Она лишь молча стояла, внимательно рассматривая пейзажи, разрушенные здания и что-то высчитывая в своей голове. Мобильная муха, хоть ее и любят, была для Вуйцик чем-то бесполезным и малозначительным: ни дистанция, ни убойная мощность не дотягивали до ее личного восприятия "штука которую я хочу". Вокруг нее что-то кричали, говорили, но этого было недостаточно. Мария была погружена во что-то большее, что ее влекло, будоражило голову и забирало далеко отсюда. Она ждала знака, особого и недоступного большинству, но достаточного для самой. И, к счастью, ждать его особо долго не пришлось. Буквально через мгновение снаряд прямой наводкой попал в здание, где до этого ютился отряд Макарова.
- Понеслась. - Гадюка резво бросилась со своего места, прихватив в движении лыжную сумку высотой около метра и, буквально в пару прыжков, оказалась на крыше автомобиля. Еще секунда, и чехол отправляется на землю.
- Вы уж простите, мальчики... - Вуйцик улыбается. - Я попорчу вам немного добро.
Не дожидаясь ответа, девушка направляет створ в крышу автомобиля и раздается очередь из трех выстрелов, а в крыше образуются три дырки, прошившие сталь насквозь. Они сделаны достаточно кучно, так что дело оставалась за малым. Резким движением руки Мариха выхватывает свой нож и со скрежетом втыкает в созданные отверстия. Пусть он и ломается, но результат необходимый для гадюки достигнут: он сидит крепко, за него можно держаться. Пристегнув карабин за лезвие, а вторым себя за пояс, девушка постучала по крыше.
- Жми, не будем больше терять времени!
И машина, поднимая клубы дыма, рванула из двора. Тяжелые свинцовые тучи стерли с неба синеву, опустились низко-низко над почерневшими ливийскими улочками, и казалось, ничего нет на свете, кроме этих туч и острого, как лезвие кинжала, ветра, встававшего из пучины и терзавшего плоть человеческую. Ветер безумствовал, гнал с моря превратившиеся в ледяную дробь брызги, поднимал с земли холодный колючий песок. Тучи росли и ширились, клубились, заливали горизонт тушью. Грохот волн и вой ветра, заглушая друг друга, предвещали близкую снежную бурю.
- Ну где же вы... - бормотала про себя Мария. У нее было преимущество как и в расстоянии, так и в мощи: по сравнении с мухой ее ОЦ-0А било пятидесятым калибром, способным пробить не только броню гражданских автомобилей, но и нехилый такой сейф. Да и убойное расстояние. Почти полтора километра. Конечно в плечо било как ад и даже тормож ствола не помогал, но по сравнению с ее прошлым - эти удары были лишь игрушкой.
- Они будут стрелять по ветру. Скорее всего, оттуда.
Оптика тут же была направлена в сторону против движения. Оставалось лишь найти место, наиболее удобное для снайпера. А уж что-что, а выбирать места она научилась. Совсем скоро одна из целей была обнаружена. По этому унылому миру, где жили и враждовали только три цвета, рожденные холодом, - белый, черный и серый, медленно двигалась одинокая маленькая фигурка, такая же черно-белая, как и все окружающее. Высокие сапоги, надетые на босу ногу, оставляли едва приметные следы на прибрежном песке, а волны, алчные и торопливые, слизывали их длинным языком и, оскалив белопенные зубы, поспешно отступали назад. Море и ветер охотились за путником, они с радостью поглотили бы его, растерзали и клочья, развеяли в прах, но он отважно шел все дальше и дальше, вдоль косой излучины песчаного берега, отдавая на произвол стихий лишь трепещущие полы черного плаща и края белой ткани, прикрывавшей голову.
И вдруг, разрывая пелену белого снега и серого тумана, вдали показались черные тени. Их было много. Они выходили друг за другом из мглы и двигались навстречу путнику. И вот на середине излучины тени и одинокий путник встретились.
- Молодец. - Вуйцик улыбнулась и спустила курок. Все-таки, Ливия не приспособлена для ведения боя внутри города. Цель была поражена и пала ниц. Наконец-то море сможет вдоволь насладиться свежей кровью.
Возникшие недавно из мглы и шагавшие теперь цепочкой были крепкие и сильные люди. Но неодолимая усталость согнула их спины. Шаг их был тяжел, ноги уходили глубоко в песок. В руках - обрезы, винтовки и AUG. Лица, померкшие от лишений и холода, пепельно-серые, с обведенными черными кругами глазами, не несли на себе печати благости господней.
Они медленно продвигались вперед, на корточках и осматривая, откуда прогремел взрыв, а цепкий песок то и дело хватал их за ноги, словно не хотел пускать дальше. Кто-то хватался за рацию и связывался со штабом. Ну или передавал привет своей маме.
- Теперь-то они начнут двигаться. Давайте, мухоловы.
