Китти была встревожена с того самого момента, как брат поведал ей о своих планах – конечно же, в свойственной ему манере он сообщил об этом буквально за пару часов до выезда. Ошарашенная Катарина до сих пор не могла в это поверить – они едут домой.

Брат – настоящий красавец со всеми своими медалями и знаками отличия – проводил ее до машины, где уверенно уселся на место пассажира, явно предоставив Катарине наконец-таки выполнить свои прямые должностные обязанности. Оно и верно – а то уже даже сама девушка начала забывать, зачем ее к нему приставили.

Воодушевленная собственным парадным видом, уверенностью Манфреда и общей помпезностью Катарина все же изрядно трусила, и для того было немало причин.

Во-первых, это была ее первая встреча с семьей за несколько месяцев. Они даже почти не созванивались – а после трагедии на Ближнем Востоке Катарина и вовсе забыла сообщать им новости. Семья, наверное, гордилась ею… Или нет?.. Она не знала, что ждать от отца и изрядно боялась его – а что если он посчитает этого недостаточным? Или вдруг надумает поругаться с Манфредом?..

Это было второй причиной для беспокойства – мама не видела своего старшего сына даже больше, чем Катарине лет. Папа наверняка будет не в восторге, а как отреагирует мама – и вовсе неясно. Гордо выпрямленная спина Манфреда не давала поводов сомневаться в его уверенности, но вот сама девушка была совсем не такая смелая.

Ну и в-третьих – ее посадили за руль. Только въехав в городскую черту и с трудом вписавшись в поворот, Катарина вспомнила о своем обещании никогда не водить машину в городе, услышала просьбу брата обойтись без происшествий, и окончательно перепугалась.

Но брат верил в нее! Его вера, давящей аурой разливаясь сбоку, прибила Катарину к креслу и вынудила быть максимально внимательной. Как результат – ни одного трупа, два сбитых мусорных бачка и почти не поврежденная машины. Есть чем гордиться.

Уже у самого дома, в родном для нее тихом дворике, Катарина окончательно струхнула, переволновалась и не решилась шагнуть в сторону нужного подъезда, робко переминаясь с ноги на ногу.

- Может быть… Стоило позвонить сначала?.. – неуверенно пробормотала она, боясь встречи с родителями – преимущественно с отцом – больше, чем поля боя и снящихся ей по ночам кошмаров.

Для Манфреда эта женщина, все же, была чужой. Слишком много лет прошло, слишком много событий. Да и вообще, бросить собственного сына, любящего мужа и уйти к, судя по описанию Катарины и воплям из глубины дома, домашнему тирану это надо быть совершенно странной женщиной. Его мать не была такой. Он помнил Карлотту Рихтер другой женщиной.
-Фрау Рихтер.
Официально. Суховато даже. Он сейчас был командиром Катарины, а не ее родным братом. Командиром, сопровождающим непутевого ординарца домой с целью сохранения шкуры этого самого ординарца и недопущения уничтожения джипа, закрепленного, между прочим, за его взводом. В общем, никаких особых эмоций. Эта женщина позволяет на себя орать как на пришибленную дворняжку. Достойна ли она уважения? Сомнительно. Проходя в дом, обер-лейтенант старательно придерживал кобуру - а ну как зацепится за что-нибудь, пока он протискивается мимо обнимающейся парочки. Узрев в глубине помещения ругающееся и дымящее кресло, он счел нужным обозначить свое прибытие.
-Обер-лейтенант Рихтер, Шестая Бронетанковая. Вы, должно быть, Оскар Шварц?
Еще более официально. Казалось, он говорит с пустым местом. Впрочем, в понимании Манфреда такие люди и были пустым местом. Домашнее тиранство, самодурство, вопли, рукоприкладство - человек явно не воевал толком, иначе бы отвык от всей этой дури давным-давно, вымещая агрессию на врагах а не на собственной семье. Удивительно, что ему еще не разбили башку сковородкой.

- Да, - тихо согласилась Катарина. Она знала, что все-таки надо сначала позвонить, но разве можно спорить с Манфредом? Он абсолютно невыносим, когда уверен, что что-то надо сделать именно так, как задумал она. Да и робкая по своей натуре Катарина не решилась бы сказать что-то против.

