– Спасибо... Что уговорил, – эхом отозвалась принцесса. Она не сильно и сопротивлялась, нуждаясь в отдыхе, в спокойствии, в уединении не меньше своего рыцаря. Быть все время на виду и под прицелами камер, знать, что тебя постоянно обсуждают и критикуют – вместе с любовью народа пришла и ненависть тех, кто не верил в ее историю и кто не хотел видеть в Императорской семье что-то светлое. Наннали не могла убедить первых и не могла выбрать другую семью, чтобы в ней родиться – равно как не могла сказать этого вслух, и порой это ранило.
Но быть сильной так просто, когда на тебя нацелены миллионы глаз по всему миру. И так сложно быть непоколебимой, когда ласковая рука любимого человека ложится на талию принцессы. Чтобы пресечь все последующие разговоры, она целует его – и дальнейшие их слова уже кажутся обрывочными, бессвязными, преисполненными страсти.
Три дня прошли в умиротворении. Наутро Наннали снова взяла в руки планшет: новых писем стало уже двадцать шесть, а к вечеру – сто девятнадцать. "Я прочту их все завтра", – обещает принцесса себе, веря, что если бы было что-то срочное, ей бы позвонили. Где-то в глубине души точит червячок сомнения: что если чья-то жизнь зависит от ее ответа? И тут же гонит эту мысль прочь: в фонде работают сотни людей, которые способны поработать несколько дней без ее руководства. Большинство из них знали свою работу куда лучше самой Наннали. Отдавая предпочтение легкости прогулок, мягкости прикосновений и радости хлопот по дому, принцесса сама не замечала, куда бежало время.
Три ночи прошли в нежности. Время останавливалось, оставляя лишь легкое поскрипывание кровати, томные вздохи и чувство любви, захватывающее их обоих с головой. Ночами Наннали забывала и про письма, и про фонд, и про все на свете.
А потом дом наполнился топотом детских ножек. Первыми вернулись Патриция и Энгус с младшим сыном: их пятому уже ребенку не так давно исполнилось шесть лет, и живой, веселый мальчик первым кинулся обнимать "тетю Нан". Наннали порой думала, что родители так и не рассказали ему, кто она такая – и за саму эту мысль она была им благодарна.
Следом за ними, в просторном минивэне приехали гости с Туманного Альбиона, для которых этот дом, тем не менее, тоже был Домом. Винсент всегда казался принцессе слишком грубым и строгим для того, чтобы быть примерным семьянином, но глаза его жены светились от счастья, старший сын во всем копировал отца, а годовалая дочка не отпускала отцовской шеи, что-то забавно лопоча ему на ухо. Мальчишки моментально сбежали, очевидно, решив заняться любимым делом – громить дом.
Мария приехала одна – ее муж не смог оставить службу посреди недели, и супруга Винсента немедленно вогнала подругу в краску невиннейшим вопросом о пополнении в семействе. Мария не была готова заводить детей – но никто не сомневался, что это лишь вопрос времени... и настойчивости ее благоверного, разумеется. Наннали долго обнималась с бывшей одноклассницей и доброй подругой – пусть они теперь очень мало общались, со временем они стали лишь ближе: теперь уже почти семьей.
Последней приехала Диана. Наннали не знала, что творится в сердце этой девушки, но та сделала блестящую карьеру – но так и не обзаведясь спутником жизни. Лезть к ней в душу принцесса не хотела – да и не смогла бы: даже Винсент был с принцессой ласковей, чем Диана. "Мне немного неловко, когда твоя старшая сестра смотрит на меня", – признавалась когда-то Наннали Дункану, и тот заверил ее, что Диана желает всей своей семье только добра. Несмотря на уверения рыцаря, неловкость никуда не делась: но если раньше Наннали заставляла себя улыбаться пугающей ее девушке, то теперь она привыкла к ее манере, и даже разглядела в каких-то мелких бытовых действиях ее заботу – будь то тарелки, расставленные со знанием того, кто какие блюда больше любит, или помощь в поимке непоседливых мальчишек.
Вечером все семейство собралось за столом. Самую младшую из Кэмпбеллов долго укладывали спать, но упрямая малютка засыпать отказывалась – да и как тут уснешь, когда кругом такое веселье? Мальчишки облепили Марию с двух сторон, то и дело задавая ей какие-то вопросы. Дункан разговаривал с родителями, а Наннали помогала Диане переносить объемные тарелки с кухни. Старшая дочь Кэмпбеллов изредка прикрикивала на мальчиков, в очередной раз замечая откровенное смущение на лице Марии.
Наннали улыбалась, думая о том, что тоже почти стала частью этого большого и дружного семейства. Пусть она еще не дала согласия на предложение Дункана, но непременно скажет ему "да", когда будет готова к этому – а семья Кэмпбеллов уже приняла ее в свой круг, считая своей. С родными по крови так тепло уже давно не было – с тех пор как умер Лелуш, Наннали потеряла последнюю ниточку, связывающую ее с Британской Императорской семьей, несмотря на все тепло, с которым относились к ней Юфи и Ренли.
Когда она все же скажет "да", Наннали хотела бы изменить фамилию. Не делать Дункана принцем-консортом, но вступить в его семью, став полноправным членом этого маленького уютного бедлама, – и в этом желании она была уверена, как ни в каком другом.
– Да, Его Величеству придется изрядно потрудиться, – рассмеялась Наннали шутке о недавнем пополнении в семействе старшего брата. Шесть лет ушло у Ренли на то, чтобы уговорить строптивую жену подарить ему дитя, а стране – наследника, и та – обманом ли со стороны супруга или действительно согласившись с его доводами – в итоге родила девочку. Принцесса слышала, что когда на УЗИ паре сообщили пол ребенка, Кассандра долго смеялась. В идеале, конечно, нужен был мальчик, но как Ренли будет объяснять это своей любимой, Наннали не представляла. Впрочем, какой-то отработанный метод там уже есть – так что, быть может, второй раз ждать шесть лет не придется.
[AVA]http://savepic.org/7350872.jpg[/AVA][STA]Дорога к солнцу[/STA]
