Совместно с Sumeragi Kaguya

Стук железной двери позади – как торжественный гул литавр.  Грохочущее завершение симфонии, торжество финала, а за ним – тишина.

Или же, так звучит начало?

В тихом и зловещем свете фонаря Тянцзы лишь миг наблюдала сверкающий, неповторимый взгляд Алисы. Лишь миг, потому что британка рванула вперёд по лестнице, словно самолёт, выруливший на взлётную полосу.  Тянь не успела за ней, запуталась в непривычной и грубоватой ткани одежды, которую они отняли у Янлин. В какой-то момент ей показалось, что спутница забыла про неё: столько энергии и целеустремленности кипело в ней, в её мощных рывках вперёд. Тянцзы отстала, тяжело задышала, хватилась за холодные перила – уж что-что, а бегать императрица не была приучена от слова совсем. В конце концов, она даже потеряла Алису из виду в вышине лестницы и не поняла в этот миг, от чего так стучит сердечко. От бега или же страха, что взбалмошная похитительница увлеклась какой-то новой целью и бросила её тут, в темноте?

Насмешливый голос сверху прозвучал так желанно.
— Хэй, Твидлди! Ты что? Меня? Бросаешь? Ради служанки червивой?!

Последние ступеньки императрице преодолеть помогли силой, бесцеремонно потянув за руку. Ханьфу Янлин затрещало по швам – одежду императорским слугам явно не шили с расчётом на встречу с Алисой. Та, в свою очередь, критически оглядела широкий, едва не оторвавшийся от резких движений рукав.

— У-у-у, вот это хлам так хлам. Местные, однако, в хламе толк знают! — Всплеснула она руками в шоке возмущения. — Ты так брыкнешься и сломаешь свою лебединую шею ещё раньше, чем начнётся третий акт этого Мерлезонского балета! — И отметила уже на диво спокойно, поджав губы в сомнениях вошедшего в раж режиссёра: — А ещё такой костюм будет нам совершенно не в тему, нет-нет!..

Замешательство и раздумья Алисы длились всего секунду: Тянцзы ещё не успела даже переварить её замечание, как в глазах напротив зажглась лампочка новой идеи. Схватив девочку за локоть, «идея» рванула с места вновь и потащила её неведомо куда, прочь от подземелий, заключения и оставленной внизу судьбы правящей особы.

— Дава-а-ай, соображай, Твидлди! — Весело, заговорщицки подмигнула Алиса, слегка задыхаясь на бегу. — У тебя с этим... Туго! Но я под-ска-жу! — Тем не менее, трепала языком она весьма залихватски, даже запыхавшаяся. Мало того! В голосе очевидно читалась спешка, нажим, требование ответить вот уж прямо раньше чем вопрос сформирован целиком. — Я пришла к тебе с ключиком от... Двери, а? А где я его взяла? А? А? А-ага!

Подстроиться под темп спутницы было крайне сложно. Алиса не шла и не бежала. Её походку вообще сложно было описать нормальными человеческими словами: как будто бы она хаотично подпрыгивала и пританцовывала, не прекращая при этом стремительного движения вперёд. Видать, вся фракция пыталась пойти в одном направлении на разный лад, не иначе. Тянь снова начала сбиваться с дыхания и была готова уже взмолиться о передышке в одном из непонятных, сменяющих друг друга коридоров, как британка вдруг уверенно свернула к одной из дверей. Дверь оказалась открытой.
За дверью – комнатка, не блещущая размерами и роскошью, однако аккуратная, довольно чистенькая. Взгляд выхватывал многие мелочи и детальки, позволяющие понять, что жилище принадлежало девушке. Постель была раскинута, смята и брошена будто бы впопыхах. Увидев это, Тянцзы наконец догадалась.

