По любым вопросам обращаться
(discord: punshpwnz)
|
Для размещения ваших баннеров в шапке форума напишите администрации. |
Code Geass |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Code Geass » События игры » Флэшбеки » 20.03.14. Сестринская ревность
1. Дата: 20 марта 2014 a.t.b.
2. Персонажи: Euphemia li Britannia, Silvia far Britannia
3. Место действия: Покои Юфемии во дворце Пендрагона
4. Игровая ситуация: Прибывшая вместе с принцем Ренли, что желает поквитаться с похитителями сестрёнки, в Пендрагон Сильвия желает лицезреть ту, ради кого единственный любимый родственник сорвался с места и рванул через пол мира.
Отредактировано Faith Waller (2014-03-18 15:59:04)
Давненько фар Британниа не бродила по роскошным залам фамильного дворца, продай убранства которого частным коллекционерам, можно было бы выкупить небольшую страну вместе со всеми жителями в качестве рабочей силы на долгие сотни лет вперёд.
Но сегодня она посетила вотчину вовсе не для того, чтобы любоваться красотами и купаться в роскоши: славный мореход и принц по совместительству, буквально как ошпаренный сорвался с берегов Японии, чтобы примчаться к «милой, славной, доброй Юфемии», захватив и Сильвию с собой, как часть семейства.
Подобное проявление любви просто не могло не уколоть гордость и самомнение «наяды».
«Да кто она вообще такая? Очередная сопливая выскочка, прибравшая к рукам какой-нибудь крупный бизнес, не без помощи папочки, естественно? Или же принцесса, так и не нашедшая себе дела? А может она одна из этих мерзких двуличных сучек, что при нужде скорчат тебе миленькую мордочку, заплачут, заревут, выпрашивая очередную порцию любви, ласки, обожания и комплиментов?» - Сильвия ставила на последнее. Уж больно много принцесс в последнее время стали проявлять себя адептами «Януса», вертя свои столь непохожие лица с такой скоростью и умением, что простая и прямолинейная фар Британниа могла только поражаться их лицемерности и коварству.
«С таким же успехом она может оказаться и той, кто подстроил своё собственное похищение, чтобы привлечь внимание, стать местной знаменитостью на несколько недель. Дрянь», - уже построила себе портрет двуличной интриганки Сильвия.
Встав пред двустворчатой, украшенной затейливой резьбой дверью в покои Юфемии, красотка, поправила причёску, да без стука повернула ручку, створы отворив.
- Ли Британниа, - звучно прокатилось по залитому солнцем светлому, словно бы воздушному помещению. Сквозь открытое окно, подёрнутое тюлем, дул хладный ветерок пришедшей в Пендрагон весны. На белоснежной перине, подобной проплывающим в лазури небес окне, сидела угловатая фигурка "Принцессы Бубльгум".
Отредактировано Sylvia far Britannia (2014-03-18 20:35:51)
Как только рассвет окрашивал комнаты в свой теплый свет, к юной принцессе приходили её страхи. Прошло уже две недели с злополучного приключения за границы её школы, страх не уходил. Юфемия покинула академию почти сразу, хоть и уверяла всех, что с ней всё в порядке. Принцессе было неловко, что она доставила проблемы своей тетушке и многочисленной родне, обеспокоившейся о её состоянии.
О произошедшем она почти ничего не помнила. Врачи, наблюдавшие её, сказали что такое состояние типично для жертв похищения, отрицающих события произошедшего. И лишь во снах обнажалась правда и душный страх вновь охватывал принцессу, повторяя события той ночи раз за разом.
Юфи вдыхает полной грудью свежий воздух и садится в постели с широко открытыми глазами, когда сон её всё же отпускает. Грудь вздрагивает, по коже, освещенной солнцем, бегут мурашки, на висках блестят бисеринки пота. Принцесса всерьёз задумывается над тем, чтобы попросить у врача в следующий раз чуть больше успокоительного на ночь.
