По любым вопросам обращаться

к Vladimir Makarov

(discord: punshpwnz)

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP Для размещения ваших баннеров в шапке форума напишите администрации.

Code Geass

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Code Geass » Архив » Архив игры » ПЛиО: Дитя, что проснулось чудовищем


ПЛиО: Дитя, что проснулось чудовищем

Сообщений 1 страница 11 из 11

1

1. Участники эпизода в порядке очереди написания постов: Мелисандра, Ширен Баратеон.
2. Хронологические рамки: 296 год.
3. Место действия: Драконий Камень, замок, покои юной Ширен
4. Время суток, погода: поздний вечер. За окном бушует шторм и непогода. Дожди омывают Драконий Камень уже не первый день, холод, такой непривычный для долгого лета, пронизывает насквозь всех обитателей замка.
5. Общее описание эпизода: Именно в это непростое время тяжело заболевает Ширен, единственная дочь Станниса Баратеона и его супруги Селисы. Брат короля находится в Королевской Гавани, а ужасная непогода мешает послать весточку о болезни дочери. Теряя всякую надежду и почти обезумев от горя, Селиса решается доверить жрице, что не так давно прибыла ко двору, исцеление ее единственного и долгожданного ребенка.

+1

2

Малышка Ширен болела с самых ранних лет. Обросшие тяжелой и жесткой, точно каменной, кожей пальчики девочки были не такими подвижными, как у ее сверстников, но не вызывала никаких болезненных ощущений. Мейстер Крессен долго пытался излечить девочку горячими ваннами и горчичными припарками, несколько заезжих, знающих о недуге дочери Станниса Баратеона, настаивали на лимонных ванночках. Септон из Королевской Гавани настоял на том, чтобы девочка, а вместе с ней и весь замок, постились и молились Семерым, и лишь строгость Станниса удержала толстяка от жертвоприношений.
Некоторые шептались за спиной Селисы, что если отрубить девочки зараженные ладошки, то хворь удастся остановить. Мейстер Крессен, слышавший эти разговоры, неизменно ругал сплетников за глупости и гнал прочь.
Но когда болезнь перебралась на шею и лицо девочки, Селиса, и без того безумная от смерти первых троих своих младенцев, была убита горем. Уже не чая увидеть свою дочь здоровой, она много плакала, что было хорошо видно по опухшим покрасневшим глазам. Леди Селиса никогда не была красавицей – а теперь же и вовсе потеряла всякий шанс на то, чтобы считаться хотя бы не уродливой. По нескольку дней пропадая в своих покоях, она не ела и не пила, ни с кем не разговаривала и рыдала, не в силах даже пройти в комнату дочери.
А хворь тем временем подбиралась все выше и выше по лицу, заражая всю левую щеку. Мейстер Крессен собирался отправить весточку Станнису о состоянии Ширен, но не успел – непогода опередила крылья ворона, и хотя птица была отправлена, она, верно, погибла в шторме, который накрыл весь Драконий Камень.

Прибывшая за несколько недель до этого Мелисандра очень быстро была замечена при дворе – и не только за яркие глаза, волосы и одежды. Селиса отчего-то очень легко доверилась красной женщине, прибывшей из Асшая и рассказывавшей много о своем Боге и его силе. Селиса слушала, но, похоже, не слишком верила – когда Ширен стало хуже, женщина замкнулась в своем горе, так и не решившись попросить никого о помощи.
Мелисандра, однако, в приглашениях не нуждалась. Легко освоившись на новом месте, она чувствовала себя практически как дома, в Асшае, и без лишних одобрений со стороны мейстера или других обитателей замка прошла к покоям Селисы. Та, вопреки всеобщему мнению, что тревожить ее не стоит, не только впустила жрицу, но и доверила ей самое дорогое в своей жизни – дочь.
На самом пороге покоев Ширен Мелисандру попытался остановить мейстер Крессен. Старик, предчувствуя грядущую беду, не желал присутствия жрицы в замке и уж точно не хотел подпускать ее к девочке. Мелисандра, не владея еще достаточным влиянием в замке Станниса Баратеона, просто прошла мимо, в покои, где тихо дремала маленькая девочка с горчичным компрессом на лице. Похоже, мейстер дал ей немного макового молока – иначе едва ли можно было бы заснуть с этой жгучей повязкой.
Впрочем, было в этом лечении разумное зерно – прижечь заразу, искореняя ее. Только искоренять нужно было не внешние проявления, а избавить девочку от яда внутри, пока тот не добрался слишком глубоко в голову и не сделал ее безумной.
Положив ладони на узкую грудь девочки, Мелисандра закрыла глаза, заставляя себя игнорировать возмущенный шепот мейстера Крессена, требующего, чтобы женщина немедленно покинула покои Ширен. Болезнь пробралась слишком далеко, и жрица усомнилась, что удастся искоренить ее, не навредив девочке.
Зашептав тихую молитву, Мелисандра слегка раскачивалась, проводя руками вдоль тела маленькой Ширен – сначала к голове, потом обратно к груди и к ногам. На короткий миг ладони жрицы потемнели, словно вобрав в себя весь яд болезни, а затем короткой огненной вспышкой темные пятна пропали с ее рук. С тихим вздохом алая жрица открыла глаза и сняла компресс с лица Ширен.
- Это ей больше не нужно, - сказала она, не боясь разбудить ребенка. Страшные облезлые следы и рубцы так и остались на коже девочки, оставив память о перенесенной болезни, которая навсегда изуродовала бедное дитя.

