По любым вопросам обращаться

к Vladimir Makarov

(Telegram, Discord: punshpwnz)

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP Для размещения ваших баннеров в шапке форума напишите администрации.

Code Geass

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn IV. Unity » 16.10.17. Негласные смотрины


16.10.17. Негласные смотрины

Сообщений 1 страница 14 из 14

1

1. Дата:16 октября

2. Время старта: 11:00

3. Время окончания: 12:00

4. Погода: см. календарь погоды

5. Персонажи: Елизавета Романова, Серафима Орлова, Светлана Аксакова, Лилия Потапова

6. Место действия: дворец

7. Игровая ситуация: Елизавета устраивает негласные смотрины в жены Алексею – приглашает погостить во дворец всех молодых и прелестных девушек из благородных семей. Для многих отцов это отличная возможность пристроить дочерей замуж максимально выгодно – даже если не перепадет принц, богатых и благородных мужчин при дворе всяко больше, чем в глуши.

Есть у Елизаветы в этом и свой собственный интерес – ведь чем больше будет девушек крутиться перед глазами Алексея, тем меньше шансов, что его выбор упадет на Светлану.

В первый день Императрица приглашает всех своих гостей, чтобы выбрать себе фрейлин из их числа и отсеять самых опасных.

8. Текущая очередность: Серафима Орлова, Светлана Аксакова, Елизавета Романова (Наннали)

+1

2

«Светскую жизнь можно либо любить, либо ненавидеть», - сказала однажды некая госпожа, пожелавшая сохранить свою анонимность. Серафима едва ли помнила, кому принадлежали эти слова, однако сейчас она с тоской размышляла о том, сколь много в них горькой истины. И пусть чувства самой девушки едва ли можно было назвать ненавистью, от любви они были так же далеки. 
   Здесь, во дворце, роскошь окружения дурманила и не могла не вызывать благоговения. Чей-то безошибочный вкус чувствовался во всем: и в благоуханных цветах, чей нежный аромат нашептывал весточку от  весны, и в тяжести портьер из дорогого итальянского бархата, и в начищенном до сияющего блеска паркете, отражавшем высокие, декоративные канделябры и необъятных размеров хрустальную люстру, терявшуюся где-то в обманчиво-бесконечных сводах потолка. Здесь не было места тени, и оттого неподъемной тяжестью давило ощущение собственной наготы, словно стоишь под пронзительным светом неисчислимого множества софитов. Впрочем, девушки, с обтекаемым взором хищниц, в нарядах немыслимой красоты, купались в этом ощущении, искренне наслаждаясь им. Удивительно, но Фимочка сегодня в их числе, и была диво как хороша: граф Орлов, редко баловавший дочерей изысканными нарядами, давеча превзошел себя,  потратив изрядное количество средств на свою ставленницу: сшитое на заказ платье идеально подходило точеной фигурке, облегая ее со всей бесстыдной нежностью, на которую только была способна неодушевленная ткань.
  Глубокий вырез декольте демонстрировал молочные полукружья молодых грудей, манивших своей мягкостью, впрочем, оставляя за собой намек на загадку, скрыв сокровенное под кружевом. Оно лукаво вело пытливый взор чуть ниже, к суженной корсетом талии и далее, к обманчиво беспорядочному вороху накрахмаленных светлых юбок, по которым золотистой змейкой вился причудливый узор. Бледное личико, озаренное ласковой, доброй улыбкой, с нежными, исполненными истомы глазами лишь усиливало схожесть девушки с кокетливым бескрылым ангелом.
  От ощущения полного триумфа отделяло одно досадное но: одежда доставляла невероятные мучения. Все, начиная от самого корсета, который отец зашнуровывал лично, придерживаясь принципа «хочешь сделать что-то хорошо - сделай это сам», и заканчивая ужасно жавшими туфельками. Каждый шаг отдавался болью – с таким же успехом Фима могла ступать босиком по битому стеклу.  Это не говоря о впивающейся в грудь ткани, о тяжести юбок, готовых утащить с собою под пол, в саму Преисподнюю. Впрочем, на миловидности девушки это никак не сказалось: она порхала по зале, устремляя свои улыбки к каждому, с кем встречалась глазами. И к молоденькому официанту, предложившему ей бокал игристого, и к дирижеру, чье мановение руки порождало и умертвляло заливистую мелодию, теплыми волнами согревавшую всяк присутствующего.
  Впрочем, столпом света в царстве тьмы сегодня являлась царственная особа, а именно – Ее Величество Императрица, государыня Российской Империи. Статная, исполненная величия и достоинства, фигура зрелой женщины привлекала к себе ластящиеся взгляды: каждый желал приблизиться к венценосной особе, каждый желал быть замеченным – сильные мира сего всегда искушение для слабых. В подданных  вопияла кровь предков, требовавшая коснуться, дотронуться, хотя бы и до краешка одежд – дремучая русская убежденность в чудесной святости всех принадлежащих к славной фамилии Романовых. И Фима чувствовала этот зов сильнее остальных, желая и боясь одновременно. Игнатий Орлов пытливо следил за дочерью, и на каждый вопросительный ее взгляд лишь качал головой. Нет, не время. Фимочка лишь кивала, как и полагало послушной дочери. Она стерпит все. Все, ради лишь одной возможности улыбки…

