, как стая голодных шакалов на почти мертвого хищника. В руках биты, сражение могло явно сложится не в его пользу. А тут они еще и решили действовать тактично – взяли в тиски, оставляя позади Катхала лишь холодную стену, в которую он уперся буквально через несколько секунд. Но, даже находясь в такой ситуации, воин был готов отразить любую атаку, как он думал... И прогадал.
Уследить за всей пятеркой для него не было бы проблемой, но сейчас, явно ослабленный и без оружия, внимательность и шестое чувство его подвело – и через несколько мгновений он пропустил первый удар битой по голове. Сухое дерево, куда больше напоминающее сталь, смачно врезалось в его голову, вызывая чудовищную боль в висках. В таких драках нередко первый удар решает все и... Он его упустил. Последующий удар в грудь выбил у него из легких остатки воздуха и, согнувшись от боли, Катхал рухнул на холодную землю. Ему было больно. Чертовски больно. Его били, не жалея сил, но сознание меркло по другой причине...

Все это ему напомнило о его первом поражении...
Когда-то он был непобедим. Считал себя лучшим из лучших. Воинственный новичок, в мгновение ока ставший капитаном боевого подразделения. Лидер «Красной Ветви», прекрасный тактик и лидер – хорош собой, любимец женщин и верный товарищ по плечу... Но все изменилось в том сражении у Норвегии, когда он получил свое сокрушительное поражение от рук Коналла. В тот день его избили также, как и сейчас, а может даже и хуже. Дикий пес, его побратим, был в том поединке на порядок выше обычного человека – будущий Диармайд словно столкнулся с истинным диким зверем, с которого сняли все цепи. Удары были тяжелы и жестоки, словно его избивали огромным молотом, ломая кости и разрывая кровеносные сосуды... Было чертовски больно. Он чуть не потерял сознание. Но, прямо как и сейчас, в тот момент его терзала не столько физическая, сколько душевная боль. Он предал его. Они предали его. И это было первым поражением, сломившим его. Сколько раз он ввел их в битвы? Сколько раз помогал им, спасал их? Как он доверял им? А итог печален – один приказ, который им не понравился – и вот они обернулись против него. Товарищи, которых связывали чуть ли не братские узы, вдруг резко отвернулись от командира, когда ему понадобилось помощь и поддержка. И что же он тогда? Ныл о своей беспомощности? Затаил ли злобу на предателей? Вселился в его душе страх и желание отомстить? Нет.
Несмотря на все раны, телесные и моральные, он буквально силком затащил свое тело в уже наполовину функционирующий найтмер и сражался в первой линии, словно дикий, бешенный зверь. Ему хотелось жить, но у него была и гордость, которую нельзя была растоптать и сломить тогда.
... Так почему он должен сломится сейчас?
Перед ним была лишь кучка узкоглазых трусов с битами... Грязные крысы, которой и сам чуть сам не стал из-за этого гетто.
Катхал не намерен был умирать ни тогда, ни сейчас. Он должен жить. Даже если не ради себя, то ради других. Его ждет жена. Его ждут дети. Его ждут родители. Он просто обязан выжить, несмотря ни на что! А иначе, он просто отбросит все то, чего ранее достиг...

Когда он очнулся, то "гостеприимные" соседи уже покинули убежище. Он снова был один. Тело предсказуемо болело. Даже с закрытыми глазами, залипшими от крови, он мог с уверенностью сказать что у него сломано несколько костей, многочисленные ушибы, кровоподтеки и синяки. Сейчас, учитывая все его общее состояние, он наверняка походил на труп. Живой труп.
Пересиливая себя, мужчина с трудом разлепил глаза и попытался подняться на ноги, которые предательски дрожали и сгибались из-за ран и собственного веса. Били его знатно, от души, со всем "размахом" – этого не отнять.