Принцесса тянется за стаканом воды, предусмотрительно оставленным на тумбочке одной из гувернанток, когда слышит чужие шаги. Сердце вздрагивает испуганной птицей, страх готов вновь захлестнуть волной и на этот раз не отпускать, а потом приходит понимание, что она во дворце. Окруженная сильнейшими и достойными солдатами империи, своей семьей и никто чужой в её покои не войдет. Юфи нравится её спальня. Тихая, уютная, просторная - здесь можно спрятаться от всего мира. И мир не посмеет нарушить этот покой.
То, что случилось, не повториться.
Не дотянувшись до стакана, Юфемия разворачивается к двери, усаживаясь поудобнее. Смущаться нет смысла, ведь это либо гувернантка, либо Корнелия. У братьев хватает такта постучать перед тем, как войти в покои младшей сестры. И совершенно не ожидает увидеть в своих комнатах Сильвию. Голос старшей сестры разрывает умиротворенную тишину, наполняет воздух какой-то торжественностью и явно не требует ответа. Морская принцесса не зовет и не спрашивает, утверждает.
- Сильвия! - Воскликнула Юфемия, совершенно удивленная и очарованная - старшая сестра была прекрасна в солнечных лучах. Смущенная своим внешним видом - встрепанные после сна розовые пряди, тонкая ночная рубашка и смятая постель вокруг.
- Не ожидала вашего появления, - зардевшись, поясняет своё удивление Юфи, вскакивает, набрасывая халат поверх рубашки.
- Вы прибыли с братом? - спрашивает она, зная что морская принцесса уважает Ренли и лишь с ним могла появиться в родной обители.
Прохладный пол холодит босые ступни, принцесса мнется, не зная что ещё сказать статной женщине перед собой. Предложить ли чаю? Или она пришла чтобы что-то спросить?
Отредактировано Euphemia li Britannia (2014-03-18 22:06:02)
«Само очарование девичьей непосредственности. Таких миашек просто не бывает в природе», - подходя к принцессе, отмечает дева в военном мундире.
- Ты даже помнишь, как меня зовут? – она удивлённо вскинула аккуратные брови, заглядывая в сочные краски голубых тонов очей собеседницы.
В последний раз, когда принцессы видели друг друга, младшая была совсем ещё крохой: забавным карапузом, что ходила пешком под стол, да предпочитала яркие эмоциональные крики сегодняшней вежливости и кротости.
- Представьте себе, - разливался сильный голос гулким эхом по просторам помещения, - Мы с братом, - говорила она, нарочито отрезая Юфемию от родственного круга, - так скоро как могли, прилетели сюда, лишь бы узреть, что с вами приключилось, милая, - девушка наклонила голову чуть на бок, скрестила одетые в перчатки руки на груди, да как-то нехотя добавила, - сестрица, - несмотря на приятные воспоминания о малютке «жвачке» (в те далёкие времена Юфемию так можно было назвать не только за цвет волос, но и за свойственную здоровому ребёнку любовь приставать к старшим с расспросами), Сильвия была слишком уж подозрительной, раненной жизнью, чтобы давать шанс даже родственникам. К тому же, она прекрасно помнила свои тринадцать лет, которые явно не соотносились с понятием «приличная девочка». Морская владычица сделала ещё несколько шагов в сторону массивного деревянного стола, на котором лежало несколько книг по этикету и одна из серии «сказки для подростков».
- И пока Ренли занимается тем, что наводит шорох на весь дворец, лишь бы найти виновников происшествия, я же решила поближе узнать жертву, а по совместительству и свою родственницу, - девушка бросила беглый взгляд на пейзаж, что простирался за окнами покоев, отмечая их живописность, - Расскажи, как ты? – совершенно бесстрастно вопрошала она, разворачиваясь на каблуках лицом к младшенькой, да заглядывая в её глаза.
