Дождь шёл с самого утра. Как начался – так и шёл. Леннокс, после вчерашнего ужина, совершенно невозмутимо и абсолютно неожиданно вернулся в ту самую больницу, откуда и отбыл на важное мероприятие по случаю его внезапного выживания в ходе теракта. В смысле, мирного прибытия в безопасную Грецию. Вот так – провёл встречу, ответил на вопросы СМИ, сел в выделенную ему машину и приказал в больницу. Леннокс не позаботился о проживании. Он не снял номера в гостинице, не сообщил о том, где хочет остановиться. Он просто вернулся в больницу! В ту палату, где его «спасали» после теракта. Кажется, в больнице его ни разу не ждали, и очень удивились, подняв суету насчёт охраны посла. Потому что… потому что это больница. И Леннокс мог отправиться куда угодно, перед ним все Афины, если не сказать больше – вся Греция. Но Фредерик выбрал больничную койку! Леннокса негласно назвали невменяемым, но быстро обеспечили личной палатой. И даже наспех выставили охрану. Всё, как полагается. Наверняка все, кто только должен был думать о том, где остановится посол, решили, что остановится он ровно там же, где и вся его свита. В комфортабельном отеле, мать его! Но уж точно не в больнице. Греция – достаточно развитая страна, уж прислать доктора на дом здесь могли! Если б этого доктора на дом хоть кто-то запросил…  Не запросили. Приехали сами, и остались в больнице.
Идеально.
Новый день в чужой стране. Впрочем, Леннокс не считал Грецию такой уж чужой. Как и другие страны. Он знал нечто такое, что вскоре с ним многие согласятся. Вскоре – но не сейчас. Сейчас у него встреча. Официальная. Пусть и лишь по документам. Фредерика это устраивало. Полностью.
А вот с прибытием Ричмонд предпочёл не экспериментировать. Потому прибыл куда надо, с той стороны, откуда надо и даже не отказался от сопровождающих с охраны. Местной. К личной он тут не прибегал вовсе. Да и по виду его свиты сразу так и не скажешь – была ли там вообще охрана, и кого она намеревалась охранять. Со стороны однозначно казалось, что Леннокс просто отвратительно подготовился к поездке. На самом деле, до сих пор происходящее тут ничуть не выбивалось из его личных планов. Сценарий был написан, роли отыгрывались замечательно.

- Доброго дня, рад видеть.

Как только двери перед ним распахнулись – от сопровождающих Леннокс и не пытался отвязываться, наверняка именно поэтому его довели аккурат до дверей, и даже те открыли – Фредерик располагающе улыбнулся Терезе, и невозмутимо прошёл внутрь зала. Строгий, тёмный костюм в английском стиле, но с минимальным количеством всяких модных нынче финтифлюшек, дополняла теперь уже профессионально сотворённая перевязь на руку, чем-то похожая на вчерашнюю, но однозначно более презентабельная. Наручные часы среднего ценового сегмента на здоровой руке, впрочем, о их начинке стоило лишь догадываться. И… всё. У Фредерика даже смартфона с собой не имелось. Вообще. Ничего. Посол Великой Британии будто им и не являлся. Нет, на мальчишку своих лет Фредерик походил ещё меньше, чем на посла СБИ, но никакой помпезности в его поступках не имелось совсем. Лишь мирное спокойствие во всём. В действиях, в речи, в решениях. Леннокс даже Терезе улыбался: доверительно, спокойно. В движениях посла отсутствовала скованность, нерешительность. Будто на чашечку кофе зашёл к давней знакомой.

- Дождь всё идёт.

Кажется, Фредерик пожаловался Шафер на погоду. Так открыто, словно знал ее всю жизнь. В помещении не имелось окон. И Леннокс поделился информацией о дожде – вдруг Тереза о нём не знала. Ведь идеально сидящий костюм Фредерика, и не менее идеальные ботинки совсем не выдавали наличия дождя где-то там, за этими стенами. Отличное место. И люди хорошие.

- Частые дожди вечно мешают птицеводству, пусть это и разведение небольших куропаток.

Вот кто-кто, а герцог Ричмондский пришёл сюда именно по этому поводу. Ну вот точно! Леннокс медленно и как-то шумно отодвинул стул, и уселся ближе к двери, прям спиной к ней.