Алиса бесцеремонно пнула какую-то табуреточку и уверенно подошла к… видимо, это был плательный шкаф. Распахнула дверцы и грубо приступила к разбору содержимого. Никакого уважения к личной собственности или хотя бы сохранности вещей британка явно не испытывала: более того, гардероб служанки её почему-то категорически не устраивал. Комментарии, которые она отпускала, выбрасывая вещи из шкафа, отражали её презрительное отношение ко всему, что носила Янлин.
Наконец, Алиса выбрала: простая белая футболка, розовый свитерок на пуговицах странного оттенка, широкие азиатские брюки из летящей ткани, невзрачные ботинки, которые оказались Тянь слегка большеваты. Видимо, это не было достаточно «в тему» - от брюк британка, кажется, готова была плеваться. Но это были единственные «не китайские бесформенные тряпки», которые получилось найти в гардеробе служанки Сына Неба.

— А бельё?! Кто, ну КТО вообще пустил в дворец такую напрочь лишённую любого подобия вкуса оборванку?! – Алиса швырнула в стену белыми трусиками, которые снова чем-то её не устроили. Тянцзы вздрогнула, проводив трусики взглядом.

Наконец, детали нового образа беглянки были приготовлены (а почти вся остальная одежда Янлин выброшена на пол). Алиса скрестила руки на груди и выжидающе остановилась перед Тянь. Девочка медленно начала раздеваться. Когда дело дошло до белья – её собственной шёлковой нижней сорочки – замялась. Смутилась. Но сказать что-то ЕЙ – не решалась.

Алиса отреагировала странно.

— О, так ты меня в таком свете воспринимаешь? Приятно, приятно, однако! — и картинно отвернулась, продемонстрировав напоследок коварную ухмылку.

Тянцзы медленно стянула сорочку, аккуратно вытащила закреплённую изнутри сокровенную фотографию. Этого ей показывать точно не хотелось, и терять фото она тоже не была готова, потому аккуратно сунула его в карман непривычных и неудобных брюк. Алиса не заметила, кажется. Ведь если бы заметила – обязательно бы откомментировала, выхватила, посмеялась? Правда?

Они вышли и зашагали прочь от осквернённой комнаты Янлин. Тянь и раньше носила европейско-британскую одежду, но это было что-то слишком простое, обывательское, такое, что ей было сложно представить на себе раньше. Волосы скрывал тоненький капюшон странного свитерка – почти как тогда, когда она притворялась мальчишкой Цэ в Пекине. Кем она притворяется теперь?

А она ведь толком и не знает.

Впрочем, видимо, знает Алиса.

Окольными путями — Тянцзы даже при желании не запомнила бы дорогу – британка внезапно вывела ей в неизвестную комнату, которая оканчивалась длинной винтовой лестницей. Видимо, именно здесь нежданная мистическая гостья проникла во дворец, иначе как объяснить то, что они так спокойно достигли этого места. А там, внизу – неужто выход? Алиса решительно потянула её, и они дружно ступили на лестницу. Где-то на середине Тянцзы поняла, что там, внизу, у неприметных двустворчатых дверей, на них уже пялятся четыре пары изумлённых глаз. Стража в вычурной китайской форме. Интересно, как Алиса прошмыгнула мимо них в прошлый раз? Коленки девочки задрожали, пальцы похолодели. Она по инерции продолжала спускаться вниз – виток за витком узкой лестницы, в лапы стражников, как мотылёк летящий на свет.

Но у Алисы снова были другие планы.

В полной тишине она первая спрыгнула с последней ступеньки, и галантно протянула китаянке ладонь, будто кавалер на балу. Тянцзы, помедлив, приняла руку, и её ножки в чужих грубоватых ботинках опустились на пол. Алиса явно рисовалась. Вначале убедилась, что «дама» твёрдо стоит на ногах, слегка поклонилась ей, лишь потом соизволила обернуться к немой сцене, что застыла перед дверьми.

Что случилось дальше – Тянь помнила смутно.