Подняться так и не получилось. Ирландец на четвереньках, кривясь от боли, которая вызывалась каждым его движением, дополз до кучи тряпья, заменявшей ему постель. На середине пути он чуть не потерял сознание... Но все же удержал себя на ногах, повторяя раз за разом, что ему хочется, нет, что он обязан жить и выжить.

Оперившись на холодную стенку, он практически вслепую схватил несколько ближайших тряпок и вытерся ими как мог. Перевязывать раны, к счастью, не пришлось – они уже либо засохли, либо перевязывать их было бесполезно. Возможно, сейчас его тело было в куда более ужасном состоянии, чем Катхал мог представить, может даже присутствует внутреннее кровотечение, но... Сейчас это было неважно.
Мужчина сплюнул суховатую, красную слюну и провел языком по зубам. На удивление, все было на месте. Немного посидев, ирландец через пару минут перевел заплывший взгляд в окно. Было чертовски темно, звезд и луны не видать.
"Ночь, да? Хорошо... Очень хорошо."
Кряхтя от боли, мужчина потянулся чуть вбок и вытащил из под одной из тряпок стальную палку, которая, по всей видимости, когда-то было трубой от батареи. Уперев ее в пол, мужчина использовал ее подобно трости, вцепившись в нее обеими руками. Попытался подняться. В первый раз руки предательски соскользнули, но во второй у него всего же получилось, даже не смотря на тот факт, что тело кричало о том, что ему нужен отдых и спокойствие.
Но это подождет.

Лица. Лица тех, кто напал на него, были ему знакомы. Однажды он уже их избил.
И даже помнит где именно.
Сейчас темно, возможно ночь, возможно они спят...
Катхал криво ухмыльнулся, корчась от боли – прямо как и тогда, он с трудом поднялся чтобы сражаться. Так же и сейчас. А раз он уж так вспомнил о своем прошлом, так почему бы и не повторить свои славные деяния? Он их жалел, пока те не использовали оружие против него. Но сейчас время жалости прошло.
Плевать, что тело избито. Он дойдет до них... И покажет их лучший урок в никчемной жизни. Напасть ночью подло? На поле битвы все средства хороши и, даже будучи рыцарем, он, никогда не отказывал себе в грязных приемах.
Ночка обещала выдаться жаркой.

Послышалась лёгкая мелодичная музыка, которая плавно расползалась по огромным залам. Когда женщина открыла глаза, она ещё с минуту привыкали к приятному полумраку. После небольшого осмотра помещения Виллетта почти сразу же поняла, что оказалась на втором этаже во внушительной приёмной резиденции принца Ренли где в данный момент происходило какое-то массовое мероприятие. Она легко поднялась на ноги и подошла к стекольному витражу через который можно было взглянуть вниз, как и осмотреть огромный зал. С потолка свисали огромные, хрустальные люстры, а всё помещение было заполнено людьми. Лёгкое освещение создавало полумрак, кажется, это был бал-маскарад. Люди сновали тут и там. Большая масса танцевала друг с другом и, будучи в масках нельзя было разобрать, кто есть кто. Как ни стараясь Леди Ню так и не нашла в зале знакомые лица. Даже на официантах были надеты странного рода белые маски с коварными, а порой и злобными ухмылками. Всё это больше походило на какой-то «парад уродов» нежели она приятный вечер, посвящённый какому-то светлому событию. Уж не говоря о том, что женщина совершенно не понимала, как сюда попала и уж точно слабо разбиралась в происходящем. Нет. Конечно же, это был далеко не первый прием, на котором она очутилась, но в грудь закралось какое-то странное чувство тревоги. Когда кто-то из «гостей» посмотрел наверх, Пуристка в ту же секунду инстинктивно попятилась назад, сама не зная причины столь странного поступка. То время, когда она была робкой девчушкой стараясь сводить все свои контакты с людьми на «нет», давным прошло. Но эта обстановка будто бы напомнила ей о собственной слабости.