- Было бы интересно узнать, как данную проблему решают местные фермеры.

Ему и правда интересно. Ни грамма фальши. Даже разговор ни о чём из уст Фредерика таким не слышался. Герцог Ричмондский демонстрировал настоящую заинтересованность куропатками.

- Им это очень неплохо удаётся.

Вскользь оценил посол, и внимательно, но открыто уставился на Шафер. Он согласен слушать её. Он согласен говорить с ней, отвечать на вопросы и спрашивать сам. И не только о куропатках.
Если клетки никогда не закрывать – многие начнут считать их своим домом. И закроют сами.

На отсутствие ужина и даже обеда Фредерик снисходительно кивнул. Ну нет и нет. Он не голодный, потерпит, чай не дитя малое. Хотя это с чем сравнивать, конечно. Но да ладно.
А вот дальше… дальше Терезу понесло. Леннокс молчал, позволяя говорить только ей. Вот сколько влезет – вылезет, если быть точным – столько и будет. И ведь ни грамма недовольства. Леннокс слушал. Правда – слушал. Внимательно. И спокойно смотрел на девицу. Смешная какая.
Говорила она про дожди, свиней и возможности. Все, разом и в целом. Мешала поросят с деньгами, да ещё и равенство приплетала. Ленноксу было проще думать, что это некая тактика девушки. А не словесный понос. Фредерик не считал всех равными или не равными, он считал кого-то более интересным или выгодным, в определённый отрезок времени. Герцог и не подумал отводить взгляда. Смотрел всё так же спокойно, даже открыто. И все больше чувствовал себя психологом. Тереза задавала не вопросы, а обижалась на истины, которые работали не в пользу неё самой. Или её предков. Верно, обижаться и винить чего-то абстрактное куда как проще, чем разобраться во всём, обратив минусы в плюсы, выиграв себе преимущество там, где его нет. Впрочем, если это действительно стратегическая разведка боем, Леннокс даже готов одобрить!

- Если людей приравнять к зверям, то и обнаружатся у них и инстинкты, и животные повадки.

Ричмонд не отрицал. Он не доказывал. Он просто говорил. С Терезой. О людях. И зверях.

- Но если посмотреть на них, как на людей, то и разница их с животными станет очевидной.

Идеология Дарвинизма, что активно пропагандируется в Священной Британской Империи, была абсолютно понятна Ленноксу. И полностью устраивала. Но, в основном, в красивой идеологии с завидной частотой допускалась одна крайне важная ошибка: все почему-то усердно забывали, что человек был венцом эволюции. А значит уж точно не должен был уподобляться поведению, характерному приматам и прочим менее развитым существам. Почему данный факт часто забывался? Потому что так было проще всё объяснять? Или попросту – прибыльнее.

- Вопрос лишь в том – кого нам удобнее видеть.

Выгоднее. Но Леннокс сказал именно так, как он сказал. Разумеется, Фредерик различил интонации в голосе Шафер. Конечно же, он понимал, почему она говорит именно так. Но сам он отвечал спокойно и размеренно. Он никуда не спешил и ничего не доказывал. Зачем доказывать очевидное и понятное? А ставку он сделал ещё в кабинете у Бедфорда, положив ему на стол именно ту самую папку. Может и раньше – ведь папка собиралась не в кабинете маркиза, верно?

- Я не вижу ничего плохого в тех, кто разводит свиней или куропаток. Плохо то, что они вынуждены прекращать свои занятия, если это приносит лишь бедность в их семьи. Но, в таком случае, придётся видеть плохое в тех, кто на это повлиял. Прямо или косвенно.

Когда-то у Леннокса имелось старое поместье с болотом. Теперь там росли апельсины. Фредерик признавал философию дарвинизма абсолютно правильной. Воспевание эволюции, постоянного прогресса и совершенствования – вот, что заслуживал этот чертовски интересный мир!

- Но если мы где-то видим плохое, то так ли сложно решить, как верно всё исправить.

Так сколько же стоит: единство и равенство, право — и каждому?

Да уж, кажется, от него ждали пламенных и, что немаловажно, длинных речей. Леннокс же вовсе не считал необходимостью говорить много, особенно часто. Дела красноречивее скажут любых слов. А что Леннокс находился тут, более того – он даже говорил и слушал, вполне отличный вариант. Для Терезы. Оу, ему ещё и записочки передают, наверняка любовные. Фредерик по-доброму усмехнулся, и пододвинул к себе блокнот, даже глянув туда. Не очень заинтересованно.

