За годы подготовки в Орании и в академии Манфреду Боте приходилось часто бывать на полевых маневрах. И уж к длинным марш броскам ему было не привыкать. Но по ночному немецкому лесу бежать ему приходилось впервые. Совершенно непонятное место, где нет ничего знакомого. Южноафриканцу оставалось лишь надеяться, что он не заблудился. А ведь изначально самым трудным казалось покинуть базу. Но тут он справился, кажется самым банальным из возможных способов. В любой части есть щель для самовольщиков и везде часовые следят на 90% за теми, кто хочет проникнуть внутрь. Если конечно это не дисбат. Но даже, несмотря на, то, что он много раз просмотрел карту этих мест, он слишком мало знал о них. Уйти от обученной, знающей места, натасканной погони будет непросто. Правильнее сказать, почти невозможно. Именно поэтому Манфред не двинулся вдоль шоссе, а решил пройти напрямик через лес. По его прикидкам, часа через четыре он должен будет его одолеть. В городке за ним, на окраине есть туристический магазин. Там он сможет найти все необходимое, чтобы переждать какое-то время в дороге. И осмотреться, как его будут ловить. Если повезет, завтра он сможет просто сесть на автобус, благо немецкий позволял. Только куда на этом автобусе ехать? В Германии он не знал никого, кому мог бы доверять. Но точного плана как покинуть страну Бота пока не строил. Необходимо было, сперва оторваться от погони.  А там уже он как-нибудь сможет подать сигнал, чтобы его забрали отсюда. Главное не останавливаться, оставаться спокойным и не оставлять следов. Ну и естественно не напороться в ночном лесу на сук, с летальным исходом.
Но все таки как же приятно было размяться на открытом просторе, после стольких дней безвылазного сидения в лазарете. Если бы не ожидаемая погоня, Манфред кричал бы от радости. Еще одна проверка, которую он должен пройти. Чувствовал ли он страх? За себя нет, не было смысла. Слишком много он стоит живым и ничего мертвым. За Катарину он действительно волновался, хотя и не верил что Рихтер позволит что-то с ней сделать. Но каково ей пришлось, когда обнаружили его побег.
Тяжело вздохнув, южноафриканец продолжил свой путь. До следующей остановки еще далеко.

- Значит я все-таки где-то прокололся, - подумал Манфред, прислоняясь к стволу ели и прислушиваясь к гомону приближающейся погони. Этого следовало ожидать, даже если Рихтер действовал на свой страх и риск. Подразделение у него было серьезное, и южноафриканец был на их земле. Безоружный, против готовых ко всему бойцов из шестой дивизии. Единственной надеждой было, что он успеет незаметно пройти сквозь лес и затеряться, но не успел.  К сожалению, его и так невысокие шанцы на побег теперь окончательно устремились к нулю, ведь живым они с него точно не слезут. Но почему их так мало? И знать бы, что конкретно им приказали. Не то чтобы Бота не был готов к такому повороту событий. Он знал что, скорее всего не пройдет и что нужен немцам живым. Но как, же отвратительно было проигрывать.
Манфред отчетливо слышал одного из них, ведущего погоню впереди. Здоровый, наверняка сильный, но ко всему еще и прыткий.
- Вот так я тебе и выйду, - прошептал южноафриканец, в ответ на завывания преследователя. – А может даже и сам себя свяжу и изобью. Чтоб в другой раз неповадно было.
Никак больше на призывы он не отреагировал. Раз не вышло уйти, встретим их, как подобает. Только бы помогло. Они точно смогут его догнать, но вряд ли справятся с этим быстро. Можно конечно поднапрячься и прибавить хода, но Бота понимал, что слишком велик риск потерять направление и просто измотать себя. И бери его тогда тепленьким. Нет, он сделает по своему. Взгляд Боты упал как раз на то, что ему было нужно. Нагнувшись, он подобрал отломанную ветвь, о которую чуть не споткнулся и взвесил в руках. Тяжелая да, но на один удар хватит. И крепкая, к тому же. Закинув на плече свое единственное доступное оружие, Манфред вернулся по своим следам назад и отступил за толстый ствол дерева. Преследователь приближался, даже не думая скрывать себя. Если план южноафриканца удастся, у него еще будет шанс уйти. Если же нет… Манфред ждал, когда противник окажется достаточно близко, чтобы нанести ему удар.

