Петербург. Колючий холод — как тяжёлый грипп, будто кости трещат без смазки при каждом шаге. Каждый вдох – ледяная заноза под ребра. Алиса шла по Дворцовой набережной, черная шинель нового кроя облегала хрупкие плечи, розовые волосы – единственное яркое пятно в этом монохромном аду. Каблуки стучали по мерзлому асфальту, отбивая такт: Ле-ги-он. Ле-ги-он. Ле-ги-он. Приглашение Императора – не честь. Вызов.

Дворцовые ворота. Два каменных истукана в парадной форме. Глаза – пули. Сканеры – черные зрачки, следящие за каждым микродвижением. Алиса остановилась. Не робея. Рука в кармане шинели нащупала холодный пластик. Электронный ID. Пропуск в клетку. Поднесла к сканеру. Экран вспыхнул зеленым: МАЛЬЧЕНКО А.С. | ДОСТУП: АУДИЕНЦИЯ | ОДОБРЕНО: ЛИЧНО Е.И.В. Охрана – не люди, а механизмы в коже – расступилась беззвучно. Железные створки ворот скрипнули, впуская в пасть Империи.

Внутри – другая мерзлота. Не физическая. Историческая. Золото. Хрусталь. Мрамор. Позолота восемнадцатого века давила, как свинцовый саван. Воздух пах пылью веков, воском и тленом абсолютной власти, давно превратившейся в дорогую бутафорию. Ее встретила прислуга. Женщина. Бесцветное лицо. Черное платье до пола, шелестящее как шепот гильотины. Глаза – пустые озера. Безмолвным жестом указала путь. Алиса следовала по анфиладам, мимо портретов предков Романовых. Мужчины в мундирах, женщины в кринолинах. Мертвые глаза следили за живой. Смотрите, – думала Алиса, ловя в витрине отражение своих розовых волос на фоне портрета Николая II, – ваш кошмар. Девчонка с палкой. Пальцы бессознательно теребили складной шест под шинелью у пояса. Якорь в этом море позолоты.

Малый кабинет. Дверь из темного дерева. Прислуга бесшумно распахнула ее. Внутри – не палата. Склеп для переговоров. Гобелены поглощали звук. Массивный стол. И за ним – Он. Алексей Романов. Не Бог. Не Царь. Фигура. Человек в идеально сшитом костюме. Лицо – маска спокойствия, выточенная из слоновой кости. Глаза – ледяные озера, оценивающие дичь, пришедшую на убой.

Алиса переступила порог. Шаг был твердым. Каблук гулко стукнул о паркет. Она остановилась на предписанном этикетом расстоянии. Не кланяясь в пояс. Не опуская глаз. Она сделала точный, резкий поклон – только головой. Достаточно глубокий, чтобы не быть оскорблением. Достаточно неглубокий, чтобы не быть подобострастием. Руки остались за спиной – прямая осанка, поза готовности, а не покорности.

— Ваше Императорское Величество, — голос прозвучал в тишине кабинета. Четко. Ровно. Без тени трепета. Ледяная вода, отточенная годами сдерживаемой ярости и академическим сарказмом. Не вопрос. Констатация факта присутствия. Я здесь. Ты позвал. Говори.

Ее зеленые глаза встретились с его. Ни страха. Ни лести. Только холодная готовность к игре, в которой непредсказуемость была ее единственным козырем, а смертельный грех – платой за вход. Немой вопрос Алексея висел в воздухе, неозвученный: Готова ли ты? Ее ответ был в позе. В взгляде. В розовых волосах – дерзком знамени в этом царстве позолоты и призраков. Она ждала его первого хода.