Днем ранее. Радио Рубка.

- Сергей, мне нужно, чтоб ты был тут, я не могу находиться рядом с Крестовским. - Элисон стояла в радио-рубке и разговаривая со своим ротным командиром, в прочем Рудин не одобрял таких вот заявлений, но услышав тем злосчастным вечером, что приключилось с рыжей, то понял, что стоит прислушаться к ее просьбам, хотя бы чуть-чуть.
- Девочка, ну вот как ты себе это представляешь? Я понимаю, что Кросс совершил ошибку, надо было твою Британку грохнуть не показывая тебе, но дурак он, хотел как лучше.
- Рудин, ну пожалуйста, тогда забери меня...Я не хочу присутствовать на обмене.
- Элис, время. - голос невысокого паренька, что отвечал за связь, оборвал рыжую на половине предложения, Луденберк кивнула.
- Пожалуйста, если ты не приедешь я напомню тебе про должок, считай, что это мое желание. - Лис даже не стала дожидаться ответа, разрывая связь без разрешения связиста.
- Элисон! Да твою ж дивизион, эта девчонка просто несносна. Чтоб, я еще раз играл с ней в покер, да лучше сразу отпишу ей все имущество, так хоть время и гордость спасу. - да уж, о рыжике в батальоне ходили самые разные слухи, но одно было достоверным, девушка почти всех обыграла в покер, даже Рудин пал перед ее мастерством. Теперь он был должен этой бестии желание или свой найтмер, с любимцем Сергей не собирался прощаться, а вот желание нужно выполнить, при том, что он так и так собирался прибыть на обмен пленными.

16-ю часами ранее. Командирская Рубка.

- Что значит я буду командовать парадом?! Рудин, ты обалдел?! - рыжая металась из стороны в сторону, как загнанный зверь в клетке. Крестовский с улыбкой наблюдал за тем, как Эли пытается переспорить своего ротного, но это бесполезно. Мужчины еще утром решили, что именно Луденберк произведет обмен. Сергей с довольной рожей наблюдал как меняется выражение лица его подопечной.
- Это значит, что ты произведешь обмен как полноценный командир отряда. Мы с Алексом предоставляем тебе на один день в подчинение ребят, что сейчас на корабле. Они выполнят любой твой приказ. - смакуя вкус победы, Рудин с доброй усмешкой смотрел в умоляющие глаза Лисы. - Это приказ! - контрольный выстрел.
- Есть, Сэр! - отдав честь Рыжик, перестала предпринимать любые попытки переспорить этих мужчин, пока ротный не произнес заветные два слова, Элисон могла сопротивляться такому повороту событий, но сейчас все. "Это приказ... Это, черт вашу мать возьми, приказ... Все, Крестовский, тебе объявляется негласная голодная война... ". Искрящиеся от злости глаза в последний раз взглянули на Алекса, когда рыж открыла рот.
- Разрешите начать приготовления?
- Да, ступай, кстати у тебя будет 40 минут, чтоб лично проститься с пленницей. - тут сложно сказать, добивающий выстрел был или же просто ради смеха, Сергей произнес эти слова, девушка с трудом удержалась, чтоб не выкрикнуть очередное ругательство, лишь наигранно улыбнулась и покинула рубку. "Мужчины... Какой еще бред вам придет в голову?! Чтож, хотите парад? Получите настоящего британского лейтенанта, с его холодной выкладкой и полным равнодушием. Теперь вас ждет именно это, садисты..."

4-я часами ранее.