Отредактировано Sylvia far Britannia (2014-03-18 20:30:11)
Юфемия мнется под внимательным и цепким взглядом старшей сестры, тонкие пальцы перебирают подол халата. Сильвия не из тех, кто привязан к семье. Они практически не встречались, а если и встречались, то Юфи не помнила этого. Но юная принцесса прилежная ученица и её семья не последняя в списке интересов. Она знает внешность, имя и должность каждого человека, кто откликается на "Британниа" и является отпрыском императорской семьи. А так же их матерей, их помощников и краткую информационную справку. И неважно, что она незнакома с ними лично. Её мать всегда повторяет, что сила в знаний. Да и вежливо это, знать сводных сестер и братьев.
Легкое презрение, недовольство и явное желание игнорировать накатывают на Юфи волной. Девочка всегда тонко чувствовала эмоции, направленные в её сторону. От сестры не веет никаким теплом, даже солнечное утро не согревает кожу и слова, что произносит прекрасная, жестокая принцесса.
- Не стоило, простите за беспокойство, - неловко улыбается она, уже не думая предложить чаю. Да и утро слишком раннее для чая, а до завтрака ещё уйма времени.
Юфемия чувствует себя виноватой, когда понимает неприкрытое обвинение в словах Сильви. Старшая сестра и не стремится его скрыть - неодобрение. Словно это Юфи виновата в том, что её попытались похитить. Слабое звено в семье всегда слабо, его легко можно использоваться для шантажа. Юная принцесса прекрасно усвоила урок и расплатилась за это бессонными ночами напополам с бдительным присмотром взрослых.
- Всё уже хорошо. Брату не стоило срываться сюда, - вновь произносит Юфи, подавляя желание извиниться за то, в чем нет её вины. И сглатывает, вновь получив внимательный взгляд. Эта женщина её пугает, но Юфи помнит - это её старшая сестра. И совсем не хочет, чтобы Сильвия подумала о ней, как о неблагодарной девчонке.
От порыва прохладного ветра принцесса ежится и пользуется этим, как поводом сбежать от взгляда старшей сестры. Юфи прикрывает тяжелые створки, оставляя лишь лазейку для свежего воздуха.
- А как ваша стажировка? - Девочка предполагает, что это вежливо - поинтересоваться состоянием дел у старшей сестры. Ведь та всё же обеспокоилась и навестила её, хотя Юфи и думает о том, что причина совершенно в другом.
- Чаю? - Вопросительно говорит она, лишь бы занять тишину между ними, готовая тут же при согласии позвонить в колокольчик, вызывая прислугу. Чувствуя себя совершенно неуклюжей, по сравнению со статной морской принцессой, девочка вновь подходит к Сильви, предлагает присесть за стол и садится сама, не дожидаясь согласия. Юфемия не знает ради чего пришла её сестрица, но не ожидает ничего приятного.
Приняв вежливое приглашение на чаепитие, старшая сестрица умостила филейку на резной стул, да принялась сверлить девчонку, что вела игру уж больно аккуратно: чай, весь этот антураж и образ, идеально сотканный работой кропотливой. Быть может это ореола всё эффект, забравшийся в сознание морского волка, да выбивавшему лишь на понятия «принцесса» и «сестра» образ гнусного предателя, мерзавки, подлеца, что не чурается бросать в огонь людей подобно восковым фигуркам.
- Обойдёмся без чаепитий, - промолвила сероглазая, кладя на стол ладони, - Быть может и не стоило ему действительно, бросая все дела сходить с подводной лодки, - как бы невзначай соглашалась она с очередным жестом вежливости и воспитанности, - Но коли его светлость изволил стремглав примчаться к своей сестрице, желая навестить, проверить, на то, пожалуй, были веские причины. Пусть и личные.
Сильвия откровенно разглядывала сидящее пред ней юное очарование, пусть неказистое ещё, не сформированное, но крайне миловидное, имеющее личный шарм безвредного и доброго сказочного существа, наивного, подобно всякому ребёнку. Не верила, себя нарочно распаляя образом сбежавшей Лиллиан.
