[npc]165[/npc]

Боевой дух нередко оказывался ключевым фактором, разделявшим победу и поражение. После сокрушительного поражения, отступающие силы 501го больше были похожи на оживших мертвецов, с трудом ставящих одну ногу впереди другой. После сражения на выживание в окружении дикарей они вновь поверили в свои силы и были готовы дать бой противнику, который посмеет встать на их пути домой. После столкновения с браконьерами их боевой дух окончательно устремился ввысь, они отдохнули, обзавелись новыми боевыми товарищами, новым оружием, улыбались и пели, и даже следовавшие по пятам казаки их не пугали. Однако, теперь же никто не пел и не улыбался. Даже Уилл, обычно энергичная, молча шла, включив камеру, и не находила в себе сил проронить ни слова. Сначала они подумали, что ошиблись и вышли к какому-то другому месту, или что так выглядит только окраина, но с каждым шагом понимание настигало их всё сильнее, и скрыться от осознания происходящего было уже невозможно. Мбея, крупный торговый город с населением почти 400 000 человек, был сейчас перед ними, а так же под ними, позади них, и вообще вокруг. Только, городом это назвать было нельзя. Там, где раньше были здания школ и университетов, вокзалы и аэропорт, жилые дома и бизнес-центры, улицы, парки, и скверы – повсюду теперь была только мелкая крошка,  следы от воронок, и редкие выстоявшие куски стен. Когда-то давно, отступая, они ругали войска Боты, которые не смогли вовремя прийти им на помощь, и теперь, ступая по тому, что стало их могилой, ни у кого больше не находилось желания обвинить их. Благодаря желанию Евросоюза продемонстрировать силу и решительность город Мбея перестал существовать.

Благодаря птице Мордекая, отступавшие точно знали, где находятся преследовавшие их казаки, и вскоре после остановки у кузнеца их танки становились всё ближе. Гнать коней приходилось на пределе сил, но даже так они, казалось, не приближались к цели. Уилл хотела добраться до Мбеи и там, под прикрытием сельскохозяйственных построек и пригорода добраться до так называемой Тропы Зверей, и этот план мог бы сработать, если бы они смогли найти Мбею. Позади уже виден был столп пыли от казачьих танков, а впереди всё не показалось ни одного здания. Вполне вероятно, они где-то не там свернули, но в сложившейся ситуации это более не было первостепенной проблемой. Для начала стоило как-то избавиться от преследовавших казаков, а впереди не наблюдалось ничего подходящего кроме каких-то руин. Выбирать не приходилось, а руины могли несколько задержать танки, и потому Уилл отдала приказ направить коней прямиком через них. К удивлению, танки не просто замедлили ход, а полностью остановились, позволяя беглым бойцам 501го разорвать дистанцию. Лишь окончательно убедившись, что их не преследуют, они спешились, давая коням отдохнуть, а за одно изучая руины, в которых укрылись. Больше всего это походило на огромную свалку, куда свезли строительные отходы и прочий мусор со всех окрестностей, но было в них нечто неприятное, зловещее. Темнело, и хотя ночные переходы несколько раз спасали их от преследователей, уставшими по такой местности, да ещё и с практически нулевой видимостью, они вряд ли много выиграют. Решено было искать место для привала, и хотя на первый взгляд казалось, что разбить ночлежку можно где угодно, ведь вокруг руины, на деле задача оказалась крайне сложной, и пришлось очень внимательно осматриваться по сторонам. Именно тогда среди кучи камней, крошки, и каких-то досок они нашли табличку, на которой, несмотря на повреждения, можно было разобрать «Туманийский Университет Макуримы – Мбея».

Уилл никак не могла заставить себя заснуть, хотя понимала, что отдых ей, как командиру, крайне важен для сохранения ясности ума, от которого зависели жизни её подчинённых. И всё же, она не могла уснуть. Всеми порами своего тела она ощущала, что место это очень нехорошее, словно что-то невидимое витает в воздухе и проникает в них. Конечно, это чувство легко можно было объяснить стрессом, усталостью, и тем фактом, что они ночуют на руинах ещё недавно процветающего торгового города. И всё же, наученная опытом, Уилл подвинула поближе трофейный меч, полученный в ходе недавнего визита в закрома Кузнеца. После ещё пары безуспешных попыток заснуть, она поднялась, накинула свою львиную шкуру, предупредила часового, что ей нужно отойти, и пошла проветриться. Разводить огонь было опасно, неизвестно преследуют ли их, но почему-то было гораздо светлее, чем можно было ожидать от столь облачной ночи. То, что было у неё под ногами, когда-то было улицей, но уже никто не узнает, откуда она вела и куда, и всё же Уилл могла поклясться, что улица залита светом фонарей. Внезапно, из темноты ей навстречу вышли люди, двое взрослых и ребёнок. Никак не отреагировав на Уилл, на её окрик или вынутый из ножен меч, они просто прошли мимо, а девушка, обернувшись, увидела ещё людей, а затем ещё. Все они спешили каждый по своим делам. Кто-то кого-то встречал, кто-то с кем-то прощался, они заходили в магазины и выходили из них. Не понимая, что происходит, Уилл решила, что пора возвращаться обратно, только вот на пути её выросло многоэтажное здание, которое внезапно оказалось далеко не единственным в округе. Прямо перед ней из магазина вышла девочка, прижимавшая к груди новую куклу, а шедшая позади неё мама в одной руке держала большой пакет, в другой же был телефон, по которому она активно с кем-то обсуждала меню на ужин. Как и все остальные, эти двое прошли мимо и затерялись в толпе. Куда бы Уилл ни пошла, повсюду были люди, жившие своей обычной жизнью, и, не выдержав, повинуясь скорее инстинктам, она наотмашь разрубила ближайшего к ней человека.

