Жизнь боль, а человек никогда не бывает доволен. Именно на такую философскую тему пробило Феликса, когда он курил не совсем сигарету. Нет, в действительности, когда он был в Африке, когда методично отстреливал папуасов и британцев, был по уши в болоте или песке, задыхался после многокилометровых пробежек, мог быть подстрелен в любой момент - он мечтал о душе, мягкой кровати и кружке темного лагера с баварскими колбасками. Сейчас он мечтал вернутся на черный континет и обстреливать деревушки, драпать от найтмеров, мародерничать, гнать самогонку из бананов и загонять ее всем и каждому, получать за это наряд, кормить соратников змеиным супом... Но нет, остается ждать здесь и тянуть лямку. В самом прямом смысле этих слов! В Африке служба была в радость. Ты знал, зачем ты постоянно тренируешься, знал, что у него толковые командиры которые его и на убой послать могут! Все ради победы! А тут? А что сейчас? Делать то и нечего. Только свои тренировки, скептические взгляды на рядовых, что рады тому, что их не гоняют. И офицеры. Молодые офицеры, которыми пополнялись ряды и которые считали, что могут командовать теми, кто воевал далеко не один год, лишь потому, что они в прошлом году закончили офицерское училище? В прочем такие мысли посещали Феликса очень редко - во время таких вот философских диспутов с самим собой. Ибо в иное время Фел, как самый нормальный разведчик только тем и занимался, что не попадался на глаза офицеров, уклонялся от ненужной работы, делал нужную и тренировался, что бы не терять сноровку. Работы у него было чуть менее, чем мало. А сейчас даже тишина вокруг способствовала размышлениям. Тихий военный городок, нет-нет да пройдет солдат, отдаст честь, вон проехала машина которой отдал честь Феликс, предварительно спрятав самокрутку... Просто идиллия какая-то.
Хотя нет. Идиллия сейчас на октоберфесте, с которого я не вынес и кружки пива. Обидно, теперь еще год ждать!
Вот чего-чего он не ожидал, так это того, что произошло далее. Шаги и Семеренко оборачивается, что бы козырнуть. Мало ли кто идет? Окурок отправляется в урну, все еще распространяя сладковатый запах. А позади оказывается человек, который недавно считался мертвым, а потом оказывается живым. Правда где он и что с ним, особо никаких идей и знаний не было. А тут сам, собственной персоной!
Некоторое время, после фразы снайпера, Феликс смотрел на того, оценивая насколько изменился. А изменился он очень даже не слабо и не пойми в какую сторону. Без слов разведчик снял с пояса флягу и протянул Фросту, одновременно доставая самую обычную пачку Milde Sorte. Вроде как и обычная пачка, да внутри самокрутки.
- За возвращение, встречу и выздоровление. - на полном серьезе огласил Семеренко. - И рассказывай, куда ж ты так вляпался, что запропастился?
Вроде одногодки, а у Сосульки уже седина. Что же, он не Феликс. Хотя каждому своя судьба - в плен попасть может и адмирал, а Семеренко за семь лет службы не то, что в плен - серьезных ранений не получал!
- В прочем можешь без рассказов. Просто за встречу. Идем, знаю тихое местечко, офицеры не заглядывают. - направление было указано взмахом руки с пачкой сигарет и указывало куда-то в места между казармами метрах в трехстах. - Слишком уж уныло здесь сейчас.
Все это время Феликс говорил с мордой-кирпичом и ворочал головой - нет ли кого поблизости. Получать от двадцати однолетнего мальчишки за курение в не совсем положенном для этого месте было не то что бы не приятно, но напряжно. А уж подставлять только вернувшегося Бертрама было совершенно не интересно.