Эхма!
Вот оно — Останкино. Сердце всея телевещания Российской Империи, потеснившееся перед Мировой Сетью, но не побеждённое. И шпиль башни, гордо пронзающий небо, не даст соврать: телевидение было сильно, как никогда. В противном случае кого вообще бы волновал какой-то там репортаж с первого государственного? Но нет. Нет! Все, разом, как заговорённые: «А что же это там про Мальченко и его свору рассказывают?»
Ничего хорошего. И сегодня Бен собирался это исправить. И чтобы раз — и навсегда.
Парк перед башней сиял не хуже, чем вся остальная Москва. Тут и там мостились на просторной территории наполненные жизнью застывшие ледяные фигуры белочек, зайчиков, медвежат и прочих зверят, на которые из специальных мини-прожекторов, вмонтированных в простенькие подиумы, изливался радужный световой коктейль. И сложно не забыть, глядя на всё это предпраздничное великолепие, что прямо сейчас где-то в жаркой Ливии идёт очередная война за власть. Что в это время Китай разрывает от ненависти народа к самому себе. Что за водными просторами Тихого Океана британский император грезит о власти над миллиардами людей и всем естеством мироздания.
Об этом хочется забыть.
Но нельзя.
Не сейчас.
— Ваш билет и удостоверение личности, — бас грузного охранника всё равно, что отрезвляющая пощёчина, совсем без новогоднего настроения, заставляет вырваться из пучины мечтаний о мире, однажды захватывающих даже самого ярого милитариста. Бедолага. Наверняка он выйдет на работу в новогоднюю ночь. Или на утро следующего дня. Не самая радужная перспектива. Впрочем, наверняка он уже привык, и эта усталость — тоже привычка. Привык, как и все вокруг. Война идёт слишком давно, чтобы с ней нельзя было срастись костьми. Лишь бы не с сырой землёй грустное подобие полуулыбки — получилось скверно. Но у Бена не было времени сочувствовать.
Все его мысли кружились вокруг задачи, которую он сам поставил перед собой. Ценой всего нужно заставить редактора сделать опровержение всего, что они наговорили. И найти журналиста. Чтобы добиться раскаяния. Ведь Дед Мороз приносит подарки только тем, кто в уходящем году вёл себя хорошо, верно?
Очередь на входе в башню самой была ужасно длинной. Все хотели попасть в это легендарное строение, построенное в те далёкие времена, когда Британия ещё дружила с Российской Империей, а правил всем этим Николай II. Во многом именно благодаря британцам в то время этот проект оказался вообще возможен. Но, как всегда, об этом предпочитали молчать. Но, к сожалению, сегодня путь Бена лежал вовсе не в башню. Однажды он обязательно посетит её снова. Но не сегодня, увы.
В какой-то степени Кламски даже заинтересовался, поднимая со стойки из приёмной в Останкино буклетик: а скажут ли о роли Британии в постройке башни на самой экскурсии? Даже жаль, что нет времени проверить. Бен был из тех людей, что любили расхаживать следом за экскурсоводом, как утята за мамой-уткой, и, раскрыв рты, с упоением слушать рассказы о былых временах, окунаясь в омут мировой истории. Это вам не Интернет. Это жизнь. Настоящая.
— Вам что-то подсказать? — девушка в белой блузке и галстуке за стойкой, ещё минуту назад загруженная вопросами вездесущих гостей, обратила внимание на Вениамина и, приветливо улыбнувшись, подалась вперёд.
— Нет-нет, спасибо, я с экскурсией, мне всё расскажут, — губы растянулись в улыбке и Бен в спешке положил буклет на стол — не хватало ещё светиться лишний раз перед, прости Господи, обычным клерком.
Помахав излишне отзывчивой девушке, Кламски поправил гарнитуру на ухе, нырнул в толпу и прошёлся по холлу, аккуратно расталкивая людей, чтобы случайно не нарваться на какого-нибудь особо дикого бычка и не привлечь к себе лишнего внимания: сегодня его и так будет сполна. Бен внимательно осмотрелся по сторонам, оказавшись в центре просторного холла. Где-то здесь должна была быть какая-то схема, не так ли?