- Я здесь не просто так. Потому что мне приказали. Или командировали в поездку.

Герцог задумчиво провёл пальцами по тексту, будто так он мог лучше понять начертания. Хотя Фредерик явно умел читать, и прекрасно видел написанное, как обычно. Потому жест казался странным. Впрочем, возможно, это Леннокс просто от задумчивости, и не более того.

- Мне интересна Греция. Как страна. Красиво тут. Места какие.

Говорил Леннокс мягко, в пол голоса. И нет, это не потому, что он боялся, что его услышит кто-то посторонний. Голос звучал спокойно, мерно. Приятно. А Фредерик смотрел Терезе прямо в глаза.

- Приехать, прикупить мороженого и побродить по улочкам. Выйти к морю. Прекрасно, не так ли?

Конечно прекрасно. Кто б поспорил. Греция была идеальной курортной страной! Не сейчас.

- Но кого это интересует в текущем положении дел? Заработать бы на кусок хлеба, и не подохнуть в очередной мясорубке, устроенной новыми, некомпетентными, властолюбивыми людьми.

Юный герцог горько усмехнулся. Крайне аккуратно закрыл блокнот. И отложил тот на край стола. Ближний к себе. И, соответственно – дальний от Терезы. Не вернул он ей ничего, в общем-то.

- Я здесь для того, чтобы слушать. Вас. И любого, кто решит говорить.

Чуть твёрже, чем до этого, сообщил Леннокс. И расслабленно откинулся на спинку кресла. Будто и правда был у себя дома, в личном кабинете, на землях Британии. А не в стране, где его пытались убить. Может, попытаются снова. Фредерика это словно вовсе не волновало. Так оно и было. Он не считал себя незаменимым. Тем более – бессмертным. Но если грохнут его – придут другие. Наверняка у них будут иные цели и приказы. И они станут придерживаться именно их!

- Поставить перед ответом, говорите?

Посол неодобрительно хмыкнул. Осмотрел Терезу, словно кусок мяса на прилавке, и отвел взгляд.

- Сколько на подобное будет затрачено ресурсов? Этой страны. Ваших. Сколько времен, сил и денег вы намереваетесь положить на алтарь собственных желаний?

Он серьёзно ведь говорил. И не смотрел на неё. Леннокс показательно смотрел на телевизор, будто требовал срочного ответа именно от его, вот от этой штуки на стене! Не от Шафер.

- От того, что кто-то за что-то ответит, каким образом изменится жизнь этой страны? Людей.

Телевизор удостоился последнего красноречиво жёсткого взгляда. И Леннокс вновь посмотрел на Терезу. Прямо. Внимательно, чуть прищурившись – едва заметно. Но как-то совсем вот не добро…

- Скажу честно.

Срочно смягчился посол. Из его слов пропала жёсткость, и голос вновь звучал ровно, спокойно.

- Мне крайне интересно говорить с вами далее. И, что таить, даже удобно.

Не скрывал ни разу Ричмондский. Не было у него времени на подобное. Просмотреть, выбрать и отсеять лишнее – задача номер один на ближайшие пару дней. Этим он и занимался. Слишком уж сильно ценил герцог своё собственное время. И не стал бы позволять кому-либо его тратить.

- Но если вы собираетесь кому-то мстить. Указывать на место, привлекать, о боги, к ответственности… То знайте. Это скучное, совершенно неблагодарное занятие – возиться в прошлом и совать под нос друг другу ошибки и оплошности. Они есть у всех.

И если до этого Леннокс говорил всё так же мягко и расслабленно, то последняя фраза зазвучала немного громче, неприятно звякнув стальными нотками. Фредди в такое даже в детстве не играл! Ковыряться в чьём-то грязном белье, дабы вывесить то на всеобщее обозрение. Тфу ты, мерзость.

- Если же это предполагает улучшение жизни народонаселения страны сразу, не через двадцать лет, то я уже заинтригован, внимательно слушаю вас и обязуюсь сделать всё от меня зависящее.

