Пол неспешно вышел из величественного и помпезного здания Адмиралтейства - типичного представителя имперской архитектуры. На улице дул пронзительный, холодный ветер и шел дождь.
«Отвратительная погода. Не под стать настроению», - Пол имел полное право разочаровываться вновь и вновь, ведь уже четыре года он занимался буквально следующим: разработать операцию, план снабжения и поставок или что-то еще, сдать на одобрение начальнику – контр-адмиралу Эпплтону – затем Эпплтон получает все лавры, а Пол остается в тени. И это если бы только это – порой начальник отказывался слушать своего заместителя. А ночевать на рабочем месте приходилось еще и потому, что практически всю свою работу Эпплстоун сваливал на Пола. Нет, Эпплтон вовсе не был грубым невеждой, или любым другим стереотипным глупым командиром. Он, напротив, был достаточно умен, чтобы использовать Апперстоуна на полную катушку, получая при этом нехилые дивиденды. Поговаривали, что контр-адмиралу вскоре светило повышение. Капитан же, в силу отсутствия каких-либо альтернатив, вынужден был оставаться в тени и ждать. Последние события позволяли надеяться, что ждать осталось не долго.

Но сегодня у Апперстоуна наконец-то не было дел на вечер и ночь, а потому свободное время он намеревался посвятить своей маленькой семье, а потому он пребывал в хорошем настроении. Раскрыв зонт, Пол направился в булочную «Выпечка от Мартина», где усатый пекарь Мартин Грин и его дочка Элизабет пекли, по мнению Пола и Эммы – его приемной дочери – лучшие хлеб и пирожки во всем Пендрагоне, а может даже и во всем мире.

Отправившись с угощением домой, Пол уже предвкушал досуг в кругу семьи, как вдруг его взору открылась машина и стоящий возле нее высокого юношу. Про таких говорят: «Юноша бледный со взором горящим». Лично Апперстоун юношу не знал, но в процессе сбора информации о Ренли и последних событиях он точно натыкался на его фотографию. «Началось!», – капитан позволил себе легкую улыбку, которая со стороны выглядела, возможно, весьма зловеще. «Сегодня явно мой день», –  Пол слегка ускорил шаг и через минуту уже совершил почтительный полупоклон, как того требует этикет.
- Вы, должно быть, сэр Дункан Кэмпбелл. Капитан Пол Апперстоун. Прошу прощения, что вам пришлось мокнуть под дождем. Если я правильно понимаю, у вас для меня сообщение. Прошу, проходите в дом. И не сердитесь на дам, они действовали исключительно по моим инструкциям. Я для многих бельмо на глазу, поэтому приходится принимать какие-никакие, но все же меры предосторожности.

Удостоив госпожу Тенорио воинским приветствием, Пол жестом пригласил всех в дом. Подойдя к двери, он замысловато постучался, как бы предупреждая: «Это Я, и вы можете убрать ваш огромный револьвер обратно, Ангелина», - после чего открыл дверь собственным ключом.

Эмма Эдвардс

На пороге их уже ждала молодая девушка в красивом синем платье с белым верхом и короткими рукавами, подвязанном красным поясочком, с красным же галстуком и ободком в светлых волосах, едва спадающих на плечи. Завершало все это два аксессуара, которые выдавали в девочке слепую: элегантные темные очки и довольно красивая трость. Рядом с девушкой стояла старушка, одетая как типичная нянечка. Смущала разве что кобура на поясе весьма внушительных размеров. Да и сама бабушка как-то по виду напоминала бывшего бойца спецподразделения: выправка и фигура еще сохранились, хотя волосы уже поседели, а лицо, как и у всякой бабушки, было весьма морщинистое. Да и очки подсказывали, что зрение уже не то, что раньше.