- Пфф… Что за бред… - Прошептала она сама себе и уверенными шагами направилась в сторону лестницы, дабы спуститься вниз. В ней просто заиграло детское упрямство и собственная гордость. Она не могла позволить себе дать слабину. Только не после его смерти. Он так много ей дал. Просто не могла всё это бросить на самотёк. В такие моменты, Виллетта всегда возвращалась мыслями к своему наставнику, которого больше нет. Лёгкое, щемящее чувство в груди дало о себе знать почти сразу же, как только речь зашла о Джеремии. Она по-прежнему старалась глушить всё нарастающее чувство одиночества и беспомощности. Человек, который так долго её поддерживал, больше не сможет это сделать. И она в свою очередь больше не сможет прийти к нему за советом. Такой удел жизни, Пуристка только думала, что смирилась и приняла данный факт. Но на самом деле просто бежала от этого со всех ног, зарываясь в работу с головой и не видя дальше собственного носа, а также всё больше разрастаясь в собственном убеждении того, что Зеро должен поплатиться за всё. Она должна была отомстить и никак иначе. И ни принц, ни кто-либо ещё её не остановит. Это настолько казалось ей правильным, что иначе, и быть не могло.
Тем временем, когда все мысли женщины были поглащены совершенно иными вещами касающихся когда-то давно забытых воспоминаний, её тело потихоньку преодолевало ступеньку за ступенькой. И как только она спустилась вниз, все взгляды тут же были повёрнуты в её сторону. Даже приятная музыка, запнувшись, перестала придавать этому месту оттенок волшебства. Голова почти сразу же опустела, а по спине пробежался холодок. Сотня масок были повёрнуты в её сторону, в зале повисла тишина, а Виллетта остановилась как вкопанная. По спине пробежали мурашки, а воображение почти тут же стало вырисовывать странные картины в голове. Почти на всех масках была эта самая «кровавя» усмешка. Виллетта двинулась дальше в сторону выхода из зала, но куда бы она ни шла, маски были повсюду. Они следили за каждым её шагом, давили со всех сторон, окружали, вводя женщину в панику. А затем откуда-то позади раздалось шушаканье и лёгкий смешок. Затем всё повторилось справа, и так по нарастающей вокруг Пуристки стали разноситься почти, что отчётливые слова. Над ней насмехались. Точнее, насмехались над её происхождением. Она была здесь лишней. Белой вороной. Всё это напомнило ей давнюю картину из прошлого. Почти такой же приёмный вечер, на котором ей не нужно было появляться. А после этого появился страх, и чёткое осознание того, что она не такая как другие. Тогда она была ещё совсем юной и не понимала, но этот страх до сих пор был где-то позади неё. Хранился в глубинах её собственной души. Переливался по венам вместе с этим самым двусмысленным словом «грязнокровка». Женщина попыталась скорее добраться до выхода из зала, но он казался бесконечным. Зажмурившись, она просто шла, не разбирая дороги, а голоса за её спиной и отвратный смех буквально резал по живому. Она хотела избавиться от этого. Искала поддержки, которой не было. И молила, чтобы всё это прекратилось. Она была другой, не такой как остальные. Этот груз навсегда останется с ней, чтобы женщина не делала. Даже став дворянкой, собственное происхождение всё равно не скроешь. По телу пробежала лёгкая дрожь, а сердце постепенно участило свой ритм.
Её рука неосознанно заползла в карман, дабы достать тот самый предмет, когда сама женщина, подперев спиной стену, старалась спрятаться от этих «взглядов».
«Что мне делать? Это… Просто…»
- Не соизволит ли столь прекрасная дама подарить мне один танец?
Лёгкий, мужской голос раздался прямо впереди. Он был настолько знакомым, почти осязаемым, но в тоже время другим. Нет. Это был не её наставник. Но кто тогда? Человек, стоящий перед ней был знакомый, а его маска в разы отличалась от остальных. Да и на самой одежде было изображение того самого креста. Чёрный смокинг, и такая же чёрная, «безликая» маска. Он элегантно протянул руку Виллетте в ожидании ответа. И она с несвойственной её характеру робостью, почувствовав себя в шкуре той самой девчушки, протянула свою.