Отредактировано Серафима Орлова (2014-10-03 12:08:28)

+2

3

Если бы не отцовский звонок, Светлана даже не узнала бы, что её сестра устраивает смотрины. Да ещё и с некоторыми выгодными плюшками, вроде статуса фрейлины. Или что там... Девушка так толком и не поняла, что вообще должно быть. Последние три дня она практически безвылазно сидела в императорской оранжерее и была безмерно счастлива. Естественно, находясь в блаженственной для себя обстановке да ещё и с фотоаппаратом в руках, за новостями она немного не следила. Потому сидела бы она в этой оранжерее ещё много-много дней подряд, если бы не отец не осчастливил её звонком.
- ...ты обязана быть везде. Абсолютно. И чтобы никаких но! Я не знаю, смогу я прибыть во дворец или нет, но я постараюсь. И всё проверю! - вот, что примерно сказал Алексей Аксаков, перед тем, как бросить трубку. Его же младшая дочь только горестно вздохнула. Тихо отсидеться пока как-нибудь это само не решится, не удастся. И если бы отец ещё не обещал приехать! Светлана бы преспокойно бы не пошла ни на какие смотрины, ни на что. Но, раз отец может приехать, то выбора особого не оставалось.
По крайней мере, так она думала, пока ей не сообщили, что завтра её ждёт императрица, которая среди прочих приглашённых выбирает себе фрейлин. Теперь деваться уж точно было некуда.
Что же одеть на то или иное мероприятие такого толка? Этот вопрос задаёт себе неизменно любая девушка, притом любого социального статуса. Конечно же самое красивое! Вот только Света не собиралась делать из себя куколку, чтобы всем понравиться. По правде говоря, ей хотелось вообще надеть что-нибудь самое-самое небросское и как-нибудь пережить все эти мероприятия где-нибудь за шторой. Или вообще приходить и незаметненько сбегать. Да вот только вряд ли это сработает так, как хотелось бы. В случае выбора фрейлин это не сработает просто потому, что Елизавета наверняка найдёт её в толпе, во что бы она не оделась, а на смотринах... По опыту от прочтения многочисленных любовных романов девушка знала, что именно на таких обыкновенно и клюют уставшие от этих самых смотрин принцы, княжичи и молодые графья, а так же молодые герцоги, лорды... В общем, все парни этой породы. На тихих и ненадоедливых девушек, которые явно не хотят участвовать во всём этом фарсе. Редко, когда можно было встретить что-то вроде "и тут я увидел ЕЁ, девушку, что порхала по залу, как бабочка. Вроде бы и не отличалась она ото всех, но было в ней что-то..." или "она бежала в первых рядах, дабы он увидел её первой. И он увидел. И тут же влюбился. В эту настырную наглую девчонку, которая никому не давала спуску". Следовательно, нужно было одеться и вести себя так, чтобы не выделяться из общей толпы, но и при этом не чувствовать себя полной идиоткой: подобострастно смотреть в глаза принца Алексея она, пожалуй, была не готова.
Действо только начиналось. Девушки знатных и наполовину знатных родов собрались здесь, дабы найти себе достойную пассию, ну или для начала хотя бы стать ближе ко двору. Девушки были разными, и не все из них представляли из себя эталоны красоты. Глаз, всегда уверенно выхватывающий прекрасное среди обыденного, тут же нашёл тех, кто выделялся из общей картины. Например, вон те две полненькие девушки, кокетливо хлопающие глазами из-под пышных вееров с перьями. Или невероятно высокая девушка, которой ни платье ни причёска не шли совершенно. Они её только вытягивали и выглядела она из-за этого ещё более странно. Взгляд также остановился на девушке, которая была вся в чёрном и на девушке с ужасными туфлями, цвета светящегося лимона, с кокетливым фиолетовым бантиком (хотя всё остальное смотрелось вполне органично и красиво). В общем, собрались здесь не только красавицы. Но всех их неизменно отличало одно: они хотели понравиться. Самые лучшие наряды были подобраны, самые красивые причёски были сделаны, самые дорогие и парадные украшения были надеты, сверкая драгоценными камнями. Но, сверкали не только они. Каждая, практически каждая, то и дело бросала недобрые взгляды на своих соперниц, оценивая их, а после либо завидуя, либо злорадствуя. Люмьера тоже удостаивалась таких взглядов. В основном, завистливых. Даже несмотря на то, что она не особо старалась над своим обликом, выглядела она под стать дворцу: пышное золотистое платье как нельзя кстати подходило под то роскошное помещение, в котором она сейчас находилась, а  рубины в украшениях только добавляли ей стати. И только вплетённый в волосы цветок перечника зонтичного, весьма простого на взгляд высшего общества цветка, говорил о всём безразличии к тому, что сейчас творится вокруг. Девушке было действительно всё равно. Её ни трогали ни злые взгляды, ни завистливые шепоточки... В конце концов в зале было ещё много ещё более прекрасных и блистательных особ, нежели она. Взять хотя бы её сестру. Она сияла, возвышалась, пыталась подавить всех своим величием. и ей удавалось. очень многие смотрели на неё с немым восхищением. Но и это заставило Светлану только иронично усмехнуться. Её это это не трогало, просто потому, что для неё это была чистая формальность, дабы не нарваться на гнев отца раньше времени, а не для того, чтобы стать будущей императрицей или фрейлиной у своей собственной сестры.