Отредактировано Ben Klamsky (2019-03-10 22:36:36)

Услышав незнакомый голос, звонивший с не определившегося номера, Бен замер.
«Ковбой?»
От одного лишь прозвища, не звучавшего со времён его последнего контракта в Мексике, мысли сбились в кучку, едва не устроив транспортный коллапс на нейронных магистралях его поникшего от неожиданности разума. Не стремясь перебить говорившего, Кламски принялся с опаской оглядываться по сторонам: вдруг он за ним следит? Но разглядеть кого-то в толпе не представлялось возможным: с телефонами, наушниками и гарнитурами сейчас расхаживал чуть ли не каждый второй.
«Может быть снаружи? Да тоже нет, не выбегать же, с такой толпой не зайду потом. Да и зачем?»
Смирившись с тем, что увидеться с таинственным звонящим не получится, Кламски хотел было перебить его, но...
«Мушрум? Не может ли это быть просто совпадением?»
Поддержка Мальченко, Макарова, провокационные публикации и, что немаловажно...
«Эпидемия правды».
Нет. Случайности быть не могло. Это точно он. Это нашумевшее на всю Россию видео не могло быть выложено им случайно.
Безапелляционные суждения крупным градом сыпались на голову Кламски с каждым словом, искажённо звеневшим в гарнитуре.
«Кто ты вообще такой?» — Бен продолжал недоумевать, слушая Мушрума, который знал слишком много для обычного интернет-блогера, ещё и не самого популярного. Одна вещь только оставалось непонятой. Неужели этот Мушрум всё это время был секретным проектом ГСБ, внедрённым в сеть для удержания превосходства в лидерстве мнений? Или это всего лишь фантазия, правдоподобная с точки зрения теории, но на деле ничем не подкреплённая по факту. В памяти всплывала самая разная информация из особистского прошлого Кламски. Но ни о чём таком он не знал. Либо не имел права знать. А эти знания об уязвимостях... Нет, это ни о чём не говорит. Ведь о том, что говорил Мушрум, Бен узнал уже на работе в безопасности после ГСБ. А, значит, любой хакер из Даркнета, да даже обычный продвинутый пользователь персонального компьютера мог получить доступ к этой информации. А может и отыскать исходный код какой-нибудь заточенной под эту уязвимость программы. А разве мало талантов на земле русской, способных войти в Сеть и выпутаться из неё живыми? То-то и оно.
— Догадываюсь, — причинно-следственная связь в голове Вениамина зрела так же быстро, как и сомнения в подлинности происходящего. Но не воспользоваться предоставленным шансом было бы слишком глупо. Риск целиком оправдан, если знаешь, что стоит на кону. — Однако не понимаю всей аутентичности твоего сценария в выбранных декорациях для спектакля. Как это может помочь нам сорвать овации в зрительском зале? И что требуется исполнить в контексте моей маленькой роли?
Бен невольно заулыбался. Спонтанные импровизации, способные ввести окружающих в замешательство, удавались ему настолько хорошо, что внутренний режиссёр начинал ликовать ещё до начала генеральной репетиции.

Вот оно что. Так значит Мушрум — хитроумный взломщик? Недурно. Не только как рыба в воде в эре хай-фай, но и не строит иллюзий о том, что золотой ключик от потайной дверцы всегда лежит на виду.
«Стало быть, сейчас я стану его правой рукой и займусь, как это называется, социальной инженерией?»
Мушрум не прогадал — в этом Бен достаточно преуспел, скрываясь на территории третьего сектора. А здесь он будет чувствовать себя как рыба в воде — хочешь-не хочешь, а работа в госслужбе безопасности родной страны даёт о себе знать. Где-то на клеточном уровне чувствуешь, что и как здесь устроено, и что делать, если ты ошибаешься.