Стоило лишь клинку соприкоснуться с телом, как всё кругом растаяло дымом. Теперь она шла одна в белом тумане, из которого лишь изредка появлялись корчившиеся негры, кашляя кровью, пока газ разъедал их лёгкие. Их лица были полны ужаса, каждый из них тянулся руками к ней, друг к другу, или к кому-то неведомому, словно моля о помощи. Отступая из окружения, Уилл не имела такой роскоши как возможность рассмотреть, что же происходит, и теперь, видя этих фантомов, она осознала, что именно наделала. Нет, она поступила правильно, что сделала всё необходимое, чтобы спасти своих людей, но какой ценой? Это было страшное оружие мучительной смерти, которому не было места в цивилизованном мире. Она сделала необходимое в сложившейся ситуации, но это была вынужденная мера. Они сами же её заставили, не более. Это варварское оружие, её полк не воюет такими методами. Да неужели?

Она стояла в проходе между домами, и следила за тем, как по улице едут солдаты ЮАР. Естественно, до конца эвакуировать город никто не успел, да и вряд ли его вообще на самом деле собирались эвакуировать, да и вторгшимся захватчикам никто не мешал. К чести войск Боты, никто не отвлекался на мародёрство и насилие. У них были чёткие приказы, и для их выполнения требовалось занять город, не настроив его против себя, и держать важные транспортные узлы вроде аэропорта и железной дороги. Следом за автомобилями маршировали пешие солдаты, а за ними, через какое-то время проезжали ещё авто. Подняв глаза, Уилл увидела в окне знакомую девочку, которая явно не понимала сути происходящего, и увлечённо показывала своей кукле колонну солдат. Незаметно, марширующие солдаты стали бойцами Непрощённых, которые вели пленных мужчин, женщин, стариков и детей. Она была в Бразилии, во время очередного восстания, и хорошо помнила, какое первое впечатление на неё произвели карательные меры. Невинные гражданские, расстрелянные без причины и суда, по прихоти безумного тирана Кимбли, а их тела сброшены в реку, чтобы освободить место для новых казней. Уилл стояла на том же месте что и тогда, и видела, как робко прятавшаяся за мусорными баками девочка, заметив её, вышла из укрытия и быстро побежала к ней. Тогда она была уверена, что малышке просто хочется защиты от происходящих ужасов, которую она увидела в лице Уилл, но так и не получила её благодаря меткому выстрелу Мордекая. Тогда Уилл была в ужасе, её стошнило, и двое бойцов отвели её подальше. Теперь же она без сомнений и страха шагнула к телу ребенка, наклонилась, расстёгивая на ней мешковатую рубаху, и нисколько не удивилась, увидев под одеждой взрывчатку. На той войне не было невинных, каждый был готов отдать жизнь в войне против британских поработителей, а действия Кимбли были скорее практичной необходимостью, а не самодурством и жестокостью. И всё же, разве так они должны воевать? Разве победа стоила того, чтобы потерять свою человечность? Нет, дело было не в человечности. Просто на войне всегда кто-то хочет убивать, а кто-то хочет выжить, и когда эти два желания сталкиваются раз за разом, победитель решает, кто был прав, и стоило ли оно того.

Вдалеке грохотали взрывы снарядов и ракет, были видны высокие столпы дыма от пожаров, а улица, на которой стояла Уилл, была переполнена людьми. Они старались бежать куда-то в сторону от взрывов, а юарские войска беспрепятственно пропускали их через импровизированные баррикады. В толпе мелькнула уже так знакомая Уилл девочка с куклой, которую мама тащила за собой, не давая потеряться в толпе. Грохот снарядов становился всё ближе, а людей на улице всё меньше. Африканеры готовы были удерживать баррикады, но враг не собирался показывать своё лицо, лишь посылая издалека снаряд за снарядом, ракету за ракетой, и вот уже и сами африканеры начинают отступать.

Стоять за спинами огнемётчиков и следить за тем, как медленно сужается кольцо огня, лишая молящих о пощаде бандитов и дезертиров последних крупиц надежды на спасение, оказалось для Уилл намного проще чем всего несколько месяцев назад, когда они производили налёт на лагерь колдунов и бандитов Кровавых Пырял. Да, это были плохие люди, которые заслужили то, что с ними происходит, но разве стоило так с ними воевать? Разве могут они воевать так? Без жалости и пощады сжигая всех до последнего? Шагая по пепелищу, она отчаянно пыталась убедить саму себя в том, что так было правильно, плохие люди заслужили, но только вот глубоко внутри она знала, что никто не заслужил такого, никогда не заслуживал. Это не было справедливым возмездием, а просто обыкновенным террором.

Крытый стадион, использовавшийся в лучшие времена для игр местной команды, был битком забит беженцами и юарскими солдатами. Больше никто не делал различий между своими и чужими, все они были теперь в одной лодке, у Уилл внезапно прониклась симпатией к этим бойцам Боты, которые, несмотря на ужаснейшую репутацию среди британцев, не сдались, не побежали, но ещё и нашли силы защищать гражданских страны-противника. Командир африканеров что-то обсуждал со своими оставшимися офицерами, а вокруг все старались помочь друг другу кто чем может. Кто-то пел, кто-то помогал перевязывать раненных, даже та самая девочка нашлась. Она сидела, обняв свою куклу, пока её мама рядом поила из фляги какого-то солдата. Наконец командир принял решение, взял рупор, и, уже в который раз, обратился к силам Евросоюза обещая капитуляцию на любых условиях, если те позволят гражданским уйти. Ракетный удар стал ему ответом.
Уилл стояла объятая пламенем. Ей нужно было доказать себе, что они не такие, как войска ЕС. Они не убивают гражданских без причины, они не сравнивают города с землёй ради демонстрации силы, они так не воюют. Не могут так воевать! Но нет, как она ни думала об этом, её руки были в крови ничуть ни меньше, чем у её врагов. Глупо было повторять самой себе, что вот эти люди плохие, но она хорошая. Она одной подписью отправляла сотни и тысячи людей на смерть, даже не понимая этого. Она стояла и смотрела, как Кимбли казнит гражданских сотнями. Она, не задумываясь, отравила тысячи зулусов газом. Они воюют точно так же как Евросоюз. И теперь она сама стояла в самом центре бушующего пламени. Навстречу ей шагнул Сольф, с саблей наголо, и по его взгляду было понятно, что он пришёл не поговорить. Уилл инстинктивно сделала шаг в сторону, уходя от удара, и готовясь встретить следующий уже своим мечом. Конечно, её командир был лучше и опытнее, но сдаваться она не собиралась. Весь свой новый опыт она призвала, не задумываясь, спит ли она на самом деле или оказалась посреди чего-то невообразимого. Руки сами двигались, тело не ждало команд от разума, а тот, сочтя мысли лишними, полностью доверил контроль чутью. Блок сменялся уклонением, рубящий удар переходил в выпад, движение за движением, всё подводило к итогу, который не заставил себя ждать. После очередного столкновения, и Уилл и Сольф развернулись на месте для кругового удара, только вот Уилл оказалась на долю секунды быстрее, и её масайский клинок без труда снёс голову.