Отредактировано Люми (2014-10-07 02:59:51)

+3

4

[npc]62[/npc]

 

Когда-то давно Елизавета верила, что выйдя замуж за Императора, она избавится от отца, его указок и требований. Искренне верила, с этой надеждой соглашаясь сделать все, что угодно, лишь бы только поскорее освободиться от всего этого.

Однако ей и в голову не приходило, что даже спустя столько лет, когда она добьется власти, добьется уважения и будет заслуженно находиться на своем месте, кто-то посмеет ей приказывать. А Алексей Аксаков не только смел - делал это с таким напором и такой уверенностью, что Елизавета почувствовала себя не Императрицей Российской Империи, а провинившейся школьницей.

Отчасти поэтому настроение было хуже некуда. Отчасти - потому что на глаза попалась Люмьера - настолько вопиюще прекрасная, что практически любая другая девушка на ее фоне казалась просто уродиной. Золотые цвета - торжественные, парадные цвета, соответствующие их семье, их происхождению. И хуже всего - отсутствующий взгляд младшей сестры - с ужасом и гневом Елизавета понимала, что ее сестре безразлично это все, и Императрица, мысленно сравнивая себя молодую со Светланой, понимала, что когда-то она была точно такой же. До самой мелкой детали, вплоть до неказистого цветка в волосах. И Люми настолько уверена в своих силах, в своем будущем, что даже не стремится выделиться среди остальных претенденток.

Впрочем, конечно же, чего ей бояться. Она красива, молода, а ее отец уже позаботился, чтобы Люмьера нашла свое место среди фрейлин Императрицы.

 

Елизавета спускалась к гостям по длинной, богато украшенной лестнице. Несмотря на раннее утро, гостей необычайно много - и молоденькие девушки, и мужчины, преимущественно отцы и потенциальные женихи. Все они ждут появления принца Алексея, чтобы показаться ему глаза, но не дождутся, ведь Его Высочество редко интересуется подобными мероприятиями – а уж тем более, когда их организует Елизавета.

Все гласные и негласные законы гостеприимства требуют, чтобы Императрица уделила равное количество внимания всем своим гостям, и она не скупится на улыбки каждой претендентке, жаждущей руки ее пасынка. Она оценивает девушек – внешне: их красоту, их манеры, позднее она пригласит лучших девушек к себе лично, чтобы оценить их ум.

Ей нужны не просто фрейлины – ей нужны настоящие леди, которые окажутся в состоянии составить конкуренцию Светлане, смогут отвлечь ее от интриг против сестры, смогут покорить сердце Алексея – дабы не сложилось то, ради чего ее прислали ко двору.

Елизавета появилась совсем ненадолго, но каждая девушка так спешила представиться Императрице, что за короткий срок удалось рассмотреть их всех и каждую. Миниатюрная Анна Храмова и долговязая Лилия Потапова, миловидная Серафима Орлова и пухленькие сестры Цыпкины. Мимолетная встреча с Люми ограничилась стандартным этикетом.

 

Когда наконец все девушки разбрелись по залу, перестав кучковаться вокруг Елизаветы, она незамедлительно покинула зал – лишь затем, чтобы слуга привел ей наиболее заинтересовавших ее девушек.

Первой счастливицей оказалась Елена Цыпкина – одна из сестер. Впрочем, Елизавете больше было интересно, насколько близки сестры и как они отреагируют, если выберут только одну из них, более симпатичную. Надо сказать, Елена ее не разочаровала – готовая на все ради выгодной женитьбы, она, в том числе, отказалась от дружбы с сестрой, и Елизавета мысленно поставила большой плюс Елене – такая девушка ей пригодилась бы в окружении.

 

Далее настала очередь Серафимы Орловой – милейшее создание, столь легкое и воздушное, что, казалось, юная леди порхала над землей. Быть может, именно такие по душе Алексею? Невинная и чистая, она не нравилась Елизавете, но выбирала она не только для себя. Осталось только понять – так ли невинна юная Орлова, как кажется на первый взгляд?

- Проходи, дитя мое, - кратко улыбнулась ей Императрица, когда Серафима появилась на пороге. – Присядь. Желаешь чего-нибудь? Быть может, шампанского или вина?

Услужливый паж был готов исполнить любой каприз, который прозвучит в этой комнате.

