Это место напоминало ему родную глушь. Не дом. Не место, в котором вырос и не покинутый им наспех обжитый край, а именно лес, всегда таивший в себе некую угрозу, чувство неизвестности, граничащее на одном уровне с вызываемым им любопытством. Огромный замок и его окрестности вызывали ни с чем не сравнимое ощущение первой прогулки, нового приключения, авантюры, и с каждым шагом, с каждой найденной им тропинкой, нераскрытым секретом манящей повернуть и обследовать до самого конца, возникала радость - та самая чистая и искреняя радость исследователя, первооткрывателя, расширившего, пускай и лишь на полкилометра, границы собственного мира.
Солнце уже зашло. Северный ветер пробегался меж ветвей деревьев, сдирал остатки разноцветных листьев - становилось прохладно, климат в несколько раз уступал привычному и он закрыл распахнутую настежь куртку, вместе с движением молнии вверх обратив свой взор на ночное небо. "Как красиво." На лице сама собой образовалась улыбка. Окружающий мир был и оставался прекрасен. Глаза расходились - взгляд скользил по земле, по едва заметной, затерявшейся среди витиевато растущей зелени, тропинке, достиг древесной коры близлежащего дерева и устремился вновь вверх, где сияние полумесяца терялось в колыхнувшихся волной листьях. Вслед за радостным чувством его оделала досада - тот и не вспомнил, когда последний раз созерцал полнолуние, а ведь оно было ещё чуднее. Сколько ещё было доселе пропущенных, незамеченных им в суете обыденной жизни удивительных моментов? "Ничего. Всё только начинается. Впереди - славные, бесстрашные подвиги!"
Не прошло и секунды как вернулся к нему прежний, позитивный настрой, и тот ещё увереннее и бодрее зашагал вперёд, отмечая для себя всё новые и новые детали. Этот лес был ему незнаком, но уже успел стать родным и близким. А заслуга то вся - одному лишнему повороту по пути от столовой к казарме.
"Но что это?" Странный звук, чужеродный для леса, сливался с тихим шелестом и протяжным скрипом, не походил на возглас ни одного знакомого японцу зверя. Восприятие вмиг обострилось, тени, казавшиеся прежде бездвижными, теперь привлекали внимание движеньем. Есть ли опасность? Показалось, что нет. Только бесшумный охотник, поддавшись интересу, двинулся ближе - осторожно и мягко, как подступал прежде к оленям, чутким к каждому треску опавших ветвей под ногами.
Замер на месте вместе с увиденным. Остановилось время, расширились глаза, полураскрытый рот выдал изумление и перекрыл дыхание представший вид. Забилось громче сердце. Исчезло всё, что было прежде. Прикованный, словно околдованный взгляд никак не мог сойти с фигуры, с танца смерти, дивных движений и рассекавшейся пополам как-будто самой по себе листвы, иссохнувшим вздохом устремлявшейся тут же на землю. Что было прекрасней? Возможно, что много чего.
Но один короткий миг впитал в себя всё лучшее настолько, что едва заметный, даже не различимый свет серебрянного диска, казалось бы, освещал в эту ночь поляну только для неё одной.
— А? Что.... — собственный голос показался звериным писком, а сознание всё пыталось поспеть за происходящим. Всё казалось сном, настолько было восхитительным и нереалистичным. И не сразу образ небесной богини слился с лицом уже встреченного им командира, то расходясь, то сливаясь. — Я... как... просто... здесь... увидел... и... смотрел... но...
Тот всё пытался выдавить из полуразинутого рта хоть некое подобие речи, только слова застревали комом в горле. Лицо тут же наполнилось краской от целого водоворота охвативших чувств - так и не прошедшего восхищения, удивления, стыда, вины, опасений и страха возможных последствий. И разум подсказал самую трезвую мысль - взять в себя в руки и выйти из положения так, как сделал бы любой германский солдат и, по совместительству, настоящий герой.
— Так точно, старший лейтенант! — рука, прежде бездвижная в оцепении, буквально полетела ко лбу в резком и запоздалом салюте, и было видно, как тело, по инерции, чуть не потеряло равновесие, от чего чувство стыда проступило на лице только ещё больше. Но он не унывал, и бодрым, наполненным энергией голосом продолжил, — Рядовой Накамура Тацуми должен быть в казарме!
И лишь потом, уже после сказанного, понял, насколько большую глупость совершил. Которую и попытался скрыть, пытаясь сохранить осанку и уверенность, пускай лицо раскрытыми картами бесстыдно выдавало все его намерения и отчаянные потуги. "Пора уходить." Ещё одна трезвая мысль и, якобы, совершенно естественно, рядовой опускает руку и разворачивается, намереваясь уйти туда, где и должен сейчас быть.