Дункан не собирался удаляться от лагеря, но и проигнорировать человека, которого он увидел, было невозможно. Винсент, что бы он тут ни забыл, прошёл совсем рядом с лагерем и Дункан точно знал, что видел его. Идя следом, он старался догнать брата, но тот всё удалялся. К Винсенту подошла его принцесса, Лувия, а за ней ещё один мужчина, высокий. Дункан знал, что видел этого мужчину, только не помнил, где, а сама Лувия обратилась к нему, только вот до рыцаря Наны дошли только «А», «Ар». Все трое стояли и спокойно болтали, а через мгновение Лувия уже лежала на земле мёртвой, а Винсент бесследно исчез. Только таинственный мужчина остался стоять на ногах.

Дункан обнаружил себя посреди типичной африканской деревни, хотя ещё секунду назад он бежал за таинственным убийцей Лувии. Мужчины деревни собирались на войну с белолицыми демонами, которые пришли разрушить их дома. Они передавали сыновьям ритуальное оружие, чтобы те защищали деревню, пока старшие воюют. Жёны и дочери подавали воинам цветы, обнимали их. Прямо перед Дунканом африканский воин отложил копьё на землю, чтобы приобнять двух своих детишек. Уже через миг воин стоял на коленях и кашлял кровью, а сам Дункан доставал клинок из его шеи. Вокруг были десятки таких же воинов, корчившихся в агонии и истекавших кровью. Растаяв, воины слились с окружавшим их дымом, и навстречу Дункану шагнул тот самый неизвестный мужчина. В руке он держал меч Винсента, и этого оказалось достаточно. Хотя первые несколько ударов рыцарь Наны скорее защищался, с каждым последующим он всё больше переходил в атаку, и так до тех пор, пока под шквалом ударов не снёс неприятелю голову.

Столь знакомый голос звонким колоколом разрушил морок, и Уилл с Дунканом в последний момент успели изменить движения своих клинков, не снеся при этом друг другу головы. Лишь чудом ведьма успела вовремя, и невольными помощниками её ритуала стали Мордекай, который с помощью алкоголя уже давно решил все вопросы со своими демонами, и новый друг Дункана, Хохол, который просто оказался рядом. Объяснив произошедшее тем, что множество духов умерших не смогли обрести покой, ведьма приступила к специальному ритуалу упокоения. Наверное, Уилл и Дункану стоило обсудить, как они чуть не прикончили друг друга, но пока каждому было о чём подумать наедине. После ритуала Хохол подсказал, каким путём лучше отправиться дальше, поклялся, что видел казаков совсем в другом месте, но отправиться вместе отказался, сославшись на работу. А работа у Хохла действительно была, и заключалась она в том, чтобы скорее приехать к нужной базе и направить капитана в нужную сторону.

Снялись с лагеря они за несколько часов до рассвета и с первыми лучами солнца уже двигались по горам в сторону Тропы. Никто не обратил внимания на куклу, которую Уилл подобрала в руинах Мбеи, а если кто и обратил, то счёл это наименьшей проблемой. Вопреки ожиданиям, впереди тропа оказалась перекрыта самыми настоящими оборонительными укреплениями, которые тщательно продуманной сетью углублялись в горы в обе стороны. Обойти их не представлялось возможным, и Уилл собиралась отдать приказ возвращаться и искать другой путь, но птица Мордекая подала одному птичнику известные сигналы, которые тот интерпретировал как полное отсутствие признаков жизни. Удивлённые, бойцы некоторое время наблюдали издалека, но действительно никакого движения не обнаружили. Подъехав ближе, они убедились, что никто не поднял тревогу и не открыл огонь. База точно была новой, но уже, почему-то, заброшенной. Хотя враг мог в любой момент показаться за спиной, следовало выяснить, что же именно происходит. Разделившись, Уилл и её бойцы начали осмотр заброшенной базы.

[npc]164[/npc]
Милдред видела лорда Арчера весёлым, серьёзным, и даже злым, но таким она его не видела ещё ни разу, и даже не подозревала, что такое состояние возможно. Она успела пожалеть о том, что поехала с ним в «крутомобиле», и всячески старалась прижиматься поближе к Реджине, которая хоть и была личностью сомнительной, но всяко добрее и безопаснее в этот конкретный момент. Джон Арчер был не просто в ярости, она даже не была уверена, что существовало правильное слово, чтобы описать это состояние. Перед ним она чувствовала себя крошечным человечком, на которого боги обрушили шквальный ветер, гигантские волны, и пламя с небес. Джон был одновременно и ветром, и волнами, и пламенем, и самим богом, и Милдред была уверена, что скажи она сейчас хоть одно неосторожное слово, и её сметёт так, что и памяти о ней не останется.

У него были дела с Гвиневрой. Очень важные дела, которые бесцеремонно прервали из-за того что рыцарь Наны пропал в бою и принцесса сильно беспокоится. По дороге к самолёту он успел трижды проклясть Дункана за неосторожность, дважды Сольфа за навязанную работёнку, и подобрал столько ругательств к Африке, сколько Милдред и представить не могла, что существует в мире. По пути он всё же вскрыл оставленный Айсард конверт, внутри которого оказался простенький телефон с единственным номером. После долгих гудков в трубке послышался недовольный женский голос.

-Разноглазая мразь, я тебе сказала, ещё раз сюда позвонишь…

-Реджина?

-…Джон?

Возникла неловкая пауза, во время которой давние знакомые, оценив иронию, примирялись с осознанием произошедшего.

-Не хочешь принять участие в спасении племянника? Резня прилагается.