+1

3

Лес сияет непередаваемым золотом с проглядывающими изумрудными бликами ещё не увядшей листвы. Босым ступням тепло от чуть влажной мягкой почвы, укрытой ковром из иголок и опавших листьев. Венок из цветов всё норовит сползти на глаза и Ширен заливисто смеется. Там впереди стоит и улыбается отец. Не широко и задорно, как это делает дядя Ренли, а так, как умеет только папа. Скупо, почти незаметно. При дворе всегда шепчутся, что её отец не умеет улыбаться, но она же его дочь! Она видит его улыбку в синих глазах, в едва заметно поднятых уголках губ, в наклоне головы. И совсем рядом матушка присела под сенью дерева. Она так грустна последнее время, что Ширен хочется забраться к ней на колени и ладошками разгладить такое родное лицо. Рассмеяться и получить улыбку в ответ.
Неясный гул заставляет Ширен оглянуться, но за спиной лишь лес и ничего больше. Всё такой же величественный и прекрасный. Девочка хмурится, кусает губы, настороженно прислушиваясь к тишине. Она слышит отдаленные раскаты грома, тихий говор дождя, разбивающийся о непокорный камень, босые ноги лижет холод, но ведь ей все это лишь кажется? Сейчас лето. Прекрасное, жаркое лето. Ширен улыбается, отринув мысли о дожде и оборачивается к отцу и матери, желая спросить - а слышали ли они? Показалось ли ей? Стоит им вернуться в замок до дождя?..
Слова замирают, так и не сорвавшись с языка, девочка недоуменно смотрит вперед. Ни матушки, ни отца нет. И нет ничего, чтобы говорило о их присутствии. Ширен хмурится, а потом бежит вперед, улыбаясь. Они просто спрятались! В лесу такие большие деревья, что за ними может спрятаться даже тучный мейстер Крессен. Даже несколько таких как он, решает Ширен и обегает несколько деревьев, но вокруг только они и никого из людей.
Небо разрывается ливнем. Вода повсюду. Обволакивает ноги, мешая идти, заливает глаза, смывая слезы. Мокрая одежда липнет к телу, сковывает движения. Ширен не может даже кричать. Все цвета уничтожены серым, медленно заполняющим мир. Гул нарастает, вода шипит, испаряясь и деревья гибнут, чернота стирает все яркие краски. Огонь пожирает её маленький мир и девочка не шевелится, завороженная ужасным и прекрасным зрелищем. А потом все просто заканчивается, с неба падают белые хлопья и укрывают выжженную черноту, своей теплотой убаюкивая девочку. Оглушительная тишина и мёртвое спокойствие.
Ширен просыпается резко, выныривая из душной глубины сна, ставшего кошмаром. Это пугает её больше, чем огненное зарево "до" и собственный ужас "после". Девочка глотает прохладный воздух, остужая разгоряченные легкие и вновь закрывает глаза, погружаясь в легкую дремоту. За стенами шелестит дождь. Воздух вокруг пахнет мокрым камнем, воском свечей, травами и почему-то землей. Последнее напоминает о мире из сна и Ширен, переборов сонливость, открывает глаза.
Ширен удивительно тепло.
- Мама? - Зовет девочка, стараясь не выдать дрожи в голосе. Губы непослушны, сказать получается едва слышно. Пересохшие, с маленькими трещинками, из которых тут же выступает кровь и тяжелый, словно не свой, язык.