Кажется, Алиса, рассекая вакуум тишины, медленно подошла к четвёрке стражников. Те были будто парализованы – неужели, их так поразила ситуация с двумя беглянками, вознамерившимся бежать через главный вход? Потом она нежно, почти любовно коснулась лба одного из них. Стражник был высокий и крепкий, так что дальнейшие события развивались совершенно диким и непостижимым образом. Вдруг раздались невообразимые звуки: треск, хруст, вопль ужаса, переходящий в хрип… В результате, стражник буквально… сложился пополам. От страха у Тянцзы затряслись поджилки и она в ужасе отвернулась. Услышала, как убегает остальная компания, крича что-то о демонах. Алиса позвала её раз, другой… В конце концов, просто схватила вновь за локоть и бесцеремонно потащила прочь, прямо через тяжеленные двери чёрного хода. Больше стражи не было: то ли удачное совпадение, то ли Алиса каким-то образом вывела из строя остальную охрану ещё на пути сюда. Нарушительница спокойствия весело бормотала что-то о том, что к кордонам соваться себе дороже, но она, дескать, знает мышиную норку. Тянь отходила от шока. Пыталась прокрутить в голове предыдущую сцену – будто фильм на замедленной прокрутке. Получалось плохо. И слишком дико. Может, она что-то не так увидела или поняла?

«В любом случае… Надо попросить её больше так не делать… Или хотя бы попробовать попросить».

Но всё – потом. Тянцзы казалось, что если она сейчас продолжит размышлять хоть о чём-то, у неё просто не хватит сил одновременно думать и идти.

Алиса не обманула. Она действительно учуяла какую-то лазейку – или знала заранее? Небольшой вспомогательный КПП для грузовиков был пуст, и девушки беспрепятственно покинули территорию. За охраняемым периметром дворца Сына Неба тянулся обширный каменистый берег со скудной растительностью. А там, вдалеке… Неужели, море? Дыхание перехватывало. Вокруг гулял ветер - прохладный и резкий по местным мерках, но непривычно летний для северянки. Пронзительный, обжигающий влагой ветер. Ветер свободы.

Ещё никогда в своей жизни маленькая Тянь не чувствовала таких прикосновений на лице. И даже мокрые, оседающие конденсатом солёных капель, они не вызывали никакого негатива. Лишь изумлённо распахнутые глаза.

Алиса действительно привела её к морю.
Ренли обещал – а привела Алиса, вот так, просто и без лишних церемоний.

Обычно здесь всё патрулировалось гораздо серьёзнее, но в эту ночь удача была на их стороне: сам владыка острова, играющий с лоялистами в показное непонимание, оставался в Ичане ещё какое-то время. Сейчас его самолёт, вероятно, начинал снижение где-то вблизи от Гонконга, а основные силы охраны и полиции этого города занимались встречей своего господина. Тех же, что не участвовал в этом, видимо, успела хорошенько напугать Алиса.

Они были у самого подножья длинного, освещенного фонарями моста. Наверняка здесь их быстро обнаружат камеры слежения или патрули, так что бежать стоило быстро... Но британка почему-то не повела её туда, по дороге, а притащила вниз, к сваям, где бились о берег ночные тяжёлые волны. Вечно текучий, бушующий организм моря поразил Тянцзы, и она замерла на бетонном краешке воды, вглядываясь в перетекающую черноту.

Алиса остановилась и деловито, требовательно указала пальцем в воду.
— Смой с лица штукатурку, Твидлди. Чай, не обои будем клеить. — насколько же серьёзным тоном это было сказано! Изумление от новых интонаций в голосе Алисы даже перекрыло для неё смысл самой фразы.

Тянцзы соображала долго. Слишком долго для терпения её спутницы. Не увидев должной реакции, британка бесцеремонно схватила девочку и буквально сунула её головой в тёмный грязный прибой. Тянь едва не захлебнулась от шока, принялась вырываться, отбрыкиваться и пищать. Однако, Алиса, сделав дело, не была намерена её топить. Хохотнув, она потрепала Тянь по мокрой щеке, взъерошила влажные пряди волос, и вприпрыжку направилась наверх, к дороге. На мост. Алиса быстро оказалась наверху – шокированная Тянь услышала, как она кричит о том, что во дворце императора массово зажигается свет. Наверное, радуется, что спектакль оценили по достоинству.

А что же Твидлди?