-Диктуй адрес.

Вот так просто Реджина Кроу присоединилась к их небольшой команде, к которой лорд Арчер подключил службу техподдержки «Гипериона», и теперь вся эта процессия мчалась к границе Танзании с максимально возможной скоростью. Бригадный генерал Арло Джеймс был человеком своеобразным, но даже он понял, что Джон Арчер войдёт на базу независимо от его желания, и во избежание ненужных жертв согласился встретиться с самым известным женихом Британии. Вот только ответ его был «Нет». Генерал отказался пустить лорда с отрядом через границу и отказался оказать поддержку. Ситуация усугубилась когда на базу прибыла горничная с отрядом весьма сомнительного вида, утверждающая, что у неё приказы. Только вот от начальства генерал никаких приказов не получал, а значит решение принимать ему, и он никого никуда не пустит во избежание нарушения безопасности. Милдред была готова поклясться, что это были последние слова генерала, однако Джон внезапно спокойно попросил предоставить ему и его спутницам комнату для комфортного ожидания, а так же попросил Милдред принести чаю. Оставшись без надзора служанки Гвиневры, Джон отдал команду своим подчинённым готовиться, а Реджине с горничной посоветовал подождать немного и двигаться следом. Для самого Джона Арчера незамеченным покинуть даже такой объект труда не составляло, благо не первый случай, и он точно не собирался ждать.

Патрульные почувствовали лёгкое головокружение, затем в ушах зазвенело, а перед глазами поплыло. Ещё толком не придя в себя после внезапно появившегося состояния, они заметили, что перед ними появился человек в маске. Они ещё не успели поднять оружие, как он уже оказался совсем рядом, мастерски орудуя ножами и вырезая одного за другим. Лишь чудом последний патрульный успел послать сигнал о помощи.
Лейтенант Тильман прибыл на место происшествия буквально через несколько минут после вызова подкреплений. Все патрульные были мертвы, кроме одного, который, видимо, и вызвал подкрепление.

-Что случилось?

-Они появились из ниоткуда и всех убили. Они всех убили!

-Спокойно, рядовой. Сколько их было, и кого именно их?

-Я не знаю, они появились из ниоткуда, их было шестеро, я запомнил как они выглядят. И видел, куда они пошли. Склады боеприпасов у южной стены, они там.

Лейтенант связался с начальницей блокпоста, и та приказала доставить выжившего к ней для допроса. Одновременно с этим было выделено по два взвода на каждую вероятную точку. Лейтенант довёл раненного патрульного до штаба, после чего поспешил присоединиться к своему взводу. В это время в штабе как раз проходил сеанс связи с капитаном, присланным лично майором Гейстом, на котором пришлось отчитаться о текущей ситуации и подтвердить информацию личным позывным и кодом. Говорить ни о каком вторжении ей не хотелось и потому эту тему она опустила, перейдя к патрульному сразу после окончания связи.
Патрульный ответил на некоторые её вопросы весьма ценной информацией, после чего она запоздало подумала, что неплохо бы выяснить, кто был на дежурстве, и попросила назвать свой порядковый номер и имя командующего патруля.

-Наконец-то кто-то догадался.

Патрульный мигом переменился в лице, и не успела она среагировать, как служащие её штаба попадали замертво один за другим. Она сама попыталась оказать сопротивление, но раненный патрульный оказался на удивление живым и сильным. Получив удар ребром ладони в горло и рукоятью пистолета по голове, она упала в отключке. Джон лишь пожал плечами и удалённо активировал детонатор, снеся взрывом склады, часть стены, и все взводы, отправленные на проверку. Выйдя на связь со своим отрядом и ожидавшими отмашки девушками, он пожелал им от души повеселиться, после чего использовал позывные и коды начальницы штаба чтобы сообщить в соседние гарнизоны о проведении учений. Таким образом никто не побеспокоит британцев и никто не услышит крики европейцев.

[npc]165,166[/npc]
Уилл в сопровождении Мордекая и Соломона шла по коридору, который больше напоминал фильм ужасов. Повсюду валялись отрубленные конечности, а на стенах  повсюду были надписи кровью на латыни. Выйдя к круглому залу, трое увидели азиатку, которая собирала пальцами кровь из трупа и продолжала писать на стене. Она, казалось, не заметила приближения группы, вот только все трое слишком сосредоточились на ней. Некто внезапно появившийся за спинами сбил с ног Соломона, оттолкнул Мордекая, уложил Уилл на землю, и сделал это столь стремительно, что Уилл осознала происходящее лишь когда клинок оказался у её шеи, а Соломон под прицелом пистолета во второй руке, и только Мордекай не шелохнулся.

-Будет тебе, Джон, не будешь же ты их в самом деле убивать?

-Насчёт этой я ещё не решил. Из-за неё мне пришлось тащиться сюда через весь мир.

-Для начала она не виновата, что Дункан потерялся за границей, но она сделала всё необходимое, чтобы его вернуть домой. А ещё я всё так же стреляю быстрее тебя.

Мысленно взвесив за и против, Джон Арчер убрал меч от шеи Уилл. А тем временем Дункана ждало одно невероятное семейное воссоединение.

Настоящие герои не смотрят на взрыв, или, в конкретном случае, на исписанные кровью стены. После того, как Арчер оставил живую командующую привязанной к её же креслу в штабе, полном рассаженных по местам мертвецов, а горничная на стенах популярно объяснила, у кого христианство более христианское, и вообще, чей Папа наследник Петра, а чей еврей испанский. Хувер, идя чуть позади вместе с Мордекаем и Соломоном, бросал недовольные взгляды на Арчера, к которому его невеста проявляла слишком уж сильный интерес. И хотя он понимал, что интерес это был сугубо профессиональный и невинный, если так можно назвать расчленёнку разными видами холодного оружия, он учился стрелять у Шерифа, и хотя Мордекай утверждал, что самый быстрый стрелок на этой базе, Энтони готов был заставить учителя гордиться. Что же до Арчера, он не особо обращал внимание на настроение своих спутников и невпопад отвечал Мордекаю и горничной. Все его мысли в тот конкретный момент были переполнены лишь праведным гневом и желанием убивать, а взглядом он искал Дункана. Никто на самом деле не верил, что лорд способен на самом деле покуситься на жизнь рыцаря, которого просил защищать сам Кимбли, но с другой стороны именно близость с полковником служила весьма здравым основанием для всех присутствующих держать руки поближе к оружию. Встреча двух фаворитов принцесс походила на столкновение поездов. Все завороженно смотрели, понимая, что не в силах остановить и предотвратить происходящее.