Немного неловко было от того, как сухо и холодно обошелся брат с матерью. Девушка снова коснулась матери, прильнув к ее руке и словно бы пытаясь утешить. Взгляд матери не отрывался от старшего сына, и Катарина тоже перевела на него взор. Широкие плечи брата застыли перед прихожей, отгораживая женщин и отца.

Нехорошее предчувствие кольнуло в груди. Они же вроде пришли показать ее семье? Почему он так сразу к отцу?.. Катарина сглотнула, как всегда она делала, слыша раздраженный голос отца. В такие моменты он мог больно ударить, если не отстать – или не послушаться, смотря, чего он сам хотел.

Катарина пыталась стащить с себя сапожки, но язычок молнии все никак не хотел сползать вниз.

- Манфред!.. – Тихо позвала она, и тут же осеклась, переходя на более официальное обращение: - Герр обер-лейтенант, прошу!..

Что просит Катарина – выяснить уже не удастся. Стоило матери отойти от нее на шаг, как воюющая с сапогами рядовой Рихтер немедля потеряла равновесие и с грохотом повалилась на пол, немыслимым способом увлекая за собой стойку для одежды и обуви.

- Ааааайч, - протянула девушка, получившая стойкой по голове, засыпанная куртками и ботинками.

А что Манфред... Манфред безмолвствовал, преспокойно собираясь поглядеть на спектакль целиком и уже потом решать, что же делать с этими бедолажными созданиями. Ясное дело, все они сами выбрали свою судьбу и свою роль в семье, но кидаться с кулаками только за грозное начало фразы? Нет уж. Хотя женщины были явственно напуганы, побаивался и глава этого бестолкового семейства, где все вверх дном. А раз боится - едва ли будет заходить очень уж далеко. Ну а если зайдет - придется его маленечко поломать. В самом деле, маленечко. Для человека, легко раскраивающего черепушки при помощи подручных предметов это будет даже не дракой. Но - для этого Оскару таки придется перейти незримую черту. А пока - обер-лейтенант с заметно поскучневшим видом слушал возню за своей спиной, сдерживая желание все-таки устроить им выволочку самолично. Матери за слабохарактерность, сестре за общую неуклюжесть и бестолковость. Конечно, это ничего не изменит и мозги Катарине уже не вправить, похоже, никак - ведь жить в семье, где от тебя только требуют, но ничему не учат... нет. Манфред решительно не понимал, как такое вообще возможно. Не понимал и все тут. Отец, конечно, был далеко не идеальным педагогом в школе жизни, но при нем мать хотя бы не была зашуганной служанкой. Да и младшую дочь он бы в обиду точно не дал, тем более - самому себе. Просто потому, что был нормальным мужиком. Понятно, что Оскар, по скромному мнению обер-лейтенанта, таковым не был ни в малейшей степени. Его сущность не могло скрыть ни офицерское звание, явно превосходившее скромные регалии гостя, ни бравая выправка - уродов хватает везде. Кажется, именно с такими Манфред и собирался бороться, когда ввязался в "Валькирию". Очистить свою родину от скверны, только так и никак иначе.

- Ум, - кивнула Катарина, чувствуя, что сегодня кризис миновал неожиданно быстро. Это все Манфред? Он что-то показал отцу такое, что отец решил не сердиться на неловкую дочь?

Конечно, так легко все не получилось - прежде чем Катарина справилась со своими ботинками, поставила на место полочку для обуви, расставила сапоги, подняла все зонтики, вернула на место слетевшую картину и развесила обратно все куртки, она еще успела нашуметь, но мама вовремя помогала, под конец уже попросту поймав падающую картину так ловко, будто всю жизнь только тем и занималась - ловила за дочерью падающие предметы.

Выдохнув, Катарина первым делом устремилась на кухню, выдав многообещающее:
- Я налью чая.

Практически сразу что-то зазвенело - все еще взволнованная Катарина вновь что-то опрокинула, и судя по звону это была как минимум полка с металлической посудой.