«Всегда оставляй план «Б» про запас, чтобы не шутить с судьбой».
Слова, которые навсегда останутся с ним, где и когда бы Бен ни был. Слова, что невидимыми засечками оставили не один шрам на душе. И отныне, где план «Б», там Бен.
— Мне нравится сценарий, но я вправе потребовать удвоенный гонорар! — Вениамин засмеялся — шутит. Кто ж ему заплатит за эту инициативу, если даже Мальченко не держит руку на пульсе? — Шучу.
На всякий случай. Вдруг у Мушрума проблемы с чувством юмора? Вдруг он только в технике ас, а на деле — какой-нибудь юнец с максимализмом до небес? — Диктуйте адрес, господин режиссёр.
Генеральный директор... К схемам не пробраться, а вот местоположение узнать было бы неплохо. А заодно там же и выяснить, в какой сети он сидит. Может быть, отыскать техников-компьютерщиков и как-то через них обо всём разузнать? Что за сеть, какой пароль... Пароль.
«Какова вероятность, что пароль будет находиться на видном месте? Не знаю, висеть в виде наклейки на монитор, настенной памятки в кабинете у генерального, может где-то у компьютерщиков есть журнал».
Да только беда с этими айтишниками-программистами. Бен работал в фирме, где не требовалось большое количество этих ребят и офис там был маленький. Из него частенько кто-то пропадал, оставляя кабинет фактически пустым. Попасть туда труда не составляло. А здесь ведь наверняка вход по электронным пропускам, тут по-обычному замок сломать не выйдет. Да и потом: офис у них наверняка немаленький, и приход какого-то типа, похожего на ковбоя, не сможет остаться незамеченным.
Бен беспрепятственно вошёл в лифт вместе с толпой, собираясь дождаться, когда ему поступят хоть какие-то распоряжения относительно схемы башни, потому что её Вениамин не знал совсем. Параллельно в голове он отмечал один за другим пункты действий и возможные варианты решения проблем, которые по совместительству могли возникнуть.
«Зайти в сеть при наличии пароля — несложно, проблем не будет. Просто остаться в зоне действия вай-фай маршрутизатора и подключиться. Проблема в том, чтобы не поняли, какое устройство подключалось к ним. Сменить мак-адрес? Выход. Как быть с паролем? Просто так мне его никто не даст. Здесь точно не обойтись без помощи техников. Техники... Что же с вами делать...»
Пока что здесь Бен выходов не видел и будущее этой части плана было потеряно в тумане неизвестности.

«Отлично».
Почувствовав вибрацию, Кламски потянулся за телефоном и, разблокировав дисплей, проверил сообщения. Представший перед ним план громадного по всем меркам Останкино оказался не таким сложным, как считал Бен. Забавно, но он всегда думал, что всё руководство уже давно находится в Останскинской Башне, где по логике нет никаких офисов, кроме тех, что ведут непосредственно техническое обслуживание передатчиков и самой конструкции в целом. Как оказалось, с тех пор, как он узнал о ней впервые, на одной из отметок открыли ресторан для гостей, целый концертный зал. А то, что почти вся верхушка телецентра когда-то хотела переехать в саму башню, вообще стало большой новостью для Бена, чем вызвало немало раздражения с его стороны. Он смотрел на это с точки зрения человека, который всю жизнь работал в довольно сложных структурах и возненавидеть всем сердцем успел всякую бюрократию, коей в Российской Империи и без вмешательства Евросоюза всегда было немеренно. И вызвано это глупное нерациональное желание наверняка ничем иным, как желаем управителей быть поближе к всевышнему. И пока одни погибали ради этой цели, другие просто переезжали в пентхаусы и небоскрёбы.
Лифт остановился, Бен ещё раз сверился с планом. Ему нужно выше. Параллельно Бен постарался проверить все имеющиеся в доступе Wi-Fi сети, пока двери лифта были открыты. Их на поверку оказалось не так много — несколько телефонов в режиме модема, парочка с незнакомыми названиями... Всего в несколько нажатий Бен добавил их в список избранных, чтобы не забыть и не потерять.