- Юфемия, - наконец было прервано неловкое молчанье, - Почему? – закинула чуть на бок голову она, позволив волосам струиться в солнечных лучах, - Почему он так желает быть сейчас с тобой? – привыкшая быть словно стали стержень лишь прямой, не стала Сильвия искать спасенья в мелких и формальных диалогах. Пусть лицемеры и шуты бегут, неся в руках флаг сотканный из лживой паутины, она же подожжет его стрелою чистой как потоки солнечных лучей. Фар Британниа не стеснялась своей ревности, ведь ею она желала оградить добрейшего из детей Императора от дев подобных самым младшим из сестёр.
- Мужчины таковы, что бросятся спасать любое кроткое создание, не ведая себе пощады и врагу, порою совершая глупости похлеще самых глупых из принцесс. И благородный принц не будет исключеньем – поляжет из-за девичьей слезы, когда его от наглого коварства не спасёт товарищ зоркий, печальным опытом наученный не верить болтунам, - открыла карты мастерица лука, внимательно глядя реакцию дитя.
Братское отношение Ренли грело. Льстили брошенные дела, скорый приезд и личное решение разобраться с обидчиками. Одновременно проявлялось чувство вины и стыда - это же скольким людям пришлось перестроить свой распорядок дня, чтобы принять командование подлодкой, да ещё и разбираться с делами принца. А Ренли был незаменим, в этом его младшая сестра была убеждена.
Повышенное внимание Сильвии же настораживало. Впрочем, Юфи слышала, что не в правилах сестры скрывать правду (за это Сильвию не любила её мать и не смущалась говорить об этом своей младшей дочери, когда выдавалось свободное для поучений время) и не сомневалась в том, что морская принцесса пояснит свой визит в ближайшее время. Девочка никак не ожидала того вопроса, что последовал после. Широко раскрыв глаза, Юфи смотрела на резко отставившую всю притворную заботу сестру.
"Почему?" Причины любви брата даже не приходили в розоволосую голову, это ясно читалось в распахнутых глазах. Юфемия прибыла в шоке и изумлений, словно мысль о том, что у Ренли есть ещё сестры впервые пришла в её голову и не кстати там обосновалась. Так могло бы показаться Сильвии со стороны, Юфемия же думала о том, что это странно - задавать такие вопросы, когда ответ сам собой разумелся. Девочка оказалась мудрее искушенной в жизни принцессы. Для любви не требовались особые причины.
А после, смутившись своего непозволительно долгого взгляда, девочка отвела глаза.
- Брат... он... - девочка старательно подбирала слова, стремясь донести до старшей сестры то, что поведение Ренли это то, как и должны вести себя старшие братья и сестры. О заботе и беспокойстве, о чувствах, явно не ведомых самой Сильвии или неизученных достаточно, чтобы понять мотивацию Ренли ла Британниа. Ответ пришел сам собой - Наннали и Лелуш. В детстве именно они играли все вместе, были достаточно близки, чтобы сплотиться. Юфемия понадеялась, что такой пример покажет Сильви правду. О трагедии в одном из секторов знали все - четыре года назад семья потеряла сразу двух детей и наиболее сильно это ударило именно по Юфи, привыкшей к компании своего старшего брата и его младшей сестры. Возможно, поняв это, морская принцесса поймет и то, что ей ранее было недоступно.
- Брат беспокоился обо мне, вы сами сказали. После потери Наннали и Лелуша.., - запнувшись на именах, принцесса продолжила, - ... все стало чувствоваться иначе и подобную угрозу в самом центре империи не ожидал никто. Ренли волновался и потому прибыл сам, - Юфи улыбалась, хоть слова и были чересчур взрослы для тринадцатилетней девочки, а взгляд выражал бездну чувств. Юфемия была принцессой своей империи и получила соответствующее образование. И речь была не только о том, что она получала в школе и от репетиторов, а ещё и о своеобразной "школе жизни" внутри императорского дворца. А вот угрозу её жизни в школе, находившейся под протекторатом императорской семьи, действительно даже не рассматривали. Переполох среди старших, Юфи была уверена, дошел даже до отца.
