Это был её проект. Её. Ясаки. Проект. Который должен положить на лопатки все исторически сложившиеся принципы индустрии, показать, как можно по-новому, и избавиться, наконец, от фундаментальных ограничений ИИ. А ещё — только тс-с-с! — позволить им, наконец, стать вечными. И не условно до первой удачной пули.
Её проект, который она нашла, она пробила, она вывела до нынешнего уровня. И за который ей, несомненно, оторвут голову, если из-за него всё покатится псу под хвост. Заслуженно, впрочем.
Она не была единственной возможной наследницей. И не стала бы вообще никакой, сложись жизнь чуток иначе. И она — жизнь — всё ещё вполне могла иначе сложиться.
Сейчас, сидя в кресле AV, несущего её к инсталляции бархатным ходом, невидимая никому кроме Зен, Ясака могла позволить себе забыть о приличиях любого рода. Она отрешённо пялилась в обманчиво нарисованное поверх нескольких листов брони окно, развалившись, расстегнувшись и мерно покачивая полуснятой туфлей в воздухе. Кресло в этой позе неприятно поддавливало спину, и под локтями чуток слишком прогибалось. Но — иногда, ради великой цели — и такое барахло можно потерпеть.
В глазах отражался пейзаж с небом, морем и стройными рядами высоток Нака-Тане. Помойки у подножия высоток видно не было. Ухитряющееся наводнить собой любой, сколь угодно элитный, город быдло каким-то совершенно необъятным умом способом всегда ухитрялось протащить вслед за собой помойку. Даже в Японии, где это всегда понимали и с самого начала пытались отделить его в гетто, подальше от нормальных людей.
К счастью, подымать помойку в небеса быдло пока не научилось.
С утра, ровно в 10:10, выстроившихся на служащей посадочной площадкой крыше комплекса встречающих обдавал апрельский ветерок.
Массивный, блестящий заполированными гранями на солнце AV Тоджииро скользил к цели, как (большое, чёрное и стальное) пёрышко. Оборонный периметр вокруг него держали четыре серьёзно вооружённых дрона. Реактивные антиинерционные двигатели AV, по современным стандартам ужасающе неэкономные, делали именно то, чего от них ожидали пассажиры такого транспорта: обеспечивали ход настолько ровный и мягкий, что от скуки в процессе путешествия можно было построить карточный домик, а потом с гордостью продемонстрировать его всем после посадки.
Либо же, если выразиться банальнее, без отвращения пригубить чего-нибудь адекватного качества, не расплескав ни капельки.
AV приземлился, подняв пару невидимых пылинок с чисто убранной крыши и даже не шелохнувшись в процессе. Двигатели погасли, цифровое окно изнутри — вслед за ними, и вся боковая панель с ним поднялась вверх, являя Ясаке неприятно залитый солнечным светом мир.
А миру — Тоджииро Ясаку. Не раз занимавшую верхние позиции в мировых рейтингах красоты и желанности. Мало кто рисковал вспоминать, сколько на самом деле Ясаке лет. Никто в принципе не дал бы больше двадцати ни с первого, ни с последнего взгляда. А сколько денег уходило на восстанавливающие тело процедуры знал только её бухгалтер. Зато о том, что у Ясаки нет ни единого импланта, была в курсе каждая собака на планете. Вопросы, которые для обычных людей решали импланты, для неё решали обычные люди.
По версии пресс-службы Тоджииро, разумеется.
Первой, деловито и без лишних движений, вышла та, кого называли "Зен". Молчаливая девушка, прислуживающая наследнице и охраняющая её; одетая, в насмешку давним распрям двух народов, с китайским мотивом. Затем — сама Ясака, неспешно и величественно опустившаяся с низкого пола AV на землю, не допустив и единой лишней складки на точно подогнанном костюме. Убедившаяся к тому моменту в отсутствии угрозы Зен дождалась её и двинулась следом, держась за правым плечом. Шаг в шаг за ними, бахвалясь идеальной синхронностью движений, поспешили ещё две пассажирки AV, одетые в боевые костюмы, одновременно невзрачные (скучной расцветки, без декора, да к тому же с маскировочными возможностями) и впечатляющие (так как обхватывали и обтягивали буквально каждую черту их тел). На головах две охранницы несли округлые глухие шлемы-маски и, в целом, были абсолютно неотличимы друг от друга.
— Оставьте приветствия. — Хмуро перебила Ясака обратившихся к ней. — Я знаю, что вы рады меня видеть. Я ещё не знаю, как именно вы испортили мне жизнь и что собираетесь сделать, чтобы это исправить.
"И в ваших интересах, чтобы я узнала поскорее". Но этого уже не прозвучало. От подобных очевидностей нет проку — лишь, почём зря, заставляют персонал чувствовать себя униженными. И питать затем нехорошие чувства к начальству.
А зачем Ясаке, к себе самой, нехорошие чувства? О нет. К ней должны испытывать уважение, зависимость и — вот в таких случаях — страх.
Ещё обожание можно. Не повредит.
Иногда.
[nick]Tojiiro Yasaka[/nick][status]Flowering splendour[/status][icon]https://files.catbox.moe/315t7j.png[/icon][sign] [/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]