Девочка ощупывала лицо. Кажется, водные процедуры вывели её из ступора. и, в какой-то степени, императрице впервые пришло осознание своего собственного выбора. Правильным ли был этот выбор? Может ли она идти за девушкой, которая способна на такие вещи? Может ли слепо подчиняться её пружинистой, напористой воле, как куколка следуя за ней, болтая головкой?

Тянцзы думала об этом, отдуваясь, шлёпая себя по щекам, пытаясь прийти в себя, и взбираясь обратно на дорогу. Волосы, которые и так были не в лучшем состоянии, теперь скорее напоминали белесое спутанное гнездо, и юная девушка накинула тряпичный капюшон. Она не знала ответов. Однако, сбегать было поздно. Корить себя за принятые решения – кажется, тоже.

«Покориться этому неумолимому движению? Да.
Но постараться, чтобы в этом была Наша воля.»

Алиса уже уверенно шагала вверх по мосту, когда Тянцзы, тяжело дыша, нагнала её и пошла рядом, стараясь не отставать, не быть сзади. Лишь бы спутнице снова не пришлось грубо её тащить. Плечом к плечу, по пустому асфальту, шаг за шагом, не отставая от неё. Чем выше они поднимались, тем лучше были видны мириады огней впереди, раскинувшиеся на километры вдоль побережья. Дорога вела прямо к нему, и он тоже не спал. Он ждал их. Он готовился принять – несгибаемую волю Алисы, и её собственную, Тянцзы, определённо, тоже.

Потому что это она, Тянцзы, захотела увидеть его.

Гонгконг.

Отредактировано Tianzi (2019-07-18 17:37:02)

Вшивый городишко, говорите?

О, как глупо звучало это слово в устах Алисы для маленькой беглянки! Огоньки перемигивались друг с другом в причудливой хаотической последовательности; будто вторя им, золотые рыбки в голове взволнованно заметались туда-сюда. Звуки ночного города парадным оркестром били по ушам. Тянь толком знала лишь свой дворец, который статично затихал, стоило драгоценному дитя сомкнуть глаза.  Сейчас же — будто из ушей вытекла вода, приглушающая этот мир. Взамен же, словно морской прибой, накатил невиданный, грохочущий и разнородный шум.

Пахло сыростью, морем, рыбой, мазутом. Нет, она не могла точно дифференцировать эти запахи – недоставало опыта. Но они были новыми, свежими, будоражащими.

Живыми.

Когда Алиса прижала её сзади горячим – будто бы и нет пронзительного ветра – телом, Тянцзы не отпрянула. Даже подалась немного в ответ, согреваясь и… благодаря. Вид ночного морского города поразил её настолько, что воспоминания о сломанном охраннике и страхе поблекли в её голове. Золото мечущихся рыбок скрыло чернильные разводы. Китаянка не ответила Алисе словами, но обратила на неё весьма многозначительный взгляд. Глаза беглянки горели. Если приглядеться, могло показаться, что в их глубине вспыхивают яркие росчерки огненных рыбьих хвостов.

Хоть улицы и были почти пустыми, ночная жизнь Гонконга явно продолжалась круглосуточно, как и положено столице новенького государства. Тянь живо вертела головкой. Особого благополучия здесь не наблюдалось, как и в Пекине: война и голод оставили свои заметные отпечатки. Но всё же, разница в климате давала о себе знать. Девушка помнила тот страшный день, когда Джино вывел их с Мирцеллой «погулять» в бедные кварталы. Здесь же, на первый взгляд, не наблюдалось толп озверевших от голода людей. Ночью, по крайней мере.

Тем временем, ритмично шагающая блондинка обнаружила круглосуточный магазин одежды и воспылала нездоровым энтузиазмом по этому поводу. Само существование таких заведений натолкнуло Тянь на мысль, что они вторглись в весьма благополучный район – вероятно, из-за близости к дворцу Небесного. Удивлённое лицо продавца, который явно не ожидал такого хамства со стороны Алисы, только подтвердило её догадки. Значит, не готов к неприятной публике и чувствует себя защищённым, даже держа открытой свою лавочку в четвертом часу утра.