Рыжая сидела в кресле, с равнодушным выражением лица наблюдая за перепалкой среди своих сослуживцев. Они спорили о том, что надо было грохнуть под шумок Ингрид или же казнить ее при людно. Сейчас, Элис словно не слушала их перепалку, по крайней мере так могло показаться со стороны, но внутри нее закипала злость. Наконец поднявшись с кресла, Лиса оборвала спор.
- Отставить разговоры, раз сегодня я веду этот банкет, то все будет так как я скажу, вы меня поняли? - от Луденберк сквозило холодом и жестокостью, ее глаза горевшие в ожидание крови, говорили сами за себя, мол только дай мне повод и я пущу тебе пулю в лоб. Как ни странно возражений не возникло, Япошки привыкли видеть Элисон жизнерадостной и вечно сияющей, как солнышко, а сейчас ей больше бы пошел серебристый цвет волос, такой как  ледяные пустыни Арктики.
- Какие будут распоряжения?
- Хороший вопрос, как нам известно, два вертолета Британской армии сядут на дальней палубе, там и будет происходить обмен. Во избежания лишних потерь и кровопролития, стрелять строго по моей команде, не приведи Господь, вам ослушаться, - кровожадная ухмылка легла на бледные губы бывшей британки. - Распределяемся по периметру, ваша задача оцепить территорию держа ее в своих прицелах. Четверо из вас нужны как конвой, внешний вид парадный, еще четверо уже будут стоять на палубе по два человека от выхода. Двое без пятнадцати два выведут пленницу из каюты и как и положено выведут ее на палубу, где уже будем стоять мы. Девушку довести и поставить по левую сторону от меня. Ясно? - закончив Эли окинула взором солдат и заметила легкое помешательство на их лице.
- Это приказ.
- Есть, мэм! - хором отозвались бойцы, если ранее они думали, что Рыж похожа на Ольгу, то сейчас наконец осознали, что на их стороне Британский Лейтенант с кровожадными намерениями, от этого с одной стороны бросало в дрожь, с другой заставляло гордиться собой. Луденберк обошла стол и шагом британского солдата вышла из помещения. До часа их было еще два с лишнем часа.

За два часа до обмена.

На прощание Элисон выделили всего 40 минут, чтож если это последние 40 минут, которые она может провести рядом с любимой женщиной, то гордости тут не место. Рыжая шла по коридорам, что вели к каюте пленнице, в черных брюках, берцах и майке. Волосы шелковым водопадом спадали на обнаженные плечи Эли, струились по них вниз. Создавая контраст ее внешнего вида. Оказавшись у заветной двери, Луденберк по хозяйски ее открыла и вышла в каюту.
- Здравствуй, Черная. Давно не виделись. - что-то изменилось в бывшей аристократке, сейчас она вела себя как истинная Британка, держась холодно и высокомерно, ее лицо не выражало никаких эмоций, в глазах сверкали холодные искры ненависти. Ведь такими Британия делает своих солдат. Кареглазая сунула руки в карманы и наконец одарила Ингрид улыбкой.
- Я скучала все эти чертовы годы. А ты? Ты хотя бы вспоминала обо мне? - полнейший диссонанс, равнодушие на лице, холодность речи и такие вот слова. Да, Британские солдаты - это роботы, не способные не на что кроме как пускать друг другу кровь. "Как я тебя ненавижу и в тоже время люблю... Блэкмейн..."