И герцог располагающе улыбнулся Терезе. Так открыто и спокойно. Будто ничего такого и не говорил. Ну вот вам и развёрнутая речь, как все хотели. Леннокс умел многое. Больше, чем рассчитывало подавляющее большинство. И, в отличие от некоторых, он применял свои знания на практике. А ещё Ричмондский терпеть не мог рядом с собой безмозглых, не умеющих следовать верной стратегии, людей, что лезли во власть. Таких стоило крайне быстро убирать подальше.
Если поддерживать в доме чистоту – там никогда не заведутся крысы.

Шикарно. Просто шикарно! Говорить тут боялись прям до дрожи. Леннокс же привык вести дела открыто. Показательно открыто. Тут же страх, казалось, был просто абсолютным. Как же, открыть рот, обозначить свою позицию… это ж ей потом следовать потребуется! Чтоб тебе не ткнули под нос такими же обещаниями прошлых лет. Вот она – прогнившая бюрократическая система. Надо сказать, в самой бюрократии Леннокс видел исключительную положительность для любого дела! Но когда эта самая система загнивала…  тогда это становилось опасным болотом. Шагать ли по нему? Нет, Леннокс предпочитал помирать торжественно и открыто. И поминки на тысячу персон.
А Тереза интересовалась благополучием людей. Как и он, Фредерик Леннокс. Который никогда в жизни не интересовался людьми. Тем более, их благополучием. Он вообще не очень понимал всех этих двуногих прямоходящих, хотя, как бы, тоже относился к их виду… Люди были странными, непонятными, жили эмоциями и грезили идеальной жизнью. Любили халяву и терпеть не могли работать. Но работали. Все и всегда. Очень странные создания. Но девать их было некуда, Фредерик проверял, потому приходилось использовать. Что у него неплохо получалось. Это было выгодно. И прибыльно. Была ли выгодна Ленноксу Тереза? Боящаяся, но не растерявшая самоуверенность девица? Вообще нет. Но она обладала некоей информацией, которую герцог предпочёл бы узнать именно у такой вот, как Тереза. Идеальная ситуация.

- Рад это слышать.

Коротко и без особых эмоций прокомментировал Леннокс, продолжая слушать речи Терезы. Они были интересны. Хоть и крайне глупы. Но это мелочи. Тереза говорила очень забавные вещи. Сроки прихода к благополучию людей, в Греции, на минуточку, у них от Британии зависят. Вы это слышали вообще? Леннокс аж улыбки не сдержал. Понимающей, правда, такой. Какие, к чёрту, воины, какие битвы? Они, вон, уже готовы от любого помощь принять, лишь поговори с ними. Лишь бы оказался этот некто тем самым, идеальным и мудрым, посланным откуда-то свыше, что уладит враз все проблемы, закончит воины и скажет, что делать дальше. К счастью, Леннокс таким не являлся. Но он знал того, кто им нужен. Более того, Ричмонд находился тут по его желанию.

- Если информация правдива, то сложно её использовать в недобрых целях: слишком многое придётся искажать тем, кто пожелает выдать её за неправду.

На самом деле, это работало: сколько Фредерику пытались ставить палки в колёса, сколько раз говорили всякую чушь… это ничуть не помешало его апельсинам расти, а конфетам – появляться в магазинах. Потому что сколь угодно много можно говорить всем подряд, что Леннокс туда собственноручно сыпет мышьяк, но продукт вкусный и по приемлемой цене. Его будут покупать! В политике ещё проще – нереально вдолбить человеку, что он живёт при хорошей власти, когда он сидит и штопает последние колготки. И наоборот. Всё было до крайности просто. А усложняли ради прибыли. Чьей-то прибыли, совсем не большинства, и точно – не государственной структуры.

- Но раз вам привычнее работать именно так – переубеждать не стану.

Герцог согласился очень спокойно. И невозмутимо открыл блокнот. Впрочем, ничего не написал.

- Их ресурс – чувства. Страх, желание, агрессия, гордость. Информация – это производное.

А так же – решимость, благородство, благочестие, доброе сердце… Люди любили утопии, и активно  стремились к ним. Не понимая, что это бесполезно, ровно настолько, насколько пытаться в успешном бизнесмене увидеть все эти качества. Но тут всё было запущено. И работало.

- Вы можете изъясняться в любой удобной для вас форме. Меня это вполне устроит.