Дальше – всё снова произошло слишком быстро.

Ах, бедный Ли Синке! Неужто, ты напрасно верил в доброту и чистоту своей подруги? Неужели, ты переоценил малышку, что спасла тебя от смерти, неужели зря столь яро отстаивал честь её божественного образа? Почему императрица не кинулась защищать мужчину, не закрыла хрупкой ручонкой представителя своего народа? Когда произошёл переломный момент, с каких пор для невинного цветка в порядке вещей жестокий ночной грабёж?!
На самом деле, ответ был прост: Алиса задала Тянцзы нижнюю планку. Всему виной было то самое происшествие со стражником, повергшее беглянку в ступор и ужас: насилие попроще, без смертоубийства, уже не вызывало таких эмоций. Поэтому сейчас, осознав, что Алиса ВСЕГО ЛИШЬ ударила пожилого китайца и собралась обчистить его магазин – Тянь вздохнула с облегчением.

Ах, бедный Синке. Вот так надломились моральные принципы твоей императрицы всего за пару часов.

Впрочем, Тянцзы и не думала вспоминать старого друга в такой момент.
— Почтенный тун-бао*, нам придётся забрать твои деньги и одежду. Пожалуйста, не сопротивляйся, Нам будет очень жаль, если с тобой что-то случится. Мы видим дверь в конце зала — пережди пока что там, хорошо? – девушка говорила мягко, с заботой, но без особой жалости. «Нам будет очень жаль, если с тобой что-то случится» — ведь с её точки зрения, ничего страшного действительно не произошло. Страшного она не хочет, страшного ей не нужно. А разбитое лицо и пустой кошелёк – эту мелочь продавец уж как-нибудь переживёт.

Старик, благо, послушался и убрался в подсобку. После того, как Алиса предусмотрительно проверила «чулан» на наличие телефона, она вернулась в торговый зал и предложила Тянцзы выбирать «что её душе угодно».

Вот ведь задачка, действительно!

Девчушка крепко призадумалась и оглядела ассортимент. Золочёные ханьфу здесь искать было бесполезно, а другой одежды она не знала. Впрочем, здесь было на что посмотреть! По сути, традиционный национальный костюм в Китае носили, в основном, дворяне и высшие чины, а простые горожане предпочитали более разнообразный стиль. Поэтому на вешалках и полках можно было найти и китайскую одежду (как в традиционном виде, так и в различных модерн-вариациях), и британско-европейскую, и даже причудливые гибриды того и другого.

Тянцзы робко прошлась между рядами и остановилась рядом с яркими шёлковыми ципао. Красивые, расписные, с драконами и лотосами. Крайне разнообразных оттенков, даже тех, что исконно считаются неприличными! Нечто похожее она носила дома, в Запретном Городе (но, разумеется, без капли синтетики, в отличии от представленных моделей).

Нерешительно перебирая ципао, Тянь глянула на Алису. Её лицо было таким, будто она только что близко познакомилась с кислым лимоном.

Ей не нравятся «китайские тряпки», точно. Да и Нам нужно слиться с толпой. Но что носят вне дворцов простые китайцы?

На одной из стен девушка вдруг углядела то, на что раньше не обратила внимания – плазменный телевизор. Там транслировали какой-то модный показ одежды (звуковым сопровождением служила весёлая музыка без всяких комментариев, поэтому до этого экран не бросался в глаза). Передача была динамичной, яркой. Кривлялись симпатичные молодые китаянки: невинные глазки, кокетливые пальчики у накрашенных губок, позы разной степени приличия, демонстрирующие наряды со всех сторон. Пару минут посмотрев на это безобразие в некотором ступоре, Тянцзы убедилась, что «простые люди» одеваются совершенно диким образом. Некоторым видам одежды на моделях она в принципе затруднялась дать правильное название. А уж то, как они выглядели в комплекте – бедной Тянь в жизни бы не пришло в голову, что кто-то может ТАК одеваться!