Ангелина Смит

Девочка, крепко обняв Пола, произнесла с нотками блаженства:
- Как же я рада снова обнять тебя, Папа, - после чего обратилась и к вошедшим гостям, отвесив им реверанс, - Здравствуйте, меня зовут Эмма Эдвардс, а это наша горничная – Ангелина Рэд, - горничная поклонилась, - И простите нас, что не пустили вас сразу – но нам приходится с некоторых пор соблюдать меры предосторожности. Папу пытались…
- Не важно, Эмма, - прервал отец свою приемную дочь, - Ангелина, увеличьте количество сервируемых мест, а ты, Эмма, проводи гостей на кухню и, - он протянул ей пакет из булочной, - ну, ты знаешь, что с этим делать, - Пол улыбнулся. Казалось, что с тех пор, как он вошел в этот небольшой, в общем-то, домик он стал добрее, и на его лице вроде бы появилась краска – на улице он скорее напоминал бледную и зловещую тень.
- Сэр Дункан, госпожа Тенорио, прошу вас, проходите на кухню, а мне нужно зайти в кабинет и кое-что забрать, - с этими словами Пол зашагал вглубь дома, а Ангелина, которая помогла гостям снять верхнюю одежду, и Эмма отвели гостей на кухню.
Войдя в кабинет, Пол подошел к своему письменному столу и из потайного отделения ящика достал запечатанный конверт: «Это мой первый подарок для вас, Ваше Высочество. Надеюсь, он вас не разочарует. Но чтобы воспользоваться им, мне нужна будет некоторая помощь с вашей стороны. Впрочем, все в конверте».

К тому моменту, как Пол вернулся, Ангелина уже успела подать всем чай, а Эмма уже успела поделиться с гостями своими любимыми булочками с клубничным джемом. Остается загадкой, как она только не потолстела – скорее всего папа просто не очень часто возвращался домой, потому что возвращался он всегда с очередной порцией восхитительно вкусной выпечки.
Апперстоун молча сел за стол. Какое-то время Пол и Эмма узнавали у Дункана и Тенорио какие-то бытовые мелочи. Как только первая порция чая подошла к концу, нянечка заварила вторую, и они с Эммой покинули кухню.

- Итак, сэр Кэмпбелл, насколько я понимаю, вы прибыли по приказу Его Высочества, принца Ренли, - произнес капитан, когда его близкие покинули кухню, - Стало быть, он наконец-то решил, что достоин изменить Британию к лучшему, а значит ему нужны ценные кадры. Все верно?
Именно к этому и готовился Апперстоун с момента назначения в Адмиралтейство. Он скрупулезно отбирал кандидатуры, руководствуясь двумя факторами: полезность и недовольство режимом или положением. За четыре года он наметил некоторое количество кандидатур, способных помочь Ренли с подчинением адмиралтейства. Среди прочих числились: Эдуард Норрингтон, вице-адмирал, заместитель главы штаба Первого Лорда Адмиралтейства – Клода Александера; Малькольм Кольт, контр-адмирал, начальник отдела снабжения военно-морских сил СБИ; Кейт О’Хара, капитан, заместитель начальника отдела кадров и еще семь более низких чинов, служащих в тех или иных отделах.
Основная сложность заключалась в процессе вербовки, который только-только предстояло произвести: во-первых Пол до конца не знал, понадобится ли все это вообще, а во-вторых сам Апперстоун большим уважением среди коллег не пользовался. Ему требовался человек, который смог бы все это провернуть. Харизматик, оратор, умеющий располагать к себе. Все что требуется от Ренли сейчас – предоставить Полу такого человека. Все это было подробно описано в письме, которое Апперстоун периодически обновлял, добавляя новые фамилии.
Сейчас капитан просто ждал ответа от Дункана. Ситуация была ясна, но простые правила приличия не позволяли Полу произносить монолог. Возможно, в другой обстановке он бы так и поступил – в Адмиралтействе уж точно, дабы не тратить времени и быстрее вернуться к работе. Но сейчас он был дома и играл несколько непривычную для себя роль гостеприимного хозяина.

«Значит, вернувшаяся из небытия Наннали Британская все-таки стала спусковым крючком мятежа Ренли. Занятно. Особенно, учитывая все обстоятельства этого дела», - Пол принял папку с диском, а сам, в свою очередь, передал конверт.
- Можете считать, что я уже начал работать. Конверт передать лично или через доверенных лиц — у вас-то точно есть надежные люди — при опасности обнаружения уничтожить любым доступным способом, - Апперстоун естественно предполагал, что Дункан знает, как обращаться с подобными компрометирующими документами, но соблюсти необходимую формальность никогда не помешает, - Насколько я понимаю, сэр Кэмпбелл, вы не задержитесь в метрополии? - Сам рыцарь мало чем мог помочь, но у него могли иметься какие-то нужные Полу кадры или контакты. Впрочем, Дункану явно было не по себе. Не удивительно, учитывая, что представляет из себя гадюшник, называемый Пендрагоном.