+1

4

Малышка зовет маму, цепляется за чувство привязанности к родным как за спасение. Девочка не знает, что мать ее обезумела еще задолго до ее рождения. Что эта женщина хотя и родила малютку Ширен, не имеет права называться ее матерью.
Ладонь красной жрицы ложится на лоб малышки, тонкие бледные пальцы перебирают жесткие черные волосы, слипшиеся от пота и горчичной жижи. Мелисандра всматривается в еще тусклые и уставшие глаза Ширен, пытаясь уловить хоть какой-то отголосок чувств в своей душе.
Жрецы Р’Глора дают обет не иметь семьи. У нее никогда не будет супруга, как у леди Селисы, и никогда не будет живого ребенка, которого она смогла бы воспитать в вере и святости.
Всматриваясь в изуродованное лицо, Мелисандра пытается понять – проклятье это или благословение. Что чувствует мать, запершаяся так далеко от смертельно больного ребенка? Что чувствует отец, принимая из рук повитухи долгожданное дитя? Что чувствует девочка, которая не получает тепла и заботы ни от матери, ни от отца?
Жрица не чувствует ничего. Она не ощущает сожаления об утраченном шансе стать матерью, не чувствует смятения или желания прижать этого ребенка к груди и согреть, как собственное дитя. Странное, дикое чувство – она сожгла бы эту девочку на костре, будь на то воля Владыки, так же легко, как сожгла бы еретика или предателя. В сердце жрицы нет сострадания к изуродованной девочке и ее безумной матери – тысячи других больных детей остались бы без помощи красной жрицы, но от жизни маленькой Ширен зависят судьбы настолько многих, что именно ей повезло исцелиться по велению Р'Глора.
- Ваша мать в своих покоях, юная леди, - шепчет Мелисандра, отводя волосы со лба девочки. – Вы больше не будете болеть, силою Владыки Света ваша болезнь сгорела дотла.

+1

5

Девочка испуганно дергается прочь от красных всполохов огня перед глазами. Ей кажется, что жар из её сна настиг в реальности и собирается пожрать, как сделал это с её умиротворенным миром, превращая всё в кошмар. И лишь после прикосновения теплых пальцев, легчайше перебирающих её волосы, Ширен осознает, что перед ней женщина. А всё остальное лишь обман зрения. Мягкие пряди красных волос не обжигают подобно пламени, с которым схожи. Их прикосновение к лежащей вдоль тела руке малышки легки и прохладны.
Красные одеяния непривычны для взгляда юной девочки. Для этих серых стен больше подходят скучные коричневые цвета, подобные одеянию мейстера. Ширен чуть щурится, получая такую неожиданную ласку от чужой женщины. Она сама как огонь, преследовавший принцессу во сне. Сейчас Ширен кажется, что перед ней необыкновенно прекрасная и не менее опасная незнакомка. Но девочка помнит о том, что ей следует быть вежливой и хорошо относится ко всем, кто проявляет к ней внимание.
Жаркая красная ночь в представлении девочки сменилась холодным темным вечером. Слова женщины тревожно отдаются в самом сердце малышки. Мама опять не с ней и от того девочка хочет расплакаться, но детский разум тут же находит объяснение. "Наверняка она просто утомилась и пошла прилечь отдохнуть", - решает про себя Ширен, представляя себе изможденное усталостью лицо матери, сидящей около её постели. Мысленная картина вызывает легкую улыбку на губах девочки, превращая лицо в ещё более ужасную гримасу. Ширен чуть тяжело, кожа слева будто бы стянута чем-то неприятным, ей хочется умыться. Это сейчас всё так, чуть позже она привыкнет к этому ощущению. А пока девочка даже не знает от чего пробыла в забвении много дней и даже не представляет - её надежда на мать напрасна.
- Ей следует отдохнуть, - очень тихо произносит Ширен, не пытаясь шевелиться. Ей приятно ощущение чужих рук, пусть и на лице женщины ничего, кроме безразличия. Девочка привыкла к такой реакции - она мало кому была интересна из окружающих, проводя свои дни за занятиями, достойными её имени. Сейчас она даже не удивлялась этому.
Голос девочки так же слаб, как и она сама выглядит со стороны. Его шелест теряется на фоне бушующей снаружи бури, но в комнате он всё равно слышен.
- Владыки Света? - Ширен переспрашивает лишь потому, что ни раз слышала ранее об этом от матери. Но никто вокруг не говорил об этом так спокойно и, одновременно, с таким почтением, выражавшемся даже в выражении глаз.