Смотря на голубоглазую, как-то сверху вниз, Элисон склонила голову на бок и облизнула губы.
- Бла, бла, бла... Тупые, глупые отговорки человека, который наплевал на чувства другого человека и поступил, так как захотела его гордость. - сделав несколько шагов к Ингрид, холодно посмотрела и схватила девушку за шею, сжимая тонкие пальцы на бледной коже британки. В глазах Красноплечей не было ничего, кроме ненависти и желания смерти.
- Я могла бы сейчас свернуть тебе шею, задушить как щенка. Устроить засаду твоим спасителям и разнести их в пух и прах, на корабле пол тысячи бойцов, вооруженных до зубов и желающих крови британцев. - все же рыжая сейчас была немного сильнее Блэкмейн, ведь в высадке она не участвовала и ранений не получала. Лис ловким движением, свободной, руки прижала к себе рыцаря принца Ренли и накрыла ее губы обжигающим поцелуем. Не позволяя пленнице оттолкнуть себя, да плевать она сейчас хотела на ее мнение, углубляя поцелуй, Рыжая отпустила шею британки и скользнула этой рукой в черные волосы женщины. Пропуская шелковистые локоны между пальцев. В голову ударили воспоминания их первой ночи. Сердце бывшей аристократки смягчилось и выпустив из своих объятий Ингрид, Эли как-то нелепо улыбнулась.
- Прости... Я вновь теряю контроль. Ты не представляешь как я сейчас желаю тебя и в тоже время желаю тебе смерти. Ты можно сказать убила меня своим поступком, дьявол, Ингрид чем ты вообще думала? Где был твой мозг, когда ты приняла решение прикинуться мертвой. - резко развернувшись и ударив кулаком в подобие шкафа, чуть ли не пробила его стенку. Щепки дерево разодрали кожу, от чего на ней проступили красные бусинки крови. Слизнув их, Луденберк вновь повернулась к своей возлюбленной. 
- Ты... ты... Дура... - наконец сдалась девушка и вновь заключила раненную женщину в свои объятия. Элис последних сил держалась, чтоб не заплакать, хотя ведь черная была единственной, кто видел ее слезы, но сейчас они по разные стороны баррикад.

Рука скользнула по каскаду черных волос, спускаясь на плечи девушки и слегка отводя Ингрид от себя.
- Его бы зашить... - взгляд пал на зияющую дыру на животе мундира, на губы Рыж легка немного хищная улыбка. Перехватив руки Блэкмейн, бывшая британка сначала с укором посмотрела на пленницу, а потом облизнула губы.
- Позволь я, а то пока ты его снимешь, наши сорок минут закончатся. - тонкие пальцы скользнули по краю мундира, ловко расстегивая пуговку за пуговкой, через пару секунд черная "тряпка" уже отлетела в сторону. Бледные точеные плечи, тонкие руки, Эли всегда удивлялась, как в таких рука может быть столько силы. На шее Британки проступили кровоподтеки от еще имевшего быть жеста. "Ты все так же прекрасна...".
- Ты дура... Дура, но моя... Мне плевать на чьей ты стороны, твоя душа и тело принадлежит мне с этого момента. - красноплечие изменили рыжую, сделав ее более властной, более самоотверженной и совершенно игнорирующей все нормы приличия и рамки дозволенного. Зная,  что ее возлюбленная вряд ли сможет снять с Лис футболку, в связи с ранениями и собственной гордостью, поэтому резким движением кареглазая стянула черную безрукавку, швыряя ее в сторону. Локоны рыжих волос спадали на кожу, цвета парного молока, обрамляя пышность ее груди. Да сейчас, Луденберк стояла перед пленницей топлес. С последней встречи тело Лисы изменилось, оно стало более женственным, можно сказать точеным, но предательница скрывала эти прелести под мешковатой одеждой, да и всячески старалась не щеголять перед мужским населением. Мало ли что на уме у этих Япошек. Кстати о шрамах, Элисон так же была помечена,но помечена она была своими, на правой лопатке, рассекая ее по диагонали, жил своей жизнью шрам, белее на несколько тонов и легко уловимый на ощупь.

All of the things that I want to say
Just aren't coming out right
I'm tripping on words, you got my head spinning
I don't know where to go from here