Девочка была счастлива увидеть брата после длительной разлуки, когда она не решалась досаждать своим вниманием старшим. Похищение, даже будучи столь мерзким и плохим деянием, неожиданно сплотило семью и дало Юфи шанс увидеться не только с матерью, но и со многими старшими, навестившими её после возникновения угрозы. Большинство старших были заняты важными государственными делами - девочка это понимала и никогда не просила аудиенции лично, лишь редкие звонки и встречи по личным поводам, вроде дня рождения.
- Ведь даже вы нашли дорогу в мои покои из-за этого, пусть и по своим причинам, - грусть просквозила в этих словах, но юная принцесса всё равно улыбалась, будучи действительно рада не только увидеть издалека величественную сестру, но и поговорить с ней лично. Сильвия была для неё почти как Корнелия, сродни идеалу. Прекрасная и далекая, посвятившая себя своему делу без остатка. Пугающее прекрасная и холодная.
Отредактировано Euphemia li Britannia (2014-03-19 06:58:36)
Чем больше розовый птенчик щебетал, тем сильнее Сильвии казалось, что представшая пред ней сестра – не та преграда, что придётся ей однажды рушить на пути к золотому трону. Нежная, наивная, принимающая заботу и любовь как должное, не допускающая даже и мысли о том, что всё это бесценный дар, который ей преподнесла судьба. И от этого будущей хозяйке морей становилось тошно. Сейчас пред ней либо воплощение невинности, что обречено будет утонуть в океане лжи и коварства, либо искусная, не в меру своего ранимого возраста, интриганка, умеющая так состроить рожицу, так поставить голосок, так подобрать слово, что даже у сего зоркого сокола замылится взгляд и поутухнет пыл снять маску, отдавшись на поруки лжи.
Со стороны было видно как она сжимает челюсть, как напрягаются мышцы девичьей шеи, как пальцы чуть подрагивают, словно бы играя на невидимой гитаре.
- Конечно, все мы помним о трагедии детей Марианны, - дева отвела взгляд в сторону, словно бы боясь, что сидящая пред ней принцесса сможет проникнуть глубоко в потаённые уголки её разума через серые зеркальца очей. Там, где осталось прошлое, которому больше не даст она ходу развернуться, сыграть с сегодня сильной, тогда же беспомощной девушкой в столь коварную игру вопросов и ответов: «почему же ты ещё жива?». Там, на самом краю серой бездны, полной нечётких призраков, леди Марианна была одним из тех чудовищ, что превратили её жизнь в кошмар, которого она не пожелала бы и самому из ненавистных для себя существ – сестре.
На мгновенье Сильвия зажмурилась, словно бы желая стереть с глаз отпечаток образа, но тот невольно наложился на улыбчивую юную особу, что теперь, казалось бы, не улыбалась, а злорадно скалилась.
Принцесса глубоко дышала, прикрыв глаза, борясь с наваждением. Наполнив грудь весны свежими запахами доверху, она открыла очи, справившись с собой. И пусть со стороны это могло бы показаться переживанием о канувших в лета несчастных детях, на деле фар Британниа и лиц их вспомнить не могла – мать не велела знаться с ними в детстве, а вырастя, она уж не застала брата и сестру.
- Пожалуй, я всё же не откажусь от чая, - молвила старшая сестра, протягивая руку к колоколу, да разливая мелодичный звон по светлому простору комнат. Засуетились слуги, угодить роскошным девам возжелав. Приняв заказ на чай с ромашкой от прелестной гостьи, они неслись его в мгновенье ока исполнять.
- Юфемия, - в ожидании напитка бросила наяда, откидываясь на спинку стула, забрасывая одну из ножек на другую, да обхватывая колени руками, при том осанку сохраняя, - Вы очень сильная... девочка, раз всё ещё способны улыбаться, несмотря на тяготы судьбы, что свалились на вас в столь нежном возрасте, - в словах её тем временем читалась вовсе уж не похвала, скорее подозренье, - Вы думали о том, что станет вашим делом в будущем?
На мгновение девочка поддалась вперед, стараясь уловить столь быстро отведенный взгляд, сокрытый взмахом ресниц, небрежностью тона. Что в действительности чувствовала Сильвия, когда произнесла столь бесстрастные слова? Юфи не успела понять, ощутив лишь что-то сокрытое, потаенное, страшное. Судорожно выдохнула, ощущение было как от сна.