+4

5

Сказать, что Фима волновалась, значило не просто  «ничего не сказать», а полностью проигнорировать ее чувства, значительно преуменьшив их силу. Сердце колотилось как сумасшедшее – пред глазами, словно в последний миг, пронеслась вся жизнь. Всякий прежний страх теперь казался сущей нелепицей, детскими глупостями, если угодно. Находясь подле самой Императрицы, девушка чувствовала подступающую дрожь и изо всех сил старалась не ударить в грязь лицом, и когда ее позвал слуга, Серафима не могла поверить своему счастью. После того, как вышла одна из именитых сестер, Орлова сомневалась, что ее позовут, однако… Завистливые и раздраженные взгляды, бросаемые в ее сторону другими девушками, разом перестали иметь всякое значение.
Она никогда не считала себя особенной, в ней, по честности, ничего особенного и не было – таких тысячи. И она прекрасно понимала, что ей многого не достает для того, чтобы чувствовать себя в подобной среде достаточно раскованно, не смотря на все усилия и тщательное соблюдение этикета.  Излишнее напряжение внутри явственно осязалось,  как натянутая до предела струна, готовая вот-вот лопнуть.
Обычно говорят, от страха сердце уходит в пятки, но с Орловой все случилось наоборот – оно поднялось куда-то в район головы  и теперь непрерывно стучало в висках, как крошеный отбойный молоток. Тук-тук.
Уже выходя из общей залы, она с сомнением обернулась, взглянув на отца. По его лицу невозможно было определить, доволен он или же нет, но все же, возможно ей лишь показалось, что граф улыбнулся. Это было достаточным ободрением. Кивнув самой себе и вдохнув воздух во все мощь легких, она переступила порог комнаты, приветствуя Ее Величество в низком, почтительном реверансе. Слова женщины приободрили девушку – она приблизилась, послушно опустившись на указанное место. 
Всем ее существом овладело благоговение: с тем же успехом перед ней могла явиться крестная фея, хоть это и было не слишком удачное сравнение – одернула себя Серафима.
Женщина походила на тигрицу – столь же грациозна, прекрасна, и, если не врали слухи – опасна. Было немного странно видеть ее столь близко, когда куда привычней – на портретах, страницах газет и выступлениях императорской семьи – рука об руку с Его Величеством. Впрочем, было не время, для восхищений.
На вопрос Императрицы Орлова кивнула. Она редко принимала спиртное – ей совершенно не нравился вкус, однако можно ли отказаться, когда предлагает подобный человек? Это было бы пустым ханжеством, совершенно недостойном носительницы славной фамилии. 
- Я бы не отказалась от бокала шампанского, Ваша Светлость, - мягко произнесла Серафима, беззвучно воззвав к своим святым покровителям, прося даровать ей мудрость в этот нелегкий час, - Аудиенция с Вами – большая честь для меня, - добавила она, и умолкла – все же было дурным тоном говорить, когда об этом не просили, а для нее было слишком важно произвести положительное впечатление. Хоть она и сомневалась, что это будет просто.

Отредактировано Серафима Орлова (2014-10-07 16:10:32)

+3

6

[npc]62[/npc]

Конечно, честь. Елизавета не питала пустых иллюзий по поводу своего положения, но и ложной скромностью тоже не страдала. Императрице не нужно было ничего делать, чтобы паж склонился к ее гостье с подносом и шампанским.

Серафима прибыла ко двору с отцом – а значит, скорее всего, она надеется удачно выйти замуж. Вернее, граф Орлов надеется удачно выдать замуж дочь, а при ее данных это дело не слишком-то хитрое: красивая, нежная, с большими выразительными глазами и невинностью взгляда. Но уже не девочка – а раз такое прелестное создание не было выдано замуж еще в детстве, значит, отец искал для нее достойную партию – и явно не своего уровня, но много выше.

А кто может быть для юной девушки достойнее первого принца Империи?..

- Сколько тебе лет? – Пустой вопрос, без интереса. – Ты сама выбирала себе наряд? Что ты умеешь?

Императрице было это безразлично, хоть по заинтересованному взгляду и не скажешь. В конце концов, она искала себе фрейлин, и нужно, чтобы Серафима была убеждена в этом. Не сообщать же прямо, что единственное, чего Елизавете действительно нужно от всех этих девочек – это не дать Светлане соблазнить Алексея. Возможно, даже не самыми чистыми методами.

- Была ли ты когда-нибудь с мужчиной? – Вот это Ее Величеству действительно было важно. Ляжет ли Серафима в постель к принцу, если представится такой случай? Сможет ли она удержать его после этого? Внешне она не была похожа на ту, кто смог бы использовать такие методы, но, как известно, в тихом омуте черти водятся.