Манфред всегда гордился своими успехами на поприще рукопашного боя. Но, несмотря на то, что он был лучшим среди пилотов найтмаров, но понимал, что в бою против настоящих коммандо и им подобных спецов у него почти нет шанцев. И сейчас как раз был тот самый случай. Понятно, почему за ним отправили только двоих. Хотя если честно, довольно унизительно. Сам Бота считал, что достоин более серьезной погони. Ну, по крайней мере, пока не дошло до рукопашной.
Южноафриканец ждал, когда же, наконец, бугай поравняется с деревом, но тот заметил его раньше. А затем показалось, что он попал под автомобильный пресс, так сдавило грудь. Только чудом не выронив свое орудие Манфред, обмяк и начал сползать по стволу. Чудовище, видимо только это и ждавшее с радостным ворчанием ринулось повязать его окончательно. Этого то Бота и добивался. Лишь только лапы немца разомкнулись, он вскочил на ноги и с разворота врезал корягой прямо по лицу показавшегося из-за дерева врага. Эффект получился неожиданный. Нет, от такого удара дубина как и должна была с треском раскололась, но только крови и разлетающихся зубов  не последовало. Вместо этого в лицо южноафриканцу лучезарно улыбался немецкий бронтозавр. Где Штерн откопал это чудо природы и какие опыты на нем ставили еще предстояло выяснить, но у Манфреда были сейчас проблемы посерьезнее. Например, жесткий удар под дых, который не вышло, не сблокировать, ни уйти в сторону.  От удара он согнулся вдвое, а разогнуться немец уже не дал. С ревом налетев на Боту он вновь сграбастал его в охапку и явно не собирался повторять свою предыдущую ошибку. Да, слава Богу, что его приказали взять живым. Чувствовалось, что немец совсем не прочь оторвать или хотя бы поломать беглецу одну – две конечности. Ну, жаловаться на то, что попал в идиотскую ситуацию откровенно некому, Манфред организовал все это сам. Потому лежит на земле, а это чудище скручивает ему руки и ноги славна подстреленной антилопе. Справлялся он быстро, пока Бота корчился на земле, хватая ртом воздух, чтобы прийти в себя.
Напарнице бугая даже делать ничего не пришлось. Судя по ее словам, тезка таки решил оставить дело в узком семейном кругу. Ну черт возьми, как же не хотелось вернуться к Катарине побитой, да еще и скрученной собакой. О том, что сделают с ним самим южноафриканец не видел особого смысла беспокоиться. Он слишком ценен, чтобы просто его зарыть. Не втяни он в эту катавасию свое зеленоглазое чудо, может и вышло бы выкрутиться и отлежаться. По крайней мере, данной Катарине слово он сдержал. Теперь ему вновь остается только ждать. Режим содержания ему скорее всего ужесточат, но вряд ли Штерн решит выпустить из рук ценного заложника, значит по крайней мере он еще останется на базе. Да хорош солдат, думает в такой момент только о девушке. Заморочил ей голову, подверг опасности, бросил одну и сбежал, а теперь… Катарина столько рассказывала про своих сослуживцев, что теперь Манфред знал ее взвод как родных и облупленных вместе взятых. И теперь видимо Отто и Ренет тащили его назад, как жениза свалившего из церкви в день свадьбы.
- Хэй, мачо, ишь чего удумал – бежать, - немка склонилась над ним выдохнув ему в лицо недельный запас никотина.
Скривившись от запаха Манфред ответил.
- Попросил бы вас, фроляйн, не дышать в мою сторону. Даже солдатам не стоит прокуриваться до такой степени. И уж тем более настолько дешевой дрянью.