Что ж… Пожалуй, стоит просто попробовать надеть то, что понравится. Если современные люди действительно одеваются вот так, Мы вряд ли выделимся из толпы, даже если наденем нечто совершенно немыслимое.

Она бродила между рядами долго, вглядываясь в свитерки и платья, надеясь найти в душе какой-то отклик. Одна из блузок, нежно-розовая, пришлась ей по душе – в гардеробе благородной императрицы такой оттенок считался легкомысленной вольностью, и Тянь ещё не приходилось видеть на себе столь милый цвет. Пару минут она мялась, нерешительно нарезала вокруг вешалки круги, стесняясь собственных желаний. Наконец, решилась – тем более, ей показалось, что Алиса скоро может начать злиться.

Блузка была красивая, не слишком невесомая и достаточно плотная, с белым кружевным воротничком, рукавами с воланами и манжетами, белыми застёжками на груди. Тянцзы презентовала её спутнице, неуклюже растянув перед собой двумя ладошками.
— Вот… Это нравится Нам… Как ты думаешь, Нам это пойдёт?

*Тун-бао - обращение к жителям отдалённых регионов (Гонконг, Тайвань, в случае игрового Китая - ещё и к жителям регионов, не являющихся частью Китая в реальном мире, таких как Въетнам, Корея и т.д.)

Отредактировано Tianzi (2019-02-24 19:21:55)

Одобрение нежно-розовой блузки вызвало некое чувство удовлетворения и радости – то ли от того, что угодила Алисе, то ли от наивной маленькой гордости за собственный правильный выбор. Тянцзы даже посмотрела девушке в глаза с улыбкой, довольно смело приподняв при этом подбородок. Мол, «ты рада, Мы тоже рады, и Мы рады, что в данный момент мы обе рады». На этой приятной и даже душевной ноте, она неуклюже забрала у соучастницы преступления предложенную одежду, едва не выронив всю охапку на не слишком чистый пол.

«Недовольной» быть не захотелось. Бордовые туфельки вместе с Тянь юркнули за занавеску примерочной. 

Бледные раскосые глазки уставились на собственное отражение. Видно было куда лучше, чем в маленьком зеркальце Гуан Янлин, и уж тем более чем в грязных океанских водах. Девочка перед ней… ну, немного неряшливая, особенно что касаемо спутанных волос, однако не сказать, чтобы убогая какая. Спина прямая, поза живая, взгляд, пусть и нерешительный, лишился какого-то давящего статичного испуга. Взгляд этот изучает отражение и находит в нём нечто принципиально новое, чего девочка ещё объяснить не может, но явно любопытствует. Локации меняются, картина мира переворачивается с ног на голову в который раз за последние пару суток – кто знает, которое из событий изменит её бесповоротно и окончательно? Как уследить за собственными рыбками, когда и здесь, снаружи, едва получается осознать происходящее в полной мере?

Чужая одежда была снята и отброшена в угол. Тянцзы оказалась перед зеркалом в собственных шёлковых трусиках и хлопковой маечке Янлин, взятой взамен её длинной сорочки. Немного оглядев своё худенькое тельце, китаянка (даже немного нетерпеливо, надо же!) потянулась к блузке, как вдруг увидела в предложенной Алисой кучке кое-что ещё. Крошечные предметы одежды розового цвета с красными бантиками, так удачно гармонирующие с розовой тканью. Трусики и короткая плотная маечка – наверное, это такой бюстгалтер, неужели? Ей ещё никогда не приходилось носить подобное, китайское традиционное исподнее выглядело, мягко говоря, несколько иначе. Бледные щёки слегка порозовели, когда Тянь поспешно начала стягивать с себя бельё и надевать новое, стараясь как можно скорее стыдливо прикрыть маленькие соски и кустик сероватых волос внизу. Лифчик, благо, был без застёжек и надевался через голову, иначе пришлось бы просить о помощи Алису… Хотя, она бы, наверное, оценила такую просьбу.