+3

7

Серафима слабо, сдержанно улыбнулась, едва приподняв уголки губ.
- Мне девятнадцать полных лет, Ваше Величество, - взяв предложенный бокал, девушка отпила маленький глоток, чувствуя, как по пищеводу вниз скользнуло приятное тепло, - Этот наряд частично сшит по моим эскизам и выбран мной. Я прошла обучение в Московском Институте Благородных Девиц и закончила его с отличием.
Это должно было сказать о Фиме и ее способностях куда лучше, чем всякое распинание о них же. На мгновение она подумала, что стоит быть более честолюбивой и проявить каплю тщеславия, однако одна лишь мысль об этом была Орловой глубоко неприятна. Потому она решила оставить все как есть. Отчего-то, несмотря на внимательное, дружелюбное лицо Императрицы, девушке казалось, что ее слова не имеют не то, что веса, но и значения. Вероятно, выбор был сделан тогда, когда Ее Величество только увидела желавших стать ее фрейлинами, если не раньше. В конце концов, здесь все, отчасти, вели двойную игру. А значит происходящее – красивый, хорошо поставленный фарс, и эта беседа не продлится более пяти минут.
Последний вопрос на удивление не заставил Фиму даже покраснеть. Он был вполне естественен от той, что печется о благе империи и пасынка. Вопреки расхожим слухам Орлова предпочитала думать именно так.
- Я в девстве, Ваше Величество, - спокойно произнесла она, как если бы Императрица уточнила не болела ли Фима черной оспой, - И никогда не состояла в близости с мужчиной или девушкой, - девушка открыто и прямо взглянула на женщину, насколько позволял этикет.
Даже немного забавно – она и с матерью о подобном никогда не говорила. В нынешний век можно сотворить что угодно, и женщине стать девушкой несложно, однако Серафима была предельна честна. Для Серафимы уже все решено. Если Императрица откажет, она сбежит под Покров Богородицы, и станет невестою Христа. Там, среди монастырских стен ей будет самое место.

+2

8

[npc]62[/npc]

Что же, оно и к лучшему. Светлый и воздушный ангелочек, невинная пташка без лишних иллюзий об отношениях мужчины и женщины – быть может, это именно то, что нужно Алексею.

- Похвально, - резюмировала Императрица. – В наше время редки девушки, берегущие себя. Твоя ценность от того только выше. – И сама ненадолго обернулась к прошлому, вспоминая те дни, когда она только-только прибыла во дворец. Она была тогда чуть старше Серафимы, но напугана, пожалуй, еще больше. Георгий стал для нее первым мужчиной. Жаль, нельзя сказать, не покривив душой, что единственным.

- Ты верующая? Крещеная? – Вспоминая о пасынке все, что только смогла в свое время узнать, Елизавета посчитала нужным уточнить и это. Пожалуй, она теперь действительно была заинтересована – Серафима, возможно, создана была для того, чтобы привлечь Алексея, или умело притворялась, что тоже было бы недурно. А уж до чего удачно, что не стеснялась девушка разговоров о своей невинности – ее можно будет всему научить.

И, кивнув, принимая ответ девушки, Елизавета завела речь о другом:

- Ты будешь желанной гостьей во дворце, а твоему отцу придется вскоре вернуться домой. Слуга покажет тебе твои комнаты, - сообщила Елизавета в свойственной ей манере. Не спрашивала мнения девушки и не давала ей шанса попрощаться с отцом – Серафима в ее глазах была такой же жертвой отцовской тирании, как и она сама, а потому Императрица решила изолировать пташку от графа Орлова. Не говоря уже о том, что влияние отца совершенно не факт, что будет на руку самой Елизавете – ей ни к чему, чтобы Серафима сомневалась между решениями отца и приказами Императрицы.

Слуга действительно появился рядом с Серафимой – молодой и хорошенький, склонивший голову. Не будь слуги чем-то вроде мебели, Елизавета, пожалуй, даже задумалась бы, откуда он так быстро появился, но ей это действительно было абсолютно не важно. Елизавета не отводила взгляда от юной Орловой, давая ей возможность задать интересующие ее вопросы, ежели такие возникнут.