- Отлично.
И с этими же словами мужчина повёл её в танце. Шум голосов нарастал, но оказавшись в крепких мужских объятиях, Виллетта постепенно расслабилась. Страх отошёл на второй план, а неизвестный… (или всё таки известный?)… ей спутник повёл её в самый центр зала. Она перестала замечать своего окружения, сплетаясь в чудесном танце, полностью отдавая себя без остатка этому мужчине. Она и сама не понимала, почему всё так происходит. В поисках защиты, помощь пришла в очередной раз.
- И сколько ещё столь очаровательное создание будет прятаться за спиной других? – Шепнул ей на ухо мужчина, прижимая к себе, а его руки начали постепенно изучать каждый сантиметр изящного, так сильно притягательного, тела Пуристки.
- Не знаю… Я просто… - Медленно ответила Виллетта, полностью отдаваясь этому вязкому, сладкому чувству близости.
- Не напрягайтесь, мадмуазель. Просто получайте то, что заслужили. Вы никогда не были одиноки.
«Одиноки?»
Взгляд женщины уткнулся в белое изображение креста на одежде незнакомца, а рука тут же скользнула в карман, проверяя на месте ли та самая, драгоценная всего мира для неё, вещь. Мужчина тут же остановился, а весь зал опустел в один миг.
- Даже сейчас думаешь о нём?
Виллетта тут же отстранилась от мужчины, молча кивнув, засеменила в сторону выхода. Теперь он чётко предстоял перед ней.
- И что же дальше, Виллетта? По-прежнему выберешь его?
Пуристка остановилась, будто ошпаренная припоминая давний, сложнейший выбор в своей жизни между двумя мужчинами. Однако, тут и думать было не о чем.
- Да. Он даровал мне надежду, когда вывел из меня чувства одиночества. Предал моё тело огню любви. Я благодарна тебе за это, но так не могло про…
- Хватит. Я понял. Но неужели ты забыла о той самой вещи? Тебе никогда не сбежать из этого места. Всё ещё боишься?
Последний его вопрос врезался в голову с оглушительной скоростью. С одной стороны Пуристка не хотела этого принимать, а с другой всё было очевидно. Она всё ещё была наполнена страхом перед собственным происхождением и другими. Всё это камнем лежало в её душе и самостоятельно справиться с этим она не сможет. Джеремия лишь дал ей отсрочку, с остальным же она должна была справиться сама, но до сих пор не преуспела в этом. И что же она могла на это ответить? Отмалчиваться как в тот раз или же?
- Я… Ты абсолютно прав. – Сказала Виллетта, не оборачиваясь, прекрасно зная, что если обернётся навсегда потеряет голову. Этот мужчина… Был совершенно другим. Настолько пленительным. Настолько отличался от её наставника. И настолько заставлял трепетать всё тело Пуристки. Этому невозможно было сопротивляться. Но именно поэтому она и должна была с этим справиться. Точнее… Уже справилась, когда-то. Однако этот сладкий осадок оставался на её теле до сих пор. – Но я должна идти дальше. Я обещала. У меня есть цель, и желание.. К тому же…
- Ясно. – Мужчина вновь перебил её. – Тогда мне вновь придётся уйти.
Позади раздался шум удаляющихся шагов, а в сердце от чего-то стало невыносимо тоскливо. Она не могла сделать и шага, пока звук шагов не исчез, затем вздохнула и двинулась дальше. Прочь из этого проклятого места. Воспоминания, которые покоились до сих пор не тронутыми вспыхнули с новой силой.
- Это… Было моей ошибкой.
Но она прекрасно знала, что это было ложью. Она сама себе лгала. Когда-то, она хотела остаться именно с этим мужчиной, и ни с кем больше. Если бы только не одно «но»…

Отредактировано Villetta Nu (2015-11-20 17:29:55)