Блузка наделась легко и пришлась впору, с застёжкой тёмной юбки пришлось повозиться, но в конце концов Тянцзы справилась. С некоторой заминкой натянула чулки, влезла в туфельки на застёжке, оказавшиеся на удивление мягкими (по виду и не скажешь) и подходящими.  Быть может, кто-то из фракции – профессиональный модельер, хм? Какое-то время Тянь провозилась с сокровенной фотографией, вытаскивая её из брюк и пытаясь запихнуть в боковой карман юбки. Получилось. Встала с табуретки. Оглядела себя с головы до ног.

В отражении переминалась с ноги на ногу симпатичная современная китаянка, из обеспеченной семьи, с претензией на sweet school style, с виду не обременённая никакими проблемами, кроме школьных домашних заданий и болтовни с подружками. Лишь многоуровневые взъерошенные волосы всё портили, а окромя этого – совсем другой человек.

«Ну и дела», — только и смогла подумать Тянь. Тронула пальчиком зеркало, но иллюзия не рассыпалась на осколки и не поплыла бензиновыми разводами. Не чудится.

Уставшая от ожидания Алиса увидела, как девочка отдёрнула шторку и покинула примерочную, оставив внутри всё, что напоминало о дворце Сына Неба.

— Лапочка, Твидлди! Просто лапочка, — взорвалась энергичными восторгами Алиса. — Вот видишь, как одежда красит человека? Тебя не то что похититель, не то что мама родная, тебя я теперь не узнаю!

— Ты же Твидлди? — Вдруг она недоверчиво прищурилась. — А то подмен в мои планы не входило.

Тянь слушала её вполуха. Взгляд, едва скользнув по Алисе, сфокусировался на новом объекте, сразу бросившемся в глаза. Пока она копалась в примерочной, показ мод кончился, и по телевизору  пошла трансляция какого-то выпуска новостей. Звук был тихим, и полноценно суть репортажа традиционалистов уловить не удавалось, воспринимались лишь отдельные слова. Однако картинка, картинка! Вот что было действительно важным.

На телеэкране, чуть тронутом помехами, падал снег.

А под снегом, на балконе главного здания Запретного Города, кутаясь в мех и тёмную ткань, по-императорски ровно держа голову, застыла она сама. Статичной испуганной куколкой вблизи Лю Лун. Камера брала дальний план, поэтому разглядеть лицо Ляо Ши не представлялось возможным: о чём она думает сейчас, куда и на что смотрит, что говорит своим тонким голоском? Да, голос… Голос ведь совсем не похож на её, в отличии от внешности! Интересно, как они там выкручиваются? Заставляют Императрицу молчать всё время? Выражать «Нашу волю» (ха-ха) лишь ледяным кивком?

«Тянцзы». Это прозвучало в трудноуловимой речи репортёра несколько раз.

Она вдруг развернулась к Алисе.

— Почему ты зовёшь Нас этим именем? Наше имя — Тянцзы, разве ты не знаешь? — в голосе китаянки не было недовольства, и даже интереса. Ровный, спокойный тон. Даже не разберёшь сходу, что это был вопрос.

— Потому что это не твоё имя, — хитро улыбнулась Алиса. — И кто вдруг позволил тебе его присвоить? А вот Твидлди  — это я тебе дарю!

Ответа не последовало. Ровный взгляд плавно проскользил дальше, минуя Алису, медленно осматривая магазин. Остановился на широком столе продавца, заваленном всякой мелочью. Девочка двинулась вперёд, так же ровно и безэмоционально, похожая то ли на умственно отсталую, то ли на бомбу замедленного действия.

Внутри неё явно что-то происходило — но словами передать она столь сложных эмоций не умела. А может, просто не желала пытаться в данный момент.

Стол – перед глазами, ладонь тянется вперёд вдоль чеков и бумажек. Наконец, становится ясным предмет интереса, который Тянь углядела, стоя у примерочных – немаленькие портновские ножницы. Должно быть, старик торговал ещё и тканью на отрез.

Пальцы всё так же медленно взялись за шершавую ручку.

— Цзян Лихуа, — услышала Алиса непонятные китайские слова, которые могли означать что угодно. После паузы, китаянка повторила. — Цзян. Лихуа. Ли-ху-а – это мо… Наше имя.