Солнечный свет блеснул на пуговицах мундира, отразился причудливым бликом от лакированной столешницы, высветлил темные пряди сестры и пропал, будто и не было. Юфи перевела взгляд на окно. Легкая штора взлетела в воздух, подталкиваемая ветром, но был лишь сумрак - яркое утреннее солнце в секунды скрыло облаками. Легкая тень, от которой тут же потянуло холодом, заставила поежиться, напомнив, что девочка по-прежнему в легкой одежде после сна.
- Простите, - шепчет она столь тихо, что можно принять за выдох. Щеки алеют от стыда. Она задела своими словами нечто потаенное, посмела увидеть момент слабости и не отвела взгляд, когда требовалось. Принцесса чувствует себя виноватой, ежится уже от этого чувства и с ногами забирается на стул, стараясь стать меньше, спрятаться. Извиниться хотя бы так, покинуть личное и вновь позвать солнце.
Солнце и появляется, облака бегут дальше, гонимые легким ветром. Наваждение проходит, но почти полностью помещаясь на стуле, Юфи не спешит возвращать босые ноги на прохладный пол. Легкий звон и последующие слова Сильвии заставляют всё же улыбнуться, прислуге Юфи едва заметно кивает. Ей всегда приносят одно и то же, черный терпкий чай, легкое подражание кому-то из взрослых, ставшее привычкой. Девочке нравится янтарный цвет чая, пронизанный солнцем по утрам. Её кружка вовсе не фарфоровая и вычурная, из дорогих сервизов. Маленькая прихоть - её посуда стеклянная, прозрачная. Конечно, только та, что ей подают в покои. За столом с семьей она безукоризненно соблюдает правила.
На вопрос сестры Юфи удивлено вскидывает голову, смотрит недоверчиво. Сильвии ли не знать, что в императорской семье не место маленьким детям? Дети взрослеют быстро, их всех готовят к наследованию, абсолютно всех и каждый впитывает буквально с молоком матери своё особое положение.
- Мой возраст не более, чем цифры, - мягко произносит принцесса, смотрит необычайно серьёзно. Она юна и глупа, воспитанная в книжных идеалах, но розовых очков на ней нет. Похищение ещё одно доказательство того, что ничего не бывает, как в книжках.
- Дипломатом, - чуть улыбается. Их прерывают, приносят чай. Юфи смотрит сквозь кружку и вновь возвращает взгляд к Сильвии. Её кружка тоже прозрачная, девочка надеется, что Сильвию это не оскорбит. Ведь столь простая с виду, эта посуда сделана на заказ.
Её будущее уже предписано заранее. Она знает, что ей не стать дипломатом и уж точно не пойти по стопам Корнелии. После окончания школы она станет одним из губернаторов в каком-нибудь мирном секторе... Впрочем, что сейчас об этом говорить?
Фар Британниа никогда не любила чай с ромашкой, но вследствие своих успокоительных свойств тот частенько становился её выбором на светских приёмах и семейных собраниях. Яркая зеленовато-жёлтая жидкость болталась в прозрачной чашечке, ароматом своим напоминая одну из тех микстур, что девушка курсом пропивала несколько лет назад.
Простое изящество прозрачного стекла нисколько не смущали принцессу, которая при надобности и из алюминиевой погнутой чарки выпьет наспех заваренный чай из пакетика.
Юфемия была неразговорчива, кротка и повадками своими напоминала ребёнка, вечно виноватого за всё в глазах родителей. А может она просто углядела метания души наяды?
Ребёнок, что пережил тяготы похищения, ужас от осознания того, что ей, возможно, уже никогда не увидеть родимый дом и близких, пожалуй, должен так себя вести: словно бы вернувшись в родные стены, она обрела величайшее счастье, о котором ранее и не подозревала. Каждый братец и сестра теперь могли цениться ею куда сильнее. И морская дева даже начала тихонько проникаться лёгкой заботливостью и крохами симпатии к ранимому существу, кабы не последняя фраза, брошенная той.Она поставила точку в борьбе между рациональным зерном в разуме Сильвии и её подозрительностью. На краткое мгновение Юфемия могла лицезреть как личико сестры исказила гримаса призрения и отвращения: наморщила нос, краешки губ скатились вниз, брови сдвинулись к переносице.