-Ты! У тебя была всего одна единственная задача: не подохнуть в этой чёрной заднице! И только стоило мне улететь по делам, как ты сразу же попытался сделать именно это! Мне пришлось буквально слезать с Гвиневры, которой я, между прочим, сделал предложение, и тащиться в эту всем богами забытую дыру, вырезать целую чертову базу, и всё ради того, чтобы одна жертва лысого педофила могла спать спокойно! Я тебе клянусь, когда Бота откинется и ничто не будет стоять на пути твоей светлой любви, стоит только твоей принцесске раздвинуть ноги, ты даже не успеешь сказать «Кто твой папочка?» как я окажусь где-то в плену у очередного черножопого диктатора, и ты бросишь всё, чтобы отправиться за мной, даже если не хватит времени натянуть штаны. Ты! Меня! Понял?!

Завершив свой гневный монолог, Джон тяжело отдышался, вытирая со лба пот тыльной стороной ладони. Мордекай участливо похлопал друга по плечу.

-Стало легче?

Всё ещё переводя дыхание, Джон утвердительно кивнул.

-Сердце? Лекарства принимал? В твоём возрасте вредно так нервничать.

-Как так вышло, что про возраст и здоровье мне говорит хронический алкоголик? Ладно, а теперь к серьёзным делам.

В этот момент один из бойцов в черной броне с оранжевыми полосами быстрым шагом приблизился в их группе. Из-за брони и искажения голоса трудно было понять наверняка, но можно было предположить, что говоривший был девушкой.

-Сэр, обнаружены силы противника, приближаются со стороны ближайшей базы наперехват нашему пути отступления.

Арчер был уверен, что его план удался, и враги ничего не заметят, но, очевидно, он недооценил способности вражеских командиров, и теперь отступать можно было только по одному пути – вдоль реки. Проблема заключалась в том, что там они были бы слишком легкими мишенями.

-Уилл, у вас осталось много людей?

-Не очень, к тому же у нас с собой захваченный один из лидеров танзанийцев.

-Да, не очень хороший расклад, но есть у меня одна идея. Вы давно играли в «hero defense»?

***

Капитан Эйкманн находился на взводе последние несколько дней, подозревая каждое сообщение как потенциальный повод поднять тревогу и отправиться бить британцев. Когда командир соседней базы вышел на связь и сообщил, что всё в порядке, и у них просто проходят учения, у него сразу щёлкнуло в голове, кто той базой командовала француженка. Если кто-то из танзанийцев решил бы, что просто командующий сменился, то немец поднял войска на тревоге и взял с собой всех, кого можно было, не сделав при этом базу уязвимой для внезапных атак. Вышедший на связь Хохол доложил, что казачьи танки тоже на подходе, и при успешном стечении обстоятельств можно будет взять врага в клещи. Неизвестно, какие были силы у британцев, если у командующей возникли проблемы, но вряд ли им было что противопоставить атаке с двух сторон тяжёлой бронетехникой. Разведчики подтвердили, что базу никто не покидал, а значит, враги ещё внутри. Оставив БТРы с экипажем охранять выезды, капитан приказал своим людям рассредоточиться и обыскать базу, а сам направился прямиком в штаб, чтобы выяснить судьбу командующей.

***

Британцев, даже с подкреплением в лице Арчера, его личной гвардии, и горничной с её отрядом, было гораздо меньше, чем прибывших солдат, но на их стороне были три преимущества, гарантировавших им победу: элемент внезапности, правильно проведённое жертвоприношение, и большее количество именных героев. Что значило последнее мало кто понял, но командующая гвардией Арчера, которая почему-то именовалась Службой Техподдержки, сказала, что когда дело касается «героической защиты», каждый герой намного ценнее чем волна мобов. Не со всеми деталями плана Уилл была согласна, но ей пришлось признать, что альтернатив у них не осталось. Все выжидали на своих позициях, готовясь нанести удар в самый подходящий момент. По сигналу на прибывших солдат обрушился огонь со всех сторон. Мины, взрывчатка, огонь штурмовых винтовок, откуда-то под очередь тяжёлого пулемёта доносился крик «Спасибо что воспользовались услугами службы поддержки Гипериона! Понравилось качество обслуживания? Зайдите на сайт! Оставьте, сука, отзыв!». За последние дни Уилл толком отвыкла от огнестрельного оружия, но, как выяснилось, африканская школа жизни некоторые уроки вбивает намертво (иногда – слишком буквально). В пылу сражения она вместе с Соломоном и двумя гиперионцами пробилась к ангару, в котором другая группа занималась защитой грузовика, их тачки для побега. Неожиданно для самой себя Уилл наткнулась взглядом на Сандерс и та, увы, заметила её, и даже нашла время отвлечься от пальбы по злым неграм, чтобы приветливо помахать. В этот момент сердце Уилл пропустило удар, ведь к этой встрече, и необходимому для этого разговору, она не была готова. Обязательно, хоть и  как-то потом, они поговорят, и, может быть, даже останутся друзьями после этого, но не сейчас, не сегодня. Натянув маску гориллы на лицо, она перехватила висевшую у пояса дубину поудобнее, и развернулась, ища новых врагов и драк подальше от Сандерс. Как можно дальше.

Первый отряд что прибыл в штаб были повергнуты в шок жестокостью расправы, из-за этого не заметив вовремя вышагнувшую тень. Арчер двигался быстро и тихо, нанося удары точно, и всего за пару минут боя один человек с парой ножей расправился с целым отрядом вооружённых солдат. Только вот одну деталь Арчер, казалось, не учёл.

-Неплохо, а теперь брось ножи, повернись, встань на колени и снимай маску.