+1

6

- Да, разумеется, - соглашается Мелисандра, мягко улыбаясь, но во взгляде ее не прибавляется тепла. Леди Селиса, что ни разу даже не взглянула на свою единственную дочь с тех пор, как девочка перестала приходить в себя, несомненно, очень устала и нуждается в отдыхе... Жрица не собиралась рушить наивные детские надежды на любовь матери. Она последний раз проводят пальцами по лбу девочки и оборачивается к мейстеру Крессену, так и не покинувшего комнату.
Она отвечает на вопрос Ширен, но говорит ему, старому мейстеру. И там, где ребенок услышит интересный рассказ, старик разглядит угрозу всему – привычному укладу вещей, своим богам и даже своей жизни.
- Р’Глор, Владыка Света. Это истинный и могущественный бог, который бережет тех, кто верно ему служит, - ее бархатный голос течет мягко, ласково, но алые глаза не отпускают взгляда Крессена, что настолько напуган, что не смеет прервать жрицу. – Это бог света, огня и солнца и сила его неоспорима. Его жрецы способны на многие чудеса…
Мелисандра обернулась к девочке, даря ей улыбку.
- Например, чудо, подобное вашему исцелению. Ваша мама очень переживала, потому что это очень опасная болезнь, от которой не излечиться горчичным компрессом. Но Владыка забрал вашу болезнь, чтобы вы могли жить дальше.
Ловя на себе взгляд малышки, Мелисандра склонила голову чуть набок, алые волосы скользнули по плечам.

+1

7

Мейстера Ширен разглядела только сейчас, до этого ей казалось, что они одни в комнате. Подарив ещё одну слабую улыбку уже знакомому человеку, девочка с беспокойством отметила на лице того печаль.
Юная Баратеон была проницательна не по годам, а болезнь, казалось, надломила что-то в её душе. Бесконечный сон счастья, рухнувший под напором пламени, хоть и принес спокойствие в её душу, но не смог выжечь всего. Будь на то воля малышки, они бы вернулась в свои сны, чтобы подольше остаться счастливой. У неё сложилось впечатление, что тут её совсем никто не ждал и вновь она видела лишь противостояние двух личностей. Двух разных вер. Поражение одной и победоносную улыбку другой. девочка поежилась, несмотря на то, что в комнате было тепло.
Мейстер Крессен, порывавшийся что-то сказать, лишь тяжело вздохнул, видя что девочка пришла в себя. Его вера действительно потерпела поражение, а ругаться с ведьмой в присутствии юной Ширен он не хотел. Та была ещё слишком слаба после болезни.
- Но как же Старые боги Севера и Семеро? Семеро тоже едины, - слабый голос девочки креп со временем и уже не напоминал лишь шелест ветра. Ширен научилась рано читать и верила в Семерых, как в непоколебимую силу.
- Ваш Бог ещё одна ипостась? - Ужасно было слышать такие слова от маленькой, обезображенной болезнью девочки. Но той слишком рано пришлось повзрослеть и она знала чуть больше, чем показывала. До того, как болезнь завладела её телом и подбиралась к разуму. И ведь именно этой женщине и её вере она была обязана чистотой мысли. Невысказанные слова благодарности застыли в глазах малышки при обращении и к Красной жрице, и к Мейстеру. Они одинаково пытались ей помочь.

+1

8

- Нет, юная леди, - Мелисандра поднялась на ноги, шурша юбками и смахнув волосы с плеча. Красивая, статная, опасная – она была выше мейстера Крессена и много ярче его. Ее бог имел действительную силу в отличие от ложных богов Вестероса. Но жрица не желала больше поднимать эту тему в присутствии мейстера, который хоть и был рад выздоровлению девочки, был напряжен и недоволен тем, какие силы это сделали.
Оставалась только надежда, что жизнь Ширен для него все же дороже, нежели вера в ложных богов, сдавшихся пред ликом такой пустячной болезни.
- Когда вы наберетесь сил, я с удовольствием расскажу вам про Владыку, леди Ширен, - пообещала она не по годам смышленой девочке. В ее интересах было, чтобы дочь того, кого она вознамерилась наречь мессией Света, была на ее стороне, а значит, разговор этот однажды состоится. Но ни к чему мучить несчастное дитя, только-только выбравшееся из лап болезни и безумия.
- Я сообщу вашей маме, что вы идете на поправку, - улыбка, короткий кивок в знак прощания. – Когда мейстер позволит вам покидать свои комнаты, я буду рада поговорить с вами снова.
Стоило ей покинуть комнату, как мейстер тут же кинулся к девочке узнавать о ее самочувствии, и, похоже, до сих пор не веря в то, что единственная дочь Станниса Баратеона все же пережила серую хворь.