- Дипломатом значит, - фыркнула она, обращая взгляд куда-то в сторону, чтобы скрыть пляшущих в глазах чертей.
«Прямо как малютка Лиллиан», - ладошки в белёсых перчатках до хруста костяшек сжимали коленную чашечку.
- Водить людей за нос, - тихонько произнесла она, - Обещать с три короба, да после обмануть, - чуть громче, словно бы идя по нарастающей, - Предать, стоит им только отвернуться! – не смогла сдержать себя старшая, переходя на крик. Ладони разомкнулись, дева встала из-за стола, стремглав сократила расстояние между принцессами и нависла над скрутившейся на стульчике малюткой словно коршун, - Держись, - железным тоном молвила она, - от Ренли, - яростным взглядом сверля лазурные очи малютки, - подальше, - сквозь зубы роняла Сильвия фразы. Руки её тряслись, словно бы желали вцепиться в нежную шею "соперницы", здесь и сейчас придушить её на глазах у прислуги.
Сама того не понимая, Юфемия подула на затухающий костер злости сестры.
Крик насчет выбранного пути напугал девочку, сжавшуюся ещё больше. Но Юфи истолковала ненависть Сильвии по своему. Фар Британия была военной. На войне нет места дипломатии и у них совершенно другой взгляд на происходящее в мире. Они не считают, что с кем-то можно договориться словами, подозревая подвох даже в простой улыбке. В чем-то они возможно правы, но принцесса, несмотря на юный возраст, не собиралась отступать от своих слов.
Лишь только она готова была возразить, рассказать, что мира можно добиться и словами, применяя грубую силу лишь по необходимости, как следующие слова сестры повергли её в шоке. Широко распахнув глаза, Юфи с недоверием смотрела в глаза Сильвии, с бушевавшим там штормом. Острые мурашки пробежали по спине, заставив девочку поежиться, живот стянуло неприятным холодком страха. Морская принцесса была обманчива, как любимое ею море. Казавшись спокойной, в следующий миг она взвилась, готова утопить неугодного ей человека. Прекрасная и ужасная в своей злости.
Юфемия кривит губы от обиды и непонимания, в глазах на мгновение скапливается влага, но девочка тут же смаргивает и вновь смотрит. Ей бы защищаться, но кажется любой её лепет, любые слова раззадорят Сильвию ещё больше, придавая разговору более опасную окраску. Ей бы сказать, что четырнадцатая принцесса забывает с кем разговаривает, ведь Юфи третья и, несмотря на возраст, с ней нельзя обращаться так. Но гордость за свое положение, присущая надменность её месту, не свойственны Юфемии. Она всего лишь девочка, безбожно влюбленная в мир и боготворящая тех, кто делает его светлым. Братьев и сестер, привыкших её защищать. Юфи просто нельзя запрещать общаться с кем-то из них, для девочки это как глоток свежего воздуха после душных лицемерных людей.
Прислуга испуганно ахает, разбивает напряженную тишину, и оказывается, что прошло всего несколько секунд, а принцесса думала, что вечность. Юфи упрямо поджимает губы, выпрямляется, опуская ноги на холодный пол. Их лица столь близко, они дышат одним воздухом, но Юфи всё равно кажется, что Сильви от неё очень далеко. Третья принцесса смотрит не отрываясь и тихо спрашивает:
- Почему? - Вопреки всему, вопрос не относится к попытке запрета общения с Ренли, ведь старший брат не подчиниться столь глупому требованию, значит и она не будет держаться от него подальше. Юфемия спрашивает причину возникновения такой злости, спрашивает в чем она успела провиниться перед этой женщиной, впервые обратившей внимание на младшую из своей семьи.