Обернувшись, он увидел капитана Эйкманна с сопровождением. Солдаты держали убийцу на прицеле, готовые открыть огонь в любой момент. В большинстве, державшие противника на прицеле, они ощущали своё превосходство. Арчер медленно, чтобы не спровоцировать их, выполнил требования одно за другим. Снаружи он выглядел признавшим поражение, но внутри был крайне сосредоточен. По приказу капитана он завёл руки за голову, и один из бойцов покинул строй и приблизился к Джону, чтобы связать тому руки, лишь для того, чтобы пошатнуться с распоротым горлом. Уверенность в своём превосходстве приводит к потере бдительности, а та – к смерти. Всего пара секунд опоздания стоили четверым бойцам жизней, а сам капитан лишь чудом успел нырнуть в сторону, из-за чего метательный нож вонзился ему в плечо вместо сердца. Перекатившись, он вскинул пистоле, но не успел ни прицелиться, ни выстрелить, ведь противник уже был рядом, нанося удар за ударом, уводя капитана в глухую оборону. В процессе пистолет был утерян и бой свёлся к рукопашной с применением ножей. Капитану Эйкманну удавалось держаться н равных, изредка переходя из глухой обороны в контр-атаку, но он понимал, что любая попытка отвести от противника взгляд чтобы найти пистолет будет последней ошибкой в его жизни.

***

После столкновения с множеством чемпионов и вождей чёрного континента, довольно сложно было чем-то действительно удивить Дункана, но высокий мужчина в лёгкой одежде, внешне чем-то напоминавший недавно встреченного Хохла, с этим справился. Ему не составило труда перевести бой в рукопашную и утвердить своё превосходство. Он был впереди на один удар, на один шаг, на одну секунду, но всегда был впереди и успешно теснил Дункана, мастерски фехтуя своей саблей. Мысль о том, что проиграв этот бой, он больше никогда не увидит Нану, не сможет её защитить, должна была придать рыцарю сил, но противник так и остался недостижим для ударов, и после серии быстрых столкновений умудрился не только обезоружить рыцаря, но и отправить того на землю. Уилл, пользуясь тем, что противник слишком увлечён боем, решила быстро приблизиться сзади и нанести удар дубиной, но вертикальный добивающий удар, предназначавшийся для Дункана, резко изменил траекторию, завершившись рукоятью у живота девушки. Отшатнувшись, она с трудом успела блокировать последующий удар. Дункан поднялся на ноги, подхватив меч, но даже вдвоём боевые товарищи не справлялись. Характерник успевал уклониться от ударов, которые не должен был видеть и с лёгкостью блокировал удары, которые не должен был заблокировать. Перехватив рукой дубину, он локтем сбил Уилл с равновесия и, протянув за собой, бесцеремонно толкнул её в Дункана, отправив обоих на землю. Поудобнее перехватив вырванную дубину, он быстро развернулся и метнул её, попав аккурат в целившуюся Реджину, выбив её оружие из руки. Сведя столкновение к рукопашному бою одного против троих, он позволял окружить себя, а затем так же легко, играючи, выходил из окружения, избегая ударов и нанося ответные туда, где никто не ожидал. Все трое, хоть и дрались вместе, каждый действовал по-своему, и в итоге каждый раз результат оказывался одним и тем же. И только в этот момент боя до них дошло, что появление казака могло значить только одно – танки прибыли.

С каждым обменом ударами, для капитана Эйкманна становилась всё более очевидной разница в их навыках, но его приучили не сдаваться только потому что противник сильнее, необходимо было лишь дождаться подкрепления. И оно прибыло, в лице Хохла, которого он был как никогда рад видеть.

-Быть не может, неужели сам Семён Стрельцов?

Хохол удивил одновременно и капитана, который не ожидал самого факта знакомства союзника с неожиданным врагом, и Арчера, который не предполагал, что кто-то знает его псевдоним десятилетней давности. Хохол тем временем помянул несколько прошлых боевых заслуг Арчера, включая несколько политических убийств в Российской Империи, и Эйкманн окончательно убедился, что этого врага лучше доставить Сириусу живым. Приготовившись ко второму раунду боя, он не сразу осознал, что почувствовал укол в шею, а потом просто рухнул на землю без чувств. Арчер с непониманием перевёл взгляд с тела капитана на казака.

-Лорд Арчер, вам привет от Сингапурчика.

-Полагаю, вопросы задавать не стоит?

-Верно. Главное – сегодня мы абсолютно точно на одной стороне.

-Хорошо. И что дальше?

-Дальше вы доставите этого к себе, допросите, и узнаете много нового и интересного. А потом, надеюсь, выиграете эту чёртову войну. Ах да, думаю, её вам тоже стоит прихватить.

Прежде, чем развязать француженку, Хохол популярно объяснил ей, что ничего хорошего её больше не ждёт, ведь никто не поверит что британцы сами проникли на базу, которой она командовала, и смогли уйти без её помощи. И это только в том случае если она вообще доживёт до встречи со своим командованием. Прикинув все за и против, а так же прослушав ещё пару раз красочные описания Хохла, она приняла единственно верное решение дезертировать с британцами.

***

Враги всё прибывали со всех сторон, давя числом и тяжёлой техникой. Казачьи танки прибывали постепенно, но чем больше их становилось, тем быстрее рушилась оборона британцев. Даже имевшие превосходную боевую броню и лучшую подготовку бойцы Гипериона ничего не могли противопоставить массовой атаке запорожских танков, которые не столько выцеливали людей, сколько планомерно уничтожали любую технику, которая могла послужить для побега. Тяжёлые пулемёты, огнемёты, даже непонятное новомодное оружие Гипериона, от которого голова кругом и тошнота подступает к горлу, не шли ни в какое сравнение одному хорошо попавшему фугасному снаряду. Потом и кровью давалась каждая секунда, выигранная для Дункана, но в какой-то момент Уилл поняла, что если не отступить сейчас, уже некому будет отступать. У каждого могло найтись по нескольку причин подождать ещё немного,  понадеяться на ещё несколько секунд, но как командир она понимала, что настала её очередь взять на себя ответственность и принять решение. Силы 501го полка и союзников должны начать отступление.