Удостоверившись, что вокруг никого нет, Бен вытащил телефон и проверил список сетей. Новых не появилось. Значит, управление сидит в одной из них. Нужно лишь знать точное количество и методом исключения попытаться это выяснить.

Отредактировано Ben Klamsky (2019-03-10 22:41:11)

«Так вот... Останкино — понятно... Типи-Лайн-что-то-там — нечто вроде имени сети по-умолчанию у роутеров определённого производителя. А вот что такое О-Эс-Си-Эф... Любопытно. Звучит загадочно, как какая-нибудь рок-группа из Китая.»
Высунув голову, Бен постарался вести себя как можно естественнее: сделал вид, что что-то сосредоточенно ищет в телефоне, а затем поднял голову и, как зевака во время второго пришествия уставился на шедшего в его сторону мужчину. Скорее всего это был офисный работник одного из отделов.
Громадный плюс нахождения в телецентре в том, что в здешних коридорах всегда, даже по заверениям посетителей, довольно пусто: постоянно то тут, то там, проходят всевозможные съёмки, репетиции, а залы ожидания для массовки почти всегда организовывают внутри либо в отдельных помещениях. Именно поэтому здесь практически не было лавочек — все сидели внутри.
Когда офисный работник, не обращавший никакого внимания на Бена, приблизился к нему, тот быстро деактивировал в настройках симкарту, прерывая звонко с Мушрумом, поднялся и, почти преграждая путь, окликнул:
— Молодой человек! Не поможете? — он был готов даже руками останавливать ничего не замечающего сотрудника, лишь бы тот остановился — занятый своими делами человек мог стать почти идеальной целью, ведь как известно, занятые люди часто лишены самого важного — бдительности, а потому с лёгкостью могли выдать чуть ли не ключи для запуска межконтинентальных баллистических ракет, лишь бы от них отстали. — Как... Как мне к вай-фаю подключиться местному? Дочь куда-то делась, не могу в мессенджер войти, сеть не работает. Помогите, а? Пароль, а?
Насколько это было возможно, Бен постарался поймать взгляд молодого человека и как можно более растерянно улыбнуться, чтобы совсем уж показаться сельским простачком, приехавшим поглазеть на Москву и её достопримечательности.

Легче не стало. Проводив взглядом спешно ушедшего молодого человека, Бен разочарованно вздохнул. Домогаться и ловить этого парня было бы слишком подозрительно. А светиться лишний раз Кламски очень не хотел. И что делать дальше — он не знал. Поэтому когда в гарнитуре раздались спасительные звуки телефонного звонка от нового знакомого, Бен быстро нажал на кнопку ответа.
— Всё не то чтобы плохо, — задумчиво мямлив ответил Бен, вальяжно прохаживаясь по длинному коридору. — Но медленно. Я не люблю медлить. Поэтому если можешь помочь...
Совет Мушрума последовали незамедлительно. И он не то чтобы ждал, что попытки Кламски что-то выяснить окажутся неудачными — чувствовалось, что Гриб, взявший в качестве интернет-позывного английский перевод простого и понятного русского слова, во всю копал информацию и старался поделиться любой зацепкой.
— Ох ты, — кажется, на небесах зажглись лучики надежды. — Вот это ты вовремя помог. Слушай, помощь нужна: тут три сетки всего закрытых. Можешь прозондировать через мой телефон? OS_CF сразу отметай — это в кафетерии местном. А вот две других — с ними пока непонятно, что делать. Узнать как-то не получается. Мне и заинтересованность лишнюю проявлять не особо хочется — заподозрят чего, потом не отвертеться. Я тогда пока на одиннадцатый.
Бен решил, что целесообразнее будет отправиться на лифте, чем пешком. Повернувшись кругом, он вызывал лифт, который, оказывается, никуда и не уезжал, после чего зашёл в кабинку и нажал на кнопку 11 этажа. Здесь связь с Мушрумом на какое-то время прервалась, но ненадолго.