Отредактировано Euphemia li Britannia (2014-03-20 19:32:00)
«Почему?» - закипала старшая сестрица, чьё лицо тут же стало пунцовым от гнева. Небольшая венка на виске вздулась и истошно пульсировала в такт учащённому биению сердца. Казалось ещё чуть-чуть и ту хватит сердечный приступ. В глазах Сильвии милая и всеми любимая Юфемия наглым образом издевалась над ней, играла в «невинность» на глазах у других людей, чтобы выставить её, «раскусившую этот крепкий орешек», психопаткой и истеричкой. Но фар Британниа попросту не могла остановиться, сдержать свой гнев и, как и положено любой воспитанной принцессе в такой ситуации, сделать вид, что ничего не было, да развернувшись на каблуках, покинуть покои третьей.
Выбитая из рук прозрачная кружечка провернулась в воздухе несколько раз, разбрызгивая янтарный чай на бесценные ковры, обои, многочисленные предметы мебели и даже запятнав мундир «штормующего моря». Она вдребезги разбилась о стену, разлетаясь на десятки мелких осколков с характерным звуком.
В яростном взгляде будущего вице-адмирала можно было без труда прочесть ответ на это простое «почему?».
«Потому как я не допущу к своему брату мерзкую двуличную дрянь! Потому как ты мне не ровня, сопливая девчонка!», - Сильвия не промолвила ни слова: лишь глубоко дышала, шумно втягивая воздух носом. Развернувшись, она, чеканя шаг, покинула покои Юфемии, провожаемая обеспокоенными взглядами прислуги и подёрнутыми влагой глазами младшенькой сестрицы.
Ли Британниа не заслужила такого обращения с собой: это было ясно всем, но не четырнадцатой принцессе, что, буквально пустившись на бег, оказалась через минуту в ванной комнате, где что есть силы зарычала в потолок, снедаемая желанием здесь и сейчас провалиться под землю.
В её глазах Юфемия, девочка, которая только-только начала предпринимать какие-то самостоятельные шаги, проронив лишь несколько слов, втоптала уверенную в себе и сильную старшую сестру. Но если бы Сильвия позволила себе лишний раз задвинуть прошлое и свою подозрительность в тёмный угол, она бы поняла, что унижение и злобу она принесла себе сама.
Сильвия рыдала, запершись в ванной комнате, включив на полную катушку душ, да держа под холодными струями воды давным-давно изрезанную руку.
Вздрогнув от разлетевшейся чайной чашки, Юфи смотрела как капли чая пропитали её светлую одежду, оросили весь стол, да оставили после себя ужасное пятно на стене. Но не это занимало девочку, ошеломленную поведением старшей сестры. Мелькнувшие слезы в штормовых глазах, неоправданная злость и какая-то детская обида, спрятанная настолько глубоко, но появившаяся, как только получила повод.
Первым порывом Юфемии было бежать следом, остановить, разузнать что она сказала не так, утешить. Вторым - пойти искать брата. На третьем Юфи одернула сама себя и, качая головой, отказалась от заботливых рук прислуги, напуганных не меньше её. Принцесса едва заметно поморщилась и погрустнела, представив какие слухи пойдут по дворцу уже к полудню. Оставалось надеяться на благоразумность сестры, на раннее утро - вдруг им повезло и никто не видел её бегства от комнат Ли Британии, а то, что Сильви бежала, Юфи слышала, да и видела в распахнутую дверь. Просить о том, чтобы это не вышло за пределы её комнат, не было смысла. Юфи посмотрела на прислугу, извинилась перед ними и вернулась в постель, скинув лишь забрызганный халат. Девочка ждала, когда останется одна, но предполагала, что это случится не скоро - пока вымоют стену, пока уберут осколки.
Пятно было видно даже отсюда, как мрачное напоминание её оплошности, неумения понять о чем речь. Юфемия чувствовала себя беспомощной и испуганной, хотя и понимала, что неправильно это - просто лежать и не пытаться ничего исправить.
Конец эпизода.
Вы здесь » Code Geass » События игры » Флэшбеки » 20.03.14. Сестринская ревность