Lifehouse – You and me

Два тела в свете луны, да, на море солнце садится быстро, уступая пьедестал своей сестре, луне. Серебристые лучи нагло гуляли по обнаженному тело Британки, иногда прячась в рыжих локонах Эли. Сейчас девушки были одним целым. Сейчас нет понятия враг или друг, есть они... Их поцелуи... Ласки, что заставляют терять контроль... Обжигающее дыхание рыжей на груди возлюбленной, руки пленнице на самых запретных и сладких местах. Сейчас им не до слов, сейчас реальность потеряла важность. Крестовский? Да пошел он к черту. Слишком опаляющая эта близость. Рассудок помутнел, наплевав на возгласы здравого смысла. Сейчас все движения подобны движениям музыканта, что извлекает из скрипки нужную ему мелодию. Ведь женщина тот же инструмент, только у большинства мужчин руки дровосека, а не скрипача... Сладкие стоны Ингрид лишь сильнее возбуждали Луденьберк, в каюте стало душно, воздух стал приторно сладким, он оседал в легким сахарной патокой, не позволяя полноценно дышать. Кружилась голова, губы любимой женщины, вот что Лиса сейчас искала, поднимаясь вверх поцелуями. Страсть... Нежность... Трепет... Все смешалось в один коктейль любви. Кто знает, сколько бы это могло продолжать, ведь девушки тосковали по этой близости годами.
Время неумолимо неслось и вот уже, отведенные им сорок минут подошли к концу. В кармане брюк зазвонил будильник и Элисон нехотя сползла с возлюбленной.
- Время... Пора... -  все, что произнесла красноплечая, бросая последний трепетный взгляд на обнаженную и тяжело дышавшую Блэкмейн. Сейчас, ей нельзя показывать слабину, поэтому развернувшись спиной, бывшая аристократка стала одеваться. Волосы были спутаны, а тело все еще пахло Ингрид. "Этот запах...Я сейчас сойду с ума... " Запирая все свои чувства в ящик под кодовый замок, постепенно выпрямляла осанку, менялся и взгляд, движения. Пусть она на стороне красноплечих, но британская выкладка ей все еще присуще.
- За тобой придут через... - Рыж взглянула на часы и посчитала в уме, - через час двадцать, приведи себя в порядок, ведь ты рыцарь Британской Армии. - На этом Элисон вышла из каюты, даже не оборачиваясь.

Рыжей нужно, точнее не так, ей необходимо было сейчас принять душ, чтобы смыть с себя все липкие воспоминания. Что она в общем-то и сделала. Элис знала, что ее парадная форма уже была выглажена и висела в подобие шкафа, в ее каюте. Ей оставалось лишь добавить акцентов с своему внешнему виду, чтоб Кросс и Рудин заткнулись раз и навсегда касательно ее фигуры. Благо Луденберк выросла в семье аристократов и знала, то как надо краситься и укладывать голову. Сейчас карие глаза были выделены чуть агрессивными стрелками, а рыжие волосы собраны в высокий "конский" хвост. Парадная форма отличалась от повседневной, тем что она была подогнана по фигуре и обвешена всякими висюльками. Хочу заметить, что парадка очень шла рыжей. Высокие сапоги на шнуровке до колена, и кожаные черные перчатки без пальцев. Контрольный взгляд в зеркало, она готова.
Рыжая вышла из каюты, Япошки, что были в конвое тихо присвистнули. Они видели своего товарища в любом виде, даже как-то раз пьяную, но чтоб такой собранной и строгой, никогда. Пятерка во главе с предательницей Британии пошли на дальнюю палубу.
Когда, они вышли наружу в лицо ударил морской воздух, словно пытаясь сбить аристократку с ног. Девушка бросила беглый взгляд по пространству. Все были на своих местах, а на капитанском мостике стояли Александр и Сергей. Все было готово к встрече Британских Гостей. "Да будет бал... "
- Мы готовы, ждем распоряжений.
- Действуем согласно плану, любое послушание и я подпишу вам приговор без суда и следствия. - голос звучал, холодно, надменно и эгоистично. Лицо Эли ничего не выражало, даже глаза кажется стеклянными, они отражали в себе темноту звездного неба. Стойка достойная лейтенанта Британской Армии, но теперь эта стойка будет достойна красноплечих, всем своим видом, рыжая показывала, свое отношение к этому дерьму, что сейчас будет происходить на борту корабля.