Покинув лифт, Бен осмотрелся.
— Кажется, я вижу, — прокомментировал он свои действия, после чего вышел в коридор и направился прямо, стараясь не смотреть по углам и не поднимать голову — проработав столько времени в безопасности он знал, что только прямой взгляд в камеру видеонаблюдения может оказать значительное влияние на дальнейшие поиски в случае начала следствия. Сколько раз к нему обращались за этим правоохранители в Беларуси? И сколько людей попались на таком пустяке? — Здесь действительно валидатор для карточек, попробую постоять, покараулить, пока кто-нибудь пройдёт мимо, оценю мельком обстановку, понять пока не могу, что у них за офис такой.
Встав в стороне, Бен вытащил телефон и сделал вид, что активно роется в нём. Безотказная тактика по введению людей в замешательство. Работает всегда и со всеми.

Растерялся. Это он в точку попал. Бен снова оглянулся вокруг, выискивая за углом пытливо-ехидный взгляд небезучастного наблюдателя, который умудрялся помогать и тонко издеваться в то же время. Но это не вызывало злости, нет — скорее праздное любопытство. Знаете, то самое, когда читаешь желчные комментарии в своём блоге. Это кто помоложе будет рвать на себе тельняшку и грозиться всеми правдами и неправдами достать обидчика. А взрослый человек не тронет — он будет выше этого, и убежать не сможет только от любопытства, свойственного каждому.
Хотя и помощь Мушрума была неоценима — в считанные секунды он определил то, на что у Кламски ушло по меньшей мере несколько минут. Оставалось надеяться, что программисты здесь работают не самые глупые, и более современное шифрование действительно стоит на самой важной сети в телецентре сети.
— Я понял, — коротко прокомментировал Кламски. Не то, чтобы он это не знал — попробовал бы кто-то просуществовать на территории врага с его, мимикрируя и не попадаясь месяцами.
Зато о Мушруме это говорило очень многое. Например то, что он неплохо понимает человеческую психологию и провернул далеко не один взлом с выездом по месту. Значит, мог и наследить. Вопрос только — где именно? Личность этот человека начинала интересовать Бена всё больше и больше. Кто может так рьяно поддерживать националистов, и в частности — Макарова? Это оставалось загадкой. Но разгадывать её Бен собирался потом — сейчас у него было дело поважнее.
Пустовато. Даже в их фирме людей на местах сисадминов перед праздниками было больше. А здесь — любят забивать. Ничего удивительного, но любовь к отдыху как никогда показательна. Но от того, что в офисе почти никого не было — не легче. Эти ребята, сколько бы их не было, к компьютеру главного администратора не допустят. Значит, стоило придумать что-то ещё.
Как там он хотел в начале? Узнать внутренний номер, для начала, прикинуться кем-то ещё. Когда дверь закрылась, Бен покосился краем глаз на мужчину в смешном бабушкином свитере. Внимательно осмотрел, с ног до голову, взглядом зацепившись за бейджик, который он не замечал до этого. В своём обыкновении на бейджике красовались имя с фамилией, а также должность. Надо сказать, без категории, а это говорит о многом: значит этот человек здесь работает не так давно, и этим можно воспользоваться.
Красть бейджик и пытаться как-то сыграть на этом Бен не планировал — после такой выходки его наверняка запомнят, а сделать всё нужно было красиво и тихо.
Запомнив личность удаляющегося программиста, Бен отошёл в сторону и зашёл за угол.
— Там в кабинете у них пусто, но народ сидит, — сообщил он своему неожиданному помощнику. — Не смогу пройти и дорваться до главного компьютера, если всех не перестреляю. А портить праздник людям я не в настроении. Сейчас мне нужно найти место, откуда я смогу позвонить сисадминам и узнать пароль. Я примерно знаю, как это можно провернуть, но твоя помощь мне понадобится. Ты хорошо знаешь этот телецентр? Кто здесь вообще работает, какие отделы? Может есть вообще те, которые ни с кем не контактируют, и обычно имеют слабое представление, с кем общаются?