Пендрагон был воистину величественным городом. Но все это внешнее великолепие скрывало в себе великое множество интриг, заговоров и сплетен, которые пронизывали всю закулису светской жизни имперской столицы. Все эти дворяне вечно ходили друг у друга по головам, стремясь забраться как можно выше, дабы просто попытаться дотронуться до, как им казалось, божественной, щедрой и заботливой руки Его Императорского Величества, Императора Священной Британской Империи Чарльза Британского, или хотя бы его отпрысков. Все это со стороны мало того что выглядело омерзительным, так еще и было чрезвычайно опасно — Пол об этом знал непонаслышке — а посему предпочитал держаться от дворян подальше, по мере возможности, несмотря на то, что сам был дворянских корней. Очевидно, что любой здравомыслящий человек стремится убраться из Пендрагона как можно дальше, дабы не попасть под раздачу, когда очередной представитель знати покатится с вершины этого убогого подобия «олимпа» вниз, собирая вокруг себя ком из приближенных к себе людей.

- Я Вас понял. Тогда, раз все вопросы, в общем-то, разрешены, я предлагаю вам остаться еще ненадолго, - Пол выглянул в окно, - Дождь скоро кончится. Тогда и поедете. А пока угощайтесь.

«Дождь... Он никогда не смоет всю ту «грязь», которая скопилась в Пендрагоне. Нужно что-то гораздо мощнее», - Апперстоун бросил взгляд на документы., - «Бабочка, махнув крыльями, может вызвать разрушительное цунами. Простой капитан, заглянув в документы, может встряхнуть этот гадюшник. Ну или хотя бы поспособствовать, влившись в процесс и оказав посильную помощь. Как смешно — империя, которую строили веками, может развалится в мгновение ока. Сколько раз уже это случалось! И все равно это не перестает удивлять... Да-с», - капитан еще раз задумчиво взглянул в окно.

Эмма Эдвардс Ангелина Смит

Еще полчаса все (дочка и нянечка спустились обратно, по приглашению отца) мило беседовали, пили чай и кушали вкусную выпечку, печенье и вообще — отлично проводили время. Эмма, правда, несколько стушевалась — для нее гости были огромной редкостью, не говоря уж о том, чтобы так сидеть и пить с ними чай. Поэтому она сидела, несколько «потупив взор», если это выражение вообще уместно, когда мы говорим о слепой девушке, и не решалась говорить, лишь слабо улыбаясь и изредка бросая одну-две реплики. Ангелина, в свою очередь, занималась своими обязанностями, и ей было не до разговоров.

- В гости к «черту лысому» на рога? - Капитан усмехнулся, получилось весьма устрашающе, хотя было понятно, что капитан за свою жизнь просто так и не научился смеяться -  ЮАР... Это очень маленькая, но очень гордая страна. Я никогда там не был, но вполне осведомлен о том, что являют из себя африканеры: за их кажущейся простотой и грубостью скрывается вполне здравый расчет. Бота никогда не предал бы ЕС просто так. Я не знаю в подробностях, что произошло тогда в Сане, но уверен, что это стало лишь поводом, а не причиной. Бота — этот хитрый лис — Он  чувствует, что чаша весов пока склоняется в пользу Империи. А когда речь идет о родной стране, то что такое предательство какого-то там Евросоюза — правитель прежде всего обязан заботится о благе своих подданых, — Пол отхлебнул немного чая, после чего продолжил, — Сами понимаете: долго такой союз не продержится. И никакие браки не изменят этого. Бота, возможно, любит своих детей, но свою страну он тоже любит. Поэтому когда настанет время — он предаст и Империю. И мы должны быть к этому готовы. Да, это звучит очень цинично. Но это политика. Здесь либо ты — либо тебя. Это очень напоминает поле боя, со своими правилами ведения войны.
Пол допил кружку чая и, заметив обеспокоенность на лице Дункана, добавил:
- Не думаю, что вам есть о чем волноваться. Вряд ли «заложников» будут убивать. Этот варварский обычай, конечно, подходит к образу сурового бородатого мужика-африканера, но, как я уже говорил, за кажущейся грубостью и простотой скрывается расчет. Какой прок от убийства маленькой девочки? — Пол, однако показал, что он еще не закончил, достал из внутреннего кармана ручку, блокнот и что-то начал писать на листочке.