***

Дело было внутри комплекса помещений, совмещавших в себе склад и ангар. Через него лежал путь к свободе. В нём было множество грязных животных, решивших, что они могут ставить себя вровень с белым человеком. Вчерашние дикари без образования, они при первой же возможности побросали свои гром-палки и взялись за привычные дубины, показывая, что на самом деле никакая эволюция их не касалась. Глупые примитивные твари, сумевшие каким-то образом забить насмерть двух гиперионовских солдат, нескольких армейских британцев, и излишне активно наседали на яростно отбивавшуюся одинокую горничную. Пряча в ножны короткие ножики и доставая из-за спины два коротких парных меча, он одновременно лишил дикарей права на жизнь и приговорил к смерти. Он словно вихрь ворвался в их ряды со спины, нанося точные удары и вырезая одного за другим. Были среди негров и новообращённые христиане, и те, кто поклонялся Биду, и те, кто посвятил свою жизнь множеству других африканских богов и духов, но все они в этот конкретный момент ощущали, что дерутся не с человеком из плоти и крови, а с воплощением гнева своего Бога. Они с Такаги двигались друг другу навстречу, пока не оказались все в крови посреди сплошного потока живых и мёртвых. Перехватив рукояти, Арчер метнул свои мечи во врага, от атаки которого горничная не успевала уйти, а та, в свою очередь, перекинула катану оставшемуся безоружным дворянину. Она отметила, что Арчер держит меч странно, совершенно не так, как стоит держать катану, или как было принято держать в хоть немного грамотной школе фехтования, но каким-то образом эта неловкая стойка и этот неправильный хват нисколько не мешали ему вырезать врагов с такой скоростью и эффективностью, которую она среди британцев ещё не встречала. В свою очередь Арчер не мог не скривиться мысленно от того, как Такаги взялась за его парные мечи, выдернув их из тела убитого негра, но не мог не отметить, что хотя её парный стиль был явно хуже его собственного, она прекрасно понимала, как использовать их для нападения и защиты. Они расходились и снова сходились, вставая спиной к спине, менялись оружием снова и снова, пока последний стоявший на ногах дикарь не был одновременно проткнут коротким мечом в сердце и обезглавлен катаной. Сколько десятков или сотен они положили, было неизвестно, но в этом бою между Арчером и Такаги родилось новое чувство, которое сложно было описать одним словом. Это была смесь взаимного уважения, признания способностей, благодарности за помощь, и жгучее желание. Столь сильное, что оно могло поглотить их полностью, заставив действовать прямо здесь и сейчас независимо от того, что подумали бы другие, будь обстоятельства несколько иными.
Желание сойтись в бою друг с другом и узнать, что же был сильнее.

***

Всё уже было готово к отступлению, когда из ниоткуда вынырнула истошно вопящая француженка. Что-то это очень сильно напоминало, и хотя на ней была вражеская форма, Уилл расценила её как элемент уже начатой ими коллекции и приказала не стрелять, что в итоге стало верным решением. Девушка весьма быстро, на ломаной смеси английского с французским, разбавленной элементами панического визга, пояснила, что чубатый парень открыл ей глаза и теперь она любит чай, королеву, и странный секс, только пусть её заберут подальше отсюда. По её словам, высокий злой мужик с мечами и отбитая узкоглазая католичка заняты массовой резнёй всего живого, и было решено, что эти двое сами разберутся. Им оставили один из последних целых грузовиков, а гиперионовский солдат закинул туда странного вида огромный футляр, который зачем-то таскал с собой, и вся честная братия верхом на конях и чём попало ринулись с базы вниз, к руслу реки. Уже отступая, Мордекай указал пальцем в сторону нависающего плато. Если танки туда выйдут, им ничто не помешает безнаказанно стрелять по отступающим, а голое русло делало их более чем лёгкими мишенями. Кивнув, Уилл мигом приняла решение.

-Пока я не вернусь, оставляю тебя за главного. Удачи!

Забрав у снайпера связку взрывчатки, а у одного из немногих криговцев копьё, Уилл развернула коня и галопом поскакала обратно. Первой оказавшись на плато, она помчала в сторону узкого прохода, который вёл напрямую к базе, откуда ей навстречу уже несся клин из трёх танков. Выставив копье вперёд, она без страха и сомнений неслась на танки. Возможно, её самоубийственная атака позабавит казаков, но она как командир была обязана выиграть своим людям время. На войне верность командира проявляется в том, чтобы без страха идти на вражеские пули и танки, жертвуя жизнью ради своих подчинённых, если того требует долг. Этому не учили ни в академии, ни в штабе, но такова была правда войны, таков был Путь Воина, которому её научил Сольф Кимбли, и с которого она не свернёт. На душе было спокойно и разум был чист. Она знала, что от неё требуется, и ни на секунду не поддалась искушению повернуть и сбежать. Копьё уперлось в землю, и она взмыла ввысь, чувствуя спиной, как прямо под ней проносится снаряд, после чего перевела приземление прямо в перекат, вовремя оказавшись под танком, и вскочила на ноги благодаря инерции как только бронированная машина оказалась за спиной. Танк был уже у выезда из горловины на плато, когда взрыв взрывчатки у него под днищем не снёс траки, изменив направление движения. Следовавшие за ним два других танка не успели среагировать вовремя, и в результате столкновения три машины намертво перекрыли выезд, отрезав прямой путь на плато. Пробежавшись, Уилл попыталась запрыгнуть обратно на коня, но стоило лишь протянуть руку, как её словно тысячей игл пронзила острая боль. Не сумев удержаться, она снова оказалась на земле, а конь продолжил бежать дальше. Она осталась одна, в окружении врагов, которые увидели её, и не собирались спрашивать дважды, кто она такая. Видя направленные на неё стволы, она медленно поднялась на ноги и вынула короткий нож – последнее оружие, что у неё осталось, поскольку дубина окончательно пропала, а меч через нескольких посредников оказался у Сандерс. Из-за гула в ушах она не слышала ни звука, но не сомневалась, что враги кричат именно приказы открыть огонь. Сжав покрепче нож, она издала боевой клич и побежала навстречу врагам, пока неизвестная сила не сбила её с ног, а весь мир не залился белым светом. Таков был Путь Воина, и она прошла его до конца. Ты гордишься мной, Сольф?