I'll confess this, you're my tragedy
I laid you to rest just as fast as you turned on me
Gone forever, banished the memories
Displays of pleasure are masked by your misery

Godsmack - Straight out of Line

"...я чувствую себя шлюхой, - британка потянулась к тому, что осталось от её мундира, - неужели я позволила ей взять себя, словно суку, нет, ещё хуже, я захотела этого."
Ингрид чувствовала, что порезы на её руках не заживут ещё слишком долго, чтобы даже думать о том, чтобы вернуться на поле боя в ближайшее время. Бритвенно острое лезвие рассекло её ладони и пальцы, глубоко врезавшись в плоть и сейчас руки девушки едва ли годились для того, чтобы пилотировать найтмер. Она вообще сомневалась, что сможет поднять меч, чтобы вложить его в чёрные ножны с серебряным змеем, оскалившим пасть у рукояти древнего меча. Боль уже не имела значения, за последние три дня британка научилась терпеть её, в конце концов, она не давала забыть о её позоре.
"...ну уж нет, - сжав зубами ремень, она с тихим стоном толкнула клинок и он с тихим шелестом вошёл в ножны, - честь вы у меня не отнимите."
Содрав один из рубцов, британка поднесла сочащуюся кровью ладонь к губам. К вкусу собственной крови она тоже успела привыкнуть. Прикрыв глаза, она провела кончиком языка по ранке, слизывая крошечные рубиновые капли.
"...холодно - девушка вздрогнула, когда дверь с громким скрежетом отворилась и в камеру вошёл одиннадцатый в чёрном мундире с красным наплечником, - ваше высочество, пожалуйста, простите меня."
- Одевайся, - сухо приказал ей японец, прохладный ночной ветер коснулся бледной кожи Ингрид и она обхватила плечи руками. Меч лежал у её босых ног и девушка испуганно проследила глазами за взглядом мужчины, который с радостью прикончил бы её, если бы не приказ Александра Крестовского. Но если он протянит свои грязные руки к её наследию, британка с готовностью даст ему повод застрелить её на месте. И пусть в её руках не осталось сил, чтобы поднять меч, она всё равно умрёт до крови сжимая его рукоять, как и подобает последней дочери древнего британского рода.
- Даже не думай, - для того, чтобы понять намерения Ингрид достаточно было взглянуть на то, как она потянулась к мечу. Но прошедший через бойню при Вакканае солдат наврядли испугается раненой британки. Зря, ведь загнанная в угол волчица, в жилах которой течёт кровь древних воинов Севера, всё ещё может оскалить окровавленные клыки.
- Я выйду при оружии, - холодно ответила девушка, опустив израненые ладони на ножны, в которых покоился меч. Одиннадцатый выругался на японском, но словосочетание "британская мразь" Ингрид поняла без помощи переводчика. В прочем, было видно, что "красноплечий" не мог отказать ей и девушка молча поблагодарила Александра Крестовского. Она не обманет доверия русского офицера, который принял её слово рыцаря и позволил ей сохранить честь. Что бы ни случилось, этот клинок останется в ножнах. Британка молча оделась, стиснув зубы от боли, ведь пришлось спешить, а пальцы едва шевелились и каждое движение отдавалось тугой вяжущей болью. Но гордость не позволила ей попросить о помощи, тем более какого-то солдата одиннадцатого. Ему хватило порядочности отвернуться, но скорее всего Ингрид была ему просто омерзительна. Если он и не знал наверняка, то догадывался, что именно Ингрид отдала роковой приказ бойцам капитана Коллинза. Приказ, который стоил жизни многим одиннадцатым. Когда британка была готова, она молча вышла в коридор, опустив ладонь на рукоять меча. Второй "красноплечий" ждал, прислонившись к стене и, окинув её холодным взглядом, бросил короткое "идём", после чего Ингрид повели по узкому коридору русского корабля. Никто не остановил их, никто даже не смотрел на неё. Тем лучше - в изорванном мундире она была похожа на побитую кошку. Единственным утешением для британки были её чёрные кожаные перчатки, прикрывшие изуродованные химическим оружием руки, а так же свежие шрамы, оставленные лезвием её собственного меча. Это - часть её расплаты, решила Ингрид, и не держала зла на клинок и не жалела о том, что вцепилась в него, едва получив в руки. Всё это было слишком похоже на... В прочем, не важно.