Эмма Эдвардс

В это время Эмма, почувствовав, что молодой человек взволнован, нащупала его ладонь и, ободряюще улыбаясь, произнесла:
- Все будет хорошо, сэр Дункан. Мой папа очень редко ошибается. Вы очень хороший человек. И я буду за вас молиться.

Тем временем Пол передал Дункану записку: «Куда вероятнее, что местные фанатики-пуристы убьют заложника-африканера, а африканеры в ответ на это убьют маленькую девочку, хотя и это не самый вероятный исход событий — даже в таком случае, если расчет победит всеобщий гнев, они должны будут осознать, что живая принцесса им куда выгоднее мертвой. Прежде всего станет понятно, кто на самом деле варвары. В любом случае вы должны понимать — безопасность Ее Высочества в очень большой степени зависит от безопасности заложника-африканера».

Отредактировано Paul Upperstone (2014-07-12 12:31:04)

Пол уже был далек от маленького застолья, практически полностью погрузившись в размышления о ближайшем своем ходе на этой шахматной доске.
«Моя ближайшая задача — Адмиралтейство. Главное — не попасться этим крысам из MI-5. Мне нужен хороший переговорщик, желательно с какой-никакой репутацией, но об этом пусть позаботится Ренли. А пока можно будет заняться анализом документов, которые мне передали», - Апперстоун бросил взгляд на папку. Упоминание имени премьер-министра, однако, вывело капитана из раздумий.
Шнайзель — как много в этом слове... Столп нынешнего режима СБИ, сравнимый с Чальзом, а чем-то даже его превосходящий. Пол, несмотря на свою неприязнь к этому человеку не мог его не уважать — за его ум, прежде всего. Умные люди вообще встречаются редко, а умные во власти — и подавно. Но Шнайзель не только умен, он еще и харизматик. Из него получился бы хороший, нет, даже превосходный диктатор. Или император. Но как вариант реформатора... Весьма сомнительно: реакционером Шнайзеля не назовешь, скорее — это  закоренелый консерватор, если говорить о политике. Следовательно — Полу он не подходил и являлся в итоге самым главным противником. Переиграть Шнайзеля самостоятельно Пол даже не мечтал — да и не нужно это: грязную, ну или не очень, работу лучше делать чужими руками. Тем более если эти руки с энтузиазмом выполняют работу и располагают куда большими ресурсами.
«Шнайзель... король в этой партии. Корнелия — ферзь. И если с цветом короля все предельно ясно, то ферзь... пока серый. Она была бы, несомненно, очень нам полезна. Ну, а в морской бой играть — без головы никак. Я нашел в этом яблоке потенциальных червей — задача состоит только в том, чтобы разворошить их. Сделать так, чтобы они съели это яблоко изнутри. Но для этого мне нужен способный человек. Черт бы меня побрал, с даже не могу сделать эту элементарную работу сам! Иногда я жалею, что я нелюдим и имею репутацию закоренелого цинника... но, так нужно было. Именно поэтому я сейчас тот, кто я есть, там, где я есть и буду делать то, что должно и то, что хочу. О чем еще можно мечтать?» - Пол встрепенулся, будто бы очнувшись ото сна, вспомнив, что вообще-то перед ним сидят гости.
- Прошу прощения, кажется я немного отвлекся.

Эмма Эдвардс

В то время как Пол пребывал в раздумиях, Эмма успела пообещать Дункану, что обязательно будет молиться за здоровье Ее Высочества и улыбнуться в ответ на приободряющую и несколько веселую, пусть и простоватую, ремарку Дельфины.
- Я буду молиться не только за Ее Высочество — за Вас всех. К сожалению, это все, что я сейчас могу для вас сделать. Но позже... Я обязательно найду способ, как поддержать вас не только духовно.

Эмма Эдвардс

«Ну вот, снова они пеняют на то, что я слепая», - Эмма вздохнула, но продолжила улыбаться гостям, не подавая виду, - «Помимо занятий требующих глаза есть еще множество других, которые глаз не требуют. А есть и такие, где глаза, порой, даже вредят. И тем не менее я была бы счастлива видеть мир таким, какой он есть. Может, когда-нибудь...», - Эмма еще раз вздохнула, встала из-за стола и подошла к окну.
- Я смогу. И уж коль скоро я верю в вас, поверьте и вы в меня, - девчушка улыбнулась.