***

Первый удар с воздуха мигом перевернул расстановку сил. Всего два истребителя чёрного цвета с красными полосами на крыльях мигом превратили наступление танковых клиньев в отчаянную попытку выжить. Уилл открыла глаза, глядя в небо, и с трудом понимая, что происходит. Она видела, как над ней проносятся самолёты эскадрильи Фелла, и улыбалась, радуясь этому подарку судьбы, но сил на что-то большее, чем улыбка, у неё не оставалось. Она была уверена что у неё болит всё тело, но даже боли она не ощущала. Над ней склонился неизвестно откуда взявшийся Хохол и, приложив немного усилий, аккуратно поднял её на руки и понёс куда-то. Прямо на них выехал грузовик, за рулём которого сидел Арчер, а рядом что-то отчаянно кричала в рацию горничная. Хохол погрузил Уилл в кузов, рядом с лежавшим без чувств капитаном Эйкманном, перебросился парой слов с Арчером, после чего грузовик тронулся. Они смогли чудом выехать к руслу реки, но позади них показались два танка. Арчер отчаянно крутил руль из стороны в сторону, и наверняка вызвал бы уважение даже у такого великого мастера, как мама Дункана, но даже он не смог бы вечно укорачиваться на неповоротливом грузовике от танковых снарядов.

-Эй, красивая леди, держи руль!

Открыв дверь, он прямо на ходу, придерживаясь за крышу, вылез из кабины и перебрался в кузов. Не обращая внимания на Уилл, он открыл лежавший в кузове футляр и вынул оттуда снайперскую винтовку несколько большего размера, чем та, из которой обычно стрелял Мордекай. Опустившись на колено, он вскинул винтовку и прицелился. Грузовик трясло из стороны в сторону, тяжёлая машина подпрыгивала на кочках, и сделать прицельный выстрел было невозможно.

***

Он поднимался по лестнице на последний этаж ещё не достроенного зданья. Ночью тут было пусто и вокруг ни души, чтобы его увидеть. Единственным звуком для него был голос Гвиневры в наушнике, которая в очередной раз напоминала ему о том, что ужин с папой это очень важно, и как можно и нельзя себя вести при Императоре. Она знала, что он ещё на работе, но для неё предстоящий ужин был важнее тех мелких дел, которыми он мог заниматься. Арчер отвечал ей, подтверждая, что понял каждое её замечание, и вовсе не запыхался когда поднялся на последний этаж, неся с собой тяжелый футляр со снайперской винтовкой. Заняв удобное место на крыше здания, он опустился на одно колено, вскинул винтовку, прицелился.

Я меч карающий, несущий волю Его.

Нет, не то, чтобы он был религиозным человеком, или вообще хоть как-то верил в силу молитв, но ещё в детстве отец научил его, что в некоторых случаях нкоторые слова необходимы.

Я взор негаснущий, видящий врагов Его.

Это было даже не столько молитвой, сколько семейным заклинанием, призванным очистить разум и настроиться на определённое действие.

Я есть ветер пустынных равнин.

Терадокс Альба, старый упрямец, был последним препятствием на пути к полному подчинению Гипериона, и он напрочь отказывался продавать свой пакет акций. К счастью, его дочь оказалась более сговорчивой, и была не против расстаться с убыточным активом, но только когда он перейдёт  ней по наследству. Где-то вдалеке, по мосту вот-вот должен был проехать автомобиль Альбы. Мост скрывался от взора Арчера за множеством зданий, но меж множества домов было небольшое окно, связывающее точку на мосту с местом, где сидел сам Арчер. Лишь на долю секунды будет шанс совершить невозможный выстрел.

Да направишь Ты руку мою.

Гвиневра даже не заметила, что Арчер молчит, ведь для неё прошло не больше секунды, но для него течение времени замедлилось, растягиваясь в бесконечность.

***

Мир, полный света, и полностью лишён всего, кроме света. Мир без времени, без направления, без правды и лжи, без судьбы, без добра и зла. Мир всего и ничего, мир пустоты и бесконечности. Мир, в котором не осталось мыли, не осталось чувств, мир, в котором могут оказаться только достигшие истинной вершины мастерства. Мир, которого нет ни во сне, ни в смерти. Мир, возникший в тот момент, когда палец надавил на спусковой крючок, мир, исчезнувший в тот момент, когда пуля покинет ствол. Мир бесконечных возможностей, мир без возможностей, в котором всё сбылось и не сбылось. Мир за гранью, в котором нет ничего и есть всё, и где все возможности бесконечно сбываются и не сбываются одновременно. И всё же… тут есть кое-кто ещё.

Ты.

Ты читаешь эти строки.

Ты являешься свидетелем этого мира.

Ты наблюдаешь за этим выстрелом.

Какой же итог ты увидишь?

…

Вот как? Что же, как пожелаешь.

***

Аминь.

Уилл не могла поверить своим глазам. Один из танков повело в сторону, и он налетел на второй, уводя его за собой прямо в мутную реку. Уилл видела, как стреляет Мордекай или Цироз, но это было не похоже ни на что из их навыков. Она могла поклясться, что Арчер не целился для выстрела, он просто выбрал, что его выстрел попадёт, и реальность сама подстроилась под его решения. Хитро подмигнув девушке, он поднёс палец к губам.

-Не говори Мордекаю, он расстроится.

Грузовик продолжал мчать в закат в сторону британской базы, наконец прикрываемый союзной артиллерией, и героям можно было расслабиться. Они выжили вопреки всему.

***

Вчера вечером в автомобильной аварии погиб Терадокс Альба, некогда один из самых известных магнатов Британии. По подтверждённой информации причиной аварии послужило лопнувшее колесо, после чего водитель не справился с управлением, на встречной автомобиль столкнулся с грузовиком и был сброшен в реку. Дочь и наследница, Тетрархия Альба, глубоко потрясена гибелью отца, не желает более заниматься делами, которые вёл её отец, и желает больше времени уделять семье. Вступив в право наследования, она передала все отцовские активы лорду Джону Арчеру и Её Высочеству Гвиневре Британской, сумма сделки не разглашается.