+2

9

Серафима склонила голову, безмолвно соглашаясь.
- Верующая, Государыня Императрица. Маман меня окрестила при рождении, - добавила она, и смолкла, когда женщина, кивнув, продолжила.
В ее слова не верилось, Фиме все казалось, что она ослышалась, но переспросить не хватало решимость. Правда ли это? Не сон ли?
Ее приняли, Ее Величество дала свое согласие, и мягкий, величавый звук ее мелодичного голоса наполнил комнату торжественностью в миг решившейся судьбы. Государыня говорила, и ей хотелось подчиниться беспрекословно.
Вероятно, другая девушка могла бы смутиться или испугаться оттого, что осталась одна, лишившись видимой поддержки отца, но для Орловой это стало облегчением: ей ненужно будет терпеть длительные расспросы об этой паре минут, ненужно передавать в чужие уста беседу, которая носила легкий налет интимности, несмотря на свою короткость.
В душе восстановилась хрупкая гармония и мир, словно свершилось что-то давно предначертанное, что-то, чего она ждала с момента своего появления. Ни до, ни после Серафима никогда не ощущала свое Предназначение столь остро, как в ту минуту, вглядываясь в моложавое, красивое лицо взрослой женщины.
Встав, с позволения Государыни, Серафима присела в глубоком реверансе, и, с величайшим почтением коснулась царственной руки губами, едва скользнув ими по перстню, после чего выпрямилась, с прежним достоинством. Она не вкладывала в этот жест подобострастное раболепие, просто сделала то, чего желала ее душа, ведь никак иначе выразить свою благодарность она не могла.
Фима едва чувствовала свои ноги, оттого что казалось, будто выросли у нее крылья. Неужели, птичка выпорхнула из клетки? Уздечка отца рассыпалась прахом, а неопределенное нынче будущее стало предельно ясным. Серафиму не беспокоило даже то, что ей, возможно, придется встать под чужой хомут. Она справится. Потому что не справиться теперь было бы кощунством.
- Моя благодарность не имеет пределов, - едва слышно прошептала Серафима, - Я обещаю, что сделаю все, чтобы оправдать Ваши ожидания, Ваше величество. Клянусь, что о своем решении Вы никогда не пожалеете, - она поклонилась, последовав за слугой, и сердце ее билось оглушительно быстро.
Идя по светлым, изысканным коридорам отчего-то чувствовала она себя на мчащемся вороном жеребце среди зимнего леса. Воздух стал слаще, и кожу будто пощипывал легкий морозец. Так вот какова на вкус свобода?
Серафима крепко сжала края верхней юбки.
Она не откажется от нее более. Ни за что.

Отредактировано Серафима Орлова (2014-11-07 08:49:14)

+3

10

[npc]62[/npc]

Восхищенный, счастливый взгляд Серафимы подсказал Елизавете, что она не прогадала, сделав ставку на эту девочку. Прелестная птичка, лучше многих, а теперь еще и безгранично преданная своей Императрице – что может быть лучше?

- Вели попрощаться с графом Орловым, - махнула рукой Елизавета и тут же приказала привести следующую девушку из числа заинтересовавших ее.

Хорошенькая Усачева оказалась слишком заумной, грудастая Маринина – слишком болтливой, а плоская Соболева – напротив, слишком молчаливой и скованной. Все это было не то. Кто бы мог подумать, что из стольких девушек будет трудно выбрать хотя бы парочку фрейлин. Такими темпами и впрямь придется брать Светлану – конкуренток в этом обществе ей практически не было.

Дошла очередь и до Лилии Потаповой – по правде сказать, эта высоченная и совершенно неизящная кочерга заинтересовала Елизавету скорее как дочь Сергея и племянница Валентина, нежели сама по себе. Не утихала, впрочем, и надежда через дочь воздействовать на премьер-министра. В конце концов, связи важнее смазливого личика.

- Как здоровье твоего отца? – После приветственного кивка спросила Императрица у Лилии. Всем было известно, что Сергей слег в больницу с очередным инфарктом.