За окном все еще шел ливень. Беспросветная серость окончательно завершила облик могучего Пендрагона. Не хватало только молнии с грозой. Но девочка не могла этого видеть — лишь ощущать и слышать. Но Эмме и этого было достаточно: за те недолгие годы, что она прожила она научилась уживаться со своим «недугом».

Пол, тем временем, откинувшись на спинку кресла и закинув ногу на ногу, попивая чай, пристально смотрел на Дункана своим фирменным, ничего не выражающим взглядом, вновь предавшись размышлениям: «Династия военных... Династия. Древняя. Думаю, еще времен непокоренной Шотландии. Как же так? Ваши предки сражались за Шотландию, а вы теперь сражаетесь за тех, кто вас поработил. Интересно, еще один показательный пример злой иронии исторического процесса. Как бы вы смотрели вашим предкам в глаза? Ладно — я, я бы объяснил своим предкам, за что я сражаюсь теперь. Но вы? Почему вы до сих пор военные? Почему ваши дальние не придумали ничего лучше, кроме как поднимать свой меч за победившего их врага? Почему вы до сих пор занимаетесь тем же? Где хваленная честь? Где верность? Нет ее. Есть только желание жить «достойно», жажда власти, стремление к выгоде. Люди — те же животные, как бы высоко они себя не превозносили. Тем не менее, от остальных животных мы отличаемся лицемерностью, лживостью, способностью улыбаться врагу в глаза и вежливо кивать, валяться у него в ногах, чтобы не быть в его руках. Поразительно! Любое животное лучше человека. Как я мог до такого додуматься?.. Наверно, это единственно возможное оправдание нынешней идеологии Священной Британской Империи — социал-дарвинизму в крайней его форме. Почему люди это терпят?! Безумие, чистой воды безумие».
- Да... Наверно, так и есть. Отвратительно, - прошептал Пол.

Отредактировано Paul Upperstone (2014-08-09 08:05:34)

- Нет-нет, сэр Кэмпбелл, - тихо произнес Апперстоун, - Кажется, я позволил себе непозволительную роскошь и произнес кусочек мысли вслух, - Пол слегка приподнял уголки губ, изобразив нечто, похожее на улыбку, - Никогда не стоит говорить то, о чем думаешь, без крайней на то необходимости. Один великий француз сказал когда-то: «Язык дан человеку, чтобы скрывать свои мысли». Было бы глупо не согласиться с этим утверждением. Помните об этом, Дункан. Вы, как мне кажется, чересчур прямолинейны – не то что бы это было плохо, но вы ввязываетесь в дела, в которых подобная… - «узколобость», - …прямолинейность не просто вредит. О, нет – в таких делах она губительна. Помните об этом и считайте все вышесказанное предостережением и моим добрым советом. Особенно в свете того, что вы возвращаетесь обратно в ЮАР, - Пол снизил голос почти до полушепота, будто опасаясь, что его могут подслушивать, - Мы вполне могли бы использовать семью Бота как союзников в грядущих свершениях. И совсем необязательно портить с, пожалуй, ключевым членом этой семьи отношения. Премьер-Министр итак дал нам неоспоримое преимущество, унизив его, а наш с вами общий начальник, я уверен, сделает все, чтобы понравиться и генералу, и его дочери. Так что я предостерегаю вас от необдуманных поступков, хотя я, наверняка, не первый, кто делает это, - секунду спустя Пол, немного сменив тон: с поучительного на доброжелательный, поспешил извиниться, - Прошу прощения, сэр Дункан, если я задел вас или просто взял на себя лишнюю обязанность.

Эмма Эдвардс

- Даже если бы я захотела, я не смогла бы забыть о других, - «Хотя, если бы мне пришлось пожертвовать чем-то ради многих – я, не задумываясь, сделала бы это. И любой достойный человек сделал бы так же. Думаю, что у Ее Высочества были свои причины принести себя в жертву». Эмма слегка улыбнулась. Дождь за окном прекратился, а тучи потихоньку стали рассеиваться, - Судя по тому, что стук дождя прекратился, погода улучшается. Все рано или поздно становится хорошо. Так или иначе.