+1

9

Слабо, но благодарно улыбнувшись этой женщине, Ширен проводила её взглядом до двери. И лишь потом обратилась к мейстеру, вновь привыкая к касаниям его старых рук и теплому взгляду. Она была рада этому человеку, проводившему столь много времени рядом с ней.
Мейстер что-то мерно бормотал, влажной тряпицей убирая остатки лечебных повязок. Его вера потерпела поражение, но старик был искренее рад пробуждению малышки Ширен. У него, по правде сказать, не оставалось никакой надежды на выздоровление юной девчушки. От серой хвори лишь умирают, так поговаривали в народе. Мучить девочку разговорами он не стал, да и не посчитал нужным. Ширен не была повина в речах красной женщины. И пусть Мелисандра излечила болезнь малышки, но мнительность мейстера никуда с этим не ушла. Лишь усилилась, а выздоровление юной Баратеон тому помогло. Уж не наслала ли ту же болезнь сама жрица, выстраивая сети коварства?
Мерное бормотание и тёплые мягкие прикосновения старческих рук убаюкивали юную принцессу, не ведающую какую войну противоречий вызвало её выздоровление в душе мейстера, да и всех людей двора её отца. Не ведала она и того, что матушка навестит её лишь раз, но Ширен будет крепко спать, излеченная от кошмаров.
***
Три дня прошло, три дня никто не смел заглядывать в покои малышки Ширен. Весть о её выздоровлении воспринималась скептически. Ведь от серой хвори нет излечения! И лишь слова мейстера, почти не покидающего девочку, были правдивы. Словно не хотя и не желая этого, он признал - жрица исцелила дочь Баратеона.
Ширен размышляла. От её вопросов мейстер лишь отмахивался. Говорил, что вера жрицы глупая, да и не вера вовсе, а так. Но Ширен же очнулась. Девочка хмурилась, когда пыталась уловить настроение мейстера. Лишь один он навещал её, спросить же было больше некого.
Девочка помнила об обещании женщины повидаться с ней, лишь только она сможет встать. И этот день настал. Ободренная солнцем, заглянувшим её поприветствовать, Ширен покинула свои комнаты. Ещё слишком слаба, чтобы идти быстро, она неспешно следовала в обеденную залу, намереваясь позавтракать там. Обещание Красной Жрицы раздувало угли любопытства.
Ширен повезло. Мелисандру она смогла увидеть за завтраком и, спешно поглотив пищу, тут же попросила о разговоре с ней.

+1

10

- Разумеется, - улыбнулась Красная жрица девочке, оканчивая трапезу и вытирая руки о салфетку. Леди Селиса не почтила их своим присутствием, все еще погруженная в свои молитвы – одна лишь Мелисандра знала, что жена Станниса Баратеона если и поминает теперь Семерых, то уж точно не добрым словом, а все мысли ее теперь занял совсем другой, истинный Бог.
Мелисандра и Ширен сидели друг напротив друга у основания стола – рядом с ними пустовало место самого Станниса, который все еще находился в Королевской Гавани, но уже знал обо всем, произошедшем на Драконьем Камне – пусть даже и со слов старого мейстера. Некоторые рыцари и придворные завтракали вместе с ними, и Мелисандра поднялась со своего места, не желая делить со всем миром тот важный разговор, которого желала малышка Ширен. Покинув залу вслед за ней, Мелисандра вышла на свежий воздух, прошла мимо широкой колоннады и остановилась подле бортика. Все вокруг было сделано грубо, скупо, а две каменные горгулии смотрели на них сверху.
Впервые за последние недели из-за тяжелых туч выползло солнце – вялое, едва греющее, ничем не похожее на палящее и выжигающее жизнь солнце Асшая. Мелисандра подняла к нему лицо, подставляя почти неощутимому теплу ладони. Она не скучала за миром по ту сторону Узкого Моря: солнце там было жестоким, как и люди в Заливе Работорговцев, а жара – невыносимой. Здесь все было проще и мягче, чем в том, столь любимом Р’Глором краю.
- Вы хотите спросить о своем исцелении, юная леди? – Поинтересовалась Мелисандра.

+1

11

В архив

0


Вы здесь » Code Geass » Архив » Архив игры » ПЛиО: Дитя, что проснулось чудовищем