+3

11

Лилия стояла в стороне от всех людей, наблюдая, как мило перешептываются девушки в роскошных нарядах. С детства она питала явную неприязнь к светской жизни, всем ее правилам и тонкостям. Все эти платья, сверкающие драгоценности и дурманящие ароматы с ума сводили девушку. На миг ей даже показалось, что все девушки выглядят одинаково и как-то сливаются с предметами интерьера богато убранной залы, а она одна стоит здесь, как тополь на плющихе, в длинном шифоновом лиловом платье. Ощущение того, что она выделяется из толпы (и не всегда в самом удачном свете) с детства не покидало Лилю. И дело даже было не в росте и комплекции.
Она расправила подол своего платья. Ткань красиво заструилась и привлекла внимание двух девушек. На вид они очень напоминали ангорских морских свинок. Глупенькие, невыразительные мордочки, практически идентичные наряды и прически придавали и без того пышным формам дополнительные объемы.
"Это же надо было облепиться настолько перьями страусов! Глаз почти не видно" - подумала Лиля. "Ангорские морские свинки" злобно оглядели девушку с ног до головы и, бурно что-то нашептывая, спрятались за пушистыми веерами.
Мимо прошагал официант, любезно предлагая напитки. Остановившись рядом в ней, он услужливо наклонился, предлагая взять бокал с шампанским и невольно засмущался, потому как в виду своего не очень высокого роста попал взглядом в открытое и крайне выдающееся декольте барышни. Она взяла бокал с подноса, но пить не собиралась - ей просто нужно было занять чем-то правую руку. Привычка держать конкурный хлыст или стек давала о себе знать. Бокал по форме и содержанию ни капельки не напоминал тугую кожаную рукоять, что заставило мысленно взвыть от негодования и лишь мило улыбнуться мимо прошедшей молодой паре.
"Спокойно, спокойно," - убаюкивала себя изнутри госпожа Потапова, как-будто усмиряла взбесившуюся лошадь. Но желание бросить бокал под ноги, подхватить платье и быстрым шагом выйти вон с каждой минутой набирало все большую силу.
Счастливые лица сменялись наигранными улыбками и колкими взглядами. Головокружение давало о себе знать, будто шампанское начинало действовать сквозь бокал, впитываясь в пальцы.
Взглядом Лиля нашла Серафиму Орлову. Она выходила из общей залы, чтобы предстать перед Императрицей. На секунду, девушке показалось, что их глаза встретились, отчего вдруг стало легче дышать. Духота отступила и ноги снова почувствовали твердую землю под ногами. Застыдившись своих мимолетных мыслей, Лиля отвернулась и нашла свое отражение в большом, богато украшенном зеркале.
"Кошмар! На кого ты похожа?" - прогремел в голове голос отца, - "Немедленно приведи себя в порядок! Или ты собралась напугать Ее Величество?"
Как по команде командира, девушка выпрямилась, смахнула накатившую от нервного перенапряженияя слезинку и скромным, но уверенным шагом направилась вслед за Серафимой. По пути она поймала за локоть юношу-официанта, вручила ему бокал с нетронутым шампанским и чуть не столкнулась с невысоким, но очень статным мужчиной. Извиняясь, она вежливо присела в реверансе, вдохнув отвратительнейший "букет" из табака, алкоголя и вчерашнего перегара, и поспешила поскорее удалиться, пока ее не вовлекли в очередной бесполезный разговор.
Казалось, она бежала и не видела ничего вокруг, хоть и старалась перемещаться среди других гостей наиболее незаметно. Выйдя из общей залы, Лиля глубоко вздохнула, останавливая свое дикое сердцебиение и мысленно радуясь тому, что может стать одной из первых, кто встретит малышку Серафиму после разговора с Императрицей и, несомненно, воспользуется таким шансом, чтобы заговорить с ней. По необъяснимым причинам, Лиля была уверена, что внутреннее спокойствие и умиротворение она найдет только в общении с госпожой Орловой. Но ждать все это время под дверью и набрасываться на нее с вопросами было бы некрасиво, поэтому пришлось снова собраться с мыслями и спрятаться в темном уголке, избегая разговоров и наблюдая за другими гостями, пока слуга Императрицы не пригласит на аудиенцию.
В любое другое время Лиля бы не дала себе скучать, стоя в уголке, но мысли и чувства тяготили душу и общее состояние не располагало кружиться по залу, вежливо здороваясь и спрашивая о делах и погоде. Хорошо, что ждать пришлось не очень долго.
Едва войдя в комнату, девушка присела в приветственном реверансе. Она никогда не смущалась своего роста, но сейчас отдала бы многое, чтобы быть на пятнадцать, а то и двадцать сантиметров быть ниже в глазах Императрицы, только чтобы не привлекать особо много внимания к своей персоне. Не меньше десятка раз за сегодняшний день Лиле приходилось отвечать на вопросы о здоровье ее отца, поэтому было даже не удивительно, с чего начался разговор с Елизаветой.
- Вы наверное знаете, что он сейчас в больнице. Врачи говорят, что его состояние стабильное, но тяжелое. Навещать его, разумеется, также не разрешают.

Отредактировано Лилия Потапова (2014-11-11 21:39:42)

+3

12

[npc]62[/npc]

Конечно, – вежливо улыбнулась Елизавета. – Ваш отец – великий человек. Мы все молимся о его здоровье. – Заверила Императрица Лилию, тотчас замечая в ее глазах абсолютнейшее пренебрежение к чужим молитвам. Не набожна, значит.

Они обменивались ничего не значащими репликами, а Императрица отмечала для себя все больше и больше деталей, что ее раздражали. Эта привычка вести носом прежде чем солгать! Этот грубоватый голос, что наждачкой ездил по нежным ушам Ее Величества! Эти всклокоченные и наэлектризованные волосы, а манеры... Лилия была весьма хороша собой, но это был неограненный алмаз, не владеющий собой, не знающий своих преимуществ, не умеющий подать себя в правильном свете – а потому не сияющий в полную свою силу. Хороша – всего лишь хороша, таких на свете миллионы.

Прощание вышло чинным и спокойным, но приглашения во дворец Лилия не получила. Императрица имела куда более надежные связи в Парламенте, и не желала ради еще одной хрупкой ниточки, за которую едва ли сможет дергать, терпеть рядом с собой неухоженную барышню. Как жаль.

Подошел лакей – красивый мальчик в аккуратном костюме. В слуге изысканности и лоска было больше, чем в Лилии Потаповой.

Прикажете пригласить вашу сестру, Ваше Величество?

Коротким жестом отказалась Императрица от столь любезного предложения.

Я не желаю ее видеть.

Но буквально через несколько "смотрин", устав от общества часто недалеких, пусть и воспитанных девочек, Елизавета вернулась в ложу, из которой могла наблюдать за танцующими. Взгляд ее против воли остановился на цветах перечника, что вопиющей свежестью выделялись на фоне лощеных и умасленных дам и молодых людей. Светлана была одна, и в статном одиночестве ее было что-то притягательное – что-то, что заставляло Императрицу вспомнить.