После этих слов, ножницы взлетели вверх, и в этом спонтанном жесте даже не было обычной её неуклюжести. Она смотрела вперёд, на экран, где всё ещё мелькала белая головка «Императрицы», и обрезАла длинные холёные косы. Криво, неумело, но решительно, отсекая каждую аристократическую прядь. Так, что сложная продуманная причёска выравнивалась в простенькое каре. Короткое, из такого никакого парикмахерского шедевра не соорудишь. Обычное. Непримечательное.

Нет, не потому, что начала новую жизнь.
И нет, не из соображений маскировки.

Это был просто подростковый протест.
Просто девушке Цзян Лихуа сегодня вдруг расхотелось иметь в этой жизни каких-либо двойников.

«Знакомься, Лейси. Это – Лейси».

То, что происходило в её голове, напоминало кристально ясный взрыв. Искрящийся даже, пожалуй. Рыбки разбежались в стороны, уступая место холодному неистовому свету. Ей даже показалось, будто он озарил изнутри её бледные тусклые радужки.

Лейси была… ни на кого не похожа.

В ней не было и следа Императрицы Дочери Неба: даже осанка, кажется, стала не настолько деревянной. Поразительно, как же просто стать «Тянцзы»! Надеваешь золотые шелка, наносишь благородные белила на лицо – и всё, Небо уже протягивает милостиво тебе свою родительскую длань, будь ты хоть простолюдин с ожогом на пол-лица, хоть юная медсестра из пекинского колледжа. С другой стороны, стоит только сорвать обёртку – и будто бы не было никогда хрупкого величия Божественного Дитя.

Но Лейси отличалась не только от неё.

Лейси не походила на девчонку, в которую переоделась императрица, когда сбегала в коридоры Запретного Города. На злосчастного мальчишку-полотёра Цэ, кстати, тоже не походила.

Твидлди… Твидлди была чем-то неустойчивым, нестабильным, мимолётным. Твидлди проснулась в темноте и ужасе. Твидлди старательно пыталась спрятаться от «Тянцзы», загоняя её внутрь омута с рыбками, напуская пузырей и мути. Твидлди, бабочка-однодневка (точнее, одноночница), не понимающая ни себя, ни своих решений и перемещений, будто была создана из тьмы и страха лишь с одной целью: обратить маленькие ноги в нужную сторону, провести сквозь туман в этот богом забытый магазин и раствориться, уступив место более совершенной версии себя.

Lacey.

Во взгляде у Лейси – жизнь.

Нет, ей не понять себя, не разобраться в этом странном мире по ту сторону зрачков: всё так сложно, так ускользающе! Но она чувствует, ощущает – это важный шаг. Это высокая ступенька, нет, позвольте – целый лестничный пролёт! Быть может не сейчас, не сегодня, но где-то там, вверху, прячется то самое истинное Я, встречи с которым она так желает. И теперь она уже не идёт вслепую, верно? В эти мгновения ей кажется, будто где-то в вышине бесконечного пути по закоулкам разума разгорелся свет.

Облако взрыва сверхновой звезды, и имя ей…

Лейси повернулась к Алисе, и забыла вдруг о страхе и трепете перед её убийственными возможностями. Алиса смотрела хитро, довольно, и Лейси тоже начала улыбаться, сиять ей в такт. Причёска у неё хороша, задорна и свободна. И к блузке и туфлям на удивление подходит этот ровный аккуратный срез, едва закрывающий уши.
И к Алисе… к самой Алисе тоже подходит.

Лейси улыбалась. Зрелище не слишком привычное. Впрочем, может это Тянцзы была эмоциональным брёвнышком, а Лейси — улыбчивая девушка и есть на самом деле?

Лейси взяла Алису за руку и нежно, но почти без робости, пожала её пальцы в кожаных перчатках.
— Thank you, Alice.

За то, что не оставила потерянное дитя неприметным персонажем сказки про Алису в стране чудес.

За имя, придуманное производным именно от Цзян Лихуа.

За шанс.
[nick]Lacey[/nick]