Отредактировано Nakamura Tatsumi (2014-11-13 20:54:33)

Схватившая его рука оказалась для него полной неожиданностью, хоть где-то внутри всё заранее сжалось ещё на повороте. "Если командир имеет вопросы, обязанность рядового на них ответить!" Укорил себя, готовый развернуться и вновь отсалютовать. Только не вышло - юноша окаменел на половине движения как только поймал на себе рубиновый взгляд.
И тут же сглотнул, не в силах его выдержать.
Если тогда тело оцепенело от восхищения и дивности зрелища, то теперь причиной был самый настоящий, животный страх. Мышление в несколько раз ускорилось, создалось впечатление, будто бы тело не поспевало, отставало за мыслями, лёгкое прикосновение к рукояти катаны показалось резущим слух шорохом, - его убьют - и тот осознал, как теряет себя в цвете алых глаз, словно бы утягивающих в свою глубину.
И в который раз за день, вместе с ощущением нависшей угрозы каждой клеткой тела, мелькнула мысль о том, насколько же...
"...красиво." В мире Тацуми не было врагов. Все люди вокруг желали только добра. И с первой мыслью, с поднявшейся из сознания простой, известной заранее истиной на объятом страхом лице возникла привычная, радужная улыбка. Побледневшее лицо вновь налилось краской, вернулась прежняя буря эмоций - стыд, вина, восхищениe, осознание собственной глупости, желаниe отличиться и готовность служить. "Командир проверяет мою решимость! Я не могу подвести!"
— Так точно, старший лейтенант! — офицер всё ещё сжимала его плечо, находилась в непосредственной близости, однако это не помешало будущему герою вновь вознести руку ко лбу в знакомом жесте приветствия. Складывалось впечатление, что, как и с уверенностью в том, что чем громче выкрикиваешь каждую фразу, тем лучше, японец уяснил на обучении совершенно не ту мысль, повторяя движение независимо от предозначения онного. — Не ответил! Рядовой Накамура Тацуми направлялся, как и положено, в казарму, повернул не туда и увлёкся прогулкой! В данный момент - заблудился и ищет дорогу обратно!
Из его уст последнее прозвучало как достижение, достойное гордости, хоть никакой чести бывшему охотнику это не принесло. Пускай тот и не сомневался в своих способностях и навыках, факт оставался фактом - юноша не имел ни малейшего понятия о том, в какой части леса находится.
— Никак нет! Рядовой Накамура Тацуми... — он завис, впервые столкнувшись с проблемой идентификации. Просто сказать о том, что он не является ничем из перечисленного было недостаточно. Но и тут его спасла очередная трезвая и разумная мысль, которой он сразу же решил поделиться. — ...никто иной как рядовой Накамура Тацуми!
И только по прошествию некоторого времени, уже после сказанного, вновь задумался и пришёл к удручающей мысли - попытка сделать всё как можно лучше была, в очередной раз, провалена. Упасть в глазах начальства ещё ниже было невозможно, и переживание отразилось на лице искреннее признания в любви. "Не стоит унывать! Eщё можно доказать пригодность верной службой!"
— Как прикажете! Рядовой Накамура Тацуми не будет отпущен до получения новых распоряжений!
Третья отданная почесть. Энергия так и бурлила из новобранцa, выпирая во все стороны. Только вот та, не находя себе должного применения, выбрасывалась прямо в воздух. Словно бы по команде японец принял стойку смирно, намеренный ждать нового. Только... было ли первое?

Отредактировано Nakamura Tatsumi (2014-11-13 20:57:31)