+1

13

Светлана не знала, что она вообще должна была тут делать. Насколько ей было известно, такие мероприятия проводились пышно только для отвода глаз, подавая в сердца пришедших сюда людей ложные надежды. На самом деле Люмьера была уверена, что у её сестры уже давно сложился список тех, кого она хотела бы к себе во фрейлины. И, судя по чисто приватным беседам, так оно было: даже при всём своём желании принять у себя всех здесь присуствующих девушек... Света склонная была думать, что это было бы слишком даже для её сестры.
А время шло. Девушка прошлась там, сям, поболтала с одной девушкой, со второй, с третьей... В общем-то, истории их были похожи, а самих девушек можно было поедлить на две категории: страстно желающие быть поближе ко двору, к принцам и другим важным шишкам, что здесь крутятся, и жертвы родительских амбиций, которые хотят свою дочь обязательно во дворец да поближе к принцам пристроить. Конечно, деление не могло быть таким чётким. Люми, поговорив совсем с немногими, всё же была уверена, что были и другие истории. Она даже не удивилась бы, если одна из девушек - вражеский шпион или простушка, готовая на всё, чтобы прокормить семью.
Через некоторое время Светлана была уже практически уверена, что фрейлиной ей не быть. В общем-то, по логике вещей, так оно и выходило. Сестра перестала уже некоторое время вызывать к себе кандидаток, да и та встреча была слишком... Безрадостной... В общем, были все поводы радоваться, Свете не хотелось быть на положении фрейлины. Не то, чтобы она была против выполнять поручения старшей сестры, но... В общем, эта перспектива Люмьере не нравилась. И всё же она не спешила сбрасывать со счетов этот вариант. Императорский дворец сликшом сильно пропитан духом интриги, а посему в нём возможен любой поворот событий. Ведь, как говорится, ещё не вечер...
"Хочу уйти отсюда", - с тоской подумала девушка. Ей надоела вся эта светская болтовня да ещё и танец сверху..."Интересно, я вообще смогу это сделать?"
Света обернулась в сторону, где должна была быть императрица, сама не зная, зачем. Спрашивать у неё: "А можно выйти?" - это сама налепость. И всё же, Светлана обернулась. И взгляд её уткнулся прямёхонько в сестру, которая пристально глядела на Люмьеру. Секунду Люми пыталась прочесть что либо в этом взгляде, но с такого расстояния это было сложновато, ей даже захотелось подойти поближе и взглянуть Элиз прямо в глаза... Почему-то Люми сейчас казалось, что прячущееся в этом взгляде станет тем самым ключиком, который отпрёт всё. Она даже сделала пару шагов в сторону ложа и остановилась. Нет, эта была не самая лучшая идея. Она как минимум будет выглядеть весьма дерзко, подойдя вплотную, насколько это возможно, к императрице, и как максимум - кто-то сможет проследить между ними связь. А в данном обществе да таком положении этот исход событий был ох, как нежелателен. А потому Света просто улыбнулась. Эта улыбка могла показаться со стороны просто знаком вежливости, но на самом деле в ней не было ни капли лжи. Потому что так Светлана улыбалась всегда, видя свою сестру. Да и не могла не улыбаться, ведь Света любила Элиз всем сердцем. Так что сейчас эта была та улыбка, которой девушка не улыбалась уже давно. Только сейчас она уже была более взрослой и в ней, помимо радости и любви, можно было рассмотреть толику грусти и искреннее желание поддержать свою любиму старшую сестру, которой здесь было очень сложно и, возможно, одиноко.

+2

14

[npc]62[/npc]

Сестра обернулась, точно почувствовав взгляд Елизаветы, и – какая дерзость! – улыбнулась.

Злость схватила Императрицу за горло, и только многолетняя выдержка позволила сохранить самообладание и не потерять лицо. Десятки, сотни людей злили и раздражали Елизавету, но пуще других – Светлана, что приехала ко двору вопреки запрету старшей сестры. Светлана, которая делала вид, что ничего не понимает. Светлана, которая улыбалась так, как будто ей было дело до чувств Елизаветы, и которая все равно оставалась здесь, ставя под вопрос все то, что удалось сделать Императрице.

Светлана.

Лицо сестры было грустным, измученным. Елизавета знала от чего – Светлана не выносила светского общества, и на этом мероприятии ей было так же тоскливо и трудно, как и всегда. Впрочем, как и всегда было Лизе. Почти десять лет назад они держались, будучи вместе.

Люми.

Злость не отступала, но толика сочувствия мимолетом кольнула сердце. Жестом подозвав пажа, она распорядилась, чтобы Светлану Аксакову увели из зала и показали ей новые комнаты во дворце. Все равно бы пришлось – иначе отец не оставил бы их обеих в покое. А так... Пусть будет иллюзия перемирия.

Эпизод завершен.

+2


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn IV. Unity » 16.10.17. Негласные смотрины