Вот и потянулось изнурительное ожидание. Чем вообще можно заняться, пока Мушрум работает? Бен решил, что время можно потратить на самостоятельно изучение телецентра. Обладая неплохой памятью, он знал, что это вполне может ему пригодится. Если, например, придётся экстренно выбираться отсюда.
Остановившись, Бен внимательно осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии какой бы то ни было слежки за исключением встречающихся то тут, то там видеокамер. Терять бдительность нельзя. Особенно если где-то рядом замешан Культ. Не успеешь оглянуться, а его прихвостни уже во всю идут по твоему следу.
Но сейчас, вроде бы, всё оставалось спокойным: где-то шли съёмки, в кабинетах, лениво прожариваясь на медленном предпраздничном огне, кипела работа, а по коридорам то и дело сновали самые обыкновение зеваки. Никого подозрительного.
Мучительно долго минуты на наручных часах сменяли друг друга, а в наушниках раздавалось шипения звонка на удержании. Бен успел навернуть уже несколько кругов по очередному этажу, как вдруг...
Детский плач, раздавшийся откуда-то со спины, заставил его обернуться. Что могло произойти? Ребёнок, рыдавший не навзрыд, но достаточно горько, чтобы Бен не обратил на него внимание. Уверенно повернувшись всем корпусом, он неторопливым шагом направился в сторону мальчугана, который выглядел ну очень огорчённым и в то же время — потерянным.
«Может быть, он и правда потерялся?» — подумал Бен, приближаясь к нему. Задание временно ушло на задний план — сейчас куда важнее стало узнать, что случилось и чем ребёнок расстроен. Аккурат в это время в гарнитуре зазвучал голос Мушрума.
— Заскучал, но пока что мне не до этого, — коротко ответил Бен и, оказавшись рядом с ребёнком, остановился, внимательно его рассматривая.
Что ж, однозначно он попал сюда не сам. Дети вообще редко имеют тенденцию ходить в такие места в одиночку, ну и одеваться вот так. Только вот где тогда его родители?
— Привет, малыш, — решительно и по-боевому сказал Бен и, улыбаясь, присел на корточке, поравнявшись с ребёнком. — Что у тебя стряслось? Чего плачешь? Ты потерялся?
Нечего и говорить, но мысль о потерявшихся детях вообще всегда первой приходит в голову, когда ты видишь одиноко плаучщего ребятёнка возрастом младше десяти лет.

— Пока нет, — задумчиво ответил Бен, показательно приложив палец к гарнитуре. — Я с тобой попозже свяжусь. Давай отложим нашу встречу на час, я пока задержусь в телецентре. Но отправь мне голосовым сообщением ту информацию, которую я просил мне достать.
Оставив Мушрума на линии, чтобы тот мог продиктовать всё, что обнаружилось, Бен ещё раз осмотрелся. Нет, никого. И вряд ли этот ребёнок мог оказаться тут по чьей-то злой воле. Значит, можно продолжать действовать. Да и не звучал его голос, как у кукол Культа. Слишком живой и настоящий. Дети такого возраста врать неспособны — психика не позволит.
— Но сейчас твоей мамы здесь нет, — успокаивающе сказал Бен. — И ты потерялся. А мама обрадуется, если ты найдёшься, не так ли? Да и папа тоже. Ты не знаешь, где они могут?
Не то, чтобы помощь этому ребёнку входила в планы Бена. Но может быть он сможет стать полезным ему? Наверняка здесь есть люди, неравнодушные к детям и наверняка их внимание можно отвлечь с его помощью. А учитывая тот факт, что далеко не все при этом обладают достаточно активной жизненной позицией и любят перекладывать друг на друга ответственность за совершённые действия, может получиться что-то действительно интересное. Главное — подгадать момент и на слажать. Но Ковбой всегда бьёт без промаха. А значит и сейчас пуля найдёт свою цель.