Искренняя, сияющая всеми возможными спектрами радости улыбка - кровавый взгляд сменился на равнодушно рубиновый, неестественно крепкая хватка исчезла и внутри всё прямо таки расцвело вместе с мыслью об ещё одном достижении. "Есть! Так держать!" Уголки губ вознеслись крылатыми ангелами вверх, ещё шире, настолько не сдержать было охватившего восторга. Тот так и продолжал стоять одаривающим всё вокруг добротой и теплом солнцем с так и не опущенной ото лба рукой, провожая командира взглядом и поворотом головы - та, определённо, могла им гордиться.
Но выражению лица не суждено долго продержаться. Вместе с жёсткими, буквально режущими его хрупкую душу словами оно теряло радужные краски и становилось всё более мрачным, глаза опускались ниже и ниже, в землю. На смену желанию поделиться со всем окружающим миром глубочайшим ощущением душевного удовлетворения на нём постепенно отражалось необъемлемое чувство вины и сожаления - один только резкий тон был достаточен чтобы положительные эмоции превратились в отрицательные и уверенная стойка "сдулась" вместе с ними.
— Так точ-... — он резко закрыл рот, едва ли не прикусил язык и дёрнул взметнувшуюся в очередном салюте руку обратно. Стал ещё более унылым - отсутствие формальностей было чем-то невообразимым и тот не имел никакого представления о том, как следует себя теперь вести. "И я забыл фамилию!" Что было для него ещё большей проблемой. — Как скажете-шь?... постараюсь... оставить и засунуть! Нозо-...
Чувствовать себя в ещё более неловкой ситуации было невозможно. Понятие субординации к старшим если не по званию, то хотя бы по возрасту требовало наличия в обращении уважительной формы, соответствующего тона и нижайшего поклона, и заявление лейтенанта вогнало новобранца в очередной ступор.
— Запах? — Тацуми не успел даже вновь задуматься о сказанном и отметить, что переходить на "ты" и имя командира было весьма глупым решением - теперь разум хаотично метался из стороны в сторону вместе с тем, как тот отчаянно пытался вспомнить, когда в последний раз принимал душ. Потерянность, стыд и благодарность за своеобразный "совет" смешались воедино, a сам японец, не успев выйти ещё даже из первого, уже всеми силами пытался справиться со вторым оцепенением. Вид его действительно становился жалким - резко засуетился, взволновался и никак не мог найти себе место. "Это мой единственный шанс!"
— О-негаи шимасу! — не выxoдя из своего невзрачного, достойного лишь сострадания, состояния тот упал на колени в нижайшем поклоне, лицом встретившись с усеянной пёстро раскрашенной, впитавшей в себя почти что все цвета радуги, зеленью поляной. — Кома-... Старш-... Сэнс... Сэмп... Нозоми-САН!!! — посыл, граничащий с истерикой, и юноша опустился ещё ниже вместе с тем, как под влиянием момента нашёл в себе смелость высказать свою эгоистичную просьбу. — Прошу, обучи меня своему искусству!
И лишь потом, уже после содеянного, осознал, насколько большую глупость совершил... не в первый раз.

Отредактировано Nakamura Tatsumi (2014-10-21 04:38:30)

Внутри всё сжалось в животрепещущем ожидании ответа. В моменте осознания, припав к земле в нижайшем поклоне, тот чувствовал собственное дыхание и ощущал кожей лица, как выдыхаемый воздух теплом возвращался к нему обратно. Руки непривычно горели - не будь под ладонями твёрдой поверхности, то точно дрожали бы. Внутри - настоящий шторм, где гигантские волны валом бьют по корме корабля, так и норовя затопить.
Минута размышлений старшего лейтенанта показалась ему вечностью.
— ....что? — сплошное недоумение на лице вместе с разинутым ртом и расширенными от удивления глазами. Словно и не замечал протянутой руки. И резко, словно вспышкой осознания, в понуренном взгляде вновь загорелся огонь, возвращая сияющую радостью улыбку. — Хаи!
Ладонь была мягкой и тёплой на ощупь. "Так непривычно." И неестественно близко. Тацуми встретился с ней взглядом и вновь ощутил, как теряет себя в цвете алых глаз, словно бы утягивающих в свою глубину. "...очнись, рядовой! Тебе задали вопрос!"
— Да, — тому потребовалось некоторое время, чтобы прийти к тому, как лучше следует ответить. С выливающими через край эмоциями, японец отличался чуткостью и, сам того не отмечая, каждый раз старался "прочувствовать" человека так, как аккуратно ощупывают почву. Насколько твёрдая? Как глубоко уйдёт вниз, если надавить? — Как скажете.
Высказанная без соблюдения формальностей и необходимого обращения не столько по званию, сколько исходя из разницы в возрасте, просьба оставила после себя осадок. Он просто не мог говорить с ней на "ты" - сама попытка шла словно бы против его существа - почему и перешёл, совершенно инстинктивно, на уважительное.
— Я был поваром, плотником и охотником! Помогал вместе с отцом жителям деревни возводить плотину и отстраивать заново дома! А так - большей частью прочищал лес, выслеживая крупную дичь и хищников! Один раз даже вышел на стаю волков, но старик Бахир сказал оставить их в покое - к нашим всё равно не подойдут! Просто спрятали пару капканов, загнали одного в пример остальным и были такими! — по одному только воодушевлению было видно, насколько много всего он может и хочет рассказать, но как трудно ему вклиниться в установленные рамки и не наговорить чего лишнего. — Нет! Никаких навыков! Я - чистый белый лист! И Карл обучал меня основам именно поэтому!
Неловкая для него пауза - в голову больше ничего не лезет, а чувство некой незавершённости проходить не торопится. "Она ведь не злится?" На безмятежном лице отсутствовали эмоции, и только скрещённые на груди руки могли о чём-то говорить. "Может, она ждёт чего-то другого?"
— Те движения... были просто фантастическими, — одно воспоминание завораживало, окрашивая мир в дивные краски, вызывало на лице выражение искреннего восхищения, словно бы перед ним стоял и не человек вовсе. — Неужели подобного можно достигнуть?
"Отлично, Тацуми - проблема решена!" Так и не сумевший найти подходящий способ обращения, он решил просто выстраивать предложения без них, ограничиваясь обходными фразами.