Её вывели на палубу, где уже построились "красноплечие". Это было похоже на жестокую шутку, все, они все, как один были одиннадцатыми. Мужчины в парадной униформе своего батальона стояли по стойке смирно, а напротив них - британский транспорт, из которого показались морпехи его высочества и капитан Коллинз.
"...это ловушка!"
Ингрид сжала рукоять меча и почувствовала, как по её ладони стекают горячие ручейки крови. Бледные губы британки сомкнулись и она задушила стон, готовый сорваться с них.
"...где же ты, милая?"
И она увидела Элисон, в чёрном мундире с лентой цвета крови. Она принимала "парад" и бойцы печально известного батальона не смели пошевелиться без её приказа.
"...ты всегда была британкой, - Ингрид остановилась возле предательницы, капли дождя стучали по палубе, стекали по волосам цвета вороного крыла, - и останешься ей до последнего вздоха."
Девушка молча стояла возле той, чьё тепло всё ещё скользило по холодной коже Ингрид, под чьими поцелуями извивалось её тело и чей шёпот эхом метался по лабиринту воспоминаний британки. Сжав губы, она молча смотрела, как бойцы капитана Коллинза выводят пленных, как жмутся они от холодного ветра и заставила себя держаться прямо.
- Элисон, - прошептала она, когда трое "красноплечих" подбежали к пленникам, - пришло время прощаться.
Ноги скользили по мокрой от дождя палубе. Ингрид знала, что ей придётся дорого заплатить за это, но уже приняла решение. Она сделает это, назло "красноплечим", назло Британии. Сейчас, она держала ответ только перед Богами, а они в своей мудрости не осудят поступок, на который британка решилась от чистого сердца. Она видела, как капитан Коллинз и морпехи его высочества напряглись, когда девушка развернулась к "красноплечей", как медленно опустила ладони на её плечи. Их губы встретились в последний раз. Ингрид прикрыла глаза, по её щекам стекали прозрачные дождевые капли. Она не сказала ни слова, шагнула назад и отвернулась. Её глаза были холодны, как лёд, губы решительно сжаты. Гордо вскинув подбородок, она направилась к капитану Коллинзу и морским пехотинцам. Их силуэты она едва различала за стеной холодного ливня, но Ингрид уверенно шла на огни британского транспорта.
- Капитан Коллинз, - прошелестела она, остановившись напротив него. Её мундир был изорван, волосы растрёпаны и беспорядочно рассыпались по плечам и лицу. Голос с сильным акцентом дочери Севера холоден, как сталь клинка.
- В бою я повредила руки. Пожалуйста, помогите мне, - она понимала, что не сможет забраться на борт по скользкой от воды лестнице, ухватиться за стальные прутья которой просто не сможет. Ей было всё равно, что за ей спиной шеренга "красноплечих" едва сдерживается от того, чтобы броситься на ненавистных британцев. Стальная воля их командира была лучшей гарантией безопасности капитана и его людей. Слова русского офицера ей было достаточно, во всяком случае, слова Александра Крестовского.