И даже не милостиво вот! Леннокс говорил с Терезой очень ровно, но прямо. Он не пытался её успокоить, заверить в честности своих намерений. Герцог не поддерживал её позиции, и понимать тоже не собирался. Но Фредерик был готов продолжать разговор. В том самом формате, который был удобен Терезе. И выгоден Фредерику Ленноксу. Это главное. А потому герцог взялся за ручку, и уверенно оставил запись в блокноте, на пару строк ниже предыдущего текста. Почерк у Ричмондского всегда был до крайности разборчивым и понятным для всех, потому за неверные трактовки Фредерик ни разу не переживал. Но странный способ передачи информации Леннокса забавлял. В век современных технологий, да с кучей всякого «таинственного и непознанного», он больше б опасался за текст на страницах блокнота, нежели за сказанное вслух прямо в коридорах этой прекрасной постройки. А так как Фредерик на деле не переживал ни за то, ни за другое, то совершенно спокойно закрыл блокнот, и вернул его Терезе с надписью внутри:

Если тебе неинтересны чужие игры – просто займись собственной работой.

Отредактировано Frederic Lennox (2021-05-02 09:36:52)

Привычки, методы, необходимости и, конечно же, вынужденные ситуации. При которых все, неизменно, делают что-нибудь плохое, а потом оправдывают всеми правдами и неправдами. Последнее вовсе смотрится крайне комично. Но смысл в том, что если человек привык действовать грубо или, наоборот, аккуратно, тактично – это просто привычка. Удобная. Понятная.
Понравилось ей, написанное-то. Герцог лишь неопределённо улыбнулся. Как-то совсем спокойно.

- Скорее – практичный.

Описал себя Леннокс. Мешать. Сложно помешать там, где мешать полагается. Покуда все писали идеальные бизнес-планы, которые разбивались об айсберги реальности, Фредерик предпочитал начинать с концепции проработки возможных преград. И взаимодействия именно с ними. Потому  заявление о нежелании друг другу мешать Леннокса как-то не впечатлило. Но, может, написанное в блокноте будет интереснее и познавательнее? Потому герцог и читал, чего дали.
 

Леннокс аккуратно прикрыл блокнот, и спокойно передал тот Терезе. Даже ручку вернуть не забыл. Как и доверительно улыбнуться девушке.

- Так будет лучше.

Мирно сообщил юный лорд. Ничерта не был Фредерик деловым человеком. Он был мерзким, расчётливым, неизменно ищущим выгоду там, где она вообще не предусмотрена, бизнесменом.

Ах, да. На сообщение о возможных виновных в организации теракта Леннокс никоим образом не отреагировал, не оставив в блокноте об этом ни единой записи. Будто всех виновных давно изловили, допросили с пристрастием и казнили с особой жестокостью. Прямо на глазах Фредерика Леннокса. Что вовсе нереально, ведь тот постоянно был на виду, везде и всегда.

Правда же!

Предложите кроликам мясо – и они его обязательно попробуют. А вот захотят ли доесть…

Если Тереза на всё происходящее реагировала бурно и ярко, то Леннокс сейчас выглядел задумчивым и будто не здесь. Словно послу было скучно. Или, скорее, знакомо всё происходящее. Вначале теракт, потом – ужин. Теперь – встречи. Сколько их будет ещё? Много. Фредерик непременно позаботится об этом. Как и о том, чтоб они прошли по его сценарию. Данная встреча – совсем не исключение. Леннокс был не против внести некие коррективы.

- Расскажите мне об Амоне Феодорисе. На кого работает, кому предан. Всё, что захотите.

Вот так и спросил посол. Не сказать, что с интересом, но однозначно – с нажимом. Будто Тереза сейчас не вела милую беседу с мирным послом. А сидела в допросной, напротив  того, кто имеет право задавать вопросы. От ответов на которые зависит слишком многое. Жизнь, связи, работа… не имеет значения, что для вас важно. Любой найдёт повод хорошенько запутаться в паутине.

- Только, прошу вас, не цитируйте общеизвестную информацию. Я её уже прочитал.

Мягко порекомендовал посол. И доверительно улыбнулся. Ничего страшного не случилось.

Всё верно. Не случилось. Потому что ему ещё только предстоит случиться.

- Можете написать, если вам так удобнее. У вас прекрасный почерк, одно удовольствие читать.