Отредактировано Nakamura Tatsumi (2014-11-13 20:18:01)

Выражение радости резко застыло - зафиксировалось на месте в полураскрытом рту и окаменевших мышцах лица как-будто пойманное врасплох в середине очередной сияющей улыбки. В коротком воспоминании в ноздри ударил тот самый, до боли знакомый запах пороха, услышались крики, взрывы и звуки стрельбы, внимание, зафиксированное на одном только пальце правой руки вместе со всем естеством - сбившееся дыхание, гул в ушах, кристально чистый разум и тяжёлая рука немецкого солдата на плече.
— Хаи! — он даже не заметил собственного замешательства и образовавшейся паузы. Не мог знать, насколько контрастным и от того ещё более заметным всё выглядело. Абсолютно выпавшее из его восприятия, того для него словно бы никогда и не было - Тацуми лишь в очередной раз остановил посыл отсалютовать, этим бесхитростным движением показывая охватившую им полную решимость. "Нужно его чем-то заменить." Жест должен был быть естественным, непринуждённым и лёгким, наиболее ярко выражающим его эмоции. "Я должен показать уверенность и отсутствие страха перед любым возможным испытанием!" Трудно было сказать, насколько японец лез из кожи вон только чтобы впечатлить командира, и сколько в этом было вполне характерного для него поведения. Нозоми не видела его отношения с другими старшими по званию - действовал ли он так со всеми или же это был особый случай?
— Чтобы служить во благо человечества! ...и ради крыши над головой, — левая рука сама вышла вперёд, сжатые в кулак пальцы остановились прямо перед грудью, перед сердцем, и не могло быть жеста искренней, чем исходящий напрямую от его души посыл. Напротив Нозоми, в глубине чужих, почти что пылающих глаз, не было ни колебаний, ни сомнений - только смелость и готовность принять, осуществить своё решение. Восприятие мира может быть сколько угодно раскрашено в розовые тона, но огонь желания внутри был неподдельным. Настолько, что Тацуми сам неожиданно поразился неизвестно откуда взявшейся отваге. "Так держать, рядовой! Бонусные пункты тебе обеспечены!"
И вместе с этой мыслью лицо вновь расплылось в широчайшей улыбке - от радости, вновь его охватившей. Ей хотелось поделиться, но от одного взгляда в сторону девушки та каким-то образом бесследно исчезала, уступая место смущению.
— Только... — вновь беспокойство. Снова осторожность и тщательно подбираемые слова в голове. "Могу ли спросить?" Офицер была ему интересна, восхищала его, но уже он мог сказать, насколько та была нелюдимой. А мастерство, которого ему уже было не постичь? "Кто она, в самом деле?" Недавняя картина всплывает в сознании завораживающим видом. Впервые за время всей этой встречи тот предпочёл промолчать - мудрость ли или вовремя проснувшееся чувство субординации, японец остался просто стоять, опустив наконец руку вниз. Без эмоций. Просто наблюдая.
Пока, словно бы удовлетворённый увиденным и услышанным, не отсалютовал в привычной манере и с ещё большим рвением.
— Рядовой Накамура Тацуми готов приступать к обучению в любое время, но так и не знает дороги обратно!

Отредактировано Nakamura Tatsumi (2014-11-13 22:41:48)