Сойдя с вертолета, капитан оказался под проливным дождем. Плохая погода, но он не привык жаловаться на такие мелочи. Бойцы его прикрытия также спокойно сносили тяготы ненастья. А вот два пленника, казалось, замерзли: Одели их плохо, да и кормили, наверняка, тоже не слишком много, плен для них не стал легкой прогулкой. С другой стороны была леди Блэкмейн вместе с русскими бойцами-красноплечими (точнее одиннадцатыми, но в подсознании «Красноплечие» уже прочно ассоциировались именно с русскими). Она была одета в порванный мундир – офицер помнил её в нем ещё два дня назад, когда они общались под Вакканаем – тогда его начальница выглядела статно и непроницаемо, сейчас же она выглядела ослабленной. Боже, не подвергали же они её пыткам? Эти русские на все способны.
Однако Майкл оставался все также внешне спокоен и тверд, очень не хотелось, чтобы произошли какие-нибудь неожиданности, способные повлечь за собой осложнения – в их ситуации это привело бы к летальному исходу. Все началось вполне по плану, британцы отпустили своих пленников, и европейцы готовы были отпустить Ингрид, как вдруг она сблизилась с девушкой-командиром противоположного лагеря. Последующее вызвало недоумение и непонимание происходящего: Коллинз просто не смог удержать серьезного и непроницаемого лица, ставшего выражать удивление, и это ещё слабо сказано. Он не знал, также ли отреагировали его товарищи по оружию, но легкий шок остался с ним вплоть до момента, когда леди-рыцарь добралась до своих. Собравшись и придав выражению лица более-менее спокойные черты, Майкл поприветствовал её:
- Леди Ингрид. Рад, что вы в порядке, - он посчитал, что выражение «жива» будет в данном случае звучать как-то пессимистично, а «целы и невредимы» по обстоятельству дела не подходило к ситуации. На просьбу её он кивнул и был готов помочь ей, как вдруг подошла та самая рыжеволосая девушка, которая командовала парадом «красноплечих». Не смотря на приветливую улыбку и кажущиеся с виду приятные манеры, в воздухе веяло чем-то недобрым, а её фраза полушепотом развеяла в этом все сомнения. Коллинз в ответ руки ей не подал, произведя воинское приветствие (отдав честь) – не хватало ещё идти на панибратство с врагом. Её изумительное владение английским – без акцента, с явно столичным выговором – делало эту встречу ещё более странной и тревожной. Впрочем, Майклу хватило одного взгляда в сторону Хоулетта и Редфилда с их парнями – а они пристально наблюдали за подошедшими «русскими» - чтобы понять, что ситуация под контролем. Уж если что начнется, то все поляжем: сначала они, потом мы – только уже от рук других «красноплечих».
- Не беспокойтесь, сделаем все в лучшем виде, - Коллинз ответил в спокойной, формальной форме, даже не стараясь притворятся, что это «дружеский» обмен пленными. – Полагаю, что в следующий раз мы вполне можем встретиться на полнее боя. Вот там и можете попытаться свернуть мне шею, - никого сарказма, кто знает – может она ас, лучшая среди них, а капитану не нужно было обострять ситуацию. – А теперь, если вы не возражаете, мы разойдемся по разным сторонам. Пока не произошло чего-нибудь непоправимого для международного авторитета ЕС и России в частности. Прощайте, мисс.
Майкл повернулся к Ингрид, краем глаза встретившись с взглядом морпеха, после чего аккуратно взял её на руки. Как-никак не мешок с картошкой ему предстояло нести, и даже не хрупкую вазу какой-нибудь там китайской династии, а своего прямого командира – пока обратных распоряжений и приказов не поступало – да и к тому же раненую девушку, перед которой он чувствовал вину.
Уверенно поднявшись по мокрому трапу на борт Васпа при сопровождении морпеха Хоулетта и боевого пловца Редфилда, Коллинз разместил Ингрид около окна, после чего проследил, чтобы вертушка стартовала как можно скорее. Как только они оторвались от палубы корвета «Рюрик», один из пилотов сообщил, что Апачи их уже ждут. Капитан как-то облегченно вздохнул и сел напротив леди Ингрид. Что же это было там… кто вообще эта девушка?.. - британца мучили вопросы, но задавать их он не спешил, стоило дождаться лучшего момента. Пока что же им предстояло ещё добраться до земель Британии.
- Через полчаса будем на Хоккайдо, миледи, - подытожил состоявшийся обмен капитан.