Оценил Фредерик только теперь, а не тогда, когда то было актуально. И, судя по расслабленному виду посла, он ничерта не забыл. Всё чётко, верно и вовремя. Именно тогда, когда требуется.

- Мне о нём ничего неизвестно, так печально.

Юный герцог почти прямым текстом сказал о том, что неизвестно ему именно о Феодорисе. Почему-то (но это уже совсем другой вопрос, и навряд ли прямо сейчас его реально разъяснить). И ничего не уточнил ни про саму Терезу, ни, к примеру, о Георгиади. Он спрашивал только о Феодорисе. Будто о других он знал всё, что ему необходимо. И, судя по спокойному, прямому взгляду, так оно и было. Леннокс не казался тем, кто стал бы стесняться спрашивать о Терезе напрямую у неё самой, если ему требовалась информация. Как и не выглядел посол тем, кто ничего не знает и узнать не попытается. В силу лени, недальновидности или просто глупости.

- Как и о Сержиу Сикейре. Обрывки информации, официальные данные. Никакой полезной конкретики.

И об этом человеке Леннокс спрашивал будто невзначай и да – вместе с Феодорисом. Словно были эти двое с одной шайки, в сговоре и работали парой, что стоило их обоих рассматривать именно в таком вот порядке. Но, в целом, никоим образом не было подтверждено даже близко.

Ну и вообще, звучало сейчас странно. Где Аид, и где бедный пресс-секретарь начальника отдела внутренний безопасности службы безопасности Греции! Куда лепить этих двоих в одну строчку?! Но посол Священной Британской Империи отчего-то спрашивал именно так. Причины? Их нет.

- Быть может, расскажете мне что-нибудь занимательное?

Британский лорд чуть прикрыл глаза, и теперь смотрел на Терезу с интересом. Как на добычу.

Все мы немного хищники.

Разумеется, грузиться Терезе полагалось исключительно именем Сикейра, которое Леннокс так запросто тут озвучил чуть ранее. Зачем-то. Герцог Ричмондский занимал в элитном обществе СБИ конкретное место и играл определённою роль. Скорее даже сказать – не сам этот герцог Ричмондский, а весь его род. Древний, кстати. Террористами такие вот, как Ричмонды, интересовались постольку, поскольку порой попадали в те места, где могли случаться террористические акты. Род Ричмондских никогда не занимался разведкой, и даже контрразведкой, да и шпионов в роду не наблюдалось. Единственной реакцией герцога на теракт должно было бы быть срочное прерывание дип.миссии и возвращение на родину.
Которого не последовало.
Причины? Видимо, они имелись. Ведь никто из Британии не обвинил Леннокса в неверных действиях. Публично. Разумеется, что это все обсудили тихо, за ужином – и всё на этом. Фредерик остался на территории Греции официально, даже после не менее официального отзыва дипломата домой. А теперь он ещё и про террористов уточнял. На пару с Феодорисом. Что?

- Дайте мне знать, если действительно кто-то из ваших окажется замешан в теракте, что случился тут, в аэропорту. Мне, лично.

Посоветовал Леннокс, даже специально выделив это «мне». Будто он мог действовать без приказа сверху. Или, более того, изменять эти самые приказы самостоятельно. Остальное Фредерика как-то не заинтересовало. Он даже слушал Терезу совсем отстранённо, будто слышал подобное много раз до этого. Ну или у него на всё такая реакция, что тоже вполне возможно.

- Благодарю, что ответили на мои  вопросы.

Леннокс очаровательно улыбнулся и поднялся со своего места. Пора было уходить.  В Греции же непременно будет жарко. И пока – никто не знал, насколько именно. Страна действительно не блистала уверенной защитой своих рубежей. Но Фредерику не казалось это неудобным минусом.

- Держите меня в курсе, если будет нечто… интересное.

Попросил герцог. Доверял ли он Терезе? Скорее, он доверял себе. И пользовался остальными.
В разное время люди вспоминали о мессиях, царях, богах и даже демонах… а правил этим миром лишь бизнес. На чьей он стороне – тот и побеждает. Остальное – становится частью фольклора.
Кому позволят примерить кольцо всевластия на этот раз?

Отредактировано Frederic Lennox (2021-08-16 16:32:37)